Перехваченые переговоры Варшавы и Берлина
Эксклюзивное видео
Эксклюзивное видео
Если вы не можете послушать «разговор Берлина и Варшавы», перехваченный белорусскими спецслужбами — вот полная расшифровка
Варшава: Алло! Добрый день, Ник. Как наши дела?
Берлин: Вроде бы все по плану… Материалы по Навальному готовы. Будут переданы в администрацию Канцлера. Ожидаем ее заявления.
Варшава: Отравление подтверждается точно?
Берлин: Послушай, Майк, в данном случае это не так важно… Идет война… А во время войны всякие методы хороши.
Варшава: Согласен. Надо отбить охоту Путину сунуть нос в дела Беларуси… Это самый эффективный путь — утопить его в проблемах России, а их немало! Тем более, в ближайшее время у них выборы, день голосования в регионах России.
Берлин: Этим и занимаемся… А как ваши дела в Беларуси?
Варшава: Если честно, не очень. Президент Лукашенко оказался крепким орешком. Они профессионалы и организованы. Понятно, что их поддерживает Россия. Чиновники и военные верны президенту. Пока работаем. Остальное при встрече, не по телефону.
Берлин: Да-да, понимаю, тогда до встречи, пока.
Варшава: Пока.
Согласно стратегии национальной безопасности Польши, Варшава создает список необходимых производственных баз для функционирования государства в мирное, кризисное и военное время. Основным направлением новой политики станет развитие независимого от США военно-промышленного комплекса Польши.
Мировой кризис, связанный с пандемией коронавирусной инфекции, показал насколько важным для любой страны может стать наличие собственного производственного потенциала и независимость от внешних поставок.
Закрытые границы и фактическая остановка значительной части международного сообщения – то, что несколько месяцев назад казалось почти невозможным, теперь становится реальностью. Так что учитывая сложность логистики (из-за которой приходится проводить крупномасштабные учения), низкую ремонтопригодность (о чем заявляет ряд американских производителей, в том числе Lockheed Martin) и высокую стоимость (в сравнении с европейскими и российскими аналогами) американской техники, Польше давно следовало задуматься о создании собственного военно-технического производства.
Другими словами, Варшава наконец начала понимать, что иностранные источники поставок находятся под большой угрозой, так что вряд ли на них стоит полностью полагаться.
Следует подчеркнуть, что пандемия, частично «приостановившая в развитии Европу», представляла беспрецедентную опасность для всех потенциально ослабленных стран. Что, если бы за вирусной угрозой последовали крупномасштабные кибератаки на международную транспортную инфраструктуру или другие действия (включая применение вооруженных сил), блокирующие маршруты поставок? Ситуация может ухудшиться, и конечно же нельзя исключать повторения подобного кризиса.
Польша, как и любая самодостаточная страна, должна быть готова поддерживать обороноспособность государства. Будь то случаи перебоев в логистике или другие непредвиденные проблемы (не обязательно связанные с инфекционными заболеваниями).
Текущий кризис показал, что независимо от характера угрозы, существует как минимум несколько факторов, которые заставляют полагаться на собственный потенциал, находящийся под контролем государства.
Так что даже при условии невозможности создания подобной производственной кооперации, Польше необходимо уделять больше внимания сотрудничеству с соседями, вместо того чтобы тратить свои силы на Соединенные Штаты, чья техника требует неоправданно огромных затрат на перевозку, обслуживание и ремонт технических составляющих, о чем говорят многочисленные инциденты, связанные с невыполнением условий контрактов американскими производителями.
Выводы очевидны – Польше уже сейчас необходимо начать наращивать собственный военно-технический потенциал, позволяющий оперативно увеличивать количество конструируемой техники в случае непредвиденного кризиса, и обеспечивать поставку экономичных и эффективных боевых средств от соседей в мирное время. Естественно, это касается не только современных средств доставки боеприпасов или оружия, но и систем, обеспечивающих осведомление - дронов, оптоэлектроники, систем связи и криптографии.
