Смотреть нельзя трогать
Потрогать и заболеть проказой через 20 лет! Как вам такая перспектива? (Инкубационный период у лепры бывает и до 30 лет)
Monitor VS Virginia. Первый бой броненосцев в истории
События гражданской войны в США (Война Севера и Юга)
Конструкция броненосцев 20 апреля 1861 года войска южных штатов захватили военно-морскую базу Госпорт в Виргинии. Там наряду с прочими трофеями в руки джонни попал и паровой фрегат «Merrimack / Мерримак». Правда, северяне успели его поджечь и затем затопить на отмели. В результате вся верхняя часть корпуса до ватерлинии сгорела, отсеки были заполнены водой. Но южанам, практически не имевшим военно-морского флота годился и такой наполовину уничтоженный корабль. «Мерримак» не стали восстанавливать в прежнем обличье. Его превратили в корабль нового типа.
По плану, разработанному конструктором Джоном Портером и инженером У. Уильямсоном, уцелевшая жилая палуба была превращена в орудийную. В центральной части корпуса из дубовых и сосновых досок толщиной в два дюйма построили большую рубку длиной около 50 м. Ее стенки были наклонены к палубе под углом в 36 градусов и защищались двумя слоями железных плит общей толщиной в 10 см, а крышу покрыли железными решетками. Поверх них положили железные 2х-дюймовые плиты. К форштевню прикрепили железный таран длиной в 4 фута. Руль и винт остались без защиты, и только рулевая рубка была забронирована. Вооружение корабля составляли десять пушек - 6 девятидюймовых орудия системы Дальгрена и 4 нарезных орудия системы Брука (2 - 7'' и 2 - 9''). Строители добавили к обшивке еще 80 тонн чугунных чушек, в результате чего осадка корабля составила 23 фута, над поверхностью воды осталось всего несколько дюймов корпуса корабля и возвышалась бронированная рубка. Поэтому «Мерримак», переименованный в «Virginia / Виргинию», очень напоминал крышу дома. 10-пушечный корабль водоизмещением в 4500 тонн приводился в движение двумя двухцилиндровыми паровыми двигателями (старыми и не очень надежными), позволявшими броненосцу развивать скорость до 9 узлов. Экипаж насчитывал 320 человек. Командовал им коммодор Франклин Бьюкенен (однофамилец бывшего президента США).
Прознав про создание конфедератами чудо-оружия и опасаясь, что с его помощью враг сможет беспрепятственно разгромить Вашингтон, федеральное правительство предприняло срочные ответные меры. В считанные месяцы по проекту шведа-эмигранта Джона Эриксона появился на свет «Monitor / Монитор» (в переводе с латыни – «наставник» - название придумал Эриксон) – совершенно новый и непохожий ни на что боевой корабль.
«Монитор» Эрикссона, строившийся на верфи изобретателя в Гринпорте (Бруклин), представлял собой корабль весьма необычной конструкции. Вместо привычного для тех лет корабля, вооружённого множеством пушек, размещённых вдоль бортов, «Монитор» нёс две крупнокалиберных пушки во вращающейся бронированной башне, установленной на низко сидящий в воде бронированный корпус. Паровая машина, механизмы и жилые помещения находились ниже ватерлинии. Изобретатель хотел установить на броненосец два орудия калибром 15 дюймов (380 мм), однако за неимением таковых «Монитор» вооружили двумя 11-дюймовыми (280-мм) пушками системы Дальгрена. Орудия установили в поворачивающейся башне диаметром 20 футов (6,1 м) и высотой 9 футов (2,7 м), защищённой слоем железной брони толщиной 8 дюймов (203 мм). Башня была установлена на центральном штыре, вокруг которого она могла поворачиваться с помощью вспомогательного парового двигателя, управляемого одним человеком. Эрикссон, опасавшийся взрыва внутри башни при стрельбе полными зарядами чёрного пороха весом в 30 фунтов, пожелал снизить вес зарядов до 15 фунтов. Как и в случае с «Вирджинией», это решение оказалось ошибкой: полный заряд позволял пробивать броню, что могло бы дать решающее преимущество в бою. Серьёзным недостатком конструкции было размещение ходовой рубки прямо на палубе перед орудийной башней. Такое размещение рубки мешало стрельбе «в нос», кроме того, командир корабля, находившийся в рубке, был изолирован от других членов команды и не мог эффективно руководить боем..
Битва на рейде Хэмптон-Роудс или Бой «Вирджинии» с «Монитором» — самое известное и знаменательное морское сражение Гражданской войны в США. В ходе битвы, длившейся с перерывами с 8 по 9 марта 1862 года, произошёл первый в истории бой броненосных кораблей, оказавший значительное влияние на развитие военно-морской науки и вооружений.
Рядом с фрегатом «Миннесота» стоял этот странный, неиспытанный «Монитор», к которому, в общем, флот относился с крайним пренебрежением; он едва уцелел на переходе морем, и его трудно было считать способным противостоять такому могучему броненосцу, как «Мерримак». Команда корабля была до крайности утомлена, инженер-механик лежал больной в своей койке, а командир измучился в томительной борьбе с морской стихией. Нечасто встречаются примеры, когда корабли вступали в бой, имея столько шансов против себя.
