Катапульта
Прапорщик Мишуков обслуживал катапульту – здоровый механизм, чем-то похожий на аттракцион. На небольшом помосте у высоченной решетчатой мачты стояло пилотское кресло, скользящее вертикально вверх по длинной рельсе, идущей по металлической ферме. На этом тренажере тренировали военных летчиков аварийно покидать самолет. В самолете под креслом имеется специальный пиропатрон, который и выстреливает пилота словно ракету. «Удовольствие» не из приятных, но готовиться к таким ЧП надо. Вот и создали для этих целей машинку, имитирующую возникающие нагрузки. Тренировки на катапульте строго лимитированы – каждый «прыжок» дает сумасшедшие нагрузки на позвоночник, а если переборщить, то и сотрясение мозга получить можно. Сколько раз Мишукову приходилось мыть кресло от мочи и дерьма, поэтому он каждого пилота просил сходить в туалет перед занятием.
Как ни странно, но еще об одном интересном применении вверенной ему техники, прапорщик Мишуков узнал от своей жены. Знаете, офицеры народ мобильный, интересы Родины их частенько кидают с места на место, и разумеется с ними следуют их верные боевые подруги и тылы – офицерские жены. Прапорщики обычно более оседлы, ну и прапорщицы, соответственно. Жены прапорщиков в военных городках считаются старожилами, они всегда готовы встретить новеньких лейтенантш и капитанш и ввести их в курс дела, а те в свою очередь делятся с ними впечатлением и опытом с предъидущего места службы муженька. Так вот одна из новоприбывших и рассказала мадам Мишуковой об абортных возможностях катапульты. Говорят, что впервые это открытие было сделано случайно, во времена Юры Гагарина и Вали Терешковой, когда кандидаток на звание первой женщины-космонавта отбирали. Так вот одна из претенденток оказалась слегка беременной, и сразу после «отстрела» на катапульте у нее случился выкидыш. Ну оно и понятно –такие перегрузки просто отрывают плод от маточной стенки.
Мишукову эта мирная возможность его военного агрегата очень понравилась. Вот и решил он немного денег подзаработать и попрактиковаться в бесконтактной гинекологии. Вначале дело шло туго, клиентуры было мало. Но город Ленинград под боком и молва о добром кудеснике туда долетела. Брал Мишуков не много, от трех до десяти рублей. Со знакомых и жен знакомых не брал ничего. Лишних вопросов Мишуков не задавал, порой даже имени не спрашивал, что многим очень нравилось. Тайком проводил баб на территорию части, сажал в кресло, пристегивал ремнями и кидал. Обычно хватало одного раза, но иногда приходилось повторять аж до пяти раз. Но успех был всегда и успех стопроцентный. Будучи человеком внимательным и заботливым, он после каждого «покидания самолета» спрашивал пациентку, как та себя чувствует. А ну если пять раз подряд трясти придется? Тут поневоле почувствуешь себя, как после нокаута. В таких случаях Мишуков проявлял поистине джентльменские качества – после «экзекуции» он брал даму под ручку и заботливо доводил до самой станции, и не уходил, пока не сажал ее в электричку. Дальше он, правда, не следовал, боялся что жена может неправильно понять. О своей частной практике на гособорудовании он языка не распускал, хотя и особой тайны не делал. Многие сослуживцы, видя Мишукова с очередной женщиной, только небрежно махали рукой, опять мол какая-то на катапульту «облегчаться» приходила.
А все же зря Мишуков ничего не спрашивал, кроме самочувствия после «полета». Один вопросик ему все же следовало задавать до посадки на тренажер. Простой такой вопрос: «Какой срок беременности?»
