Явление эякулирующего призрака шокировало олигархов.

Первым капитулировал Семен Аркадьевич, разрешив вздорному, чудом разбогатевшему гою забрать своих странных девственниц. А могущественные люди были выбиты из седел, у них, как это стали говорить позже, сломались все шаблоны.

Вторым не выдержал юный Ходорковский. Он выбежал прочь, неся перед собой забрызганные очки, как перчатку, которой его отхлестали по щекам, чтобы вызвать на дуэль.

– Опарафинили чувака, – сказал угрюмый олигарх с тюрьмой в биографии.

– Плакать пошел, расчувствовался, – предположил толстяк-банкир.

– Да просто мыть очки он отправился, – срезал остряков нервный Березовский. – Любой бы на его месте пошел умыться.

Березовский всегда был настолько мутен, что никто никогда не понимал – шутит он или говорит всерьез.

Но юный Ходорковский не плакал и даже не протирал очки. Он потому и стал олигархом, что умел соображать мгновенно. И еще умел наебать кого угодно при самых невыгодных для себя обстоятельствах.

Собственно, это он сейчас и провернул. Юный Ходорковский мчался через парк, сторожко обежал стороной толпу, что бесновалась под концерт.

У ворот Ходорковского ждала охрана и бронированный «хаммер». Юный олигарх на скорости, с очками перед собой влетел в салон.

– Гони быстро отсюда! – сказал он водителю.

Мотор мягко и мощно, как сытый большой кот, заурчал. «Хаммер» снялся с места. Помчал.

– Куда, босс? – спросил водитель.

– В Москву.

Затем Ходорковский повернулся к одному из охранников:

– Сотовый, быстро!

Охранник извлек из кармана трехкилограммовый аппарат.

– Сам номер набери, – Ходорковский кивнул на забрызганные очки.

Охранники были слишком умны, чтобы задавать боссу вопросы – что, например, за странные мутные капли у него на диоптриях? Хотя предположения одно другого вздорней роились у них в голове.

– Все в порядке, босс? – наконец, решился спросить старший бодигард.

– Да, все ОК. Быстро набери мне Геракла.

Именем античного супермена звали помощника Ходорковского – хитрющего грека с черноморского побережья.

Тот снял трубку с первого же гудка. У него тоже был сотовый.

– Да, босс.

– Быстро, Гераклик, найди мне банк спермы. Да, что слышал. Я знаю, что ночь. Да, Гераклик, проблема. Но за их решение я тебе и плачу. Времени пятнадцать минут. Решай бегом.

– Так куда едем, босс?

– Двигай по МКАДу. Через пятнадцать минут Гераклик скажет, куда нам ехать.

***

А Гавриила Глебовича вместе с вновь обретенными дочерями выставили прочь. Олигарха трясло, хотя он чувствовал, что ему немыслимо повезло. Он, получается, и дочек спас, и с могущественными людьми не поссорился.

«Оценили ли они, насколько я крут? – родилась совершенно уж вздорная мысль. – К моим дочерям приходит… кто? Но как это произошло?»

Гавриилом Глебовичем овладела робость. Он видел в своих дочерях какую-то сверхъестественную, непостижимую силу. Обнять дочек он решился только на лужайке.

– Как же я вам рад! – совсем уж фальшиво сказал он, умудрившись обнять одновременно и Оксану, и Олю.

И был удивлен, когда Оксана принялась отталкивать его кулачками. Да что там! По-настоящему бить. Младшая Оля тоже следовала примеру сестры.

– Что вы делаете? – удивился олигарх.

– Почему ты нас не убил? – с ненавистью спросила Оксана.

– Да что ты говоришь такое, дочка? – от волнения Гавриил Глебович забыл, как зовут старшую дочь.

Не то, чтобы забыл, но из головы на тот момент вылетело.

– Нас надо было убить, папа! – заявила Оля.

– Убить? Глупые! Я же вас нашел! Это же радость!

В этих словах фальши было уже на порядок меньше.

– Это пиздец, папа, – сказала Оксана.

– Да что с тобой? – испугался Гавриил Глебович. – Я же вас спас! Спас! Ну?

– Не надо было нас спасать, – сказала младшая.

– Где мама? – спросила Оксана.

– Я… не знаю, – признался Гавриил Глебович.

Он был обескуражен. Ему не радовались. Как так? И теперь он еще вынужден оправдываться.

– Я с ней развелся, – добавил олигарх.

– Мама не могла тебя отпустить, – сказала Оксана. – Ты тоже сбежал?

– Да, – признался олигарх. – Можно сказать и так.

Лимузин на дочек никакого впечатления не произвел.

– Улыбнитесь! – подбодрил их олигарх. – Теперь все будет хорошо!

Девушки кисло скривились.

Мда.

***

– Ты называешь мне адрес, или тебе пиздец, – сказал в трубку сотового телефона Ходорковский.

– Босс, вы же понимаете…

– Нет, Гераклик. Я этого не могу понять. Пятнадцать минут. Поручение не выполнено.