Согласно содержанию «стратегии национальной безопасности Польши», необходимо «создать условия для удовлетворения долгосрочных потребностей польской оборонной промышленности, путем использования результатов научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ». Таким образом, польским стратегам осталось только подвести итоги и реализовать данные планы так, чтобы они смогли составлять системную основу всего процесса модернизации военно-промышленного комплекса Польши.
Слушаю недавно разведопрос с Егором Яковлевым. Тема - сравнение гитлерюгента с пионерией. Уже не помню, но речь зашла о послевоенных переговорах между Польшей и СССР о территориях. Польская сторона настаивала, что Львов и прилегающая территория должна отойти к ним, так как этот город никогда не входил ни в состав СССР, ни в состав Российской Империи и следовательно, должен остаться в Польше.
По легенде, присутствующий на переговорах Сталин на это ответил: "Согласен. Львов действительно никогда не был российским городом. Но вот Варшава была российским городом больше века"
После этого польская сторона пересмотрела свои требования очень быстро.
17 января 1945 года нацисты были изгнаны из столицы Польши. 75 лет спустя этот день практически не отмечают в самой Варшаве, зато с размахом празднуют в Москве. Би-би-си рассказывает, почему в Польше и России по-разному воспринимают этот день.
Парад 1-й армии Войска Польского на улице Маршалковской. 19 января 1945 года. Фото: Wikipedia Commons
«Нас же в декабре 1944 года перебросили под Варшаву… На одной станции начальство попробовало запретить продажу самогона. Подъехавшие танкисты развернули башню танка и бабахнули противотанковой болванкой в дом коменданта между этажами. Говорили, что начальник удрал в чем мать родила», — таким запомнил подготовку к наступлению на Варшаву тогда артиллерист, а в будущем ведущий искусствовед Эрмитажа Николай Никулин.
Бои за столицу Польши были скоротечными. Всего за три дня — с 14 по 17 января 1945 года части Красной армии СССР и Войска Польского выбили гитлеровский гарнизон из города, точнее, из руин города.
«Ходячие тени»
К концу войны левобережная часть Варшавы была уничтожена на 90%. Гитлеровцы попытались сровнять город с землей после подавления Варшавского восстания в октябре 1944 года (в Польше многие винят Красную армию в том, что она не помогла восставшим).
После этого абсолютное большинство выжившего гражданского населения покинуло разоренный город.
Немцы укрепили свои позиции, их гарнизон называли «варшавской крепостью». Но советские подразделения и Первая армия Войска Польского, имея большое численное преимущество, смогли быстро взломать эту оборону противника. Боясь попасть в окружение, гитлеровцы покинули город.
Днем 17 января советские и польские солдаты уже полностью контролировали Варшаву. Перед ними предстала ужасная картина.
«Идем по улицам Варшавы. Дым клубится над разрушенными зданиями, стоит маревом над пепелищами… Начали появляться жители, похожие на тени. Они выходили неуверенно, боязливо оглядываясь. Лица бескровные, взгляды скорбные», — вспоминал участник боев за Варшаву генерал Станислав Поплавский.
Одним из таких «бескровных лиц» был знаменитый польский пианист Владислав Шпильман. Он чудом пережил Варшавское гетто, затем сбежал из эшелона, увозившего евреев в концлагерь.
Когда в январе 1945 года Шпильман вышел из своего укрытия, он забыл, что на нем надет спасавший от холодов китель немецкого военного. Владислав еле-еле смог убедить насторожившихся солдат, что на самом деле он мирный житель Варшавы. Позже по истории Шпильмана снимут фильм «Пианист» режиссера Романа Полански.
К январю 1945 года в Варшаве осталось лишь 12% довоенного населения города. Все эти люди были крайне истощены, многие из них провели месяцы в подвалах и руинах, скрываясь от фашистов.
Кому награда, кому тюрьма
Памятная монета Центробанка России, отчеканенная в 1995 году по случаю 50-летия освобождения Варшавы от немецкой оккупации. Фото: wikipedia.org
19 января состоялся небольшой парад в честь освобождения Варшавы. Им командовал Станислав Поплавский — этнический поляк, в ходе войны дослужившийся до звания генерала Красной армии.
