Как в советской прессе создавалась легенда о 28 героях-панфиловцах
Еще смолоду я убедился, что нет на свете события,
о котором правдиво рассказала бы газета…
Д. Оруэлл «Вспоминая войну в Испании»
– В вашем рассказе чувствуется подмигивание, – сказал полный человек,
и я увидел, что он смотрит на меня с отвращением…
М. А. Булгаков «Театральный роман»
Статья в газете «Известия»
Эта история началась 18 ноября 1941 года с появления в газете «Известия» статьи «8-я Гвардейская дивизия в боях», написанной корреспондентом Г. Ивановым. Заметка была приурочена к переименованию 316-й стрелковой дивизии (далее 316 сд) в 8-ю Гвардейскую (далее 8 гв. сд).
В тексте среди нескольких боевых эпизодов приводилось описание боя «на левом фланге части командира Капрова» против «60 танков и до одного полка пехоты». В ходе боя «группа немецких танков окружила подразделение советских бойцов, открыла кинжальный огонь». Но бойцы не испугались, они спрятались в окопах, подождали, когда неприятель подойдет поближе, а затем обрушили на него «шквал противотанкового огня», в результате чего 9 танков противника были подбиты, 3 сожжены, остальные повернули обратно. В итоге «отбив атаку, наша стрелковая рота выдвинулась вперед, и, пользуясь замешательством врага, соединилась со своей частью».
Таким образом, из публикации следовало, что ротой бойцов были выведены из строя 12 вражеских танков, и задача боя «…пробить путь вперед, выйти на соединение с основными силами» была успешно решена. О собственных потерях роты не упоминалось.
К сожалению, в статье не было указано, какого числа и возле какого населенного пункта произошел этот героический бой. И лишь по фамилии комполка осведомленные люди могли догадаться, что речь идет о 1075-м стрелковом полке (далее 1075 сп) 316 сд.
Стоит отметить, что в статье прослеживаются некоторые отголоски сведений, изложенных в Донесении начальника политотдела 316 сд начальнику политотдела 16 А «о героизме воинов 1075-го стрелкового полка», проявленном 16.11.1941 года. В Донесении тоже фигурируют атакующие полк 50–60 немецких танков и «довольно большое количество пехоты», упомянуты 9 подбитых танков, а также указано, что противник атаковал левый фланг дивизии «в районе 1075-го полка».
Однако содержащиеся в Донесении данные позволяют сделать вывод, что бои стрелковых рот 1075-го полка в этот день складывались не так успешно, как описал Иванов. И на то имелась веская причина:
«1075 сп против такого количества танков имел 2 взвода ПТР и одну противотанковую пушку. Эффективность действий ПТР против тяжелых танков пр-ка невысокая, потому что задержать движение танков пр-ка не удалось, также нет сведений о том, какое количество танков пр-ка ПТР вывели из строя».
Т. е. никакого «шквала противотанкового огня» быть не могло, да и с наличием боевого состава в ротах дело обстояло, мягко говоря, швах.
Также в Донесении ничего не сказано о том, что какой-то ротой бойцов были выведены из строя 12 вражеских танков. Там лишь указано, что «по неуточненным данным, в районе 1075 сп подбито не меньше 9 танков пр-ка». Причем не сообщается, кем именно подбито (стрелками или дивизионными артиллеристами). И данные-то неуточненные, т. е. сведения о количестве подбитых танков находятся в статусе слухов. А перепроверить их не представлялось возможным – полк-то отступил, следовательно, узнать правду можно лишь из документов противника.
Таким образом, сообщенные газетчиком сведения о том, что атака танков была отбита, а также иные рассказанные им подробности боя какой-то роты 1075-го сп (и что она в итоге соединилась со своей частью) в тексте Донесения подтверждения не находят.
Статья в газете «Комсомольская правда»
25 ноября 1941 года в газете «Комсомольская правда» публикуется большая статья В. Чернышева «Слава бесстрашным патриотам. Подвиг, которым навеки прославили себя гвардейцы», где подробно описывается бой, похожий на тот, что ранее изложил Иванов.
Только теперь героями уже была не рота, а «группа красноармейцев во главе с политруком Диевым», отдавшим своим бойцам команду «Ни шагу назад. Стоять насмерть!». И командир Капров в ней уже не упоминался. Сначала гвардейцы вели тяжелый четырехчасовой бой против 54 легких и средних танков, уничтожили 18 «бронированных чудовищ» и убили сотни фашистов.
