В сентябре 2011 года поехали с женой в Турцию отдыхать.
Городок Мармарис небольшой, но очень уютный. По вечерам, когда нет солнца, но еще очень тепло, любили гулять по набережной.
Проходя мимо одного кафе, увидели большое количество турок, смотрящих большой экран телевизора и что то громко и эмоционально обсуждающих. Подошли ближе, оказался спорт-бар. Показывают греко-римскую борьбу. Чемпионат мира, финал. Финалисты:
Роман Власов, Россия и Сельчук Чеби Турция.
Какие это были страсти, турки орали, свистели, вели себя как обычные безбашенные болельщики))) Тем более чемпионат мира проходил в Турции.
Финал был зрелищный, турки поддерживали своего свистом, ревом и т.д.
Роман Власов, мой земляк, из России, из моего Новосибирска.
И я сам от себя не ожидая, начал орать во все горло:
" Рома давай! Новосиб с тобой!"
И наш выигрывает!!!!. Болельщики притихли, а моему ликованию нет предела.
" Ура!!!! Россия вперед!!!"
И тут я замечаю, что вокруг очень тихо. Все окружающие смотрят на меня и я не вижу привычных доброжелательных улыбок.
Жена говорит тихонько:
" Давай дальше пройдем, что то здесь как то грустно".
Ушли мы мирно, но под хрустальную тишину. Было немного неуютно)
Нет, все-таки в России за своих мне болеть больше нравится)

В школе, особенно в начальных классах, мы все делали потоком. Одному ходить на секцию — это скучно. Запишешься, занимаешься, делаешь успехи, а никто об этом не знает. Вот и сидишь как дурак со своим дзюдо.

Петя Глущенко так и сделал. В смысле, все пошли на классическую борьбу, а Петя — на дзюдо. Правда, у Пети было два брата, чуть младше. Они тоже пошли на дзюдо. Так что скоро ему стало, перед кем хвастаться.

- Ни одной пломбы! Врач сказал, что у меня зубы как у волка.

И улыбается. Зубы белые, ровные. Как жемчужины. Я сразу вспомнил, что таких рабов на алжирских рынках очень ценили.

Книги — это вообще бесценный кладезь знаний.

- Ага, зато у тебя очки.

Шах и мат, генетическая ошибка.

Сейчас Петя работает прокурором. Мы давно не виделись.

Так вот, борьба. Не знаю, как весть о Трое достигла наших берегов, но на борьбу мы собрались все. Кроме Пети. Хитроумный Одиссей таки остался дома (у Пети, кстати, было освобождение от физкультуры. Я от него в первый раз услышал слово "аритмия"). Занятия были почему-то не в спортивном комплексе, а в ПТУ-44, на Мира. От школы несколько остановок. И вот мы толпой идем записываться, все оживленные и радостные, аки ахейцы.

Остановка. Подъезжает автобус...

"Я список кораблей прочел до середины..."

Автобусы в то время — это было нечто. Оранжевый дребезжащий сарай, битком набитый народом. Вартовский общественный транспорт — это юность токийского метро. Когда в Японии жили одни северные великаны в одеждах из толстых шкур. У современных японцев есть специальная должность — "осия", для человека, который запихивает людей в переполненные вагоны. Северные великаны считали ниже своего достоинства пользоваться наемными "уплотнителями". Когда в автобус набивалось столько северных великанов, что еще одному великану не хватало места, он просто отходил на десяток шагов, разбегался и бил плечом. Автобус резко уплотнялся. На освободившееся место могли влезть еще два-три северных великана... Я тогда был скромным человеком. В общем, автобус подъехал, в него бодро ломанулись все мои одноклассники (и протолкались сквозь ётунов, и влезли!), и только я чего-то тормознул. Запоздало ткнулся в толпу раз, другой и отскочил, как мячик. Автобус вздохнул, закрывая двери, и поехал. Я остался на остановке.

Борьба уплывала от меня в хромом рыжем автобусе.

Я вздохнул и — побежал.

Помните фильм "Форрест Гамп"? Я его всегда смотрю как документальный.

Я тупой, но сильный.

Автобус ехал по дороге, а по тротуару параллельным курсом бежал я. Рыжий сарай хоть и хромал, как раненая лошадь, и медлил на остановках, все равно ехал быстрее меня. Как старик у Хемингуэя преследует свою рыбу, так я преследовал рыжий автобус.

Автобус остановился на остановке напротив ПТУ-44. Ребята вывалились из автобуса.

Андрей Башкирцев, мой лучший друг, огляделся. Все были на месте. Кроме меня.

- Не понял. А Диман где?

