P&S агентство "Пережить Смерть" Книга 1, часть 3 Главы:7,8,910⁠⁠

Предыдущие главы:

Глава 7

До Зубровки мы промчались на одном дыхании с включенной сиреной, на служебной «девятке» Дмитрия Ивановича. А уже от деревни мы ехали в тишине, не хотелось заявить о своём прибытии раньше времени. Накатанная колея была узкая, и один раз мы съехали с неё, застряв в сугробе. Не теряя времени, два монаха и Авелей выскочили из машины, и почти без усилий втолкнули ВАЗ обратно, на тропу, я, виновато потупив взгляд, продолжал сидеть.

Наконец, когда мы стали выезжать с опушки леса, перед нами предстали те самые базовки, с трубы одной из них вился дымок. Я знал – они там!

— Дмитрий Иванович, глуши мотор, дальше надо идти пешком.

Опер, без лишних слов, беспрекословно, нажал на тормоз, и заглушил двигатель. После чего, все впятером, мы вышли из машины, на мороз. Дмитрий Иванович вытащил из-за пояса пистолет и взвёл курок.

— Сергей, ты хоть скажи, маньяк этот вооружён?

— Наверно, да, но это не маньяк, там всё сложнее, — мы шли по тропе и представляли собой странный вид для сельской местности: четыре человека, задрав рясы как девчонки, пробирались по снежному насту и один человек в штатском, с пистолетом наперевес.

Наконец мы подошли к воротам, Дмитрий Иванович повернулся к нам.

— Ни в коем случае не вмешивайтесь, – зашептал опер, для убедительности своих слов, он пронзительно всматривался в наши лица, — вы не вооружены, а от такого человека, который такое вытворяет, можно ожидать любой кульбит. Андрей, я тебя знаю, пожалуйста, не вмешивайся!

Мы кивнули головой и отступили за спину Дмитрия Ивановича. Он сделал пару глубоких вдохов, и кулаком постучал в ворота здания, отводя пистолет за спину. Минуты две стояла тишина, тогда опер ещё раз постучал.

— Эй, хозяева, есть кто живой? – Дмитрий Иванович безобидно и по-доброму улыбался. Мы за его спинами тоже старались быть естественными, но за себя могу ответить – мои ноги дрожали от слабости и страха.

— Кто здесь? – одна из досок ворот отъехала в сторону, из щели выглянул глаз.

— Уважаемый, это иноки из Успенского монастыря, а я их водитель. У нас тут машина заглохла, недалеко, мы замёрзли. Пожалуйста, пустите нас погреться! – мы стояли и мило улыбались глазу.

— Сын мой, ради Христа, помоги нам, позволь согреться у вашего очага! — Авелей поклонился и перекрестился.

— Конечно, отцы, конечно, сейчас! – как-то быстро согласился тип за дверями, и мы услышали звук отодвигающей задвижки. Мы с недоумением посмотрели друг на друга. Я заворожено уставился на чёрный пистолет за спиной Дмитрия Ивановича.

Ворота открылись, за ними стоял Матвей в сером свитере, знаками приглашая войти. На губах его играла улыбка, в глазах отражался лихорадочный блеск. Дмитрий Иванович повернул ко мне голову – в глазах застыл вопрос, он думал, что я ошибся… И в этот момент, в руках Матвея, по мановению, появилось ружьё.

— Стоять! Не дёргаться! – в висок Дмитрия Ивановича уперлось дуло оружия. – Осторожно, брось пистолет ко мне в ноги!

— Тихо, парень, тихо, — зашептал опер, и осторожно, без резких движений, вытащил из-за спины пистолет. Нажав на предохранитель, Дмитрий Иванович откинул в ноги оружие и поднял руки вверх. – Видишь, всё нормально!

— Вижу… а эти? Серьёзно, монахи что ли?

— Да сын мой, мы пришли по божьему персту, он указал нам путь! – Авелей глянул на Матвея с взведённым ружьём. Я видел, что монаха переполняла ненависть к этому чудовищу, и могло произойти непоправимое в любой момент.

