Остальные посты должны отображаться в серии, но на всякий случай продублирую предыдущую часть:
Один год в шахтарском общежитии. Сентябрь. Ч 2
– Вы что-нибудь знаете о Комитете по безопасности Шахтара? – вполголоса спросила Надя.
Жене и Лене пришлось наклониться, чтобы разобрать её слова за шумом дождя и разговорами других людей в столовой. Педиатр покачал головой, а медсестра задумчиво постучала ногтями по вилке.
– Лично не встречались, – наконец, протянула она, – но слышала много. Для проверяющих из горадминистрации этот комитет – что Сталин для моей покойной бабки. Всё время говорят, «вот при Комитете по безопасности вы бы себе такого не позволяли, вот Комитет бы вас построил». Такое чувство, что Комитета нет тоже со времён Сталина.
– Его распустили вскоре после обвала шахты, – поправила её Надя. – Но я то и дело вижу упоминания о нём. А когда я сказала об этом вслух, Фрекен чуть удар не хватил!
– Похоже, только для старшего поколения он ещё что-то значит. Но если его уже десять лет как не существует, то почему ты должна об этом переживать? – улыбнулся Женя.
Она лишь неуверенно кивнула и покраснела, когда его тёплая ладонь опустилась на её руку. Лена шутливо закатила глаза, и Надя быстро отодвинулась. Соседка на это лишь закатила глаза ещё сильнее.
Надя всё ещё не рисковала всерьёз говорить о своих отношениях с Женей, но чутьё подсказывало, что кратковременная связь с Эльдаром подошла к концу. Может, дело было в том, что он до сих пор с ней не общался, а может, в понимающей улыбке на его лице, когда он увидел, как она навещала педиатра на работе. Вскоре после этого она услышала, как Эля на весь коридор отчитывает какого-то медбрата. Похоже, рабочие проблемы отделения патанатомии после окончания проверок не закончились. Возможно, поэтому он до сих пор не заговаривал про архивы.
– Ты в общагу? – поинтересовалась Лена и залпом выпила компот. – Можем пойти вместе.
– Нет, вернусь в библиотеку, – покачала головой Надя. – Надо ещё кое-что сделать.
– Не задерживайся сильно, – предупредил её Женя. – Говорят, к вечеру дождь усилится.
– Куда уж сильнее, – Лена подтянула резиновые сапоги. – И так скоро плавать будем. Каждый год одно и то же…
Надя расцеловалась с медиками в обе щёки, стёрла с лица следы Лениной помады, неторопливо допила чай и посмотрела на часы. Сегодня в библиотеке был санитарный день, и в такие дни оба библиотекаря обычно уходили домой вскоре после обеда. Чтобы случайно не встретиться с начальницей, Надя специально просидела в столовой дольше обычного и шла в библиотеку нога за ногу. На подходе она приподняла зонт и вгляделась в окна третьего этажа, но за закрытыми шторами сложно было понять, есть ли внутри свет. Девушка решила не рисковать и через полутёмный холл проскользнула прямо к двери архива, замок которой она уже легко открывала наощупь.
Одним из удивительных открытий для Нади стало то, что на небольшом помещении со старыми газетами архив только начинался. За когда-то покрытыми пылью стеллажами скрывался поворот, который вёл в лабиринт тесных комнатушек. Там, в бесконечных шкафах, ящиках и сейфах, была спрятана история, казалось бы, молодого городка. Что ещё хуже, в этой истории успели хорошенько покопаться до неё. Большая часть времени, которое она могла посвятить архиву, уходила на уборку и инвентаризацию, но до сих пор Надя не разобрала и половины этого беспорядка. Она успокаивала себя тем, что работа очевидно продвигалась. Архивариус уже научилась ориентироваться в унаследованных владениях и даже приклеила на некоторые двери бумажки с обозначениями.
