(Это часть 2. Первую можно найти в моих постах выше ⬆️)
Иногда кажется, что не мы выбираем собаку — это она нас находит, просто через объявления, случайные звонки, волонтёров. Рыжая девочка, уличная, потеряшка, но с характером и теплом, которое сразу цепляет.
Мы забрали нашу рыжую девочку — Милку — домой 🏡💛.
С первой же секунды она прижалась к старшему сыну и уснула с ним в обнимку.
Мы так долго ждали её, готовились к этому дню. Это был такой трогательный момент, что я тогда подумала: всё… вот она, наша мечта. Мы были счастливы.
Но уже на следующее утро всё рухнуло.
Милке стало плохо 😢 — её начало рвать, открылся понос.
Мы успокаивали себя: может, стресс, адаптация, новая вода...
Но с каждым часом становилось только хуже.
Мы сразу поехали к ветеринару 🩺.
Врач даже без анализов понимал — у неё, скорее всего, парвовирусный энтерит.
Страшная инфекция, которая забирает почти всех щенков… впрочем, на следующий день анализы это подтвердили.
И в тот же день волонтёр Оля написала, что у брата и сестрёнки Милки — начались те же симптомы. Видимо, пока малыши жили на улице всё таки успели подцепить вирус. Милка проявилась первой в аккурат когда приехала в свой дом.
Начался настоящий ад.
Каждое утро уколы, капельницы, клиника, надежда и отчаяние вперемешку 🚑.
Мы с мужем и детьми дежурили рядом, не отходили ни на шаг, пытались накормить из шприца.
Я гладила её, разговаривала, уговаривала держаться.
Но внутри понимала — она уходит…
Тогда в голове крутилась одна мысль:
«Я так мечтала о собаке, ради чего? Чтобы видеть как она мучается и умирает у меня на руках?» 💔 Моё сердце рвалось на молекулы, от того, что я ничего не могу зделать.
На четвёртую ночь Милка умерла… прямо у нас на руках.
Мы с мужем везли её в крематорий, рыдая в голос. Это будто кто-то вырвал кусок будущего, которое должно было быть счастливым.
И к сожалению, это была не только моя травма, в ту ночь старший сын подросток сказал мне:
Мама… я забыл, как спать. Я бы отдал всё, чтобы она была жива и мешала мне спать, залезая под одеяло как в первую ночь.
Эти четыре дня были как маленькая жизнь — короткая, но полная любви.
Мы не смогли её спасти.
Но я знаю, она чувствовала, что её любят.
❤️ Но и у этой печальной истории есть продолжение. И я уже пишу о нём.
Мне важно рассказать её до конца — чтобы сохранить всё, что было, и наконец отпустить.
Вчерашняя классика жанра. Домовой чат: «Под окнами лежит кот. Дышит, не шевелится». Под окнами - комочек, весь дрожит, цепляется за жизнь. Проходящая женщина - нормальный человек, редкий вид - не прошла мимо, не сфоткала для сторис, не написала «бедняжка, держись». Просто подняла и повезла в клинику.
А потом - стандартный квест «найди хозяйку». Нашли. Из голосового (цитата, сохранена орфография и логика):
> «У меня денег нет, я сирота, не смогу лечить. Заберите вы или кто-нибудь. Просто попрощаюсь с котом».
Кот выпал с неизвестного этажа - хозяйка не знает, с какого именно. Соседи говорят: теряла его уже не раз.
Теперь он лежит под кислородом, позвоночник цел, и шанс есть - летуны нередко возвращаются к жизни. Вот только домой ему возвращаться больше некуда.
И тут самое грустное - хозяйка сирота. Человек, который, казалось бы, должен лучше всех знать, каково это - быть одному, ненужному.
Но, увы, понимать - не значит чувствовать, теперь сиротой стал кот.
Потому что оказался неудобным, больным и не в тему. А в клинике лежит живой, дышит, цепляется - не зная, что его уже «списали».
Женщина, которая подобрала, в ужасе. Мы - как обычно, держим кулачки, потому что летунов часто спасают. А вот человечность падает без шансов, и всё чаще - насмерть.
💬 Оставляйте комментарии, друзья. Не ради спора - ради продвижения.
