Учебка
В постах мелькает, что после военкомата люди пропадают, ничего не пишут.
Вот нашёл такое видео.
В постах мелькает, что после военкомата люди пропадают, ничего не пишут.
Вот нашёл такое видео.
История о том,как я будучи 20-ти летнем парнем,с крепкими отношениями,свой квартирой и собакой в армию пошёл !)
Настраивал на армию отец меня давно. Был выбор,либо самому решить вопрос с военником,либо пойти служить,заполучить злосщастный военник,дабы в дальнейшем открыть себе путь в места где без него не берут!)
Я был на распутьи двух дорог. У меня любимая девушка,собака ,квартира,и какая никакая рабочая т/с. В принципе,хороший начало,но я решил,что нельзя останавливаться,да и моя была только за. В конечном итоге,решил пойти ,что бы крупно не пожалеть в будущем.
Месяц до призыва начал готовится к армейке (гулять)
В целом ничего интересного. Правда отметил проводы за неделю до того как забрали,ибо должен был уйти 20 числа,а из за вируса все перенесли на 27,но не суть.
Утро 27 числа,я со своим отцом и со своей будущей женой (решил я это именно в армии)
Стою под областным военкоматом. Долгих нежных прощаний я не очень хотел,по этому поцеловал любимую,пожал руку отцу,и запиздил в военкомат.
Следующая стадия это распределитель. Погрузили нас в маршрутки,кстати на удивление это были не маршрутки с дырками в полу а т/с марки «мерседес спринтер» .
Распределок находился в 30 минутах езды от военкомата.
По прибытию мы прошли тесты на корону,посидели в каких то палатках,и запиздили дальше.
Нас постороили. Сказали выкладывать все из карманов и пакетов. Мы будучи не осознавания последствий,выложили все что было, нацвай сигареты снюсы и т.д. Зря,этого можно было не делать,следили за нами обычные срочники прикомандированные к этой части,которые в дальнейшем забрали все это себе.
Дальше ожидание,ожидание ”покупателя“. Все это время вы находитесь в большом помещении,с большим количеством людей,с лавочками и одним телевизором на стене.
Просидел я там 2е суток. Самые скучные мои 2 суток в жизни. Ничего интересного,либо смотришь в потолок,либо в телек который нихуя не слышно.
О том что было дальше,расскажу позже,у нас ужин !))
Часть 1: "Как я самовольно пришел в военкомат" — клик
Часть 2: "Отправка в войска, распределительный пункт" — клик
Часть 3: "Конвой до части на электричке и автобусе, вокзал и фастфуд" — клик
Часть 4: "Первый день в учебке, запреты и порядки, ограничение свободы" — клик
Часть 5: "Служба инструктором в учебке" — клик
Часть 6: "Как меня пытались забрать из учебки, но никак не могли это сделать" — клик
Часть 7: "Все-таки забрали из учебки, желание сбежать, днюха в поезде" — кликДля людей была предусмотрена небольшая калитка, которую нам открыл срочник в парадной форме, приложив правую руку к голове. Пройдя через нее, мы сразу оказались на территории части. Повторюсь, никакого контрольно-пропускного пункта не было, дверь, которую нам открыл срочник, закрывалась на обычный навесной замок, ключ от которого хранился у этого же срочника. Вот это система! Вот это безопасность! Вот это доверие простым солдатам! Но цепочка удивлений только начиналась.
Как только мы вошли, я увидел здание. Двухэтажное, с плоской крышей, больше похожее на сарай, приведенный в более-менее божеский вид посредством окрашивания. Позже выяснилось, что это... штаб войсковой части. Самое главное военное здание здесь выглядело максимально ужасно, особенно в контрасте с тем штабом, который был в моей учебке.
Прошли еще несколько шагов и увидели плац, на котором было какое-то построение. Время было примерно 7:10-7:15 утра, как позже я выяснил — это было построение на завтрак. Плац по размерам примерно совпадал с площадкой для мини-футбола, при этом он был сильно покоцан. Все срочники, одарившие нас своими увлеченными взглядами, выглядели максимально ужасно: оборванные шапки, грязные бушлаты, на большинстве из которых даже не было молний: они были сплошняком прошиты и надевались через голову, рваные штаны и зимние берцы, которые, как казалось, последний раз чистились еще прошлой зимой — всё это после безумных требований ко внешнему виду в учебке вызывало во мне сильный диссонанс.
Сопровождаемые взглядами, мы зашли в штаб. Здесь удивления не заканчивались — в качестве помощника дежурного сидел... прапорщик. Даже не старший, а просто прапорщик. Выглядел он, в целом, достаточно солидно, однако опять же, вспоминая учебку, в которой дежурными по части в основном ходили майоры, а помощниками — капитаны, здешний прапорщик меня сильно удивил. Нас разместили в специальном классе и сказали ждать.
Ждали долго. Успели и наговориться, и поспать на партах — за нами никто не наблюдал. Через какое-то время дверь открылась и в класс зашел человек. Как позже выяснилось — срочник, который также как мы отслужил полгода, но с самого начала был в этой части. Он хорошо разбирался в электрике, поэтому должен был установить новые лампы в классе. Первый вопрос, который он нам задал — сколько раз мы пили алкоголь в армии. Посмеявшись над нашими удивленными лицами, он сказал, что поначалу пил каждые выходные, сейчас стал реже. Постепенно понимая, куда мы попали, мы, наконец, дождались начальника штаба. Им оказался высокий майор, который начал опрашивать нас.
Начали с меня. Узнав, что у меня есть высшее образование, и что я работал на станции спутниковой связи, он безумно обрадовался и тут же спросил про контракт. Я, понимая, что не стоит, наверное, огорчать его в первые минуты знакомства сказал, что пока еще думаю. Естественно, думать я уже давно закончил, и в сторону контракта не смотрел вообще. Майор покачал головой, что-то отметил в своем блокноте и продолжил опрос других парней.
Через час мы вышли из штаба — перед входом стояло три офицера: два лейтенанта и старший лейтенант. Майор начал называть наши фамилии и говорить, за кем нужно встать. Я попал к одному из лейтенантов, который повел меня во вторую роту. Из парней, которые приехали со мной, к этому лейтенанту попали еще двое. Дальше события начали развиваться очень быстро, будто мы попали в фильм.
До казармы мы шли через какие-то развалины, сама казарма представляла собой ужасное двухэтажное здание, судя по надписи "1950" построенное в середине прошлого века. Мы поднялись на второй этаж, дверь в расположение открывалась дневальным вручную, он, почему-то, прокричал лейтенанту "Смирно" (потом до меня дошло, что в тот момент он был ВрИО командира роты), через 10 секунд мы оказались в каптерке. Здесь тоже был дикий контраст с учебкой: если там она (каптерка) представляла огромное помещение, то здесь это был маленький кабинетик, по периметру которого были расположены шкафы с формой. Каптером был "дед"-ефрейтор, которому до дембеля оставалось две недели, старшиной — старший прапорщик, которому, казалось, на нас вообще было плевать — нами полностью начал заниматься каптер.