По привычке она прошла в комнату, подписанную «Администрация», к одному из стеллажей. Ни один визит не обходился без того, чтобы подойти к этому стеллажу, окинуть взглядом одинаковые чёрные папки и остановиться на пустых полках чуть выше уровня её глаз. В датированных папках лежали протоколы заседаний городской администрации. Хронология жизни города, в которой пустыми полками зияла огромная дыра. Сохранившиеся протоколы до и после отсутствующих были самыми обычными, но даты подсказывали Наде: пропало (вынесли, поправила она себя) всё, что было связано с Комитетом по безопасности. Расформировали Комитет уже после обвала, а значит, и для Эльдара здесь не было ничего интересного – его интересовал именно последний период работы шахты и личные записи архивариуса. Со вздохом девушка подняла голову к другим, более старым папкам. Быть может, что-то пропало и из них, но вряд ли эта информация представляла для кого-то интерес. Да и стулья в архиве не внушали достаточно уверенности, чтобы на них вставать.
Есть ли эти протоколы где-то, или их уже давно сожгли в какой-нибудь помойной яме? Или вообще сдали на макулатуру вместе с пожелтевшими газетами и старыми книгами? Как бы то ни было, эту часть истории Шахтара можно было считать безвозвратно утерянной.
Надя вышла из комнаты с папками и направилась в одну из самых дальних и маленьких. Когда-то здесь был кабинет архивариуса, а теперь его невольная наследница пыталась восстановить из руин хотя бы что-нибудь. Неизвестные перевернули всё вверх дном, разве что пол не вскрыли, и то только потому, что бетонный. В этой комнате, стоило только переступить порог, девушку каждый раз пробирала ледяная дрожь и очень хотелось закрыть дверь на замок с другой стороны и забыть о существовании этого места. Но, во-первых, здесь всё ещё могли быть какие-то подсказки к тому, где искать дневники архивариуса, а во-вторых, она должна была всё изучить и сделать выводы, чтобы не повторить судьбу своего предшественника. Поэтому Надя в очередной раз замотала нос и рот, накинула старый серый халат, подпёрла открытую дверь стулом – мысль о том, что дверь может захлопнуться, внушала ей животный ужас, – спрятала волосы под шапочку и принялась за работу.
Короткий рабочий день позволил существенно продвинуться в разборе кабинетной свалки. Даже нашлось кое-что интересное для одного патологоанатома. За активной работой Надя совсем перестала думать о времени и из библиотеки вышла уже под вечер. На крыльце она долго смотрела на низкие тучи, щуря глаза. После долгих часов в подземелье даже такой пасмурный вечер казался слишком ярким, и она невольно сравнила себя с жившими здесь раньше шахтёрами. Эта мысль поначалу вызвала улыбку, но потом на глаза Наде попался памятник на площади. В памяти вспыли выгравированные на нём слова, и девушка потрясла головой, выгоняя мысли о трагической судьбе тех шахтёров.
Под непрекращающимся дождём девушка зашлёпала в общежитие. На площади она сверила городские часы с наручными – те сильно отставали, и Надя в очередной раз напомнила себе отдать их в ремонт. Надо было уже поставить крестик на ладони, но его точно смоет ливнем. Поэтому она пообещала себе, что в этот раз точно-точно не забудет. Всю дорогу она заучивала про себя, что надо починить часы, надо починить часы, надо починить часы, ведь от времени в её жизни зависело так много! К тому же Надя ненавидела опаздывать, а из-за отстающих часов она уже трижды почти опаздывала на работу.
От дверей общежития, как всегда, доносились разговоры курильщиков. Вонь дешёвых сигарет смешивалась с запахами дождя, мокрого асфальта и осенней листвы, создавая невероятный аромат, уже казавшийся Наде родным. Под общий смех кто-нибудь то и дело сбегал вниз, к «общажному озеру», и быстро, пока не намокла и не потухла сигарета, забегал обратно. Они забавно подпрыгивали на лестнице в старых тапочках или вообще босиком, по-собачьи отряхивались и как будто совсем не мёрзли в шортах и растянутых майках. При одном взгляде на них становилось холодно и мокро, и Надя поспешила к дверям, к пятому этажу, к горячему душу.
Она не успела понять, что случилось: толкнул ли её незамеченный курильщик, или нога соскользнула со ступеньки, - но вдруг она с громким всплеском упала прямо в лужу. Все звуки резко стихли, остался лишь монотонный шум дождя. Оглушённая этой тишиной, Надя сидела в луже и пыталась осознать, что случилось. Открытый зонт выпал из рук и отправился вплавь по озеру, а сумки нигде не было видно. Ушла на дно? А ведь там лежали архивные документы!
