Прошлый пост был выразительно оценён неравнодушными людьми к одному слову. И похоже, что не все знают его точное происхождение.

У славянских языков есть общие значения и их можно разделить на 3 группы:

(1) ошибаться, заблуждаться, нести вздор, болтать

(2) сбиваться с пути, блуждать, бродить, скитаться

(3) разврат, блуд, прелюбодеяние (отсутствует в зап. слав.; в основном, юж. слав.)

Происхождение основных слов:

* блядь (3) << др.-рус. блѧдь (1)(3) << праслав. blędь (1)(3) << blęsti-blędǫ (1)(2)(3)

* блуд (3) << ст.-слав. блѫдъ (3) << праслав. blǫdъ (1)(2)(3) << blęsti (1)(2)(3)

* польск. błąd-błȩdu (1) << праслав. blǫdъ (1)(2)(3)

* блуждать (2) << ст.-слав. блѫдити (2)(3) << праслав. blǫditi (1)(2)(3) << blǫdъ (1)(2)(3)

Формально отношение блядь-блуд напоминает речь-рок, грязь-груз (действие-результат?). В др.-рус. произошёл переход значения действие→деятель, напр., обман > обманщик (что вводит в заблуждение > кто вводит в заблуждение). Следовательно, *прелюбодеяние > прелюбодейка.

Судя по родственным словам других индоевропейских языков, можно предположить, что исходным значением корня *bʰlendʰ- было "мешать" (оно есть в словен., лит., герм.). И из него можно вывести остальные значения, которые встречаются у слов с этим корнем:

* болтать (ср. чеш. měsiti "мешать, смешивать" и чеш. диал. mísiť "болтать, пустословить")

* помешаться, помешанный

* заблуждаться (ср. словен. motiti "мутить; мешать, смущать, сбивать с толку", motiti se "заблуждаться, ошибаться")

* блуждать (ср. сербохорв. мутити "мутить; путать", "смешивать, взбалтывать" и "бродить, блуждать, слоняться")

* заблуждаться << блуждать (ср. макед. лута и сербохорв. lútati "бродить, блуждать, ..." и "заблуждаться")

* мутить, муть (рус. мутить, смятение родственно лит. męsti "мешать, перемешивать", др.-инд. manth- "мешать, болтать, сбивать")

* слепой << тёмный << мутный (ср. рус. тёмный "слепой", греч. typhlos? "тёмный, слепой")

* ..?

Родственно англ. blind "слепой", blend "смесь; смешивать" (> blender "смеситель"). Есть спорное утверждение, что сюда якобы относится blond.

Зная это, очень странно видеть ошибочное написание блять и длинные сокращения глаголов вроде -реблять (напр. употреблять) вместо -блять при том, что в литературном языке того слова нет, а значит должно быть допустимо даже полное совпадение написания.

Живой язык не может не изменяться. Во всех отношениях – в фонетике, морфологии, синтаксисе, лексике. При этом нередки ситуации, когда остаются своеобразные окаменелости, сохраняющие память о том, как когда-то говорили наши предки. Разберём три таких случая.

иду на вы

Знаменитая фраза Святослава (в подлиннике – хочю на вы ити), в которой мы бы ожидали увидеть на вас. В современном русском на вы употребляется только в одного рода контекстах – «обращаться на вы», «быть на вы». Очевидно, именно так это понимал швамбранский император в замечательной книжке Льва Кассиля:

В учебнике русской истории подобные предупреждения посылал своим врагам не то Ярослав, не то Святослав. "Иду на вы" - телеграфировал великий князь каким-нибудь там печенегам или половцам и мчался "отмстить неразумным хозарам". Но с таким нахалом, как бальвонский царь, не стоило говорить на "вы", поэтому швамбранский император зачеркивал в сердцах "иду на вы" и писал: "иду на ты".

На самом деле, конечно, Святослав и говорил на вас, только использовал он не современную форму винительного падежа, а более старую. Раньше «я вижу вас» звучало как «вижу вы», а «ты видишь нас», соответственно – «видиши ны». Именно такие формы были унаследованы из праславянского, мы находим их и в других языках, например в древнечешском: Господине, помилуй ны.

В ходе истории русского языка у слов мы и вы, как и у других личных местоимений винительный падеж совпал с родительным, так что вы и ны утратились в пользу вас и нас.

всё и вся

Тут, казалось бы, всё прозрачно – средний род и женский. Как оно и она. Хотя, если задуматься, такой набор вызывает вопросы. Почему не всё и весь? Или, что было бы намного логичнее – всё и все?