- Да вон он... бежит, - ответил Руслик. Он единственный оказался в автобусе у окна, и всю дорогу потрясенно наблюдал мой забег. Длинное лицо Андрюхи вытянулось еще больше. Прежде чем обрасти мясом на третьем курсе Керосинки, Андрюха был худым, как щепка. В то время в нем были только сарказм и кости.

Руслик и Андрей ждали меня на остановке. Все остальные рванули через дорогу, к зданию училища. Время поджимало.

И тут наконец подбежал я.

- Молодец, Диман, - насмешливо приветствовал меня Андрюха. - Марафонец, красавчик!

Я подумал, что сейчас помру. Дыхания не хватало, легкие, казалось, лопнут. Колени подгибались.

- Давай быстрее! - закричал Андрей. - Сейчас борьба начнется!

Так что я на секунду остановился, выдохнул и — побежал дальше. Как Форрест Гамп. Мы пересекли дорогу, ворвались в здание ПТУ, пробежали по коридорам (пэтэушники удивленно на нас оглядывались), спустились куда-то ниже, по длинному коридору, освещенному потрескивающими лампами дневного света, помчались за остальными нашими. Над головами у нас по потолку змеились кишки проводов, словно мы оказались внутри древнего чудовища. И вот — спортивный зал. Яркий свет, боксерский ринг занимает левую половину, справа — зал, застеленный синими матами. Посередине тренер. Борьба.

Мы успели.

- Слушай, а чего ты бежал? - спросил Руслик позже. - Дождался бы следующего автобуса и спокойно доехал...

- Ага, - сказал я. - Откуда я знаю, где выходить?

Руслик открыл рот. Похоже, такая мысль ему в голову не приходила.

- Так ты че, не знаешь?!

Я помотал головой. В радостном угаре (мы идем на Трою, мы идем на Трою!) я как-то вообще не догадался спросить, а где, собственно, находится эта Троя? И обнаружил я свое незнание, только грустно глядя вслед уходящему автобусу.

По легенде, герой и полубог Ахиллес бежал на войну тайком, переодевшись в женское платье. А прозвище у него было — Быстроногий...

В общем, как и я — тупой и сильный.

Прошло несколько месяцев. Осень закончилась, наступила зима. Нижневартовск стал белым и ледяным. Ударили морозы. Воздух сворачивался белыми ленивыми клубами, тяжело отваливался от выхлопных труб проезжающих машин.

На классической борьбе пришло время подведения первых итогов.

Тренер провел контрольное занятие. Борьба в стойке, борьба в партере, броски, захваты, "рычаг на плечо" и т.д. Руслик отлично, Ромка Новичков — очень хорошо, Андрей — неплохо. Зато мне тренер сказал, что я — лучший по технике. Я возгордился. Хотя звучало это несколько сомнительно. Как сказать ежику, что он технично летает. К тому моменту я начал подозревать, что классическая борьба — не мой конек...

Тренер раскрыл журнал. Провел пальцем, зашевелил губами. Затем поднял голову.

- Так, Нуриев, Башкирцев, Новичков... - он огляделся, увидел меня. - И вот ты... как тебя?

- Овчинников, - сказал я. Было обидно, что тренер не запомнил имя "лучшего по технике".

- Пойдете завтра на соревнование, - тренер закрыл журнал. - Готовьтесь.

Помню, я сильно волновался. Даже дыхание перехватывало и коленки дрожали.

Наступил день соревнований.

Мы прибежали, раскрасневшиеся, румяные, звонкие от мороза, как резиновые мячики. Разделись, переобулись в кеды — у меня были те, знаменитые "с футбольным мячом", в кедах можно было заниматься, пока не купишь борцовки. Оставили в раздевалке одежду и валенки, поднялись наверх. Соревнование началось. Народу было — тьма. Мальчишек двести точно. Кажется, это было какое-то соревнование между секциями борьбы.

Руслик победил в обеих своих схватках. И дожидался третьей. Андрей выиграл одну схватку, и проиграл во второй... Настала моя очередь.

Я вышел на ковер, не чувствуя под собой ног. От гулких ударов сердца в висках я почти оглох.

Мой противник, мальчишка, атаковал. Мы шлепнулись на ковер. В борьбе это называется переход в партер.

Не знаю как, но я ловко вывернулся и оказался сверху. От неожиданного успеха я растерялся. Я начал судорожно вспоминать, чему нас учили. Начал делать "рычаг" на руку, запутался, задергался... и тут меня уложили на лопатки. Финита.

Я встал, с трудом сдерживая слезы. Ненавижу проигрывать.

