Мы заказали Унаги Филадельфию с тигровой креветкой и Самурай в стружке тунца.

Народу в зале было немного, но чересчур громко играла музыка. За стойкой бара шумела кофе-машина, что добавляла дополнительного шума в выходной обед.
Меня удивляет, зачем в кафе включают какую-то ерунду. Почему бы в суши-баре едва слышно не включить восточную музыку.
Дуэт шёлка и бамбука, пение птички в Дзен-саду и нефритовые свистульки. А за соседний столик не посадить дракона, который бы вышивал золотой нитью иероглифы.
Гости бы почувствовали дух Поднебесной и даже палочки брали бы, поклонившись.

Нет.

Анна Асти надрывно тянет свою «Царицу», а через минуту ворвалась реклама автошин от «Русского радио». Ни дракона тебе, ни тонкого плетения мифологии вкупе с философией.

Но принесли роллы с тигровой креветкой и Самурай.

За соседним столиком мужчина рассчитался за обед и подал своей спутнице сумку. Я распечатала палочки в тот момент, когда мужчина проходил мимо нас. И я бы даже не посмотрела в их сторону, если бы мужчина не прожёг глазами наш столик. Закипел в чашке соевый соус, а Самурай выдернул катану.
Я выдернула палочки из плёнки.

Люди! Зачем вы с так открыто заглядываете на столики других людей? Ну, пройдите мимо, не пяльтесь столь откровенно.

– Угощайтесь! – хотела было сказать я, разбирая горку имбиря на кусочки.
Но парочка покинула зал. А по стеклу я стучать не стала, пока они проходили мимо окна.

Нарушение личных границ или любопытство – не знаю. Но это из лекций про воспитание. Это невежливо и бестактно.
Я тоже умею смотреть в упор. И в таких случаях ловлю взгляд незнакомца, давая понять, что выход дальше. Незнакомцы понимают сразу, как отводят глаза от столика, и встречаются с моими.

А потом я утопила Самурая в соусе. По радио Иванушки пели про тучи и я надеюсь, что ещё один человек станет чуточку тактичнее.

Продолжу свой рассказ про девушку Марину. О ней я рассказывала здесь, здесь и здесь.

После того, как Марина более или менее восстановилась, она стала посещать детский садик. Группа в детском садике была специализированная. В основном в группе были дети с ДЦП. Марина не могла ходить, поэтому она ползала. Девочке было в садике комфортно потому что она не чувствовала себя другой, какой-то особой.

Каждый день мама возила Марину в этот детсад. Она возила её в летней детской коляске. И на прогулки тоже. На улице на Марину косились, показывали пальцем не только дети, но и взрослые люди. Взрослые люди подходили и выговаривали маме:

- Почему такая здоровая детина сидит у тебя в коляске? Ну-ка вытащила её, пнула под зад - пусть идёт своими ногами.

И даже самой девочке говорили:

- Как не стыдно такой большой девочке кататься?

На Марину косились на улице не только, когда она была маленькой, но и когда она подросла и стала пользоваться обычной инвалидной коляской, поведение людей было очень некорректным.

- Дети понятно, - говорит Марина. - Они не знают, они спрашивают. Им интересно, они показывают пальцем. Но поведение родителей было ещё хуже. Они дёргали детей за руку, шикали на них, лупили, оттаскивали... Вряд-ли детям объясняли, что это такое, почему человек на коляске. Я думаю, что когда дети выросли, у них было не совсем правильное отношение к инвалидам. Зато сейчас, если я вижу, что ребёнок спрашивает обо мне, я всегда улыбаюсь. Я стараюсь дать понять, что меня не стесняет и не смущает такое внимание. Дети задают вопросы и это правильно.

Марина считает, что в любой непонятной ситуации лучше спросить.

- Не надо выдумывать. Подойди и задай вопрос. Если человек посчитает вопрос некорректным, он даст это понять. Чаще всего человек стремится объяснить когда с ним что-то не то, когда он выбивается за рамки общепринятого, - он готов тебе объяснить почему не так.

Только когда Марине было примерно лет двадцать, а восприятие людей стало меняться, отношение к инвалидам стало спокойнее.

Марина очень благодарна своей маме за то, что она вырастила её сильной:

- Если бы я в детстве не отрастила себе такую броню, такой пофигизм к окружающему мнению, мне было бы в жизни очень тяжело. Во всём надо отдать должное моей маме. Она воспитала меня сильной. Она воспитала во мне чувство собственного уважения, чувство достоинства. За это всё спасибо моей маме.

Несмотря на то, что в детстве Марину "лечили" по системе Малахова, она не держит обиды на маму. Она её понимает:

- Это было от безысходности. Когда твой ребёнок умирает на твоих руках, - а ты не можешь сделать ничего! - тогда ты начинаешь искать любые варианты, все что угодно, чтобы твой ребёнок жил. И ведь получилось же, - рассмеялась Марина. - Мама отказалась от антибиотиков. И я живая. Всё что нас не убивает, делает нас сильнее. Воистину!

