Ещё больше энтузиазма! Первые трудности, первый падёж⁠⁠

День за днём, нам привозили телят. Когда троих, когда больше 10. Бывало, что телят не привозили вообще. В такие дни было даже немного скучно. Мне нравилось встречать новых телят, они все разные, некоторые уникальные. А кто-то из них хранит тайну о своем здоровье, которую мне только предстоит выяснить и попытаться вылечить.

С родилок не должны отправлять больных или ослабленных телят, будь то диарея, воспалённый пуп или даже просто повышенная температура тела, либо отказ от корма. Но это правило очень часто нарушалось, потому что кому охота возиться с больным теленком, а потом ещё и падёж на себя записывать? По этому маскировали как могли и отправляли: грязные попы замывали, ставили НПВС для снижения температуры, писали, что теленок уже пролечен (хотя видно, что им не занимались вообще) и многое другое. Либо просто замалчивали, а потом говорили, что у них всё было хорошо.

Я же, в свою очередь, имела право отправить больного теленка обратно на отделение, с которого он приехал. Но мне не хотелось мотать малыша туда-сюда, это же такой стресс для него, ещё и болеющего. Плюс ко всему, там его, скорее всего, будут лечить как попало, переведут болезнь в хроническую форму и снова вернут мне. И мне снова придется его лечить, только это уже будет дольше и труднее. По этому я их оставляла, уверенная в том, что мне все болезни поддадутся легко. Так и было. До первого случая...

В очередной привоз телят ко мне поступила одна телочка с воспалённой пуповиной. Это уже стало обычным делом, каждый день на лечении у меня было около 5 голов с омфалитом (лечение длится 3-5 дней, в зависимости от тяжести и метода лечения). На такой рядовой случай я и отреагировала спокойно, тем более, что воспаление внешне выглядело не сильным.

После ее дообследования выяснилось, что у нее и температура тела повышена и аппетит слабый. Часто лежит, выглядит апатичной. Решила применять в ее случае системный антибиотик широкого спектра действия с внутривенным способом введения, а также капельницы для снятия интоксикации.

Так прошло два дня лечения. Появился аппетит, температура тела вернулась в норму, теленок внешне ожил. Но на третий день, когда я утром пришла на работу и делала утренний обход, то увидела, что она слегла. При попытках поднять, она лишь вытягивала вперёд голову и вставать не хотела. Слабо реагировала на внешние раздражители. Я быстро пошла за лекарствами, но когда пришла, то увидела, что она уже лежит на боку и начала вытягиваться.

А это значит, что реанимировать животное уже невозможно, во всяком случае теми средствами и умениями, что у меня есть. Теленок умирает. А всё, что я могу - просто смотреть на это, обливая сердце кровью. Скотник прекратил её мучения.

Слезы. Звонок глав.врачу. Шкурение. Вскрытие. Постановка окончательного диагноза. Конец пуповины зажил и свищ закрылся, однако само воспаление никуда не ушло. Гной начал скапливаться в части пуповины, которая находилась в брюшной полости и поднимался всё выше, дойдя до печени. Таким образом, у нее был абсцесс пуповины размером сс средний кокос и абсцесс в печени. Могла ли я ее вылечить за время, которое она у меня провела? Вряд ли. Но точно мог бы изменить ситуацию грамотный подход к лечению с первых дней её болезни.

Так я поняла, что не всесильна. Что не любую болезнь можно вылечить, даже придерживаясь необходимых схем. Со временем это понимание снова уходило на второй план и я снова без опаски принимала всех телят подряд, пока снова мне не привозили кого-то "обреченного". И тогда я снова зарекалась, что больше ни одного больного теленка не приму! До поры, до времени, конечно...

Например, однажды мне привезли 10-дневную тёлочку весом около 60кг (!) Казалось бы, это здорово. Быстро будет расти и развиваться, будет с хорошим аппетитом и сильная. Однако ее жизнь тоже вскоре внезапно оборвалась. Причина смерти для меня оказалась внезапной, но глав.врач изначально об этом переживал. У нее был перелом ребер с рождения и не полностью раскрывшиеся лёгкие. Они были, прямо сказать, крошечные из-за практически полного ателектаза. Конечно, она бы не смогла долго прожить со сниженным объемом лёгких и рано или поздно у нее начала бы развиваться дыхательная недостаточность, а также пожизненная предрасположенность к легочным заболеваниям.

Все эти случаи очень сильно омрачали мою работу. Когда-нибудь я напишу пост с "интересными" историями болезней с фото, однако, там определенно потребуется определенная ограничительная пометка, потому что не все люди готовы видеть внутренний мир живых существ. Тем более, патологический.

Почти каждый смертельный исход мной оплакивался. Не справилась, не распознала, не успела. Мне говорили "Их много, а ты одна. Жалей себя, а не их, на всех души не хватит", и это верно, но как можно равнодушно смотреть на то, как умирает живое существо у тебя на руках? Порой мне казалось, что моя любовь к животным – это минус в моей профессии.

Мою веру в себя поддерживали и люди, и то, что многие тяжёлые случаи всё же заканчивались выздоровлением. Даже когда теленок уже не вставал, а скотники кружили над ним с ножом, как стервятники, приговаривая, что он уже не жилец - я не сдавалась и ставила его на ноги. Такие случаи, безусловно, радуют. Но без обратного, к сожалению, никак.