Потом немцы пустили в атаку тяжелые танки. К тому моменту «у подрывников вышли гранаты и бутылки с горючей смесью», и в итоге «в неравном бою советские патриоты пали смертью храбрых». Ну а танки, видимо, все же оборонительный рубеж преодолели (хотя прямо об этом не сказано).
К сожалению, и в этой статье не было указано, какого числа и возле какого населенного пункта произошел героический бой. И даже не сказано, к какому полку и дивизии относились герои. Поэтому, рассуждая объективно, нельзя сделать вывод, что Чернышев описал тот же самый бой, что и Иванов. Да и финал боя в статьях военкоров был совершенно разным: у Иванова рота (видимо, без больших потерь) оставила свои позиции и вырвалась из окружения, а у Чернышева все герои пали смертью храбрых, «но не сделали ни шагу назад».
Статья в газете «Красная Звезда»
На следующий день 26 ноября в газете «Красная Звезда» публикуется статья корреспондента В. Коротеева «Гвардейцы Панфилова в боях за Москву», где рассказывается, что несколько десятков гвардейцев 5-й роты N полка, напутствованные словами политрука Диева: «нам приказано не отступать», приняли бой с 54 танками противника. В результате 7 танков ими были подбиты и 9 сожжены. Бой длился более четырех часов, смельчаки «погибли все до одного, но врага не пропустили». Но тут подошел полк и, несмотря на то, что «немцы ввели полк пехоты», гвардейцы не дрогнули, и «упрямо отбивались, защищая позиции Диева».
В итоге «в результате боя противник потерял 800 солдат и офицеров убитыми и 18 танков». Из финальной фразы статьи «– Ни шагу назад! – повторяют гвардейцы слова боевого приказа и несгибаемо, твердо стоят и удерживают рубежи обороны», создавалось впечатление, что гвардейцы в этом бою победили противника – свой оборонительный рубеж удержали.
Из содержания публикации можно предположить, что Коротеев рассказал о том же бое, что и В. Чернышев – в статье фигурируют всё те же 54 немецких танка, из которых 18 было подбито гвардейцами, а главное смельчаков возглавлял тот же политрук Диев.
Но Коротеев добавил важную дополнительную подробность – что случилось после того, как «горсточка смельчаков» погибла в неравном бою: подошел какой-то полк, т. е. бойцам всё же удалось продержаться до подхода главных сил, и враг был остановлен.
Следующая статья в газете «Красная Звезда»
Затем на литературную сцену выходит заведующий отделом литературы и искусства газеты «Красная Звезда» Зиновий Юрьевич Кривицкий и быстро становится главным летописцем героического боя 28 панфиловцев.
28 ноября 1941 года на первой полосе газеты «Красная Звезда» размещается написанная им статья «Завещание 28 павших героев» (под которой Кривицкий свою фамилию почему-то не поставил). В ней подробно излагалось, как 29 человек из дивизии имени Панфилова вступили в бой с 50 вражескими танками, и приводились отдельные подробности, отсутствующие в ранее опубликованных статьях.
Оказывается, немцы перед тем, как вступить в бой, крикнули гвардейцам «Сдавайс!», и тут один из наших бойцов смалодушничал, поднял руки вверх, чтобы сдаться, но был сразу же расстрелян своими товарищами.
Оставшиеся 28 человек под командованием политрука Диева, напутствовавшего их краткой фразой «Ни шагу назад!», более четырех часов вели тяжелый бой и подбили 18 вражеских танков, которые «недвижно застыли на поле боя». В итоге «...они сложили свои головы – все двадцать восемь. Погибли, но не пропустили врага! Подоспел наш полк, и танковая группа неприятеля была остановлена».
Необходимо отметить, что и в этой статье не были точно указаны место, где произошел бой, и дата этого события. Но зато окончательно прояснился итог боя – танковая группа противника на обороняемом павшими героями рубеже всё же была остановлена.
Однако после прочтения статьи возникало недоумение: если погибли все герои, то откуда корреспонденту стали известны подробности боя? Не от фашистов же?
