P&S агентство "Пережить Смерть" Книга 1 Часть 7 Главы: 4,5,6,7⁠⁠

Предыдущие главы:

Глава 4

Раннее утро, солнце только вышло из-за горизонта, освещая верхушки деревьев, окружающих это небольшое озерцо. Отчим гребёт веслами, мы плывём на середину водоёма. Над поверхностью воды ещё стоит туман, но он начинает потихоньку рассеиваться. Я ёжу плечами от утренней прохлады, но улыбаюсь от предвкушения предстоящей рыбалки.

— Димка, сегодня рыба вся наша! — подмигнул мне отчим, перестав грести и вытаскивая вёсла из воды, — вот, пожалуй, тут и кинем груз.

У нас пока не ладилось с отчимом, мама его обожала, но я подозревал, что он из-за денег живёт с ней. На пять лет моложе, крепко сбитый, наверно красивый, хотя я как оценщик мужской красоты был так себе, женскую – другое дело, оценил бы! Пару раз ругался с Артуром в пух и прах, но мать была влюблена в этого типа, и приходилось терпеть эти отношения. Я даже убегал из дому, как «Над пропастью во ржи» Селинджера, но кишка тонка – возвращался обратно. В книге герой был двоечник, а я, наоборот, в школе меня называют ботаном и тютей-матютей, и правда, уличная жизнь оказалась не для меня.

А вчера он удивил, предложив настоящую рыбалку на лесном озере, мало кому известное, и скрытое от посторонних глаз. Так и сказал, «нам надо закопать топор войны и узнать поближе друг друга, ведь через три дня прилетит твоя мама с конференции. Это же было бы круто ей увидеть нас с тобой хоть в каком-то мире…». В глубине души я понимал, что у меня подростковая ревность и если хочу стать настоящим мужиком, надо осилить эти глупые чувства. И вот теперь Артур кидал в воду камень, привязанный к верёвке, а я улыбался, разбирая спиннинг.

— А тут щуки есть? — поправил я на носу очки привязывая твистер к концу лески.

— Конечно! Тут просто кишат воды ими, ещё окуни полукилограммовые встречаются, — какой-то тихий голос у Артура. Кинув взгляд на отчима, увидел его, сидящего на надувной подушке. Он почему-то не расчехлял свои удила, а смотрел как-то странно на меня.

— Артур… э-э-э, папа, — осилил это ужасное слово, — ты чего? Рыбачить собираешься?

— Сейчас… — быстро оглядевшись по сторонам, он встал на ноги, в руках держа злополучное весло.

— Папа… ты чего? — стало немного жутковато, очки вспотели и я снял их, вытаскивая с кармана тряпку, чтобы протереть стёкла.

— Димка… ттты был прав… теперь я насссследник… — что-то раньше я не замечал, что Артур заикается.

— Что?.. — свист висла, и я почувствовал удар в голову, в область виска. Сознание не теряю. Лежу на дне лодки и осязаю под собой растекающуюся кровь. Ноги не слушаются, и вообще, не могу пошевелиться. Периферическим зрением вижу резкие движения. Это Артур быстро вытаскивает груз из воды, понимаю, что сейчас меня отправит на корм рыбам. А ведь совсем недавно я серьёзно радовался предстоящей рыбалке, такая вот метаморфоза. Бедная мама, она попалась в хитросплетённый капкан. Из последних сил шепчу, захлёбываясь кровью, — буудььь тыыы пррроккляяятт!

— Выродок, ты ещё жив? — опять свист и свет померк...

* * * *

— Уффф! — вскакиваю я с кресла и моргаю. Так, нахожусь в кабинете, передо мной сидит женщина на стуле и рядом с ней стоит Антон. — Где муж?

— Что? Аааа, в машине сидит, ждёт меня… вы видели моего сыночка? Где он находится? Он ведь уже убегал из дому… пожалуйста, скажите, где он? — затараторил клиент, закидывая меня вопросами. —У мальчика сложный характер, как он сможет быть долго один? Не приспособленный он... Я сама виновата, разбаловала его…

— Анна Васильевна, пожалуйста, замолчите! — я подошёл к окну и глянул вниз, на стоянку, — какая машина?