Ирина залетела в отпуске – с подругой поехала в Геленджик, море, фрукты, танцплощадки. Сама она в Луге жила, а на танцах повстречала парня из Питера. Двести километров ерунда, считай земляки. Если бы он из Москвы, к примеру, был, или еще откуда подальше, то она бы и в голову не брала, получила летнее удовольствие и прощай. А тут близость жительсвта как то к продолжению намекала. Она уехала чуть раньше, он позже. Через неделю позвонил, пригласил к себе в гости. Очень хотелось продолжения отпускного рая. Она приезжала к нему, а он к ней. Но работа... Получалось только на выходные. Месяц молчала, а потом рассказала, что беременна. Отношения сразу закончились, а любовь осталась. У нее. А у него оказалась уже есть невеста, да и вообще Ирка ему не пара, а так погулять, повеселиться. Может никакой невесты не было – не стыкуется такая с полностью свободными выходными, да и не станет официальный жених у себя постороннюю девушку на две ночи оставлять. Потом какие слова он до того говорил... Короче Ирка решила оставить ребенка. Дождалась до пяти месяцев, а потом передумала. Не видя «суженного» долгое время, быстро переосмыслила его «достоинства», и любовь сразу куда-то делась, да и матерью-одиночкой перехотелось быть. А если честно, то ее она ей и не хотела быть никогда, просто ждала, что «любимый» вернется. А коли любимый перестал быть любимым, то и на фиг такое надо.
Возможностей легально прервать беременность уже не было, но она вспомнила, что когда-то одна подруга рассказывала ей, что под Ленинградом в одной военной части мужик на какой-то машинке делает такие выкидыши, что обзавидуется любой гинеколог! При этом сам в дырку не лезет и даже имени не спрашивает. Денег берет смех, червонец, да наверное и за бутылку с ним можно договориться. Прямо сказка! Ирина быстро разыскала ту подругу и узнала, как пробраться к чудо-знахарю. Оказалось просто – надо сесть на электричку и поехать в Горелово, там найти детский садик и спросить любую воспитательницу. Тот детсад для детей военных, а воспетки там все их жены, они точно на этого кудесника выход имеют. На следующий день Ирина взяла отгул и поехала по указанной наводке, правда без особой надежды на успех, путь поиска этого «акушера» казался слишком уж нечетким и безличным.
Однако зря она переживала. Быстро нашла указанный детсадик. Как подойти, что спросить, как объяснить, что тебе надо и кого ты ищешь? Прямо не сказать – тут со стыда сгоришь. Лучше всего, решила Ирина, это спросить всего два вопроса, где тут летная часть, и не знают ли они мужика, который на «подбрасывающей машинке» там работает? Оказалось, что и часть недалеко, и мужика такого они знают. И даже догадываются, зачем она этого мужика ищет. Воспитательница оказалась участливая, сама куда-то позвонила, о чем-то договорилась. Ничего за это не взяла, а просто сказала, что иди мол по этой дороге, пока не дойдешь до здорового бетонного забора. Иди затем вдоль этого забора до зеленых ворот с красной звездой, а там тебя уж ждать будут. Отсюда за час дойдешь.
Пошла Ирина, как сказали. Дошла до ворот, а там и вправду ее мужичок-прапорок дожидается. Провел ее за ворота. Вот и чудо-машинка. Спросила Ирина мужичка, сколько стоит процедура? А сколько дашь! Червонца хватит? Вполне! Ты только в туалет вначале сходи, уж если не по большому, то хоть по маленькому. Объясняет – у мужиков то штаны мочит, а из баб, так просто струей выбивает. Проводит до туалета, терпеливо сторжит возле двери, чтоб какой военный даму случайно не испугал. Ну вот и порядок, пошли на катапульту. Садит прапор Ирину в кресло, застегивает ремни, показывает как голову держать, как руки. Проинструктировал, отошел к своей будочке. Готова? Да! Ну тогда поехали! Бах, вжжжик – кресло улетело высоко вверх. Казалось, что не только матка оборвалась, но и само сердце, в глазах потемнело и челюсть потянуло вниз. На высоте кресло быстро затормозило аж ремни больно впилось в тело и щелкнули зубы. Не будь ремней, Ирину точно бы швырнуло на середину летного поля через ближайший высоченный ангар и здоровые самолеты-транспортники. В одно мгновение копошившиеся вокруг них люди оказались малютками, а будка вмиг сократилась до размеров маленькой коробочки. Не успев толком испугаться такой высоты и того, что с ней произошло, Ирина ошалело глазела по сторонам. Потом мягко и плавно, словно лифт, кресло пошло вниз.