Пусть эту историю увидят те, кто до сих пор думает, что животное - это просто игрушка, а «я сирота» - оправдание бездушию.
Игорь выстоял. Химию он пережил. Врачи называли это чудом. Он просто качал головой:
— Нет. Барс.
Теперь Барс был почти весь седой. Двигался медленно, особенно по утрам, с трудом поднимался по ступенькам. Но каждый вечер ложился у ног. Как будто проверял — ещё здесь? Ещё держимся?
За столько лет рядом всё стало общим: плед, гараж, стены квартиры, привычка говорить вслух, когда тишина становилась слишком густой.
Однажды зимой, когда всё вокруг было белым и звонким, Игорь и Барс пошли в гараж. Снег скрипел под ногами. Барс шёл сзади, медленно, но с упрямым видом. Внутри гаража было холодно, Игорь закутался в старую телогрейку и чиркнул спичкой над керосинкой.
Барс улёгся у порога, уткнув морду в передние лапы. Игорь что-то мастерил, стучал по металлу. Потом подошёл, сел рядом, обнял пса за шею и сказал:
— Ну что, дружище, опять весь снег собрал? Ты же как тряпка теперь будешь.
Барс не пошевелился. Только тихо ткнулся носом в ладонь. Игорь снял с себя куртку и накинул на него. Потом вернулся к инструментам.
— Греемся, значит. Вместе.
И в ту зиму было тепло. Не от керосина. От того, что были рядом.
Игорь жил иначе. Без лишних слов, без суеты, но жил. Иногда даже смеялся. Бывало, приезжали дети — не часто, но уже без этой странной вины в глазах. Смотрели, как он режет сало, наливает чай. А Барс ходил кругами, обнюхивал их вещи, ложился у двери. Всё было по-простому. По-семейному.
Но однажды — всё изменилось.
Это случилось ночью. Обычной, тёплой, без грозы, без предчувствий. Барс улёгся у кровати, как всегда. Положил голову на руку — это у него осталось с самого начала. Игорь засыпал, чувствуя рядом дыхание. Медленное, размеренное.
Ночью Барс приподнял голову. Посмотрел на него. Слабым движением ткнулся в плечо. Он знал, что это последняя ночь. Но не жаловался. Не скулил. Только тихо вздохнул — и положил голову обратно. Ушёл, как пришёл: спокойно, молча.
А потом Игорь проснулся. От тишины.
Не такой, как раньше. Эта тишина была… плотная. Беззвучная до звона. Он сел. Посмотрел вниз. Барс лежал, как обычно. Только… без вдоха.
Когда тишина накрыла его с головой, в памяти вспыхнула мысль — не как мысль, как след: "Если бы я мог рассказать ему всё... с самого начала..."
*****
Я не помню, как всё началось. То есть — как я оказался один. Без запаха дома. Без руки, что гладит. Без тарелки с тёплым. Я просто однажды проснулся — и никого. Только ветер. Только лапа, перевязанная чужими руками. И такая усталость, что хотелось лечь в придорожную пыль и стать частью земли.
Лапа болела сильно. Кто-то когда-то перевязал её — может, сжалился. А потом — бросил. Я не винил. Мы, псы, не держим зла. Мы держим только запах.
Я шёл — не к дому. К тишине, которая тоже ждала. К тому, кто тоже идёт, но внутрь себя. Кто уже давно молчит, но всё ещё надеется, что кто-то его заметит. Я не знал, где он. Но знал — найду.
Я нашёл его в гараже. Он пах маслом, металлом и одиночеством. Даже воздух в том месте был тяжёлый. Но когда он посмотрел — я понял: всё, можно остановиться. Я сел. Не подходил. Смотрел и ждал.
Он выругался. Потом вздохнул. Потом — открыл дверь.
Вот и всё.
Я жил у него. Но, по правде, это его ощущения жили во мне. Его запах, его дыхание, его страх. Я знал, когда он не ел. Когда не спал. Когда держался из последних сил. Я ложился рядом. Не мешал. Не просил. Просто был. И этого хватало.
А потом он заболел. И тогда впервые я испугался. Не за себя. За него. Потому что вдруг понял: я не просто рядом. Я — за него. И если он сдастся, мне будет некуда уйти.
