Ну чтобы без пафоса по человечески, можно выкладывать на других сайтах но со ссылкой на первоисточник, то бишь на меня. И ребят, имена не меняйте, их реале не так зовут, попадете на настоящее имя, греха не оберетесь.

Начало тут-

https://pikabu.ru/story/solnyishki_1_ne_do_kontsa_5919956

Откуда взялась в Надькином дворе Алевтина никто сейчас уже бы и не сказал, притащила как то пьяную в дупль Надьку в очередной раз за шиворот, Надькина мать пожалела бомжиху и разрешила переночевать в сарайчике.

С того вечера Надька стала ночевать дома чуть не каждую ночь потому как волокла её Алевтина домой чтобы самой на топчане приткнуться.

Страшная лицом была Алевтина, кожа синюшно-багрово-желтая, бугрявая.один глаз выбит, вытек и зажил абы как телепая веками. Зубов как будто отродясь не носил её отбитый и отвисший рот. Ладони с расплющенными ногтями, набитые как пятки работяги. Только тело вводило в заблуждение, тело которое видели только такие же бомжи когда пьяную Алевтину драли в кутке заброшенного цеха. Светлое было тело Алевтины, белое и как будто не старое.

Кстати напоить её до состояния беспамятства было очень сложно, практически невозможно, только сговорившись могли обпоить её кентафурики, пока по очереди пропускали налитое и то чаще падали не допившись до светлого бабского тела. Они падали а Алевтина шатаясь уходила куда то в свою, одной ей известную,  берлогу. Теперь вот у нормальных людей ночевала и все равно что в сарайчике, зато за добротным забором с собакой-шавкой Вафелькой. И мужик в хате хоть и невеликий Колюня.

Надька же наоборот ,напивалась быстро и тягали её бомжики по задворкам чуть не каждый вечер, бросали потом то голую валяться в цеху, то с задратой юбкой без трусов. Алевтина пила сомогонку, курила и ждала пока не оставят Надькино мясо в покое. Потом натягивала на неё трусы и когда тащила когда несла ту домой.

Надькина мать была благодарна Алевтине за такую вроде бы помощь, отдала ей пару дедовых рубах, стоптанные чеботы и к весне уже разрешала мыться в летнем душе выделив кусок детского мыла.

Солнышки к Алевтине по теплу привыкли до странного быстро, будуном Алевтина почти не страдала потому пока Надька очухаеться, сделает что то принудительно и не поползет в заброшку, она возилась с диковатой Машкой и учила Темыча.

-Смори малой, жрать надо меньше, вишь у тебя пузень висит? - Темыч радостно хлопал себя по пузу- Скажи А-лев-ти-на.

Инааа-тянул Темыч.

-Хорошо,Ина мне очень даже нравится,меня так никто не звал, теперь Маа-хааа.

-Хааа.

-Отлично, ещё пару тройку дней и ты соловьем запоешь толстяк ,-приговаривала Алевтина.

Машка не говорила совсем, ни слогами, не мычала, вообще никак, но к Алевтине подходила, становилась сзади, наблюдала за словарными уроками Темыча.

Даже улыбаться не любила.

Говорят Солнышки одинаковые. Неправда разные, совсем разные, особенно когда смотришь как растут двое в одном дворе.

К осени Алевтину даже подкармливали иногда, потому как все лето огород и полисадники продержали практически благодаря ей. Надькина мать после работы шабашила маляркой. Колюня таскал своего Андрюху по больницам и прохиндеям от народной, тибетской и всякой разной медицины. Андрюха светился от худобы, был перекручен гиперкинезом как витая веревка, почти не видел и ни на что не реагировал, только иногда недовольно ежился если надолго оставляли у деда на руках в одной позе.

Андрюшку с его ДЦП и остальным знали все врачи и медсестры в округе. Колюня таскал мальчишку не успокаиваясь, и неся от очередного доктора либо шарлатана уже куда то звонил, с кем то договаривался нести вновь. Андрюшке исполнилось уже три годика, но он так и остался прозрачный и легкий как пушинка. Повзрослевший Темыч нежно-нежно брал брата и плелся за Колюней, помогал. Мог носить целый день и не жаловаться, поправлял спадающую челку, дул приплевывая выше головы, пылинки сдувал.