В ушах звенело и болел прикушенный язык. Ирина провела пальцем по деснам, слюна была с краснотой. Ну это понятно почему. Плохо инструктаж слушала, вот и клацнула зубами до крови. Наконец кресло спустилось. Подошел «доктор», спрашивает, хватит или еще раз? И тут Ирина поняла, что хватит, дело сделано – под задницей у нее, похоже, стало мокро. Отстегнули ремни, Ирина извинилась перед добродетелем за неприличный жест и засунула руку себе под юбку. Точно не моча. Кровь! И тут она осознала глупость своего положения – она не взяла с собой ни ваты, ни тряпочек-подкладушек. Стало крайне неудобно, но ей пришлось об этом сказать «доктору». Те тряпки, что нашлись у него, подкладывать было страшно – в саже и масле. Еще порылись в поисках чего-либо подходящего, наконец нашли кусок грубой дерюги. Кровь она впитывала плохо, но тут прапорщик наткнулся на пачку старых растрепанных листков. За неимением лучшего она попыталась подложить один из них под трусики. Все же не так быстро потечет, как дерюга напитается. Прапорщик спросил, как она себя чувствует, тошнит ли ее, кружится ли голова и не охота ли блевать. Ничего такого не было. Значит сотрясения нет, можно спокойно проводить ее за ворота, а уж до станции сама дойдет.
Ирина около часа прождала электричку на Лугу, а потом в самой электричке надо тащиться больше трех часов... Она села в уголочек почти пустого вагона и почувствовала, что смертельно устала. Особой боли в матке не было, просто кровь начинала идти все сильнее и сильнее. Поезд тронулся, но вскоре от железнодорожного мелькания и легкой тряски ей стало плохо. Пыталась сидеть прямо и не смотреть в окно, но это не помогло, и Ирина отключилась. Всем проходящим мимо пассажирам казалось, что девушка просто спит, а щели в деревянной реечной лавке спокойно пропускали кровь. На полу кровавой лужи не было – под этим угловым местом как раз находится какой-то непонятный металлический ящик, своей глубиной уходящий под вагон. Ничто не насторожило окружающих. Ее труп обнаружил машинист, обходя пустой состав перед поставкой в депо. Мы конечно думали как могли – синяки на плечах, от каких-то ремней, похоже, язык прикушен... Но унесла бы Ирина тайну своего аборта с собой в могилу, если бы не ее подкладушка – на пропитанном кровью потрепанном листке было написано «Памятка-инструкция по по обслуживанию летного тренажера-катапульты».
К посту о юридическом аборте в Швеции
В комментариях к этому посту - http://pikabu.ru/story/v_shvetsii_trebuyut_dat_muzhchinam_pr... разгорелся нехилый срач, многие поддержали идею отказа женщины от ребенка в роддоме, если отец сбежал до родов и она не сделала аборт по каким-то причинам.
Предлагаю вашему вниманию пост из ЗМ, показывающий, чем же этот отказ может обернуться для роженицы в Росиии. И я склонен верить написанному по личным причинам.
За шакалистость прощу прощения.
Детоубийцы
– Так весь в меня! – отвечает она с гордостью.
– Слушай, а ты могла бы его убить?! Вот так взять да и убить, потом расчленить по кускам!
– Ты чё! Урод что ли?! Маньяк херов! Ты чё такое говоришь?! Тебе лечиться надо, дебил!
– А те двое, которых ты убила до этого (мне известно её прошлое), как думаешь, какими были бы в трехлетнем возрасте?