Вторая статья Кривицкого
22 января 1942 года в той же газете вышла следующая статья Кривицкого «О 28 павших героях», где приводилось множество подробностей, не вошедших в первую публикацию.
В частности, сообщалось, что герои («подразделение сержанта Добробабина») состояли в полку под командованием Капрова, бой состоялся 16 ноября у разъезда Дубосеково, и «прежде чем двадцать восемь героев, притаившихся в окопчике у самого разъезда, отразили мощную танковую атаку, они выдержали многочасовую схватку с вражескими автоматчиками», которые в бой «...шли, как на прогулку, во весь рост…», и были остановлены метким огнем гвардейцев. Затем к рубежу на помощь автоматчикам подошли «двадцать бронированных чудовищ».
И только в этот напряженный момент вдруг откуда-то появился политрук, чья фамилия оказалась вовсе не Диев, а Клочков. И произнес он в финале боя совсем не те слова, что говорил в первом очерке, а ставшую впоследствии известной на всю страну фразу «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва».
Также в статье разъяснялась загадка, откуда же корреспондент узнал подробности боя. Оказывается, «...это рассказал Натаров, лежавший уже на смертном одре. Его разыскали недавно в госпитале. Ползком он добрался в ту ночь до леса, бродил, изнемогая от потери крови, несколько дней, пока не наткнулся на группу наших разведчиков...» И что самое важное, в статье были перечислены имена, фамилии и отчества 28 погибших героев (отчества нескольких не приводились).
В очерке, как и в ранней публикации Кривицкого, позиции храбрецов атаковали 50 танков противника, но теперь они были введены в бой «двумя эшелонами» – сначала 20 машин, а через некоторое время за ними еще 30. Точное число уничтоженных танков уже не приводилось, лишь упоминалось, что сначала было подбито и сожжено 14 танков, наступавших в «первом эшелоне», а потом «подбито и горит около десятка танков», наступавших во втором эшелоне.
Но в этот раз исход боя, длившегося около 5 часов, был иной: немецким танкам всё же удалось прорвать рубеж обороны гвардейцев...
В конце статьи описывалось, как после освобождения Дубосеково автор вместе с военкомом дивизии полковым комиссаром Егоровым, полковником Капровым, начальником политотдела дивизии Галушко, капитаном Гундиловичем и бойцами 8 гв. сд выехали на место боя, нашли в снегу труп без документов, и торжественно его захоронили с троекратным салютом из стрелкового оружия. О находке других трупов павших героев в статье не сообщалось.
Попутно стоит упомянуть опубликованную 22 марта 1942 года в газете «Красная Звезда» статью Н. Тихонова «Слово о 28 гвардейцах», представляющую собой стихотворную поэму, описывающую все тот же бой у разъезда Дубосеково. И хоть автор из скромности пишет, что слабость его стиха не передаст того, что было, в действительности стих передает читателю множество любопытных подробностей.
Например, автор воспроизводит стихотворные разговоры между бойцами до и во время боя, сообщает, что бой продолжался до наступления темноты, и даже зачем-то сравнивает гвардию большевиков с гвардейцами Наполеона и герцога Веллингтона. Также читатель узнаёт, что по стихотворным сведениям Иван Натаров, до сих пор числящийся захороненным в братской могиле в дер. Нелидово, на самом деле остался жив и в лазарете успел перед смертью сообщить подробности боя.
В заключение хочется отметить, что, несмотря на некоторые несовпадения отдельных сведений, пять из шести вышеупомянутых статей объединяет единый посыл: авторы заверяют читателя, что обороняющие столицу гвардейцы сражаются храбро, в плен не сдаются и без приказа ни на шаг не отступают, а также в них упомянут общий герой – политрук Диев, следовательно, в них описан один и тот же бой.
Таким образом, благодаря многочисленным публикациям в советских газетах подробное описание боя 28 панфиловцев в скором времени обрело статус исторического события и даже вошло в составленные после 1942 года очерки боевого пути 8-й гв. сд и ее подразделений (например, см. «Очерк боевого пути 2 дивизиона 857 ап»).
Мало того, краткое описание боя 28 панфиловцев даже было включено в составленное ГШ КА трехтомное исследование «Разгром немецких войск под Москвой» (1943). Причем количество уничтоженных героями немецких танков в его тексте уже дошло до 26 (см. Б. М. Шапошников «Битва за Москву. Московская операция Западного фронта 16 ноября 1941 г. – 31 января 1942 г.», АСТ Москва, Транзиткнига, С. 59).