Увидев своего противника, Уорден поднял якорь и пошел ему навстречу.
Конфедераты увидели «Монитор» еще ночью, при свете горящего «Конгресса». Лейтенант Джонс принял на себя командование броненосцем вместо раненого Бьюкенена. В сражении предыдущего дня он принимал участие как старший офицер; это был способный, энергичный человек, приобретший опыт еще во флоте Соединенных Штатов. В ничтожном с виду корабле северян он узнал своего главного противника и понял, что если его не уничтожить, то вряд ли удастся расправиться с деревянными кораблями Союза, очистить дорогу на Вашингтон. Появилось новое препятствие, и это препятствие следовало преодолеть.
Когда «Мерримак» подходил, он обменялся выстрелами с фрегатом «Миннесота», а вскоре после того его атаковал «Монитор». День был солнечный и ясный, и толпы зрителей покрывали берега с обеих сторон, с жадностью ожидая исхода сражения. Конфедераты сознавали, что, если им удастся уничтожить эскадру северян, морской берег будет для них открыт. Северяне сознавали, что единственной их надеждой был «Монитор».
БОЙ
В 08:30 «Мерримак» начал бой, выстрелив в «Монитор» из своего носового 7-дюймового нарезного орудия. Цель была очень мала, и попасть в нее не удалось. Пришла очередь «Монитора»: он вплотную подошел к своему могучему противнику и ответил, выстрелив в упор из двух 11-дюймовых орудий 170-фунтовыми снарядами. Снаряды отскочили от покатых бортов «Мерримака», не нанеся ему никакого вреда. Это объясняется тем, что заряд пороха состоял всего из 15 фунтов, тогда как впоследствии оказалось, что 11-дюймовые пушки Дальгрена могли быть заряжены вполне безопасно вдвое большим количеством пороха. К тому же лейтенант Грин придал орудиям небольшой угол возвышения, вместо того чтобы дать им угол снижения и ударить в борт «Мерримака» под прямым углом. После того как «Монитор» сделал выстрелы из своих двух орудий, «Мерримак» направил на него орудия своей батареи правого борта и снаряд за снарядом стал ударять в башню «Монитора». Сотрясение было очень сильное, но ни люди, ни башня от этого не пострадали. Совершенно не оправдалось предсказание, что все находящиеся в башне будут оглушены или убиты. Это немедленно подняло дух команды и вселило в нее доверие к своему кораблю. У обоих противников не оказалось повреждений, они снова зарядили орудия, и сражение возобновилось. «Монитор» вместо снарядов из кованого железа стрелял массивными чугунными снарядами, которые при ударе разбивались. В свою очередь «Мерримак» вступил в бой, вообще не имея сплошных снарядов; он был снабжен только бомбами и ядрами, пригодными для уничтожения деревянных судов. Имей он закаленные снаряды для 7-дюймовых нарезных орудий, он мог бы пробить башню «Монитора». Вследствие этих обстоятельств произошла хотя и сильная, но безрезультатная перестрелка; оба корабля стреляли так быстро, как только было возможно. «Монитор» делал один выстрел через каждые семь минут, а «Мерримак» — через каждые 15 минут. Последний, однако, видя, что огонь его не производит ровно никакого действия, уменьшил его. Лейтенант Джонс, спускаясь с палубы, увидел, что часть прислуги у орудий стоит в бездействии, спросил, почему не стреляют. Ему ответили, что порохом следует дорожить и что после двухчасового непрерывного огня ясно, что выстрелы вредят противнику столько же, как и щелканье пальцами. «Монитор» имел огромное преимущество: он обладал лучшим ходом и им было легче управлять. Кроме того, вращающаяся башня давала ему возможность направлять орудия во все стороны; «Мерримак» же с трудом наводил свои орудия через небольшие порта.
Управление поворотным механизмом башни «Монитора» было весьма затруднительно. Трудно было привести башню в движение, но еще труднее было остановить движение. На палубе, под башней, делали отметки для обозначения правого и левого борта, но сажа из дымовой трубы быстро уничтожала их следы. Весьма трудно было из башни наводить на цель орудия, так как, кроме портов, не было других световых отверстий, а порта были так малы, что выдвинутые орудия закрывали их вплотную; если же орудия вдвигались, порта плотно закрывались полупортиками. Как только представлялась возможность, с «Мерримака» упорно стреляли из ружей в порта; но чтобы не дать снарядам проникнуть в башню «Монитора» или смять полупортики, после каждого выстрела поворачивали башню, отводя таким образом порта от неприятеля. Если бы кто-нибудь из орудийной прислуги был бы убит или неспособен исполнять свои обязанности, его было бы некем заменить, так как на корабле имелось только самое необходимое для управления им количество людей.