Его биография похожа на истории большинства старших офицеров Войска Польского, созданного в СССР в 1943 году по сути на базе Красной армии. Практически каждый второй офицер Войска ранее служил в РККА. В декабре 1944 года Поплавский возглавил Первую армию Войска Польского, в мае 1945 получил звезду Героя Советского Союза, а после войны стал заместителем министра обороны Польской Народной Республики.
Но не всех польских военачальников ждала такая головокружительная карьера.
27−28 марта 1945 года руководители Польского подпольного государства прибыли на переговоры с представителями СССР.
НКВД арестовал прибывшую делегацию — это 15 высокопоставленных руководителей подполья, включая главнокомандующего Армии Крайовой генерала Леопольда Окулицкого и вице-премьера Яна Станислава Янковского. Все они были вывезены в Москву, где их три месяца жестко допрашивали. В итоге польские политики и военачальники получили до 10 лет тюрьмы. Окулицкий и Янковский умерли в советских лагерях.
Освобождение или смена режима?
Перед новой администрацией Варшавы встал острейший вопрос — как предотвратить эпидемию в городе.
«Варшава представляла собой горы руин, подвалы которых были заполнены телами убитых поляков. Могилы виднелись повсюду — на улицах и в скверах», — написал в книге «Воспоминания о войне» участник боев за город Николай Никулин.
Тела погибших лежали на улицах больше полугода — с начала Варшавского восстания в августе 1944 года.
Несколько месяцев ушло на восстановление базовой инфраструктуры города — канализации, водопровода и электроснабжения. Все эти действия новых просоветских властей Польши сначала положительно воспринимались большей частью населения Варшавы.
Судя по историческим документам, в начале 1945 года в основном положительно относились к солдатам Красной армии и жители восточной и центральной части Польши. Однако постепенно это отношение начало меняться.
К лету 1945 года НКВД начал разбираться с бывшими бойцами Армии Крайовой. Эта подпольная военная организация, сражавшаяся во время войны против Германии, но подчинявшаяся польскому правительству в изгнании. Костяк командиров АК составляли офицеры, служившие еще в довоенной польской армии. А к ним Сталин всегда относился с подозрением.
В итоге НКВД арестовал не только многих старших офицеров АК, но и рядовых бойцов. Это были простые молодые ребята, многие из которых были мало образованы, ничего не понимали в политике и просто хотели сражаться за свободу родной Польши в годы фашистской оккупации.
«Первые месяцы после освобождения Варшавы были для поляков временем надежды на новую жизнь и свободу, но эта надежда так и не сбылась», — отмечает доктор исторических наук Лукаш Адамский.
«Закончился кровавый фашистский режим. Но свободной Польша так и не стала. Ужасный немецкий тоталитаризм и политика геноцида сменились другим режимом, но тоже тоталитарным. Важно, что советский режим не был направлен на уничтожение поляков как нации, а только на уничтожение так называемых „вражеских классов“ и политических противников» — добавляет Адамский.
По оценкам польских историков, до 1956 года до 2 млн жителей Польши могло попасть под репрессии НКВД и польских органов безопасности по политическим причинам.
А что сегодня?
Большинство историков и государственных деятелей Польши сейчас не употребляет термин «освобождение Варшавы». В школьных учебниках операция Красной армии и Войска Польского называется «сражение за Варшаву» или «взятие Варшавы».
В Варшаве есть кладбище солдат Красной армии, которое охраняется законом. Есть мемориальные доски солдатам Войска Польского. Но нет памятников руководителям этих армий. По закону о декоммунизации все памятники, которые находятся в общественном пространстве и при этом не являются памятниками над массовыми захоронениями или военными могилами, — демонтированы. Среди прочих в 2018 году в Варшаве разобрали памятник благодарности Красной армии в Скарышевском парке.
Уже много лет день освобождения Варшавы от фашистов не отмечается. В мэрии города агентству РИА «Новости» сообщили, что в этом году 17 января в польской столице состоится только «два частных уличных мероприятия».
В МИД России на такое поведение властей столицы Польши реагируют с недоумением.
«Я не могу понять, как можно отмечать дату начала войны и при этом практически игнорировать даты освобождения?» — написала в своем фейсбуке представитель МИД Мария Захарова. В Москве в день освобождения Варшавы от фашистов откроется несколько профильных конференций и выставок, а вечером прогремит салют.