— Белый лексус… я не понимаю, за…

— Призаткнитесь, пожалуйста... Антон вызывай Иваныча и бригаду его, — я с печалью глянул на женщину, в её глазах прочёл недоумение и страх, — ваш муж убил своего пасынка и вашего сына… и вам угрожает опасность!

— Нет! — взвыла, как раненный зверь, Анна Васильевна, хватаясь за сердце.

— Успокойтесь, — я подошёл к столу, из графина налил воду и протянул стакан клиенту, — неделю назад вы были на конференции, за рубежом, и в это время произошло убийство…

— Иваныч, Сергей Владимирович просит помощи, — дозвонился до нашего друга, Антон, подходя так же к окну, — У офиса, на автостоянке за рулём, в белом лексусе, убийца. Надо задержать, подробности опосля…

— Вы врёте… — всхлипнула Анна Васильевна, стуча зубами по стеклу стакана и глотая воду, — Он же хороший, хм, хм… Я не верю вам!

— Увы, это правда, мне очень жаль, но всему виной ваши деньги, как бы это не было банально… Антон, закрой дверь на ключ! — вскричал я, увидев в глазах женщины дикую ярость.

— Я ему глаза выцарапаю… тварь! — Анна Васильевна вскочила, готовая рвануть из офиса.

— Тихо, тихо, — крепко приобнял я женщину, — не надо… сейчас его задержат!

— Сука… ублюдок… Димочка, почему я тебя не слушала, — содрогалась она в моих объятиях, — ах ты ж, боже мой, какой же на мне грех…

Через пять минут приехали две машины с полицейскими, в пару секунд Артурчик был вытащен из иномарки и распластан на асфальте, с завёрнутыми руками за голову. Иванычу я рассказал, где утоплен подросток и как всё произошло, после чего распрощались с Анной Васильевной. А через полчаса пришёл новый клиент, силы меня переполняли, а кровь бурлила в жилах. И никто не мог меня удержать!

Глава 5

— Привет, Сергей! — поздоровался со мной фантом, в котором и оказался. Значит, потерявшийся дед был жив, я видел как светящаяся нить, соединяющая меня с человеком, уходила вниз. Мы парили высоко, в облаках.

Мне было не до церемоний, раньше, в те далёкие времена, когда мои кровинушки были живы, я был ведомый, находясь в ангеле. И строго зависел от желания этой сущности, если оно хотело, то показывало мне своего подопечного. Но после гибели моих любимых, мой дар трансформировался, и у меня проявились несколько иные возможности. Теперь я полностью контролировал ангела, и его сущность была только где-то глубоко в подкорке.

Здорова, здорова, подумал я и направил свой полёт, вниз, в сторону уходящей нити, надо было быстро разобраться с дедом, где он и как себя чувствует. Вылетев с облаков, я оказался над своим городом.

— Меня зовут Ксений, как я рад познакомиться с вами, Сергей, про вас ходят легенды у нас! Нам всем так жалко, через что вы прошли…

— Хватит! — прервал мыслью словоохотливого ангела, продолжая своё пике, — Ксений, ты уж извини, но мне надо быстро всё сделать, через час жду нового клиента… без обид?!

— Что вы, Сергей! У нас нет таких чувств как обида, нам по статусу мирское уже не положено…

— Вот и хорошо! — я завис над десятиэтажным домом, связь с человеком уходила в крышу. Не люблю я проходить сквозь искусственный материал, чувствую неприятные покалывания, но это надо было сделать.

Дедушка находился на шестом этаже и мирно пил чай в комнате, за столом. Рядом с ним сидела дородная бабушка, и они мило беседовали, и даже хихикали, как молодая пара.

— Это Владимир Петрович, — подсказало существо, — они знают друг друга лет тридцать как… Мой подопечный очень добрый и мягкий человек, в отличие от его жены, поэтому эту связь они скрывали, да и сейчас, он решил просто пропасть для всех. Только любимая внучка Алина, знает про Надежду Григорьевну.

Ах он старый ловелас… а там его жена, место себе не находит, переживает за него, тьфу. Мне тут было делать нечего, и я рванулся через стену, наружу. Пролетев вдоль окон вниз, я завернул за угол и глянул номер дома. Всё это хорошо, но время лишнее тратить не хотелось, это дело было скучным.

