Бацько ( часть четвертая)⁠⁠

+++ATTENTION !!!+++

Аннотация: Это мистическая история по мотивам малороссийских легенд, написанная моим товарищем под моим чутким руководством в пределах Вселенной Кошмаров. Для лучшего впечатления от прочтения, рекомендую сначала ознакомиться с предыдущими произведениями из данного цикла. Их можно найти на моем аккаунте на Пикабу или по этой ссылке -

https://vk.com/vselennaya_koshmarov

+++Thanks for Your attention+++

Ссылка на первую часть - https://pikabu.ru/story/batsko__chast_pervaya_6065694

Cсылка на вторую часть - https://pikabu.ru/story/batsko__chast_vtoraya_6065704

Ссылка на третью часть - https://pikabu.ru/story/batsko__chast_tretya_6092960

- Аверьянушка пропал!

- Этого нам еще не хватало! – воскликнул Восип – Как пропал? Куда пропал?

- У енто клято поле пошел! Прошку искать! – баба заломила руки, и лицо ее приняло мученический вид.

- Какого еще Прошку? – никакого Прошки комиссар в деревне не мог вспомнить.

- Да Прошку же! Пес наш который! – Збыслава удивленно подняла бровь, словно не понимая, к чему объяснять очевидное.

- А как же – не съели? – в свою очередь удивился уже Восип

- Прошка сам кого хочешь съест! – в дверях вдруг очутился Демид, – Инда здоровая псина, что телок! И где только жрать находит?

- Ты ж крышу латать шел? – поддел мужика Шыпшына.

- Крышу, товарищ комиссар, и потом можно, а коли робенок пропал, так уж дело отлагательства не потерпляет! – возразил Демид решительно.

- Вот это – я понимаю, наш, советский дух! – обрадовался Восип.

- Вы бы, мил-сынки, поосторожничали, у поле-то ходыть под вечор-то! – подала голос старуха, – Место нехорошее! Кабы сами не сгыбнули-то!

- Не дрейфь, старая, не сгибнем! – Демид подмигнул комиссару – Робенка сыскать надобно незамедлительно!

- Верное дело говоришь, товарищ! – отозвался Восип – Пошли, мужиков собирать.

- А ты б, Збыся, лучше за робенком-то прысматрывала! – укорила Збыславу бабка, – Из-за тебя, вона, люди хорошые на погыбель пошлы!

- Тьфу ты, не каркай! Инда не ворона! – Демид плюнул на пол и в шутку погрозил бабке кулаком.

- Прысмотрышь за ним, как же! Бегает где хочыт, неслух! Бацьки-то как не стало , никакого нет с ним сладу! – сердито отозвалась на укор Збыслава и шмыгнула носом.

Возможно, бабы принялись бы пререкаться и далее, но Восип прикрикнул на обеих:

- Отставить! Не задерживайте товарищей!

- Да кто вас, мил-сынки, задержываыт-то? – старуха вздохнула и в который раз поправила платок на голове, – Ступайты ужо!

- А что, у Збыславы что ли муж поп был? – спросил Демида Шыпшына, когда оба вышли из избы.

- Не, товарищ комиссар, не поп, – ответил Демид, – Пахарь, брат Лукьянов.

***

Мужиков, помимо Демида, собралось трое. Двоих комиссар уже видел на собрании в докторской хате, но имен их не знал, а третьим был Трофим, который, внезапно растеряв всю бабью плаксивость, твердо сказал:

- Чорту-диаволу не выдам! – и присоединился к остальным.

Восип и Демид шли впереди, а Трофим с двумя другими тащились следом, стараясь не отставать и время от времени опасливо перешептываясь о чем-то.

Вскоре комиссару это надоело и он сердито крикнул на шептунов:

- Больше двух – говорят вслух!

- Да мы, товарыщ Шыпшына, за Авырьяна боымся! – ответил ему Трофим, – Кабы он не сгыбнул как Авдей!

- Голова на плечах есть – не сгибнет, – Демид был настроен не менее решительно, чем Восип, и комиссара это воодушевляло.

Поле приближалось. Стая ворон, не пойми откуда взявшаяся, слетела с зараженных колосьев и с громким граем поднялась в воздух, застилая небо, подобно черной туче. Омерзительное карканье заглушало собственные мысли Шыпшыны, вклинивалось в мозг острой иглой, он не выдержал и пальнул из маузера наугад в небо. В ту же секунду вороньи крылья начали стремительно светлеть, и вскоре стая просто растаяла в воздухе.