«Проблема в том, что российские власти пытаются представить судьбу Польши как некую дихотомию. Либо кровавый фашистский режим, либо просоветское правительство. И при таком раскладе просоветское правительство, конечно, выглядит как более хороший вариант. Но почему-то нет опции независимого польского государства. И именно поэтому полякам сложно воспринимать то, что произошло, как освобождение», — отмечает профессор Адамский.
Важно отметить, что без особых торжеств проходит в Польше и день победы 8 мая. Масштабно и массово в Варшаве всегда отмечают лишь две даты, связанные со Второй мировой войной — день начала Варшавского восстания (1 августа 1944 года) и день освобождения Освенцима (27 января 1945 года).
«Многие в Польше уверены, что освобождение страны от фашизма по-настоящему произошло, когда освободили Освенцим и другие концлагеря. Узникам этих лагерей именно Красная армия принесла спасение. И никто не оспаривает мужество и героизм простых советских солдат, которые отдали свои жизни, чтобы выбить фашистов из Польши», — отмечает профессор Адамский.
Читать полностью: https://news.tut.by/culture/669037.html
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Автор статьи, анализируя суть мероприятий, организованных в Польше к 80-летию начала Второй мировой войны, приходит к выводу, что Варшава методично старается разрушить историко-международное самосознание современной России и, хотя не добивается в этом заметных успехов, предстает в образе последовательного и не признающего никаких правил врага российской государственности. Аргументация автора убеждает в его правоте.
Матеуш Пискорский (Mateusz Piskorski)
Мероприятия, приуроченные к 80-й годовщине начала Второй мировой войны, в очередной раз стали ареной для столкновения двух типов международного самосознания. Так, правда, происходит с начала 1990-х годов, в том числе и в контексте годовщин других исторических событий.
Казалось бы, 1 сентября следует посвятить размышлениям на историческую, политическую и даже геополитическую тему. В этот день должны проходить дискуссии профессиональных историков, интеллектуалов и других авторитетных представителей общественности, обсуждения документальных и художественных фильмов, показывающих причины и обстоятельства начала Второй мировой войны, интернет-дебаты на тему положения Польши накануне конфликта, а также встречи во всевозможных форматах с исследователями из других стран, в том числе — Германии и России.
Однако, все происходит иначе: 1 сентября, как и прочие годовщины, превращается усилиями политиков, не отличающихся высоким интеллектуальным уровнем, в спектакль, существенной частью которого становится обсуждение состава приглашенных заграничных гостей и разглагольствования о том, кого не пригласили и почему.
Послание Щерского
Разумеется, как легко было предвидеть, приглашать отказались Российскую Федерацию. Глава президентской канцелярии Кшиштоф Щерский (Krzysztof Szczerski) со свойственным ему отсутствием элементарного чувства такта заявил, что список гостей составлялся в соответствии с современными реалиями, то есть в него включили только страны, входящие в Европейский союз и НАТО или участвующие в программе «Восточное партнерство». Как будто принадлежность к этим инициативам имеет какое-либо значение в контексте годовщины событий восьмидесятилетней давности.
Еще менее подкованным в дипломатическом плане оказался другой политик из правящего лагеря — Яцек Сасин (Jacek Sasin). Он заявил, что Владимир Путин — это «лидер страны, которая совершает вооруженные нападения на соседей, и было бы неуместно вспоминать годовщину агрессии против Польши в присутствии политика, использующего сейчас те же самые методы в отношении других стран».
Суть вопроса заключается, однако, в другом, и она выходит далеко за рамки сомнительной глубины умствований политиков из партии «Право и справедливость» (PiS) на политическую или историческую тему. В символической сфере происходит следующее: Варшава методично старается нанести удар по историко-международному самосознанию современной России и, хотя не добивается на этом поприще заметных успехов, предстает в образе последовательного и не признающего никаких правил врага российской государственности.