Мы быстро разделись: нам выдали полевую форму и флисовое белье, но, внимание, нательное белье нам не выдали! Поясню для тех, кто не знает: зимний комплект формы военнослужащего представляет собой нательное белье (что-то типа подштанников из синтетики, а также кофта с длинным рукавом), поверх него — флисовое белье (кофта с застежкой и еще одни подштанники из флисового материала), ну и, собственно, сам демисезонный костюм ВКПО. Нательное белье обновлялось раз в неделю — по субботам, в банный день. Мы приехали в середине недели, то есть для того, чтобы получить нателку прямо сейчас, каптеру необходимо было писать заявку на вещевой склад, чем он заниматься не хотел. Сказал — до субботы потерпите. Добил меня бушлат, который рандомно достался мне: он, как и у большинства срочников, находившихся утром на плацу, был полностью прошит (без молнии), весь в заплатках, а также по наполненности согревающим материалом напоминал осеннюю ветровку. На мою просьбу заменить его, каптер сказал, что сейчас оставшиеся дембеля уедут, и сможешь забрать бушлат у них. Пока нас одевали, подошло время обеда, и нас отправили строиться. Так холодно мне не было никогда. Отсутствие нательного белья сказывалось очень сильно, я и так достаточно тяжело переношу холод и совершенно его не люблю, а в таком комплекте одежды мне было максимально некомфортно. Я решил, что нужно будет как-то решать эту ситуацию.
Про райскую столовую этой части нам рассказывали еще во время нашей транспортировки. Не обманули. Два вида супа на выбор, на второе на выбор три гарнира, плюс либо огромная котлета, либо огромный кусок курицы, вкусный чай, хлеб, а к супу даже полагались сухари. Мне повезло урвать котлету и, боже, так классно я не ел давно. Здесь даже была горчица и уксус в конце раздачи! Короче говоря, реально было очень вкусно. Наевшись и повысив свое настроение, я пошел сдавать посуду и строиться. Со строем, кстати, тоже были странности: никакой ранжировки по росту здесь не было — вперед вставали "новенькие", а уже давно находящиеся в этой части "дембеля", которым оставалось служить 2-3 недели, стояли позади строя.
Пришли в казарму мы где-то в 14:20, после чего начался тихий час, о котором я рассказывал в предыдущих историях. И если в учебке можно было полежать от силы минут двадцать, так как мы осуществляли прием пищи последними, то здесь мы были в числе первых, поэтому спать можно было БОЛЬШЕ ЧАСА. В армейских реалиях это очень много времени, поэтому уже через десять минут казарма наполнилась сопением и храпом. Я до сих пор был на эмоциях от увиденного с утра, поэтому особо спать не хотел. Сел на стул и начал размышлять о том, как же все-таки классно было в учебке. Словно прочитав мои мысли, рядом возник солдат, который поинтересовался, почему я не сплю. Разговорившись, я выяснил, что он полгода назад приехал из моей учебки и, в том числе, из моей роты. Обрадовался и он, и я — я рассказал ему о том, как дела в нашей учебке, а он о том, что вообще представляет из себя эта часть.
Выяснилось, что первоначальное "оху*вание" и желание вернуться в предыдущую часть возникает абсолютно у всех, кто приезжает из учебок, и что через неделю-две я уже забуду о том, что когда-то служил в таком ужасном месте, как "учебная войсковая часть", и буду счастлив, что попал сюда. В это слабо верилось, но я поблагодарил его за беседу, параллельно про себя решив, что неплохо было бы сгонять в туалет. Пошел.
И снова ох*ел. Если вы читали мои предыдущие рассказы то, наверное, помните, что в прошлой роте туалет представлял собой несколько кабинок с дырками в полу. Кабинки закрывались. Между ними были перегородки. Здесь тоже были дырки в полу. Но не было дверей, а в некоторых случаях даже перегородок — дырки просто располагались на полу рядом. Их было, кстати, всего лишь четыре. Понимая, что в ближайшие шесть месяцев мне придется осуществлять естественные потребности у всех на виду, я, наверняка с грустным видом, приступил к своим делам.
Дальше время пошло быстрее — четырехчасовой развод, ужин, (на котором, в принципе, тоже неплохо покормили, хотя рыба ничем не отличалась от ужасной рыбы из учебки) и, после семи часов — личное время. Вот тут началось самое интересное.
Дежурными по роте в учебке заступали сержанты-контрактники. Иначе быть не могло — так было установлено командованием части. Здесь же дежурными ходили СРОЧНИКИ. В уставе четко сказано, что "дежурный по роте назначается из сержантов и, как исключение, из числа наиболее подготовленных солдат". Позже я выяснил, что это распространено во многих частях, однако после полугодия в учебке я долго не мог к этому привыкнуть. Короче говоря, суть в том, что после семи часов вечера в части практически не оставалось контрактников. Дежурным, повторюсь, заступал срочник, которому по-большому счету было пофиг, что происходит в роте, главное, чтоб никто не убился, ну а сами срочники редко слушали такого же срочника, как они, поэтому, никто ни за кем не следил и в это время в расположении наступала настоящая вакханалия.
Кстати, опять же, в отличии от учебки, здесь не было кубриковой системы, была одна сплошная казарма, по периметру которой были расставлены кровати — одноярусные и двухъярусные, которые по своему качеству в разы выигрывали кровати из учебки — еще один плюсик в копилку "боевухи".
Вакханалия заключалась в том, что все занимались вещами, которые до сих пор не укладывались в моем сознании: кто-то тренировался в крутом спортивном зале (по сравнению с учебкой он был просто идеальным, стойки для жима лежа и приседа, блины на 100кг, даже тренажер тяги блока был), кто-то валялся на кроватях, залипая в СЕНСОРНЫЙ ТЕЛЕФОН, кто-то принес колонки и подключил на всю каразму свою музыку, другие попивали энергетики, закусывая шоколадками, а кто-то вообще, отойдя в сторонку, устроил дружеские бои без правил.
Мы, отдельно с пацанами, с которыми приехали из учебки, сидели и наблюдали за всем этим, не подозревая, что скоро нас всех тоже затянет в эту клоаку, и что "рассос" — это не всегда хорошо.
Спасибо за прочтение! В следующих рассказах я расскажу о том, как мы отметили в армии Новый Год на 100 тысяч рублей, как меня уже через три недели начали ставить дежурным по роте, почему в этот наряд в некоторых частях (а конкретно в некоторых ротах) не всегда стоит ходить, и как вообще сложилась моя служба после учебки в 'боевухе".
Ещё раз спасибо за внимание!
Часть 1: "Как я самовольно пришел в военкомат" — клик
Часть 2: "Отправка в войска, распределительный пункт" — клик
Часть 3: "Конвой до части на электричке и автобусе, вокзал и фастфуд" — клик
Часть 4: "Первый день в учебке, запреты и порядки, ограничение свободы" — клик
Часть 5: "Служба инструктором в учебке" — клик
Часть 6: "Как меня пытались забрать из учебки, но никак не могли это сделать" — клик
Начало декабря 2019 года. Плац моей учебки. Я и еще семь срочников стоим с черными сумками "Армия России" в ожидании своих сопровождающих — старшего сержанта и ефрейтора, которые должны были доставить нас в войска. Несмотря на то, что на тот момент я отслужил чуть больше пяти месяцев, внутри меня ощущались какие-то "дембельские" чувства — из части мы уезжали самые последние, она уже полностью заполнилась новым призывом, который с опаской поглядывал на наши желтые лычки на погонах.
