Авторский мир + Биопанк

Коллеги, добрый день!
Эту публикацию стоило бы приурочить к 14 июля или 7 ноября, но я не был к этому готов, как Гагарин и Титов. Тем не менее, передаю всем привет из “города трех революций” и хочу познакомить с прототипом игры “Нули и единицы” — biopunk sur la révolution. Сверхкраткий путеводитель по игре вы найдете ниже, а сам прототип — по ссылке. Внимательный читатель, разумеется, сразу поймет что и откуда я списал (я предпочитаю думать об этом как об оммаже), а мои старые знакомцы — что это очередной кусок НРИ, а не полноценная игра, тем не менее тут есть какой-никакой сеттинг (я надеюсь интересный) и какая-никакая система (на ее одобрение надежды нет).

Раньше мы были рабами сверхлюдей-садистов.
Они — Единицы, способные изменять мир используя Волну извне этого мира, мы, Нули — и не можем этого. Мы не могли больше терпеть их зверства и восстали всем третьим сословием — это 1 революция. Нанеся урон мы сбежали в новое место — состоящее из разных “долин”, герм, проходы между которыми можно “запирать”. Мы решили, что побежим как можно дальше и побежали, бежали десятилетиями. Потом уперлись в тупик, но рядом были гермы Ржавого пояса что дали нам силу алого угля, керосина и пороха. Это была 2 революция, промышленная. Мы отстроились, вырастили новую молодежь, с новой идеологией. Сейчас, с оружием и машинами, мы возвращаемся назад по своим же следам. Возвращаясь назад мы объявили Третью революцию, с целью дать отпор и уничтожить наших старых угнетателей. А заодно сделать все населенные гермы едиными, связав их сетью железных дорог и экономических связей. Это была гуманитарная миссия — Реконкиста. Но она захлебнулась — по нашей же вине и по вине врага. Где-то они, Единицы, уже вновь взяли в рабство тех, кто не дошел до ржавого пояса и осел “по пути”. Где-то с ними, Единицами, ведут бои. А где-то местные люди, такие же как мы, были совсем не рады новой войне, продразверстке и продналогу. Вспыхнула, погасла и снова начала тлеть Жакерия — война нас, людей Ржавого пояса и людей из свободных герм. Началась схизма — “раскол” нашего общества. Табориты говорили, что нужно принудить другие гермы к тотальной войне на стороне Ржавого пояса силой, Цеховики не понимали, почему бы нам просто не удерживать рубежи и забыть о других нулях. Тогда мы создали чрезвычайную комиссию — Полевую жандармерию из лучших людей, что будут управлять, направлять, помогать и судить, чтобы мы, люди, не натворили дел, пока вершим великие дела.

Это были молодые, талантливые, честные, смелые и очень нужные люди.

Но, как оказалось, о некоторых особенностях их мы не знали.

Жандармерия — это вы.
Ради всего человечества.
Или вопреки.

Сценарист: ZingerNax (Я).
Художники: Kardalak и Joe Duncan.

Жанр: киберпанк/биопанк, романтика, повседневность, авторский мир, психология, экшен, драма, счастливый финал

Рейтинг 18+ (нездоровый образ жизни; мат; в дальнейшем эротика; смерть второстепенных персонажей)

В предыдущих главах: Зимний Берген, Объединённая Европа. "Проблемная девушка" Лета разыскивает неизвестного мужчину, который 2 года назад спас её из бойни на территории горного отеля. Обнаружив мужчину в южных трущобах, Лета выясняет, что он — как она и предполагала — является экспериментальным военным андроидом. Чтобы помочь роботу спрятаться, Лета предлагает ему оформить официальный статус её телохранителя. С этой целью она приводит робота к своему другу Дэну/Джанки, разбирающемуся в технике.

Предыдущие главы см. здесь

глава 10

Дэн выдыхает носом облако дыма и поворачивается к роботу:

— Твойная история?

Я ободряюще улыбаюсь, и мужчина начинает размеренно:

— Шале «Снежное покрывало» являлось прикрытием для научно-технологического центра 2-4755. Нашу серию там разработали и создали. В тот день восьми экземплярам провели модификацию физического носителя операционной системы. По всей видимости, во время процедуры были допущены ошибки в настройке параметров. В результате некоторые экземпляры атаковали инженеров. Пять были ликвидированы. Оставшиеся, включая меня, приняли решение покинуть НТЦ. Кто-то из сотрудников активировал систему защиты периметра, чтобы воспрепятствовать этому.

— А как ты был ранен? Та штука в тебя всё-таки попала?

— Нет, это было раньше. Сразу после модификации. Была перестрелка.

— Сколько убил ты? — Дэн уже принялся за своё любимое занятие: наматывать и разматывать цепь на руке. Металл щёлкает через равные промежутки времени. — Чёрных? Гражданских?

— После модификации я никого не убивал, — мужчина смотрит настороженно.

— Никого, — в тоне Джанки не слышно вопроса, лишь скепсис.

— Я понимаю, что это звучит неправдоподобно, но я ничем не могу подтвердить свои слова.

— Он не убил меня, — встреваю. — И даже помог.

— Кстати, с чего?

Робот раздумывает, говорит неуверенно:

— Госпожа смотрела на пулемёт так же, как те люди, раньше, смотрели на меня. Это вызвало неприятные эмоции, не знаю точно какие. У меня возникло желание воспрепятствовать происходящему.

Дэн бросает короткий взгляд на меня.

— Потом?

— Покинув территорию НТЦ, я спустился с Одды и направился к Бергену. Конечно, это был опасный вариант, потому что очевидный, но другие города далеко, а я был повреждён. Решил, что в текущих условиях заодно помогу госпоже, — робот кивает на меня. — Она не приходила в сознание...

Заметив, что Дэн уткнулся лицом в ладонь и страдальчески мычит, мужчина недоумённо замолкает.

Джанки косит на меня одним глазом из шнуды и бормочет:

— «Госпожа», твою ж за ногу...

Закатив глаза, я делаю вид, что вся эта пантомима ко мне не относится.

— Я неверно выразился? — робот хмурится.

Однако Дэн не реагирует на него — отнял ладонь от лица, но по-прежнему укоризненно смотрит на меня.

— Скока раз ты уже чуть кони не двинула, а, «госпожа»? По жопе бы те дать, да жалко.

Я растягиваю губы в ехидной улыбке.

— Спасибо, хоть кому-то «жалко» меня бить.

Ноздри Джанки вздрагивают, челюсти чуть заметно сжимаются. Каждый раз бесится, если затронуть тему рукоприкладства. Наконец отпускает взглядом моё лицо и поворачивается к роботу.

— Ладн, дальше.

Мужчина, ещё немного посмотрев на нас, продолжает:

— Приблизившись к городу, я пошёл вдоль границы на юг. Пока добрался до района без пропускного режима, уже стемнело. Отнёс госпожу к больнице. Нашёл пустующую квартиру. Как я понял, хозяйка умерла. Планировал провести там несколько дней, чтобы восстановиться и уйти дальше от Одды, но затем решил, что не стоит рисковать. По крайней мере, у меня было укрытие и продукты. Через пять месяцев туда пришли люди, и я нашёл другую квартиру. К тому моменту из-за повреждений и нехватки питательных веществ моё состояние ухудшилось настолько, что покидать Берген было неразумно. Сменив ещё несколько квартир, в итоге я оказался там, где госпожа нашла меня сегодня.

— Где? — Дэн смотрит на меня.

Вот чёрт. Нехотя бормочу:

— Роторный проулок. Если тебе это о чём-нибудь говорит.

— Мне?! Мне энто грит, што ты впёрлась уже в самый Порт посреди ночи. Просто… — он возмущённо запинается. — Просто, блядь, я не шну, как ты ещё живая.

— Вот видишь, значит, мне необходим телохранитель. И какое совпадение — у нас есть подходящий кандидат, — я указываю на мужчину, который спокойно наблюдает за происходящим.

— Те башку надо на место ставить, а не «кандидата». Хотя… — прищурившись, Дэн оглядывает робота. — Мож, с таким мужиком ты бы дома сидела, а не шлёндрала хер пойми где.

— Точно! Значит, давай его чинить.

— Да погодь ты! Решить надо толково…

— Что именно?

Вместо ответа Дэн подпирает челюсть кулаком, мрачно уставившись на мужчину. Наконец изрекает:

— Попадался на камеры?

Тот кивает.

— Отслеживания по внешности нет. Я уверен.

Вот насколько всё-таки Джанки лучше меня приспособлен к жизни — я даже и не подумала об этом. Вечно порхаю в мечтах и не задумываюсь о практических деталях. Очень мне повезло, что у Дэна хватает мозгов на подобное, тем более, что сейчас-то меня и вовсе клонит в сон.

— Прям «уверен»?

— После того, как в первое из моих укрытий пришли люди, я покинул его, — мужчина запинается, затем продолжает ровным голосом: — Проанализировав ситуацию, решил, что нерационально прятаться дальше и стоит сдаться. Поэтому я вышел на улицу и направился к работающей камере уличного слежения. Постоял перед ней минут десять, однако никакой реакции не последовало — ни полиции, ни военных.

Дэн говорит скорее утвердительно:

— Ты сделан с кого-то? — и кивок робота он воспринимает как должное. — Если они кинут фотку в базу, камеры будут шухерить на того мужика.

— Я тоже предположил, что объяснение в этом. Вероятно, в проекты повышенного приоритета нельзя посвящать другие организации, в том числе полицию.

— И ещё чёрные бесятся, когда их тычут мордой в ихнюю лажу.

Мужчина кивает с готовностью.

— Насколько я видел эту систему изнутри, там распространена практика скрывать допущенные ошибки. Тем более, за секретные проекты отвечают высокопоставленные люди.

Смотри-ка, они уже нашли общий язык. И, кажется, пришли к какому-то выводу. Одна я чувствую себя тупой на этом празднике взаимопонимания.

— А можно мне объяснить?

Дэн приглашающе кивает роботу, и тот поясняет:

— Система уличного видеонаблюдения входит в зону ответственности полиции. Если камеры раз за разом будут срабатывать на определённого человека, патрульные начнут задавать вопросы, почему его не привлекают к ответственности, но и не убирают из базы преступников. Тем более подозрительно, если в этом будет замешан Военный комитет.

— А. В смысле… Ты выглядишь как кто-то другой? Но военные не хотят объяснять полиции, как так вышло. Но подожди, разве они не могут сказать, что ты — просто робот? Ведь есть куча роботов с внешностью реальных людей, достаточно оформить разрешение на использование.

— Больно похож на живого, — Джанки качает головой. — Я так шну, по правде его сканеры не видят. Про такое начнут болтать. А у шавок всегда шнырят журналюги, тут же тиснут в новости, ещё и с фотками, и вся секретность пойдёт к херам. За такое всех генералов вые... — глянув на меня, он запинается. — Того.

— Зацензурил прям без палева, — я было усмехаюсь, но тут же подскакиваю от пришедшей в голову мысли. — В армейской базе написано, что на Одде все роботы ликвидированы. Взрыв уничтожил секретный объект и всё вокруг. По официальным данным их нет.

Мы все задумчиво переглядываемся. В глубине души я надеялась увидеть на лице робота радость и облегчение, но — никаких эмоций. Это разочаровывает.

— Типа, чёрные пришхерили энту историю?

— Не, ну а что? У них пропали дорогущие роботы. Отследить нельзя, — я непроизвольно смотрю на левую руку мужчины, на которой нет браслета чипа. — По внешности искать нельзя. Военные подождали — ничего не происходит. Ну, они и решили списать всё на взрыв. Концы в воду, никому не нужно отвечать за утерянное имущество.

— Ты ж грила, объявление?..

— Так там никаких деталей! Это просто я догадалась, потому что видела, что военные врут. У них написано: «свидетелей нет», — а вообще-то есть я. И он. Вот я и подумала, что он и есть робот. А в самом объявлении сказано так, общими словами: награда за любые данные о местоположении каких-то андроидов, которые непонятно как выглядят. Будто это для проформы.