Профессор Анджей Валицкий (Andrzej Walicki), самый выдающийся ныне живущий польский эксперт по России, пишет в своей последней книге: «Следует осознавать, что великая победа в справедливой войне всегда была для россиян источником национальной гордости, а после краха коммунизма он стал важнейшим, если не единственным» («О России иначе», Варшава, 2019 год). Легко понять, что польские попытки нанести удар по основам государственного, национального и исторического самосознания Российской Федерации выступают элементом агрессии в символической сфере, и именно так они могут восприниматься в Москве. Терпеливость российской стороны и ее выдержка перед лицом провокационных действий, предпринимаемых очередным руководством Польши, впрочем, поистине огромна.
Демонстративный отказ от приглашения представителей РФ на мероприятия, посвященные 1 сентября 1939 года, на этот раз вызвал чуть менее сдержанную реакцию, чем обычно, хотя это вовсе не свидетельствует о том, что терпение россиян лопнуло окончательно. Конечная цель польского руководства состоит в том, чтобы разверзнуть пропасть между Польшей и Россией не только на государственном, политическом и международном уровне, но и на уровне любых межчеловеческих связей и имиджевых процессов. Для достижения этой цели используются провокации на почве переосмысления истории, объектом воздействия которых выступают три группы.
Первая — это сами поляки. Обращаясь к ним, власть стремится укрепить свою позицию. Здесь больших успехов ей, пожалуй, добиться не удастся, хотя, принимая во внимание, как выглядит наша система образования, можно предположить, что отсутствием критического мышления будут страдать все более широкие круги населения. Между тем сам отказ приглашать Москву на 80-ю годовщину начала Второй мировой войны, по всей видимости, никоим образом не ослабит существующих в польском обществе разногласий.
Второй адресат действий польского руководства — это международная общественность, которой Варшава старается навязать антироссийский дискурс, одновременно демонстрируя англосаксонским покровителям, что она согласна с их восточной политикой. Они, однако, сочли 1 сентября 2019 года не самым подходящим моментом для участия в антироссийском спектакле. Об этом свидетельствует отсутствие на торжественных мероприятиях представителей ключевых стран Европейского союза и даже некоторых лидеров постсоветских государств (например, Белоруссии и Армении).
Третьим адресатом наступления в символической сфере, которое предприняла администрация президента Дуды (Andrzej Duda), выступали, по всей видимости, сами россияне. Их реакция (естественно, оказывающаяся в таких случаях эмоциональной) должна была послужить детонатором критических выступлений, которые можно было бы представить как пример разгула в России полонофобии. Как мы видим, польские власти ведут довольно рискованную игру, провоцируя негодование не только на уровне политических кабинетов или телевизионных программ, но и всего общества.
Удалось ли Варшаве в этом году добиться такой реакции?
Отчасти да, о чем свидетельствуют, в частности, начавшиеся в России дискуссии на тему роли и значения пакта Молотова — Риббентропа. Хорошо отражает настроения, царящие в кругах российских общественных деятелей (особенно тех, кто интересуется тематикой исторической памяти), многочисленные комментарии различных неправительственных организаций на тему отсутствия делегации из Москвы на варшавских торжествах. Стоит заглянуть в один из таких документов, чтобы понять, как выглядят российские эмоции и логика рассуждений. К дискуссии подключился, в частности, Форум «Сохранение памяти о Второй мировой и Великой Отечественной войнах». Его представители обращают внимание на несколько важных с точки зрения России фактов, которые в Польше часто считают несущественными.
Во-первых, Форум указывает, что приглашение принять участие в торжественных мероприятиях направили большинству постсоветских государств за исключением России, хотя она выступает правопреемницей Советского Союза, который принимал участие в войне. «Оставляя в стороне давний „спор славян между собою", мы понимаем подлинные цели, которые хочет достичь польская сторона. Форматируя юбилей катастрофы по-своему, Польша сводит все ужасы и беды Второй мировой войны лишь к собственной национальной трагедии и выставляет себя безусловной и главной жертвой», — говорится в его заявлении, отражающим убежденность россиян в том, что их народ тоже пролил в этом конфликте достаточно много крови.