— Ты пойми, Сергей, это же настоящая любовь, тут нельзя кого-то обвинять или судить…

— Ксений, хорош трепаться… давай, до встречи! — и я покинул этого разговорчивого ангела, вернув ему обратно фантомную сущность.

* * * *

Я открыл глаза и вдохнул воздух.

— Он живой? — с надеждой в голосе спросила меня сидящая на стуле, женщина, пенсионного возраста. Она, в готовности заплакать, держала в руках платочек.

— Всё нормально! С ним всё в порядке, — кивнул я головой и протянул курительную трубку Владимира Петровича даме. — Вам знакома Надежда Григорьевна?

— Что? — по глазам клиентки ответ уже читался. — У них очень давно интрижка была, мне так стыдно... а при чём тут эта сука?

— Не надо так ругаться, Галина Фёдоровна, Свердловский проспект, дом шестьдесят четыре. Он ушёл к ней. Простите меня, ваша внучка Алина так же всё знает. Антон, проводи клиента, моя работа закончена!

Когда дверь кабинета захлопнулась, я вытащил бутылку коньяка и рюмку. Пора было поднять тонус, начинали подсыхать жабры.

— Лихо, Серёга! — вернулся Антоха, потирая ладони, — штуку заработали… может хватит уже бухать?

— Только не начинай! — выдохнув, резко опрокинул рюмку, — Фууууу, эх, не в то горло пошло… Ну где твой клиент с погибшим сыном?

— Мы договорились на 15-30, — я машинально кинул взгляд на часы - 15-26, четыре минуты оставалось.

— Ах, Сергей Владимирович, как же вам не стыдно! — это вошла Лиза со злобой смотря на коньяк на столе. Я как нашкодивший школьник поспешно схватил бутылку и запрятал её в ящик. — Чтобы я этого на работе не видела!

— Да ладно, Лизочка… Ты уже освободилась? Не надо было сегодня возвращаться на работу, и так, бедненькая, умаялась!..

— Ага, а кто будет баланс подводить? Конец квартала на носу. Возвращаю! — она протянула ключи от квартиры, — теперь я буду регулярно наведываться к тебе, смотри у меня, всю плешь проем, так и знай!

А Антошка одобрительно подмигивал Лизе, это я заметил. Ох, окружили меня спасатели Малибу, каждый норовит подставить своё плечо. Лизка отвернулась от нас и важно вышла из кабинета, отправившись к себе, в бухгалтерию. Невольно мы засмотрелись за её статью. Надо же, как быстро эта девочка превратилась в настоящую женщину, казалось, совсем недавно эта семилетняя девчушка воровала сигаретки у отца для меня…

Заиграла электронная мелодия, в коридоре, за дверью, стоял последний клиент на сегодня. В экране монитора стоял молодой человек, в чёрной шляпе, он печально смотрел в глазок видеокамеры.

— Входите! — сказал я в коммуникатор и нажал на открытие. — Иди, Антон, встречай его…

Эх, если бы знал про то, что произойдёт после этого сеанса, вряд ли бы я так спокойно пустил его в наш офис… но, как говориться – пути Господни неисповедимы…

Глава 6

— Когда душа моя ликует,

Охота взять вас за грудки.

Хочу я, чтобы ваши чресла,

Услышали любви моей, гудки…

…ну, тут я ещё думаю, что добавить… ищу ёмкую рифму к «чрёслам», чтобы аж продрало!.. Ик… ой, сорян! — я прижал ладонью вырвавшуюся отрышку, предо мной сидел хороший человек Толян… Пару часов назад я с ним познакомился, выходя из магазина.

— Сильно! Вот реально сильно! — кивает мне не очень устойчиво стоящий Толик. Он с полной рюмкой ждал конца моего четверостишья и теперь со спокойной душой опустошил её. Я последовал его примеру, после чего мы сели на лавку.

— Дружище - поэзия это сила! Слова, они же двигатели наших мысля… эээ, мыслей… Это же понимать надо! — я сосредоточился и почти уверенно махнул указательным пальцем, показывая эту самую силу Толяну.