- Морочыт! Морочыт, диавол! – воскликнул Трофим и перекрестился.

- Это у нас от нервов эта… как ее… коллективная галлюцинация… вот, – пробормотал Восип. Происходящее было непонятным, а всего непонятного Шыпшына страсть как не любил.

Вдруг посреди ясного неба ударил гром, а затем в воздухе раздался уже знакомый Восипу гулкий колокольный звон, и мужики – все кроме Демида - внезапно стали креститься и кланяться.

- Это что еще за цирк? – крикнул на них Шыпшына.

- Тшшш! Товарыщ Шыпшына! Хрыстом-Богом прошу, не барагозьте! Надобно так! Нето сгыбнем! – затараторил Трофим в ответ – Все как одын сгыбнем!

Двери церкви со скрипом отворились, словно приглашая мужиков войти внутрь. Крестьяне стояли как вкопанные и заходить не спешили.

Над полем начали сгущаться тучи, появившиеся сами по себе. Резко подул ветер, едва не сбив Демида с ног. Трофим вцепился в дырявую шапчонку и стащил ее с покрытой колтунами головы, остальные мужики последовали его примеру. Свою фуражку Восип снимать и не думал.

- Чего стоите, как бараны? – Восип начинал терять терпение – Или ребенка не надо искать, да?

Снова ударил гром и крестьяне испуганно перекрестились.

- Пущай стоят, товарищ комиссар! – откликнулся Демид – Рохли! Мы и вдвоем живо управимся!

Сказав это, русский решительно вошел в развалившееся здание, а Шыпшына — следом. Уже оказавшись внутри церкви, он понял, что Демида нигде не видит.

- Демид! – позвал он.

Тот не откликался.

- Демид! Полно те! Не смешно! – снова крикнул Восип.

Снова тишина.

Тем временем в другой части церкви мужик звал комиссара, но ответа не слыхал, словно что-то глушило все звуки.

- Душе мое к Господу вопиет! – раздался вдруг гулкий бас со стороны алтаря.

Восип обернулся и увидел знакомую фигуру в драной монашеской рясе. Из-под капюшона торчала всклокоченная борода, а лица Восип как ни силился, разглядеть не смог.

- Думал, не вернусь? – ехидно спросил Шыпшына.

- Как пес возвращается на блевотину свою! – последовал ответ.

- Вот ты как? Дразниться еще? Ну, я тебя! – комиссар замахнулся и хотел ударить лжемонаха в живот, но рука его прошла сквозь воздух, а голос сзади произнес:

- И если ударят тебя по левой щеке, подставь правую.

Восип огляделся, но никого не увидел. Внезапно голову пронзила острая боль, словно бы в нее впивался с десяток шил, и комиссар почувствовал, как по лбу течет что-то теплое. Шыпшына вытер лицо ладонью – и верно – вся рука оказалась в крови.

- Да что за черт тут происходит?! Демид! Трофим! Мужики! Айда сюда! – закричал он.

Никто снова не отозвался.

- И наслал Господь Израиля песьих мух! – снова услышал он голос у самого уха. В воздухе раздалось жужжание, и вскоре крупные, блестящие насекомые облепили голову комиссара, жаля и копошась в ранах.

- А как тебе такой номер? – Восип выхватил маузер и выпалил туда, где, как ему казалось, был «монах». Но выстрела не случилось.

Восип с силой надавил на курок. Ничего.

- Да воскреснет Господь, и расточатся врази его! – знакомый голос раздался откуда-то сбоку, и насекомые исчезли. Откуда ни возьмись с потолка стал сыпаться песок, заполняя дырявый дощатый пол. Не прошло и минуты, а песок уже доходил Шыпшыне до колена. Он чувствовал, как шуршащие, голодные твари ввинчиваются в его плоть, пытаясь отложить там яйца. Попытавшись выбраться из зыбкой массы, Восип упал с ног и, встав на четвереньки, попробовал подняться.

- Какою мерою мерял, такою и тебе воздастся! – подал голос незнакомец, и Шыпшына скорчился от острой боли в животе, снова повалившись в серый песок. Комиссар потянулся к маузеру и почти рефлекторно нажал курок. Пуля с грохотом ударила в стену.

Что-то – комиссар не понимал уже, что - то ли колокол, то ли в голове – зазвенело, и кусок стены обрушился. Обломки падали рядом с Восипом, почти касаясь его, и внутри стены Шыпшына увидел полуразложившийся труп в крестьянской одежде.