Изначально история была опубликована здесь

Людям, страдающим от излишней выработки желчи организмом, дальнейшее читать не рекомендуется.

Хочу сказать большое спасибо людям, регулярно упоминающим меня в своих постах.

У @IrinaKosh с котиками. Котов много и каждый из подопечных Ирины нуждается в своём человеке и своём доме. Будет здорово, если кто-нибудь заберёт себе кошку или кота. А ещё для банды Ирины добрые люди разработали сайт https://cattails.ru/

@kka2012 ишет юридические и другие интересные истории. А так же пишет про страшное и мистическое.

@WarhammerWasea - пишет магические истории. А ещё у него есть ТГ-канал для буйных. Зайдите, посмотрите. Вы можете стать свидетелями того, как рождаются книги.

Не хочешь читать, но хочется что-нибудь посмотреть? Тогда смотрите @Balu829. Особенно про феминизм и толерантность. С толерантностью у нас нынче беда какая-то.

Родился на улице Герцена, в гастрономе номер двадцать два. Известный экономист, по призванию своему — библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система… э-э-э… в составе ста двадцати единиц. Фотографируете Мурманский полуостров и получаете «Те-ле-фун-кен». И бухгалтер работает по другой линии — по линии библиотекаря. Потому что не воздух будет, академик будет! Ну вот можно сфотографировать Мурманский полуостров. Можно стать воздушным асом. Можно стать воздушной планетой. И будешь уверен, что эту планету примут по учебнику. Значит, на пользу физике пойдёт одна планета. Величина, оторванная в область дипломатии, даёт свои колебания на всю дипломатию. А Илья Муромец даёт колебания только на семью на свою. Спичка в библиотеке работает. В кинохронику ходят и зажигают в кинохронике большой лист. В библиотеке маленький лист разжигают. Огонь… э-э-э… будет вырабатываться гораздо легче, чем учебник крепкий. А крепкий учебник будет весомее, чем гастроном на улице Герцена. А на улице Герцена будет расщеплённый учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном номер двадцать два, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине двадцать два она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двинется вся экономика. Библиотека двинется в сторону ста двадцати единиц, которые будут… э-э-э… предмет укладывать на предмет. Сто двадцать единиц — предмет физика. Электрическая лампочка горит от ста двадцати кирпичей, потому что структура, так сказать, похожа у неё на кирпич. Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Вот конкретная дипломатия! Открытая дипломатия — то же самое. Ну, берём телевизор, вставляем в Мурманский полуостров, накручиваем там… э-э-э… всё время чёрный хлеб… Так что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?

Водитель маршрутки нервно выкручивал руль влево.
Мы обогнали белую иномарку, внутри которой педалил мужчина.

Ну что за тошнотворные стереотипы.

Если женщина за рулём, значит блондинка. Если блондинка, то глупая. Рожать второго легче. А третий, видимо, сам домой из роддома приходит.
Помню, когда работала с людьми в офисе и поставила стойку «обед», одна тётя так изумилась:
– Вы ещё обедаете?

Я опешила ещё больше.

Можно, конечно, пустить глюкозу по вене, но не люблю уколы. Поэтому простите, злая милая женщина, котлета и макароны по пищеводу.

Врачи болеют. Тоже удивительная вещь. Как смеют вообще! А фото учителей на отдыхе.
Педагог со стаканом яблочного сока на берегу ручья – насильник детской психики. В бокале вино, не иначе!

– В ссылку! Из вина обратно делать виноград, – орут трезвенники.
Ведь препод по истории в свободное время нитками мулине вышивает карту Византийской империи. И пьёт из глиняной чаши отвар полбы с овсом. 

Однажды меня спросили, почему я не ем восьмую булочку с изюмом.
– Чтобы не стать булочкой, – отвечаю я, швыркая кофеём.

В глазах собеседника три стадии принятия: пауза, замешательство... Ну, давай, жги.
... И вопрос!
Тебе заняться нечем? Зачем?
Это самые популярные.
Видимо, меньше жрать надо тогда, когда заходишь в лифт, и кабина просит выйти двум вошедшим следом.
А кроме тебя никого нет. 

Порой вопросы выбивают стельки из кроссовок.
Сидишь такой в компании за столом, а в стакане морс.
- Ты что, не пьёшь?

Хуже первого восклицательного знака может быть только «а почему?»

И наливают градусы, протягивая на закусь ложку майонеза.
– С банки майонеза ничего не будет!
Да давайте и банку съем, в ней меньше всего калорий.

Почему не замужем?
Почему развелась? Почему не вышла второй раз? И не развелась снова. 
Два мальчика. Надо девочку. Две девочки. Надо мальчика. Мальчик и девочка. Надо третьего. Трое? Куда рожаешь? А почему нет детей?

Какого фейхоа?
Хочется спросить в ответ на бестактность.

Но лично меня интересует другой вопрос: почему йод внесён в периодическую таблицу Менделеева, а зелёнка нет?