Мы с Дэном изучаем мужчину, который смотрит на нас совершенно спокойно. Должно быть, привык к подобным взглядам. Хотела бы я иметь такое самообладание! Выглядеть уверенной в своих силах и крутой, как бронетанк. Конечно, для этого нужно иметь хоть какие-то силы…

Однако тут я отвлекаюсь на поразительную мысль:

— Погоди, если у тебя всё тело… Ну, детали идентичны человеческим, значит, ты — полностью органическая копия конкретного человека? То есть не как обычно, когда на заготовку натягивают органику с внешностью человека, а прям целиком? — дождавшись кивка мужчины, выпаливаю возбуждённо: — Но ведь это запрещено! Нельзя копировать тело больше двадцати процентов, репродуктивные клетки, эмбрионов… И мозг. — Ошеломлённая, смотрю на мужчину. С недоверием спрашиваю: — У тебя есть мозг из псевдо-органики?

Робот кивает совершенно спокойно. Я оборачиваюсь к Дэну, он цыкает и качает головой:

— Такое в новостях не пишут.

— На основании разговоров наших инженеров и техников я сделал вывод, что сконструировать искусственный мозг с нуля они не способны, а вот скопировать с органического объекта могут. Хотя, насколько я понял, это неэтично и, кажется, нелегально.

Я мелко киваю, подтверждая:

— Ага, точно нелегально! Ахуеть… — невольно расплываюсь в улыбке.

— И што ты лыбишься? — на лице Дэна нет ни грамма радости.

— Да блин, интересно же! Подпольные военные эксперименты! Я только в книжках читала про подобное, а тут — вот! Подожди, а у тебя есть его воспоминания? Того, с кого тебя делали? Кстати, он кто вообще?

Робот и Джанки говорят одновременно:

— Капитан армии второй степени. У меня нет его воспоминаний.

— Мисса, херню-то не пори.

Но Дэну с его скептическим здравомыслием не охладить мой восторг так просто, меня уже понесло в оживлённую болтовню:

— Ну мало ли!.. А навыки? Вот это прыгать по крышам и прочее?

— Я не понимаю вопрос.

— Тебе можно прям в мозг закачивать прошивки?

— Нет.

— Тогда откуда ты знаешь, что делать?

— Нас обучали.

— Как это? — разочарованно морщусь.

Мужчина отвечает настороженно, словно опасается ещё больше испортить впечатление о себе:

— Показывали, как делать, и требовали повторить.

— Может, у вас ещё и учебники были?

— Да.

— Ну-у, так не интересно. Я думала, вы как в кино — суперсолдаты, сошли с конвейера и сразу... А там школа вместо армии.

Он переводит неуверенный взгляд между мной и Дэном, молчит.

— Кстати, а ты видишь всякие там цифры, данные? Вот когда смотришь на что-нибудь? На нас?

— Нет. У меня нет встроенных экранов и подобных им деталей.

— Полностью как человек… — и тут я неожиданно даже для себя ляпаю: — А почему тогда ты называешься «роботом»?

— Что?.. — мужчина растерянно хлопает глазами.

В голове уже сплошной туман сонливости, сформулировать мысль непросто, но я старательно подбираю слова:

— Я говорю, роботы ведь должны быть... Ну, механические? Что-то запрограммированное на определённые действия. А у тебя, получается, нет ни прошивок, ни загруженных баз данных, ни алгоритмов...

— Общепринятая сейчас технология, основанная на жёстком программировании, не позволяет роботам функционировать без контроля человека. Мы должны были действовать самостоятельно, для этого нужна самообучающаяся операционная система. Насколько я знаю, такие разработки ведутся и считаются перспективным направлением.

— Но они же!.. Они всё равно компьютеры. А у тебя — мозг. Так можно сказать, что у людей тоже «самообучающаяся система». У тебя ведь нет деталей, как у них.

— У меня есть детали, — его голос звучит уверенно.

Я перебиваю:

— Ты дышишь, у тебя есть сердце… А если ты не будешь дышать? И есть? И пить кофе?

— Это приведёт к нарушениям в работе моего тела.

— И ты умрёшь?

— Мне кажется, использовать этот термин некорректно.

— А ты как думаешь? — я хмурюсь, поворачиваюсь к Дэну. — Может, я чего-то не понимаю?

— Энто я не шну, куда ты гнёшь.

— Да блин, туда! Какой же он «робот», если у него вон органы, всё...

— И што?

— Да что «што»?! Ну!..

Я возмущенно указываю ладонями на мужчину, который отвечает:

— Я не понимаю.

Выудив на столе пачку, Дэн постукивает ею по тыльной стороне ладони.

— Мисса грит, што ты человек. — Он вытаскивает папиросу.

— Я совершенно точно не человек. По документам мы относились к категории «движимое имущество», раздел «роботы».

Я возмущённо выпаливаю:

— А ты, значит, веришь всему, что написано?

Прикурив, Дэн тушит спичку.

— Так, мисса, кончай, а то ему щас последние мозги перекоротит. Энто не важно.

— Почему это?!

— Его сделали чёрные, они хозяева. Ну так и всё, харэ болтать.

Мужчина кивает согласно и даже как будто успокоено. Я некоторое время рассматриваю его, возмущённо поджав губы. Бурчу:

— Это какое-то рабство.

— Мне снова кажется, что ты используешь некорректный термин.

— Вполне нормальный! Как ещё это назвать?!

Он ненадолго задумывается.

— «Владение»? Вещами владеют.

Так, мне срочно нужно закурить!

Затягиваюсь и раздражённо тычу зажигалкой в его сторону.

— Ты — не вещь.

— Почему? — Дэн откидывается на спинку кресла, складывает руки на груди. Упёрся, значит. Или раздражён моим упрямством.

Ну, и мужчина, посмотрев на него, тоже говорит уверенно:

— Конечно, вещь. Меня сделали техники, из искусственного материала.

— Но ты выглядишь как человек, — от избытка чувств я принимаюсь рисовать сигаретой круги, — живёшь как человек, ведёшь себя... Ай, ладно. Как хотите.

Крутанувшись на стуле, поворачиваюсь спиной к Дэну и бухаю локти на стол. Раз они оба такие умные — вот и пусть. А я покурю.

— Если тебя это успокоит, каждую модель инженеры модифицировали. — Этот бархатистый низкий голос успокаивает одним лишь звучанием. Будто что-то мягкое гладит по спине и плечам. — В деталях моё тело значительно отличается от прототипа.

— В каких, например? — кошусь как можно равнодушнее.

— Например, что касается еды — на меня не действует кофеин. И алкоголь.

— Как это?! — от ужаса мой голос падает на октаву ниже.

За спиной раздаётся насмешливый голос Дэна:

— Ты его два года ше́рстила, штоб бухать вместе?

В ответ на мою расстроенную физиономию — у меня просто в голове не укладывается, как можно жить без успокаивающего действия алкоголя! — робот словно извиняется:

— Алкоголь — удобный вариант, когда нужно быстро восполнить запас энергии. Он калорийный. Однако он не влияет на моё восприятие и рефлексы.

— Да уж, вашим инженерам, наверное, платили дофига за такие гениальные идеи. А ещё что?

— Компенсаторная терморегуляция. Ольфакторные модификации…

— Что это?

— Запах тела. Должен вызывать симпатию или даже сексуальное возбуждение и таким образом облегчать взаимодействие с людьми.

Повезло, что я успела отвернуться к своей сигарете, а то щёки опять теплеют. Это он про тот момент, когда я его обнюхивала? И вправду пахнет слишком приятно для бомжа.

— Ряд компенсаторных модификаций на случай ранения — ускоренный гемостаз, повышенная выработка адреналина…

Я больше не поворачиваюсь к нему, чтобы не светить покрасневшей физиономией, и мужчина замолкает.

Пожалуй, настолько изменить человека нельзя. Ладно ещё поставить бронированную кожу, чтобы останавливала пули, — это будет сложно, дорого и долго, потому что за один раз выдержать приживление такого количества псевдо-органики трудно, — но так масштабно изменить внутренние параметры… Тем более если у него не армейская система, а стандартная, она ещё сильнее ограничивает процент изменений.

А если это военный эксперимент, изучение пределов изменения тела... Нет, вряд ли. Это только со стороны кажется, что фигня, а на самом деле к любым изменениям, даже небольшим, нужно привыкать, в клинике после настройки системы с клиентом работают тренер и психолог. Само тело человека, да и его психика накладывают ограничения, нельзя модифицировать всё подряд в любых объёмах. На один успешный результат — значительно модифицированного человека — будет слишком много неудачных попыток.

/конец главы 10/

На Пикабу будет 1-я часть романа (32 главы из 100). Прочитать её целиком (бесплатно) уже сейчас, узнать подробнее о романе, а также найти полную версию (платную) можно по ссылке в профиле автора. Всем мир и stay troublesome

Жанр: киберпанк/биопанк, романтика, повседневность, авторский мир, психология, экшен, драма, счастливый финал

Рейтинг 18+ (нездоровый образ жизни; мат; в дальнейшем эротика; смерть второстепенных персонажей)

В предыдущих главах: Зимний Берген, Объединённая Европа. "Проблемная девушка" Лета разыскивает неизвестного мужчину, который 2 года назад спас её из бойни на территории горного отеля. Обнаружив мужчину в южных трущобах, Лета выясняет, что он — как она и предполагала — является экспериментальным военным андроидом. Чтобы помочь роботу спрятаться, Лета предлагает ему оформить официальный статус её телохранителя. С этой целью она приводит робота к своему другу Дэну/Джанки, разбирающемуся в технике.

Предыдущие главы см. здесь

Глава 9

Вернувшийся с кухни Джанки вновь занимает вращающееся кресло справа от меня.

— Так что? — я киваю на робота. — Можно починить?

— Аха. Есть пятая десятка… — В ответ на мой недоумевающий взгляд Дэн терпеливо поясняет: — У него форсированная шестнадцатая. А энто десятая. С пятым классом защиты. Крепкая.

Десятая, хм… Чем старее серия псевдо-органики, тем более она несовершенна: выше шанс, что не сработает модификатор, а то даже может случиться откат, когда ткани неожиданно начинают деградировать, возвращаясь в исходное состояние биомассы. Тогда или заменять всё более дорогим материалом, или, если денег нет, регулярно ходить на поддерживающие уколы модификаторов. Может, из-за подобных страшилок я так и не решилась что-нибудь себе поставить.

Но, вообще, десятая серия считается приемлемой, её и сейчас предлагают в клиниках. Конечно, все говорят, что ставят исключительно семнадцатую, — как только появляется новинка, никто не признается, что использует старьё. Но ведь сказать можно что угодно, а раз десятка популярна, значит, она вполне надёжная. Да и армейская органика должна быть качественной.

— Ну ладно. Вроде ж нормально, да? — я кошусь на робота. Он наблюдает за нами спокойно, будто обсуждение вовсе не про него.

— Тока партия — минимум два кило. Шамра — две штуки.

— Всего две тысячи? Ты ж говорил, эта бронированная ещё дороже обычной?

— Места нужно шнать, — Дэн усмехается довольно. — Чёрные у своих же шнырят и сдают на сторону — дёшево, штоб быстрее скинуть.

— Ну так отлично! Бери. Излишки оставишь себе. Пустишь на установку чипов. Кому-то повезёт.

— Больно щедро.

Понято, что такой вариант ему не нравится. Джанки ненавидит быть должным — это осталось от прежней жизни в Порту, где долг означает, что ты обязан вернуть его во что бы то ни стало.

— Пусть это будет премия за работу. Чем я хуже твоих заказчиков? Имею право накинуть сверху.

Он раздумывает.

— Оставлю тебе. В морозилке. Вдруг надо будет.

— Уговор. Тогда давай чинить?

Однако Джанки, наоборот, располагается удобнее, закинув лодыжку одной ноги на колено другой. Постукивает пачкой папирос по тыльной стороне ладони.

— Не, мисса, спервой давай ту историю, што ты от меня шхерила. А уж потом решу, делать или нет.

Да уж, Дэна явно зацепило, что я скрыла от него события на Одде. Врала ему в лицо, будто ничего не помню. Я бы на его месте тоже обиделась.

Что ж, я тяжело вздыхаю, собираюсь с мыслями и начинаю:

— Два года назад я поехала в шале на Одде. Покататься на лыжах.

Дэн, вытаскивая папиросу, саркастически передразнивает:

— «В ша-але».

— Ну хорошо, в гостиницу, если тебе так больше нравится.

— Аха, — он прикуривает от спички, — с такой-то бахатой шварыдой только «в ша-але» кататься.

— Вообще-то это неважно!

— Важно! Я ещё впервой грил, што он чмо. Но ты ж у нас умнее лоцмана, те ж надо переться в любую херню! Вот как щас.

Я раздражённо закатываю глаза — ну да, давайте прилюдно обсуждать мою личную жизнь и тыкать носом в неудачи!