Секундочку, но ведь в древнерусском одному нашему все соответствовало целых три формы – вьси (мужской род), вьсѣ (женский род) и вься (средний род). То есть, все столы = вьси столи, все стены = вьсѣ стѣны, все окна = вься окъна. И такую систему мы находим в некоторых других славянских языках, например, литературном чешском, словенском, сербохорватском.

Так может, всё и вся = всё и все, где второе слово – множественное число среднего рода? Да, именно так. Причём выражение это исходно церковнославянское (и потому правильнее было бы читать его все и вся). И, как и многие другие церковнославянские устойчивые сочетания, оно скалькировано с греческого. В данном случае с πᾶν καὶ πάντα, которое можно обнаружить уже у античных философов. Позаимствовали его и римляне, по-латыни оно звучит как omne et omnia.

со товарищи

В этом случае интерес представляет падеж. С точки зрения современного языка товарищи - именительный падеж. С другой стороны, с ведь требует творительного: мы же не говорим *девочка с косички или *слушать с улыбка (хотя иностранцы, сражающиеся с русскими падежами, многое бы отдали, чтобы это было именно так).

Разгадка заключается в том, что в древнерусском и церковнославянском в *-o- склонении (II по школьной системе) в творительном падеже множественного числа было именно такое окончание: -ы (для твёрдых основ) / -и (для мягких), а –ами/-ями пришло относительно поздно из женского рода. И снова старое состояние можно найти в литературном чешском и словенском.

Да и в русской литературе ещё даже в XIX веке можно было найти такие формы: "Построил я театр с партеры, со кулисы, потребны мне теперь актеры и актрисы" (Судовщиков). Причём по гиперкорректной форме кулисы видно, что в живой речи эти окончания уже не встречались.

По со видно, что выражение со товарищи пришло к нам из церковнославянского языка. В церковнославянских текстах оно обычно использовалось для описания группы мучеников – «X со товарищи». Однако постепенно прижилось в обиходе в несколько ином значении – «и компания». У Афанасия Никитина мы находим такой пассаж: Полѣзъ есми на судно на послово и съ товарищи своими.

Современного носителя, конечно, так и тянет заменить этот странный творительный на нормальный именительный, отсюда нередкое и сотоварищи (а слово сотоварищ в словарях действительно есть).

В фонд выражений, которыми любят украшать свои тексты современные пользователи Интернета, вошло несколько древнерусских/старорусских фраз. Поскольку они употребляются далеко не всегда верно (одну ошибку я совсем недавно услышал даже в научно-популярной лекции), я решил устроить трёхминутку древней грамотности.

- всея X

Эта форма, конечно, берётся из царского титула великий князь / государь всея Руси. Всея – церковнославянская форма родительного падежа единственного числа женского рода слова весь. В древнерусском ей соответствовала в(ь)сеѣ, из которого получилось современное всей.

Коротко: всея = всей (но не всего!). Таким образом всея сети (а лучше всея сѣти) – правильно, а *всея Интернета - нет.

- есмь X

Глаголы в современном русском языке, как известно, спрягаются: я иду, ты идёшь <...> они идут. Однако есть одно важное исключение – быть в настоящем времени. Я, ты, он, мы, вы, они есть. Но в древнерусском было по-другому, там быть настолько не выделялся и спрягался как и прочие (и так до сих дела обстоят во всех южных и западных славянских языках. Формы у него были следующие (без двойственного числа):

я есмь

ты еси

онъ есть

мы есмъ

вы есте

они суть

Коротко: есмь значит только я есть, в других лицах использоваться не может. Другими словами, я / азъ есмь - правильно, *он есмь - нет.

- есть пошла X

Знаменитое откуду есть пошла из Повести временных лет в грамматическом отношении часто понимается неверно. В данном случае перед нами форма перфекта – особого времени, в плане функции похожего на английское Present perfect. Помимо него в древнерусском были и другие прошедшие времена – аорист, имперфект и плюсквамперфект, однако они вымерли, а вот к перфекту-то как раз восходит наше современное прошедшее время. Однако в современном языке в прошедшем времени для выражения лица используются местоимения – я пошёл, ты пошёл, он пошёл. В древнерусском было по-другому: местоимения ставились только в особых случаях, а вот лицо выражалось глаголом быть (и это опять же сохраняется в других славянских языках): пошьлъ есмь, пошьлъ еси, пошьлъ есть.

Таким образом есть во фразе из летописи – не пустое украшение, а вспомогательный глагол со вполне определённой функцией – указанием на третье лицо единственного числа. Некоторые этого не знают и смело ставят его же и во множественном числе – *есть пошли X. Как несложно догадаться, правильно лишь суть пошли X.