Роман "Апогей 2". Цикл "Пурпурный рассвет". Часть 3. Глава 2. Завершение⁠⁠

Весь роман Роман "Апогей 2" Цикл Пурпурный рассвет"

Первый том Роман "Эпидемия" Цикл "Пурпурный Рассвет"

Второй том Роман "Конфликт" Цикл "Пурпуный рассвет"

Третий том Роман "Апогей" Цикл "Пурпурный рассвет".

Поселок Текос

Проезжая поворот на “Исток”, Марк бросил взгляд на ответвляющуюся дорогу. Всего в паре километров база, уже ставшая родной. Князев сейчас именно там, руководит приемом приехавший людей, “беженцев”, как их про себя назвал Сахаров. Можно только представить, как Саша рвется быстрее уехать в Криницу, где сейчас решается дальнейшая судьба “Истока”, а, возможно, и всего человечества. Странно, но два небольших поселка на юге России стали центром событий, влияющих на всю планету, и все это только из-за одного человека - Лесного.

Марк старался представить, с какими эмоциями он встретится с Киром, но, вопреки ожиданиям, на душе царил полный штиль. Пес ярости мирно спал в будке, не обращая внимания на маячившего прямо перед носом “виновника торжества”. Гнев, злость, жажда мести, которые должны переполнять любого пережившего “Пурпурный”, отсутствовали от слова “совсем”. Больше всего пугало, то что Марк знал причину этого отсутствия - он понимает Лесного, осознает зачем он устроил геноцид. Логическая цепочка выстроилась. Может быть потому что Сахаров сам когда-то грезил о кончине всего человечества, эта мысль воспринималась так легко.

“Вирус, убивший почти всех. Общины, взявшие выживших под тотальный контроль. И горстка непокорных, противопоставивших себя системе. Он искал именно таких, как мы. Бунтарей, способных пойти за своей идеей ради свободы и лучшего будущего. Создал все эти невзгоды и препятствия, чтобы вычленить из общей массы тех, кому можно открыть истину. Тех, кому можно дать “огонь Прометея”, способный изменить жизнь всего человечества в корне. Да, методы его жестоки и чудовищны, но они ничем не отличаются от действий божеств почти во всех конфессиях. Лесной не испытывает эмоций, ему не знакомо сострадание, жалость и раскаяние. Он не воспринимает человечество по индивидам, он смотрит на него, как на вид в общности. И как врач, назначающий химиотерапию при раке, он устроил “Пурпурный Рассвет”, чтобы очистить цивилизацию. Последний шанс. Организм или справится с ядом и воспрянет, или лечение его добьет быстрее, чем сама болезнь, что иногда даже лучше - пришедшая раньше смерть, чем жизнь в муках.

Он появился именно в момент прибытия колонн и нашего возвращения не просто так. Он показывает, что ему не нужна власть, что “План Голдстейна” был фикцией, что основным его детищем был именно “Исток”. И только эта версия отвечает на все вопросы и укладывается в логику и рациональность, то о чем он всегда и твердил. Я думал, что мы пешки, а оказалось, что мы шашка, которую опытный игрок выводил в “дамки”.”

Зазвонил телефон, уже давно забытый, но Марк таскал его в кармане разгрузки по привычке.

- Алло, ты где уже? - Спросил Князев.

Сахаров осмотрелся, и понял, что уже подъехал к повороту на Криницу.

- На повороте, почти доехал. Как у вас там? - Ответил Марк.

- Встречаю людей. С Вадимом не связывался?

- Нет. Ему скорее всего не до меня сейчас. Стиву не звонил?

- Тоже нет. Он уже сто процентов в Кринице, говорит с Киром. Я, знаешь, о чем подумал? Надо спрятать Лесного. Потом разберемся с его ролью в эпидемии, но нельзя дать Воеводову его убить. Увезите его со Прайсом, не важно куда, главное, чтобы Вадим его не нашел. Без Кира мы не вывезем. Смотрю на полные автобусы приехавших, и представить себе не могу, как мы всех прокормим, а это еще вторая часть не приехала.

- Он никуда не поедет. - Сухо ответил Сахаров.

- С чего ты взял? Поедет как миленький. Сам не сядет, заставьте.