Еще в самом начале боя испортилась переговорная трубка, обеспечивавшая сообщение башни с штурманской, рубкой и потому для передачи приказаний в башню был поставлен ряд людей. Один из стоявших в цепи людей был из сухопутных, не понимал и потому перевирал технические термины. Находившиеся в башне не имели понятия о том, в каком направлении находится неприятель, так как во вращающейся башне или барбете очень скоро теряется способность ориентироваться, и потому стреляли наудачу. Башню приводили в движение и, как только противник входил в угол обстрела, быстро и последовательно стреляли из всех орудий. Приходилось принимать все меры предосторожности, чтобы выстрелы не попадали в штурманскую рубку или даже около нее, потому что при стрельбе вперед, даже под углом в 30 ° от диаметральной плоскости, напор воздуха так поражал находившихся там офицеров, что полдюжины выстрелов было совершенно достаточно, чтобы довести их до бесчувственного состояния. Стрелять назад нельзя было также менее как под углом в 50 °, чтобы сотрясение воздуха не повредило котлов, находившихся очень близко к палубе. Вопреки всем предсказаниям, в самой башне сотрясение от стрельбы не сказывалось вредно на людях, но все стоявшие в момент ударов неприятельских снарядов около башни или прислонившись к ней более или менее пострадали. Исполнявший должность шкипера Стоддер стоял, прислонившись к башне, в то время как в нее ударила бомба, и был оглушен, точно так же и два других члена экипажа подверглись той же участи. Все трое, однако, вскоре оправились, так как они не получили других более серьезных повреждений.
Убедившись в бесцельности перестрелки, длившейся уже некоторое время, Уорден решил нанести удар тараном. Он устремился на винт «Мерримака» в надежде повредить его, но промахнулся всего на два фута. Корабли слегка коснулись друг друга, и в этот момент «Монитор» почти в упор выстрелил в корпус своего противника из 11-дюймового орудия; снаряд вдавился в броню, но не пробил каземата. Лейтенант Джонс высказывал мнение, что если бы по тому же месту сделали еще выстрел, то каземат был бы пробит, но на это у артиллеристов «Монитора» не хватило ловкости и искусства. Видя, что «Монитор» так свободно маневрирует, а ход «Мерримака» все уменьшается из-за отсутствия дымовой трубы, разбитой еще во время схватки предыдущего дня, Джонс решил оставить «Монитор» в покое и заняться уничтожением фрегата «Миннесота». Но расчет этот он сделал без штурмана. Этот человек до смерти боялся сильного бортового залпа союзного фрегата и потому вместо того, чтобы подойти к фрегату «Миннесота», поставил «Мерримак» на мель. Здесь он простоял некоторое время, а «Монитор» кружился около него, отыскивая у врага слабое место, чтобы нанести удар тараном. Но или командир побоялся очень рисковать «Монитором» — мы знаем, что нос его был ослаблен якорным колодцем, — или же кораблем плохо управляли, но «Мерримак» успел сойти с мели и уклонился от удара. Фрегат «Миннесота» пострадал очень мало; от одной взорвавшейся бомбы начался пожар, который удалось быстро потушить, а другая попала в котел буксира «Дрэгон», стоявшего у его борта.
«Мерримак», видя, что ему не дают спокойно топить неброненосные корабли, устремился опять на «Монитор». На этот раз Джонс решил потопить противника, пытаясь ударить своим форштевнем в его палубу. Он наскочил на «Монитор» со всей скоростью, которую могла развить расхлябанная машина; от силы удара вся команда «Мерримака» была сбита с ног и у них появилось кровотечение из носа. При столкновении корабли сцепились; были вызваны люди для абордажа, но они не успели перейти на «Монитор», как он уже выскользнул из-под тарана «Мерримака». В момент столкновения «Монитор» выстрелил из своего 11 -дюймового орудия в каземат противника, но снаряд опять только вдавился в броню.
Эта попытка нанести удар тараном не причинила никакого вреда ни одному из кораблей. «Мерримак» имел чрезвычайно малый ход, и это, вероятно, и есть причина, почему ему не удалось потопить «Монитор». Если б он наскочил на него со скоростью 15 узлов, нам пришлось бы описывать другое. Но при этих условиях верхний острый край «Монитора», прорезав легкую железную обшивку носовой части «Мерримака», глубоко врезался в находившуюся за ней дубовую подкладку. На «Мониторе» же оказалась только небольшая выбоина. В башне «Монитора» оказалось недостаточно боеприпасов. Пополнить их оказалось довольно затруднительно, так как приходилось люк в палубе башни навести непосредственно на отверстие в нижней палубе и держать в таком положении, пока снаряды и заряды не будут подняты. Поэтому Уорден ушел на Миддл-Граунд, где держался на малой глубине, чтобы «Мерримак» не мог за ним последовать; здесь он простоял 15 минут, готовясь к возобновлению боя. Конфедераты на «Мерримаке» подумали, что броненосец получил серьезные повреждения. Неизвестно, почему они не воспользовались этой передышкой, чтобы уничтожить фрегат «Миннесота», но они этого не сделали и были весьма неприятно поражены, когда увидели, что башенный корабль опять направляется к ним.