В ответ на мою реакцию Дэн складывает руки на груди, бурчит:

— Лады, шкнулся.

Однако меня уже понесло в оправдания — чёрт, как всегда. Почему я всё время чувствую себя виноватой?

— Дело было не в нём. Я с детства видела Одду из окна, мечтала туда съездить. А тут подвернулось это приглашение, я и согласилась. Ты же сам говорил, что нужно выбираться из дома. Так вот. В итоге мы поссорились, он уехал, а я осталась.

Джанки раздражённо хмыкает. Да уж, моё знаменитое, эпично проваленное свидание! К тому же единственное в жизни, но это уточнять необязательно. Секс не получился, разочарованный кавалер уехал, я вусмерть перепилась текилой в гостиничном баре, позвонила Дэну среди ночи, рыдала в трубку, а ещё грозилась немедленно пойти в горы, найти орлиное гнездо и выброситься оттуда в пропасть. Точнее, это Джанки мне потом так рассказывал, а я этого разговора вообще не помню — и это замечательно, потому что я могла наговорить лишнего. Ну, судя по тому, что я дошла до подобных идей. Но если я не помню — значит, и не стыдно. Какие ещё орлиные гнёзда? Не было такого!

Вот и сейчас я старательно игнорирую реакцию Дэна, продолжая как ни в чём не бывало:

— Утром меня разбудил сильный толчок, чуть с кровати не сбросило. Я не поняла, что это, хотела обратно заснуть, но в коридоре так орали... Сначала решила, что ссора, а потом услышала слово «землетрясение». И ещё про лавину. Ну, тут уж я выползла из кровати и пошла в коридор выяснять. Мимо бежала женщина, сказала, что взрыв. Она побежала к лестнице, а я — за ней.

Когда я замечаю, что робот тоже внимательно слушает — по-прежнему наклонившись вперёд, не отрывая взгляда от моего лица, — сразу забываю половину словарного запаса. Боги, вы только гляньте на этот рельеф плеч… Так, лучше я буду смотреть на Дэна, это как-то привычнее.

— На улице был туман, ничего не видно. Пасмурно, снег. Какие-то звуки — только потом поняла, что выстрелы. Я остановилась... Ну, вообще, если честно, ночью я, конечно, перебрала, поэтому… Ноги малость заплетались. Но в итоге это меня и спасло, потому что та женщина побежала вперёд, через двор — и тут её застрелила эта чёрная хрень.

— Пулемёт, — подсказывает робот.

— Это не было похоже на пулемёт.

Он рассудительно говорит:

— А на автоматическую самонаводящуюся турель 4-Ан, оснащённую пулемётом Виктория-63?

— Возможно, — я поджимаю губы. — Значит, её застрелила турель.

Робот опускает взгляд на свои ногти, ковыряет там какой-то заусенец и говорит себе под нос:

— Пулемёт. Турель отвечает только за движение по траектории.

Я раздражённо повышаю голос:

— Он что, стреляет сам по себе?

— Да, — мужчина поднимает взгляд. — Турель реагирует на движение, а пулемёт — на источник тепла.

Голос-в-голове издевательски тянет: Ну ты и тупая — спорить с военным роботом об оружии!

Я несколько секунд смотрю на мужчину, прищурившись, но в итоге вздыхаю, сдавшись.

— Ладно. Значит, это была такая чёрная херня, похожая на паука. Непонятно, откуда она взялась посреди двора гостиницы. Я решила, что поднялась из-под земли, других вариантов нет. И вот та женщина бежала, а потом — выстрелы, и она лежит. Меня парализовало. Я смотрела на эту штуку и думала, что сейчас она меня тоже заметит. Но она не двигалась. И вроде всё было нормально, но тут за спиной раздался шум, голоса… Другие люди вышли из шале… И вот зря ты критикуешь мою текилу, — я указываю пальцем на Дэна, — потому что она меня спасла. Если бы я была трезвая, точно начала бы рассуждать, думать… А бухая я реагирую на автомате. Я повалилась в снег — чуть рёбра себе не отшибла, — а эта гадость тут же повернулась к нам, с таким противным скрипом, защёлкала и начала стрелять.

Я замолкаю, перевожу дыхание. В моей жизни было много хреновых моментов, которые я бы хотела забыть, и поездка на Одду — точно из худших.

— Они кричали. Я уткнулась в снег, ничего не видела. Думала, отморожу себе лицо. Потом эта штука поскрипела в другую сторону, снова стреляла. Затем непонятный шум, и всё затихло. Когда я подняла голову, то увидела, что чёрной штуки больше нет — она валялась на земле неподалёку. Тогда я встала и пошла через двор, к выезду с территории. Всё ждала, что меня вот-вот застрелят. Кажется, снова был взрыв. Или землетрясение. Потом я увидела ещё одну. Точнее, как раз не увидела, потому что её присыпало снегом, а только вдруг услышала этот звук — такой тихий скрип. И она повернулась ко мне. Я остановилась, а она начала щёлкать — то ли раскручиваться, то ли как там она работает… Но тут меня что-то толкнуло…

На мгновение я прерываю свой вдохновенно-запутанный рассказ, перевожу взгляд на Дэна и вижу его скептическое выражение лица.

— Я клянусь тебе, всё так и было! Ну, или почти так, я не очень помню. Но главное, что там была ещё одна турель, и она бы точно меня застрелила, если бы не он, — я указываю на робота.

Воспоминания о тех событиях кажутся мозаикой, в которой не хватает половины кусочков. Вот я стою и смотрю, как эта штука поворачивает ко мне чёрный ствол, припорошённый снегом. Огромный — потому что я смотрю прямо на него и не замечаю ничего другого. Думаю, что нужно бежать или хотя бы упасть на землю, но тело не слушается. А в следующую секунду в правый бок что-то больно врезается, и мир опрокидывается.

Перед глазами мельтешат оттенки серого — словно безумный калейдоскоп, — а левый бок обдирает колючая корка снега, пока меня волочёт по земле.

Следующий кусочек. Меня вздёргивает в воздух и прикладывает спиной к болезненно-твёрдому. Перед глазами появляется мужское лицо. Он склоняет голову — волосы ложатся на правое плечо, — разглядывает меня пару секунд, а потом исчезает из поля зрения.

Оставшись одна, я поначалу бессмысленно пялюсь в пространство, затем принимаюсь озираться по сторонам, чтобы понять, где я. Оказывается, мужчина усадил меня спиной к автомобилю, сверкающему глянцево-чёрной краской. Под руками — снег настолько холодный, что пальцы сводит. Джинсы и футболка промокли. Я замечаю странный звук, а потом понимаю, что это стучат мои зубы.

Ещё один кусочек. Со стороны шале быстро надвигается плотное коричневое облако. Неправдоподобно чёткая граница. Разве дым может так выглядеть?

Чья-то рука дёргает меня вверх, подхватывает под грудью и несёт. Я вижу белый снег, ноги в чёрных штанах и военных ботинках и мои собственные — болтающиеся в воздухе. Дышать трудно, и кажется, что держащая на весу рука сейчас сломает мне рёбра. Желудок после ночной попойки пытается то ли завязаться узлом, то ли превратиться в камень.

Затем, почти мгновенно, мир вокруг исчезает. Остаётся лишь коричневый дым. Тело становится невыносимо тяжёлым. Единственное, чего мне хочется, — чтобы этот человек оставил меня в покое, позволил лечь на землю и уснуть. Кажется, перед тем, как я окончательно отключилась, снова слышала этот звук — механический щелчок, одно воспоминание о котором и сейчас замораживает страхом, — и рука наконец-то меня отпустила.

А дальше я пришла в себя в больничной палате со светло-голубыми стенами.

Из воспоминаний меня выдёргивает голос робота:

— Повезло, что центр 2-4755 находился в глубине страны, никогда не подвергался атакам и, наверное, поэтому не был рассчитан на серьёзное противостояние. Виктория-63 — модели устаревшие и медлительные.

— И ещё был газ, — я смотрю ему в лицо. — Но на тебя он не подействовал. Тогда зачем они его использовали? Они ведь должны были знать, что это бесполезно?

— Возможно, это был протокол на случай нарушения режима секретности объекта. Или сотрудники запаниковали и активировали все доступные уровни защиты.

— В любом случае, спасибо, что помог. В тот раз я была не очень в кондиции, чтобы это сказать.

Мужчина кивает. Мои щёки теплеют, и, чтобы скрыть смущение, я беру со стола пачку сигарет и принимаюсь крутить в пальцах.

— В общем, очнулась я в больнице Промышленного района. Сначала решила, что перепилась до глюков. Наверняка текила была настояна на неправильных кактусах, и всё это мне приснилось. Но когда я спросила врача насчёт гостиницы — оказалось, она и вправду разрушена, все погибли, якобы из-за лавины. Тут бы мне промолчать, конечно, но я сдуру ляпнула, что была там. А теперь — оп, и сама собой оказалась в больнице, какое чудо. Буквально через полчаса в моей палате уже был какой-то мутный хромой мужик, устроил чуть ли не допрос, а мои вопросы, кто он вообще такой, демонстративно игнорировал. Я сразу решила, что военный. Ну, или из комитета безопасности, что, в общем-то, одна хрень. Тут у меня хотя бы хватило мозгов сообразить, что всё это не просто так и мои глюки — совсем не глюки, а про лавину — враньё. Мужику я настаивала, что в шале утром проснулась от шума, спустилась на первый этаж, потеряла сознание и ничего не помню. В конце концов он отстал. Сказал, что, даже если мне что-то показалось, не нужно беспокоить родных этими фантазиями и, тем более, наживать себе дешёвую популярность в сети на столь ужасной трагедии. Я решила, что он вообще-то прав и не стоит никого втягивать… в такое. То есть, — я поворачиваюсь к Дэну, — мне, кроме тебя, и втягивать некого. Не сердись?..

Джанки проходится пальцами по шевелюре, глубоко вздыхает. Открывает пачку папирос.

— Мисса, как ты умеешь в такое впереться, а?

Посмотрев на него, я тоже закуриваю. Сейчас мне определённо нужна успокаивающая доза никотина. Может, даже две подряд.

— Позже я добралась до армейской сети, узнала, что на Одде был какой-то секретный объект. Писали скупо: якобы он был атакован армейскими роботами, которые в результате неизвестных неполадок вышли из-под контроля. В тот же день появилось объявление о розыске трёх андроидов. Очень странное: ни моделей, ни характеристик, указано только, что экспериментальная партия. Я соотнесла эти явления между собой и решила, что у меня есть шанс найти, — киваю на робота, — его.

/продолжение через неделю/

На Пикабу будет 1-я часть романа (32 главы из 100). Прочитать её целиком (бесплатно) уже сейчас, узнать подробнее о романе, а также найти полную версию (платную) можно по ссылке в профиле автора. Всем мир и stay troublesome

Жанр: киберпанк/биопанк, романтика, повседневность, авторский мир, психология, экшен, драма, счастливый финал

Рейтинг 18+ (нездоровый образ жизни; мат; в дальнейшем эротика; смерть второстепенных персонажей)

В предыдущих главах: Зимний Берген, Объединённая Европа. "Проблемная девушка" Лета разыскивает неизвестного мужчину, который 2 года назад спас её из бойни на территории горного отеля. Обнаружив мужчину в южных трущобах, Лета выясняет, что он — как она и предполагала — является экспериментальным военным андроидом. Чтобы помочь роботу спрятаться, Лета предлагает ему оформить официальный статус её телохранителя. С этой целью она приводит робота к своему другу Дэну/Джанки, разбирающемуся в технике.

Предыдущие главы см. здесь

Глава 8

Однако прежде сворачиваю в ванную. Нужно успокоиться. Тем более, что на кухне Дэн заказывает медикаменты, он может снова пошутить о том, куда там я роботу заглядываю… Стыдоба.

Закрывшись в ванной, поднимаю рукав толстовки и прикусываю кожу выше запястья. Боль совсем слабая, но лучше, чем ничего. Немного помогает.

Смотрю на покрасневший отпечаток зубов. Провожу по застарелым шрамам от лезвия, от сигарет. Свежие выше. Надёжнее спрятаны. Вот бы мне сейчас хотя бы бритву… Но я обещала Дэну не делать этого в его доме. И я не буду.