Наконец, сопровождающие вышли из казармы, в которую их поселили на время набора срочников, и мы отправились к КПП. Пару шагов, и вот она — гражданка. Мы иногда выходили за забор: нас водили в магазин, также я был посыльным, который оповещал контрактников во время учебных тревог, но в этот раз чувство "свободы" было совсем другим. Ощущалось оно недолго — через 5 минут подъехал тот самый монстр-ПАЗик из третьей части моей истории, и мы снова, как и в конце июня погрузились в него, направившись к вокзалу.
В автобусе мы начали потихоньку знакомиться. Пытаясь определить, что же такое могло нас объединить, что всех нас взяли в одну часть, пацаны начали делиться тем, кто сколько болел за время учебки:
— Я в изоляторе с какой-то фигней кожной провалялся месяца два, станцию вообще не учил, толком не знаю ничего.
— А я в госпитале с пневмачем был месяц, потом еще в медпункте на реабилитации три недели! Кайфанул так кайфанул!
— У меня тоже пневмач был. Как раз пропустил экзаменационный период, ничего не сдавал.
— А я в самом начале с животом слег. Сначала в медпункте недели две был, а потом в госпиталь отправили. В итоге половину учебки в госпитале провел, уже думал оставаться там дослуживать как помощник, но не отпустили.
Тут я начал потихоньку охреневать. Я тоже был в госпитале, и был там целых два раза, но блин, каждый раз я дико хотел оттуда свалить, предпринимая для этого все усилия, в итоге мой общий "стаж калича" составил не больше двух недель. За 2 раза. Мои же новые друзья были завсегдатаями госпиталей, и меня это очень напрягло — они уже и сами начали думать, что в эту часть везут тех, кем не заинтересовались в нормальных частях. Стало грустно.
Тем временем, мы приехали на вокзал. Сели в электричку, которая должна была доставить нас до Москвы. Тоже очень интересные ощущения, когда ты почти полгода не пользовался тем, чем до этого пользовался ежедневно. Сержант начал отвечать на наши вопросы. Тот парень, который валялся в госпитале с животом, спросил:
— Товарищ старший сержант, а чё, часть жесткая вообще? Сильно смотрят?
— Конечно! Не выйти из казармы, ничего. Каждый день занятия. Следят конкретно.
— Это чё я, из учебки в учебку что ли еду...
Наши представления о войсках как о месте счастья начали рушиться. Понятное дело, что армия везде армия, но хотелось чего-то менее уставного, чем учебка, а тут... Заспойлерю: в какой-то мере сержант над нами пошутил. Подробнее в следующих историях.
Приехали на вокзал. Дальше нужно было проехать несколько станций в метро до другого вокзала. В голове флешбэками проносились воспоминания о первой армейской поездке в метро, когда мы ехали из распределительного пункта с майором. Эти взгляды, какое-то сочувствие, смешанное с презрением... Но в этот раз все получилось по-другому.
Возможно потому, что зимняя форма была красивее (на картинке, естественно, очень крутая форма, в нашем случае вместо туфлей на ногах красовались берцы, а шапочка была попроще), чем летняя, или же у нас уже была какая-то уверенность, в отличии от первого раза, но в метро я проехал с огромным удовольствием, ощущая на себе заинтересованные взгляды окружающих.
Приехали на вокзал, сели в зал ожидания: на часах было чуть больше девяти, а поезд отправлялся ближе к 12 ночи, поэтому сержант сказал, что если у кого-то есть родственники в Москве — они могут приехать и с нами посидеть. Я мог это устроить, но сразу отказался от этой затеи, примерно представляя, какими эмоциями это кончится для обеих сторон. Уж лучше дослужить до конца, а потом полноценно встречаться. Из потока этих мыслей меня вырвала речь диктора вокзала:
— Поезд до станции отправляется с третьей платформы через 5 минут. Повторяю, отправляется через 5 минут.
Она назвала мою станцию, где жил я. Третья платформа находилась в метрах десяти правее от места, где сидели мы. Сержанту и ефрейтору на нас было абсолютно пофиг, они смотрели какой-то видос в телефоне. Я сижу в прострации и понимаю, что мне нужно просто встать, сделать пару шагов — и я через полчаса буду у себя дома. Опять. Снова. Эти мысли захлестнули мое сознание, и я уже реально был готов осуществить эту авантюру, но тут голос диктора снова вывел меня из транса:
—... отправляется через 2 минуты.
Меня словно холодной водой окатили. Быстро начали появляться трезвые мысли связанные с тем, что уехать-то я может уеду, но вот обратно мне возвращаться в любом случае придется, скорее всего меня найдут. А вот куда возвращаться конкретно — в часть, на какую-нибудь гауптвахту или дисциплинарный батальон — это было неясно. Поэтому я взял себя в руки, разговорившись с сидевшим рядом парнем. Это, наверное, была самая жесткая минута слабости за все время моей службы. Впредь я ничего подобного себе не позволял.
Время подошло к полуночи. Мы пошли на перрон и сели в наш поезд. Разместились. Поехали. Грусти всей этой истории добавляло то, что через 10 минут после того, как поезд поехал, у меня наступало день рождения. Я, как в первой части фильма о Гарри Поттере, лежал на верхней полке плацкартного вагона и смотрел на фосфорное напыление стрелок своих часов, ожидая, когда же "часы пробьют двенадцать". Пробили. Мысленно поздравив себя с днем рождения и вспоминая, что еще рано утром я просыпался в своей кровати в учебке, я уснул.
Поезд до места назначения должен был доехать где-то к часам пяти утра. Я проснулся в четыре. Потрогав свои щеки на предмет растительности на них, я решил, что неплохо будет побриться. Пошел, побрился, умылся. Поезд приехал. Мы вышли.
Оказалось, что до места дальнейшего прохождения службы нужно было добираться на автобусе. Сержант сразу же предложил альтернативный вариант:
— Смотрите, можем дождаться этого драндулета с части, или же за 150 рублей сами сядем и доедем.
Напоминаю, что бесплатный проезд распространялся только на РЖД, поэтому во всех остальных случаях платить приходилось самим. Нам уже хотелось быстрее попасть в часть, поэтому мы заплатили и поехали на частном автобусе. К 8 часам утра мы были на месте и добрались до части. Боже, как я пожалел, что мы хотели быстрее туда добраться. Я не офигел, не охренел, и даже не ох*ел, когда увидел новую часть. Нахлынувшие чувства описать словами просто нереально.
Но я попытаюсь это сделать в последующих историях, где вы узнаете о том, чем же так ужаснула нас эта часть, как меня в силу звания, возраста и наличия образования практически сразу начали ставить дежурным по роте, как я пару раз в поля выезжал, и, самое главное, поймете кардинальную разницу между учебкой и войсками.