- Трифон – успел он подумать прежде, чем что-то ударило его по голове, и глаза застелила мгла.

***

Придя в себя, Восип обнаружил, что лежит на лавке. Он попытался встать и тут же застонал – голова дико болела.

- Жывы, товарыщ Шыпшына! И слава Богу! – услышал комиссар голос Трофима.

- Трофим? А где остальные? Где Демид? Где Аверьян? – Восип снова попробовал подняться на ноги, но не смог.

- Демид у хате у себя, Федор тоже, Вадима мы не нашлы. А Аверьян – Аверьян жывой! – ответил мужик.

- Что это было? – Шыпшына силился понять, что произошло, и не мог.

- Диавол! Чорт лукавый! – пожал плечами Трофим – говорылы же вам, товарыщ Шыпшына, место нехорошее!

- А этот… монах… поп… неужто – призрак? Да призраки разве такое могут? Они же, – Восип скорчился от боли, – нематериальны. Невещественны же.

- Невыщэствыны! – согласился крестьянин.

- Так кто же это был? Раз не призрак? – произошедшее настолько не укладывалось в привычные Шыпшыне рамки, что он хотел услышать хоть какое-то объяснение.

- Чорт лукавый, – повторил Трофим.

- Да не верю я в чертей, Трофим! – возразил Восип, впрочем, не будучи уже твердо уверенным в своем неверии, – Давай по-серьезному!

- А по-серьезному - нет никакого призрака, товарищ Шыпшына! – внезапно абсолютно без акцента ответил крестьянин.

- Трофим?! Как это понимать?! – Восип вскочил с лавки, но скорчился от боли и упал.

- Нет призрака, – повторил Трофим, – и попа никто не убивал. Люди добрые, а Господь милостив!

- То есть как нет, как не убивали? – Шыпшына все еще не понимал, о чем речь.

- А так и не убивали, товарищ комиссар. Глаз только не сохранили. Нешто не разумеешь? – мужик улыбнулся впервые за все время, – я-то и есть он.

- Да ну? Ты – поп? – Восип все еще не верил услышанному – И зачем же ты меня все это время дурил?

- А затем и дурил, Восип, чтоб не совался, – ответил Трофим назидательно, – а теперь что – расстреляешь небось?

- Нет, – ответил Шыпшына, – А открылся зачем?

- А затем, что мы теперича с тобой, товарищ комиссар, так сказать, повязаны, в одной лодке, так сказать, – усмехнулся новоявленный поп, - Вот скажешь ты в городе – нечистая сила, мол, в церкви. Кто тебе поверит?

- И верно – никто! – Восип был вынужден согласиться, но тут же спросил, - Да неужто правда – нечистая сила? Разве так бывает? Вот как ты мне докажешь, что это вы никого не укрываете, чтоб продналога не платить?

- Пока шли службы, тихо было. А теперь туда и на пушечный выстрел не подойти — морочит, пугает, а то и вовсе забирает к себе, – ответил поп, – Ты, товарищ комиссар, у Аверьяна лучше спроси.

Стоило ему это сказать, как в комнату вошел Демид, а с ним тот самый мальчишка, которого Трофим выгонял из сенного стога. Только – седой как лунь. Мальчишка дрожал всем телом, словно в лихорадке.

- А я-то вас, товарищ комиссар, как в церковь вошли – сразу из виду выпустил, – сказал Демид, – уж я и кликал, и кликал, а ничего не слыхать. И перед глазами как туман какой-то сделался! А потом не стало тумана, вижу – лежите без сознания! Я вас и вынес, и бегом, бегом оттеда!

- Благодарю, Демид, как до города доберусь, доложу начальству, – Восип с трудом сел на лавке, – Родина должна знать своих героев. А этого где нашли?

Шыпшына указал на Аверьяна.

- В поле. Голова седющая. В руках – ошейник. И молчит, как немой.

- Ты, Аверьян, не бойся, – обратился к мальчику Восип, – жив же, здоров же, не покалечился. Что видел страшного? Скажи, мы уж тебя не выдадим!

Но Аверьян только дрожал и стучал зубами, бормоча что-то под нос.

- Что он там бормочет? – спросил Шыпшына, - Погодите-ка. Не слышу. Тихо все, мать вашу!

Все затихли, и Восип прислушался:

- Бацько… Бацько…

- Так что такое или кто такой этот самый бацько? – Шыпшына нахмурился и почесал в затылке, - Аверьян, ты чего испужался-то? Скажи, чего видел?