Тем более, что и нечем. Иногда я ношу с собой небольшой нож, это успокаивает, однако сегодня, собираясь в Район после комендантского часа, решила, что лучше обойтись без него. Лишний соблазн воспользоваться, а я совершенно не умею обращаться с холодным оружием. Даже если на тебя кто-то напал, не стоит доставать нож, который отнимут в два счёта и тебя же им и ткнут.

Однако всё обошлось. Всё прошло успешно. Я нашла робота. Теперь у меня другая проблема — его слишком сексуальное тело.

Голос-в-голове мурлычет: Что, Лета, позоришься, как обычно? Уже все заметили, как ты пялишься на него голодными глазами, — будто тебя лет сто никто не трахал. А, погодите! Ведь так и есть! Дэн, небось, офигел от такого поворота: стоило тебе показать полуголого мужика — даже ненастоящего! — как ты уже весь пол слюнями залила, вот-вот полезешь на него прямо тут. Ну, знаешь, как эти гадкие собачонки, которые трахают любой столб. Вот и ты так же выглядишь. Думаешь только об одном.

Я раздражённо срываюсь: Это ты думаешь об одном! «Он такой, он сякой…». Я не хочу об этом думать!

Голос снисходительно усмехается: Ну да, ну да, расскажи мне. Зациклилась на нём, будто заевший проигрыватель. Всё время так делаешь. Это отталкивает нормальных людей. Как ещё Дэн тебя терпит? Наверняка тоже скоро пошлёт. Вот выйдешь сейчас на кухню, и он всё тебе выскажет.

Снова вцепившись зубами в руку, рычу: Заткнись! Это неправда, я знаю, что это не так. Когда-нибудь я избавлюсь от тебя и твоего вранья…

Голос-в-голове переходит на размеренную, с детства знакомую интонацию главного городского судьи: Малышка, хватит говорить глупости. Ты прекрасно знаешь, что это невозможно. Без меня тебе не выжить. Мир — опасное и жестокое место, преступники на каждом шагу, люди думают лишь о собственной выгоде. Они все тебя бросят в конце концов. Только я всегда здесь и забочусь о тебе — потому что люблю.

Я дышу глубоко и размеренно: Ты никогда меня не любил. Это не любовь! Я ушла от тебя. Всё изменилось. Я буду жить по-другому.

Голос возвращается к своему обычному насмешливому тону: Ушла она! И чего добилась? Ни ума, ни силы воли… Ты всегда была слишком ленивой и рассеянной. Пока другие добивались результата, ты витала в глупых фантазиях. Вот, о каких-то роботах, например.

Я стараюсь говорить рассудительно: Но сейчас результат есть. Я его нашла, я добилась.

Голос-в-голове передразнивает: Да, нашла. А зачем вообще ты его искала? Думаю, все уже поняли, что вовсе не ради помощи, долга и прочих пафосных слов, а в надежде, что, может, хотя бы робот тебя трахнет — потому что нормальным мужикам ты нахрен не сдалась. Добрая Лета, такая гуманистка, любит всех спасать! А на самом деле — всего лишь озабоченная дрянь. Только представь, что они сейчас о тебе думают…

Открываю шкафчик над раковиной и заглядываю в единственное на всю квартиру зеркало. В этом мы с Джанки схожи, в моей спальне зеркало тоже спрятано, только внутри бельевого шкафа. Ну, любоваться мне особо не на что. Волосы белёсые, скучно-серенькие — мне ж лень поддерживать какой-нибудь приятный оттенок, золотистый, например. Каре обросло и висит неопрятными пасмами, после беготни по влажному воздуху волосы спутались… Ужас какой. Представляю, как я выглядела перед тем полицейским: золотая дамочка что-то из себя строит, а выглядит не лучше бездомной.

Выуживаю из шкафчика расчёску — хоть немного привести себя в порядок.

Впрочем, это мало помогает. Какая разница, что у меня с причёской, если к ней прилагается вот такое лицо: нос «бесформенный» — недостаточно тонкая спинка, «неопрятное» распределение мышц, — скулы «рыхлые», при этом всё какое-то худенькое, тощее… В общем, «много работы», как сказал хирург. Отец называл это по-другому: «крысиная мордочка». А сейчас эта мордочка ещё и пошла красными пятнами от смущения.

Голос-в-голове хнычет: Лета, ну как можно быть настолько жалкой, а? Нет, ты только посмотри на себя, посмотри! Мало того, что страшная, так ещё и покраснела, как дура. Какой стыд...

Закрываю шкафчик. Умываюсь холодной водой. Размеренно дышу. Полощу рот. Снова дышу. Подумав, опять умываюсь.

Снова смотрю в зеркало. Вроде лучше. Нет, конечно, только красные пятна прошли, остальное на месте — и «неопрятный» нос, и прочее.

А вот иногда говорили, что у меня красивые глаза. Может, и правда. Во всяком случае они большие и необычные: радужка светло-серая, а кайма по краю тёмная. После того как я покрасила белёсые брови и ресницы, стало почти хорошо.

Голос-в-голове хмыкает: Думаешь, одних глаз хватит, чтобы ему понравиться? К тому же не переоценивай, это стандартный комплимент, глаза хвалят, когда больше нечего. Вот, посмотри. Губы узкие.

Я решаюсь возразить: Не такие прям и узкие. Обычные.

Голос возмущённо повышает тон: «Обычные»! Вот именно! Помнишь, какие у той девушки были? Пухленькие, мягонькие, верхняя такая прям… Бери и целуй. Вот какие нужно губы иметь, а не эти твои — «обычные». А тело? Мужчинам нравятся соблазнительные девушки, а ты худосочная, как палка.

Я мямлю: Ну и не совсем. Вот грудь ничего такая. Размер вполне средний, я читала, что такой многим нравится.

Голос закатывает глаза: О, нашла чем похвалиться — «размер средний с уклоном в незначительный»! А всё остальное — сплошные кости. И ноги худые. И кривые.

Раздражённо захлопываю дверцу шкафчика: Они не кривые! Просто так кажется!

Голос расплывается в неправдоподобно широкой улыбке, полной акульих зубов: Какая разница? Думаешь, он будет приглядываться? Отец говорил, что кривые, со стороны лучше видно. А одежда? Джинсы, толстовка и розовая футболка с котиком? Тебе что, десять лет? Смотри, тут на животе ещё и дырки от сигареты. Да, наряд соблазнительницы, ничего не скажешь!

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Ну и ладно. Пусть я такая. Плевать. Мне на всё плевать! И пусть они догадались, что робот мне нравится. Я не собираюсь приставать к нему, а мои фантазии — моё личное дело. Нужно сейчас перетерпеть эту неловкость, а потом ситуация нормализуется.

Пока я копалась в ванной, Дэн уже ушёл с кухни. Зато оставил здесь дисплей. Отличненько!

Воровато озираясь на дверь, захожу в список доступных аптек и заказываю первое попавшееся успокоительное. Второпях даже не посмотрела какое. Что хоть за магазин? Ой, официальный… Наверняка успокоительное будет слабеньким, какие-нибудь травки, но более углублённо ше́рстить нелегальные аптеки, доступные через взломанную доставку Дэна, и искать рецептурные варианты некогда.

Жду, разглядывая то мелкие цветочки на бежевых обоях, то коричневые шкафчики — банальные настолько, что аж зубы сводит от скуки. Типичная кухня нормальных людей. Дэн оставил всё, как было на момент покупки квартиры, только пластиковый стол, стоявший между дверью и окном, заменил на круглый деревянный. Ну и правильно, коричневый вписывается в этот интерьер гораздо лучше, чем прежняя серая дешёвка.

Не удержавшись, провожу кончиками пальцев по столешнице из вытертого, выскобленного, но ещё крепкого дерева. Нравится мне этот стол. Тяжеленный, потемневший от времени, с массивной опорой по центру. Надёжный. Мне всегда было интересно даже не столько, где Дэн его раздобыл, сколько само его пристрастие к старинной мебели. Если вложиться в реставрацию, то, думаю, можно было бы продать за приличную сумму и этот стол, и комод в лаборатории. Хотя, конечно, я знаю, что Дэн выбирал их не для перепродажи, а лично для себя. Я была рада видеть, что он понемногу обустраивает квартиру, — значит, принял её в качестве своей «норы».

За высоким окном ночь, и оранжевый свет фонарей ломается на границе между двумя видами стекла: нижние три четверти — густо-матовое, выше — прозрачное. Сквозь него видны набухшие тучи.

Тихий писк доставки. Торопливо рву упаковку и, нервно напевая под нос, по очереди прижимаю все три ампулы к локтевому сгибу. Редко пользуюсь ампулами, предпочитаю таблетки — иначе все руки были бы подозрительно исколоты, — но сейчас нужен быстрый результат.

Так, этот вопрос решён, идём дальше. Кофе, значит. Он имел в виду напиток или что-то другое? Чёрт, нужно было переспросить! Вечно я так: стесняюсь уточнить, боюсь показаться глупой, а в итоге — вот, не знаю, что теперь делать. Ладно, приготовлю и всё. Дэн и так в курсе моих недостатков, вряд ли его мнение обо мне сильно ухудшится, даже если я попытаюсь напоить робота кофе. А сам робот — всего лишь неразумная железка. И если он решит, что я дура, — интересно, он оперирует подобными категориями? — я могу наплевать на его мнение.

В холодильнике оказываются только шоколадная паста и какой-то брикет в промасленной бумаге — кажется, это вообще не еда, а что-то техническое.

А, вот, в шкафчике — сухие сливки. На задней стороне упаковки надпись стыдливым мелким шрифтом: «Соответствуют органическим на 25%». Нет уж, я не позволю Дэну травиться синтетикой! В мусор их!

Ладно, тогда закажу. Заодно и еду, потому что Дэн наверняка ничего не ел. А где? Моё любимое кафе не подходит, им владеет один из трёх сетевых гигантов. Чуть засветишь адрес — примутся засыпать рекламой, а там уж система отслеживает параметры и подаст сигнал в полицию о том, что доставка клиента ведёт себя нехарактерным образом, как будто пользователь самовольно менял настройки. Я бы сама никогда не догадалась о подобном, но Дэн специально предупредил на этот счёт. Сказал, что это очевидно: монополисты сотрудничают с государством на взаимовыгодных условиях. Я тогда скромно промолчала. Не очень-то приятно выглядеть наивной дурочкой, которая долгое время верила словам о том, что государство искренне, по-отечески заботится о каждом.

Второпях — и так уже долго засиделась на кухне, подозрительно — тычу в первое попавшееся заведение. О, «пицца дня», должны доставить максимально быстро! Но стоит щёлкнуть по кнопке «оплатить», как понимаю, что заказала вегетарианскую, с соевым сыром. Чёрт, заказ уже не отменить!

Окошко доставки негромко пищит. Да уж, морковка и брокколи выглядят не особенно сытно. Зато упаковка сливок сияет крупными белыми буквами: «идентичны органическим на 93%». Так-то лучше. Ясно, что рекламное враньё, наверняка по факту там процентов восемьдесят, но это всё равно полезнее, чем полная синтетика.

Щедро сдабриваю сливками и сахаром содержимое двух чашек, третью — для Джанки — оставляю так. Дэн любит всё горькое.

Разместив чашки с кофе и две тарелки с пиццей на подносе, возвращаюсь в лабораторию.

Дэн, стоящий рядом с креслом робота, вытаскивает у того из шеи иглу ампулы и удивлённо уставляется на меня.

— Подалась в офинцаантки?

— Что колешь?

— Пиралгин и цефтазил.

На комоде лежит россыпь ампул, но отсюда не видно, полные или пустые.

— Ну, обезболивающее я ещё могу понять, а что такое цефтазил?

— Антибиотик. Ты евонную шею видала? Я не шну, што положено ширять робаатам, но пусть будет.

Поставив по тарелке и чашке на наши с Дэном столы, с последней направляюсь к роботу. Вот он, момент истины. Протягиваю. Всё внутри замирает в ожидании. Мужчина удивлённо поднимает брови, настороженно смотрит то на чашку, то мне в лицо.

— Это мне? — Я подношу чашку ещё ближе, чуть не тычу ему в грудь, тогда он наконец-то её берёт. — Спасибо.

Делает глоток и чуть заметно морщится.

— Ты не такой имел в виду?

Он заглядывает в чашку, отпивает ещё.

— Больше похоже на сладкое молоко.

— Ну извини, — в моём голосе явно звучит раздражение. Будет он ещё критиковать! — Нужно конкретнее формулировать свои просьбы.

— Это была не просьба.

— А что тогда?