– Есть вариант, босс. На «Академической»! Езжайте туда. Там есть медицинский центр. Круглосуточный!

– Что с тобой будет, если нас там не примут? – холодно спросил Ходорковский.

– Исключено, – заверил Гераклик.

***

Олигархи были растеряны.

– Был ли это Б-г? – нервно потея, спросил банкир.

– Не думаю, – покачал головой Авен.

– А кто тогда? Ангел?

– Скорее всего ангел. Не Б-г.

– Но почему он такой уродливый? – озадаченно спросил Березовский.

– Что вы имеете в виду? – спросил рыжеволосый олигарх.

– Он очень толст.

– Потому что Он – за нас, – предположил олигарх с избыточным весом.

Эта версия всем понравилась. Раздались одобрительные смешки.

– Нет, – грустно сказал Березовский. – Он все-таки уродлив. Что это значит? Он нас ненавидит?

– Не загоняйся, Абрамыч. Не тебя же хуем по лбу треснули, – засмеялся строительный гигант.

– А почему не меня? Почему этого лоха?

– Просто Б-г среагировал быстро и спас своих невест, – предположил один из толстяков.

– И в пердимонокль кончили не тебе, – продолжал натужно веселиться строитель.

– А, кстати, где Ходорковский? – спросил Березовский. – Уже столько времени прошло, а его нет. Где он?

Тут олигархи поняли, что юный Ходорковский снова всех наебал.

– Азохнвэй! – вскинул Березовский кулаки. – Почему именно он взял Семя? Не я?

***

Директора медицинского центра – хорьковатого дядьку лет сорока на вид – явно только что или подняли с постели или сняли с любовницы.

Ходорковский вошел в его кабинет с двумя охранниками. Один нес сотовый телефон, другой – дежурный чемодан с баблом (никогда не знаешь, для чего может понадобиться).

По кивку Ходорковского охранник раскрыл чемодан и начал размеренно , по одной, выкладывать на стол стодолларовые купюры.

– Я хочу, чтобы вы положили вот эту сперму в свой банк, – сказал Ходорковский , протягивая директору забрызганные очки.

– Это трудно сделать среди ночи, надо дождаться специалиста.

Охранник продолжал считать.

– Не дождаться, а вызвать, – сказал Ходорковский. – Немедленно.

Шур, шур, шур – ложились на стол купюры.

– Допустим. Но никаких гарантий, что семя живое.

– Я хочу, чтобы было живое.

Шур, шур, шур.

– Спермодонор должен сдать анализы – на венерические болезни, ВИЧ.

– Не должен, – отрезал Ходорковский.

Шур, шур, шур.

Хорьковатый директор дернул кадыком.

– Хорошо, – сказал он.

– Действуйте, – сказал Ходорковский, кивая на кучу купюр на столе. – Вы получите еще столько же, если все получится.

Шур, шур, шур – от этого звука капитулировал любой человек, даже самый принципиальный.

– Надо заполнить карточку…

– Не надо. Вы меня не видели.

– Хорошо.

Директор бросился к телефону.

Не прошло и двадцати минут, как приехала ненакрашенная, взлохмаченная тетка из банка спермы. Тот представлял собой круглый чан с жидким азотом и тоненькими прутиками пробирок. Женщина собрала до мельчайшей капельки все семя с очков олигарха, сняла несколько микрокапелек с волос и лба. Одну из капелек поместила под микроскоп.

– Есть живчики, – сказала женщина. – Повезло вам.

По кивку Ходорковского охранник набил женщине карманы купюрами.

– Естественно, я хочу знать имя матери. Вы сообщите его вот по этому телефону.

Ходорковский протянул визитку без имени. Только с номером сотового телефона.

Хорьковатый директор мелко закивал.

«Повезло тебе, – подумал Ходорковский. – Теперь, может, и квартиру купишь. И мне повезло! Ох, как повезло! Я не расплескал!»

Гордость переполняла хитрого олигарха.

***

– Нас наебали, – меланхолично констатировал Березовский. – Семен Аркадьевич, как мы могли это допустить?

– Я ни на секунду не сомневался, что он побежал умываться, – развел руками спрошенный.

– Мишка – великий артист, гений, – сказал Березовский.

– В конце концов, он с нами, – сказал один из толстых олигархов.

– Он может начать свою игру, – покачал головой Березовский. – Имея Б-жьего ребенка на руках. Если у него получится вырастить этого ребенка и использовать его, он проглотит весь мир. Хотя как знать. Я не уверен, что ему повезло.

***

Десять лет спустя Ходорковского арестовали в самолете в новосибирском аэропорту Толмачево.

Не все вопросы-ответы на первых допросах олигарха оказались подшиты к материалам уголовного дела. Была еще документация повышенной секретности. На четвертом и пятом допросах его спрашивали о семени таинственного существа, явившегося в процессе ритуала.

– Что вы с ним сделали? – интересовался следователь.