– Твою мать! –девушка попыталась встать, но безуспешно. Полные воды сапоги и намокшая одежда мешали двигаться. Получалось только беспомощно барахтаться. При мысли о том, как это смотрится со стороны, девушка нервно рассмеялась. Болезненные воспоминания о первом дне в архиве накатили резко, и она сморгнула ненужные слёзы. Кажется, Шахтару нравилось делать из неё посмешище.
– Хорош плавать, поясницу застудишь, – её за шкирку вытащили из лужи.
Эльдар придирчиво осмотрел неудавшуюся купальщицу, отдельно задержав взгляд на глупой улыбке. Надя, не сдержавшись, снова хихикнула.
– Совсем, что ли, с ума сошла?
– Меня толкнули! Ну… наверное. Они тут бегали туда-сюда...
Эльдар поднял голову к крыльцу. Курильщиков уже и след простыл. Он снова посмотрел на Надю и покачал головой. Поверил он ей или нет, понять было невозможно, но удивлённым он почему-то не выглядел.
– Пошли уже, а то простынешь. Твоё?
Он поднял сумку, которую можно было уже выжимать. Надя кивнула и побрела за ним, на ходу выливая воду из сапог. Она уже страшно замёрзла и больше всего хотела быстро проскочить в тёплое здание, но Эльдар загораживал ей проход. Хочет загородить от вахтёрши, поняла Надя, и спряталась за его спиной, но план моментально провалился.
– Куда, мокрая курица? – прямо на неё уставились два глаза за толстыми стёклами очков. – Ты ж с пятого этажа. Не пущу, все полы загадишь. Высохни сначала.
– Мы оба в сто шестнадцатую, – вмешался Эльдар. – Тут два шага идти.
Вахтёрша перевела недовольный взгляд на него, хмыкнула и снова зыркнула на Надю.
– Сапоги снимай. Если увижу лужи, сама полы мыть будешь! – рявкнула она и отметила их в своём журнале.
Надя послушно стянула сапоги и на цыпочках, широкими шагами дошла до комнаты Эльдара. Здесь было тепло и душно, но сейчас это казалось ей раем на земле. Хотя бы без постоянного сквозняка, который в любую погоду устраивала её соседка.
– Спасибо, – она быстро разделась до нижнего белья, тоже мокрого до нитки. – Ты меня просто спас.
– Ерунда, - пожал плечами он. – Иди в душ, хоть согреешься. Фена у меня нет, но можешь обмотаться полотенцами.
Надя поспешила последовать его совету. Когда она вышла из ванной, Эльдар разговаривал по внутреннему телефону.
– Я позвонил Лене, она принесёт тебе сухую одежду. Зная её, принесёт либо минут через десять, либо через час. Документы из твоей сумки на батарее. Надеюсь, они не сильно пострадали. А ещё там твой зонт в озере плавает до сих пор, но ловить его я не буду, даже не проси.
Надя посмотрела на него, потом на окно.
– Твою мать, там же твои фотографии! – и бросилась к батарее.
– Мои?!
– Для тебя, то есть, - поправилась она. – Я нашла в архиве кое-какие старые фото, подумала, тебе они пригодятся. Конечно, это не твои фотографии. Откуда тебе на них взяться?
Она наконец разделила слипшиеся фотокарточки и листы бумаги и повернулась к нему. Вопрос как будто бы поставил Эльдара в тупик. Он смотрел на неё в упор, словно пытаясь понять услышанное и не понимая. Действительно, откуда бы?
– И правда. Извини, у меня в последнее время совсем голова не варит. На работе завал, - вздохнул он и посмотрел на фотографии: – Я так понимаю, до купания они были лучше?
Надя тоже взглянула на снимки. К повреждениям от времени добавились сырость, вода и перепады температуры. Теперь разобрать на них что-либо было уже сложно, но некоторые лица ещё были различимы, к тому же она ещё помнила, как всё должно выглядеть.
— Вот это, – она показала на человека в костюме с уничтоженным водой лицом, – бывший архивариус. Он сфотографировался с какими-то людьми. По одежде похожи на шахтёров, и тут гора на фоне, видишь? – Эльдар кивнул. – И люди на фотографиях повторяются, – она указала на одного и того же человека, от изображения которого остались куски лица и каски. – Я нашла эти фотографии в кабинете архивариуса. Наверное, они были друзьями.