— Я тоже люблю стишки, хочешь?

— Ну ка, продикла… эээ, мамируй… сбацай! — глупо улыбнулся я своему новому другу и приобнял его, чувствуя искреннюю симпатию.

— Мимо тёщиного дома, я без шутки не пройду, то ей хуй в забор присуну, то ей жопу покажу! — я с восхищением посмотрел на Толяна, вот же, какой у него, простой, дворовый язык. Не это ли истинное искусство?!

— Толя, это просто шикарно! Ты знаешь, я столько сборников стихов да песен выпустил, ик… Всякие награды получил, но всё это зря! А знаешь почему? — я доверительно поглядел в глаза Анатолия. После того, как он отрицательно качнул головой, продолжил: — А потому что писал для себя! Я был далёк от настоящего народа… такого, как ты! Дай я тебя расцелую!

Он позволил, вот искренние и тёплые чувства меня обуяли. И ничего, что от него пахнет немного гнилью от испорченных зубов, зато это настоящий человек. Про таких людей надо писать оды!

— А ты правда поэт? Настоящий?

— Да что ты! Какой я поэт, так… жалкий стихоплёт, паразитирующий на ушах человеков… хотя сам я человечечько жалкое! Тьфу! Ну давай, брат, ещё!? — дрожащей рукой я долил остатки Джек Дениэлса и выкинул пустую бутылку в кусты.

— Не хилые ты напитки пьешь! — посмотрел в свою посуду Толян, после чего резко отправил жидкость в рот, — фууууу… ох… чувствуется сила настоящего вискаря… А я всё водочку да спиртягу, эх, не умею правильно жить, блядь!

— Знаешь, на самом деле это всё показуха… ик… деньги, на самом деле, пыль и грязь! Я песню напишу бредовую какому-нибудь попсовику-гавнюку, он мне сотку перечислит за эту байду… а души то нет! Понимаешь – души нет! — я ударил в грудь кулаком и горько заплакал, — они все меня воспринимают как корову, хм… хм. Му-у… му-у! Все хотят доить меня, тьфу, надоели они все и деньги их поганые…

Я достал из кармана связку банкнот и протянул их Толяну.

— Забирай эту грязь… бери! — Толик выхватил эти бумажки из моих рук, и быстро спрятал у себя, оглядываясь по сторонам. Была ночь, и мы сидели одни на всей улице. — У меня дома этого добра знаешь сколько?

— Сколько?

— Э-э-э… — я задумался, соображая, — много… раз десять по столько же, но так противно бывает, выть охота!..

— А дом у тебя далеко?

Я с печалью посмотрел на Толяна, вытирая пьяные слёзы.

— И ты туда же?! Мы же с тобой друзья…

— Да неее… как ты мог подумать обо мне такое? — и в самом деле, как я мог такое подумать? На меня смотрели настоящие и искренние глаза друга, уж в людях я разбирался! — Я просто боюсь за тебя, проводить надо, а то ты уже того… сдулся!

— Кто? Я? Сдулся? — встрепенулся и чуть не повалился на асфальт, но Толян придержал меня крепкими руками. Понятно, и в самом деле, я уходил в аут. Из внутреннего кармана вытащил свой паспорт и протянул другану. — Там написан… как его… адрес… Идём ко мне!

— Вот и молодец! — похвалил меня Толян, разворачивая документ на прописке, — Салтыкова, сто восемь, квартира пятнадцать…

—Ага! — устало кивнул и показал рукой направление, — идём туда мой друг земной, я покажу тебе дорогу к небу!

И тут я почувствовал резкую боль в сердце, с удивлением увидел торчащую рукоятку в груди. Ноги мои подкосились…

Кругом обман,

Вокруг лишь волки

И скалят острые клыки…

Ещё я чувствовал, как по карманам моим кто-то шарит, но это уже было не важно…

*** *

Вдох. Я открываю глаза и с удивлением смотрю на клиента. Он иронично улыбается, не отводя своего взгляда от меня.

— Антон, нас обманули, гони этого типа! Это не отец ребёнка! — улыбка у молодого человека растворилась, он сидел удивлённый и шаркал по карманам, наверно искал оружие, подумал я.