– Пошел в уборную, вымыл очки, лицо.

– Почему не вернулись обратно?

– Я был взволнован. Мне не хотелось ни с кем разговаривать.

– Куда вы поехали?

– Конечно, домой.

Банк спермы на «Академической» не всплыл.

Также в сверхсекретных материалах содержатся отчеты осведомителей из Краснокаменска, Харпа. Собраны все, произнесенные олигархом и его приближенными за время заключения фразы об эякуляции на лицо, буккакке. Таковых было достаточно много, но ни одна из них с очевидностью не вела к трансцендентному явлению на Рублевке.

***

Сразу после наступления нового, 1994 года Ходорковскому позвонил директор медицинского центра. Он сообщил, что образцами интересующего олигарха семени совершила оплодотворение в амбулаторных условиях Татьяна Смирнова – библиотекарь.

Служба безопасности установила наблюдение за женщиной. Были установлены маршруты передвижений, привычки.

Татьяна Смирнова не была некрасива. Лицо ее было гармонично. Но его портили очки, недорогая прическа и неумение пользоваться косметикой. Ей было двадцать шесть лет. Она училась в аспирантуре, откуда вылетела. Причиной был роман с профессором, который оказался прерван женой немолодого ученого. У Татьяны был шанс увести профессора от жены. Достаточно было забеременеть. Пока тесты на беременность не показывали ничего. Но двух недель с последнего секса со светилом еще не прошло. И все равно Татьяна решила подстраховаться и забеременеть наверняка. Она обратилась в банк спермы.

Татьяна приехала из Норильска. Назад ей не хотелось. Профессор был ее последним шансом закрепиться в Москве. Татьяна твердо была намерена увести его из семьи.

***

Ходорковский проанализировал информацию и принял единственно верное решение.

Оно сверкнуло в голове при фамилии «Смирнова». У Ходорковского в штате было несколько Смирновых. Две из них были женщинами, и их олигарх отмел сразу. Еще один Смирнов был женат. Один Смирнов был водителем – не личным, а по хозяйству. Туда сгонять, там подписать. Груз принять на складе.

Ходорковский углубился в личное дело. Парень отслуживший, почти не косячивший. Так, пару раз с грузом смухлевал, раз пять потаксовал. Ничего такого.

Он вызвал Дмитрия (так звали водителя) к себе в кабинет.

Примерно через десять минут водитель Смирнов появился – на вид хороший, надежный парень.

– Почему ты не женат? – с ходу спросил Ходорковский.

– Ну, я придирчив. Хочу раз и навсегда, по любви, – ответил Смирнов.

– А девушка есть?

– Да как вам сказать, – усмехнулся водитель.

Он оказался бабником. Это было и плохо, и хорошо.

– Я хочу дать тебе ответственное поручение, выполнение которого будет хорошо вознаграждено, – сказал Ходорковский.

– Я готов, – не моргнул водитель.

Правильный парень, понимал свой шанс.

– Ты женишься вот на этой девушке, – Ходорковский положил на стол фото библиотекарши Татьяны. – Она тоже Смирнова.

– Ну, ничего себе, босс! – сказал водитель, слегка вспотев от волнения.

– Тебе сообщат ее маршруты. Ты завтра же, оставив все дела, приступишь к действиям.

– Будет сделано, босс, – сказал водитель.

Хороший парень. Понятливый.

***

Утро следующего дня выдалось снежным. Дул сильный ветер. Библиотекарь Татьяна брела по улице на работу и против воли вспоминала родной Норильск. Здесь так же бил в лицо обжигающий, колючий как еж, снежный ветер.

Идти до метро было еще долго.

Вдруг рядом с Татьяной остановился черный, блестящий BMW. Вышел красивый парень в пальто и блестящих туфлях.

– Не могу смотреть, как вы мерзнете, – сказал парень. – Давайте я вас подброшу.

– Нет-нет! Я сама! – засопротивлялась Татьяна.

– Не рвите мне душу, – сказал человек из BMW. – Я заснуть не смогу, зная, что бросил вас в таком положении.

Таня больше не сопротивлялась. К тому же теперь она совершенно точно была беременной, а переохлаждение не способствовало нормальному развитию плода.

Молодой красавец уговорил ее сказать, где она работает. Тане вдруг стало нестерпимо горько от того, что этот красавчик сейчас возьмет и исчезнет из е жизни. И останется в ней безнадежно хитрый, увертливый и коварный импотент-профессор. Завоевать которого, посмотрим правде в глаза, не было никаких шансов. Стало горько, хоть плачь. Сквозь слезы Таня чуть не прослушала слова красавчика.

– Меня Дима зовут. А вас? А что вы, Таня, делаете вечером?

– Ничего! – выдохнула Таня, сама не веря во внезапное счастье.

***

Свадьбу сыграли через полтора месяца. Таня не сомневалась, что это любовь.

Через семь месяцев у супругов родился ребенок.

Девочка.

Зоя.

Продолжение следует...