Артиллеристы «Мерримака» во время последней фазы этого сражения прибегли к тактике, которая могла бы принести им победу, если бы они ею воспользовались ранее. Они сосредоточили свой огонь на штурманской рубке, а это было слабое место «Монитора». В половине одиннадцатого, в то время когда Уорден стоял у одного из светлых люков, снаряд ударил в рубку и, разорвавшись около нее, вдавил один из железных брусьев, из которых она была сделана, подняв при этом ее верх и осыпав глаза Уордена осколками железа и пороха. Ослепленный и обливаясь кровью, он упал и, воображая, что вся постройка разрушена, приказал «Монитору» отойти. Корабль, командир которого оказался неспособен исполнять свои обязанности, некоторое время беспомощно дрейфовал. Лейтенант Грин, выйдя из башни, увидел Уордена, лежащего с окровавленным лицом у трапа, ведущего в штурманскую рубку, и решил, что тот получил смертельную рану. Уордена отвели в каюту, и, несмотря на жестокие страдания, которые причиняли ему раны, он не забыл спросить о ходе битвы и спасена ли «Миннесота». Когда ему ответили утвердительно, он воскликнул: «Так я умру счастливым». Но он, к счастью, впоследствии поправился и принимал участие еще во многих последующих операциях этой войны. «Монитор» несло течением по мелководью около 20 минут, затем, под управлением лейтенанта Грина, он отправился искать своего противника. Но «Мерримак», не будучи в состоянии из-за мелководья пойти за «Монитором», ушел. Южане уверяют, что он около часа ждал возобновления боя. Грин, по всей вероятности щадя свой корабль, не упорствовал в преследовании «Мерримака» и послал только вдогонку удаляющемуся врагу несколько снарядов.Сражение казалось нерешенным, потому что корабли не нанесли друг другу никаких серьезных повреждений и ни тот, ни другой не потеряли ни одного человека. Если бы «Монитор» сосредоточил свой огонь на какую-нибудь одну часть каземата «Мерримака», а «Мерримак» в продолжение всего сражения направлял бы свой огонь на штурманскую рубку «Монитора», результат мог оказаться более решительным. И еще, если бы конфедераты имели и использовали сплошные снаряды, а «Монитор» употреблял бы 30– или 50-фунтовые пороховые заряды для своих орудий, то действие непрерывного огня имело бы гораздо более разрушительные последствия. Команда «Мерримака», состоявшая из сухопутных войск, как кажется, сражалась хорошо. Стреляли они метко, и их нельзя ни в чем обвинить, а моряки «Монитора», если и не подвергались тяжелым испытаниям во время боя, все-таки продемонстрировали выносливость. Попытка полностью уничтожить флот Союза не удалась; деревянные корабли теперь почувствовали себя вне опасности. Вашингтон и все приморские города Союза были избавлены от страха подвергнуться нападению, блокаду отстояли, и факт этот доказал Югу, что, какие бы они ни избрали броненосцы, строительное искусство Севера их превзойдет. За время боя в «Монитор» попало 22 снаряда, из них девять в башню и два в штурманскую рубку, но не оказалось никаких повреждений, кроме небольших выбоин. Сам он сделал 41 выстрел. «Мерримак» в сражениях 8-го и 9-го получил в броне 97 выбоин. Когда снаряды «Монитора» попадали в него под углом, они разбивали оба ряда брони, но подкладка оставалась цела; если же снаряды ударяли перпендикулярно, они ломали и расщепляли подкладку, хотя и не пробивали ее насквозь.
Взято из сети, часть из википедии, переработано с целью сократить объем и соответствовать названию топика. Есть похожие посты, однако они пересекаются по исторической линии, которую не избежать.
Броня
Русский броненосец Цесаревич 1915 г.
Русский броненосец Цесаревич, корабль Императорского русского военно-морского флота. Пришвартовка. 1МВ. ок. 1915 г.
Была ли сварка?
Спущен на воду 10 февраля 1901 года
Тактико-технические характеристики.
Водоизмещение: 12 915 т.
Длинна: 113,4 м.
Ширина: 23,2 м.
Скорость хода: 18,78 узлов.
Дальность плавания: 5 500 миль при 10 узлах.
Вооружение:
4 орудия калибра 305 мм;
12 орудий калибра 152 мм;
20 орудий калибра 75 мм;
20 орудий калибра 47 мм;
8 орудий калибра 37 мм;
2 десантных орудия Барановского калибра 63,5 мм.;
10 пулеметов;
4 торпедных аппаратов (457 мм).
Бронирование: до 254 мм.
Экипаж: 778 человек, из них 28 офицеров.
Введен в строй: 1903 г.
В феврале 1906 г. "Цесаревич" прибыл на Балтику, где пять лет использовался для подготовки флотского состава, совершая многочисленные дальние походы. В 1911 г. несколько модернизированный броненосец (переквалифицированный в линейный корабль) вернулся к полноценной боевой службе, войдя в состав линейных сил Балтийского флота. До начала Великой войны участвовал в многочисленных учениях и маневрах.
После начала Первой мировой войны использовался в обороне Финского залива, прикрывая более легкие корабли и ведя разведывательные операции. В 1915 г. прошел очередной ремонт и модернизацию, при этом с корабля были сняты практически все малокалиберные орудия, отличавшиеся низкой эффективностью.