Сейчас уже затруднительно определить причины данного явления: то ли в этом была заслуга яркого литературного таланта Кривицкого, то ли необходимо отдать должное рвению работников политоделов, добросовестно исполняющих указания начальства по доведению газетного описания до всех бойцов и командиров – дело темное…
Отдельные публикации Кривицкого
Следующим этапом уже индивидуального творчества Кривицкого стала написанная и опубликованная несколькими издательствами в 1942–1945 гг. 12-страничная брошюрка «О 28 павших героях» (14х10 см; тираж по 120 000 экз.).
Ну и апогеем его отдельного писательского творчества, посвящённого панфиловцам, явилась сочиненная и изданная в 1943 году брошюра «28 героев-панфиловцев» – 40 страниц, тираж 100 000 экземпляров.
После окончания войны описанный Кривицким бой 28 панфиловцев у разъезда Дубосеково упоминался в многочисленных литературных публикациях, а также вошел в мемуары различных советских военачальников. И в результате многократных повторений окончательно обрел статус несомненного исторического события, а также заодно обессмертил и Кривицкого, ставшего главным летописцем этого героического боя.
В 60-е годы литератор не отказал себе в удовольствии еще раз опубликовать свою первую статью «Завещание 28 павших героев» в книге «Не забуду вовек» (1964), где даже решил поведать читателям, какие сведения послужили ему основой для написания статьи:
«Вскоре после переезда в здание «Правды» редактор вручил мне четыре строчки политдонесения, поступившего в числе многих других от политотдела одной из дивизий, оборонявших Москву. В нем было сказано, что группа бойцов во главе с политруком Диевым отразила атаку 50 танков. Ни имен бойцов, ни точного рубежа, на котором разыгрался бой, – ничего не известно. Только фамилия политрука, упоминание о разъезде Дубосеково и самый факт, волнующий, как тревожная, сильная песня...»
Получилась пикантная ситуация: если Кривицкий не слукавил, то фактически он признался, что многочисленные подробности описанного в своей первой передовице боя он попросту выдумал. Да и насчет политдонесения он, похоже, тоже приврал, ибо документа, где содержатся указанные им «четыре строчки» или хотя бы имеется фамилия Диева, до сего времени не обнаружено.
Неожиданный поворот событий
После развала СССР, когда во всю ширь распахнулись «ворота гласности», в прессе стали появляться публикации, где сообщалось, что некоторые герои-панфиловцы, числящиеся похороненными в братской могиле, на самом деле остались живы.
Всего таковых набралось 6 человек, причем один из них Добробабин, фигурирующий в публикациях Кривицкого в виде храброго и веселого сержанта, 16.11.1941 года попал в плен, затем был фашистами освобожден (они обычно освобождали из лагерей военнопленных-украинцев), вернулся к месту рождения в украинское село Перекоп и там устроился в полицию. И когда после войны этот факт был вскрыт военной контрразведкой, герой-панфиловец был лишен всех наград и осужден за предательство.
Используя указанные факты, авторы некоторых публикаций 90-х годов заявляли, что никакого боя 28 героев у разъезда Дубосеково не было, мол, всё это выдумки коммунистической пропаганды. Ибо 28 человек, вооруженных лишь ПТР и бутылками с горючей смесью, физически не способны противостоять в бою 50 танкам, да еще при этом уничтожить 18 танков и навалять 800 фрицев.
Что вызвало ответные контрпубликации, где авторы защищали историчность боя у Дубосеково, в основном используя в качестве аргументации многочисленные воспоминания ветеранов 8-й гв. сд, которые, хоть и не участвовали в этом бою, но (по их словам) 16.11.1941 года сражались с немцами неподалеку от разъезда, поэтому видели этот бой и даже лично знали политрука Клочкова.
В итоге люди, интересующиеся историей Великой Отечественной войны и, в частности, сражением за Москву, разделились на два враждующих лагеря: тех, кто считал, что действительно 16.11.1941 около разъезда Дубосеково был бой, во время которого противник потерял 18 танков, и тех, кто полагал, что этого танкового боя не было – событие не историческое, а вымышленное.
Благодаря интернету споры вокруг боя у Дубосеково неоднократно вспыхивали на различных исторических форумах и виртуальных конференциях. Да и отдельные деятели российской культуры нередко высказывали свое мнение по вопросу историчности данного события.
Справка-доклад прокуратуры
Новый виток споров вокруг боя возле Дубосеково начал закручиваться после публикации в журнале «Новый Мир» (№ 6, 1997) статьи «Новое о советских героях» (Н. Петров, О. Эдельман). В ней авторы высказали мнение, что история Великой Отечественной войны окружена и опутана мифами, и в качестве одного такого мифа привели бой 28 панфиловцев у разъезда Дубосеково.
Но что самое важное, обосновывая своё утверждение, авторы назвали архивный документ – составленную в Главной военной прокуратуре Справку-доклад «О 28 панфиловцах» (1948 г.). Причем даже опубликовали его в своей статье полностью.
Казалось, что итоговый вывод этого исторического документа:
«таким образом, материалами расследования установлено, что подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печати, является вымыслом корреспондента Коротеева, редактора «Красной Звезды» Ортенберга и в особенности литературного секретаря газеты Кривицкого...»
должен был поставить в споре об историчности боя жирную финальную точку.
Но, увы, не поставил – споры среди историков и любителей истории по поводу историчности боя 28 панфиловцев возле Дубосеково лишь вспыхнули с новой силой.
Сторонники версии «бой был» тут же назвали текст Справки-доклада исторической фальсификацией, а авторов обвинили в подлоге.
Но опубликование подлинника документа на сайте ГАРФ сделало утверждение о фальсификации несостоятельным, однако к прекращению споров тоже, увы, не привело.
Защитники историчности боя тут же ухватились за содержащийся в Справке фрагмент показания КСП 1075 И. В. Капрова:
«...Никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 15 ноября 1941 г. не было – это сплошной вымысел. В этот день у разъезда Дубосеково, в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах…»
И заявили, что данный фрагмент убедительно доказывает, что 16.11.1941 года танковый бой у разъезда Дубосеково точно был. А уж сколько в нем участвовало панфиловцев, 28 или 128, принципиального значения не имеет. Как и не имеет принципиального значения, сколько ими было уничтожено в этом бою танков – на историческую подлинность события число подбитых танков никак не влияет. А если кто-то сомневается в историчности этого боя, то он подлец, ненавидящий свою страну и пытающийся исказить её героическую историю.
Ну а сталинская прокуратура, как это общеизвестно, только тем и занималась, что запугивала граждан и заставляла их себя оклеветать. Вот поэтому Кривицкий и другие литераторы под нажимом следователей вынуждены были дать ложные показания, что, мол, героический бой у разъезда Дубосеково они придумали сами. Поэтому этой Справке-докладу грош цена в базарный день – ничего она не доказывает.
Естественно, сторонники версии «этого танкового боя не было» (среди коих числится известный историк А. В. Исаев) в ответ призывали своих оппонентов охладить головы и перестать фантазировать, упорно защищая выдуманный газетчиками миф, ибо прокурорская проверка точно установила, что танкового боя у Дубосеково не было.
Но самое любопытное в этом споре давних противников теперь уже о правильном толковании значения Справки, заключается в том, что и те и другие совершенно неверно истолковывают её выводы.
Прокуратуре вовсе не ставилась задача установить был ли в действительности 16.11.1941 года танковый бой возле разъезда Дубосеково или никакого боя на этом оборонительном участке не было.
Поводами для проведения проверки явился арест героя-панфиловца И. Е. Добробабина, подозреваемого в измене Родине; и его последующее признание, что в районе Дубосеково он действительно был (там и сдался немцам в плен), но никаких подвигов не совершал и все, что написано о нем в книге о героях панфиловцах, не соответствует действительности. Далее в ходе расследования уголовного дела было установлено, что, помимо Добробабина, в живых остались еще 4 человека, числящихся в списке 28 панфиловцев, погибших в бою с немецкими танками.
Вот в связи с этим и возникла необходимость проверки и самих обстоятельств освещенного в печати боя 28 гвардейцев из дивизии имени Панфилова, происходившего 16.11.1941 года у разъезда Дубосеково. То есть проверяющим была поставлена задача установить – откуда изначально взялись сведения об этом бое и был ли вообще 16 ноября бой с участием этих 28 человек.
И в ходе проверки было установлено, что подробно описанный в советской печати героический бой, когда 28 стрелков 8-й гв. сд, вооруженных только ПТР, гранатами и бутылками с горючей смесью, остановили на своем рубеже около 50 танков и около 1 000 фашистов, не имеет под собой документальной основы и является плодом творческой фантазии газетчиков.
И далее поставленной задачи работники прокуратуры не пошли – им в то время и без того хватало чем заняться. Поэтому в ходе проверки они не пытались найти и изучить архивные документы, позволяющие восстановить хронологию боевых событий на оборонительном участке 1075-го сп за 16 ноября 1941 года.
Но всё же работники прокуратуры опросили местных жителей и (с их слов) установили, что 16.11.1941 года бои в окрестностях села Нелидово и раз. Дубосеково действительно были. А подробности боёв жители не знали, т. к. в это время прятались в убежищах. Но зато они сообщили, что в братской могиле героев-панфиловцев, которая находится на окраине села Нелидово, похоронено только 6 бойцов КА, а не 28. Что явилось ещё одним из установленных фактов, принятых во внимание при формулировании итогового вывода проверки.
Следовательно, рассуждая объективно, можно заключить, что на основании Справки прокуратуры нельзя сделать выводы, что в действительности 16.11.1941 года танковый бой непосредственно у разъезда Дубосеково был или, наоборот – такого боя не было.
Работники прокуратуры лишь установили, что корреспонденты Чернышев и Коротеев вместо того, чтобы доехать до штабов стрелковых полков или их батальонов и там получить сведения о реальных героях и подробностях совершенных ими подвигов, дабы потом увековечить их имена и деяния на страницах газет, приехали в штаб 16-й армии. И якобы там они узнали из политдонесения о героическом бое, состоявшемся неизвестно в какой день и в каком месте, где сражалась какая-то 5-я рота с неизвестно какой численностью. Затем они дополнили прочитанное своими фантазиями и в итоге создали миф, что несколько десятков бойцов стрелкового полка, вооруженные лишь ПТР, гранатами да бутылками с горючей смесью, сумели остановить на своем рубеже около 50 немецких танков (наступающих с полком пехоты), да еще вдобавок подбить (сжечь) 18 из них.
Потом принявший эстафету Кривицкий творчески развил этот миф, написав свою первую статью, даже не выходя из редакции, якобы со слов своего начальника Ортенберга.
А в своей следующей статье он же уже дал полную волю своей фантазии, выдумав, что героев было 28, да еще напечатал список с ФИО якобы совершивших этот придуманный подвиг случайно выбранных 28 бойцов 1075-го сп. А в конце статьи он же вообще нагло соврал, что якобы подробности нафантазированного им боя стали известны от выжившего Натарова.
С одной стороны, вроде бы от появления в газетах этих статей была только польза: они вселяли в сердца читателей уверенность, что защищающие столицу бойцы частей КА стоят насмерть, без приказа с позиций не отступают и врага в столицу не допустят. А также публикации поднимали боевой дух бойцов и командиров КА, являясь примером для подражания.
Но, с другой стороны, имелся и существенный вред.
Содержащиеся в статьях сведения, что всего лишь 28 бойцов без поддержки артиллерии смогли отстоять свой рубеж в бою против 50 танков и пехотного полка противника, могли вселить в не имеющих боевого опыта командиров стрелковых полков и батальонов ложную уверенность, что такое действительно возможно, и в итоге привести к неправильным тактическим решениям. А бойцов, оказавшихся в схожей ситуации и (понятно почему) быстро выбитых врагом с занимаемых позиций (отступивших без приказа), на основании подобных публикаций могли обвинить в трусости и отправить в штрафную роту.
Соответственно у бойцов, уже хлебнувших лиха в боях с реальными немецкими танками, такие публикации вызывали удивление и разумный вопрос, как подобные байки могли попасть на передовую полосу главной газеты КА, порождая недоверие к советским газетам.
Кроме того, подобные выдумки являлись идеологическими минами замедленного действия – спустя десятилетия правда могла вырваться наружу и в итоге вызвать у людей из молодого поколения сомнения в действительности других героических подвигов, освещенных в советской прессе и вошедших в школьные учебники истории.