— Тихо, мужички, тихо, — он встал со своего места и вытащил из-за пазухи… красные корочки и протянул мне, — ФСБ, старший лейтенант Валерий Белоусов… Антон пройдите за спину Сергея Владимировича, чтобы я вас видел, а то глупости ещё наделаете!

Я не разбирался, как выглядят все эти удостоверения, вроде всякие печати да гербы стоят, фотография идентична оригиналу, стоящему сейчас перед нами.

— Что вам надо? Зачем вы такую историю выдумали, про умершего ребёнка да врачей? — я протянул дневник, исписанный от руки, лейтенанту, — возьмите обратно…

— Вы меня простите, просто мне нужен был этот сеанс, чтобы он точно состоялся… Мне пришлось собрать информацию про вас, и я знаю, про ваше несчастье. Искренне сочувствую…

— Не надо… ближе к делу!

— Хорошо! Тогда я прошу вас… расскажите мне о хозяине этого дневника?

— Медельшайн Иосиф Бордович, московский поэт-песенник, его зарезали восемь лет назад, ночью, на улице. Он вместе с этим… другом, мать его, Толяном, бухал…

— Всё верно, а потом ещё его убийца пожаловал к нему в квартиру и ограбил на три миллиона рублей. Вы меня поразили! Вы настоящий экстрасенс… наконец-то я вас нашёл!

— Не понимаю…

— Это правда, дневник Медельшайна? — я увидел, как руки дрожали у Антона, он протянул их, — а можно почитать? Пожалуйста… это же настоящий артефакт…

Глава 7

— Понимаете, Сергей Владимирович, нам нужны настоящие экстрасенсы… вы служили?

— Нет… по здоровью не прошёл… не понимаю, к чему вы клоните?

— Начну, пожалуй, издалека. Я перешерстил сотни ваших коллег по всей стране, каких только сумасшедших колдунов да ведьм не встречал, но на деле все они оказались проходимцами и лжецами, а нам нужны истинные! Вам выпал шанс поработать на государство и отдать свой долг родной стране! — Валерий торжественно посмотрел на меня.

— Нет! Я сразу говорю – нет! Все политические понятия я отвергаю, как и саму политику…

— Сергей Владимирович, вы глупо и наивно себя ведёте. Вы живёте в России и являетесь гражданином Российской Федерации, и хотите вы этого или нет, но вы обязаны подчиниться, иначе…

— Слушайте меня, старший лейтенант, — я поднялся со своего кресла, — угрозы ваши я не приемлю! Меня сотни раз убивали всеми возможными способами, я потерял самых любимых людей, неужели вы, мальчик, думаете, что со мной можете вести разговор в таком тоне и меня можете напугать?! Повторюсь, уважаемый Валерий Батькович, никогда я не буду работать на какой-либо политический строй! Я служу Единому Богу и Единому народу, потому что Там – это всё чуждо! Вы меня поняли?!

— Я вас, Сергей Владимирович, прекрасно понял! — старший лейтенант поднялся со стула и хладнокровно на меня посмотрел, — однако вы деньги очень даже принимаете, не уверен, что Там это приветствуется…

Ах какой он негодяй! Ударил в самое больное место. Всегда относился плохо к этим служителям государственных органов, будь они не ладны, лишнее тому подтверждение стояло передо мной и ухмылялось.

— Я полностью оплачиваю налоги государству, и вы не имеете право меня этим шпынять!

— Никто вас этим не «шпыняет», фу, откуда вы взяли это слово? Я предлагаю вам заниматься тем же, чем вы и занимались до этого дня, но под государственным полным обеспечением. Единственное что мы хотим от вас, это иногда помогать нам… Вы удивитесь, но наши интересы совершенно не расходятся с интересами общемировыми, извините за небольшую тавтологию. У вас есть шанс не зависеть от этих банальных общественных устоев и полностью посвятить себя помощи людям. Подумайте над моими словами, я не требую от вас быстрого ответа, но с этого дня, как бы вы не хотели этого, за вами и вашими друзьями, установится полная слежка, такая уж специфика вашего положения…

— Убирайтесь! — я свирепо смотрел на оппонента и нажал на кнопку коммуникатора, — Антон, проводи старшего лейтенанта к выходу!