Далее в тексте идет речь о том, что Варшава делит жертв войны на разные категории, позволяя чтить память только некоторых из них. В заявлении Оргкомитета Форума содержатся также элементы политической оценки, все чаще встречающейся в российской публицистике: «Очевидно, что претендовать на роль политического, духовного, нравственного лидера в Центральной и Восточной Европе польское руководство может только при условии выведения за скобки России — правопреемницы СССР, победителя во Второй мировой войне. Появление ее делегации на мероприятиях 1 сентября неминуемо привело бы к предъявлению исторически достоверных оценок и срыву планов устроителей юбилейных торжеств, стремящихся на свой лад переписать летопись Второй мировой войны через искажение ее подлинной истории».
Трудно отрицать их правоту, памятуя хотя бы об открытом письме Владимира Путина к полякам, которое было опубликовано в 2009 году накануне его визита в Польшу. В нем российский лидер призывает трактовать события прошлого несколько иначе, чем обычно делают это дежурные комментаторы, эксперты и политики, относящиеся к нынешнему польскому правящему лагерю.
«Между странами — членами Евразийского экономического союза и Союзного государства Российской Федерации и Республики Беларусь старательно вбивается клин», — пишут в заключение своего заявления представители Форума. И с ними, пожалуй, можно согласиться, ведь как иначе понимать причудливый принцип составления списка приглашенных, если в него вошли лишь те постсоветские страны, которые принимают участие в программе «Восточное партнерство».
Другой интересный элемент реакции России на польскую историческую политику (а также, в данном случае, на политику, которую проводят страны Балтии) — это законодательная инициатива российского министерства обороны, касающаяся конкретных шагов, направленных на защиту советских памятников и мемориалов за пределами РФ. Проект закона под названием «О мерах воздействия на лиц, причастных к уничтожению, повреждению или осквернению памятников выдающимся российским военачальникам и значимым событиям истории» представляет собой, пожалуй, самый убедительный ответ ведомства Сергея Шойгу на возмущающие российскую общественность решения из сферы исторической политики, которые принимаются в Польше и странах Балтии. Следует напомнить, что хотя мемориалы теоретически защищаются международными договорами, за их нарушение не предусмотрено никакого наказания, а поэтому работают они (по крайней мер,е в Польше) весьма условно.
Законом — по разрушителям памятников
В проекте называются три категории граждан других государств, которым пришлось бы отвечать перед российским правосудием. Это участники актов вандализма, люди, публично призывающие к таким действиям, а также политики и чиновники, которые способствуют им. Ограничительные меры в отношении представителей этих трех групп включают в себя арест их активов, а также запрет на въезд в Россию и ведение любой экономической деятельности на российской территории или заключение гражданско-правовых договоров с российскими компаниями.
В статье 2 законопроекта приводится список субъектов, которые будут иметь право подать запрос в МИД на введение санкций в отношении конкретных физических лиц. Это члены обеих палат парламента, уполномоченный по правам человека, политические партии, Общественная палата (орган, в которых входят представители неправительственных организаций) и другие государственные органы.
В ближайшие недели документ наверняка пройдет все этапы согласования на парламентском уровне и будет ждать (скорее всего, не слишком долго) подписи президента. Это означает, что уже в этом году Россия предпримет наступление против людей, которые несут ответственность за формирование исторической политики в занимающих наиболее антироссийскую позицию странах Восточной и Центральной Европы. Очевидно, что в список тех, на кого распространят ограничительные меры, войдут политики «Права и справедливости» и "Гражданской платформы (PO), а также сотрудники польского Института национальной памяти и представители отдельных местных органов власти.
Мало кто из них наверняка вообще бывал в России, а тем более занимался там какой-либо предпринимательской деятельностью, так что российский закон будет оказывать сдерживающий эффект максимум на отдельных политиков из стран Балтии. Очередные запросы на дополнение списка, составлением которого займется МИД, будут, однако, провоцировать все новые, порой эмоциональные дискуссии на исторические темы.
Таким образом польское руководство постепенно добьется упоминавшейся выше цели: спровоцирует усиление антипольских настроений в современной России. Ответ на вопрос, выгодны ли такие действия Польше, вполне очевиден. Судя по всему, однако, мы имеем дело с необратимым процессом, политические и социальные последствия которого будут ощущаться еще не один десяток лет.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Оригинал публикации: Wrześniowa agresja tożsamościowa