– Ах, ты козёл! – и далее – типичный и продолжительный бабский высер, перемежаемый матерщиной…
Уже стало обыденным, что Россия плетётся в хвосте цивилизации, занимая предпоследние места по уровню … чего бы то ни было, будь то наука, производство, технология, медицина, экономика. Но есть то, в чём мы впереди планеты всей – это детоубийства. Второе почётное место после нас в этом списке занимает высокоразвитая Румыния, но с большим отрывом, – куда ей до нас, – на 35% меньше. Дальше Украина – наши же люди, бывшие советские. Цифры незначительно разнятся год от года, но тенденция сохраняется.
Мы с содроганием слушаем о каком-нибудь серийном убийце с экрана зомбоящика, сокрушаемся о том, как, дескать, такого земля-то носит, – охаем, ахаем, вздыхаем, причитаем, – особенно ярко это делают конечно же ОЖП-шки, полные праведного гнева к преступнику. А рядом с нами беззаботно и радостно порхают по жизни самодовольные особи, пред которыми этот серийный убийца по количественному показателю – просто унылое ничтожество, которому ещё расти и расти. Мне известны те, кто за жизнь успели совершить более десятка детоубийств, – учитесь, маньяки! На их фоне вы – просто пигмеи недоразвитые!
Ах, да, как же я забыл, детоубийство в нашей чудесной стране не считается убийством, – просто – медицинская процедура по избавлению от стремительно растущей доброкачественной опухоли, способной достичь аж 4 кг массы, – жуткое дело! Да и название ему дали из языка иноземного – аборт – политкорректное и не очень понятное определение, не сильно напрягающее слух, напоминающее что-то из надписей всплывающих окон компьютера. Всё-таки странно, почему «разделка» на куски уже оформившегося плода не считается убийством с особой жестокостью, а вот если то же самое сделать с плодом, уже вышедшим, то – однозначно – убийство. Прямо – юридическая коллизия какая-то. Или это непонятно только мне, глупому, а продвинутым ОЖП-шкам всё понятно, всё – в допуске, всё – в рамках закона.
Только задумайтесь на минуту, что рядом с вами находятся хладнокровные убийцы, на совести которых не одна загубленная жизнь. Если бы это были мужчины, вы бы сторонились их, не сказать – шарахались, ведь, чего доброго, может и вам достаться. Убийцы в юбках вас так не смущают. А ведь именно их вы видите каждый день на работе, встречаете в подъезде, стоите бок о бок в транспорте, уступаете им место, пропускаете вперёд, одаривая улыбкой. Но они не перестают быть убийцами, и их так много, чудовищно много! Но они-то себя таковыми не считают! Они белые и пушистые, игривые и весёлые, – если молодые; мудрые и опытные, – если постарше. Настоящие киллеры, с растущим год от года рейтингом, в зависимости от числа ликвидированных ими … детей.
Уже сколько копий сломано в многочисленных ток-шоу про умопомрачительное количество детоубийств в России, а воз и ныне там. К чему приходят в финале? – к необходимости изучения и использования средств контрацепции. К очевидному выводу о необходимости взращивания нешалав и нешлюх почему-то не приходят. Априори утверждается, что девочки будут трахаться со школьной скамьи, и нужно, якобы, исходить из этого. Стоит ли напоминать, что в географических секторах (не буду говорить – странах), где замуж берут только девственниц, наблюдается высокая рождаемость, низкий коэффициент детских патологий и, как следствие, физически здоровое и жизнеспособное потомство. А недевственницы – позор для всего рода, позор, от которого не отмыться. Мы удивляемся порой, почему кавказцы относятся к нашим ОЖП-шкам, как к шлюхам. Так ведь они шлюхи и есть!!! – натуральные, классические шлюхи, имеющие наглость называть себя «богинями», которые чего-то там «достойны». Мы все уже отвыкли от образа нормальных девушек, – их даже перед глазами нет, хотя бы в качестве исключительного примера, – одни бляди, потребляди и потаскухи, часто всё это – в одном лице. И, к сожалению, их поведение, преподносится, как норма. Но это – совсем не норма! И даже та девушка, что воспитывается родителями в правильном ключе, неизбежно перевоспитывается окружающей средой во всю ту же шалаву. Доходит до запредельного, когда умница-красавица, отличница, победительница олимпиад в одночасье срывается в такой штопор, что офигевают умудрённые опытом специалисты-психологи, а девочка меж тем опускается даже ниже уровня прожжённых дворовых шлюх.