И по-хорошему Кривицкого за его враньё нужно было строго наказать. Но в этом случае пришлось бы наказывать и его начальника Ортенберга, который в период опубликования тех статей был генерал-майором и ответственным редактором главной газеты Красной Армии. И это бы в итоге повлекло необходимость признания факта, что во время войны «Красная Звезда» вводила в заблуждение своих читателей.
Мало того, обнародование даже в узком кругу партаппарата факта, что 28 человек получили высшую степень отличия в СССР без всякой проверки лишь на основании сомнительных газетных публикаций, являлось идеологическим ЧП и могло повлечь неприятные последствия для чиновников пропаганды рангом повыше, чем Ортенберг.
А также задеть рикошетом министра Вооруженных сил СССР Н. А. Булганина и маршала СССР Г. К. Жукова, утвердивших в 1942 году наградные листы на 28 человек без проведения тщательной проверки обстоятельств описанного в них подвига.
Видимо, именно поэтому результаты расследования Главной военной прокуратуры широко оглашать не стали, материал отправили в архив, литераторы отделались лишь лёгким испугом, а рожденный ими миф продолжил свою работу во благо советской пропаганды и на радость Кривицкому.
О показаниях И. В. Капрова и итоговый вывод
Отдельно считаю необходимым дать оценку изложенным в Справке показаниям КСП 1075 И. В. Капрова, в частности, его словам:
«…В этот день у разъезда Дубосеково, в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек…»
Лично у меня возникает большое сомнение в том, что комполка, чей полк осенью 1941 года в течение месяца был 2 раза фактически полностью разгромлен, его батальоны неоднократно оставляли занимаемые позиции без приказа, а сам он за их самовольный отход даже был отстранен от занимаемой должности, через 6 лет после произошедших событий был способен точно вспомнить, что же именно происходило 16 ноября 1941 года.
Обычно в памяти человека, участвовавшего в тяжелых затяжных боях, когда на его глазах погибают тысячи людей и вокруг творится кромешный ад, остаются лишь какие-то не конкретизированные во времени и не привязанные к географическим ориентирам жуткие фрагменты, кои он изо всех сил старается поскорее забыть. Поэтому часто в его памяти происходит замещение: человек забывает то, что было в действительности, а вместо этого «вспоминает» то, чего не было, услышав какие-то рассказы от сослуживцев либо что-то прочитав в публикациях. После чего утверждается во мнении, что и он точно помнит, будто события происходили именно так, как он услышал или прочитал.
Поэтому тот факт, что вышеприведенные воспоминания И. В. Капрова зафиксированы в Справке прокуратуры, вовсе не придает им историческую достоверность, как это порой утверждают некоторые сторонники версии «бой был» (при этом забывая, что ранее они сами же отрицали доказательное значение Справки и ставили под сомнение истинность показаний опрошенных в ходе проверки граждан).
Таким образом, вопрос о том, как в действительности складывалась боевая обстановка 16 ноября 1941 года на оборонительном участке 1075-го сп, всё еще ждет своего дотошного исследователя. И опубликованных на сегодняшний день архивных материалов уже достаточно для проведения тщательного объективного анализа и построения исторической версии, с вполне приемлемой точностью восстанавливающей действительные события.
Но в том, что такая беспристрастная историческая статья когда-нибудь появится, возникают большие сомнения. Люди отчего-то испытывают острую неприязнь к историкам, разрушающим своими исследованиями сложившиеся в обществе мифы, возведенные в статус исторических догм. И особенно болезненно воспринимают попытки поставить под сомнение достоверность некоторых широко освещенных в советской прессе подвигов воинов КА.
Причем люди не любят даже тех исследователей, кто достаточно осторожно пытается им намекнуть, что, возможно, какие-то сложившиеся в их сознании представления об отдельных боях Великой Отечественной войны являются ложными, и таких явно невероятных событий, скорее всего, в действительности не было.
Из-за этого не многие историки горят желанием опубликовывать исследования, разрушающие бытующие в обществе мифы о боях периода Великой Отечественной войны.
Так что имеется весомое основание полагать, что споры о героическом танковом бое панфиловцев у разъезда Дубосеково будут продолжаться еще несколько десятилетий…
Автор:Лев Тюрин