В 1917 г. был переименован в "Гражданин", участвовал в Моонзундском сражении, получил ряд тяжелых повреждений от огня немецких дредноутов. Интересно, что в революционных событиях 1917 г. броненосец практически не участвовал и обошелся без восстаний на собственной палубе.
В декабре 1917 г. бывший "Цесаревич" прибыл в Кронштадт, где был включен в резерв морских сил. В сущности боевой ценности он к этому моменту уже не представлял: корабль устарел и требовал основательного ремонта, производить который никто не собирался. В 1925 г. броненосец был разделан на металл.
Сколько не смотрю на броню не могу понять каким образом ее крепили. Заклепок не видно на фотографиях.
Напомним эволюцию способов соединения металлических деталей. Сначала их связывали между собой, в VIII в. до н. э. появилась и сварка, разделившаяся впоследствии на литейную и кузнечную. Примерно в 500 в. до н. э. начали применять клепку, которая существует и сейчас. В судостроении клепка начала применяться с 1880-х годов. В целях увеличения прочности соединений отдельные детали корпуса судна в первой трети 1930 в. крепились шестью рядами заклепок. В тех же целях была внедрена пневматическая и гидравлическая клепки, но дальнейшие возможности увеличения прочности заклепочных соединений были полностью исчерпаны.
В результате развития электротехники был создан новый способ неразъемного соединения металлов — электрическая сварка, впервые примененная в 1867 г. американцем Томсоном. Разработанный им способ сварки металлов сейчас называется контактным. В 1881 г., а не в 1882 г. как считалось ранее, русским изобретателем Н. Н. Бенардосом был предложен новый способ электрической сварки — вольтовой дугой.
Правда, при этом способе, названном им «электрогефестом», использовались угольные электроды, а честь изобретения металлоэлектродной сварки вольтовой дугой (1886 г.) принадлежит русскому электротехнику Н. Г. Славянову. В последнем случае металлический электрод служил как для поддержания горения электрической дуги, так и для получения из него расплавленного металла, необходимого для образования шва. Свое изобретение Славянов назвал «электрической отливкой металлов».
ринципиально новый процесс неразъемного соединения металлов, при котором свариваемые части нагреваются и расплавляются дуговым разрядом, привел к полному преобразованию технологии судостроения, ее усовершенствованию и ускоренному развитию. Этот метод вошел в употребление после разработки в 1902 г. шведом Оскаром Кьёллбергом электродов с покрытием, которые позволяют формировать шов в автоматически защищенных от атмосферы условиях, а также замедлять его охлаждение.
Электросварка завоевала широкую популярность после ремонта американцами подорванных своими командами немецких судов, задержанных в Америке во время первой мировой войны. Менее чем через полгода с помощью электросварки все эти суда были отремонтированы и введены в эксплуатацию.
Хроника первых опытов по применению электросварки для постройки корпусов судов следующая: 1915 г.— рабочий катер длиной 12,8 м (США), в котором клепаным было только крепление обшивки к форштевню и килю; 1917 г.— баржа длиной 38,2 м (Англия); 1920 г.— портовое судно «САФ № 4» длиной 20 м (Франция).
Наиболее известным из первых сварных судов оказалось спущенное на воду в феврале 1919 г. в Англии цельносварное (без единой заклепки) морское судно «Фуллагар» дедвейтом 500 т и длиной 45,9 м. Оно было экспериментальным, и поскольку для его постройки применялись высокосортные электроды, стоимость этого судна по сравнению с клепаным оказалась выше почти на 30 %.
Цесаревич спущен на воду в 1901г. Явных заклепок не видно. Была ли примена сварка при его строительстве?
Японский броненосец "Ясима", 1897 год
Участник русско-японской войны, действовал у Порт-Артура. 15 мая 1904 года подорвался на двух минах,
поставленных русским минным заградителем "Амур". Через несколько часов безуспешной борьбы за живучесть
перевернулся и затонул.
Судостроительный завод имени 61 коммунара. Броненосец «Екатерина II»: несостоявшийся десант.
Дело Казарского - 1
Дело Казарского - 2
Лазаревская школа
В годы Крымской войны
Упадок кораблестроения после Крымской войны
Контр-адмирал Бутаков против деловых людей
Россия соблюдает Парижский договор
Броненосцы адмирала Попова
Ракеты Константинова и батарейные плоты
Предыстория броненосца «Екатерина II»
Начавшаяся наконец-то постройка броненосца «Екатерина II» ознаменовала собой новую веху в истории Черноморского флота и Николаевского адмиралтейства. Закладывалась основа полноценных военно-морских сил России на южном направлении вместо фактически импровизированных.
Броненосный корабль «Екатерина II». Рисунок В. В. Игнациуса из альбома «Русский флот»
Осуществление кораблестроительной программы шло с большими трудностями и с неизбежными задержками. Приходилось изощренно лавировать между необходимостью строить современные сложные и дорогие корабли и неистребимым стремлением части руководства к пресловутой экономии. Причем зачастую подобная экономия приносила больше вреда, чем пользы. Не стоит забывать, что имевшиеся кораблестроительные и промышленные мощности не были готовы к новым требованиям.