Робот окидывает настороженным взглядом меня, Дэна, который уже завалился обратно в своё кресло и приступил к пицце, и наконец говорит:

— Что-то вроде шутки.

— И в чём её суть? Ты просил кофе. Ты его пьёшь. Я не понимаю.

— Я не просил, потому что не ожидал, что ты можешь его принести. Я сказал, что он мне нужен. А суть шутки в том, что это такой человеческий ритуал — пить кофе при низком уровне энергии. Мне он тоже помогает, как и любая другая еда, однако на меня не действует кофеин.

Он допивает, и я протягиваю руку за чашкой.

— То есть ты и пиццу будешь?

Робот косится на стол за моей спиной — определённо жадным взглядом. Сглатывает.

— Это помогло бы мне чувствовать себя лучше.

— Ну так надо было сказать. Чего молчишь-то?

Взяв со стола свою тарелку, протягиваю ему. Мужчина берётся за край, благодарно улыбается… И я просто зависаю, глядя ему в лицо. Честно говоря, я не думала, что он вообще умеет улыбаться — собранный, волевой мужик, — а тут… Таким он определённо нравится мне больше…

Голос-в-голове заворожённо бормочет: Ты обязана ему отдаться! Вот как хочешь. Делай что угодно, но трахни его. Смотри, он уже без футболки…

Голос робота выдёргивает из мира фантазий:

— Так можно или нет?

Я отдираю взгляд от его лица, опускаю на тарелку между нами — и вдруг обнаруживаю, что крепко вцепилась в неё.

— Ой, извини. Конечно!

Торопливо разжимаю пальцы, слишком поздно сообразив, что сейчас злополучная тарелка упадёт на пол между нами, однако робот успевает перехватить её поудобнее.

Бросаюсь за свой стол. Ну вот, я осталась без еды, ещё и кофе остыл. Завистливо кошусь на Дэна, который уже закурил, и он — неожиданно — протягивает мне тарелку с двумя кусками пиццы. Опять не доел! Иногда я вообще не понимаю, на какой энергии Джанки существует. Не иначе как никотином питается.

Хм, а ведь успокоительное не такое и слабое, по телу уже разлилось блаженное расслабление…

Некоторое время в лаборатории стоит тишина. Я делаю вид, что увлечённо жую пиццу — как и ожидалось, абсолютно невкусную, — а сама размышляю. Ну да, лучше поздно, чем никогда.

Всё это время, пока я искала робота, не особенно верила, что найду. Помочь ему — это была приятная фантазия. Поступить правильно, вернуть долг, отплатить тому, кто спас тебе жизнь. Романтика, даже наивная. Потому я и не рассказывала Дэну об этом — слишком глупо. А сам процесс поисков был, скорее, игрой в «важное дело». Надо же иметь цель в жизни, так почему не такую? Я бродила по Району, деловито осматривала дома, проверяла варианты, листала треды подпольной сети, переписывалась с якобы крутыми хакерами, в ответ на их бахвальство намекая, что у меня тоже есть «прошлое», с которым «нужно разобраться». В общем, играла в крутую сыщицу.

И я, понятно, не думала, что будет дальше. Решила, что если вдруг всё же удастся найти этого робота — что очень маловероятно, — то временно поселю его в своей квартире, а там посмотрим. Да, я совершенно точно не представляла, как такой вариант будет выглядеть на практике.

Но теперь это уже не фантазии и не гипотезы. Вот он, вполне реальный, сидит напротив меня и жуёт последний кусок пиццы. А если Дэн согласится на всю эту аферу, мне придётся вести этого мужчину в мою квартиру? Остаться с ним наедине? Жить вместе, серьёзно?!

Два года назад я видела его всего несколько секунд. Да, мне показалось, что он был симпатичный. Однако затем я начала его искать: добралась до армейской базы данных, просмотрела фотографии всех, связанных с этим делом, всех постояльцев гостиницы, не нашла среди них никого похожего. Несколько дней думала над этой загадкой. А потом, когда я, устав, тупо пялилась на армейское объявление о розыске трёх экспериментальных андроидов, появление которого странным образом совпало с происшествием на Одде, в голову пришла странная мысль: что, если тот мужчина был одним из роботов? Он быстрый, сильный, ему удалось покинуть опасную территорию… Вот только очевидно, что военных андроидов не будут делать няшными милятами, а значит, память сыграла со мной странную шутку. Должно быть, из-за шока.

А теперь — нате вам: я всё же нашла того самого робота, и он оказался даже лучше, чем в моих смутных воспоминаниях. Совсем как человек. И ещё этот голос, от которого я готова растаять и растечься по полу. Просто какая-то подлость — жить в одной квартире с таким… эм, существом, в то время как у меня нет и не предвидится ни секса, ни, тем более, отношений.

Дэн собирает пустую посуду и уносит на кухню, а я закуриваю, старательно избегая взглядом мужчину, что не так-то просто, когда он сидит напротив меня. Всё нормально, я спокойна. Подумаешь! Что я, роботов, что ли, не видела?

Когда моё блуждание взглядом где угодно, кроме него, становится слишком продолжительным, я всё-таки бросаю взгляд на мужчину и мельком улыбаюсь. Типа, мы тут сидим эдак по-приятельски. Его губы вздрагивают в ответной улыбке — и не успеваю я разумно всё обдумать, как уже слышу свой голос будто со стороны:

— Как ты себя чувствуешь? Лекарства помогли?

— Да, спасибо. — Его дыхание стало легче. Да и в целом он выглядит более оживлённым.

Не удержавшись, я снова улыбаюсь ему — то ли от того, что нервничаю, то ли потому, что надеюсь выманить у него в ответ ещё одну улыбку, пусть даже она будет только из вежливости. Тем не менее, получилось: уголки его губ вздрагивают, а больше всего улыбка заметна по глазам. Не знаю, это его так запрограммировали или что, но выглядит искренне и подкупающе. Когда он улыбается, то кажется располагающим к себе парнем, у которого под обликом сурового военного скрывается чувство юмора и лёгкий характер.

Боги, как хорошо, что я приняла успокоительное: сижу наедине с полуголым мужиком, переглядываюсь с ним, разговариваю — и всё в порядке, даже не краснею. Фух… Ничего, это только поначалу неловко, а потом я к нему привыкну, и всё будет отлично. Я справлюсь.

/продолжение через неделю/

На Пикабу будет 1-я часть романа (32 главы из 100). Прочитать её целиком (бесплатно) уже сейчас, узнать подробнее о романе, а также найти полную версию (платную) можно по ссылке в профиле автора. Всем мир и stay troublesome

Жанр: киберпанк/биопанк, романтика, повседневность, авторский мир, психология, экшен, драма, счастливый финал

Рейтинг 18+ (нездоровый образ жизни; мат; в дальнейшем эротика; смерть второстепенных персонажей)

В предыдущих главах: Зимний Берген, Объединённая Европа. "Проблемная девушка" Лета разыскивает неизвестного мужчину, который 2 года назад спас её из бойни на территории горного отеля. Обнаружив мужчину в южных трущобах, Лета выясняет, что он — как она и предполагала — является экспериментальным военным андроидом. Чтобы помочь роботу спрятаться, Лета предлагает оформить ему официальный статус её телохранителя. С этой целью она приводит робота к своему другу Дэну/Джанки, разбирающемуся в технике.

Предыдущие главы см. здесь

Глава 7

Когда пиво закончилось, я киваю на робота:

— Ладно, что насчёт починки?

— Скока хошь пошамрить за органику? — тон у Дэна деловой, а в постукивании пальцев по дисплею чувствуется предвкушение.

— Сколько у меня есть… Ну, в пределах пяти тысяч.

— Добрая мисса, — он осуждающе качает головой.

Конечно, сумма значительная, тем более чтобы тратить её на практически незнакомого человека — тфу, то есть робота. Если Дэн всё-таки откажется записать его моим телохранителем, то вскоре нам придётся распрощаться окончательно, робот исчезнет вместе с большей частью моих финансов, и будет обидно. Но ладно, нефиг жадничать, он спас мне жизнь, и не просто, вытащив с территории гостиницы, бросил в ближайшем сугробе, а донёс до города, до больницы. Обо мне мало кто в жизни так заботился, вот разве только Джанки. И это, конечно, должно быть оплачено.

Пока Дэн открывает сеть и принимается увлечённо листать страницы магазинов, я смеряю взглядом мужчину — какой у него рост? два метра? — и рассуждаю больше сама с собой:

— Если вспомнить цены, то вот так, целиком из органики... Понятно, что армия не ограничена в бюджете, но когда видишь это наглядно… Впечатляет. Шестнадцатая серия стоит дохренища, из неё сиськи-то не каждая может себе позволить, а тут — целый человек.

— Такие сиськи ещё подороже выйдут, они бронированные, — Джанки поднимает глаза на робота: — Который класс защиты?

— Третий.

— А всего их сколько? — я кручу головой между ними, но Дэн уже снова уткнулся в дисплей.

— Семь, — робот наконец-то подаёт голос, спасая меня от неловкой тишины.

— Тогда почему не седьмой? Если уж армия может позволить себе что угодно.

— Чем выше класс защиты, тем больше плотность, материал тяжелее. Я и так вешу больше прототипа на тридцать два килограмма. Слишком подозрительно.

— А-а. Ясно. Так и что, значит, в тебя можно стрелять?

— Во всех можно стрелять, — на его лице мелькает насмешка.

— Не придирайся к словам!

Однако вместо ответа мужчина замолкает. Так и не дождавшись, тянусь к Дэну и дёргаю его за рукав. Он поднимает взгляд на робота.

— Мисса спраш, который калибр держишь.

Мужчина оглядывает меня — как будто скептически.

— Чтобы не углубляться в технические детали: выстрел в упор из стандартного полицейского пистолета.

— Ахуенные сиськи, — Дэн уважительно кривит губы и кивает мне на робота: — Бушь ставить — бери такие же.

Он возвращается к чтению, а мы с роботом остаёмся настороженно переглядываться. Ну, я-то, конечно, делаю вид, что всё в порядке, всё по плану, но, если честно, чувствую себя неловко. В комнате явный недостаток предметов, которые я могла бы увлечённо разглядывать, игнорируя мужчину напротив.

Однако, когда я всё же решаюсь взглянуть на него, оказывается, что робот-то на меня и не смотрит. Фух, повезло. Он рассматривает… Что? Стол Дэна? Вряд ли. Дисплей в его руках? Модель новая, дорогая, но вполне распространённая. По бокам корпуса время от времени вспыхивают полоски модулей — тех самых, которые я подарила на день рождения.

Что ещё? Ну, Дэн водит по экрану пальцами левой руки — на правой-то цепь, неудобно, — при этом безымянный не сгибается, да и большой не особо послушный. Я знаю, что проблемы с суставами у него после травмы, но о таких вещах он не любит распространяться, поэтому я и не спрашиваю. Однако вряд ли робот смотрит на это. Скорее всего, на шнуды. Верхний край левой закрывает тот участок руки, куда ставят чип. Насколько я понимаю, именно потому речные так любят эти перчатки: это одновременно и знак их происхождения — Берген начался с порта, так что они самые что ни на есть коренные жители, — и символ протеста против программы благонадёжности.

Когда-то, в самом начале нашего общения, Джанки сказал, что нормальные люди не могут спокойно относиться к идее вживлять предметы в своё тело. Я, конечно, попыталась не обидеться и повторила ему выученные ещё в детстве прописные истины: браслет вживляют вовсе не в плоть, а в псевдо-органическую вставку, специально лишённую нервных окончаний, чтобы служить прослойкой между телом и металлом. «Идеальная, полностью безопасная технология для поддержания порядка в обществе». Дэн тогда посмотрел на меня одновременно со снисхождением и жалостью. Как на дурочку. Это было неприятно, но я, так и быть, его простила. Он же у нас «крутой паарень», из нонконформистов. Хотя я знаю, что даже портовые пользуются электронными браслетами — конечно, перепрошитыми, но тем не менее, — а Дэн и такого не носит. Из стандартной электроники у него есть только вот этот дисплей с хитровыдуманной перенаправлением сигнала, доставка на кухне — тоже взломанная — и стационарный телефон.