– Если он дружил с шахтёрами, то мог обсуждать с ними свои исследования, – подхватил Эльдар и поднёс одну из фотографий к свету лампы. – Расспрашивать их об архивариусе мне как-то в голову не приходило… Конечно, кто-то мог погибнуть во время обвала, кто-то уехал, но кто-то же наверняка остался. Думаю, я смогу их найти. Может, расскажут что. Спасибо за наводку, не ожидал, - улыбнулся он, и девушка просияла. – Можно я пока оставлю фотографии?
– Да, я их потому тебе и принесла. Теперь их точно в архив не вернёшь, в таком-то состоянии. А ещё…
Зазвонил телефон. «Кто бы это мог быть», – хмыкнул Эльдар и ушёл в прихожую. Надя в это время рассматривала старые фотографии. Забавно, как простая оговорка вызвала у него самый настоящий ступор. Как будто он решил, что в архиве нашлись его собственные фотографии. Казалось бы, мелочь. Ещё одна странная мелочь, которая мешала Наде воспринимать Эльдара как нормального человека, вроде Жени или Лены. Эти мелочи никак не желали складываться в единую картину, и она не могла в них разобраться. Но не успела Надя развить эту мысль, Эльдар повесил трубку и вернулся в комнату.
– Ленок решила, что после дождевых купаний тебе просто необходима баня, так что она «собирается». Это может затянуться, – усмехнулся он. – Так что ты собиралась сказать?
– Не знаю, насколько это важно, но в архиве нет папок с протоколами собраний городской администрации за много месяцев. Думаю, в них были данные о Комитете по безопасности. Знакомо название?
По его лицу пробежала тень, отдалённо напомнившая ужас на лице Олимпиады Васильевны. Он сглотнул, пожевал губы и неохотно ответил:
– Конечно. Не самая приятная страница городской истории. Их распустили вскоре после смерти прошлого архивариуса. Скорее всего, они же его и грохнули. А папки вынесли, чтобы следов не оставить. Смирись, ты их уже не найдёшь. Или изорвали на мелкие кусочки, или сожгли.
– Тоже так думаю. Я спрашивала Женю и Лену, но они мало что знали о Комитете, – с долей сомнения заметила Надя. На лице Эльдара не отразилось ни единой эмоции.
– Они не тратили кучу времени на изучение истории Шахтара. Просиди в краеведческом с моё, и не такое знать будешь. А теперь вопрос к тебе: правило о паре?
Надя захлопала глазами. Правило о паре, правило о паре… Она не смотрела на список правил уже пару месяцев и помнила только про комендантский час. Эльдар недовольно покачал головой.
– Если внизу слишком много пара, ты плотно закрываешь дверь и сообщаешь коменданту! А если будешь мешкать, как в прошлый раз, то нас всех опять будет трясти ночью! В этот раз с тобой будет Лена, а она всё это знает, но, пожалуйста, выучи его, наконец!
– Стоп, то есть если открыть дверь, когда там много пара, то ночью будет трясти? – он кивнул. – Как это вообще связано?
Эльдар не ответил. Он переложил фотографии в одну из тетрадей и что-то записал нечитаемым врачебным почерком. Надя в ожидании реакции крутила головой, блуждая взглядом по комнате. С этим полупустым местом было связано удивительно много воспоминаний, и одно из них как раз пришло на ум.
– Ты обещал, что расскажешь мне о правилах общежития! – напомнила она. – Когда мы в прошлый раз… ну… ты ещё на столе заснул, помнишь?
– Было дело, – кивнул он после некоторых раздумий. – Ну, раз обещал… Да и разговор про Комитет тут как раз в тему пришёлся.
Он закрыл тетради и тщательно выровнял стопку. Казалось, что он взвешивает каждое слово, которое собирается сказать.
– Начнём с того, что общежитие изначально не предназначалось для медиков, архивариусов и прочих молодых специалистов. Строили его для безопасников, и именно они долгое время тут жили. Они же и создали правила, по крайней мере большую их часть. А теперь о том, почему правила такие странные.
Он взял с кухонного стола пачку чая и показал её Наде.
