Геометрия магии⁠⁠

Предсказания, которые делали ему цыганки, всегда сбывались, и он этим беззастенчиво пользовался.

Первый раз случился, когда он, молодой, вечно спешащий юнец, студент технологического вуза, бежал на долгожданное свидание. Он не был уверен, что нравится девушке хоть сколько-нибудь, однако она была очень симпатична ему, и оттого появившаяся вдруг в поле зрения пыльная цыганка ещё больше показалась Святославу совершенно необязательным, даже ненужным элементом нынешнего момента.

- Позолоти ручку, родной… - нараспев начала цыганка.

Он не отказал себе в удовольствии остановиться и докончить:

- …всю правду расскажешь?

- А то как же. – Она улыбнулась во все свои золотые зубы.

- Ну и что за правда? – ухмыляясь, поинтересовался Святослав; он почему-то разом позабыл и о свидании, и о девушке, от которой добивался взаимности чуть ли не полгода.

- Ждёт тебя будущее яркое, золотое, ослепительное… - вещала предсказательница в обносках.

- А поконкретнее? – И тогда Святослав решил: «Почему бы и нет?» А потому спросил: - Вот если ты такая провидица, скажи, будет ли со мной Лиза?

- Я не провидица, родной, - скромно ответствовала цыганка. – Просто старая и мудрая женщина.

Он уже готов был повторить вопрос или убежать прочь, как пожилая дама заговорила вновь:

- Будет у тебя всё: и Лиза, и Света, и Юля с Наташей. И не они одни. И много денег. И бизнес... Всё счастье мира, о котором другие могут лишь мечтать – и то с оглядкой.

- Так уж прям и всё? – не поверил Святослав. Ведь до того ничто не предвещало ему безбедного, яркого, полного радости существования; напротив, он находился строго в рядах обычных, хоть и подающих надежды студентов.

- Можешь мне верить, родной. – Снова улыбка от уха до уха. – Только учти: ты должен слушать моих товарок и родственниц.

- Других цыганок, хочешь сказать?

- Их самых, дорогой. Всё, что они тебе будут говорить, всё-всё будет сбываться. Но ты должен слушать их, обязательно, и платить им, и тогда слова превратятся в жизнь.

- Ха.

- Не веришь?

- Честно? Не очень.

- А зря. Скоро сам узнаешь и увидишь. А теперь, родной, позолоти ручку?

И она протянула к нему раскрытую ладонь.

Святослав секунду подождал, а потом громко, громогласно расхохотался – так, что его услышали все на улице. Плюнул под ноги цыганке и с диким улюлюканьем, во всём своём наряде молодого и беспечного юнца, каковые толпами бродили, неприкаянные, по улицам города, помчался прочь. Он наконец вспомнил и о свидании, и о Лизе.

Цыганка молча глядела ему вслед, ни словом, ни делом не демонстрируя, что заметила, как заозирались прохожие; как они начали смеяться и перешёптываться, и, оглядываясь на неё, обходить завернутую в разноцветное тряпьё фигуру.

Предсказания, которые делали ему цыганки, всегда сбывались, и он этим беззастенчиво пользовался.

Впервые он попробовал это от нечего делать, иначе и не скажешь. Просто-таки затащил Лизу, с которой уже несколько месяцев встречался, в тёмный подвальчик, где, согласно вывеске, сидела «великая волшебница и ясновидящая Владлена». Лиза упиралась, говорила, давай пойдём назад, невпопад смеялась и делала грустные глаза, однако её никто не слушал. Её не слушали на протяжении нескольких месяцев, ровно с того момента, как их периодические встречи в кафе переросли в нечто большее.

Разумеется, «великая Владлена» была шарлатанкой, и, разумеется, Святослав нисколько ей не верил, и, тем не менее, ему удалось разговорить её, расспросить, выудить о будущем сведений больше, чем она когда-либо кому-нибудь сообщала. Владлена не знала уж куда деваться, когда этот ухмыляющийся юноша допытывался, как он будет жить и с кем, и сколько станет зарабатывать, и вообще что сделает через годы, в кого превратится…

Когда, наконец, Святославу банально надоело мучить цыганку, он схватил её за руку, сунул в ладонь несколько помятых бумажек и, потащив за собой Лизу, был таков. Владлена смущённо и оторопело смотрела на крохотные деньги, в прямом смысле заработанные пОтом – с неё лилось в три ручья, - и в сотый раз размышляла, стоило ли открывать собственное дело. Потому что большинство цыганок, и это знают все, предпочитают странствовать и перебиваться случайными заработками от случайных клиентов.

Предсказания, которые делали ему цыганки, всегда сбывались, и он этим беззастенчиво пользовался.

Безусловно, он встречал среди них не только благообразных женщин, со своим делом, навроде той, как бишь её?.. Вла… Влад… Нет, не вспомнить. Помимо разряженных шарлатанок и обманщиц попадались на его пути и бродяги. Одна из представительниц цыганского рода когда-то была его соседкой, а другая – сокурсницей. Он даже закрутил с обеими роман, а после, конечно же, бросил их, как Лизу до того…

Предсказания, которые делали ему цыганки, всегда сбывались, и он этим беззастенчиво пользовался.

…Он пользовался этим преимуществом, неизвестно как и почему обретённым, и тогда начинал громко, громогласно смеяться, хохотать. Это могло произойти в любом месте, и никто не стал бы ему перечить, поскольку Святослав Родионович Мальков вот уже второй год был бессменным председателем Союза Государств Земли. Выше него не сидело никого; зато под ним – куча народа, вся эта безликая и чёрная, суетливая масса. Не чёрная даже – серая, грязного, неприятного оттенка.