— Андрей, не надо! – я сделал шаг вперед. - "дурак… идиот…", - мои коленки подгибались, и почти готов был грохнуться оземь и потерять сознание.

— Стоять! Я его убью! Не дёргайтесь, "отцы", мать вашу! — заволновался Матвей. Дмитрий Иванович закрыл глаза под холодящим дулом.

— Пётр, Фелоний, Андрей… прошу вас, идите к машине, — я ещё сделал шаг вперёд, вопреки приказу Матвея.

— Я же вас сейчас всех поубиваю, стоять! Смелый самый?

Живот скрутило, я готов был обделаться, но всё же сделал один шаг вперёд.

— Ну ладно, сам напросился! – Матвей перенаправил своё ружьё, и в качестве новой цели выбрал мой лоб.

— Отойди к своим монахам! – пробубнил он Дмитрию Ивановичу, не отрывая свой взгляд от моих глаз. – Иначе я прострелю ему голову!

Опер, потирая голову, отступил к священникам.

— Дмитрий Иванович, возьмите их с собой и отойдите к машине… пожалуйста! — у меня совсем не было никакого плана, но так надо было сделать, чтобы остановить эту волну жертвоприношений, я это прекрасно понимал.

Глава 8

— И что дальше? – спросил меня Матвей, дождавшись, когда друзья отошли на достаточное расстояние.

— Хватит, Матвей! Дальше некуда падать!

— Откуда ты меня знаешь?

— Оттуда! – я показал глазами на небо, вряд ли Матвей оценил мой ответ, поэтому я продолжил: — Нас Бог сюда направил, Авелей сказал правду! Пути Господни неисповедимы!

Я сам удивлялся своим словам, видимо длительное пребывание с иноками взяло своё, нахватался я этих хитрых словечек. Как говорится – с кем поведёшься…

— Чушь не неси! Я же тебе сейчас мозги вынесу!

— Я знаю, ты этого уже много наделал… но там же дети и женщина…

— Сука! Ты, я смотрю, много знаешь… зачем вы сюда пришли? Это не ваше дело!

— Я ещё больше знаю, то, как Чипа с дружками изнасиловали твою жену, как убили её, и твою дочку…

— Замолчи! — завопил Матвей, разбрызгивая слюни, ружьё у него в руках заходило ходуном. Я надеялся, что он не нажмёт курок, не хотелось бы терять часть головы с не очень умным содержимым. — Да! Да! Это блядь, выродки! Я их уничтожил, разорвал на части! Они чудовища!

— Тихо, Матвей, тихо! Но теперь и ты выродок, как и они…

— Пускай! Они узнают бездну моей души… узнали…

— Чипа, когда умирал, плюнул тебе в левый глаз и его яд проник в твою кровь, остановись - дети не виноваты!

— Ты видел? Как? – Матвей откинул ружье в сторону и стал рукавом оттирать глаз, он плакал.

— Я был в нём, когда он умирал, ты показывал ту фотографию, облил кислотой и перерезал горло. А ещё я знаю, что тебе пора остановиться, ты переплюнул все человеческие границы в мести своей…

— Это была моя жизнь, понимаешь. Мне похуй на себя, но моя дочка… маленькая девочка, ей только шесть лет исполнилось, — Матвей облокотился спиной к стене и стал съезжать по ней, присаживаясь на корточки, — она так любила котят, собачат, ежат, мышат… она всех любила. Всем доверяла! Она верила в меня, что я её защищу от бед. А я не смог… думал, этот Чипа на понт берёт. Дался мне этот, чёртов хлебозавод!…Да я бы всё отдал этим тварям… Как тебя звать, мальчик?

— Сергей! – ответил я, присаживаясь рядом с ним.

Мы смотрели в открытые ворота. Снег крупными хлопьями опадал с неба. Уличный фонарь во дворе, пошатываясь от лёгкого ветерка, освещал двор.