Спасибо за внимание!
Часть 1: "Начало, поход в военкомат" — клик
Часть 2: "Отправка в войска, распределительный пункт" — клик
Часть 3: "Конвой до части, вокзал и фастфуд" — клик
Часть 4: "Первый день в учебке, запреты и порядки" — клик
Часть 5: "Служба инструктором в учебке" — клик
Ноябрь, 2019 год. В учебке я оттарабанил практически 5 месяцев, пришло время экзаменов, а затем — распределения в "боевые" войсковые части для дальнейшего прохождения службы. Так как я служил инструктором, я был первоочередным кандидатом на прохождение экзамена перед комиссией, а если быть более точным — был единственным человеком, который по кругу выполнял экзаменационное задание. По крайней мере, делал вид: его принимали офицеры нашей роты, а мимо постоянно ходила проверка, которая в любой момент могла подойти и удостовериться в знаниях, полученных военнослужащим после прохождения службы в учебном центре. Естественно, знания у всех в итоге получились разные, а офицеры, которым резали зарплаты в случае отсутствия этих знаний у военнослужащих, были очень обеспокоены. Поэтому я был бессменным сдающим, который, по мере заполнения оценочной ведомости, должен был представляться разными именами моих сослуживцев.
Такой подход меня вполне устраивал, особенно учитывая то, что со всем контрактным составом моей роты я стал очень хорошо общаться, в результате чего моя служба в учебке коренным образом преобразилась. Вообще, под конец учебки она преобразилась у всех: нас стали меньше контролировать и давать какие-то глупые задачи, появилось гораздо больше свободного времени.
После экзаменов началось распределение выпускников военного учебного центра в войска. Процедура, которую все так долго ждали из-за жестких порядков учебки, вдруг стала не такой уж желанной: всех пугала неизвестность и выход из зоны комфорта нашей роты, к которой за такое время мы уже привыкли. Но, что поделать — во второй половине ноября приехали первые "покупатели".
Покупатель — это военнослужащий контрактной службы, который приезжает в другую войсковую часть с целью пополнить личный состав своей части новыми бойцами. Точно также называют военнослужащих, которые приезжают на распределительные пункты, дабы забрать призывников.
Нам обещали, что в основном покупатели будут из нормальных частей, однако некоторым избранным срочникам сержанты проболтались о том, что не повезет тем, кто попадет в Богучар, Валуйки, Каменку и в Таманскую дивизию. Так как с интернетом было туго, мы успели загуглить только информацию про Богучар, и в первой же ссылке нам выдало результат "войсковая часть повышенной смертности". Капец.
Атмосфера накалялась — нас всех рассадили на центральном проходе, и мы просто ждали, в то время как дневальный периодически выкрикивал фамилии солдат, которые с мрачными лицами вставали и шли к тумбочке, куда приходили покупатели. Небольшое собеседование с солдатом — и он уже собирает вещи, готовясь к отправке.
Конкретно в моем случае ситуация обстояла следующим образом: инструкторов распределяли в воинскую часть Санкт-Петербурга, одну из лучших частей России в плане комфорта для срочника, по легендам — там чуть ли не уборщицы были, а про саму службу говорили, что не нужно будет ничего делать, кроме нажиманий на кнопочку. Я не особо мечтал о полевых выходах, полигонах, и прочих армейских забавах, поэтому меня вполне себе устраивал такой вариант, за который я решил бороться.
Во время экзаменов ко мне подошел какой-то майор, которого я раньше не видел, как позже выяснилось — покупатель из этой Санкт-Петербургской части. Он побеседовал со мной, задал общие вопросы по станции, спросил про семью, отметил все у себя в блокнотике, после чего откланялся и сказал ждать.
Возвращаемся к центральному проходу, где мы всей ротой сидели на стульях. Ждать моего покупателя долго не пришлось: через часа два после начала распределения я услышал от дневального свою фамилию. Майор еще раз быстро побеседовал со мной и приказал быть готовым к 17:00. Окей! Собрал все вещи и снова стал ждать.
Дождался. Меня вывели на малый плац нашей учебки, где майор и его кореша произвели осмотр наших сумок (проверили, что старшины наших рот нам все выдали), после чего майор задвинул следующую речь, от которой мне стало грустно:
— Так! В Питер, то бишь со мной, едут следующие лица (перечисляет фамилии, среди которых моей не было). У нас отправка в 20:00. Остальные — едут в соседнюю с этой учебкой часть, которая является "филиалом" моей части, здесь ехать минут 40 на машине, и отправляются прямо сейчас.
Бум! Все мои мечты об уборщицах, службе в тапочках и нажиманиях на кнопочку разрушились — я не еду в самую рассосную часть России, а еду в какой-то филиал, причем если в СПб поехало человек 20, то среди оставшихся, помимо меня, было еще 5 человек. С понурым лицом я пошел к микроавтобусу уже с каким-то лейтенантом (оттуда майор, а тут какой-то лейтенант, думал я), перебирая варианты дальнейшего развития событий. Сели в автобус. Поехали.
Начал успокаивать себя мыслями о том, что это все-таки ФИЛИАЛ, возможно, служба там будет примерно такая же, плюс ко всему — недалеко от Москвы, родственники, в отличии от Питера, сюда приехать точно смогут. Понемногу вытащив себя из ямы отчаяния, я услышал звонок телефона. Звонили лейтенанту, который с водителем сидел на переднем сиденье. На секунду мне показалось, что в его разговоре я услышал свою фамилию, после чего он обернулся к нам с вопросом: "Не знаете, как обратно в вашу часть ехать?". Не получив никакого ответа, он приказал водителю разворачиваться. Так как мы проехали практически 30-40 минут, я начал подозревать, что творится какая-то нездоровая фигня.
Вернулись обратно. Лейтенант вышел, открыл дверь салона, все-таки назвал мою фамилию и сказал выходить. Вышел. Пошли к КПП. Не понимая, что происходит, я спросил:
— Товарищ лейтенант, что происходит вообще? Почему мы идем обратно?
— Да не очкуй, там что-то с документами напутали, ты в Питер должен был ехать.
Смесь эмоций ударила мне в голову: с одной стороны я радовался, что все-таки Питер, и, видимо, та самая чудесная часть, с другой стороны я уже был настроен на Подмосковье, и как-то в глубине души чувствовал некий подвох. Мы подошли к штабу, где уже ждал майор с документами:
— Держи! С этими документами сейчас идешь в роту, и в 20:00 снова выходишь на то место, где мы сегодня уже собирались, поедем в Санкт-Петербург.
В документах была моя характеристика, военный билет, и прочая армейская бюрократия. Продолжая пребывать в некой смеси а*уя и радости я вернулся в роту. Еще не распределенные пацаны начали угарать, мол, со всеми уже попрощался, и снова вернулся, но я объяснил ситуацию и все, вроде как, прониклись.
Восемь часов вечера наступили очень быстро. Попрощавшись со всеми второй раз, я вновь прибыл на место встречи, где уже стояли ожидающие отправки солдаты. Майор, постепенно проходя мимо всех и проверяя документы, вдруг увидел меня и спросил:
— А ты кто такой?