Первое детоубийство для таковых всё-таки – проблема. Мучает совесть, терзает душа. Мне вспоминаются рассказы ветеранов о первом убитом немце, – он ведь тоже человек. Да, мразь! Да, уже убивший кого-то из русских или собирающийся это сделать! Но всё же – человек, у которого есть своя семья, дети, родственники, знакомые, друзья. После первого убитого – тяжелейший отходняк, когда выворачивает душу наизнанку, когда и самому уже жить не хочется из-за чувства вины. После второго – уже полегче. После третьего… – что ж, есть такая работа – Родину защищать. Тем не менее, всё это изводит мужчину, который на войне просто обязан убивать. Как вы думаете, какие чувства посещают наших говносамок после убийства тех, кто не может даже спрятаться, а уж тем более – сопротивляться? – Как бы мне не потолстеть из-за гормонального сбоя! А у меня волосы не будут сечься, а ногти не перестанут блестеть? А прыщи на моём божественном лице из-за этого? А сколько у меня будет болеть там? А когда уже можно снова трахаться? Но всё это – лишь после первого детоубийства. А после второго – картина уже более или менее понятна, как у того бойца. После третьего… – что ж, есть такая сверхтяжёлая работа – поддерживать себя в отличной форме, чтобы быть востребованной и ебабельной, – столько сил, денег и времени необходимо!
Да уж, когда кроме небезызвестного отверстия ничего более предложить нельзя, остаётся торговать только им, – а куда деваться! – так ведь можно и без туфелек остаться, без шубок, без мафынки. Риском такой торговли и становится залёт, а потом – детоубийство. Это несравнимо проще, чем растить верещащий днём и ночью комок плоти, лишающий свободолюбывых женщин возможности делать карьеру и творчески расти. Они, как всегда, будут оправдывать себя тем, что все мужики – козлы; поматросил и бросил; он сам – дитё, куда ему детей растить. Спрашивается, ты чего под такого легла? – у него ж на лбу написано, кто он. Или ты, дура, не видишь этого? – да конечно же видишь. Просто нормальным мужчинам ты не нужна, вот и довольствуешься отбросами, лишь бы кто-то был, а потом идёшь убивать неродившегося ребёнка без зазрения совести, потому что стыдно тебе представить народу его папу, – не поймут или, чего доброго, засмеют.
В фильме «Остров» Павла Лунгина есть эпизод, когда залетевшая особь приезжает испрость благословение у прозорливого старца на аборт. В качестве аргумента с её стороны звучит: – Да кто ж меня с дитём замуж-то возьмет?! Получает ответ: – Дура, тебя и без дитёнка никто замуж не возьмет, а так – отрада тебе будет, мальчёнка-то получится зо-ло-той! Сколько таких золотых, серебряных да и просто обычных убито самками человека, – не счесть! Сколько ещё будет убито? А ради чего?..
Еще немного про аборты
Во-первых - если женщина делает аборт сама или пользуется услугами левых личностей, то это её проблемы, ибо проблемы лауреатов премии Дарвина никого не ебут.
А во-вторых - давайте по такой логике отменим весь уголовный кодекс РФ нахуй! Ведь все равно убивают, воруют, насилуют и страдают прочей хуйней, хуле!
Прочойсы, набигайте.