— Зря вы так, Сергей Владимирович… обдумайте всё обстоятельно, такая возможность выпадает раз в жизни…

— Вы представляете, Медельштайн уже в девять лет написал «Чёрного лебедя», — ворвался в кабинет возбуждённый Антон, с дневником стихоплёта в руках, — какой же он был талант! Спасибо, что дали прикоснуться к этому раритету… возьмите…

— Пока оставьте у себя, — лейтенант улыбнулся, подмигивая секретарю, — вы же не варвар, надеюсь, не порвёте этот дневник… А я скоро ещё к вам в гости приду, вот тогда и отдадите…

— Ох, боже, да я с него пылинки сдувать буду, спасибо! — Антон открыл дверь офицеру, уважительно показывая дорогу.

— Сергей Владимирович, — это уже было обращение в мою сторону, — через неделю я к вам загляну в гости, подумайте над нашим предложением… до свидания!

И дверь закрылась, оставив меня одного. Я сел обратно на своё место в бессилии сжав кулаки. Ладно, моя жалкая личность, мне совершенно было наплевать на себя, но я был ещё в ответе за моих друзей, которые работали в этом агентстве. На что могло пойти это ФСБ, знаем, смотрели всякие фильмы про этих типов в чёрных очках и строгих костюмах. Словом Родина они могли прикрыть любые злодеяния и вообще, стереть нас в порошок им было под силу, и затереть любые следы нашего существования…

— Серёга, что они хотели? — вошёл секретарь, продолжая сжимать этот злополучный дневник, за ним шла озабоченная Лиза. Оба смотрели на меня вопросительно, с тревогой.

— Мы закрываем агентство! — ничего лучшего не нашёл, как брякнуть эти слова. Было обидно, что столько пришлось вынести, и теперь не видел другого выхода, как распустить команду. Ну не хотел подвергать опасности своих друзей, и так пришлось потерять многих своих любимых за последние годы. — И не спрашивайте меня ни о чём!

Как лунатик, я встал и отправился на выход, оставив в недоумении Лизку с Антоном. В прострации прошёл по коридору, спустился по лестнице и оказался на улице. Мимо проносились машины, как во сне слышал автомобильные сигналы, визг тормозов и говор прохожих, а я шёл по тротуару, без цели. В голове опустошение, а перед глазами эта наглая офицерская ухмылочка.

— Привет, Серёга! Как дела? — я вышел из сумрака сознания и с удивлением увидел себя сидящего на скамье. Рядом прохлаждался мужик с недельной щетиной, он очень напоминал мне кого-то, очень смутно знакомого.

— Лучше всех, — сыронизировал я и прищурился, всматриваясь в человека, — а мы знакомы? Что-то не могу вспомнить…

— Не важно, братан, я тут всегда… — неопределённо махнул головой мужик, и я вспомнил этот жест.

— Семён!!! — почти закричал я, удивляясь его появлению и радуясь, одновременно, — ты чего, друг, пропал? Представляешь, мы с тобой спасли кучу народа, а ты слинял…

— Да ладно тебе, братишка, давай лучше хлопнем чуток, а то вот не допили мы… — он подмигнул мне и вытащил из кармана бутылку водки.

— Веришь, нет, не хочу! — горестно вздохнул и с печалью посмотрел на своего знакомого. И в самом деле, себя я не обманывал, желание «надвинуть» пропало.

— Ну и ладно, я сам её, поганую, не очень… — Семён аккуратно, почти с нежностью, поставил бутылку рядом с ножкой скамьи, — знаешь, Серёга… может иногда надо посмотреть чуть глубже в проблему? Возможно, и нет её? А это лишь шаг на новый уровень к твоим свершениям?

— Сёма… друг… ты о чём?

— О чём о чём… если бы я знал… — он подмигнул, улыбнулся и пропал, растворившись в воздухе. Я открыл рот в удивлении и стал оглядываться по сторонам. Семёна рядом не было, только люди, снующие по своим делам и злополучная бутылка водки у скамьи...

Продолжение здесь!