— Товарищ майор, меня сейчас вернули, сказали, что я в Питер еду все-таки...
— Ааа, это ты! Ну смотри: тебя из команды исключили, в штабе в курсе, ты сейчас в роту возвращаешься, а дальше они уже там решат, что с тобой делать.
Я ох*ел. Честно. Такого я ну вообще не ожидал! Внешне не теряя самообладания, но при этом терзаемый тысячами мыслями внутри, я без слов взял сумку и пошел обратно в роту. Не обращая внимания на пацанов, которые тоже ох*ели от моего возращения, я сел рядом с дежурным сержантом и секунд 10 просто смотрел вперед. Вокруг меня уже собралась заинтересованная толпа, которой я все рассказал. Спасибо пацанам и сержантам — они, хоть и не без подколов, но поддержали меня, немного повысив настроение после такого странного дня. Я сдал сумку старшине, и пошел спать еще до отбоя — никто мне ничего на этот счет в этот день не сказал. Следущий день ознаменовался еще большим весельем.
— Да по-любому он мазанный! Где это видано, чтобы уже подъезжая к части, их разворачивали и везли обратно! Его наверняка в другую часть должны забрать, а тут его неожиданно туда повезли, вот и навели кипиш.
Вот так на следующий день встретил меня командир одного из взводов, офицер нашей роты. С ним я контактировал меньше всего, поэтому, возможно, у него было не очень хорошее ко мне отношение. Я ему объяснил, что понятия не имел, в какой части я окажусь, и что никаких связей в военной среде у меня нет. Не поверил. Ну и хрен бы с ним. Я продолжил службу своей роте, ожидая новых покупателей.
Все события, связанные с моим распределением случились во вторник. Прошла среда, четверг, пятница — наша рота редела, так как каждый день забирали новых пацанов. А за мной все так и не приезжали. В воскресенье распределили сразу 20 человек, и от начальной сотни нас осталось всего 15 солдат, из которых в наступивший понедельник никого не распределили.
Тут началось самое веселое: так как народа в части осталось мало, а наряды никто не отменял — мы стали ходить в них через сутки, а некоторые вообще каждый день (например, дневальный по роте, а потом — дежурное подразделение, которое, по сути, не являлось нарядом, однако требовало присутствия на разводе). И ладно бы мы знали, что нашу горстку сегодня-завтра заберут, но до конца новой недели из покупателей никто так и не приехал.
Тем временем, в часть уже начали поступать новые военнослужащие-срочники. В нашем батальоне сделали сводную роту, то есть объединили всех нераспределенных солдат из всех рот батальона (30 человек) на одном этаже, а прибывших солдат селили на других. Наряд, кровать, наряд, кровать — примерно так начала выглядеть служба в ожидании распределения, и вот наконец приехали новые покупатели.
Потом еще одни, и за сутки распределили 29 человек. То есть всех, кроме меня. Надо мной уже не смеются, а смотрят с грустью в глазах, еще и тот бузящий офицер на очередном построении чуть ли не извинился передо мной, сказав, что сходил в штаб и выяснил: в Подмосковье вместо меня отправился "блатной" срочник, который изначально и должен был туда ехать по какой-то договоренности, но все перепуталось, и его отправили в СПб, а меня — в Подмосковье. Паренек запаниковал, и начал звонить своим родственникам, которые, в свою очередь, отзвонились "выше", после чего мой микроавтобус развернули. В Питер я реально мог поехать, но загвоздка оказалась в том, что на всех необходимо было оформить ВПД — военно-проездной документ, позволяющий бесплатно добраться до места дальнейшего прохождения службы, то есть до Санкт-Петербурга. На того парня он уже был оформлен, а на меня — нет, оформить его быстро не получится, поэтому они решили не заморачиваться и просто вычеркнуть меня из команды и распределить позже. Вот так.
Грустный и несчастный, в большей степени от того, что я не понимал, что ждет меня дальше, я стоял около места дежурного по роте. Краем глаза я увидел каких-то покупателей, которые шли на следующий этаж. Рядом с нашей ротой они остановились, и спросили стоящего рядом с дверью парня о том, есть ли у нас еще не распределенные солдаты. Он тут же не просто назвал мою фамилию, а еще и пальцем на меня показал, заинтересовав мною этих контрактников.
Их было двое: старший сержант, лет 35, и ефрейтор, примерно того же возраста. Меня смутили их шевроны: похожие были у Богучар, поэтому я, как при распределении в Хогвартсе проговаривал про себя: "только не Богучар, только не Богучар".
— В Смоленск поедешь с нами?
— А у меня есть выбор?
— Нет!
Всё. Вот так меня распределили в войска. Это было начало декабря, и уже на следующий день я РЕАЛЬНО вышел вместе со своими сопровождающими из части и поехал в сторону вокзала, и мы даже не развернулись и не поехали обратно! Затем была ночная поездка на поезде, прибытие в новую часть, от которой я был в диком шоке, и дальнейшая служба, о которой я расскажу в последующих историях.
Спасибо за прочтение!
Про празднование дня ВДВ
Всех приветствую.
Сразу хочу сказать, что пост будет слегка наверно хаотичен, т.к. просто хочется поделится воспоминаниями.
Речь конечно же пойдет об армии.
Прочитав пост, на который я отвечаю, хочу рассказать, как было в учебке у меня.
Начну с того, что служить я попал в Забайкалье, в самую показную часть в том крае. Учебная танковая дивизия.
Краткий (на сколько получится) пересказ.
05 год. Нас зелёных распределили, обозначили нас на месте более старые (слоны) что и как. Мы духи и прав у нас нет. Так и было. Прав у нас не было, от слова совсем.
Свободное передвижение - забудь. В какой-то там чпок - не-а. И да, с туалетом тоже была беда.. в роте 100 ибал. Практически вся наша необъятная присутствовала в нашей роте.
Мыться строем (баня кстати раз в неделю), в рабочку строем, на учения строем, в столовую строем, даже на полит занятиях сидели так же, как и в строю стояли.
Так как мы показная часть, устав днём был повсюду! Но после отбоя начиналась дедовщина. Там ещё интересней. Ты в заебе, рук ног не чуешь, сон, это единственное чего не хватало там всем, а тебя тут слоны начинают подрывать, т.к. какая-то не хорошая личность накосячила, а отдуваться как говориться, надо всем. И так всегда.
Все считали дни, когда все это кончится.
А случаев было у нас много разных..
Один(дневальный) другого(солдата) не пустил в туалет ночью, тот запомнил и припомнил тому. Итог, утром тот в прямом смысле наклал во сне в своей кровати в белуху ( нательное белье зимнее) это был смех и грех.
Слоны ходили ловили для деда собак и забивали их ключами ГСМ, т.к. дед шашлыка хотел, (а парней моего призыва отправляли их разделывать) а где слоны его возьмут, ему было не важно. Итог, бедняги погибали жесточайшей смертью.
Был паренёк один, тоже зелёный.