Если вы профи в своем деле — покажите!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Криминальные аборты
Специально для мужиков объясняю: зеркало – это такая блестящая железяка, которой женское хозяйство раскрывают. Затем в ход идут пулевые щипцы – здоровый, подобный ножницам инструмент, кончики которого загнуты в хищные когти. Пулевыми щипцами никакие пули не вытаскивают, ими хватают за зев шейки матки, прокалывая ее насквозь, и тянут к выходу (а если снаружи смотреть, то ко входу) влагалища. Зев матки узенький, и его надо расширить, для этой цели и существуют бужи. Они чем то похожи на металлический мужской член, только с острым концом. Для нормального аборта необходим целый набор таких штук разного диаметра. Начинают вводить с тоненьких, а заканчивают толстенными. Потом в эту дыру суют абортцанг. Это такие длинные щипцы с остро отточенными колечками на концах. Когда колечки сомкнуты, то абортцанг относительно безопасен, и его легко можно запихнуть в матку и там бодро пощелкать. Края колец быстро кромсают тело зародыша на кусочки. Ими же можно легко эти кусочки из матки вытянуть. Малюсенькие ручки, ножки, фрагменты смешного кукольного личика и еще хрящевого черепа и тельца... Как только ребеночка убили, надо позаботиться об маточной выстилке – её надо хорошенько отскрести до милого звука царапания ножом по картону. Для этих целей и предназначены кюретки – этакие лезвия, загнутые петелькой на длинной рукоятке. Помните такие забавные плетки, неизменный атрибут фашистского надзирателя в концлагере – длинная ручка с небольшим ремешком на конце? Кюретка их полная копия, разве, что слегка уменьшенная и выполненная из медицинской стали. Её тоже суют в матку и там хорошенько «стегают» маточные стенки изнутри. Кровушка с ошметками эндометрия весело течет между ног в подставленный эмалированный тазик. Ну вот и с этим покончено. Доброго вам здоровьица, милая женщина.
Мужики, жалейте своих жен, не будьте дураками. Ей богу легче простить, чем потерять – ведь врач, какой бы он опытный не был, на аборте всегда работает вслепую. А это значит, что никто не застрахован от маленькой такой невезухи – кюреткой или абортцангом можно невзначай проткнуть стенку матки и выйти в брюшную полость. А там режущие колечки зажмут кишку и быстренько выпустят ее содержимое (говно) в брюхо. Если женщина быстро не умрет от внутреннего кровотечения, то может запросто долго умирать от разлитого перитонита. Перитонит, это воспаление брюшины, когда бактерии из излившегося кала и кишечных соков начинают жить не внутри кишок, а снаружи, но внутри живота. Тут уж больше половины в гроб, хотя если аборт в больничных условиях, то кое-что сделать можно – быстро распанахать живот, кишку ушить, или наоборот разрезать и вывести оба конца «двустволкой» через переднюю брюшную стенку. Перелить кровь, промыть брюшную полость и молиться Богу об успешном исходе. Ну что, еще охота делать аборты?
Так вот знахарь-терапевт абортцангом вытащил кишку из матки во влагалище. А как вытащил, так обомлел, ибо будучи врачом, он знал чем дело кончится. Нормальный человек (давайте теоретически допустим, что криминальными абортами может заниматься нормальный человек), так вот нормальный сразу бы бросил все как есть и позвонил бы в «Скорую». Женщину может спасти только немедленная полостная операция. Но ведь криминальные аборты обычно ненормальные делают. И ведь после такого звонка хочешь или не хочешь, а сидеть на зоне придется. Поэтому наш терапевт никуда звонить не стал, запихал тем же абортцангом кишку обратно в брюшную полость, дал женщине тетрациклина и ушел домой. Ну антибиотик в этом случае был как слону дробина. Перитонит разлился на следующий день, а еще через пять дней мать троих детей оказалась в морге. А терапевт в тюряге, уже с отягчающими. И его не жалко.