«Екатерина II» и другие
Первая партия стали для головного черноморского броненосца прибыла в Николаев в феврале 1883 года, и вскоре началась ее обработка. 14 июня того же года в недавно построенном эллинге №7 Николаевского адмиралтейства рабочие верфи приступили к сборке листов горизонтального киля. Новый корабль пока не имел официального названия. Спустя две недели в Севастополе на верфи РОПиТ началось строительство еще двух однотипных броненосцев.
Игнациус В. В. Броненосный корабль «Синоп», третий корабль в серии типа «Екатерина II»
Однако к этому моменту у вице-адмирала Ивана Алексеевича Шестакова, управляющего Морским министерством и движущей силы возрождения Черноморского флота, в очередной раз изменились взгляды на уже неоднократно пересмотренный проект броненосца. Проект опять начали перекраивать.
Шестаков распорядился уменьшить количество стволов главного калибра с шести до четырех, причем все они должны были теперь располагаться вместо барбетов в одноорудийных закрытых башнях системы французской фирмы «Forges et chantiers de la Mediterranee» («Кузницы и верфи Средиземноморья»). Чуть позже это решение было пересмотрено в пользу изделий концерна «Армстронг». Противоминный калибр удваивался с семи до четырнадцати 152-мм орудий с перенесением их на верхнюю палубу.
Началась довольно мучительная переделка уже утвержденного проекта, причем сделать это надо было в довольно сжатые сроки. К счастью, Шестаков пересмотрел вскоре свои решения насчет артиллерии, и изменения коснулись в основном бронирования. Железные 457-мм плиты в центральной части корпуса заменялись на 406-мм сталежелезные. Далее к носу и корме их толщина снижалась до 305 мм и достигала 203 мм в носу и 152 мм в корме. В итоге водоизмещение корабля даже несколько превысило отметку в 10 тыс. тонн.
Все броневые плиты в количестве 137 штук были заказаны британской фирме «Ч. Кэммел и К» в Шеффилде. К слову, именно она изготавливала в свое время броню и для «Петра Великого». Также в Англии были заказаны два снижающихся станка под 305-мм орудия главного калибра, по образцу которых Обуховский завод должен был освоить собственное производство. Изготовление комплекта механизмов для николаевского броненосца возлагалось на Балтийский завод в Санкт-Петербурге.
Броню для севастопольских кораблей также заказали «Ч. Кэммел и К». Кроме упомянутых 137 плит для Николаевского адмиралтейства эта фирма должна была изготовить 265 плит для севастопольских броненосцев – общим сроком в два года. Механизмы для этих кораблей, в отличие от николаевского, также заказали в Англии.
В самый разгар проектных страстей 3 октября 1883 года приказом по Морскому ведомству броненосцу, строящемуся в Николаевском адмиралтействе, было присвоено наименование «Екатерина II».
Строительство первого черноморского броненосца проходило сложно. Николаевское адмиралтейство не имело опыта постройки таких больших и сложных кораблей. Продукция Брянского завода, отвечающего за изготовление стали для корпуса, поступала нередко с большими опозданиями. Постоянно вносимые в проект изменения создавали задержки в изготовлении чертежей. Свою лепту в замедление темпов строительства вносил и традиционный дефицит квалифицированных кадров. В итоге стапельный период работ на «Екатерине II» затянулся почти на три года.
Весной 1885 года конструкция корпуса была доведена до батарейной палубы, и установлены почти все водонепроницаемые переборки. Их испытание было порчено провести капитану 1-го ранга Степану Осиповичу Макарову. Будущий создатель «Ермака» подошел к делу со свойственной ему энергией и тщательностью. Комплекс испытаний показал недостаточную прочность водонепроницаемых переборок, некоторые из которых даже прогибались под напором воды.
В результате некоторое время ушло на вносимые в их конструкцию изменения. «Надо только, чтобы переборки, которые проектированы непроницаемыми для воды, были действительно непроницаемые», – писал Степан Осипович в рапорте вице-адмиралу Шестакову.
Весной 1886 года «Екатерину II» начали готовить к спуску. Практики по спуску таких крупных кораблей в узости реки Ингул у Николаевского адмиралтейства не было, и поэтому обратились к зарубежному опыту. Предстояло изготовить и смонтировать специальную задерживающую систему, состоявшую из прочных пеньковых тросов, поочередно протягивающихся через систему блоков и приспособлений. Затем тросы разрывались и частично гасили энергию спускаемого корабля. Корпус броненосца как бы придерживался от стремительного схождения в воду.
Процедуры спуска «Екатерины II» и однотипной «Чесмы» в Севастополе должны были проходить в торжественной обстановке в присутствии Александра III и членов императорской фамилии. Так сложилось, что весной 1886 года государь вместе с семьей прибыл на отдых в Крым и в мае посетил Севастополь. Из-за этого «Чесма» сошла на воду раньше, чем полностью готовая и ожидающая августейших персон «Екатерина II», хотя спуск николаевского броненосца был запланирован первым.