Мальчишка не ответил, его продолжал колотить озноб.

- Приведите мальца в порядок, – велел комиссар мужикам, – Я у него после выспрошу. А пока кой-чего вызнать надобно. Трофим, тут у вас книги есть?

- Как не быть кныгам-то? – Ответил Трофим, снова включая «мужика», - У дохтура у хате кныг выдымо-нэвыдымо.

- Добре! Тогда поищу, авось чего и найду по делу.

- С Богом, товарыщ Шыпшына! – Трофим накрыл дрожащего Аверьяна замусоленным одеялом и пожал руку Восипу.

Хибара «дохтура», уже знакомая Шыпшыне, имела вид заброшенный и унылый. Облезлые следы изразцовой росписи на печи, старый дубовый стол и деревянные лавки, оставшиеся с собрания. Сколоченные из грубых досок местными мужиками стеллажи были набиты какой-то рванью и рухлядью – обрывками ткани и бинтов, пустыми склянками, заржавелыми щипцами и скальпелями. Книг не было.

- Неужто растащили печки топить? Вот же дурачье сельское! – Восип чуть было не не ушел несолоно хлебавши, однако, заметил люк в полу, который прикрывала массивная квадратная дверца с увесистым чугунным кольцом.

- Эх, лучину бы!

Кое-как сварганив из подручных средств факел, комиссар отворил дверь и спустился в подпол, тут же чихнув от пыли. Книги были повсюду. Они лежали стопками на земле, вспухшие от влажности и покрытые паутиной.

- Эдак я тут с месяц эти залежи буду разбирать. Надо бы все перетаскать наверх! – сказал Восип и собрался тащить книги в избу. Внезапно он услышал сопение какого-то зверя. Шыпшына выхватил маузер, готовый защищаться, если животное вдруг вздумает напасть. Стопка книг упала к его ногам, и из-за нее выскочил пес. Выглядел он, супротив ожидания, упитанным и сытым. Длинная шерсть лоснилась и была покрыта репьями. Шыпшына не поверил своим глазам:

- Да неужто Аверьянов пес? Кто ж его кормит-то, когда все тут с голодухи пухнут?

Пес подошел к комиссару и приветливо лизнул грязный сапог. Восип решил не оставаться в долгу и ласково потрепал животину по шее, нащупав старый потертый ошейник. В свете импровизированного факела что-то блеснуло и комиссар заметил, что к кожаному ободу подвешен на шнурке небольшой медный крестик. Однако, стоило ему коснуться безделушки, как пес тут же утратил дружелюбие, сердито зарычал, а затем одним прыжком оказался на лестнице и выбежал прочь из подпола, недовольно лая.

- Чем дальше, тем страньше, – пробормотал Восип недовольно и принялся перетаскивать книги наверх. Собаки в хате уже не было. Потратив не менее часу и изрядно пропотев, Шыпшына стал разглядывать свои «трофеи». Книги были большей частью дореволюционные и медицинские. Недовольно ворча, комиссар откладывал в сторону одну за одной. Все не то.

- Разумение человеческое и обманы ума, кои приключаться могут, – прочел Восип.

Бегло пролистав глоссарий, он наткнулся на главу о коллективной галлюцинации, но, углубившись в чтение, решил не продолжать его – было ясно, что Бацько, не обладая выраженной материальностью, все же не есть порождение больного ума – его или местного народа. Следующей книгой стали «Поверья славянские, малоросские и великоросские, а также роду иного». Упоминания о призраках даже не стоили внимания.

Взгляд Восипа упал на абзац со словом «Умрун».

«Умрун..», - гласила книга, – «сиречь, беспокойник, клиппа есть по поверью народному человек некий, коий христианской кончины не стяжав, от сего упокоения не имет и нраву будучи чрез обстоятельство сие для люда прочего вреднаго, из места приюта последнего своего восстает и злочиния да непотребства различныя учиняет. Поелику нрава умрун сквернаго, блага от него не жди, а коли повстречал, прочь беги, ибо умрун суть медлителен, а того кроме места смерти своея покинуть не может. Для всякаго люду умрун опасен, скотину же по причине неизвестной милует».

Верить прочитанному или нет, Восип решительно не знал. Таинственный Бацько, определенно «скоты миловал», но о необычных способностях «умрунов» книга молчала. Поиски затягивались.

Продолжение следует...

Автор - Nazar Chagataev, соавтор и консультант German Shenderov

Соавтор - мой, тег - мое

Картинка из сети.