- Все нормально, - сказал тренер равнодушно, и я понял, что он на меня и не рассчитывал. - Молодец.

Это было обидно. Вторую схватку я проиграл гораздо быстрее. Меня бросили через бедро, затем прижали к ковру. Черт.

Руслик остался ждать третьего тура, а мы с Андрюхой спустились в раздевалку. Мне хотелось поскорее домой.

И тут судьба нанесла мне еще один удар. Добивающий. В беззащитную пятку, как несчастному Ахиллесу...

Я оделся, напялил ушанку... И взялся за обувь.

В раздевалке лежали тысячи валенок. И все одинаковые. Двести пятьдесят оттенков серого. Валенки — это была советская северная мода. На тысячу валенок попадались одни унты — и те большого размера, достались от отца-нефтяника. А так у всех — валенки.

И моих не было. Они пропали. То есть, какие-то другие были... валенок вокруг — завались десять раз... но именно моих не оказалось. Я на пробу надел первые попавшиеся валенки — нет, не мои точно. И ноге не так, и у моих оттенок серого чуть светлее. Я ведь помню! Я снял валенки, сунул на место, затем вытащил из битком набитого шкафа следующие... Опять мимо. Не мой размер. Я поморщился.

- Чего ты? - спросил Андрюха. Он уже оделся и обулся, и ждал меня. Я объяснил, в чем дело. Андрюха прищурился: - Ты уверен?

- Ага.

Что я, свои валенки в лицо не узнаю?

И я начал, как Золушка, проверять все валенки подряд. Авось подойдут, и я найду свои. Андрей мне помогал. Мы методично обошли все полки. Время шло, валенок становилось все меньше. Спускались другие ребята, искали в этом чудовищном складе валенок свои — находили, надевали и радостно убегали домой. А мы все искали. Спустился Руслик (третью схватку он продул), и тоже стал помогать.

Наконец, мы обошли все. Проверили всю раздевалку. Мои валенки исчезли, как не бывало... Я закусил губу. Да не может быть! Вы что, издеваетесь?!

Страшная догадка озарила меня — кто-то ушел в моих валенках. Вот сволочь. Разве так можно?! Это был жестокий удар. Я понял, что в этом мире почти наступившего светлого социалистического будущего, все еще существует черная несправедливость.

Только что в моей жизни были валенки, а теперь их нет.

- Кто-то ушел в твоих, - сказал Андрюха насмешливо. - Нет, Диман, ты точно уникум. То ты автобус потеряешь... А теперь у тебя еще и валенки свистнули!

- Надень любые, - посоветовал Руслик рассудительно. - Кто-то ведь так и сделал.

Я помедлил... Соблазн велик. Потом помотал головой. Я чужого не возьму. Ни за что.

Мы вышли из здания. Ярко светило солнце, как бывает в особенно морозные дни. Мороз врезался в нос, кожу на лице стянуло. Андрей и Руслик смотрели на меня с жалостью. Под моими тонкими резиновыми подошвами скрипел снег. Да уж. Пальцы начали подмерзать. Так и ноги можно обморозить.

Минус тридцать с лишним, а я в кедах.

Я вдохнул морозный воздух и побежал. Легко и раскованно, как Ахиллес.

Я тупой, но сильный, помните?

(с) Шимун Врочек

Простые истории

Иллюстрация: занятия по греко-римской (классической) борьбе в СССР. Автор фото неизвестен.

На фото запечатлён Жан Анри Деглан в 1922 году. В ближайшем будущем он станет золотым призёром по греко-римской борьбе в категории выше 82 кг на летних Олимпийских Играх 1924 года в Париже. А затем гораздо позже, уже как про, 4 мая 1931 года — чемпионом в тяжёлом весе Amercan Wrestling Association (Бостонская версия).

Одно время я преподавал рукопашный бой в зале, где до меня тренировались греко-римские  борцы. Однажды, проходя мимо тренерской, я невольно услышал «разбор полетов» после соревнований. Судя по всему, Саша (улыбчивый приветливый парень 190 см роста, косая сажень в плечах) проиграл схватку и сейчас получал «втык» от тренера:

- Ну и как, Саша, это называется? Объясни мне, на что ты потратил время на ковре?

- Ну, Василий Иванович, я и так пробовал, и так! Ну что здесь можно было еще сделать?! - молодой борец был почти на грани истерики, но его слова перекрыл неторопливый бас старого тренера:

- Саша, ТЫ СДЕЛАЛ ВСЕ, ЧТО МОЖНО, НО НЕ ТО, ЧТО НУЖНО!

Оригинал http://www.plamya.info/schedule/blog14.html#16