Приболел, виду не подал. Пошел в наряд. Его на тумбу ( неподвижное практически место несения наряда в роте) воткнули.
Упал через часа 1.5. до последнего держался. Прилетела медсанбат тачка, забрали в госпиталь. Нашли что-то серьезное, лечился больше месяца. Потом какие-то осложнения. Итог, порок сердца.
Видел, как он собирал вещи и плакал.
Обидно было за парня..
Про пиздюля и прокачки сказать нечего. Все было. Били четко и грамотно. Научены были видимо предыдущими слонами, хули)
Раз чуть в штаны не наделал, пока подымался в строю на свой этаж(3).
Залетел в роту и на автомате в тубз.
Слышу вдалеке недовольный крик, но мне было покуй, ведь я мог нашпарить в любую секунду в свой мундир.
Сделав дело, выхожу из уборной и тут же меня встречает прямой в грудину.
Слон ска. Я дышать не могу, сесть пытаюсь на корта, а этот пёс меня наверх тянет! Думал убью.. Ноо, старших по призыву было не гоже трогать, иначе могли быть последствия не очень благоприятные для того кто это сделает.
Стиснул зубы и слушал задыхаясь этого пидорга, о том как нельзя в туалет, пока вся рота не построилась после подъёма в казарму и не просчиталась.
Самое главное что я вынес с учебки, так это то, что каким бы ты ни был на гражданке, вся твоя реальная сущность здесь вывернится наизнанку в кратчайший срок.
Были перцы, пытались что-то предъявить более слабым, а потом сами же плакали и просились анонимно в госпиталь, для признания их невменяемыми, что бы в дальнейшем уехать домой.
Были твари нашего же призыва, которые шерстили слонам, сливали свой же призыв, по любой хуйне.
А были ребята, которые под ударами не сдавали тех, кто бегал в самоволку, что бы отпраздновать др одного из молодых, купленным ролтоном за забором.
И это лишь чуть краткое описание моей учебки 05 года..
Всяко бывало и уж тем более не до веселья, хотя мы все равно ловили моменты задора и безудержного смеха в подуху, потому как, мы люди-человеки и не принимали быть просто духами, как бы нам это не вбивали хоботы наши)
Будете интересно, могу ещё что накалякать.
Спасибо за прочтение. Сорян за ошибки и сумбур.
Не так давно, а именно 10 июля, мой сыночка сложил в мешочек бритвенные принадлежности, сухпаек на сутки, ну и рулончик туалетной бумаги, и прибыл в военкомат. Я там всплакнула, помахала в автобусе ему платочком, и поехала работу работать, ну и заодно ждать вестей о распределении. На следующий день позвонил, сказал, что везут в учебку под Зеленогорск. Справки я навела, в интернетах порылась, сделала благоприятные выводы. Рано радовалась… Служит всего третью неделю, отправлено туда уже две посылки. Вы скажете, что не надо было посылать, пусть стойко переносит все тяготы и лишения и так далее. Но бляяяяя, это же в приказном порядке от командования!!!! Берцы выдали – чистить их нечем, надо крем и щетку. Если не будут почищены – залет. Носки только одни, на смену не дали. В первой посылке отправила две пары, их благополучно тут же подрезали более несчастные, видимо, детки, сейчас во второй посылке еще отправила. Отдельная тема – нашивки. ОНИ СУКА ПЛАТНЫЕ! 500 рублей комплект!!! И деньги на эти гребаные нашивки даже можно положить в посылку, хотя просто так деньги в посылку класть нельзя!!! А тут можно! Еще надо машинка для стрижки, но я на это просто забила и забыла. Далее – полный набор канцелярии, включая тетради разных форматов и полный комплект офисного работника. Тут я занервничала немного, потому что поняла, что почта теперь мой дом родной на целый год. Нашла в контакте группу таких же мамаш (НЕТ), и поняла, что требования сыночков у всех одинаковые, но у меня, оказывается, лайтовая версия. У некоторых требования, как у террористов))). Отдавая сына в армию, я не знала, что за это, оказывается, еще надо платить… да и отправка посылок – это еще тот квест для меня.
Но самая мякотка – это именно та группа в контакте, в которую я вступила посмотреть список требований))) Мой муж воевал в Афгане, устав знает до сих пор наизусть, и все армейские штуки-дрюки тоже, ВДВ до мозга костей (правда, без купания в фонтане, слава богу))), но и он не смог расшифровать мне надписи на стене в группе))) Какие –то непонятные позарядочки, розеточки, гуси-лебеди, и другие уси-пуси, и все это в уменьшительно-ласкательной форме!!! Группа детсада «Ромашка», причем ясельная!!!!! Зачем они так общаются между собой? Ведь все же взрослые бабы, минимум по сорокету каждой! Или считают, что в интернете так можно, он все стерпит? ФУ(((( Мне пришлось гуглить, и только по одной ссыдке я нашла ответ на вопрос – «Что такое позарядочки, розеточки и гуси-лебеди». 220 дней отслужишь, это розеточка, и все тут же кидаются пожелать подзарядочки! А гуси-лебеди – это уже когда дембель, но это неточно.
Часть 1: клик
Часть 2: клик
Часть 3: клик
На территорию учебной войсковой части наш монстр-ПАЗик заехал где-то в часа два дня. Доехали до штаба (главное административное здание части), где нас высадили и приказали построиться в одну шеренгу. Майор со старшим лейтенантом зашли в штаб, за нами оставили следить сержантов.
"Ну что, пи*дец вам!", – подбодрил нас один из них. "Будете служить во втором батальоне, самое жесткое место в этой части!", – не отставал второй. Мы, и так угнетенные нервной ночью в распределителе и не менее нервной поездкой до части совсем потускнели. При этом какое-то любопытство, глубоко в душе шептавшее тебе "а что же будет дальше?" не позволяло полностью впадать в армейскую депрессию: лично я был собран, и внимательно следил за всем происходящим вокруг, ожидая развития событий.
Долго ждать не пришлось – офицеры вышли со штаба, перестроили нас в колонну по три и отправили в здание батальона. Здесь я впервые увидел плац – огромную асфальтированную площадку, объединявшую вокруг себя несколько зданий, которые являлись расположениями батальонов. В каждом здании было от трех до пяти этажей – в зависимости от количества рот, которые входили в состав батальона.
Военнослужащий, проходящий военную службу по призыву отбывает свой срок служит в составе определенной роты, которая, в свою очередь, входит в состав определенного батальона. В учебной войсковой части батальоны и роты разделяются согласно военным учетным специальностям, сокращенно ВУС – своеобразной армейской "профессии", которой ты будешь овладевать во время прохождения службы в учебке.
Как нас уже обрадовали сержанты, мы попали во второй батальон. Долго идти не пришлось, вторым батальоном оказалось самое ближнее к штабу пятиэтажное здание, перед которым нас снова построили в одну шеренгу. Майор еще раз представился, но теперь, помимо фамилии, имени и отчества обозначил еще и то, что он является командиром батальона. Все переглянулись: ничего себе, нас лично забирал тот самый герой песен Расторгуева – комбат! Старший лейтенант начал озвучивать фамилии, дробя нашу и так небольшую компанию на еще более мелкие кучки. Я оказался в компании Сани, Дениса, и двух Михаилов, после чего нам было приказано проследовать на второй этаж.