- Я тебе говорю он не поедет, долго объяснять, я сам только сейчас это понял, но Кир останется в своей резиденции и не будет прятаться. Так что с Вадимом придется разбираться нам. Попытаемся его убедить, или, не знаю, уговорить как-то.

- Уговорить Воеводова? Ты в своем уме? Хотя о чем я. Это же Вадим, ты забыл про “Рассвет” и “Зарю”? Там были люди вообще ни в чем не виноватые, но, как он объяснил, пришлось пойти на сопутствующий ущерб. Он даже слушать ничего не станет.

- Что-нибудь придумаем.

* * *

- “Насколько медленно же они ползут.” - Подумал про себя Воеводов, наблюдая за растянувшейся на несколько сотен метров колонной.

Тяжелые грузовики, бронемашины, ракетные установки и БМП ехали по трассе не быстрее сорока километров в час, ровняясь на скорость самых медленных машин и не нарушая строя.

- Войне конец? - Неожиданно спросил Тимур с заднего сидения.

- С чего ты взял? - Ответил вопросом на вопрос Вадим, повернувшись к Юлаеву.

- С “Проталием” покончено, атака на “Исток” оказалось прибывшими людьми. Нам больше ничего не грозит. Можно спокойно жить и развиваться.

- Это ты так думаешь. А что прикажешь делать с оставшимися анклавами? Оставить людей в рабстве?

- Но “Проталия” же больше нет? Ими никто не управляет. - Возразил Тимур.

- Мы еще не знаем, управлялись ли они из “Проталия” или еще откуда-то. Да даже если и оттуда, то главы общин не упустят шанс обзавестись своим собственным имением с парой сотен крепостных. Половина работы уже сделана, люди собраны и прикормлены, уже даже частично сломлены. Осталось только их удержать. - Воеводов посмотрел в окно на стоящие вдоль дороги дома поселка.

- Но эти люди, в колонне, освободились же. И другие могут так же поступить. Не обязательно продолжать воевать. Мы уже столько людей потеряли. - Юлаев тяжело вздохнул.

- Ты других с ними не ровняй. Их освободили те, кто хапанул при высадке в Архипо-Осиповке, кто побывал в бою и увидел альтернативу - “Исток”. У них есть сильный лидер, который повел людей в освободительное восстание. А с другими что? Они как жили до “Пурпурного”, вкалывая “на дядю”, так сейчас и продолжат. И если мы не вмешаемся, то большая часть выживших пожалеет, что вообще пережили эпидемию. В итоге главы анклавов устанут от того, что под боком есть оплот свободной жизни, который манит людей как оазис в пустыне, объединят свой силы и снова нанесут удар. Тогда война, от которой ты так бежишь, снова придет к тебе домой.

- Ты вообще не веришь в людей? Думаешь мы одни такие умные? Я с тобой полностью не согласен. И прибытие этих колонн доказывает мою точку зрения. - Выпалил Тимур и уставился в окно, тем самым показав, что не желает продолжать разговор.

Вадим бросил короткий взгляд на Юлаева, хмыкнул себе под нос и вернулся к слежке за двигающейся впереди колонной.

Криница

- Так, я немного успокоился. - Стив сжал и разжал кулаки. Руки еще тряслись, но ему удалось побороть волну нахлынувших эмоций. - Давай теперь по порядку, с момента, как ты создал реактор.