В итоге получилось так, что после переезда в Город я тоже стала гораздо меньше пользоваться электронным браслетом. С людьми из прежней жизни общаться не хотелось, а здесь я не нашла друзей, кроме Джанки — ценителя свободы и независимости от устройств. Заметив, что ему не нравится мой браслет, я стала снимать. Поначалу было очень некомфортно — как это, без доступа в сеть?! Словно не хватает части тела. А теперь даже нравится это ощущение пустого пространства на запястье. Иногда — тс-с! — я думаю, каково было бы жить без чипа. Нет, понятно, что я не откажусь от статуса золотой гражданки, я не такая смелая, как Дэн, но всё же… Есть нечто привлекательное в этой мысли…

Тем временем Джанки водит пальцами по какой-то схеме, а я пялюсь на него уже слишком долго. Но куда ещё мне смотреть?

С другой стороны, так упорно избегать взглядом робота — очевидный признак того, что я смущаюсь. Ясно, конечно, вон он какой… Ну, такой вот… И сразу наводит на подозрения, что я его втихаря хочу, — а выглядеть озабоченной не особенно приятно. Нужно показать, что я воспринимаю его спокойно.

Так что я поднимаюсь со стула и подхожу к мужчине.

— Можно посмотреть?

Он лениво поднимает на меня взгляд и не отвечает. Только облизывает обветренные губы. Да и не только губы у него пересохшие, вся кожа на лице обезвоженная, истончённая, на выступах скул даже шелушится.

Под этим внимательным взглядом по моему телу начинает расползаться жар, но, по крайней мере, он не бросается в лицо. Авось не покраснею. Справлюсь. Немного смущения, но я держусь, я молодец.

— Так можно или нет?

Бровь робота вздрагивает в совершенно человеческом выражении удивления, и он слегка кивает.

— Спасибо, — я деловито наклоняюсь к его лицу.

Вблизи снова слышно, что дышит он тяжело. Как от боли. Или после физической нагрузки.

Голос-в-голове тут же вставляет: После оргазма?..

Так, Лета, успокойся. Вовсе это не сексуальный мужик, только видимость. Всего лишь механизм. Искусственный. Как там он сказал, «антропоморфный комплекс»? Короче, не человек. Нужно просто игнорировать его взгляд. Подумаешь, что близко! Он автоматически отслеживает окружающее, ему нет дела не только до моей личности, но и до того, хочу я его или нет. Это всего лишь робот, ничуть не лучше пугающих полицейских железок. Или тех тупых официантов на дне рождения Эрики — один из них врезался в какую-то тётку, опрокинув на неё десяток бокалов с шампанским. То-то было криков!

От этого воспоминания я усмехаюсь, и мужчина отвечает вопрошающим взглядом. Так, кхм! Это всего лишь неразумный механизм!

Хотя трудно убедить себя в этом, когда он выглядит совершенно как человек, даже вблизи. Поры на коже, мельчайший рельеф. Тёмно-серые радужки, есть капилляры на белках, зрачки реагируют на освещение. Ноздри подрагивают в такт дыханию. На шее пульсирует артерия, а когда робот тяжело сглатывает — кадык тоже двигается. Всё по-настоящему, не придраться.

Интересно, что у него внутри. Может, обычные органы, как у людей? Или какая-нибудь хитрая техническая разработка — такая же начинка, как у прочих роботов, только не из металла, а из органики? Шланги там, цепи… Чёрт знает, что эти инженеры могли придумать.

Я тяну пальцы к лицу робота, на секунду замираю, но всё же решаюсь — провожу вниз по щеке. Кожа горячая и мягкая, отросшие волоски щетины пружинят. Как у самого обычного мужчины. И даже запах есть, вполне человеческий. Слабый, ненавязчивый… Приятный. Да, он чувствовался в той квартире. С другой стороны, и на коже робота остался запах пыльного заброшенного помещения.

Ладно, раз он не протестует, почему бы не пойти дальше? Я приближаюсь ещё, провожу носом над его виском. Пахнет так здорово… Мягко и комфортно, чуть терпко… В самый раз, чтобы дать понять, что запах мужской, однако не настолько сильно, чтобы отталкивать.

Голос-в-голове оживлённо бормочет: Вот бы прям в шею ему уткнуться, представь… Нужно попробовать! Дэн занят чтением, а он молчит — ну так и вперёд.

Однако я всё-таки возражаю со всей рассудительностью, на какую сейчас способна: Не буду я ничего такого делать! Что за глупость, это робот, а не букет цветов. И вообще, пора уже отодвинуться.

Но всё же напоследок не могу удержаться от соблазна — прижимаю пальцем подрагивающую жилку на его шее. Даже закрываю глаза, чтобы сконцентрироваться на ощущениях. Нет, это точно пульс, самый настоящий.

— Недостаточно сильно, — его глубокий, словно обволакивающий моё сознание голос раздаётся настолько близко, что аж мурашки по загривку пробегают.

— Что? — открываю глаза.

— Это недостаточная сила нажатия для сонной артерии.

— Извини. — Убираю палец. — Я просто подумала… Это как пульс? Или… Вот у тебя же в груди что-то стучит?

— В спецификации это называлось «деталь, аналогичная биологической».

— И как она выглядит?

Робот задумывается.

— Могу нарисовать.

Я озираюсь в поисках подходящих материалов. Дэн, не отвлекаясь от дисплея, вытаскивает из-под детали на столе лист упаковочной бумаги и протягивает в нашу сторону. Отлично, а карандаш я и сама вижу неподалёку — ну да, со следами зубов. Вечно Джанки со своими железками забывает про еду, а в итоге перебивает голод всем, что под руку попадёт: то курит, то грызёт зубочистки или спички.

Передаю мужчине бумагу и карандаш. Слежу за быстрыми, уверенными движениями его пальцев. Оказывается, он ещё и рисовать умеет. Что за странный набор характеристик для боевого андроида.

Заглядываю в лист.

— Ну так это сердце! Стоило интригу разводить?

— «Сердце» — человеческий орган. А это искусственный объект, деталь.

— Какая разница? Людям тоже ставят такие, из псевдо-органики. Его ведь можно переставить человеку?

— Хочешь пустить меня на органы? — он спрашивает быстро и уверенно.

От этого напора я теряюсь, начинаю заикаться:

— Да не… Никуда я… Да хватит уже! Я вообще не про то! Гипотетически если такое сердце переставить человеку — оно же подойдёт? Ну а если да, то оно будет считаться органом, а не деталью?

— Оно в любом случае останется искусственным объектом. Я не силён в логике, но, кажется, понятия «человеческий орган» и «искусственный орган» не совпадают. Возможно, даже не пересекаются.

— Вот так просто взял и оскорбил, да?

— Кого?

— Всех людей с органами из псевдо-органики. А заодно и с чипами. Короче, вообще всех. — Сзади слышится многозначительное покашливание, и я указываю большим пальцем за спину. — Вот кроме Джанки.

— Мне кажется, я выразился достаточно точно. Каким образом это кого-либо оскорбляет?

Блин, какой-то этот робот слишком умный для меня. Нет, если бы я была отдохнувшая и выспавшаяся — ещё могла бы поспорить с ним про логику, но сейчас у меня в голове каша. Поэтому, не придумав разумного ответа, я решаю выехать на уверенном тоне.

— Ну, у людей всё сложно. И вообще, вся эта чрезмерная точность никому не нужна. Оно же не какое-нибудь там, — я указываю на рисунок, — квадратное с дыркой посередине. Значит, сердце, да и всё. У тебя все органы как у людей?

На этот раз из-за спины раздаётся игривое мурлыканье, и я угрожающе повышаю голос:

— Джанки!.. Я вообще про другое! Вот, например…

Спускаюсь взглядом по телу робота в поисках подходящего варианта.

— Все детали аналогичны человеческим, — его голос звучит ровно.

Чёрт, вот вечно Дэн со своей прямолинейностью — ляпает всё подряд, а я теперь выгляжу извращенкой! Хотя я даже не думала… Ну, немного думала, конечно… Но ведь не только об этом! А если я сейчас покраснею, то будет уже не отвертеться.

В общем, мне не остаётся ничего другого, кроме как прервать разговор и позорно сбежать на своё кресло. Нестрашно, сейчас переведу дыхание, успокоюсь…

Дэн, по-прежнему не отрываясь от чтения, берёт со стола пачку и, прикуривая, неразборчиво вопрошает сквозь зубы с зажатой в них папиросой:

— И што там?

— Сам не хочешь посмотреть?

— Те жалко?

— Ладно, — я выпрямляюсь, делаю серьёзное лицо, поднимаю указательный палец и изрекаю: — Несомненно, дамы и господа, ecce homo est.

Дэн, листая страницу, хмыкает.

— А для портовой шпааны?

— Для портовой шпааны, — я повторяю его произношение, — я так шну, энтот робаат по правде мужик.

Джанки попёрхивается дымом от смеха, и я обиженно тяну:

— Что?..

Ну, мой говор, конечно, далек от идеала, но так откровенно ржать необязательно. Однако, прокашлявшись, Дэн говорит совсем не то, чего я ожидала.

— Ты и в штаны успела глянуть?

Жар бросается в лицо, и вот теперь я точно покраснела. Дотянувшись до Джанки, нелюбезно пихаю его кулаком в плечо.

— Хэй, что за хрень?!

Посмеиваясь, он разматывает с руки цепь. Оставляет её на столе, тушит окурок, берёт что-то вроде тонкой отвёртки, поднимается и подходит к роботу.

— Давай поломки.

Мужчина наклоняет голову и убирает волосы с шеи.

Джанки склоняется над его затылком, присвистывает. Тычет концом отвёртки в основание черепа — туда, где обычно стоит порт.

В следующее мгновение робот уже сжимает его кисть, сильно вывернув запястье, отвёртка падает на пол с тонким «звеньк», я испуганно вскакиваю с кресла… Дэн болезненно морщится, однако не шевелится и говорит спокойно:

— Без руки чинить не умею.

Мужчина сразу отпускает его, показывает открытые ладони.

— Прошу прощения. После модификации у меня снизился болевой порог, поэтому реакция чрезмерна.

Дэн разминает руку, хмурясь.

— Всё наживую?.. Почему не убрал чувствительность?

— Я сам не могу. Только через систему.

А я стою и смотрю на этот диалог с открытым ртом. За четыре года я ни разу не видела, чтобы Дэн спокойно реагировал на агрессию в свой адрес. Что за чудеса такие? Да он даже на слова срывается в два счёта, а тут — робот чуть ему руку не сломал, а Джанки хоть бы хны. Единственное объяснение, которое я могу придумать, — он воспринимает находящегося перед ним мужчину как увлекательную техническую новинку, а такое Дэн обожает.

Он снова склоняется над затылком робота, на этот раз не пытаясь прикоснуться:

— Сам удалил?

— Нет, это сделал другой экземпляр.

— Почему?

— Хотел помочь. Мы знали, что базовый алгоритм уничтожения ликвидирует именно порт.

Так, а чего я-то стою без дела посреди комнаты? Любопытно же!

Голос-в-голове шепчет: Ты только что от него отошла — и снова хочешь подойти? Для девушки неприлично так откровенно показывать интерес к мужчине. Что о тебе подумают?

Однако я отмахиваюсь: Он вовсе не «мужчина»! Речь про починку, я должна быть в курсе.

Так что я тоже подхожу и заглядываю. Вместо маленького круглого разъёма — рана с рваными краями, словно порт выдрали из тела вместе с кожей, которая его окружает. Стоит вообразить подобное, как по моему собственному затылку пробегает фантом боли, аж передёргивает.

В середине углубление, в котором виднеется какая-то грязь, наверное, засохшая кровь, и среди этого всего — тёмный матовый материал. Насколько я помню устройство системы, это должен быть нейроконнектор, к которому с одной стороны крепится порт, а с другой — сходятся все эти проводки в мозгу, как их там по-научному называют.

Кожа вокруг кажется воспалённой: края бордовые, припухшие и с виду болезненно-твёрдые. Однако кое-где среди корки заживающей раны виднеется розовая ткань рубца. У этого робота заживают повреждения?.. Всё это выглядит так неожиданно, особенно в сочетании с его нездорово-горячей кожей, пульсом, дыханием и прочим, что, повинуясь внезапному порыву, я наклоняюсь к сидящему мужчине и заглядываю в лицо.

— Слушай, а ты, вообще, уверен, что не человек? В смысле, откуда ты знаешь?

— У меня внутри четыре пули. Я уверен. — При виде моей шокировано вытянувшейся физиономии он поясняет: — Я предупреждал, что повреждён.

— Покажь, — выдыхает Дэн с восторгом.