Чего в жизни Святослава Родионовича только не произошло за последние двадцать лет. Он расстался с огромным количеством девушек, и всегда разрыв происходил по его инициативе. Просто он получал то, чего хотел, чего ждал, а дальнейшее его вовсе не интересовало. Он выигрывал в азартные игры, в тотализатор, лото. Он не раз становился обладателем богатых наследств от безвременно умерших дальних родственников. Он двигался вперёд по карьерной лестнице, ничего особенно не изобретая, а предпринимая лишь новые и новые попытки отыскать цыганок, с которыми прежде не общался. Попытки каждый раз оборачивались удачей. И да, он платил им – как мог… как хотел…

…Обрюзгший, потный, одышливый, Святослав Родионович допил из бокала баснословно дорогое красное вино, не закусывая. Вместо этого он привлёк к себе полуголую грудастую девицу и впился слюнявыми губами в её сочные губки. После чего оттолкнул и ПРИКАЗАЛ:

- Я хочу… побыть один…

Девица – как же её зовут? А, неважно – подхватила разбросанную по полу одежду и выбежала из комнаты одной из его шикарных, разбросанных по целому миру пентхаузных квартир.

Отчего-то на ум Святославу Родионовичу пришла та, первая цыганка, в разноцветных обносках, та, что открыла ему глаза на небывалый дар.

«Вот дура!» - подумал он и сплюнул прямо на пол.

Хрюкнул и стал думать о более насущных вещах: яхтах и катерах… квартирах и домах… деньгах и женщинах… автомобилях… акциях десятков принадлежащих ему компаний…

Но чего-то явно не хватало. Чего же?

В поисках ответа на этот вопрос Святослав Родионович сполз с дивана, с трудом сунул ноги в тапочки, оделся не без проблем и направился к гравилифту.

- Не угодно ли господину… - начал было дворецкий-охранник, но его хозяин лишь отмахнулся, не удосужившись даже состроить недовольную гримасу.

Человек вроде владельца этой десятикомнатной квартиры на сотом этаже имеет право на ВСЁ.

Гравилифт мгновенно домчал его вниз, и Святослав Родионович вышел на улицу.

Воздух будущего полнили летающие машины, звуки голорекламы раздавались повсюду, люди в причудливой одежде сновали туда-сюда… и, конечно, все как один почтительно кланялись, когда он проходил мимо.

На город опустился густой туман, что немного скрадывало радость от созерцания окружающего раболепия.

«Стремиться некуда, - думал Святослав Родионович, - но разве это моя цель? Разве к такой жизни я шёл?»

Да, к такой – и всё же несправедливо, что он, самый обласканный судьбой человек из всех, вынужден страдать по тому, чего у него нет. А у него притом, кажется, есть абсолютно всё…

Кто-то твёрдо схватил его за руку.

Святослав Родионович уже был готов раскричаться на всю улицу, поскольку никто – никто! – не смел так обращаться с человеком, выше которого не находилось ровным счётом никого. Ему нечего опасаться, потому что любой, абсолютно любой бросится на его защиту, рискуя собственными жизнью и здоровьем, и защитит от угрозы, каковой бы она ни являлась. Это в случае, если отыщется на матушке Земле подобный идиот, тот, кто не знает в лицо и по деяниям самогО Святослава Родионовича Малькова и попытается поднять на него руку.

- Да я… тебя… в порошок… - задыхаясь из-за набранных за двадцать лет килограмм, просипел председатель.

- Не волнуйся, родной, это всего лишь я.

Он обернулся – и обомлел.

Это и правда была всего лишь она, та самая цыганка, которая рассказала ему о его необыкновенном даре, о безоблачном будущем, всемирном могуществе. Внешне, что поразительно, она вроде бы ничуть не изменилась: какой была два десятка лет назад, такой и осталась. То же смуглое лицо, то же тряпьё вместо одежды…

Святослав Родионович расхохотался, громко, громогласно. И сказал, как всегда, через силу:

- Давай, цыганочка… предскажи-ка мне… судьбу…

Но она лишь кратко помотала головой.

Он взъярился.

Но ничего произнести не успел, потому что заговорила она:

- Судьба твоя давно предсказана, дорогой, но настало время платить.

И, раскрыв рот, он, против свой воли, против воли собственно мироздания – и никак иначе! – стал слушать ужасные вещи. Кошмарные, жуткие события и случаи описывала ему цыганка, бесстрастным, ровным, спокойным голосом, холодно, морозно глядя своими глазами в его заплывшие жиром глазки.

Он попытался вырваться, но не смог: она держала слишком крепко. Он хотел позвать на помощь – и не сумел. И никто, никто вокруг не рвался вперёд, не рисковал жизнью и здоровьем, дабы оградить его от причиняемого зла.

«Почему? Как так?! Невозможно!..»

Взор у него помутился.

Цыганка произнесла последние слова, в которых он каким-то чудом умудрился расслышать «разорение» и «кончина», и только затем отпустила его потную необъятную руку.

Он рухнул на колени. Слёзы сами собой полились из глаз.

- Будь ты… проклята… Будь ты…

Но теперь она молчала. И так, молча, она сплюнула на тротуар рядом с ним и, развернувшись на каблуках старых, видавших виды сапожек, скрылась в тут же поглотившем её непроглядном молочно-белом тумане.

Он не видел их, но они смотрели на него. Они все – все разом смотрели на него. И переговаривались. …А потом раздался смех – громкий, громогласный… в котором он потонул…

Предсказания, которые делали ему цыганки, всегда сбывались, и он этим беззастенчиво пользовался…