О безответной любви ученика к учительнице⁠⁠

Отрывок из романа "Красные кирпичи"

Наша старая учительница по биологии ушла на пенсию, а вместо нее взяли вчерашнюю студентку педагогического института. Ее звали Анна Ивановна. Хотя какая из нее Анна Ивановна. Аня. Анечка. Анюта. Она была старше нас всего-то лет на семь-восемь.

Аня была хороша собой. Даже очень. Она была просто богиня, порхающая по классу в строгой юбке и блузке, которые еле удерживали в границах ее аппетитные формы.

Юная учительница возродила интерес к биологии. Ее перестали прогуливать. Пацаны были без ума от Анечки. Пацаны пускали слюни по Анечке. Анечка была объектом сексуальных фантазий всех пацанов из старших классов. Однако Анна Ивановна была не про природные процессы, о которых рассказывала на своих занятиях, а про грацию и манеры. Она искренне верила в то, что ученикам действительно нравится биология. Но нет. Нам нравилась Анечка.
— Аня вообще ровная, я с ней замучу, — хвастливо заявил Данила.
— Даня, ты кукухой, что ль, тронулся, где ты, а где она, — парировал я.
— Я подарю ей огромный букет цветов и отведу в лучший ресторан в городе.
— В шашлычку, что ль? — заржал я.
— Да иди ты, Виталь, у меня любовь.
— Найди себе бабу попроще. И помоложе. Она ж бабка для тебя.
— Че ты сказал?
— Че слышал.
— Да я тебе сейчас втащу за свою Анечку.
— То есть ты готов кинуть своего кента за бабу, которая тебя учит биологии и даже не догадывается о твоих любовных притязаниях?
— Штольман, ты слов-то где умных таких понабрался? «Любовные притязания».
— Книжки стал в библиотеке умные почитывать. Дамы любят, когда джентльмен блещет умом и словцом. А ты чем Анечку будешь удивлять? Самогоном бабки Авдотьи?
— Вот возьму и замучу с ней. Будете все мне завидовать, — распетушился Данила.
— Иди мобилами торгуй, дон жуан херов.
— Ага, надо, надо, а то ж мне бабки нужны, чтобы завоевать Анечку.
— Дань, распакуй вон правильную Катьку, это будет попроще.
— Ага, ну конечно, она на пушечный выстрел к себе мужиков не пускает. Дорога ее одна — в монастырь.
На что только не готовы люди ради любви. Данила был потерян, однако напродавал мобилок, чтобы сводить свою любовь в лучший ресторан в городе. Назывался он «Империя», и цены там были по курсу золота. Не меньше. Мы с Данилой там были лишь однажды. И то в качестве не посетителей, а разнорабочих на шабашке.
Помпезный полусумрак с преобладающим красным цветом, люстры с висюльками, зеркала, бархат и картины семьи императора.
— А ты уверен, что Анечке понравится в этом королевстве бахвальства и величественных понтов? — спросил я.
— Да ты че, она растает и будет моей.
— Какой-то херовый у тебя план, Дань, если честно.
— Мы, Алексеевы, всегда добиваемся своего.
— Ага-ага, и как вас всех Алексеевых терпит тетя Галя?
— Батя с мамой за одной партой 11 лет сидели, а потом лябофь неземная, а ты, козлина, из-под носа у меня Женьку увел.
— Да она все равно уехала бы.
— Предохраняться надо было, если хреново с реакцией.
— Слышь, на больное не дави. Иди вон к Анечке своей шары подкатывай, а Женьку мою не трожь.
— Да она уж не твоя. Кинула она тебя.
— Дань, при всей моей любви к тебе, я тебе сейчас всеку, и это последнее китайское предупреждение.
— Ладно, не ори! Мир.
Даня пришел в школу как истинный модник. Костюм с первого сентября. Причесанный. Правда, парфюмом от него пахло слишком. Видать, полфлакона на себя вылил.
Биология была последним уроком, после которого Даня напросился помочь Анечке прибраться в классе и дотащить документы до учительской. Мне же было интересно, чем закончится эта история. Процентов на 90 я был уверен в грандиозном провале Данилы. А если нет? Везет тому, кто везет. А если он замутит с ней? Это ж ни хрена себе как круто. Данила тогда будет прям мужик-мужик. Альфа. Чертов лев. Тигр. Да просто убийца мамонтов.
Я стоял курил за заброшенным туалетом у школы. В ожидании дон жуана прошло минут 15. Я даже успел провести пару светских бесед, в ходе одной из которых отвесил смачного леща дурачку из седьмого класса. Ох уж эта молодежь! Ничего не смыслит в уважении. Всему их надо учить. Как учили нас Леха со Штырем. Жаль, конечно, Штыря. Да и Леху. Ровные пацаны.
Из-за угла появился Данила. На нем не было лица.
— Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу? — заржал я.
— Штирлиц провалился.
— Чего?
— Завтра к директору. С родителями.
— Так возьми батю. Он поржет только с тебя, дуралея.
— Ну пока план такой.
— А Анечка что?
— Анечка улыбалась и была такая добрая ко мне. Я пошел в наступление.
— Чего?
— Обнял ее крепко и поцеловал в щечку.
— Да ну?
— Ага, — грустно ответил Данила, — она заорала.
— Надо было в дёсны жахать, — заржал я, — может, растаяла бы. А я-то думал, что ты — убийца мамонтов.
— Чего?
— Да не, ничего, просто мысли вслух, — я не мог сдержать свой смех.
— Хорош уже ржать, бесишь.
— Пошли уже. Дон жуан.