Пришли. "Вы кто, бл*ть, такие", – первое, что услышали мы от прапорщика, который с невозмутимым видом сидел перед входом в роту, в которую мы попали. Я озвучил наши фамилии, так как никаких сопровождающих с нами уже не было. Прапорщик изучил какие-то бумажки, снова окинул нас взглядом, сказал: "Е*анутые! Вам на третий этаж!", – и, полностью потеряв к нам интерес, уткнулся в телефон. Постепенно начиная вникать в армейскую суть, мы поднялись на третий этаж.
Здесь нас встречал уже сержант. Сержант с ножом на поясе. На тот момент я даже испугался: всем своим видом он показывал какую-то дикую крутость, у него был большой шрам на щеке и голос, будто он пытался пародировать Никиту Джигурду. Брр. Чуть позже я узнал, что нож и значок на его груди свидетельствовали о том, что в тот момент он был дежурным по роте. "Добро пожаловать к нам в роту, солдаты", – с нескрываемым пафосом поздоровался с нами данный контрактник, после чего сказал нам продемонстрировать содержимое сумок.
Лично у меня, помимо того, что нам выдали в холодильнике и мыльно-рыльных принадлежностей осталась бутылка воды и несколько шоколадок, которые сержант тут же забрал, сказав, что это "выкидывается". Ладно. Несмотря на то, что в мою головушку уже закрались подозрения, спорить я пока не решался – все-таки пока даже одного часа я в армии не провел. У остальных парней, которые попали со мной, был полный треш: у Дениса в сумке оказались пицца и пироги, у Саши – альбом и краски, а один из Михаилов притащил с собой сдутый футбольный мяч и насос. Это, кстати, единственное, что сержант разрешил оставить, сказав, что как придет старшина – нужно будет передать ему. Остальное, естественно, было экспроприировано для утилизации. Каким образом это все утилизировалось мы так и не узнали.
Далее он осмотрел нас внешний вид, отметив, что мы все молодцы, что так коротко подстриглись, и что якобы мы упустили какую-то экзекуционно-экстремальную стрижку для новичков в первый день. Клево. Мне он сделал замечание по поводу растительности на лице – утром я толком не успел побриться, а растет у меня все достаточно быстро, в результате чего видимая щетина на мне уже присутствовала.
Закончив с осмотром, сержант рассказал нам, что в течение ближайших дней мы будем распределены по взводам, которых в составе данной роты три, при этом лично он является военнослужащим первого взвода. Пообещав, что всех, кто попадет к нему во взвод ждет "пи*дец", если вы "расп*здяй", и лучшая служба в мире, если вы клевый парень, он ретировался, как и прапорщик со второго этажа уткнувшись в телефон. Перед этим он позвал Виталика, местного "старослужащего", приказав ему все нам объяснить. Виталик приехал всего на две недели раньше нас, однако в данный момент времени он казался нам чуть ли не ветераном всех в мире войн и сражений
Ликбез начался с клеймения тапок. Виталик выдал нам корректор, и сказал, что необходимо в маленький квадратик, который располагался на верхней части резиновой армейской обуви написать свою фамилию.
На фотографии мы видим, что тапки проклеймены числом – такая процедура делалась в дальнейшем, когда военнослужащий уже знал номер своей кровати, под которой всегда должны находиться тапочки. Мы же пытались впендюрить в это пространство небольшой площади свои фамилии. Получилось, мягко говоря, не очень: я уместил лишь три буквы, и то в ужасном качестве, но Виталик одобрил, сказав, что главное, чтобы я сам смог их опознать. Раз Виталик одобрил – ладно. Следующей процедурой было клеймение берцев, здесь уже стало попроще: с внутренней стороны сапога нужно было тем же корректором написать свою фамилию.
Закончив с авторским правом на наши личные вещи, мы сняли берцы, "вкинулись" в тапки, и зашли в сушилку.
Сушилка в армии – место, в котором производится просушка обмундирования (а иногда – неуставные отношения, об этом подробнее в следующих историях). Запах в сушилке – материал для отдельного поста, но он там максимально мерзкий и ужасный. Наша сушилка была почти такой же, как на фотографии: на штыри мы повесили свои берцы и отправились в спальное расположение.
Стоит отметить, что за эти 20 минут в роте я не увидел никого, кроме сержанта и Виталика. Чуть позже я узнал, что в это время в армии – тихий час, при этом я маленько охренел, так как даже не подозревал, что днем в ВС РФ выделяется время для сна.
В нашей роте спальное расположение представляло собой кубриковую систему – большой коридор, с левой и правой стороны которого были входы в небольшие комнаты (кубрики), в каждой из них были размещены по 10 кроватей – пять с одной и пять с другой стороны. Виталик привел нас в четвертый кубрик (всего их было 10), так как на данном этапе призыва первые три уже были заняты, в то время как четвертый был абсолютно пустым.
Между кроватями стояла тумбочка, на каждой кровати лежал свернутый матрас и подушка, а в ногах каждой кровати стоял стул. Этими богатствами и ограничивалась комната, в которую нас завели. Постельное белье на кроватях отсутствовало, но Виталик пообещал, что с приходом старшины нам все выдадут. Поблагодарив нашего старослужащего, мы начали располагаться.
Тут же к нам ворвался другой местный солдатик, представившись "Шведом", который начал нас учить тому, как правильно расставлять предметы на тумбочке. Да, в армии – все однообразно и безобразно, в том числе и то, как вы положите на свою тумбочку мыло и зубную щетку. У нас было определено, что на небольшой полочке, которая находилась в верхней части тумбочки, сначала лежит мыльница с мылом, затем зубная щетка и после всего этого – зубная паста. Щетка и зубная паста верхней своей частью должны быть направлены вглубь полки. Кружка, ручка которой должна обязательно смотреть в сторону кровати, стоит на самой тумбочке. Полотенце висит на дужке кровати со стороны прохода между ними (кроватями), разрезом к окну.
Охренеть! Я даже не ожидал, что в армии все настолько жестко. При этом мне сказали, что мыло, которое я привез с собой – "неуставное", и что его при первом осмотре комнат выкинут. Необходимо, чтобы у всех в тумбочках лежало армейское "уставное" мыло, которое выдают первого числа каждого месяца.
Деление на "неуставное" и "уставное" касалось вообще всего: носков, которые ты взял с собой, шампуней, туалетной бумаги и даже ПЛАСТЫРЕЙ, которые многие захватили, опасаясь мозолей от берцев. Ладно. Со всеми делами разобрались, ждем старшину.
Тем временем, один из наших парней, вроде, Денис, сел на кровать. Швед, увидев это, округлил глаза и чуть ли не крича обратился к нему: "Ты что делаешь! Быстро встань!". Тут мы выяснили еще одно армейское правило – никогда и ни в коем случае не садись на кровать. Лечь на кровать в дневное время (за исключением тихого часа) – это вообще смертный грех.