— Понимаешь, она была поздним ребёнком… Десять лет мы её ждали…

Пока мне изливал свою душу Матвей, я думал над этим всем. Где та грань человеческая - невозврата, и в какой момент человек превращается в чудовище? Убить восемь человек, по-зверски их искромсать на куски, а потом рассказывать про свои потери и причину таких злодеяний. Я простой человек, и такие рассуждения не для меня, но вот волей случая, или странного выбора Его, приходится тут сидеть и выслушивать…

— А ты, правда, был в Чипе? Как дух что ли вселился в него?

— Ага, типа того…

— Значит, там что-то такое есть? – Матвей неуверенно указал пальцем вверх.

— Есть.

— Надо же… круто… как думаешь, я, когда умру, увижу своих?

— Вряд ли… Да ты и сам понимаешь…

— Ну да, ну да. Ладно, иди за своими монахами. Я с теми ничего не сделаю, отделался уже...

Глава 9

— Можете его брать, он не будет сопротивляться! – когда они увидели меня, приближающегося, то выскочили с машины и побежали навстречу.

— Серёжа, ты как? Цел? – первым подбежал Авелей и обнял меня, проверяя наверно больше мою целостность.

— Всё нормально! Идите скорей, там изможденные два ребёнка и женщина…

Они пошли к базовкам, я тем временем устроился в машине на водительское сидение и завёл двигатель, надо было прогреть салон. Монахи с Дмитрием Ивановичем почти подошли к воротам, когда неожиданно грянул выстрел.

Я примерно этого и ждал, продолжая спокойно сидеть и смотреть на «лобовуху». Снежинки ложились на тёплое стекло и тут же таяли, расплавляя визуальную картинку. Включив дворник, я подтёр потёки.

Интересно, ангел Матвея очистился в последний миг, или так и остался тёмной сущностью, и что Там будет с ним, с его ангелом? И куда теперь направится душа Матвея? И есть ли Ад для ангелов? Я многое ещё не знал про ту жизнь после смерти, но почему-то, желание постичь эту неизведанную сторону, меня пугало всё больше и больше. Хорошо, что я был простой человек: не судья, не обвинитель и не адвокат в этом кошмарном «деле», мне было просто всех жаль.

Я видел, как приближаются монахи. Они несли на руках завёрнутые в тряпки и фуфайки, обессиленные тела детей и женщины. Мелькнула мысль, что сейчас ангелы столпились в воздухе, вокруг своих подопечных и аплодируют своими светящимися ладошками. Хотя, скорее всего, они выполнили свою небольшую миссию на данный момент - спасли своих клиентов защитной аурой и теперь мчатся сквозь эфир пространства к солнышку, чтобы насытиться этой, как там её, манной небесной, и восполнить свои потерянные силы. Да, многое уже знал я про них, но ещё больше у меня возникало вопросов…

* * * *

Прошла неделя с того дня, как Матвей покончил с собой. Мальчики с матерью выжили и восстанавливались после пережитого. Милиция многое выяснила в этой кошмарной истории, но и многое так не узнала. Дмитрий Иванович пару раз приставал ко мне с расспросами, чтобы расставить некоторые точки по местам в расследовании – безрезультатно. Я сохранял молчание, и так много было сделанного мною лишнего.

Бакса я решил оставить себе в качестве моральных издержек, да и не отходил пёс от меня, я чувствовал, что он мой. У меня появилось существо, которое души во мне не чаяло, несмотря на мои грешки по жизни. Мы с ним носились по снегу, в лесу, рядом с монастырём. Лабрадор – прекрасная и добродушная порода, но больно уж тяжела и массивна, когда в порыве страсти напрыгивала на меня.

* * * *

…Я боялся этого момента и надеялся, что пути наши больше не пересекутся. Увы, пересеклись. Они пришли благодарить меня за спасение.