Я ждал у дверей. В машине. На полу в коридоре. А потом — он вернулся. И я знал: теперь он умеет. Он будет жить.
Когда я понял, что ухожу, мне было не страшно. Я просто лёг рядом, как всегда. Положил голову ему на руку. Закрыл глаза.
Он теперь сможет. Потому что больше не один. Потому что я был. И потому что когда-нибудь дверь снова откроется.
И кто-то снова почует, что здесь — дом.
А я… я буду ждать. По-своему.
*****
Он не плакал. Просто сидел, держась за его морду, как за последнюю нитку к жизни.
— Ты мне дал вторую жизнь, старик. Я проживу её за нас обоих.
На следующее утро он всё сделал сам. Без звонков. Без слёз. Без объяснений. Старый плед свернул аккуратно. Миску убрал в шкаф. Не как память — как знак: всё было, и всё прожито. Барс не любил, когда тянули, если всё уже ясно.
Прошёл год. Гараж был прибран. На кухне — чисто. Всё стояло на местах.
Но что-то в воздухе — оставалось пустым.
День был безликий — серое небо, промокшие лужи. Игорь шёл не спеша, как будто шёл не по улице, а сквозь себя. Держал в руке пакет, в котором гремели ключи и банка сгущёнки. У дома — ступеньки, калитка, крыльцо.
И вдруг — скрип. Негромкий. Прямо за спиной. Он обернулся.
Щенок. Лохматый, чёрный, с белыми пятнами на лапах. Стоял у калитки и смотрел прямо. Не испуганно, не умоляюще. Внимательно. Как когда-то Барс.
Из-за забора появилась женщина. Молодая. Коробка корма в руках. — Простите… он шёл за вами от остановки. Я думала — ваш. Или… может, он просто выбрал вас?
Игорь ничего не сказал. Подошёл. Присел. Протянул руку.
Щенок сделал шаг. Потом ещё. Обнюхал пальцы. Потёрся лбом.
— Привет… — тихо сказал Игорь. — Я тебя ждал. Не знал, что ты будешь вот такой. Но ждал.
Он не дал ему имя сразу. Просто впустил. Поставил миску. Расстелил старый плед.
На следующее утро щенок нашёл под диваном старый резиновый мячик. Барс когда-то загнал его туда, и Игорь давно о нём забыл. Щенок вытащил его и, неуверенно сжимая зубами, поднёс к ногам Игоря.
Тот замер. Узнал. Улыбнулся. — Значит, ты уже начал по-своему напоминать.
Щенок свернулся на пледе, вздохнул — не устав, а будто зная, что теперь он на месте.
В тот вечер, уже почти в темноте, Игорь сказал: — Ты не замена. Ты — продолжение.
И назвал его Тень. Потому что в его движениях жила память. А в сердце — новое солнце.
Кто кого спас — всё ещё вопрос. Но теперь Игорь знал точно: любовь с хвостом всегда находит путь. И приходит — вовремя.
С Тенью всё было иначе. Он был юрким, шумным, любопытным. Носился по гаражу, лаял на старую тряпку, ловил солнечные зайчики. А по ночам забирался к Игорю на кровать и устраивался у ног — как будто кто-то научил.
Появился ритм. Утро — прогулка. День — дела по дому. Вечер — плед, чай, молчание вдвоём. Иногда приезжали дети. Не по долгу, а потому что хотелось. Они смеялись, резали овощи, спорили о чём-то мелком. А Тень ходил между ними, как связующее звено. Ненавязчивый, но важный.
Однажды он затащил в гараж одну из дочек Игоря — Аню. Та визжала, смеялась, а Тень тянул за рукав, упрямо, будто хотел показать что-то срочное. Он подвёл её к старому дивану, на котором обычно лежал Барс, положил на него лапу — и посмотрел на неё.
Аня замерла. Потом опустилась на корточки, погладила его и прошептала:— Тень… ты же не просто пёс, да?
Он положил морду ей на колени. Словно остался сторожить чью-то память.
Игорь стоял в дверях и смотрел. Молча. Но в груди у него что-то дрогнуло. Словно кто-то тихо закрыл последнюю незакрытую дверь.
Игорь больше не ждал чего-то страшного. Он жил. Не прошлым, не в долг — а по-настоящему. Потому что рядом снова кто-то дышал. Потому что в каждом лае, в каждом тёплом дыхании у дивана — жила память. И свет.
В один из таких вечеров, когда на кухне пахло картошкой, а радио бубнило что-то невнятное, Игорь поставил на стол три чашки. Тень сидел у ног, как всегда. Дети что-то рассказывали.
И вдруг — в середине разговора, не глядя ни на кого, он сказал:
— Знаешь, Барс… всё-таки ты был прав. Я не один.
💬 Напишите в комментариях: как бы вы назвали Тень? 🐾 А может, у вас тоже был тот, кто пришёл — и остался ❤️ Подписывайтесь, если любите истории, которые согревают 📌 Ставьте лайк — это помогает другим найти этот рассказ
Иногда кажется, что гараж — это просто стены, бетон и пара капель масла на полу. Но для меня он стал всем. Домом. Убежищем. Пунктом назначения, куда ещё хочется ехать.
После развода я потерял не только семью, но и вообще любое объяснение, зачем вставать по утрам. Квартира стала тесной, душной. Даже тишина в ней — не та. Не тёплая, а какая-то… угрюмая. В гараже — другое дело. Тут пахнет железом, бензином, пылью. Тут понятно, что к чему.
Я возился с «Волгой». Старой, упрямой, но почти родной. Не ехала — ну и не надо. Мне важно было ковыряться. Перекидывать инструменты, материться, слушать, как радио на фоне бубнит про пробки и циклон над Поволжьем.
Шёл дождь. Мелкий, нудный. Из тех, что стекают по воротам и капают в лужу с одинаковым звуком. Я только что открыл капот, когда услышал скрип. Не металл. Живое.
Сначала подумал — померещилось. А потом — ещё звук. И поскуливание.
Я вышел. У ворот стоял пёс.
Большой. Грязный. Светлый, пятнистый — будто снег запутался в шерсти и забыл растаять. Лапа перебинтована — не бинт, а какие-то тряпки, привязанные кое-как. Кто-то пытался помочь. Или наоборот — избавиться и смягчить вину.
Он не шёл ко мне. Молча сидел. Смотрел. Не умоляюще. Не испуганно. А будто бы знал: я пойму.
— Заблудился? — буркнул я.
Он не шелохнулся. Только наклонил голову.
Собаки — не моя история. Всегда было не до чувств — у меня своих проблем хватало. Но в ту секунду — не знаю, что щёлкнуло.
— Ну, давай… — вздохнул я. — Заходи.
Он встал. Хромал, но не жаловался. Прошёл мимо, будто знал, куда идти. Устроился у обогревателя. Я раскидал старый плед. Он лёг, положил морду на лапы. Заснул.
Я налил ему тёплой воды. Нарезал колбасы. Не от доброты — по-другому не получалось. И всё.
Не знаю, почему он выбрал меня. Но с той ночи всё стало немного иначе.
Так появился Барс.
*****
Барс остался. Без лишних церемоний, как будто мы так и жили всегда. Он не просил ничего. Утром вставал вместе со мной, встречал меня у ворот, ложился рядом, когда я садился перекурить.
Он не лез в душу, но как-то получилось, что я стал говорить. Не сразу, понемногу. О машине, о том, как меня бесит, что гайка не откручивается, как соседи с утра включают болгарку. Он слушал. Или делал вид. Но этого хватало.
Время от времени приходилось брать халтуру — кто-то просил посмотреть двигатель, поменять стойки, прокинуть проводку. Барс ехал со мной. Сидел в машине, глядел в окно, не скулил. Его присутствие делало даже эти поездки менее противными.
Гараж стал чище. Я перестал бросать всё, где попало. Начал складывать инструменты, вытирать руки тряпкой, а не об сиденье. Сам не заметил, как стал пить меньше. Не специально — не тянуло и всё.
Барс не лаял просто так. Но однажды, когда кто-то пытался залезть в гараж ночью, он залаял так, что до сих пор звенит в ушах. Я тогда сказал ему, в полушутку: «Не охранник, а мент в отставке.»
А потом пришла весна. И вместе с ней — новости. Я сначала подумал, что просто устал. Резал металл, резко закружилась голова. Потом — ещё. Потом началась боль. Анализы. Врач. Пауза.
Он говорил спокойно, но я не слышал почти ничего, кроме обрывков фраз: поздняя стадия уже. Поджелудочная.
Я вышел, сел в машину. Смотрел вперёд. Молчал. Мысли не шли. Потом поехал. Домой. Там ждал Барс.
Он выскочил, как всегда — с радостью, с этим своим светлым взглядом. И вдруг замер. Что-то почувствовал. Подошёл. Положил морду мне на колени.
Я провёл рукой по его голове. — Будет больно, Барсик. Но ты со мной, ладно?
Он не ответил. Только дышал — ровно, как будто специально.
С этого дня он стал ходить за мной буквально всегда. Когда меня шатало после процедур — он шёл рядом. Когда я лежал, не в силах даже чай налить — он сидел, не отрывая взгляда.
Он не мешал. Был неподалёку — спокойно, точно. И этого хватало, чтобы не свалиться обратно в темноту, которая стояла за спиной, молча.
Иногда я думал: а что бы я делал, если бы он тогда не пришёл?
И каждый раз мысленно отвечал: развалился бы. Без вариантов.
Однажды врач спросил: — У вас есть ради чего держаться?
Я подумал и сказал: "Он на меня смотрит так, будто не простит, если я сдамся."
В те дни я начал чаще молчать. Устал говорить. Всё важное уже было понятно. И если кто-то звонил — говорил, что всё в порядке. Пусть думают, что просто занят.
А Барс всё так же ложился рядом. Порой просто подкладывал лапу под мою руку. Молча. Без просьб. Без жалости. Как будто говорил: "Я здесь. Держись."
В октябре мы поехали в лес. В то самое место, где я не был с лета. Пахло листвой, мокрой землёй, старой корой. Воздух был свежий и резкий, как будто хотел разбудить.
Я сел на корягу. Барс устроился рядом. Долго смотрел на меня. Я смотрел на него. И вдруг не выдержал.
Встал на колени. Обнял его за шею. Уткнулся лбом в шерсть.
— Спасибо, брат… Без тебя я бы умер тогда. В тот день, когда ты пришёл. Только сейчас понимаю.
Он лизнул мне руку. Медленно, один раз. А потом положил голову мне на плечо. Как будто всё понял. Как будто ждал этих слов.
Я не плакал. Дышал. Долго. Глубоко. Впервые за много месяцев — без кома в горле.
Он не спрашивал, не жалел, не объяснял, а был рядом так, как умеют только те, кто уже сам вытащил себя из тьмы.
В тот момент до меня дошло: не я его спас. Не я дал ему приют. Это он выбрал — остаться, быть со мной, когда я стал тенью самого себя. Он знал, когда подойти, когда молчать, когда лечь поближе. Никто из людей так не умел, а может и умел, но не делал. Для меня уж точно.
С того дня я начал просыпаться не только от будильника, но и от мысли, что всё ещё здесь. Что ещё можно приготовить кашу, сварить мясо — и поставить миски себе и ему.
Я знал: болезнь никуда не делась. Лечение не станет легче. Но вдруг захотелось пожить. Не как раньше — не по инерции. А по-настоящему. Ради него. Ради того, чтобы он знал: я держусь.
А вечером мы вернулись в гараж. Я включил радио — оно шептало что-то про похолодание. Мотор «Волги» наконец завёлся. Барс улёгся рядом, положив морду на лапы.
Я посмотрел на него и сказал: — Ну что, старина… ещё поездим.
И началась тишина. Не угрюмая. Тёплая.
Теперь наши дни шли по кругу. Утро начиналось с запаха кофе, каши и его мягких шагов. Он ждал, пока я накину куртку, проверю, не забыл ли ключи. Потом вместе — в гараж. Там по-прежнему пахло маслом, железом и старыми мечтами.
Снова залез под капот. Старушка ждала. Не потому что она должна была куда-то поехать — а потому что мне этого хотелось. А ещё потому, что рядом дремал пёс, у которого была своя работа: не дать мне упасть.
Я не строил планов. Не загадывал. Жил. Ежедневно, в этом медленном, чуть расшатавшемся ритме. И в какой-то момент заметил: мне не страшно. Да, иногда больно. Да, не всё могу. Но страх отступил. Потому что рядом тот, кто знает, когда молчать, а когда — подать лапу.
В выходные приезжали дети. По-своему неловкие, как будто боялись сказать что-то не то. Я не виню. У них своя жизнь. Но Барс встречал их сдержанно, как мудрый хозяин — не ластился, не прыгал. Но показывал: здесь теперь порядок. Здесь всё своё.
Однажды я сидел в гараже, прислушивался к шороху дождя по крыше и подумал: а ведь я снова умею ждать. Не надеяться — просто ждать. Весну. Завтрак. Следующий день.
Из-за него. Из-за того, что теперь мы вдвоём.
И этого — достаточно.
Эпилог
Барс уже не тот, что пришёл в дождь. Медленнее, тяжелее. Но всё такой же надёжный. И взгляд — всё такой же. Спокойный, уверенный. Не собачий даже — человеческий. Как будто он знает больше, чем говорит.
А может, он знал с самого начала. Когда хромал ко мне под дождём — уже знал, чем всё это обернётся. Про одиночество. Про диагноз. Про то, как я закрылся, как перестал жить, а потом начал заново — с нуля, с пледа у обогревателя, с миски и каши на воде.
Он выбрал меня не потому, что я был добрее или нужнее. А потому, что понял: один я не вывезу. Он решил пройти этот путь со мной. От первой капли дождя на воротах до последнего поворота в лесу.
Теперь, когда он спит, я иногда думаю: а может, именно он меня и нашёл. Не я его приютил. А он — меня.
Что останется после меня? Не много. Гараж. Радио. Старые ключи. Но если кто-то однажды приоткроет эту дверь и почувствует, как пахнет железом и шерстью — пусть знает: здесь были мы. И этого хватит.
Это не история о человеке и псе. Это — о спасении. Молчаливом, верном и до конца. О тех, кто не испугался чужой боли — и остался. До самого конца.
🐾 Если тронуло — поставьте лайк, подпишитесь и напишите в комментариях, кто стал вашей опорой в трудный момент Я читаю каждый отклик
Вчера ночью стая собак убила моего кота. Его пытались отбить я и еще один мой кот, но какая-то шавка успела перекусить его практически пополам. В душе пустота и желание мстить.
Я провалила собеседование - НА КОШКУ ИЗ ПРИЮТА! Уж что-что, но такого в жизни я никогда не ожидала)
Моя спящая Буся
Дело обстоит так..
Я переехала от семьи в свою квартиру в октябре, соответственно моя Буся осталась с мамой и бабушкой, потому что ей там комфортнее, она в знакомой среде, а переезды она очень не любит. Сашина (моя соседка и подруга уже как 20 лет, учились в школе вместе) кошка уже достаточно взрослая, ей такие стрессы точно не нужны, поэтому эту мысль мы тоже откинули.
Саша предложила идею, взять кошку из приюта. Закрыть нашу потребность в любви к кошкам, так как по сути мы и не жили в осознанном возрасте без этих пушистиков, у нас всегда дома были кошки.
Я согласилась, хорошее дело, и поможем и сами будем счастливы.
НО НЕ ТУТ ТО БЫЛО!
Присмотрелись к приюту, перед тем как забрать кошку необходимо пройти собеседование, сказали изучить предварительно информацию на сайте, я как бы не сильно углублялась, но прочитала основные пункты. Думаю, имея двух кошек за жизнь, уж должна я ответить на вопросы правильно..
Но опять же, все бывает в первый раз)
Вначале приветствие, сколько мне лет, в чьей квартире живу, какой этаж, есть ли на окнах решетки (специальные для животных, чтобы не выпали и не прогрызли) и тд.. Вначале все нормально, отвечаю, потом начались вопросы сложнее..
- Тот который вы предлагаете, если заберу взрослую кошку, странно будет менять ее рацион, если котенок, то тоже могу оставить на том, который у вас, либо который ветеринар прописал... Бренды как будто все вылетели в момент из головы, вспомнила Проплан, назвала его, но обычно, не жалею денег на корм животным, просто когда ты покупаешь годами, ты заказываешь и заказываешь в одном месте, уже не вспоминая название..