Каляска у них была но и Темыч и Колюня знали что Малому не нравиться ездить, конечно он им этого не сказал, но они знали, потому и носили его только на руках

.

Уроки и терпение страшной Алевтины пошли Темычу на пользу, он сносно говорил, слов выучил много. Когда нервничал сбивался и путался а так говорил очень даже ничего.

Машка молчала как рыба, не играла в игрушки, что то прятала под кровать, сама пряталась, бывало с утра как под койку залезет так только пожрать бабка и вытащит.

Разные детки,очень разные.

-Машка ваша имбецилка, потому и не говорит, -который раз твердила Алевтина Надькиной матери ,которая все не могла нарадоваться Темыченым успехам и просила позаниматься с Машкой, -Понимаешь? Имбецилка. А Темыч просто дебил. Потому он все может а Машка нет. Ты радуйся что она не идиотка.

-Я тебе дам алкашка проклятая дебил!!! Я тебе дурь то повыбью!!! Ты смотри дебилом нашла!!!Это врачи думают что они дурные а они не дурные, просто не такие,поняла!!! ???- и она принималась лупить Алевтину по загривку полотенцем, они так считай каждый день орали, дух спускала так Надькина мать.

Она вышла на пенсию и устроилась в бригаду к штукатурам-шабаям. Платили хорошо, её даже бригадир старался не дурить, но работать надо было -Это вам не бумажки на столе перебирать, да детей по саду гонять-работать было надо.

И страшная Алевтина была как нельзя с руки .Вшей у неё не оказалось, хотя Надьку травили чуть не каждый месяц. Готовила она незатейливо но вкусно и главное Темыч привязался. Как только Надькина мать нападала на Алевтину, и хоть орали они как бешенные беды бы она ей не нанесла, но Темыч не понимал что -ПАР-  и кидался накрыть страшную Алькину голову, прижимал к своему толстому пузу и гневно булькал на бабушку -Мол, ну чего ты бабка как с цепи сорвалась.. .Когда нервничал не мог связно сказать ничего а глаз сверкал. Алевтина смеясь тыкалась в Темычево пузо,

-Ну вот и у меня в жизни заступник появился!Темыч ты заступник? Драться за меня пойдешь? Кавалерам моим накостыляешь? -и ржала на весь двор втихаря смахивая слезу. А Темыч кивал, стрелял глазами по двору ища "кавалеров" , будто вот прям сейчас надо спасти страшную Алевтину.

-УУУУ,маяяя Алька,надаюююю....

Ну чтобы без пафоса по человечески,  можно выкладывать на других сайтах но со ссылкой на первоисточник, то бишь на меня. И ребят, имена не меняйте, их реале не так зовут, попадете на настоящее имя, греха не оберетесь.

Я очень трепетно отношусь к даунам, я не считаю их ненормальными, потому прошу тех кого эти люди раздражают не читайте дальше там есть они.

- Говорят что Бог даёт каждому столько испытаний сколько этот ,конкретный человек в состоянии вынести.

Надьке Бог дал в шестнадцать лет первого ребенка от несостоявшегося со временем молодого, мужа. Ребенок родился с синдромом Дауна. Для Надьки это не было каким то особым горем, она страстно полюбила своего вечно улыбчивого мальчишку и начала взрослеть сама.

Надькин батя безбожно пил всю свою бурную, вахтовую молодость а сейчас допивал свой век сидя,обезноженный в старом креслице. Он никогда не гонял домашних, пил в добро, как говаривала иногда Надькина мать. Они не были биты и поруганы, но пропивать, бывало, пропивал из дому.

Мать работала в детском саду, доработалась до заведующей, хата их была не богатой но и бедной назвать её язык не повернулся бы, чисто,, уютно, как говорится, всё как у людей.

Первый внук стал солнышком для бабушки, дед тоже брал его к себе на колени когда Надька с мальцом бывали дома в перерывах между больницей. Сопутствующих  заболеваний было вагон и маленькая тележка, но залюбленный и заласканный, благодарный за нежность и заботу организм малыша потихоньку карабкался в жизнь.

В двадцать Надька встретила свою первую, яркую любовь. Про ребенка любимый знал, они договорились что малыш будет жить у бабушки с дедушкой и не мешать их счастью. Мать Надькина крепкая, высокая на ногах сорокалетняя женщина, была несказанно довольна что Тёмика оставили ей, дед покачиваясь в кресле одобрял, все сложилось как сложилось и Надька отбыла в однокомнатную, благоустроенную квартиру к любимому.

Через год она забеременела и родила ещё девочку снова с синдромом Дауна. Любимый забирать из роддома её не приехал а за то время что она там лежала вывез Надькины вещи к родителям. Оставив себе подаренные на день рожденье сережки и средней паршивости телефон, купленный к новому году.

Надька плакала за любимым, обнимая крошечное тельце дочки, но не сдалась, не сломалась и пошла второй круг по врачам, областям, больницам подымая на тоненькие ножки слюнявую и вечно гудящую Машку.

Мать Надькина, поплакав несколько ночей в подушку, утерев нос тоже с удвоенной силой, мыла, скребла свое жилище, тяпала не существующую траву в полисадниках, втыкала кусты помидор и огурцов под каждое дерево, в каждый свободный клочок земли, повыдергав ради этого все свои цветы и вырубив кусты сирени. Купорила все лето, не отходя от печки, варила пастилу и шуровала в банки всё что можно и что интернет подсказывал.

-Вот не смогу, не дай Бог купить Темке с Машкой конфетку а тут и раааз, а у меня пастила вкуснущая!!!

-Мам,ну чё ты ерундиш,как не сможешь? У папки пенсия,у малых пенсия, у  тебя зарплата, проживем ещё получше некоторых. -бубнила Надька, но становилась к плите,  в свободную минутку, помогала матери забивать подпол. Сомнения штука тяжелая, пусть уж лучше стоит...

К своему пятилетию Машка уже устойчиво ходила, почти не простывала летом и с особой настойчивостью тягала деда за нос и уши потому что был дед ейным любимчиком ибо большую часть своей жизни проводила она на его коленках пока мать и бабушка работали. Темыч слабенько но говорил, наливал воду собаке, с радостью пылесосил и страстно любил перекладывать бабушкины книги на полке, причем каждый раз ставил то по цветам, то по толщине и смеялся любуясь своей работой. Все потихоньку вошло в спокойное русло, даже случалось откладывать на черный день, хотя соседи считали что семья только в черном дне и живет,мол,  дети больные, Надька одинокая, дед инвалид не ходячий. Бог, видать, позабыл ихний двор.

А потом случился у Надьки ещё один навсюжизненный роман.

-Ты только рожать не спеши Надюша -уговаривала мать -хоть годик для себя поживите.

-Ма,ты как маленькая,как получится так и рожу.

И хоть мужичок Надькиного романа был мал ростом да неказист , тащил он в дом все что нужно и что пригодится. С детьми сначала держался нейтрально, потом привык стал грузить детвору на шею, тягать по двору в тачке, они укатывались со смеху и уже не вели его к двери, укоряя глазами.

Через два года Надька заберемела третьим и если первые беременности о здоровье детей висели под постоянным вопросом, тут врачи сказали что синдрома не будет, ребеночек не Даун.

Надькина мать обшивала в новое старую колыбель, дед совсем бросил пить окончательно и разрешил получать свою пенсию, муж заказал новую коляску, переклеил обои в детской и прихожей, да выложил кирпичом дорожку от калитки.

Темыч радостно шептался с Надькиным животом а Машка ревновала. Темыча ревновала к животу, живот к Надьке, Надьку к отчиму, коротко ревновала, беззлобно но ревновала.

К концу беременности Надька стала необъятной,

-Коль воды дай холодной.

-Надюш,не надо холодной, простынешь и пить много не надо, отекаешь ведь.

-Коль, ща как догоню,как по башке надаю)

-Давай,давай коровушка,подымайся!!!)

Так шутили они между собой в ожидании, так подшучивали над Надькиной необъятностью и соседки и у матери на работе.

К концу лета Надька родила мальчика четырех килограмм весу, пятьдесят пять сантиметров росту с детским церебральным параличом и пороком сердца.

Надька запила горькую,запила сразу,много,не останавливаясь...

Надькин муж , не смотря на малый рост свой ,оказался очень упрямым мужичком, уж решил малого на ноги поставить так и взялся за это дело осадив родителей которые было засобирались отдать мальчика в приют.

-Коленька тут эти тяжелые так хоть на своих ногах ходят а твой то неизвестно чи встанет,-говорила Надькина мать выглаживая пеленки. Она сдала после последних Надькиных родов и когда увидела что за внука вынесла из роддома ей дочь .-Я так устала Коленька, так устала. С молоду мудак мой пил как верблюд перед походом, потом вот внуки, сил моих нету Коленька, тут до пенсии трошки осталось .Отнес бы ты его, там лекарства, нянечки, да не соображает же он ни хрена .-она присаживалась и плакала, казалось спина этой когда то прямой как трость женщины никогда не выпрямится.

Коленька не отнёс. Он уволился с работы и устроился на ночную подработку в автосервис, хозяин услышав от других почему Коленька категорически отказывается выходить днем, да узнав про двух приемышей даунят начал потихоньку подкидывать ему лучше оплачиваемые шабашки и распределил загруженность так чтобы Коленька мог поспать хотя бы час. Вызвал как то Коленьку к себе.

-Там у нас в ДК для солнышек концерт приезжает ,бесплатный, ты приводи своих, я машину пришлю. Да и малого принеси, там люди нормальные таращится не будут. Мы с женой свою Тусю на все мероприятия возим, солнышки любят праздник.

-Почему «солнышки»?

-А кто их знает, там на мероприятиях все их так называют. Да разве ж они не солнышки?

-Присылай машину, только малого с дедом оставлю, простывает от каждого чиха, не надо ему к людям. А вы поэтому мне время даете? Потому что дети? -хозяин смутился, повертел головой, уткнулся куда то под модный свой стол.

-Не знаю Николай, у меня вон родная такая и то бывало сердце как зайдется хоть волком вой а у тебя…..Да что там, тяжко у тебя Коля, душе тяжко.

Кто видел как смеется постоянно смеющийся и плачет вечно плачущий?

Темыч, большой, толстый, неповоротливый, почти парень, подпрыгивал, подергивал ногой, крутил головой и хлопал в ладоши. Глаза горели  отодвинув солнце, словно оно, солнце, попало под огромную грозовую тучу. Он обалдел от яркости украшенного холла, от пестрости платьев на девочках и ярких рубашечках на мальчиках. Детей никогда, никуда, кроме больницы не водили, гуляли они только во дворе, иногда праздником было сходить в бабушкин детский сад.

А тут еще хозяин автосервиса подсуетился и вместе с машиной прислал по кульку отборных шоколадных конфет. Машка сложила свой кулечек в подол платья и не давала даже взглянуть опуская туда башку и выглядывая из подола хитрованным глазом. Темыч слопал свои ещё в машине да ему было не до них, тут было столько красивых девочек, что щеки его пылали не меньше чем глаза.

Мамашки,кое где и папашки подводили своих Солнышек знакомится, Темыч быстро удрал в толпу, Машка залезла к отчиму на шею. Коля стоял и без слезно плакал, невеликая грудь подымалась от рыданий и надолго зажимала воздух не давая выдохнуть.

-Наши Темыч с Махой ещё ничего тещенька,мы ещё ого-го тёщенька,мы ещё прорвемся…