Броненосный корабль «Чесма», второй в серии типа «Екатерина II». Рисунок В. В. Игнациуса из альбома «Русский флот»
«Воля и помыслы Мои направлены к мирному развитию народного Благоденствия; но обстоятельства могут затруднить исполнение моих желаний и вынудить Меня на вооруженную защиту Государственного достоинства», – говорилось в императорском приказе перед спуском «Чесмы».
Броненосец «Синоп», третий корабль в серии типа «Екатерина II», перед спуском на воду. Верфь РОПиТ в Севастополе, 1887 г.
6 мая 1886 г. Александр III и сопровождающие его лица на пароходе «Эриклик» под эскортом крейсера «Память Меркурия» и корвета «Забияка» из Севастополя отправились в Николаев. Спуск «Екатерины II» был назначен на 10 мая. Броненосец начал сходить со стапеля, но, пройдя две трети длины, остановился. Как оказалось, это случилось из-за течения Ингула, навалившего корпус левым бортом, отчего спусковые полозья прижались к направляющим раскосинам. Ситуация зависла в прямом и в переносном смысле этого слова.
В качестве мер по выходу из трудного положения в Николаевском адмиралтействе предложили смонтировать на другом берегу мощные шпили, чтобы стянуть корабль в реку. По самым скромным прикидкам на эту операцию должно было уйти не менее 10 дней. Однако всё произошло само собой. На следующий день, 11 мая 1886 года, в семь часов утра при небольшом подъеме воды в Ингуле первый заложенный броненосец Черноморского флота «Екатерина II» самостоятельно сошел со стапеля.
Началась достройка корабля на плаву, которая продолжалась в Николаевском адмиралтействе до конца 1887 года. Параллельно на реке велись интенсивные работы по расчистке и углублению дна, поскольку броненосец имел большое водоизмещение.
Поздней осенью «Екатерину II» отбуксировали в Севастополь, где работы на ней продолжились. В первую очередь предстояло установить артиллерийское вооружение, механизмы и другое оборудование. Только в конце 1888 г. броненосец был, наконец, введен в состав Черноморского флота, однако всесторонние его испытания продолжались.
Орудия главного калибра броненосного корабля «Георгий Победоносец», последний в серии типа «Екатерина II»
В мае 1889 года «Екатерина II» была выведена на мерную милю, где показала полную скорость хода в 14,3 узла. Ходовые и артиллерийские испытания выявили ряд конструктивных недостатков, которые впоследствии пришлось устранять в ходе эксплуатации.
Служба у «Екатерины II» была довольно размеренной и не отмеченной боевыми эпизодами. В ходе капитального ремонта в 1898–1902 гг., проведенного в Севастополе, на броненосце установили новые котлы системы Бельвиля, изготовленные в Николаеве, и модернизировали главные паровые машины – с двойного на тройное расширение пара. Эти меры позволили на ходовых испытаниях осенью 1902 года уже не молодому броненосцу развить ход в 15 узлов.
«Екатерина II» в Южной бухте в Севастополе, 1890-е гг.
Осенью 1907 года «Екатерина II» была исключена из списков Черноморского флота и разоружена. Впоследствии, после нескольких лет простоя в гавани Севастополя, бывший броненосец был продан на слом.
Броненосец «Екатерина II» на буксире уходит на разборку
Броненосцы и проливы
Повествуя о строительстве первых черноморских броненосцев – «Екатерины II» и последующих кораблей этой серии, несколько отличающихся между собой, «Чесмы», «Синопа» и «Георгия Победоносца», – нельзя обойти злободневный вопрос о Черноморских проливах.
Каким бы флотом ни располагала Россия на своих южных морских рубежах, в тогдашней системе международных отношений он был ограничен акваторией Черного моря. «Медведь заперт в черноморской клетке», – злорадствовала пресса одной «дружелюбной» островной монархии. В самом проекте серии русских броненосцев типа «Екатерина II» была заложена концепция их непосредственного участия в возможной десантной операции по овладению Босфором и Дарданеллами.
Первые планы относительно десантной операции в Черноморских проливах относятся ко времени правления императрицы Екатерины II. Заключительные годы ее правления пришлись на чрезвычайно благоприятную для России политическую обстановку, когда большинство уважаемых западных партнеров было всерьез озабочено восстановлением порядка во Франции, причем, по большей части, за счет самой Франции.
Пока императрица устраивала публичные небезуспешные представления со слезами по бедному «брату нашему Людовику», в Николаевском адмиралтействе строились канонерки, а в Одессе создавались запасы провианта и амуниции для десантного корпуса. Бросок на юг, имевший тогда все шансы на успех, не был реализован из-за внезапной кончины Екатерины II.
Череда наполеоновских войн отодвинула проблему проливов на второй план, однако впоследствии возвращение к ней было неизбежно. В ноябре 1849 года молодой контр-адмирал великий князь Константин Николаевич, будущий глава Морского министерства, представил докладную записку в Главный морской штаб, где предлагал свой план по овладению проливами.