Ну ок, пошли дальше..
- Сколько раз за жизнь надо ставить прививки кошке/коту?
- Ответила так: знаю что ставят когда они котята, дальше вроде уже не ставят, только если ветеринар рекомендует...
На что мне ответили:
- Изучите информацию на сайте, этот раздел подробнее..........
Внимание, смотреть на скрин в разделе у них на сайте.. Не поняла честно говоря, что я ответила не так...
И как бы это вся информация, которая есть в разделе - вакцинация...
Далее
- Что будете делать, если кот не акклиматизируется в квартире?
- Для начала, дать время понюхать все, лишний раз не беспокоить, не создавать стрессовых условий, далее обычно кошки сами начинают идти на контакт, либо просят еду, либо ищут где сходить в туалет и тд.
На что мне говорят:
- А если этого не произойдет, что будете делать?
- Я ответила честно, не знаю...
Потому что я и правда не знаю, буду гуглить, звонить в ветклинику, может в приют, спрашивать совет, на что мне опять говорят....
- Изучите информацию на сайте, этот раздел подробнее..........
И такой ответ мне был дан еще на пару вопросов, типа, а что делать если он будет писать везде, но не в лоток - я сказала, смиренно отмывать и не пугать котенка/кота/кошку, таскать в лоток, когда будет писать..
Опять ответ:
- Изучите информацию на сайте, этот раздел подробнее..........
ДА Б*ТЬ!
Я такой человек, что мне сложно в стрессовых ситуациях запоминать информацию, которую ранее прочитала. А от меня хотят повторения ответов на сайте!
Именно поэтому мне сложно было писать всегда экзамены, проходить собеседования, я человек - тревожный.
Никогда не думала, что на собеседовании на нормального хозяина мне скажут, что вам нужно повторное собеседование после повторного изучения информации на сайте! Я все понимаю, для чего это сделано, чтобы не попались живодеры, чтобы люди осознанно подходили к вопросу, чтобы изучили что делать, как ухаживать и т.д. НО МЫ ВСЕ ЛЮДИ! Мы не знаем все и вся и живем в век инноваций! Все вопросы можно - гуглить! Либо звонить и уточнять!
Ну что за идиотизм?
И еще один пункт..
Даже если вы проходите собеседование, вам не отдадут кошку/кота, пока вы не пришлете видео, что на окнах установлены решетки, специальные для животных, которые не порвутся и не выпадут от давления на них.
Я понимаю зачем это нужно, но извините, одна решетка - ОТ 4.200 на одно окно. У меня их 4 и на мои окна, мою высоту/ширину на одно окно выходит 4.800....
То есть, по итогу, почти 20.000 на все 4 окна.
1/2
В подтверждении того, что требуют и сколько это стоит. Я поискала также в интернете и цены на эти сетки, есть дешевле, но что-то в районе 3.500-4.000 на мои окна, опять же..
А если я планирую установить весной кондей и вообще не буду открывать окна? А зимой кондей просто не нужен...
- Мне не отдадут)
Я специально решила НЕ ПОКУПАТЬ кошку у заводчиков, с целью, помочь бездомным, спасти кого-то, не спонсировать этот бизнес и конечно не тратить деньги просто за породу, либо за родословную.
И что получается?
Я хотела как лучше, а сейчас у меня тотально отбило желание идти в приют.
И это не только он один такой, многие приюты сделали такую схему одобрения сейчас.
И я, как человек эмпат, которому и так сложно смотреть на фотографии бездомных животных, чтобы не начать рыдать, я вот просто визуализирую себе эту ситуацию.
Предположим...