- Это хорошо, что ты пришел в себя и снова способен рационально мыслить. - На долю мгновения Прайсу показалось, что Лесной улыбнулся. - Тогда, почти тридцать лет назад, у меня получилось скрыть, что энергия подавалась с моего реактора. Свою задачу я выполнил - спас людей, но и урок Приштина усвоил. Я продолжил углубляться в изучение проблем энергетики, а доступ к фактически бесплатному и неограниченному электричеству позволил экспериментировать сколько душе угодно. Я начал модифицировать аккумуляторы, средства связи, беспроводные сети, процессоры, электродвигатели. С наступлением совершеннолетия открылась возможность продавать свои изобретения, чем я поспешил воспользоваться. Это принесло очень большой доход, но свою личность я скрывал. И, знаешь, что? Очень большая часть моих разработок первым делом уходила венным. Как бы я ни старался улучшить жизнь людей, мои идеи умудрялись извратить и направить на уничтожение человека. Это подтолкнуло меня к изучению истории, психологии и социологии. Чем больше я углублялся, тем сильнее осознавал безысходность выбранного пути развития. Общество потребления с искусственно созданными ценностями, погрязшее в удовлетворении только сиюминутных желании и элементарных потребностей. Никакой идеологии, общего вектора развития. Популяция растет, еще бы, по заветам олигархическо-капиталистического строя - чем больше потребителей, тем лучше. Но ресурсы планеты не безграничны, экология, на которую давно уже все наплевали, не справляется. По моим расчетам при доэпидемном темпе роста и образе жизни к две тысячи сотому году на земле осталось бы порядка шести-семи миллиардов из десяти, которых человечество достигнет к две тысячи семидесятому. Дальше - хуже, и к двухсотому году популяция будет составлять порядка одного миллиарда. Я начал моделировать варианты, при которых люди смогли бы при малом количестве увеличить свой коэффициент свободного действия. Передо мной открылась печальная картина - при данных социальных и политических строях организовать жизнь без системы угнетения, способную раскрыть потенциал людей, просто невозможно. Именно тогда я начал работать над идеей “Пурпурного рассвета”. Занялся изучением вирусологии. С помощью нейросетей, которые являлись моей разработкой, удалось создать очень живучий и смертоносный вирус. Испытывал его несколько лет, и, убедившись в заложенной доле процента людей с иммунитетом, начал его распространение.

- Ты выпустил его в атмосферу со спутников? - Перебил Стив, переминаясь с ноги на ногу, от долго стояния на одном месте конечности уже начали затекать.

- Нет. Это люди так решили. При таком способе я не получил бы сто процентного заражения. Вирус распространялся на протяжении нескольких лет через воду. Океаны, моря, озера, реки. Попав в круговорот воды в природе, он проник почти повсюду, насытил атмосферу и грунт. Я создал вирус таким образом, что его суперкапсид защищал от всех внешних факторов, таких как засуха, холод, жара. Он выживал в любых условиях, даже в полярных льдах и верхних слоях атмосферы. Но люди были полностью к нему резистентны. То есть каждый на планете уже имел в организме достаточное количество вируса, но иммунная система легко с ним справлялась, как с вирусом герпеса. Даже пожилые или люди с иммунодефицитом не подвергались заболеванию. И только когда я распространил в атмосфере вещество, лишающие человека способность бороться с этим вирусом, он активизировался и уничтожил почти все человечество за шесть дней. Одна сотая процента выживших - не случайное число. Я специально выбрал именно столько, восемьсот тысяч особей достаточно для возобновления популяции. - Ответил Кир подойдя ближе к реактору. Облако плазмы, так напоминающее Стиву солнце, отражалось в глазах Лесного, придавая им демонический вид. Он смотрел, вообще не щурясь, и словно не переживал о сохранности зрения.

- Особей, популяция… Мы для тебя словно подопытные животные в эксперименте?

- Вовсе нет. Ты суть улавливаешь? С самого начала я хотел изменить жизнь людей к лучшему. Но они сами этого не хотели, возможно только единицы, один на тысячу, но общество считало их психами и изгоями. Поэтому многие хранили свои взгляды в тайне, не желая стать белой вороной. Людям нравилось жить так, как они жили. Никаких перспектив, целей, стремлений, амбиций. Работа, дом, редкий отпуск, дети, которые с рождения обречены бесконечно бежать в том же самом колесе. Никакой ответственности, все за тебя предопределено. Есть люди выше, умнее и мудрее, которые направят. А если человек ошибся, то виноват не он. Правительство, другое государство, ненавистные народности, люди с другим цветом кожи или формой носа, боги, рептилойды на худой конец, но никогда не он сам. Самый большой страх человека - это брать на себя ответственность за принятые решения и их последствия. Даже религии, если опустить их суть в системе власти, работают именно на “комплексе ребенка” - есть всезнающий бог, который выполняет роль, схожую с родителями в детстве. Он определил судьбу еще до рождения, и это не человек безамбициозное ничтожество, прозябающее в алкоголизме или наркомании, а судьба у него такая. Только для лучшей жизни всего человечества каждый индивид должен понять, что он не просто незаметная букашка, а представитель своего вида и от его личных действий зависит многое. Он должен развиваться, эволюционировать во всех планах. Стремиться, чтобы жизнь каждого следующего поколения становилась лучше и лучше. “Исток” яркий пример нового мировоззрения. Посмотри как людей меняет понимание, что от их действий и решений зависит выживание всего человечества.