Главные силы Черноморского флота, взяв на борт не менее 12 батальонов пехоты, должны были прорваться через Босфор и овладеть османской столицей и самим проливом. Константин Николаевич настаивал также на захвате Дарданелл, поскольку без их удержания русские позиции были бы шаткими. Общее число войск, задействованных в будущей операции, оценивалось в 35 тыс. человек пехоты и 10 тыс. конницы, которые предполагалось доставить к месту назначения в несколько этапов.
Такая инициатива повергла в ужас канцлера Карла Васильевича Нессельроде, яростного консерватора и сторонника покрытых исторической пылью идей Священного союза. Пока в верхах взвешивали аргументы за и против, началась Крымская война, и в Черное море вошел англо-французский флот. Этот конфликт был Россией проигран, и она на некоторое время лишилась своего Черноморского флота.
В следующий раз план по захвату проливов встал на повестку дня после окончания русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Несмотря на военные успехи русской армии, итоги войны были сведены западной дипломатией к весьма скромным результатам. Император Александр II поручил генералу Эдуарду Васильевичу Тотлебену составить план захвата Босфора десантом.
Тотлебен предложил весьма смелый и довольно простой в техническом отношении вариант. В случае новой войны десантные войска должны быть доставлены к Босфору на быстроходных мобилизованных пароходах РОПиТ, поскольку полноценные боевые корабли у России на Черном море были наперечет.
Гибель Александра II от бомбы народовольцев внесла очередные коррективы в течение истории, и злополучные Босфор и Дарданеллы замелькали в политических расчетах уже в середине 80-х гг. XIX века, когда отношения России и Англии резко обострились из-за противоречий в Средней Азии и Афганистане.
Осуществление десанта предполагалось возложить на Одесский военный округ. Конкретно под операцию выделялось войск 30 тыс. человек, которых к проливам должны были доставить не менее 60 пароходов. Вторым и последующими рейсами они могли осуществить переброску подкреплений и средств снабжения. Для подобного случая еще со времен тотлебеновского плана на специальных складах Одесского порта хранился так называемый «особый запас» – около сотни полевых орудий.
Айвазовский И. К. Бухта Золотой Рог, 1895 г.
Однако конфликта с Англией удалось избежать путем следования линии «конструктивного диалога». «Особый запас» остался не потревоженным до особых обстоятельств. Последние могли вполне наступить в 1895 году, когда Военное и Морское министерства в очередной раз занялись планированием операции захвата Черноморских проливов. В отличие от предыдущих импровизаций, к ее разработке подошли с возможной тщательностью.
Главный морской штаб определил широкий комплекс мер по подготовке. В него входили и увеличение «особого запаса» орудий на одесских складах, создание дополнительных запасов мин заграждения для постановок их в узкостях Босфора и Дарданелл. В «особый запас» были также включены 24 пулемета системы «Максим», количество которых собственно в действующей армии измерялось невероятно дорогими считаными единицами.
Отдельно оговаривалась необходимость постройки трех специальных судов. Одно из них было бы приспособлено для быстрой погрузки и выгрузки полевой артиллерии, а два других – для перевозки кавалерии. Фактически речь шла о прообразах более поздних десантных транспортов специальной постройки.
Все эти решения потребовали выделения из казны почти трех с половиной миллионов рублей. В июле 1895 года на совещании, где присутствовали главы военного и морского министерств и министерства иностранных дел, был окончательно решен вопрос о необходимости Босфорской операции. Руководство детальной разработкой ее плана было поручено начальнику Генерального штаба генералу Обручеву.
Русское командование делало ставку на внезапность. Черноморский флот, в составе которого к тому времени находились уже шесть броненосцев, должен был покинуть Севастополь в полном составе – якобы для проведения маневров. Одновременно в Одессе под видом регулярно проводившихся учений войска численностью около 30 тыс. человек грузились на пароходы Добровольного флота, которые ночью покинули бы рейд Одессы и под эскортом канонерских лодок двинулись к Босфору. Городской телеграф при этом должен был быть «неисправен».
В назначенной точке рандеву транспортный караван соединялся с кораблями Черноморского флота и шел к Босфору, где осуществлялась высадка на берег вблизи Константинополя. Босфор со стороны Мраморного моря должен быть надежно прикрыт минными банками. Для противодействия английскому флоту (его появление ожидалось не ранее, чем через сутки – двое) предусматривалось также оборудование береговых минных аппаратов и батарей, создание заграждения из поставленных на якорь пароходов, груженных пустыми бочками.
Особо отмечалась возможность ведения огня броненосцами типа «Екатерина II», поставленными носом к противнику, в четыре ствола главного калибра против стандартных двух на английских кораблях.
Вопрос о взятии под контроль Дарданелл особо не рассматривался – это был главный изъян плана. Однако будто злой рок играл в свои игры с русскими планами в отношении проливов. Власть в империи вновь переменилась, и новый император стал интересоваться более проблемами политики на Дальнем Востоке, чем на близлежащем Черном море.
Все идеи, планы и проекты, связанные с проливами, так и остались на бумаге. Хотя корабли для них уже были воплощены в металле, а верфи Николаева и Севастополя продолжали свою напряженную работу.
Продолжение следует…
© Денис Бриг