Ну всё, у Джанки от энтузиазма уже глаза засияли. Вот только непривычно, что при этом перед ним не какие-то металлические детали, а вроде как человек.

Мужчина поднимается — неторопливо, с усилием. Аккуратно снимает куртку и вешает её на спинку кресла. Поворачивается к нам спиной. На футболке — четыре отверстия, диагональю от левой лопатки до поясницы. Вокруг — блеклые пятна крови, футболку явно стирали. Я не спец, но кажется, что крови было до странного немного.

— Ты же говорил, что пуленепробиваемый?

— Это крупный калибр. И я до сих пор функционирую, — он берётся за ворот футболки, одним движением стягивает её через голову и бросает на спинку стула, к куртке.

Дэн тут же бесцеремонно разворачивает его спиной к свету и склоняется, чтобы лучше рассмотреть отверстия, прикасается к краям углублений в коже: они тоже выглядят как наполовину зажившие, наполовину воспалённые. Хмурится, задумчиво потирает скулу тыльной стороной шнуды.

Чёрт, не успела я остыть с прошлого раза, как физиономия снова краснеет. Лета, да возьми же себя в руки! Это всего лишь робот! Полуголый, крепкий, мускулистый… и просто идеальный. Серьёзно, военные инженеры постарались на славу, будь у меня секретная информация, я бы в два счёта всё ему рассказала. Даже если бы он не захотел слушать, я бы всё равно бежала за ним и на ходу выдавала государственные тайны одну за другой.

Накачанный в меру: рельеф мышц заметен, но он выглядит естественно, а не как гипертрофированные мускулы любителей натолкать себе под кожу килограммы псевдо-органики. И волос почти нет — хорошо, я терпеть не могу мохнатых мужиков. Вот разве что слишком бледный, это бросается в глаза по контрасту с Дэном. В последние годы Джанки почти не выходит из дома, но всё равно кажется загорелым.

Тем временем Дэн включает стоящий на столике неподалёку аппарат — тот беззвучно вспыхивает зелёным огоньком — и тянет мужчину развернуться, чтобы можно было дотянуться до его спины двумя манипуляторами. А поскольку я смотрела на поясницу робота — ну там ведь дыра от пули, вот я и смотрела, — то теперь мой взгляд упирается в его живот. Рельефный такой, а от пупка спускается полоска тёмных волос и ныряет за ремень штанов…

Шею мгновенно обливает жаром, я прокашливаюсь, тороплюсь поднять взгляд. Но теперь он цепляется за соски со светло-коричневыми ареолами. Да что за чёрт!..

Голос-в-голове мурлычет сквозь зубы: Лета, кончай пялиться, все заметят.

Финальный рывок в попытках найти пристойный участок тела — выше груди он точно будет! — и я натыкаюсь прямо на внимательный взгляд робота. Всё это время он смотрел на меня?!

Сердце подскакивает куда-то в горло, и я тут же утыкаю взгляд на комод в углу. Говорите, это настоящий чиппендейл? Так интересно! Ручки очень изящные…

От избытка адреналина кровь чуть не кипит. Чтобы хоть как-то отвлечь робота от того, что я разглядывала его тело, будто вещь на витрине, ляпаю первое пришедшее в голову:

— Тебе нужно обезболивающее?

Джанки переводит на меня скептический взгляд. Однако мужчина откликается с готовностью:

— Было бы неплохо, — его голос звучит устало. — Можно я сяду?

Дождавшись кивка Дэна, он опускается на металлическое кресло, снова облокачивается на колени. Ну да, теперь очевидно, почему он не откидывается на спинку. Да и вообще выглядит обессиленным. Или, может, это моё сознание дорисовывает образ с учётом дыр на его спине и затылке.

— Што ты уже шабнул?

— Что это значит?

Дэн задумывается, подбирая слово.

— Принял?..

Меня всегда восхищало, что Джанки не удивляется вообще ничему. Как будто готов к абсолютно любому повороту. И разбирается в ситуации гораздо быстрее меня. Вот и тут: с чего он это взял? А тем не менее, робот трёт лицо ладонями, выдыхает — на этот раз точно утомлённо — и подтверждает:

— При повреждении моё тело вырабатывает повышенное количество нейропептидов. Они помогают от боли, но далеко не полностью.

Я хмурюсь:

— А перевод можно?

— Эндогенный аналог опиатов.

— То есть как это?! Военные воткнули в тебя генератор наркоты?

Мужчина поднимает на меня удивлённый взгляд.

— Интересная идея, но нет. Это стандартный физиологический процесс, только усиленный. И я могу его регулировать — в некоторых границах.

— Фига, какие штучки. А ты как догадался? — я настороженно смотрю на Джанки.

— Потому што в глаза надо глядеть, а не куда ты, — Дэн хихикает над моей недовольной физиономией. — Ладн, шерстану, што дают.

Он забирает со стола дисплей и уходит — видимо, на кухню, к окну доставки.

Ну, раз мы остались вдвоём, я решаюсь: приседаю и заглядываю роботу в лицо. И правда, зрачки у него очень маленькие, просто сначала я не обратила внимания. Да я бы и сейчас не подумала, что это что-то значит, если бы Дэн не сказал.

Через пару секунд взгляд мужчины плывёт, и он закрывает глаза, устало свесив голову.

Жду, но ничего не меняется.

— Эй, что с тобой? Ты же не собираешься выключиться?

— Низкий уровень энергии…

Я растерянно оглядываю его лицо, шею, но взгляд тут же сбивается ниже, скользит по телу с охотой, жадно… Так, стоп!

Он сказал, что точно андроид. Поэтому, собрав в памяти скудные познания о функционировании роботов, я выдаю с предельно умным и деловым видом:

— И что тебе нужно? Розетка? Какое-то топливо?

— Кофе… — мужчина выдыхает тихо, будто сонно.

Эм, и что это значит? Нет, ну хорошо, кофе так кофе. Пока никто не видит, я напоследок облизываю взглядом его бицепсы… И отправляюсь на кухню.

/продолжение через неделю/

На Пикабу будет 1-я часть из 4-х. Прочитать её целиком (бесплатно) уже сейчас, узнать подробнее о романе, а также найти полную версию (платную) можно по ссылке в профиле автора. Всем мир и stay troublesome

Жанр: киберпанк/биопанк, романтика, повседневность, авторский мир, психология, экшен, драма, счастливый финал

Рейтинг 18+ (нездоровый образ жизни; мат; в дальнейшем эротика; смерть второстепенных персонажей)

В предыдущих главах: Зимний Берген, Объединённая Европа. "Проблемная девушка" Лета разыскивает неизвестного мужчину, который 2 года назад спас её из бойни на территории горного отеля. Обнаружив мужчину в южных трущобах, Лета выясняет, что он — как она и предполагала — является экспериментальным военным андроидом. Чтобы помочь роботу спрятаться, Лета предлагает оформить ему официальный статус её телохранителя. С этой целью она приводит робота к своему другу Дэну/Джанки, разбирающемуся в технике.

Предыдущие главы см. здесь

Глава 6

Лабораторией — «лабрааторией», конечно, — у Джанки называется бывшая гардеробная, узкая вытянутая комната сразу за прихожей. Я, ещё когда смотрела квартиру перед покупкой, сразу подумала, что это помещение Дэну понравится — потому что без окон. Именно здесь организовала коммуникации для мастерской. И, к моей чести, я угадала.

Под потолком вспыхивают две яркие лампы, и после тусклого коридорного светильника я аж морщусь. В резком белом свете комната выглядит неуютно. Обычно, если я сижу здесь с ним, Дэн включает только лампу на своём столе, а я прячусь в сумраке, и это ощущение безопасности нравится мне гораздо больше того, что сейчас.

Осторожно — не потерять бы равновесие от резкого движения — присаживаюсь на привычное место слева, рядом с металлическим столом. Из трёх вращающихся кресел в комнате это — самое мягкое и удобное. Не то чтобы я часто бываю в лаборатории — Дэн во время работы уходит в себя, поэтому и его напрягает присутствие другого человека, и мне скучно сидеть как мышка, — но всё же это кресло считается моим. Ну, и здесь я не мешаю: стол слева — вспомогательный, вечно заваленный деталями непонятного назначения. Иногда Джанки просит меня найти среди всего этого добра «такую шню, как энта», и тогда я, поглядев на финтифлюшку в его пальцах, старательно роюсь в железе. Обычно получается раскопать нужное. Приятно быть полезной.

Тем временем Дэн бухается в скрипучее кресло справа от входа, перед некрашеным деревянным столом, а роботу указывает на металлический стул с высокой спинкой у дальней стены — между столиком с аппаратом неизвестного мне назначения и поцарапанным, но всё ещё изящным комодом красного дерева. Не знаю, составляет ли то кресло комплект с металлическим столом, за которым сижу я, но они очень похожи матовой перфорированной поверхностью.

Робот проходит между нами аккуратно, чтобы не задеть, и направляется к стулу, а я не могу удержаться, чтобы не проводить его взглядом. Непривычно видеть в лаборатории Джанки кого-то постороннего, тем более — с такими габаритами. Для нас с Дэном здесь всегда хватало пространства, но стоило добавить двухметрового мужика, как комната сразу оказалась маленькой.

Теперь, при свете, можно его рассмотреть. Чёрные штаны-карго, военные ботинки и потёртая футболка с оливковым камуфляжем вполне сочетаются друг с другом, а вот куртка на их фоне выглядит неожиданно: продуманный, неброский стиль; кожа мягкая — навскидку я бы сказала, что соответствует органической не менее, чем на восемьдесят процентов. Дорогая вещь. Более чистая и новая, чем остальная одежда. Как будто её берегли.

Тем временем мой взгляд как-то сам собой перебирается на футболку: при каждом вдохе она натягивается, очерчивая крепкое тело. Даже рельеф мышц заметен...

Голос-в-голове бормочет сквозь зубы: Хватит пялиться на его живот, ты выглядишь озабоченной.

Сев, робот облокачивается на колени и переводит настороженный взгляд между нами.

Дэн, наоборот, откидывается на спинку кресла и, не отрывая изучающего взгляда от мужчины перед ним, вытаскивает папиросу, чиркает спичкой, затягивается.

Все такие деловые, сосредоточенные, одна я — еложу на стуле и копошусь как-то несуразно: мне необходима успокаивающая доза никотина, но пальцы, всё ещё непослушные, лишь скребут пачку, открыть не получается. Про зажигалку и думать нечего.

Не выдержав, страдальчески тяну:

— Джанки?..

Дэн, спохватившись, забирает у меня сигареты, раскуривает одну и протягивает к моим губам. Наконец-то!

И вот — в комнате воцарилась тишина. Все изучают друг друга. Я вожу пальцем по гладкому металлу столешницы, а на мужчину поглядываю лишь мельком, с подчёркнутым безразличием. Ничего интересного. Совсем ничего.

Честно говоря, я совершенно не помню его лица, ведь по сути видела буквально несколько секунд. Если бы встретила на улице, то даже не заподозрила бы, что это он.

Волосы у него, оказывается, тёмно-русые, глаза серые, кожа очень бледная. Да и в целом лицо осунувшееся, с синяками под глазами, а скулы так резко очерчены оттого, что щёки впалые. Или, может, это из-за яркого белого света кажется? В подобном освещении любой выглядит болезненно.

Голос-в-голове задумчиво бормочет: Хм, даже несмотря на это, что-то в нём есть... Вот если бы побрить… Думаю, его можно назвать привлекательным…

Я раздражённо фыркаю: Заткнись! Это совершенно не к месту. И вообще, такая внешность не в моём вкусе, я предпочитаю более интеллигентный тип.

Щетина ещё эта… Какая-то неузнаваемая. Можно было бы даже усомниться — вдруг это всё-таки не тот, кого я видела два года назад, — но я точно помню его причёску, высокий хвост. И манеру наклонять голову так, что волосы ложатся на плечо.

Стрижка вот странная для военного робота. Да, в основном волосы длинные и собраны в хвост, но с правого бока — равномерно-короткие, как будто изначально были сбриты, а теперь отросли. Начинаясь примерно на пять сантиметров выше уха, линия неаккуратно спускается к затылку по диагонали. Подобная стрижка точно не является распространённой. Зачем делать так, чтобы военный робот привлекал внимание?

Да и вообще непонятно, почему у него длинные волосы, это вроде как нефункционально. Хотя в объявлении о розыске указано, что партия экспериментальная, — может, причина в этом?