– Для простоты: это – общежитие. Все, включая тебя, думают, что стоит оно вот так, - он поставил пачку на стол, - но на самом деле стоит оно вот так, - и он переставил пачку перпендикулярно на спинку стула. – Понимаешь, к чему я?
– Хочешь сказать, что здание не стоит на твёрдой земле, а… висит в воздухе?
– Почти. Общежитие стоит на земле своей центральной частью, но в основном под ним пустота. Не будем пока о том, откуда она, тут естественные пустоты сплошь и рядом.
– А почему её просто не засыпали?
– Не перебивай. Так вот, общежитие балансирует над большой такой дырой в земле. И многие правила направлены на то, чтобы соблюдать этот баланс. На это завязаны правила расселения, отметки при входе и выходе, внезапные приказы о переселении. Конечно, плюс-минус, но если здание начнёт перекашивать, мало никому не покажется.
– Почему не засыпать эту дыру?! – Надя уже чувствовала подкатывающую панику.
– Я как раз к этому подхожу. Пытались. И на сваи общагу пытались поставить. Но не вышло.
Эльдар постучал пачкой чая по столу, походил от стены к стене, задумчиво посмотрел на Надю, будто размышляя, что ей сказать.
– Есть байка одна, – медленно произнёс он, с каждым словом подходя ближе. – Говорят, что в пустоте, над которой мы сейчас стоим, живёт что-то. Общежитием хотели загородить этому нечто проход наружу. Но ему, разумеется, не понравилось, что его дом пытались засыпать, балки всякие в него ставить. Поэтому все такие попытки проваливались. И здание поставили как есть, рассчитывая, что жить в нём будут не обычные люди, а члены Комитета по безопасности, знающие, где они живут и чем рискуют. И чем ниже, тем ближе к пустоте и к тому существу. Именно оттуда у нас всегда есть горячая вода, и в банях всегда тепло и пар всегда есть. Он идёт снизу. И все правила нужны, чтобы мы не разбудили то существо, шатая общежитие или выпуская пар и мешая существу спокойно жить. Разбудим – оно обвалит всё здание в одну ночь, и как не было нас всех.
Эльдар уже стоял у неё за спиной и закончил говорить прямо в ухо. В повисшей тишине Надя медленно осела на стул. В памяти всплыла страшная ночь, когда общежитие ходило ходуном, они с Леной сидели в дверных проёмах и соседка молилась неведомо каким богам. Она отказывалась верить, что причиной этому была неведомая тварь, которая живёт у них под ногами. Она укуталась в полотенце ещё плотнее, но дрожь никуда не делась. Эльдар молча смотрел на неё.
– Это же просто легенда, да? – с надеждой спросила девушка, но он лишь пожал плечами.
– Считается, что да. Тварь эту никто не видел. По крайней мере, из ныне живущих. Комитет прикрыли, общежитие после этого отдали городу. Но правила никуда не делись, и за их соблюдением до сих пор ревностно следят. А что было, когда ты дверь в подвал открыла, думаю, ты и сама отлично помнишь.
Я отсюда уеду, подумала Надя. Я к чёртовой матери отсюда уеду.
В дверь постучали, судя по звуку – ногой.
– Но по коридорам бегать можно, проверено, – улыбнулся Эля и пошёл открывать.
Не успел он подойти, дверь распахнулась и в комнату влетела Лена, нагруженная полотенцами, халатами, одеждой и косметикой домашнего изготовления.
– Я проверила баньку, горизонт чист! – радостно заявила она, пинком захлопывая дверь. – Ну что, компас мой земной, идём париться? Чисто женский вечер, как раз то, что нужно! Эля, сгоняешь за пивком?
– В такую погоду хороший хозяин собаку не выгонит, а ты меня за пивом гонишь? – усмехнулся Эльдар и посмотрел на Надю: – Хотя, пожалуй, схожу. Кое-кому тут выпить точно не помешает.
– Не пойду я ни в какую баню, – выдавила та.
Они всерьёз думают, что она по доброй воле пойдёт в подвал, где живёт какая-то неведомая нечисть, которая ночами шатает пятиэтажное здание с кучей людей?! Что она будет получать удовольствие в паре, который эта нечисть напускала?! Надя переводила шокированный взгляд с одного на другую. Лена сначала растерялась, но быстро сообразила, в чём дело, и рассмеялась:
– Ты что, рассказал ей историю про нашего общажного крокодила? – она пихнула Эльдара в бок и насмешливо оскалилась: – Скотина ты, Элечка. Я хотела сама рассказать, уже в бане. Знаешь, как страшно было бы?