Ставлю на окна решетки, еду в приют, смотрю на милых кошечек и котов, присматриваю кого-то, уже представляю как он будет смотреть за детьми на площадке в окно, или как во время готовки будет выпрашивать кусочек мяска, визуализирую себе все это. Потом мне говорят, заполните анкету и начинается допрос. И вот я опять не отвечаю на какие-то вопросы из-за стресса, а не потому что я - плохая, как мне отказывают и как я стою, среди кучи бездомных животных, которых я могу забрать в 70-метровую квартиру и любить всем сердцем и просто рыдаю. Я буду плакать и плакать и плакать. Потому что я такой человек... Если едешь с мыслью, что уедешь с новым маленьким другом, а тебе в ответ - изучите информацию на сайте. Возвращаться не захочется, потому что ты будешь рыдать и представлять, как и в следующий раз тебе вновь отказывают, потому что ты просто не заучил ответ на сайте...
Что сказать, грустно.. За 10 минут разговора со мной, решили все и вся, хотя не задали самые важные вопросы, которые не заучишь, а просто от души поделишься..
Вместо того, чтобы посмотреть фотки с моей, довольной жизнью Бусей, историями как она ест мраморную говядину, икру, красную рыбу и авокадо, меня судят по заученным ответам на вопросы...
1/4
Моя довольная, но не всегда улыбчивая Буся, которая осталась с моими родителями)
Однажды весной нам на телятник принесли трёх котят. Маленьких, возрастом около 1-1,5 месяцев. Малыши были дружные и ласковые, но условия в телятнике, конечно, трудно назвать таковыми . Прохладно на улице, хотя скотники разрешали нежиться на диване в бытовке с обогревателем. Охотиться не умеют, но их также подкармливали наши работники. Нет любящих ручек... без всяких "хотя" и "но", ведь к кошкам в деревне относятся как к расходному материалу. Погладят, если ластится, да и всё на этом. А что по поводу меня? Я не хотела привязываться к этим милым, пушистым комочкам, поэтому также как и все держала "дистанцию", лишь изредка поглаживая их. Так, с самого своего детства, котята были недолюблены не только со стороны матери, но и со стороны людей, их приютивших.
Спустя время, двух котят решили забрать домой. Остался последний, серый мальчишка. Долго мое сердечко сопротивляться ему не могло, я неизбежно полюбила его и наградила именем "Котик". До чего же он был голодный до контакта с человеком, тёрся об ноги, любил компанию, а если гладить его некому – шел в клетку к телятам, чтобы окружить себя хотябы их лаской. Я не могла себе позволить столько времени и нежностей уделять ему, или забрать домой. По многим причинам. Но котик знал, что нужно делать.
Как только я выходила из кабинета или приходила в телятник, Котик сразу бежал ко мне со своим многократным радостным "Мяу". А если он где-то гулял, то достаточно было просто выкрикнуть его оригинальное имя и он тут же отзывался и мчался ко мне, чтобы только лишь быть поглаженным.
Дальше я шла лечить телят, а он либо ходил по коридору, либо сладко спал в соломе, ожидая, либо же сам забирался в клетку, чтобы быть поближе ко мне.
А когда я заканчивала работу на старом телятнике и мне пора было идти на новый, Котик шел меня провожать. При этом продолжал настойчиво требовать, чтобы его гладили. Мимо такого равнодушным пройти невозможно...
Котика мы все понемногу подкармливали. Кто-то тем, что сам ест, кто-то (конечно же я) – свежими голубиными яйцами и др. Сам же Котик тоже неплохо справлялся с добычей пропитания: ловил мышей, взрослых голубей и даже крыс.
Однажды голубей в телятнике отстреляли, но они через какое-то время снова заселились. На мой взгляд, уничтожать молодые яйца гуманнее отстрела
Наступила зима. Я пошла в отпуск, уехала из деревни. Меня не было всего около 10 дней. В первый же день работы после отпуска я заметила, что меня никто не выбегает встречать. Никто не мяукает и не требует, чтобы гладили. Спросив у телятницы, узнала, что произошло. У телятницы муж работает трактористом и он поехал забирать солому из скирда. В темноте, но тот заметил Котика. И заметил слишком поздно... Котик охотился в соломе и делал это в неподходящий момент.
После этого, мне ещё долго могло послышаться мяуканье, но, конечно же, никого в телятнике не было. Никто не тёрся об ноги. Не провожал. Не встречал. Не мурчал на максимальную мощность и не мял лапками только от того, что на него хотябы посмотрели. Самый ласковый, добрый и человекоориентированный котик, которого я когда-либо встречала. Так и не обрёл свою семью.