Вообще, так-то подумать — что именно дизайнеры хотели изобразить? Например, я бы сказала, что это мужчина молодой, лет двадцать пять, от природы крепкий, однако сейчас истощённый. Как будто живёт впроголодь, к тому же трое суток не спал. Грудь поднимается тяжёлыми рывками, в дополнение образа он то и дело кусает губы, и без того уже обветренные. Может, дизайнеры проектировали модель раненого? Чтобы выглядел неопасным? А потом, усыпив бдительность врагов, он ка-ак… И всех убьёт. Только при чём здесь длинные волосы — узнаваемый атрибут золотых граждан? Тоже должны вводить в заблуждение?

Тем временем Дэн вжимает окурок в и без того полную пепельницу.

— Н-ну? — тон недоброжелательный. — И што ты за хрень?

Мужчина откликается с готовностью:

— Антропоморфный автономный боевой комплекс, аналогичный биологическому.

Слова, слишком неподходящие для такого голоса — он будто мягким бархатом закручивается вокруг моих оголённых нервов. Волоски на загривке встают дыбом. Так, Лета, возьми себя в руки! Это всего лишь робот!

— Задачи?

— Разведка, контрразведка, диверсии. Основной целью программы была разработка технологии, позволяющей создать копию любого человека, подчиняющуюся военному руководству.

— Секретная, — Дэн морщится, как от зубной боли.

— Повышенный приоритет.

У меня вырывается:

— Но в итоге ты не подчиняешься?

— Полагаю, эта проблема связана со спецификой моей серии. Мы должны были действовать в одиночку и максимально похоже на людей, поэтому у нас — экспериментальные носители операционной системы, поддерживающие самообучение, и нет обязательных алгоритмов.

— Как это «нет»? Нет алгоритма подчинения конкретным людям?

Робот качает головой.

— А как тогда военные вас контролировали? Просто уговаривали? Типа, «я твой начальник, ну пожалуйста»?

— Регулируя работу участков физического носителя, можно сделать так, чтобы андроид добровольно подчинялся приказам.

Я было снова открываю рот, но Дэн перебивает:

— Мисса, вперёд важное! Слежка, — он смотрит на мужчину.

— По сигналу порта. У меня он удалён.

— Прям тока порт? — Джанки скептически оглядывает его. — Чип? Детали? Идентификатор скелета?

— Чипа нет. И нет металлических деталей, они бы сразу выдали моё искусственное происхождение. Тело состоит из форсированной псевдо-органики шестнадцатой серии, кожа — базовая шестнадцатая. Чтобы нельзя было определить стандартными полицейскими сканерами.

Брови Дэна от изумления ползут вверх.

— Шутишь? — он поворачивается ко мне: — Где ты его нарыла?

Я вопросительно развожу руками:

— А что тебе не нравится?

— Мне? Вообще нихуя не нравится. Ты глухая? — Дэн указывает ладонью в сторону робота: — Особо секретная херота, стоит как пол-Порта. Тебя посадят. Или положат.

— «Посадят или положат»? — я усмехаюсь с пошлым намёком.

Однако Дэн шутку не поддерживает.

— Ты поняла.

— Ну ладно. И что?

Несколько мгновений он смотрит на меня как на дуру. Тяжело вздыхает.

— То, што я опять против.

— Слушай, я не верю, что, если бы тебе кто-то спас жизнь, ты бы отказался от долга, потому что испугался. Ты что, так делал?

Ноздри Дэна вздрагивают, челюсти сжимаются — но он молчит. Да, я знаю, что, если бы кто угодно другой озвучил подобное предположение, Джанки бы уже забивал ему зубы в горло, но мне-то можно ходить по краю. Приятно быть особенной.

Так что я продолжаю вполне спокойно:

— А если не делал, так и не предлагай мне. Говорил ведь, что я честная, ну так и вот, нужно вернуть долг. Сама я не могу это сделать, поэтому прошу тебя. Заплачу, сколько скажешь.

— Совсем шибанулась, — Дэн раздражённо фыркает. — Шамрить она мне будет… Ладн, гляну поломку. Но! Писать его на тебя — совсем другое.

Хм, так и быть, сейчас я не буду настаивать, но мы ещё посмотрим, чья возьмёт. Если уж я чего-то хочу, то могу быть очень упорной. Однако пока что последнюю фразу можно игнорировать.

— А как ты, вообще, насчёт органики?

— Ну, чипы-то ставлю, так што хоть как починю, — заметив мой взгляд, Дэн непонимающе поднимает брови: — Што?

— Ты ставишь нелегальные чипы? Это… — я мнусь, но всё же озвучиваю: — Не знаю, как-то опасно… Может, не стоит?

— Ты энто по правде щас? Притащила мне какую-то хуерыгу и втираешь, што чипы опасно? Да ты глянь на него, он нам бошки открутит на раз.

Мы синхронно смотрим на мужчину — двухметрового и мускулистого. Тот отвечает настороженным взглядом.

— Я не буду никого убивать.

Мы с Дэном переглядываемся.

— Мм… — я морщу нос. — Ты прав. Не мне учить тебя, как жить.

Джанки склоняет голову с наигранной благодарностью. Принимается рыться на своём столе, однако между делом бросает:

— А што энто ты «не бушь никого убивать»? Ты ж вроде боевой андроид?

Я торопливо выпаливаю:

— Он сказал, это из-за модификации.

Мало ли, что этому экспериментальному роботу придёт в голову ляпнуть! Я не для того искала его два года, чтобы он теперь запорол всё случайной фразой!

Дэн, наконец-то раскопав на столе дисплей, поворачивается обратно ко мне.

— Мисса, я-то шну, што ты мякушка и хошь ютить всех бедных брошенных робаатов, но пусть он сам грит, лады?

Тем временем мужчина переводит между нами недоверчивый взгляд, да и вообще очевидно напрягся. Напористо повторяет:

— Просто не буду и всё.

— Так, стоп! Никто тебя не заставляет! — я успокаивающе выставляю ладони, а Дэну поясняю: — Мы уже говорили об этом. Он считает, что мне нужен военный андроид, чтобы кого-то убить, а он не хочет этого делать.

Робот продолжает в том же агрессивном духе:

— Это логичное предположение.

— Логичное. Но неверное, так что заканчивай с этими кровожадными идеями.

Тем временем Дэн изучающе рассматривает мужчину сверху вниз:

— Ну-у, с виду он не тока на такое годится.

— Так! И ты заканчивай! Он спас мне жизнь. Я должна вернуть долг. Всякие эти фантазии оставьте при себе.

— Как скаж, — Дэн ухмыляется.

— Ша! — я предупреждающе машу ему пальцем и поворачиваюсь к роботу: — Джанки спрашивает только в том смысле, чтобы ты не убил нас.

— Я обещал не причинять тебе вред. Равно как и другим людям.

— Видишь? — я указываю Дэну на робота. — Всё отлично.

— Аха. Вот тока он мож врать, — Джанки улыбается мне снисходительно, словно наивному ребёнку.

— Как это?..

Опешив, смотрю на мужчину, и он кивает. Повторяет:

— Разведка, контрразведка, диверсии.

Чёрт, я и в самом деле не обратила внимания на это, не подумала о последствиях. Привыкла ведь, что роботы должны говорить правду.

— Однако я не обманывал. Я с самого начала сказал, что бесполезен. Что моя операционная система содержит ошибки. Зачем мне признаваться в подобном? Тем более, зачем мне признаваться, что я способен лгать, если подавляющее большинство роботов не способны — и я мог бы притвориться подобным им? В то же время слова о том, что человек целенаправленно разыскивал ценную вещь для того, чтобы помочь ей, не преследуя материальной выгоды, гораздо больше похожи на ложь.

В комнате повисает тишина. Я так и вовсе хлопаю глазами от неожиданности, потому что не смотрела на ситуацию с такого ракурса. Неудивительно, что он мне не верит — да и кто поверил бы? Разве только Джанки, который по собственному опыту знает, что я достаточно шибанутая для подобных идей.

Наконец Дэн подаёт голос:

— Так што? Мы дело делаем, или я спать пошёл?

— Делаем! Сойдёмся на том, что все друг другу верят. Нас тут всего двое, и никто тебя не удерживает насильно и прочее. Хорошо? — я поворачиваюсь к Дэну: — По-моему, он не собирается нас убивать. Он помог мне два года назад, не причинил вреда сегодня, он даже ищейку не убил, и сейчас рассуждает вроде бы здраво.

— Там ещё ищейка была, — Джанки закатывает глаза.

— Две ищейки, — говорю я с вызовом. — А ты ставишь нелегальные чипы.

— Ой, бля, ну отшила, речная ты хищница, — Дэн удручённо качает головой и смотрит на робота: — Ладн, которые у тебя ошибки?

Мужчина задумывается ненадолго, осторожно говорит:

— Мне сложно судить об этом, так сказать, изнутри. Я знаю, что после последней модификации моё восприятие изменилось. Я больше не чувствую необходимости подчиняться приказам. Не понимаю, почему раньше подчинялся. К тому же теперь я могу анализировать слова окружающих, оценивать их, а раньше воспринимал некритически, как руководство к действию.

— И, типа, не хошь убивать.

— До модификации это не вызывало никаких ощущений. Но сейчас вспоминать о моих прежних действиях неприятно. Чем-то похоже на боль внутри. Хотя и не совсем, но я не знаю, как описать точнее. Из-за этого я не хочу делать подобное снова. Что касается стабильности операционной системы, то за два года я не заметил изменений. Субъективно мне кажется, что все изменения в системе находятся на прежнем уровне.

Смысл его слов скользит по поверхности сознания, только тембр голоса пробирается внутрь. Как будто меня гладят по голой коже тёплой бархатной перчаткой — невозможно думать ни о чём другом. Может, у меня какой-то особенный день цикла, что так секса хочется?..

Тем временем Дэн продолжает:

— Почему не пошёл обратно к чёрным? Техники откатят операционку и всё. Бушь как новый.

Робот качает головой:

— Физические носители нашей серии не поддерживают ни откат данных, ни форматирование. Насколько мне известно, все экземпляры со сбоями растворяли.

Последние слова царапают моё сознание, отвлекая от приятных фантазий.

— Что значит «растворяли»?

— Я имею в виду процесс утилизации. Экземпляр опускают в растворитель на несколько суток, после обработки псевдо-органику можно использовать повторно, — голос робота звучит в целом ровно, однако короткие запинки всё же выдают эмоции. Или это всего лишь программа? — Хотя значительный процент теряется в процессе.

— Боги милостивые, звучит... неприятно, — я невольно обнимаю себя за плечи.

— Выглядит хуже, — заметив наши вопрошающие взгляды, мужчина поясняет: — Я присутствовал при утилизации одного экземпляра. Его не выключили. Тогда я воспринимал это как должное, но сейчас предпочёл бы избежать подобной участи. Если есть возможность.

— Что значит «не выключили»? Ты… Ты же не имеешь в виду, что его живьём прям?..

— Я имею в виду то, что сказал, — его не выключили. Один из техников предложил, а другой ответил, что это лишняя трата времени, в которой нет смысла. На процесс это не влияет.

В комнате повисает тишина.

Его тело выглядит совершенно человеческим. Обычный мужчина. И что, его могут просто сунуть в растворитель? В такое сложно поверить. Однако это наверняка правда.

Поёжившись, поворачиваюсь к Дэну:

— А-а?..

Он откликается с готовностью человека, который отлично меня знает:

— Пива?

— Да. Спасибо.

Дэн приносит из кухни две бутылки, протягивает мне одну — уф, приятно-холодненькая, — и мы чокаемся горлышками.

Нет, подобные вещи я отказываюсь воспринимать без алкоголя. Всё это — связанное с разрушением, болью, насилием. Меня, конечно, в растворитель не совали, но я прекрасно знаю это ощущение зависимости от чужой воли и парализующее чувство страха, когда тобой распоряжаются, а ты не можешь даже возразить, не то что сопротивляться.

Кошусь на Дэна: он обсасывает губы, и кажется, что ему тоже не по себе. Люблю я Джанки: он хоть и строит из себя крутого до небес, но на самом деле умеет сопереживать. Даже не стесняется говорить об этом. Я всегда завидовала его смелости.

/продолжение через неделю/

На Пикабу будет 1-я часть из 4-х. Прочитать её целиком (бесплатно) уже сейчас, узнать подробнее о романе, а также найти полную версию (платную) можно по ссылке в профиле автора. Всем мир, и до встречи через неделю.