- Прочитай мне письмо, Снегурушка, - близоруко сощурившись над выцвевшей бумагой, пробормотал уставший маг.
- Сейчас, дедушка, - всегда бодрая его помощница, рожденная в самую черную ночь Великой Зимы и брошенная нерадивой матерью за забор, на поживу холоду и в жертву богам, выхватила у своего спасителя и крестного отца, в силу возраста именуемого дедом, письмо и пробежала глазами по строчкам.
- Это от Ёлкиной тебе письмо…
- Хорошая фамилия. Добрая, - перебил Мороз, и тут же спохватился, - продолжай, милая.
- Ёлкина просит тебя, дедушка, - в этот момент Снегурочка прыснула в кулачок, - сменить ей фамилию.
- Чтоооо???? – поднялся на ноги возмущенный волшебник и ударился головой об угол резного ставня, - Зачем это ей менять такую хорошую фамилию?! Ёлкины, Санкины, Морозовы, Снежные, Метелицы, Порошины и Шубины – это же избранные мной Хранители Нового года! Как это фамилию менять?! На какую?
- На Пааааааалкину, - во весь голос заливалась Снегуроча, глядя, как наливается кровью возмущенное лицо крестного, и как растет на его царственном лбу огромная сизая шишка.
***
- Ёлкина, а Ёлкина?
- Ну чего тебе, Палкин?
- А че ты по фамилии?
- А ты че?
- А мне нравится, может. Ёооолкина…
- А мне, может, Палкин нравится!
- Правда? Нравлюсь?
Идущие плечом к плечу однокурсники остановились. Хрупкая, невысокая Ёлкина во все глаза смотрела на нескладного длинного Палкина, набираясь смелости ответить, когда он резко наклонился и припечатал растерянную девушку сухими обветренными губами в щеку. Парень так решительно это сделал, что боль оказалась сильнее нежности, и Ёлкина, сморщившись на мгновенье, встала на носочки и поцеловала покрасневшего однокурсника сама, нежно, мягко и в губы. Опустившись обратно на полные стопы, девушка выдохнула, теперь уже можно было не отвечать на неудобный вопрос.
***
- И как я ей фамилию поменяю?! – все еще гневно топорща усы, бушевал Мороз
- Кажется, у меня есть одна идея
***
Ёлкина крошила докторскую колбасу, громко стуча на весь коридор общежития. Почти все уехали на праздники к родным, в Ленинграде оставалось всего восемь человек, парни сейчас где-то в парке браконьерствовали елочку, Машка с Ленкой наряжали комнату, клеили снежинки, натирали привезенные заботливой мамой Анатолия, взамен самого Анатолия, дорогие поющие бокалы. Было немного обидно, что все готовка легла только на ее плечи, но предвкушение праздника, нарядной комнаты и огромного стола, накрытого тяжеленной самошитной скатертью из сундука Ленкиной бабушки, затмевало всю несправедливость мироздания, а не только одной общажной кухни.
Ёлкина любила Новый Год с детства. И в Деда Мороза верила дольше, чем все ее знакомые ребята. Может потому, что родители бережно пестовали в ней эту веру, может потому, что иногда ей снились странные зимние сны, где целую ночь Ёлкиной приходилось бегать по городу и, сквозь большое сито, наметать на улицы города пушистый снег. Просыпалась она после таких ночей уставшей и разбитой, но тут же улыбалась и воспревала духом, видя, как за ночь город укрыло белой пеленой. Родители подсмеивались и называли ее снежной гадалкой, а старая бабушка Хранительницей, правда не говорила хранительницей чего именно, папа смеялся, что клада Колчака.
Из задумчивости Ёлкину вывел густой аромат хвои и мороза, перебивший даже запах тертых яиц. Она обернулась. Коля Рудов, лучший друг Палкина, перекинув ногу через швабру с накрученной на нее мягкой подушкой изображал, по-видимому, рыцаря на не очень белом коне, вокруг него и по всему коридору валялись еловые ветки. У Ёлкиной часто бывало, что задумавшись, она не замечала ничего вокруг, но масштаб разрушений в этот раз превзошел ожидания. Что же тут произошло?
***
- Долго еще? – пророкотал нетерпеливый Дед.
- Уже скоро, смотри, - Снегурочка ближе придвинула блюдце с наливным яблочком и продолжила, - пятнадцать лет прошло с того письма, сколько нитей судьбы пришлось перекрутить. Осталось чуть-чуть совсем, потерпи.
- Надоело мне терпеть уже! Надо было сразу это чертово письмо в паспортный стол направить, а не клубки переплетать, послушал на старости лет егозу. Вот я тебе!
Снегурочка снова засмеялась, окна в избушке тут же покрылись инеем от ее дыхания.
***
- Благочестивая сеньора, - декламировал Рудов, - сэр Алик ван Сергеевич да Палкинус ожидает вашего прибытия в замок. Извольте пройти на коня.
- Коль, ну что за шутки дурацкие? Намусорили еще…
- Ёлкина, блин, лезь на швабру, пока ей же не огрел, не порти праздник.
Ёлкина обтерла руки о передник, развязала его и, обойдя Рудова, встала позади него, чтоб как когда-то в детстве верхом на палке проскакать весь коридор. У самой комнаты, Коля неприлично быстро вытянул из под девушки коня и быстро стукнул в дверь. Та со скрипом распахнулась.
Почти всю комнату занимала елка. Как пятерым мальчишкам удалось пронясти ее счерез парк, город, а потом и коменданта, не укладывалось в уме. Неудивительно, что часть веток с гигантской красавицы пришлось сбросить по пути. Вокруг стола в коронах из серебристой мишуры стояли однокурсники, Рудов, откинув коня в стойло за дверью, тоже занял за ним свое место. Перед столом, на одном колене, с мандарином в руке стоял Палкин. Толстую шкурку южного цитруса украшало тонкое, едва заметное на оранжевой корке кольцо.
- Ёлкина, а Ёлкина? А ты никогда не хотела стать Палкиной?
***
Снегурочка с торжеством оглядела крестного, она победила. Желание девочки сбылось, пусть и через пятнадцать лет, когда она о нем уже забыла. Мороз показательно хмурил брови,но сам улыбался в усы. Он тоже любил, когда мечты сбывались. Даже, если теперь придется искать нового Хранителя.