Тот лишь криво усмехнулся. Надя всё ещё смотрела на них. Дошло до неё не сразу.
– Ты меня разыграл? – наконец, поняла она. – Серьёзно?! Ты, блин, серьёзно?! Твою мать, я должна была догадаться!
– Что, Эля умеет правдоподобно пугать? – Лена уже смеялась в голос. – Не верю! В бане перескажешь мне всё с выражением! А ты, - она хлопнула парня по спине, - шуруй за пивом! Отнял у меня страшилку, с тебя должок!
– Ладно, ладно, – он поднял руки и пошёл за курткой. – Только не бей больше! И вообще, Надя сама попросила рассказать ей про правила!
– Я не просила байки травить! Я думала, ты это серьёзно!
Она не знала, сердиться на Эльдара или нет, но подушку для устрашения всё-таки схватила. Лена при одном взгляде на боевого архивариуса с подушкой зашлась хохотом, а Эльдар, тоже едва сдерживая смех, выставил руки перед собой.
– Ударишь – пива не получишь! – предупредил он, наощупь открывая дверь. – Давайте уже, идите отсюда. Вас баня ждёт, а мне надо комнату закрыть.
Дружно гогоча, они вывалились в коридор. Надя на ходу запахнула халат, балансируя полотенца на плечах и пытаясь влезть в Ленины шлёпанцы. Под недовольным взглядом вахтёрши смеющиеся девушки в халатах и парень в куртке остановились у входа в подвал. Пока медики громко решали, сколько нужно пива, Надя с некоторой опаской посмотрела на дверь подвала. Конечно, она каждый день видела, как жильцы входили и выходили, и ничего с ними не случалось. Да и та жуткая ночная тряска с лета больше не повторялась. Может, потому что остальные следили за правилами и никто больше не выпускал пар? А пар выпускать нельзя, потому что… Она невольно поёжилась и встала поближе к соседке.
– Замёрзла? – заметила та. – Ай, ты ж только из лужи, давай, давай, надо греться идти!
– Это ведь точно была просто страшилка, да? – снова спросила Надя у Эльдара, пока Лена тащила её к двери. Парень только подмигнул:
– Если выбирать между подземной тварью и твоей соседкой, Ленку я боюсь больше. Никакой монстр в нашей регистратуре и дня не выдержит!
Его шутка окончательно успокоила Надю, и она позволила протащить себя сквозь ряды стиральных и сушильных машин в глубину подвала, к деревянной двери. За ней оказалась обычная баня, потрясающе горячая, влажная, полная обнажённых девушек. В окружении людей Надя расслабилась и вскоре уже хохотала вместе с другими обитательницами общежития над какими-то сплетнями. Тепло приятно растекалось по всему телу, прогревая её до костей, и холодная лужа была уже где-то очень далеко, в совсем другом мире.
– А что, Эля правда тебя напугал? – Лена наклонилась к её уху, чтобы было слышно. – Никогда не слышала, чтобы он истории рассказывал. В походы-то не ходит совсем!
– Не то, чтобы напугал, – пожала плечами Надя. – Просто это звучало очень натурально. Мы перед этим про Комитет по безопасности разговаривали, и эта история так в тему пришлась…
– Ты про то, что Комитет общагу построил? – кивнула Лена. – Да, слышала такое. Но про него тоже куча баек ходит, про Комитет этот. Кто говорит, что они ритуалы какие-то в лесах проводили, кто – что шахту ночами закапывали. Или раскапывали… Все уверены, что они людей убивали. Только никто не может сказать, зачем и почему. Свободное местечко в библиотеке-то тоже на их совести… А потом и за тобой придут!
И она бросилась щекотать Надю, завывая и хихикая. Веселье подхватили остальные, и подвал наполнился смехом и визгом. Надя в шутку отбивалась от соседки, задыхаясь от хохота. Однако последние слова только подкармливали уже зародившиеся внутри страхи. Надя больше не различала, где заканчивается реальность и начинаются городские страшилки. Становилось по-настоящему жарко.