- Но и без эксцессов не обходится. - Вздохнул Прайс и посмотрел в сторону, вспомнив все проблемные случаи.

- Да, люди не меняются за один месяц, и даже год. Именно для этого я и создал “план Голдстейна” и систему анклавов. Если бы я просто так дал выжившим бесконечную энергию и все свои изобретения, я бы ничего не добился. Они бы сели, сложив лапки и просто прозябали в праздности, наслаждаясь тем, что больше не надо работать и выживать. Они же ничего не сделали, чтобы пережить эпидемию, это я заложил в них иммунитет. Нужны были огонь, вода и медные трубы. Чтобы каждый понял ценность свободы, осознал свою роль в происходящем и проявил лучшие личностные качества. Что конкретно и произошло с вашей группой. Я следил за всеми общинами, и вы были первыми на всей планете, кто решил пойти против системы. Неожиданно, конечно, что это произошло именно в Краснодарском крае, но я объяснил это для себя общим порывом релокации в более пригодные климатические условия.

- И увидев, что мы действуем согласно задуманному тобой плану, ты решил нам помогать?

- Именно. Только Воеводов полностью выбивался из моей модели. Я не мог предсказать его действий и абсолютно не хотел полномасштабного конфликта между общинами и “Истоком”. Поэтому я вас и предостерегал.

- И что нам теперь делать? Как продолжать? Ты понимаешь, что мы все пошли за тобой, желая изменить жизнь выживших к лучшему. Дать надежду на то, что человечество еще можно возродить. Только на самом деле оказалось, что мы всего лишь марионетки, выступающие в спектакле того, кто и устроил апокалипсис. Как теперь верить тебе? Что сказать остальным в “Истоке”? Как вообще оставить тебя в живых? - Голос Стива начал срываться, эмоции снова брали верх.

- Можете не оставлять, я свою задачу выполнил. Жизнь — это не то, за что я держусь. - Безразлично ответил Кир.

- Мы без тебя обречены. - Выкрикнул Прайс. - Ты вообще видел, что происходило в “Истоке”, пока реактор не работал? Для людей очень важна одна вещь - мотивация. Тебе этого не понять, у тебя всего логично. Когда ее нет, они могут просто опустить руки и сдаться. Люди прибывали в “Исток”, видели, как мы живем, видели уровень нашего технологического оснащения и автоматизации. Не надо быть ученым, чтобы понять очевидные вещи, и они их понимали. Что им не придется вкалывать, как до этого в общинах. Что многие вопросы решены за счет автоматики, что продовольствия больше чем достаточно, что мы можем гарантировать их безопасность. Только с отключением “Лимона” мы всего этого лишились. Многие ушли, бросили нас в тяжелый момент. Сдались. А сейчас прибыло еще несколько тысяч человек. Мы их тупо не прокормим без энергии и технологий. А без тебя никто не гарантирует стабильную работу реактора, никто не будет усовершенствовать аккумуляторы, создавать новые транспортные средства, обучать нейросети. Мы вернемся в начало двадцатого века, а учитывая все обстоятельства, человечество просто вымрет. - Стив начала ходить кругами по реакторному залу, смотря в пол, словно на нем написаны ответы на его вопросы.

Дверь в реакторный зал открылась, моментально оторвав Прайса от созерцания полов. Марк вошел неспешно и осмотрелся, прикрыв лицо ладонью от яркого света “Лимона”. С задумчивым лицом он посмотрел на свой автомат.

- Умно. - Хмыкнул себе под нос Марк и подошел к Стиву и Киру.

- Привет. - Абсолютно буднично поздоровался Лесной.

- Где Воеводов? Ты один? - Прайс испуганно посмотрел за спину Сахарова на дверь.

- Вадим движется с колонной, но скоро уже приедет в “Исток”. У нас не так много времени. - Ответил Марк и повернулся к Киру. - Князев предлагает спрятать тебя, но я почему-то уверен, что ты никуда не поедешь.

- Правильно думаешь. - Лесной утвердительно кивнул.