Параллельно со всеми этими событиями мы иголками затерли CVV-код на обратной стороне банковских кары: это делалось для того, чтобы в случае кражи злоумышленник не смог осуществить финансовые операции через интернет.
К часам четырем дня пришел старшина.В случае нашей роты уже старший прапорщик завел нас в кладовую, в народе именуемую каптеркой – это своеобразный склад вещей и обмундирования внутри роты. Старшина роты – военнослужащий, который внутри роты отвечает за то, чтобы солдаты правильно служили, носили и вовремя получали хорошие и не совсем убитые вещи. Построив нас, прапорщик еще раз произвел осмотр, после чего мы подписали свои сумки и оставили их в его обиталище.
В роте уже давно был осуществлен подъем. На тот момент, когда мы пришли в эту казарму, там уже было человек 30 (необходимо было добить это число до 90-100), и все они с большим интересом смотрели на нас. Кто-то подходил и знакомился, кто-то давал советы, а кто-то, уже в который раз обещал нам, что нам "пи*дец". От обилия событий я и забыл о своих естественных потребностях, поэтому когда накал страстей поутих, я резко почувствовал, что очень сильно хочу в туалет.
Чтобы попасть туда, сначала нужно было пройти через умывальник, в котором находились 10 раковин и четыре душевые кабинки. В следующем "отсеке" данного помещения находился сам туалет, который, как и все в армии в первый день, меня удивил. В целом, все было оформлено достаточно цивильно: 5 писсуаров вдоль стены и 10 кабинок. Но внутри кабинок вас ждал не прекрасный белоснежный трон, а чудесная, как повелось называть ее внутри роты "Чаша Аида", более известная как "дырка в полу" или "очко". Да, в ближайший год мне пришлось избавляться от лишнего в своем организме сидя на корточках. Но меня уже ничего не удивляло.
Подошло время ужина. Всю роту вывели, построили перед батальоном в колонну по пять, и, тот самый дежурный по роте вместе со старшиной отправили нас в столовую, которая представляла собой небольшой барак, внутри которого стояло большое количество квадратных столов, за каждый из которых могли сесть по четыре человека. В конце помещения находились две раздачи еды: солдат берет поднос и проходит по ним, забирая и выставляя себе на поднос то, что дают.
На первом в жизни армейском приеме пищи мне достались рис с рыбой, 25 грамм масла, хлеб, стакан чая и булочка. Парни, с которыми я оказался за столом порекомендовали не кушать рыбу, якобы она с опарышами. Я посмеялся, все-таки решив попробовать ее, однако тут же оставил эту затею, так как в небольшом кусочке, который я откусил, костей было больше, чем самой рыбы. Рис я съел полностью, выпив чай с булочкой, намазанной маслом. В принципе, наелся, однако вспоминая, что еще днем я кушал фастфуд на вокзале, мне стало немного грустно.
Вернулись в роту. Дневальный (это солдат, который находится в наряде вместе с дежурным по роте, об этом подробнее – в следующих историях) подал команду: "Рота, рассаживайся на центральном проходе для проведения термометрии!". Не совсем понимая, что происходит, я решил делать то, что делают все: взял стул из своего кубрика и вместе со всеми сел в коридоре. Пришел паренек с журналом и с контейнером, внутри которого была странно пахнущая жидкость и штук 10 градусников. Все взяли их, сняли кителя и футболки и начали мерять температуру. Я сделал то же самое. Как оказалось, в армии три раза в день должна определяться температура твоего тела, и при любом ее повышении – солдата доставляли в медицинский пункт. Насладившись своими 36.6, я показал градусник парню, который занимался фиксацией температур в специальном журнале, и пошел еще больше наслаждаться свободным временем.
После ужина и всех вечерних процедур у срочников – свободное время. В нашем случае оно началось примерно в 20:00. Кто-то сел смотреть телевизор, кто-то читал книги, кто-то занимался своим обмундированием, кто-то "по фишке" – то есть пока никто не видит, валялся на кроватях в своих кубриках. Словом – золотое время для солдата. Я уже плохо помню, чем тогда занимался, наверное, сидел со своими пацанами, обсуждая прошедший день. Но день еще не кончился.
В 20:55 дневальный крикнул: "Рота, рассаживайся перед телевизором для просмотра программы Время!". Да, ежедневно, включая воскресенье и все праздники, срочники обязаны завершать свой день просмотром новостей. Перед телевизором, который находится в конце центрального прохода, выставляются стулья и рассаживаются солдаты, безумно желающие узнать, что же там сейчас происходит в мире. До конца эта процедура никогда не доходила: где-то через 15-20 минут звучала новая команда, которая призывала всех собираться и выходить на плац для проведения вечерней прогулки.
Вечерняя прогулка – часть строевой подготовки, когда вы и все остальные роты части выходят на плац и начинают своего рода соревнование: кто лучше пройдется и качественнее споет песню. Именно качественнее, потому что многие путали это понятие с уровнем громкости издаваемых солдатами звуков. После прогулки всех отпустили покурить. Курение в учебке – тоже отдельная тема, если кратко – курили три-четыре раза в день: после некоторых приемов пищи и вечерней прогулки.
В роте все построились перед местом дежурного по роте в две шеренги. Началась вечерняя поверка – учет личного состава и средство успокоения дежурного – он убеждается, что никто не потерялся и что все солдаты на месте.
Время – около 22:00. Вечерняя поверка завершена, солдаты раздеваются до трусов, умываются, кто успевает – принимает душ, и в 22:20 звучит команда: "Рота, стройся на центральном проходе для проведения телесного осмотра!". Все выстраиваются в две шеренги, приходит дежурный по роте, который командует первой шеренге сделать два шага вперед и развернуться, после чего он начинает проходить вдоль каждого солдата, оглядывая его с головы до ног и проверяя на наличие синяков, ссадин, ушибов. Любое из обнаруженных повреждений – и солдат отправляется писать объяснительную, в которой поясняет, откуда у него это повреждение взялось.
К 22:30 поступает команда "Рота, отбой!", после чего в течение 30 секунд все должны разбежаться по кубрикам и улечься в свои кровати. Выходить в туалет до часу ночи нельзя. Разговаривать – нельзя. Слишком сильно скрипеть кроватью – тоже. В общем: сплошные ограничения.
В первую ночь я долго не мог уснуть. В голове было огромное количество мыслей и воспоминаний с прошедшего дня. Я до сих пор не мог осознать, что еще днем я кушал бургер, а уже сейчас лежу на не очень удобной кровати в каком-то непонятном кубрике. Но, к счастью, то самое любопытство, о котором я упоминал в начале этой части, сильно меня подбадривало. Я прекрасно понимал, что это – только начало, и настоящую армию я увижу в последующие дни, о которых я расскажу Вам, уважаемые читатели, в следующих историях.
Большое спасибо за прочтение! В следующих историях я расскажу о том, как и почему службу в учебке сравнивают со службой в дисциплинарном батальоне, о своем распределении в войска и последующей службе в совершенно другой части.
Еще раз огромное спасибо за внимание!