— Спасибо! Большое спасибо! – зачастила Ирина, опускаясь на колени, прямо в снег, предо мной и пытаясь выхватить мою руку для поцелуев. Я сидел на скамье во дворе и дышал воздухом, Бакс радостно скакал рядом с мальчиками, узнав их.

— Не надо! Всё нормально! – не дал я свою руку, меня раздирали противоречивые воспоминания. С одной стороны Ирина Чипыгина была мне чужой женщиной, а с другой казалось, что она родная. Такое вот раздвоение личности после всех этих «переживаний».

— Нам рассказал Дмитрий Иванович кто нас спас, я очень благодарна вам, Серёжа! Прости меня, боже, — перекрестилась Ирина — но я уже проклинала Бога за то, что мои дети видели, и какая смерть к ним приближалась… Это был кошмар…

— Ирина, не продолжайте, пожалуйста! – я не выдержал и взял её ладони в свои. Почувствовав трепет и тепло, я посмотрел в такие знакомые и такие чужие голубые глаза. — Я знаю, что вы пережили и через что прошли... В последние мгновения жизни, Антон раскаивался в своих делах, которые привели к такому финалу, и думал только о вас, с детьми… Но, увы, он уже ничего не мог поделать. Не спрашивайте больше, не надо вопросов, Ирина, всё очень сложно… Идите с миром, и попытайтесь всё забыть. Я понимаю, что это нереально, но всё же… попробуйте просто жить!

Ирина встала на ноги, подошла ко мне и обняла. Запах фруктового шампуня обволок меня, по щеке моей струилась непроизвольная слеза, я знал, что больше её не увижу и детей, этих двух пацанят… почти моих детей… почти…

— Бедный мальчик… сколько же тебе ещё предстоит пережить в жизни, — вздохнула Ирина. Я подумал в это мгновение, по аналогии, «сколько мне ещё предстоит пережить смертей», — Серёжа, храни тебя Бог! Я никогда не забуду, что ты сделал для нас, и буду молиться за тебя!

Они ушли, а я ещё минут пятнадцать плакал, как мальчишка...

Глава 10

Через месяц, уже по весне, я вернулся в свою, «колчедановскую» квартиру. Началась моя новая жизнь после своего, почти добровольного, полугодового заточения в монастыре. Я поступил в Университет на кафедру юриспруденции, правда, на платной основе, моего валютного счета хватало ещё на несколько лет бездетного существования.

По вечерам я стал ходить в бассейн на регулярной основе, надоело чувствовать себя «хлюпиком», на фоне моих друзей и знакомых. Один Дмитрий Иванович чего стоил, в свои пятьдесят лет. В спортзале мы с ним стали спаринговаться в боксе два раза в неделю, он сделал мне абонемент. А по вечерам ещё стал бегать по парку, вместе с Баксом. Верите, нет – но я излечился от своей напасти. Всё-таки, когда появляются разносторонние интересы, можно больше «не закрывать ставни своей клетки». Я уже стоял у бездны, и видел, что моя трагедия с матерью, на фоне некоторых других историй, которые происходят в жизни – жалкая пародия на драму.

А ещё через пару годиков я пришёл к тому, что пришлось открывать частное агентство: «P & S» - «помощь страждущим», всё моё окружение прекрасно понимало, что истинный смысл названия этой аббревиатуры – «Пережить Смерть», но зачем лишний раз напрягать людей? Я всегда был против обогащения за счет боли и трагедий людей, но деньги истощались, а жить на что-то надо было. После всего что пережил, я знал одно – смысл моей жизни, помогать людям!

Красиво звучит, да?... Ладно, ещё признаюсь, пожалуй… ну не хотел я работать, руки не оттуда растут! Если мозгами пробовать зарабатывать, то их у меня мало, вполне отдаю себе отчёт в этом. Я уж как-нибудь так, "поумираю" там, или в ангелах полетаю, это уж как повезёт. А если ещё и помогу кому-то, то вообще прекрасно!

Конец 3 части.

Продолжение следует: