Серия «Нити. Красная Хроника»

Редких телепатических сообщений, которые они отправляли друг другу, ему явно не хватало, но он убеждал себя, что оно и к лучшему. Посвятив себя другому человеку, существуя совершенно иной жизнью, он подавлял те нездоровые чувства, что питал к младшей сестре.

Теперь Глен помолвлен и, казалось, маг, наконец, нашел покой...

Но все оказалось недолговечной иллюзией, стоило убедиться, что она приедет навестить их – сейчас его съедало нетерпение и желание поскорей увидеть её.

Дым поднимался от него в небеса. Несколько месяцев назад, Рассел бросил курить, но, словно оберег, в кармане всегда находилась новая, не открытая, пачка сигарет, и в такие моменты запретный плод казался еще более сладким…

Поезд прибыл по расписанию. С роста своих ста восьмидесяти пяти сантиметров, Рассел видел всех, кто выходил из вагона. Но девушка, словно бы подсвеченная белым ореолом света, выделялась из толпы.

Она была одета в кофту с капюшоном, который натянула на голову, скрывая рога. За её спиной небольшой рюкзак, в который поместились только необходимые вещи, сменная одежда и документы. Ной сделала несколько неуверенных шагов по перрону, озираясь по сторонам. Глен выдохнул, и невольно лицо его расплылось в улыбке – она совсем не изменилась за прошедший год.

Он выкинул сигарету, потушив её подошвой лакированного ботинка, и сделал шаг к ней, огибая идущих по своим делам людей, пока между ними не осталась какая-то пара метров.

– Кого-то ищете? Может, я могу помочь?

Девушка обернулась и замерла. На него смотрели большие синие глаза, которые напоминали океан, что бьется волнами о ноги, оставляя на них пену и слышится крик чаек, подобно звону её колокольчиков.

Ной бросается ему в объятья, заставляя этого исполина пошатнуться. Капюшон падает, освобождая рога и шикарные волосы, что струятся и изгибаются, подобно волнам черной реки. В уголках глаз блестят слезы радости. Парень гладит её по голове и улыбается с застывшей нежностью в глазах.

– Рад видеть тебя, Ной.

Она согласно мычит, вытирая слезы о его рубашку, утыкаясь в него лбом и носом. Замечает тонкий запах сигарет и одеколона. А еще стирального порошка. И на душе становится спокойней – он совсем не изменился за последний год.

– Что ж, добро пожаловать в Столицу!

Он забирает у неё поклажу, и они выходят из здания вокзала, оказываясь на главной улице Делового района.

Ной хватается за его рукав, чтобы не потеряться и не отстать, прижимаясь все сильнее к руке брата. Она никогда не любила толпу. Это не может не забавлять его, взывая к приятным воспоминаниям о детстве.

Когда доходят до Торгового, где он живет, вид сильно меняется и становится тише, город уже так не пугает – люди здесь не такие торопливые и машин гораздо меньше. Теперь она с удовольствием оглядывается, останавливаясь возле витрин различных магазинов, впитывая запахи, вслушиваясь в разговоры. Это место напоминает ей Академию. Когда Ной высказывает свои мысли, маг смеется и соглашается с ней.

По сравнению с островами магов, эта Крепость гораздо дружелюбнее к нечисти, но это лишь на первый взгляд. Приехать сюда туристом на пару дней и жить в этом месте - совершенно разные вещи. Он ни за что не даст ей оказаться здесь одной, особенно после захода солнца. Все потому, что у Столицы тысяча лиц, и она легко меняет маски, перемалывая людей, словно жернова огромной мельницы.

Когда они только прибыли сюда, этот город опьянил его своим размахом, возможностями, разнообразием. На время он забыл обо всем, погрузившись в работу и исследования, новые знакомства и виды отдыха. Но теперь, спустя год, Глен видел в этом городе только бетонные джунгли, которые наэлектризовались до такой степени, что намагничивают все подряд. Свалку. Иногда он действительно всеми фибрами души ненавидел это место…

Забросив научную деятельность, устроился исполнителем в один из Отделов Департамента – предотвращать появление «Коридоров». Из Главного Штаба в любой момент мог поступить приказ, и неважно, где он и с кем, чем занят – его присутствие на месте обязательно. От этого зависят жизни множества людей.

И сейчас ему необходимо было уйти. Сбросив звонок и выдохнув, Глен посмотрел на младшую сестру, которая рассматривала что-то за стеклянной витриной очередного магазина. Незнакомое место, новые впечатления опьянили её не хуже отличного вина, заставляя останавливаться чуть ли не перед каждой лавкой.

На Архипелаге Ной жила, словно в золотой клетке. Возможно, со стороны казалось, что это не так, но такова была истина – демона держали под присмотром, словно опасного зверя. Острова, которые считались самой неприступной из Крепостей, служили клеткой со стальными прутьями, не пускающей во внешний мир. Ей не разрешалось покидать их пределов, и Столица стала единственным исключением за все пятнадцать лет. Но даже отсюда она должна была уехать послезавтра вечером. Поэтому Глен желал провести с ней, как можно больше времени, но реальность жестока – его вызывали на работу, и она не требовала отлагательств.

Если сейчас они пойдут прямиком до дома, не оглядываясь и не останавливаясь, он успеет проводить её, но тогда ему придется прервать веселье. Видя с каким запалом она рассматривала окружение, маг предпочел бы не торопиться и позволить ей делать, что хочется, но у него нет времени, поэтому единственный выход это…

– Простите, что заставил ждать!

...Позвать эскорт.

Услышав знакомый голос, Ной медленно повернула к ним голову и замерла. Медиум разговаривал с Гленом, но почему-то выглядел совершенно другим – каким-то чужим, не похожим на того, которого она знала. Ной не отводила глаз, стараясь выявить все, что ей кажется странным, но не могла понять, что же не так…

Виктор, наконец, посмотрел на девушку и улыбнулся, чем заставил её смутиться и остолбенеть. Ругаясь про себя, демон не могла понять, что с ней не так. Она слышала его голос чуть ли не чаще, чем брата, поэтому чувства, как если бы они давно не виделись, не было. И все же, что-то, словно огромный кулак, сдавило ей сердце, когда она, наконец, увидела его.

Глен передал ему рюкзак и повернулся к девушке, пообещав ей вернуться через пару часов, после чего быстро ретировался под звуки разрывающегося от звонков мобильника. Ной проводила его печальным взглядом. Он и правда совсем не изменился...

– Я знаю, о чем ты думаешь.

Виктор положил ладонь ей на голову.

− Но он сам выбрал сей путь, нам остается только поддержать его в этом... А пока его нет, развлекать тебя буду я, не против?

Девушка улыбнулась и еле заметно кивнула. Перекинув рюкзак через плечо, парень взял её за руку и повел дальше, вдоль торговых рядов, которые теперь она рассматривала с меньшим рвением и натянутой улыбкой. Прежнее приподнятое настроение улетучилось, она чувствовала напряжение в воздухе, он казался тяжелым – с Виктором все было не так, как с братом.

Рядом с Гленом легко дышалось, а в воздухе гулял бриз, Ной чувствовала себя свободной и в безопасности. Да, с медиумом ей было весело. Да, она улыбалась и отвечала ему. Со стороны никто бы и не заметил разницы. Но заглянув ей в глаза, подгадав момент, когда она смотрит на него, можно было заметить незначительные изменения в её настроении, мыслях и желаниях.

К тому же, девушку что-то беспокоило. Она и сама не могла понять, но что-то в его поведении, реакциях изменилось. И это чувство нарастало с каждой минутой, как снежный ком. Он не врал ей напрямую, но явно что-то скрывал, намеренно избегая некоторые темы и уводя разговор в сторону…

Когда они проходили мимо очередной торговой лавки, солнце, отразившееся в маленьком синем камушке, привлекло внимание Ной. Она остановилась, глядя через стекло. На витрине было выставлено несколько коробочек с различными украшениями – подвески, кольца и… Серьги. Они не были дорогими, но выглядели нарядно. Небольшие, аккуратные, с синим камушком в центре золотой спирали.

Виктор проследил её взгляд, который так и кричал о желании, и улыбнулся, предложив приобрести их. Девушка редко, когда проявляла интерес к материальным ценностям, и это был отличный шанс порадовать её подарком. К тому же они были действительно дешевыми - он легко мог потратить подобную сумму и на менее полезные вещи…

Но демон лишь покачала головой, подкрепляя это тем, что у неё все равно не проколоты уши, и пошла дальше. Виктор еще раз кинул взгляд на украшение, улыбнулся, а потом догнал её. По дороге они зашли в пару продуктовых магазинов и, наконец, добрались до многоквартирного комплекса, где обосновались Глен с Рэйной.

Золотоволосый демон ждала в квартире. Она встретила их радушно, прижимая девушку к груди и улыбаясь. Они разулись в прихожей и прошли внутрь. Справа от небольшого коридора находилась ванная, объединенная с туалетом, и кухня, прямо – единственная, достаточно просторная комната:

Кровать, небольшой кофейный столик, вокруг которого навалено море подушек самых разных форм и размеров, книжная полка и платяной шкаф. А еще длинный подоконник с большими окнами почти во всю стену, благодаря чему в комнате было полно света.

На кухне уже что-то готовилось, Рейна возилась с едой. Виктор пошел помогать ей и иногда до Ной доносились их разговоры. Девушка же осматривала основную комнату. Аккуратно застеленная кровать, расставленные по алфавиту и другим критериям книги, сложенная и развешанная на вешалках одежда в шкафу. Во всем этом так и читался почерк её старшего брата. И единственное, что не вписывалось в эту картину – неудобный, низкий столик с разбросанными, как попало, подушками вокруг него.

Ной стало не по себе от осознания, что место, где живет её брат, больше нельзя назвать холостяцкой берлогой, что теперь он далеко от неё, у него своя жизнь, связи и знакомства, работа о которой она мало, что знала. И, скорее всего, их встречи будут происходить все реже и реже, потому что даже после выпуска из Академии, ей никуда не деться с Архипелага – единственного более-менее безопасного для (от) неё места.

Прежде, чем своими мыслями, она довела бы себя до слез, послышался звук открывающейся ключами двери. Увидев, что обе руки брата заняты пакетами с едой и напитками, Ной подбежала, чтобы помочь ему. Маг улыбнулся, поблагодарив её и закрыл за собой дверь. Ной отнесла пакеты на кухню, поставив их на стол и принявшись выставлять продукты. Глен разулся и проследовал за ней, чтобы поскорей обрадовать, ведь ему удалось договориться о выходном на весь завтрашний день, так что они смогут провести его вместе. В конце концов, в небольшой комнате почти не осталось места, так что Рэйна выгнала оттуда всех – и бесполезного демона, и только пришедшего жениха, и слишком назойливого шеф-повара, оставшись на кухне одна.

Троица ушла в комнату. Виктор достал бутылку, через которую не было видно, что за содержимое она в себе хранит, и три бокала, поставив их на низкий стол. Они сели на подушки и медиум стал разливать вино.

Друзья поднесли сосуды друг к другу с возгласом «За встречу». Ной никогда до этого не пила алкоголь. Девушка несколько секунд рассматривала содержимое бокала через стекло, а потом сделала небольшой глоток. Жидкость оказалась кислой на вкус, к тому же, обожгла горло, проваливаясь вниз. Лицо скривилось, и демон отставила сосуд, пытаясь прийти в себя. Парни же моментально осушили свои бокалы и с хитрыми улыбками наблюдали за ней, заставив девушку почувствовать себя не в своей тарелке. Потом к ним присоединилась и Рэйна. Они разговаривали о том, о сем примерно десять минут, прежде чем приступить к еде.

Ной пришлось еще несколько раз притрагиваться к бокалу, когда кто-либо произносил очередной тост. Еда была вкусной, вино кислым, а разговоры все дальше и дальше от тех тем, где она могла бы вставить хоть слово. Через час в бокале ничего не осталось, а голова заныла тупой болью. К ней вернулось то чувство, что она уже дважды испытала в этом городе. Одиночество, словно она здесь лишняя, в окружении чужих людей, будто они все еще далеко-далеко от неё. Демон сидела между Гленом и Виктором. Они оба улыбались, их разговоры касались работы, общих знакомых, Столицы в целом и Ной никак не могла понять, где её место во всем этом. Кто она для них теперь?.. В голове стоял туман, сердце стучало в висках, её охватил страх, одиночество, тоска. Выступили слезы. Как же ей вновь стать одной из них, как ей влиться в этот поток?

Она подняла руку и схватила Виктора за рукав рубахи, но все еще смотрела куда-то вниз, на свою тарелку. Ной медленно поднимает взгляд на него. Два больших блюдца цвета океанской волны, в которых можно увидеть лишь свое отражение. Её рот открывался и закрывался, как у рыбы, словно она хотела что-то сказать, но не могла подобрать слов. Все замерли, ожидая её дальнейших действий, парень обернулся к ней, с лица медленно исчезла улыбка. Он сразу понял, что она хочет сделать и в каком состоянии находится. Медиум перевел взгляд на Глена, ожидая от него помощи, но брат и не думал останавливать её, Виктор прочитал на его лице: «Так тебе и надо. Хватит убегать». Какое-то время они «соревновались» в том, кто кого переубедит взглядом, пока:

– Так, мальчики. Мы вас покинем ненадолго..,- наконец, сказала Рэйна, вздыхая от их ребячества.

Ной отпустила рукав Виктора и встала с помощью золотоволосого демона. По ее щекам уже вовсю струились слезы беспомощности и стыда. Они дошли до ванны. Пока Рассел умывалась, Рэй провела с ней разъяснительную беседу – сколько нужно пить демону и почему.

Потом в комнату постучали. Девушка подошла к двери и открыла её. Она успокоила их, что все хорошо – выпьет еще и ей полегчает или можно лечь спать. Но в таком состоянии лучше допить, чем остаться наедине со своими мыслями.

Ной все еще умывала лицо. Виктор прошел внутрь и сел на край стальной ванны. Он подождал пока она закончит и повернется к нему. А потом взял за руки и, смотря в глаза, заговорил:

– Обещаю, я выслушаю тебя позже,- он улыбнулся,- Когда ты действительно будешь уверена в этом и готова. Но, если ты сделаешь это в таком состоянии, на следующее утро будешь только жалеть. Все хорошо, Ной, я рядом и никуда не сбегу. Хорошо?

Она еле заметно кивнула. Медиум встал, вытер слезы, что вновь скопились в уголках её глаз и обнял. Остальные же улыбались, стоя в проеме.

Переборов себя, Ной выпила еще пару бокалов, и ей, наконец, полегчало. Они продолжали пить до позднего вечера…

***

– Как знала, что найду тебя здесь…

Солнце, наконец, полностью зашло. Виктор стоял на крыше в очередной раз затягиваясь фиолетовым табачным дымом. Он терпел весь день, не желая курить при Ной. В руках у Рэйны было два бокала и бутылка с недопитым вином, уже третья за вечер. Все-таки странно алкоголь действует на демонов – чем больше они пьют, тем меньше пьянеют, но на следующее утро все равно будут болеть…

Медиум отказался от предложенного напитка, чувствуя, что еще один бокал явно будет лишним. Золотоволосый демон пожала плечами и налила себе, взгромоздившись на широкий бетонный блок, огораживающий крышу и глядя на город, горящий в ночи светом фонарей и чужих жилищ.

– Давненько мы не устраивали таких пьянок. Все по устоявшейся колее – завтрак, работа, бокал вина за ужином – рутина…

– Да как-то и повода же не было...

– И как тебе такой «повод»? Что думаешь делать?

Виктор промолчал. Его всегда раздражало, когда другие пытаются навязать ему свое мнение, указывать, что делать, или как жить. Но он никогда не мог заставить себя злиться на эту девушку, сколько бы не пытался возненавидеть её, ведь так было бы проще – легче принять отказ. Она была еще одним огоньком в этой феерии света и тени. Или он так думал…

Сегодня кое-что заставило его усомниться в собственных чувствах. Поверить, что, возможно, все это время он лишь обманывал себя. Думал, что смог подавить тот росток внутри себя до того, как он вырос бы в дерево. Семя, посаженное, как ему казалось, кем-то другим… Теперь же, когда она вновь оказалась рядом, он понимает, что это не так. В груди прекрасными бутонами давно цветет дерево. Его собственное, ничье больше. Интересно, какими на вкус будут его плоды? Скорее всего, ужасно сладкими, улыбнулся он сам себе..

А может ли быть так, что его чувства к одному демону всего лишь отголосок любви к другому? Ведь они так похожи. Пытаясь заглушить чувства к одному демону, он выбрал страдать от любви к другому. Это объяснило бы, почему он влюбился в нее так быстро. Но, имеет ли смысл думать об этом, ведь девушка, что сейчас была рядом с ним, все еще светится для него, все еще горит только ему доступным светом. Он не может отрицать это. Они обе так важны для него, разве может он сделать выбор? Разве имеет право выбирать между ними?

Была еще одна вещь, что беспокоила его. Еще один угол в этом четырехугольнике. Виктор считал Глена лучшим другом, почти братом. Он знал, что кого бы тот ни выбрал, маг будет отличной кандидатурой – верным и надежным, добрым и нежным – словно принц из старых сказок. Таким, каким Виктору никогда не стать. Никогда он не сможет сделать их счастливыми…

– Ты слишком много думаешь…

Рэй прервала цепочку его мыслей, словно владела телепатией.

– Хватит думать о других. Счастье каждого в его собственных руках. Как бы ты не пытался, сделать всех вокруг счастливыми не выйдет. А если и выйдет, несчастным останешься ты сам… Доверься своим чувствам и дай другим решать за себя, дурак!.. И улыбайся, эта кислая мина тебе не идет.

Она потянула его за щеку, словно желая заставить улыбнуться.

– Больно же, дурочка..,- засмеялся Виктор, хватая её за руку, освобождаясь. Он ненадолго замолчал, сжимая эту ладонь в своей, чувствуя тепло, которое она несла. Отпустив, медиум поднял взгляд,- Я все еще люблю тебя, Рэй. И всегда буду. Просто хочу, чтоб ты знала…

Девушка посмотрела ему в глаза, где в песчаных водах рыла норы меланхолия.

– Ты пьян, мой друг. Пора спать.

Парень невесело усмехнулся. Да, все верно, он пьян… И уже больше года не может протрезветь. Ну и ладно, пусть остается навсегда – этот туман в голове…

Она слезла с парапета, и оказалась прямо рядом с ним. Демон подняла руку к лицу медиума, убирая непослушные волосы за ухо.

– Спасибо тебе. Спокойной ночи.

Рэйна поцеловала его в щеку и, улыбнувшись, ушла, оставив парня на крыше одного…

***

Когда Виктор вернулся в квартиру, девушки уже спали. Судя по выражению лица, Ной снился не самый приятный сон, а может виновата была Рэй, использующая ее вместо подушки-обнимашки, не иначе. Парень усмехнулся. В глубине души захотелось оказаться на месте любой из них. Медиум развернулся и направился на кухню. Сна, как всегда, ни в одном глазу. Сделает себе кофе, почитает книжку. Тогда может и одолеет дрема, а пока…

Прошло пять минут. Напиток стыл на столе. Книга была раскрыта и лежала на коленях. Читать же никак не получалось, поэтому он просто уставился на маленькую трещину на потолке. Это бессмысленное занятие прервал Глен, вошедший в комнату. Маг молча опустился на стул, положив руки на столешницу.

– Что намерен делать?

– В смысле?

Глупо было задавать этот вопрос. Маг молчал, ожидая ответа. Еще один… Почему же всем так хочется промыть ему мозги?

– Что делать? Ничего. Я ничего не намерен делать…

– В Академии ты сказал, что недостаточно хорош для нее. Нет цели, нет стремлений. И нет дома. А что сейчас?

– А что изменилось? Я все еще плыву по течению. Да, есть престижная работа. Появились навыки, которые хотелось бы развить. Но я все еще не нашел место, которое мог бы назвать домом.

– А чем тебе это не нравится?- маг указал пальцем на столешницу, имея в виду квартиру, в которой они находятся.

– А? Ты о чем? Это ваш дом. То, что я в нем…

– Тогда отныне он твой.

Виктор подскочил на месте. Казалось, маг над ним издевается. Но выражение лица Глена было спокойным. Похоже, он на полном серьезе. В доказательство этого маг достал ключ и положил его на стол перед Виктором. Медиум вновь сел на стул.

– Не смешно. Зачем тебе это?

– Зачем? Что здесь непонятного? Я хочу, чтобы моя сестра была счастлива. Если для этого мне сначала нужно помочь удовлетворить твои требования к себе - так тому и быть.

Виктор нервно рассмеялся. Он и забыл с кем говорит. Этот парень помешанный. Но в его словах всегда была сила. Зарплата их отдела гораздо выше, чем у остальных, поэтому Глен мог позволить себе такие траты. Да, возможно, пару месяцев придется поумерить пыл, но их было двое, а медиум один. Ему вполне хватает на жизнь, со всеми вытекающими, но на квартиру пришлось бы долго копить, лишая себя простый радостей.

– А сами? И как на это смотрит твоя невеста?

– Думаешь, я стал бы решать такие вещи в одиночку? Есть свободная квартира в этом же комплексе. Мы уже поговорили с хозяевами. Бумаги оформим позже. А пока можешь уже начинать чувствовать себя здесь, как дома.

– Я ничего не обещал.

– Знаю,- Глен слабо улыбнулся и встал со стула,- Спокойной ночи, друг.

Он ушел, оставив медиума одного обдумывать новую информацию. Парень взял его стул, придвинув к своему и лег, уставившись в окно. Ему не раз предлагали хотя бы купить раскладушку, но Азимов был против, ведь он никогда не хотел ночевать здесь. Через пять минут он услышал слабое шебуршание за окном и встал.

– Надо было раньше прийти, глупая,- он запустил кошку внутрь,- Ной так хотела на тебя посмотреть. Слышишь, Патриция?

Черная смотрела на него голубыми глазами и мяукала. Он взял ее на руки и вновь устроился на сымпровизированной кровати. Кошка легла ему на грудь. Они часто спали так вместе. Под звуки и вибрацию от мурчания, свои мысли, он провалился в сон…

Волчонок быстро рос и вскоре мог без проблем повалить человека. Альбинос был игрив, как щенок. А хозяин в нем души не чаял. К старикам ни раз приезжали дети, пытаясь уговорить перебраться в город. Деревня была почти пуста. Здесь больше не было жизни. Но у пары был огород и стадо овец, и они не желали покидать дом. Однажды, женщина слегла. Муж пошел в город за лекарством. Он считал лес своим задним двором. Была поздняя осень. По мокрому снегу скользили ноги, промозглый ветер дул в лицо. Упав, он повредил ногу. Несколько дней провел в лесу, питаясь чем придется, пока дух его не ослаб вслед за телом. Единственное о чем он жалел, что не сможет больше быть с женой. Тогда духи леса сжалились над умирающим стариком и выполнили его желание.

Услышав чьи-то шаги, волчонок навострил уши и поднял морду. По запаху он узнал хозяина и завилял хвостом, вставая. Но, когда увидел то, что приближалось к их дому, шерсть встала дыбом. Оскалив клыки, он зарычал. Нечто протянуло руку к морде и тогда альбинос заскулил. Он узнал его, пусть хозяин и изменился, слабо напоминая человека. Он словно стал частью леса. Старик прошел в дом. Волк последовал за ним, остановившись в проеме комнаты, где спала жена. Со своего места ему не было доступно все помещение, но внутри что-то кричало, что хозяйка в опасности. Он кинулся на нечто и вцепился в шею. Кости хрустнули. Они упали на пол. Рядом лежала женщина. Глаза были открыты, но никуда не смотрели. Волк ткнулся носом ей в бок, лизнул в щеку, но ничего не изменилось, тогда он лег рядом, заскулив. Через несколько часов им овладела дрема. Во сне он увидел хозяев. Улыбаясь, они чесали ему за ухом и называли «Хорошим мальчиком».

Дети приехали тем же вечером. То, что они увидели ужаснуло. Волк проснулся от крика дочери. Сын взял его за ошейник и попытался вывести, но зверь не хотел покидать хозяев, сопротивляясь. На цепи альбинос еще долго выл и метался. Каждую ночь он будил окрестности, пока мужчине это не надоело. Он взял ружье, желая покончить с этим. Сестра пыталась остановить его. Но, когда они подошли к вольеру, вместо волка там сидел человеческий ребенок. Голубые звериные глаза горели, словно два огонька в сумраке ночи. Это лишь больше разозлило мужчину. Их родители пригрели оборотня и он убил их. Девушка же была с этим не согласна. Она закрыла мальчика собой и осуждающе посмотрела на брата. Оправдывая его тем, что волчонок тоже горюет, а отец их выглядел мало сказать странно, она могла предположить, что он пытался помочь. Характером сестра пошла в родителей. Спорить с ней было бесполезно и мужчине пришлось уступить. Тогда женщина привела мальчика в дом, отмыла и накормила. На следующий день они продали овец и уехали в Столицу, взяв волка с собой.

Брат и сестра жили в одном доме. Она была кухаркой в школе-интернате. А он механиком в собственной мастерской. Волка назвали Хэльсингом. Мужчина относился к нему строже, но постепенно привык и сердце его оттаяло. Мальчик ходил вместе с девушкой на работу, помогая, а через какое-то время его приняли туда учеником. Новому отцу он тоже любил помогать. Быстро влюбившись в вид транспорта, что напоминал ему лошадь, которых иногда видел в деревне. На нем, даже не перевоплощаясь в волка, можно было быстро добраться куда угодно. Но больше всего ему нравилось помогать новой матери. Она любила печь и готовить. Ее еду с удовольствием ели и хвалили. Женщина была доброй, трудолюбивой и веселой. Вечерами они ходили вместе на берег реки. Кидали камушки в воду, смотрели, как восходит луна и танцевали в ее свете. Ей нравилось слушать, как волк воет и подпевать ему.

Как обычно, все навалилось разом. С работой у отца начались сложности. А мать слегла. Когда она умерла, Хэльсинг впервые надолго покинул дом. Когда вернулся, привез с собой много запчастей для мастерской отца и все пошло в гору. Он выучился и стал уезжать все чаще. Постепенно вокруг него собиралось все больше людей, которым тоже нравилась такая жизнь. Отец всегда ждал его возвращения. И однажды он вернулся с двумя маленькими оборотнями. Они встретились в одном из городов-призраков, куда волк заезжал за едой и питьем. Дети просто сидели на улице, прижавшись друг к другу. Тогда волк впервые почувствовал это и воспоминания нахлынули: пока жил со стариками к нему приходили другие волки. Он часто слышал их вой, отвечая. Они звали его с собой в лес, но альбинос очень любил своих хозяев и не мог уйти. Хэльсинг не смог оставить детей в городе, где всем плевать на других, и он взял их с собой. Мужчина не сказал ни слова против. Ему нравилось, когда дома оживленно и скучал по сестре. Так они и жили до сих пор.

– Когда мы возвращались в Столицу, я помогал мастеру. Он многому меня научил. Мотоцикл не мог не пленить мое сердце после стольких поездок. Через какое-то время я смог купить подержанный с рук, правда, потом еще пришлось заменить большую часть деталей, но я все равно был счастлив.

Чем старше, тем сильнее я становился. Постепенно призраки перестали так влиять на меня, хотя что-то все же манило их во мне. Но я мог не обращать внимание. Не болел. Сменил множество работ, пытаясь найти что-то свое. Кулинария меня привлекала с детства, ведь это быстрый способ доставить кому-то удовольствие.

Тогда я еще не замечал, как часто волк стремился оставаться в одиночестве. Иногда я заставал его на крыше мастерской, любующегося редкими звездами и луной. Он многое рассказал мне о созвездиях и других планетах Солнечной системы. Другими вечерами они уходили в лес. Это было только их время. Они словно возвращались к корням. Но пел волк не только небесным светилам. Он выступал с группой по ночным барам. Играл на басу и горланил песни в микрофон. Толпа была в восторге и мы попали в этот круговорот. Даже самые замкнутые из нас.

Еще волк любил риск и скорость. Однажды мы чуть не потеряли его. Был сильный ливень. Он пытался спасти котенка с проезжей части. Мотоцикл занесло. Кровь смешивалась с дождевой водой. К счастью, все обошлось, но в тот момент коридор больницы показался самым темным и тесным местом на планете, внутри которого время сводит с ума тем, как медленно двигается стрелка часов. Когда очнулся улыбался в своей обычной манере, словно ничего не произошло. А нам захотелось убить его на месте.

Все изменилось, когда мне было четырнадцать. Я и сам не заметил, как мы повзрослели и разъехались. Вокруг волчицы всегда кружилась толпа обожателей. Она стала более женственной и словно остыла. Но больше всех изменился парень. Он понимал волка лучше, чем мы. И, казалось, больше всех был к нему привязан. У нас никогда с ним не ладилось. Я пытался найти общие темы, но ему словно было неинтересно. Позже я понял, что он завидовал мне. Ведь волк выделил меня, пусть я не их по существу. Ревновал.

Два белых облака сталкиваются друг с другом. Из-за чего началась потасовка я выяснил лишь позже. Хэльсинг не мог проиграть, так я думал тогда. Но он был слишком мягок, слишком прикипел к нам. У «стаи» новый вожак. Я практически моментально кинулся за ним, сбежавшим в лес. Чувства затмевали ему глаза и он накинулся на меня. Я больно ударился спиной и головой о дерево, но смог успокоить его. Учуяв знакомый запах, он вернул самообладание и упал. Волк выглядел потерянным, уставшим. Это был первый раз, когда им овладело безумие. Я сел на землю, от удара кружилась голова. Бормотал что-то о том, что завтра все наладится. Меня вырубило. И последнее, что я услышал, его вой. Пришел в себя утром в одном из Столичных приютов, где Странности были наравне с людьми. Тогда я впервые узнал, что волк помогал им. И что он навсегда ушел. Точнее, я думал так. Но он здесь, вновь. Только сейчас я понимаю, что тот, кто лучше всех его понимал, всегда знал - волк хочет вернуться туда, откуда все началось. Потом он мне рассказал, что вернувшись понял, что изменился. Что больше не нуждается в том месте. И что настоящая свобода в собственном выборе.

Для меня волк, словно отец, которого никогда не было. Даже сейчас. Но для людей вокруг он был вожаком их «стаи». Но он проиграл и пропал. Многие ушли или остепенились. Остался только контингент для которого сила решает все. Это больше не была та «стая». Они не выезжали за пределы города и для многих стали не больше, чем городская банда, к которой лучше не приближаться. Надев его кожанку, сев на его мотоцикл, сняв очки, он думал станет таким же, как Хэльсинг, но это так не работает. Одна лишь видимость.

Моя жизнь превратилась в серое полотно. Днем работа, ночью я тоже приходил на место сбора, иногда выезжал за город, чтобы не мешать людям спать. Скука. Но, вместе с тем, это было пьянящее спокойствие, в которое тебя засасывает, как в нечто липкое. Пока одно событие не перевернуло все. На волчицу засматривались многие, но никто не решался завоевать ее сердце. «Стая» считала, что она встречается с их вожаком, но это было не так. Он относился к ней, как к сестре.

Однажды, из-за нее меня подбили на участие в цыплячих бегах. Это когда два мотоцикла мчатся к обрыву. Кто первый испугается и затормозит - проиграл. Тогда я впервые что-то почувствовал. Бездна уже начала всматриваться в меня, соперник затормозил, и мне пора… Но я не хотел. Словно, если сигану для меня что-то откроется. Вкус к жизни. Тогда-то я услышал этот голос в голове. Он приказывал мне остановиться и я вдавил тормоз в сантиметрах от смерти. И понял, что бежать бесполезно. Как же я был зол на тот «голос». От себя не скроешься. Больше всех счастлива была волчица. Повисла на мне, как на любовнике. Впрочем, потом так и случилось.

Я был всего лишь глупым мальчишкой. Пятнадцать лет, откуда взяться опыту. Как понять, что тебя водят за нос? Началось все одним дождливым днем. Не помню, как мы встретились, но я провел у нее ночь. Мы начали встречаться. Но «стая» думала иначе. Другим дождливым днем началась наша «война». Эта пощечина открыла мне глаза. Меня просто использовали, а потом выкинули за ненадобностью. После этого появилась она - Кифа спасла меня, как и в тот раз, на бегах. Как и множество раз до этого. Просто появилась не спрашивая нужна ли мне помощь и все разрулила. Потом она договорилась о моем переезде в Академию…

– Вот и все,- закончил Виктор,- Теперь ты все обо мне знаешь. Но я, и правда, удивлен, что тебе удалось вправить тому парню мозги. Хоть на это и ушло два года…

– На самом деле, я просто не могла оставить все, как есть. От него исходит это чувство. Словно он стремится чему-то соответствовать, но это лишь ограничивает его. Помнишь, как вы нашли меня в лесу?

– Конечно. Ты пропала на несколько дней. Хоть представляешь, как я волновался? Если бы мы хоть немного опоздали…

– Прости,- Ной ткнулась лбом ему в плечо. Они остановили ее в шаге от обрыва, когда она преследовала бабочку,- Я шла за ним следом. Он рычал, чтобы я не ходила за ним, но сам вечно ждал, когда я отставала. Ворчал, что я заблужусь, если он оставит меня. Постепенно мы разговорились. Надеюсь, он возьмет на себя ответственность.

– Ответственность?

– Да. Конечно, большая часть банды - конченные уроды, которым место в тюрьме, но есть много хороших ребят, жизнь которых просто сложилась не лучшим образом. Они видят в нем мессию. Если он поймет, чего хочет, то станет для них отличным лидером.

– Уверен, тебе удалось достучаться до него. По крайней мере, я не видел их с того дня, как он отдал мне книгу.

– Очень на это надеюсь…

Они идут молча. Виктор чувствует себя подавленным. Как же он жалок. И как же она прекрасна. Ной остановилась. Его одежда насквозь мокрая, тело дрожит от холода - она чувствует это спиной, к которой он прижался, обнимая ее. Виктор же словно стоял у огня. Ее тепло согревало душу. Но этого мало…

– Идем, тебе надо переодеться,- говорить демон и вновь берет его за руку, а он послушно следует за ней.

Им выделяют комнату с выходом на горячие источники. Ной принимает из рук хозяйки сменную одежду, полотенца и небесный фонарик. Вечером их собираются запустить в воздух. Девушка благодарит за радушие и закрывает дверь. Виктор с голым торсом, но в джинсах сидит на полу возле низкого столика. Кроме него и матрасов, что сложены в углу, в комнате больше ничего нет. Ной кладет вещи на столешницу и садится ему со спины. Она вытирает волосы полотенцем. Ненадолго ее руки замирают.

– Закрой глаза,- обнимая, тихо просит на ухо. Медиум подчинился раньше, чем успел заподозрить неладное. Ной прикрывает ему глаза ладонями и закрывает свои.

Берег пустыни. Океан бьет волнами по ногам. Виктор озирается вокруг. Потом переводит взгляд к себе на руки. Он держит их так, словно что-то прячет. Мужчина отводит большие пальцы в стороны. В его ладонях сидит птица. Лицо расплывается в улыбке. Она осматривается, а потом расправляет крылья и, взмах, улетает. Медиум следит за ней взглядом, но птица исчезает пролетев дугой вперед, а вместо нее появляется девушка. Азимов делает шаг в воду. Ной улыбается ему.

Здесь некуда бежать и никто им не помешает. Они, наконец, могут поговорить спокойно. По крайней мере, так думала она. Раздается детский смех. Стоило повернуться назад, словно пытаясь кого-то догнать, пространство изменилось. Это небольшая комнатка с большим окном. Виктор подходит к демону, оглядываясь. Никаких сомнений, это его «Детская», только… Они здесь не одни.

Мальчик лет семи сидит за столом и читает книжку. У него волосы цвета вороньего пера и карие глаза. Он водит взглядом по строчкам текста, не замечая ничего вокруг.

Ной помнит это. Вот сейчас… Девушка оборачивается.

Девочка лет четырех пробегает мимо них. У нее черные с красными подпалинами длинные волосы и два нароста из серой кости на голове. Рога все еще целые. Она подбегает к мальчику, и даже не дает тому времени опомниться, вываливая на него уйму вопросов.

Виктор стал первым ребенком, кого она могла назвать «другом». Они встречались по ночам, когда оба ложились спать. Для медиума это было дополнительное время, которое он мог провести так, как хочет - читать книги, играть в игры. Это место, как сон, который можно контролировать. Ной так стремительно вошла в его жизнь, что не осталось времени даже подумать и задать вопросы. Единственное, ему не нравилось, что она обращается к нему «братик». Это было странно, ведь у него только одна сестра. Она легко приняла его требование и стала звать по имени. Такой в то время у нее был характер.

Девочка, казалось, могла восхищаться чем угодно. Умением Виктора читать и писать. Его игрой на приставке. Неплохими навыками изобразительного искусства. Для маленького медиума все это было чем-то обычным; чем-то, что могли все. Стоило переехать в Общество Жнецов, как началось его обучение. Сначала на дому, потом в школе. Ной же всегда была исключением из правил. Ее ни к чему не принуждали. Ни с кем не сравнивали. То, как она вела себя, что знала, в основном было привито старшим поколением. Своих мать и отца девочка обожала, но они были заняты где-то далеко, во внешнем мире, который казался девочке большим и пугающим. А братик хоть и старался быть рядом, не всегда мог физически.

Взрослые смотрели на свои детские версии и умилялись. Это были просто совместные воспоминания. Они никак не могли с ними взаимодействовать. Дети не обращали на зрителей внимания.

Вот Ной впервые просит ей почитать. Книжка была толстая. Не всегда могла увлечь ребенка, но когда разворачивалось действие и голос маленького Виктора начинал дрожать от предвкушения, Ной переводила взгляд с книги на лицо чтеца и ей, казалось, передаются все его эмоции. Бывало, чтение усыпляло. Когда мальчик замечал это, он замолкал, укрывал ее покрывалом, ненадолго замирая, наблюдая за ее спящим лицом, словно, наконец, задавался вопросом: «Откуда она такая взялась?». Но заканчивалось все всегда одинаково - они оба засыпали, рядышком, подобно близким родственникам.

Еще они любили играть в игры на приставке. Ной впервые видела нечто подобное. Ты мог управлять человечками на экране. Или гонять на машине по гоночной трассе. Когда они играли вдвоем, девочка всегда проигрывала. У Виктора было больше опыта. Он знал эти игры, как свои пять пальцев. Но она не сдавалась. Медиум нагло улыбался и делал вид, словно позволяет ей попробовать снова. И через какое-то время, она впервые выиграла. Улыбка расползлась по лицу. Ей казалось, он сейчас похвалит и они сыграют снова. Но мальчик лишь бросил джойстик и пошел читать книгу. Маленький демон проводила его взглядом, немного подумала, а потом выключила телевизор и села к нему за стол. Она стала рисовать, словно ничего не произошло.

Взрослые усмехнулись, переглянувшись. В то время ей не с чем было сравнивать. Ной не знала, как правильно и решила, что, возможно, сделала что-то не так, разозлив его. Виктор же вспомнил, как до этого он часто проигрывал сестре, но никогда не сдавался. И, однажды, смог одержать победу. В тот раз сестра похвалила его и они продолжили играть. Потом он еще множество раз, как проигрывал, так и выигрывал у нее. С каких же пор, он перестал пытаться?

В школе была рейтинговая система. У него были друзья, с которыми они мерялись баллами за тесты. Это была элита. И он считал, что отец обратит на него внимание, если он будет среди лучших. Но мужчина был слишком занят работой, чтобы уделять время детям или поискам жены. К тому же, какими бы хорошими не были оценки, всегда была планка выше. Этого было недостаточно. Он не был гением, как его старшая сестра. Иногда он зубрил в этой комнате вместо сна, лишь бы держать уровень. Но, в какой-то момент, что-то внутри сломалось. И ему стало все равно. Теперь если с первого раза не получалось, он не пытался снова.

Дорисовав рисунок, Ной показала его мальчику. Там было изображено непонятное существо, напоминающее не то дракона, не то большую кошку. Она назвала его «другом» и сказала, что видится с ним во сне, как и с Виктором.

Он не воспринял эту историю всерьез, в отличии от взрослой Ной. Она подошла к столу и посмотрела на рисунок. Почему она не помнит этого? Ее словно выбросило за пределы этой комнаты. Девушка оглядывается. Вокруг бесконечное пространство ее океана. Что-то внутри зовет.

– Ной?- Виктор обеспокоенно касается ее плеча, заставляя очнуться. Девушка смотрит на него. Что это было? Казалось, она что-то вспомнила, но сейчас ничего не осталось, лишь замешательство.

– Нет, ничего,- отвечает она и улыбается,- Все в порядке.

Они продолжили наблюдать за своими воспоминаниями.

В один из дней, Ной пришла и сказала, что учится читать. Она уже знала половину алфавита. Что и поспешила доказать, открыв книгу и называя знакомые буквы. Виктор похвалил ее. Девочка, не ожидая этого, была счастлива, улыбнувшись самой очаровательной улыбкой, на какую была способна. С тех пор, мальчик помогал ей выучить другие. Неожиданно для самого себя, ему понравилось заниматься с Ной. Хвалить ее за успехи, радоваться вместе с ней новым знаниям. Сам не заметил, как начал пропадать в библиотеке в поисках легких и интересных книг, которые они могли бы читать вместе.

Однажды, он застал в читальном зале группу школьников помладше, которые гурьбой пытались понять предмет. Он хорошо знал эту тему и объяснил им. И с тех пор стал помогать другим с занятиями. Даже если сам не понимал чего-то, пытался найти обходные пути или учителя получше. Его окружению это не нравилось. Он вновь стал интересоваться оценками, но не так, как раньше. У него пропал азарт. Баллы нужны были, чтобы понять как глубоко еще можно капнуть, какие знания подтянуть. Чужие оценки интересовали его больше, чем свои. Ведь это было доказательством их усилий. Но больше всего ему нравилось учить новому Ной. Ее улыбка была ярче солнца и она с жадностью впитывала знания, как губка. Лучший ученик для учителя. Читать, писать, считать девочка научилась именно от него, а потом хвасталась старшему брату, который тоже хвалил ее.

Так продолжалось два года. Ной хоть и замечала пианино, никогда не интересовалась, что оно здесь делает. Пока не застала, как он занимается. Это было то единственное дело, которое он выбрал. Одно из его детских воспоминаний, как мать играет на рояле и поет ему колыбельную. Ной была в восторге, когда впервые услышала его игру. И попросила у Виктора сыграть еще. Она будет тихо сидеть, чтобы не мешать, пусть только играет. Ее восхищение не было чем-то необычным, но льстило, ведь он понимал, что играет плохо. Ему еще учиться и учиться. Потом он услышал, как девочка поет. Однажды, она просто не смогла сдержаться. Ее голос был так прекрасен, что очаровал его.

Близилась их последняя встреча. В тот день Ной почувствовала себя плохо. Мать уложила ее в кровать, тихим голосом что-то напевая и девочка заснула. Ей хотелось увидеть своего друга и она появилась там. Но все было не так, как всегда. Виктор был чем-то расстроен и сидел на полу…

Ной подошла к нему сзади и ладонями прикрыла глаза. Она не хотела, чтобы он вспоминал это, но, возможно, уже слишком поздно…

Почему тогда она решила, что запев сделает ему лучше?.. Обычно, девочка пыталась стерпеть обидные слова. У кого не бывает тяжелого дня? Все мы однажды сожалели о произнесенном слове. И она пыталась сдержать слезы и сохранить улыбку на лице, но это было слишком тяжело, как физически, так и морально. Думала ли она, что это будет последней на тот период встречей и навсегда изменит ее жизнь? Нет. Но тогда она убежала, проснувшись у себя в комнате. Рядом никого не было. Ей стало так грустно и одиноко, что слезы полились в три ручья. И тогда, словно услышав ее, пришел брат. Глен обнял, поглаживая по голове. Когда вернулась домой, Патриция застала их спящими вместе…

Виктор открыл глаза. Они вновь были в реальности. В тот раз, он очень испугался, увидев ее слезы. Понял, что натворил и больше не пользовался «Детской», постаравшись навсегда забыть об этом. Даже в детстве он причинял окружающим только боль. Ему стало тошно от себя. Почему такой как он до сих пор жив, тогда, как хорошие люди мертвы? Ной отстранилась от него.

– Скажи, что мне делать, Виктор? Что я должна сказать? Как мне достучаться?.. Я так больше не могу. Видеть, как любимый человек страдает, но не знать, как помочь ему, выше моих сил…

Ее голос. В нем столько боли, отчаяния, что это отозвалось в его душе. Медиум медленно поворачивается к ней. Слезы бежали по лицу. Плечи дрожали. Она сжала кулаки с чудовищной силой.

– Ты можешь думать иначе, но..,- Ной поднимает на него взгляд и продолжает,- Для меня наша встреча была даром Судьбы. Ты изменил мою жизнь. Сделал меня тем, кто я есть. Многому научил. Всегда поддерживал и верил. Только благодаря тебе я сейчас здесь, Виктор. Поэтому не думай, что причиняешь лишь боль. Это не так. Прошу, не отказывайся от себя. Ведь именно ты - такой, как есть - тот человек, которого я люблю. Всегда любила!

В какой уже раз она плачет пытаясь донести до него что-то? Если бы на его месте был кто-то другой; если бы она любила другого и этот человек своим поведением, раз за разом, заставлял ее плакать; он бы уже давно попытался выбить из него всю дурь. Как пытался алхимик всего двадцать четыре часа назад.

Заслуживает ли этот человек такой любви? Заслуживает ли второго шанса? Неважно. Даже если весь мир ненавидит его, даже если он сам ненавидит себя, только ее чувства, ее мысли, ее слова делают его достойным этой жизни. Он больше не хочет заставлять ее плакать. Эта девушка его рассвет. Свет, благодаря которому внутри цветет дерево любви. Она давно поселилась в его сердце, и не хочет оттуда уходить, даже если это всего лишь тесная и уродливая клетка.

Виктор был тронут до глубины души. Казалось, сейчас, впервые за долгое время, он был готов вновь расплакаться. А ведь думал, что слезы высохли пять лет назад. Но медиум не хотел показываться ей таким, поэтому опускается лбом девушке на плечо и замирает. Не мог заставить себя говорить, а ведь хотелось благодарить ее, воспевать ее, но Ной это не нужно - она и так знает, что смогла достучаться до него, смогла донести свои чувства, окутать любовью. Это более не слезы боли, но счастья…

Сколько времени они просидели так? Казалось, он успел заснуть. Рядом с ней ему всегда спится так хорошо и не снятся кошмары. Мужчина отстранился от нее на пару сантиметров и замер. Чувства были взаимны. Каждый хотел этого, но… Так не вовремя в носу зачесалось. Хоть рядом с ней он уже успел высохнуть и почувствовать себя в тепле и уюте, прогулка под дождет не прошла даром. Виктор отводит голову в сторону и прикрывается рукой. От неожиданности девушка на некоторое время застыла, а потом ее распирает смех. Она касается лбом его виска и, закрывая глаза, мягко улыбается.

– И правда… Давай искупаемся, раз уж мы здесь. Не дай бог ты снова упадешь с жаром и мне придется ухаживать за тобой, а значит готовить...

– Действительно, не дай бог,- наконец, улыбнулся Виктор.

– Глупый…

Но вопреки ее словам, они продолжали сидеть так и дальше, потому что ни один из них не хотел отходить от другого…

Когда они все-таки встали и вышли на улицу, то увидели невероятное по красоте зрелище. По полному звезд небу плыли, словно по поверхности реки, горящие в ночи, небесные фонарики. Ной вспомнила, что им тоже дали один. Это был небольшой куполообразный воздушный шар с горелкой внутри. Хозяйка гостиницы сказала, что на поверхности нужно писать имена тех, кто умер - так мертвые найдут дорогу домой в этот день, увидят, что все их помнят и смогут мирно спать дальше. Это была древняя традиция их деревни. Ной взяла маркер и нанесла четыре имени - четы Накамачи и… Рэйны. Девушка зажгла парафиновую горелку, а Виктор перевернул фонарик, чтобы тот наполнился теплым воздухом. Потом Ной тоже взялась за него, они переглянулись и плавно отпустили шар. Тот медленно стал подниматься в небо, чтобы присоединиться к сотне таких же, как он. Ной прижалась к медиуму плечом, взявшись за руку и наблюдая за потоком сияющих огоньков…

***

– Виктор,- она позвала его, но в ответ получила лишь неразборчивое мычание. Они сидели в воде, спина к спине, и держались за руки. Пар медленно поднимался от поверхности источника, пытаясь достичь черных небес. Ее волосы, что касались его голой спины, закручивались спиралями, прилипая к нему. Было тепло и царило умиротворение.

– Расскажи, что было до того, как тебя отправили в Академию,- попросила Ной. Мужчина открыл глаза и медленно повернул к ней голову.

– Чего так внезапно?

– Ничего не внезапно..,- она надула щеки,- Я уже давно хотела спросить, просто... Я почти ничего не знаю о том времени. Как ты жил? О чем думал? Что привело медиума в школу магов?..

– Вот и хорошо — пусть так и остается…

Прошлое должно оставаться в прошлом. Незачем ворошить осиное гнездо… Себе же хуже сделаешь.

– Так не пойдет… Ты знаешь обо мне гораздо больше, чем я о тебе. Причем уже довольно давно. Это нечестно.

Он разглядел на ее лице эмоции, которые редко там встретишь — любопытство, во-первых, и обиду с надутыми щеками, во-вторых. И не сдержал улыбки.

– Не смешно… Я хочу знать о тебе больше! Ведь ты небезразличен мне…

Она смотрела ему в глаза и Виктор понял, что не отвертится. Он вздохнул и отвернулся, глядя на свое отражение в воде.

– Ладно, твоя взяла…

Она приготовилась слушать, развернувшись к нему, а он вдохнул поглубже, обдумывая с чего бы начать…

– В детстве я был очень слабым медиумом. Настолько слабым, что не мог выполнять работу, не упав при этом без сил. Тогда отец отправил меня к тетке на Перепутье, чтобы я привык. Сейчас, вспоминая, я понимаю, что это был трудный, но счастливый год моей жизни. Там мою работу ценили. Посетителями в основном были те, кто уже смирился со своей смертью из-за возраста или продолжительной болезни. С ними было приятно поговорить или послушать их истории. Конечно, были исключения, но мне было спокойно среди них. Правда, это не сделало меня сильнее в условиях внешнего мира, где люди умирают, испытывая ужасные муки - сильная боль, одиночество, злость, страх, несправедливость. Их чувства передавались мне. Ни моя психика, ни мое тело не могли этого вынести…

Отец поставил на мне крест - не пригоден. Общество было с этим не согласно, и тогда меня увезли в Столичную школу-интернат. Чувствуя себя брошенным, я множество раз сбегал, пытаясь найти в Столице дом и работу. Желал независимости. Свободы от семейного дела, прошлого, отца и даже сестры. Но мне было всего двенадцать. Никто не хотел связываться с несовершеннолетним. К тому же, меня всегда находили они - призраки и духи, страдающие от одиночества. Я ослабевал так, что не мог даже встать с кровати. Поэтому раз за разом возвращался обратно в интернат. Там было слишком много простых людей, я мог сделать вид, что такой же, как они. Что не вижу. Но меня терзало чувство долга. Я живу за его счет, ем еду, за которую заплатил он, за мной присматривает тень, которую подослал он. Поэтому через какое-то время, когда приходил в себя, я снова сбегал. Из-за этого у меня почти не было друзей. Но меня это не волновало, потому что задерживаться там я не собирался.

В один из дней, вернувшись после очередного неудачного побега, я впервые встретил его. Хэльсинг был выпускником этого интерната. Раз в месяц или около того, он наведывался в гости. Все дети его обожали, а работники и учителя относились, как к родному. Гораздо позже я выяснил, что его вырастила женщина, что когда-то работала там на кухне. В первую встречу я был очень осторожен. Не понимал, как другие могут быть такими спокойными в его присутствии. Стоило познакомиться поближе, привыкнуть и уже не чувствуешь этого. Этой атмосферы. Ауры хищника. Словно волк в овечьей шкуре, как бы иронично это не звучало. Он часто подходил к новеньким и знакомился первым. Ему понравилась моя настороженность. Но я тут же выпустил шипы, стоило ему задеть неудачным словом. Я думал, он меня съест за наглость, но Хэль лишь рассмеялся в своей обычной манере и извинился. Тогда-то я и понял, что внешность бывает обманчива. Его невозможно не любить. После этого волк стал чаще подходить ко мне и мы могли подолгу разговаривать. Он стал мне, как старший брат. Другие сильно ревновали и отношение ко мне изменилось. Впрочем, совсем скоро я снова сбежал.

Наконец, я смог найти и квартиру, и работу. Но это было бы слишком хорошо для правды. Работа была тяжелой физически. А апартаменты «прокляты». Несколько предыдущих жильцов там свели счеты с жизнью. Эмоциональный фон этой квартиры был ужасен. А я был слишком восприимчив. Каждую ночь мне снились кошмары, навеянные чужими чувствами, запертыми здесь. Во снах я видел призрачных висельников, что рассказывали мне свои истории и пытались овладеть телом. С каждым днем становился все слабее. На работе из-за этого возникали трудности и, в конце концов, меня уволили. Квартира была дешевая, потому что хозяин не хотел тратиться на ее очищение. Сдать еще кому-то у него просто не было возможности. Я слег с жаром. Мне снились кошмары наяву. Я сам был готов залезть в петлю.

Но меня спасли. Поначалу я не понял, что произошло. До меня донеслось только пение и неясный силуэт. Мы познакомились, когда я проснулся через пару дней. Его звали Михаэль Нейтзерман. Один из Экзорцистов, способных бороться с чернью с помощью слов. Потом я узнал, что он не просто очистил квартиру, но и смотрел за мной. Оставшись еще на несколько дней, помог мне подняться на ноги. Славный был парень. Любил поболтать. Особенно о своей семье - младших брате и сестре, хоть и обмолвился, что они не родные. Я завидовал им, как и вам двоим… Было ясно, что хозяин не стал бы нанимать его. Так что я лишь снова оказался в долгу у отца. И вернулся назад в интернат.

Так как я пропадал больше месяца, в следующую нашу встречу, волк затеял серьезный разговор. До сих пор удивляюсь, как легко я поведал ему о всех своих проблемах. Он слушал меня внимательно, не перебивая. В конце я почти расплакался. Мягко потрепав по голове, он подождал пока я приду в себя, а потом встал и, улыбаясь, предложил мне то, о чем я и мечтать боялся. Забрать к себе. Так я стал жить с волками.

Оказалось, с ним уже жило два нахлебника - девочка-сорванец и тихий мальчик в очках. Они оба были белыми волками-оборотнями. Жили в квартире, что принадлежала одному механику, мужчине в возрасте. В тот же момент я выяснил, чем промышляет волк. Он был лидером банды мотоциклистов, что разъезжали по Внешнему миру. Грабили брошенные города. «Черные коты». Глупое название, происхождение которого было понятно только им самим. А пошло оно от клички лидера - «Кот», гуляющий сам по себе. Хоть сейчас и не скажешь, но Хэль был одиночкой. С легким характером, что ладит со всеми. Но никому не было дано понять его в полной мере. Даже нам, что всегда были рядом. В один момент, волка что-то звало, он собирался, планировал маршрут, добывая нужную информацию, и уезжал. Банда же всегда следила за ним и следовала по пятам. Единственный, кого он целенаправленно брал с собой, был я. Призраков все еще притягивало ко мне, когда надолго оставался в одном месте, поэтому, несмотря на опасность, он позволял мне быть рядом в поездках. Другим это было запрещено. Вместе с ним я побывал во многих городах не только Агломерации, но и за ее пределами. Главное, чтобы туда можно было добраться на мотоцикле. Ночевали под открытым небом. В одну из таких ночевок, когда языки костра грели руки, он поведал мне свою историю…

Из объяснений, картина вырисовывалась примерно следующая: Клан Цуруги - Коммуна с которой Глена связывала давняя история. Их деревня находится рядом с лесом Дзюкай. По многочисленным свидетельствам, в этом месте с давних пор люди сводят счеты с жизнью. И иногда становятся призраками, блуждающими по окрестностям в поисках новых жертв. Никто не верил в эти небылицы, но на днях произошел случай, который заставил Клан провести расследование. Оказалось, что каждый год, примерно в это время, в том лесу умирает два-три человека из близлежащих деревень. Никто не спохватился, потому что большинство из них - города-призраки, где пропавших людей не ищут. Все мужчины. Возраст и семейное положение всегда разные. Казалось, их ничего не объединяет. Но был еще один факт, что бросался в глаза - каждый случай происходил во время дождя. В этом году Клан чуть не потерял одного из своих людей. Его спасло лишь то, что на пути ему попалась соседка. Был поздний вечер, шел дождь, а он направлялся в лес, ей это показалось странным и она позвала его по имени. Тогда и пришел в себя. Как рассказал мужчина, он был словно в трансе - услышал зовущий его голос, и почему-то не мог сопротивляться, следуя за ним. Потом он встретил ее - женщину в белом платье, которая исчезла стоило ему прийти в себя. «Вот только имя, которым она меня звала, было не мое. Почему же я все равно отозвался на него?», спрашивал себя мужчина. Благодаря тому, что он его помнил, они смогли найти хозяина. Это был пожилой мужчина, который сейчас находился в больнице одной из Коммун.

Цуруги попросили Глена связать их с кем-нибудь, кто смог бы помочь в этой ситуации. Маг поговорил с Кифой, и та посоветовала передать это дело Виктору, но сделать это через «Офис», чтобы тот не смог отказаться. Мужчине необходимо немного развеяться - повидает чужие земли, другой быт, заодно и поработает.

Выбора ему не оставили, так что пришлось согласиться. В какой-то момент он даже успел выдохнуть, что ненадолго покинет Столицу, но не тут-то было. Когда, казалось бы, все разрешилось, влезла Ной, сказав, что поедет с ним. Пусть от нее в этом деле не будет пользы, одного она его не отпустит. Виктор не хотел этого, но его опередил Хоффман напомнив, что «Офис» работает только в парах, и это не обсуждается.

Так они и оказались здесь.

– Я никуда не уйду, обещаю,- наконец, сказал Виктор, и девушке пришлось уступить, но вместо того, чтобы пойти на другое сидение, она легла к нему на колени, закрывая глаза.

Медиум вздохнул и усмехнулся. Нежно погладив ее по голове, он заметил, что девушка уже заснула. «Вот глупая. Чего только упрямилась…». Одна рука все еще была занята кофе. Виктор выпил его залпом и смял стаканчик, пока отложив в сторону - выбросит, когда приедут. Медиум выглянул в окно. Они, наконец, выехали из-под дождевой тучи и солнечный свет озарил купе, преломляясь от капель на стекле, припоминая ему недавний разговор с тем мужчиной.

Его звали Накамачи Кейичи. В своей Коммуне он был бывшим Лидером. Жители называли его «Дедушкой», ведь каждому он был, словно родственник. Но возраст брал свое, так что мужчина почти не вставал с кровати. Когда Виктор и Ной пришли в палату, он выглядел так, словно ждал их. На коленях его лежала железная коробочка из-под печенья. Взгляд был обращен на небо, где сгущались тучи. Дождь только-только начинал накрапывать, стекая редкими струйками по оконному стеклу. В течении их разговора он будет лить все сильнее и сильнее, нагнетая.

Его дочь и внуки оставили их наедине. Мужчина стал рассказывать свою историю. О родной деревне, что воспитала его и сделала тем, кто он есть. О любимой девушке, чьи родители были против их союза, потому что она была из состоятельной семьи, а его - еле сводила концы с концами. О их побеге и счастливой совместной жизни, полной разнообразных событий, которые они переживали помогая друг другу. О желании завести ребенка и удачных родах. И о несчастном случае, что унес жизнь его сына…

Голос мужчины был тихий, спокойный и в чем-то даже убаюкивающий, словно он лишь читал со страниц книги чью-то выдуманную историю, а не пересказывал свою жизнь. Он знал, что когда-нибудь ему придется обратиться к прошлому. Иногда тонкие потрескавшиеся от старости губы растягивались в подобии улыбки - печальной, но доброй. Слушая этого человека понимаешь за что его любят. Но, когда он дошел до гибели своего ребенка, глаза его увлажнились, а голос дрогнул. Закашлявшись, он согнулся. Ной бросилась к кровати и принялась похлопывать по спине и мягким голосом успокаивать. Когда приступ отступил, мужчина посмотрел на нее и поблагодарил от всей души. Демон лишь покачала головой, помогая ему лечь и, взяв с тумбочки кувшин, сказала, что принесет воды. Виктор проводил ее взглядом, в котором была пустыня нежности, а еще толика грусти, и это не скрылось от человека, что прожил очень долгую жизнь в любви.

– Какая хорошая девушка, вы согласны?

– Да, лучшая,- без раздумий ответил медиум, поворачиваясь назад,- Даже слишком. Для меня...

Он улыбался, но эта треснувшая маска уже не могла скрыть его настоящих чувств. Он не имеет права быть с ней, но не может уйти. Все попытки обречены на провал. Когда только стала такой сильной? Или же это он слишком ослаб?..

Накамачи смотрел на гостя, словно пытаясь что-то понять, а потом открыл коробочку. Подобно сокровищнице ребенка, она была заполнена дорогими сердцу вещами. Фотографии, небольшой резной самолетик, монетки и записки. Мужчина же достал оттуда медальон на цепочке. Он представлял собой яйцо, разделенное на две половинки. Открыв его можно было увидеть снимки.

– Я доверю это вам. Думаю, это именно то, что ей нужно,- мужчина передал его Виктору и тот принял, поднимая на него взгляд,- По моей вине она все еще бродит по этому миру…

И он продолжил рассказ. О невероятном горе, что изменило его судьбу. Как бы они не пытались, зачать ребенка снова не получалось. Жена стала увядать на глазах. Она винила себя в случившемся. У него не получалось убедить ее отпустить прошлое. Даже если, казалось, жизнь вновь вошла в привычное русло, стоило подойти времени и депрессия возвращалась. В конце концов, она сказала, что больше так не может. Он очень любил свою жену. Больше жизни. Поэтому был готов сделать все, что она попросит... Но что-то спасло его. Они спрыгнули с утеса в лесу. Она погибла, а он выжил. Мужчина снял этот медальон с ее шеи уже после смерти. Там внутри их фотографии вместе с маленьким сыном. Он должен был последовать за ней, но не смог этого сделать. Тогда он и сам упал в бездонную яму тьмы. Пытался забыть. Заглушить алкоголем чувство вины за то, что продолжает жить. Пока судьба не завела его в родную деревню, которая изменилась до неузнаваемости. Там случилось землетрясение. Она была наполовину разрушена. Семья его жены разорилась. Многие погибли. Он застал похороны ее отца. А во время ритуала увидел маленькую девочку. Это был их новый ребенок - сестра жены, но не осталось никого, кто мог бы забрать ее в свою семью. Их сыну было бы столько же, сколько и ей тогда. Стоило им лишь встретиться взглядами и, казалось, что-то связало навсегда. Она подошла и взяла его за руку, так крепко и отчаянно, что пальцы побелели. После этого он решил, что таково его наказание, причина по которой он выжил. Удочерил девочку, построил здесь новый дом, и они зажили вместе. Постепенно вокруг него становилось все больше людей и деревня разрослась в Коммуну. Он сам ездил по соседним городам и выстраивал с ними дружеские отношения. Многие с тех пор называли его «отцом», а сейчас - «дедушкой».

– Передайте ей, что мы скоро встретимся на другой стороне. Пусть она уходит первой.,- завершил свою речь мужчина…

– Вы не боитесь смерти?.. Вы решили искупить вину и жили с этим чувством, считая его своим долгом. И вот, жизнь подходит к концу, вы не боитесь встретиться с ней? Уверены, что этого хватит? Что она вас простит…

Накамачи внимательно смотрел на него, пока Виктор, встретив кого-то похожего на себя, казалось, пытался узнать что-то и о себе. Понять, что ему делать. Как дальше жить.

– Я делал это не для того, чтобы она простила меня. Нет, сначала, возможно, так и было. Но сейчас я просто счастлив. Сколько улыбок я повидал, сколько детей росло на моих глазах... Сколько же историй я расскажу ей, когда снова увижу,- глаза его заблестели, как у ребенка,- Боюсь ли я? Нет. Я не боюсь.

Виктор уже выходил из палаты, когда Ной вернулась. На нем не было лица. Слабо улыбнувшись, медиум сказал, что подождет ее на выходе. Девушка кивнула, хотя внутри нее шла борьба - она боялась оставлять его одного, как и боялась заговорить с ним о важном. Сможет ли правильно подобрать слова? Достучаться до него?

Она вошла в палату. Мужчина поблагодарил ее и попросил налить ему воды. Девушка согласилась без раздумий. Ее все еще терзало случившееся в пансионате. Помогая ему, она словно бы возвращалась туда, к тем людям.

– Будьте внимательны,- внезапно сказал мужчина,- Я узнаю этот взгляд. Он борется с самим собой. Но поверьте мне, он не хочет проиграть. Пока у него есть вы…

В комнату зашла его семья. Ной отошла к двери. Она какое-то время смотрела на улыбки, что царили на их лицах. Дети, внуки, правнуки. Персонал больницы и соседи. Все любили этого человека. И он отвечал им взаимностью. Демон сорвалась с места. Она пробежала мимо фойе и вышла из здания, встретив его курящим на крыльце…

Виктор шел по коридору, осматриваясь, в поисках нужной комнаты. Оказалось, сегодня Цуруги проводят фестиваль поминовения усопшим, поэтому все были на улице. Встав перед нужной дверью, мужчина толкнул ее.

Ной стояла напротив зеркала, собирая волосы возле шеи. В этих краях было жарко. Она была одета в летнюю одежду - короткие джинсовые шорты, однотонный топ, и босоножки. Одежда медиума почти не изменилась, он только снял плащ, в котором не было необходимости. Виктор застыл на месте. Девушка увидела его в отражении и повернулась. Она взволнованно окликнула его, после чего он, казалось, пробудился ото сна.

– Нет, ничего,- рука вскинулась к шее, на лице подобие улыбки. Ной не понравился этот ответ. Она почувствовала, больше нельзя откладывать разговор. А он ждал, пока она начнет. Девушка сделала шаг к нему, но на улице раздался какой-то грохот. Они подошли к окну. Оказалось, на главной площади начался праздник - заиграла музыка и взрывались хлопушки. Разноцветные искры взлетали в воздух и осыпаясь, исчезали.

– Идем?- лицо девушки расплылось в улыбке, а глаза ярко засверкали. Она схватила его за руку и потащила за собой на улицу. Удивленный, Виктор следовал за ней, а потом усмехнулся. Если она забудет о том, что хотела поговорить, то он готов развлекать ее хоть весь день.

Улицы деревни были украшены бумажными фонарями. То тут, то там установлены небольшие палатки с едой и аттракционами. Глаза разбегались от разнообразия развлечений. Люди, одетые в местные наряды, гуляли туда-сюда. На их лицах светились улыбки. Если пройти чуть дальше, можно было выйти к реке, а еще дальше - в лес. Музыка же играла на главной площади. Там происходило основное действие и парочка решила пойти сначала туда. В толпе было легко потеряться и Виктор крепко взял девушку за руку, а она в ответ сжала его ладонь. На невысокой сцене стояло несколько больших барабанов, чуть ближе к краю - инструменты поменьше. Когда один из музыкантов заметил в толпе Ной, он протянул ей руку, приглашая присоединиться. Девушка попыталась отказаться, но ее силой затащили наверх. Виктор смотрел на нее из толпы, улыбаясь, явно не собираясь им мешать. Мужчина снял с головы маску и надел на девушку сбоку, чтобы она не закрывала ей видимость с непривычки, потом отдал свои палочки и поклонился. Люди возле остальных барабанов ожидали. Когда девушка развернулась к ним, они показали ей пару движений и вновь замерли. Ной повторила за ними. Хоть девушке и было неловко, она получала удовольствие от нового опыта. Потом они показали ей еще несколько движений. Это была основа, дальше нужно было всего лишь попадать в ритм. Демон прислушивалась к их игре и старалась поспевать. Впервые за все время, медиум был рад, что они согласились и приехали сюда. Наблюдая за девушкой, что искренне улыбалась и смеялась, ему хотелось, чтобы этот праздник продолжался вечность…

Ной отдала палочки и маску, когда все завершилось. Ее хвалили и приглашали в секцию барабанов Тайко. Ей было приятно, но она отказалась и вернулась к Виктору. Они решили пройтись по ларькам и первым делом она купила себе яблоко в карамели. Это было вкусно. Сладкая карамель, немного кислое яблоко. Откусивший попробовать, Виктор сказал, что обязательно попробует сделать нечто подобное дома. «Жду не дождусь», поддержала его Ной. После этого они гуляли не меньше часа, играя в игры и просто наслаждаясь компанией друг друга.

Постепенно людей становилось все меньше. Собирались тучи. Виктор с тревогой посмотрел на небо. Они стояли возле тира и наблюдали за детьми. Когда подошла их очередь, Виктор взял ружье и прицелился. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Все ахнули. Мужчина забрал двух плюшевых котов и отдал их девочкам, что стреляли перед ним, но не смогли ничего выиграть. Они были в восторге, а он и рад порадовать. Дети поблагодарили, и убежали, смеясь. Ной смотрела на это улыбаясь, проводив их взглядом. Медиум же забрал у продавца третий приз и подошел к ней. Это был еще один плюшевый кот, но теперь невероятно большой и мягкий. Ее лицо озарилось не меньшим восторгом. Она крепко обняла зверя и подняла голову к медиуму, который внезапно приблизился к ней, соприкасаясь лбами.

– Прости… Мне сейчас придется покинуть тебя,- тихо произнес он, касаясь ее щеки и поцеловав в лоб. Сделав шаг назад, мужчина развернулся и ушел. Рука Ной застыла в воздухе, так и не остановив его. Печальный взгляд, одинокая спина. Закапал дождь. Девушка подняла голову к небу, что вот-вот разразится ливнем.

С первой каплей он почувствовал, как что-то зовет его. Голос. Он ждал этого. Догадался, что все жертвы испытывали чувство вины, как и сам призрак. Как и человек, которого она звала. Женщина умерла летом в дождливую погоду. Очередная плохая шутка Судьбы. Тело двигалось само по себе, разум же, казалось, провалился куда-то в темноту, где он один на один со своими грехами…

Когда дождь полил сильнее, Ной спряталась под козырьком одного из магазинов. Рядом с ней стояли три девочки. Две из них уже были ей знакомы. Они весело болтали между собой. Третья же стояла немного в стороне и держала зонтик. Она явно присоединилась позже и не могла никак влиться в разговор. Ной ее понимала.

Демон перевела взгляд, вновь взглянув на небо. Он снова бросил ее. Не доверился ей. Снова в одиночку несет свой крест и не позволяет разделить его. Внутри смешалось сразу много чувств - злость, страх, обида, жалость, любовь. Сколько можно?..

«Просто доверься своему сердцу… Уверен, ты сможешь достучаться до него». Это произнес Алекс. Верно. Она уже сделала первый шаг, нельзя останавливаться. Девушка сжала руку в кулак. Ной обратилась к девочке рядом с ней, попросив у нее зонт, а взамен она сможет забрать этого плюшевого кота навсегда. Зонтик девушка обязалась вернуть несмотря ни на что. Та согласилась. Они обменялись вещами. Ной сделала шаг, спрятавшись от дождя, а потом развернулась. Девочки, увидев игрушку и придя в восторг, встали рядом с подругой, весело обсуждая его. Демон улыбнулась. Заклинание поиска взмыло сияющей птицей в воздух, осветив на долю секунды небо, чем удивило детей. Под их радостный смех, Ной последовала за проводником.

Он снова здесь. В этом черном болоте, где тяжело дышать. Грудь сжимает страх. Он не боится смерти. Он боится, что не достоин жизни. Не достоин любви. Что не сделал достаточно. Поэтому сейчас на коленях. Девушка перед ним проклинает его, ненавидит. Вот только…

– Она бы не стала так говорить!..

Верно. Не она. Образ распадается пузырями. И появляется другой. Его другое «Я». Руки тянутся к шее…

Когда Ной нашла его, мужчина поднимался по склону, у подножия которого текла река. Оставалась всего пара шагов.

– Виктор!

Черный зонт падает на землю. На склоне никого не остается…

Этот образ тоже испаряется пузырями. Виктор слышит птичий клич и медленно поднимает голову. Тьма постепенно распадается кусками, словно комки грязи, за ее сияющими крыльями, открывая чистое голубое небо. За спиной его пустыня, впереди - океан. Медиум встает на ноги и поднимает руку. Птица приземляется на нее…

Медиум поднимает руку с медальоном и останавливается перед самым обрывом. Женщина в белом платье забирает его. Она парит в воздухе. Слезы струятся по лицу, когда смотрит на фотографию внутри украшения. Прижимая его к груди, Накамачи Сора благодарит мужчину и, улыбаясь, растворяется, исчезая из этого мира.

Ной подходит ближе. Виктор все еще смотрит на небо. Он опускает руку и поворачивается к ней. По его лицу бежит вода, словно слезы. Слабое подобие улыбки на губах. Демон укрывает его под зонтом и прикасается теплой ладонью к лицу. Он сжимает ее своей и сильнее прикасается щекой, закрывая глаза.

Солнце выглядывает из-за туч, озаряя их своим ярким светом. Дождь уже падает лишь редкими каплями. Вода блестит на кронах деревьев. Ной закрывает зонт и встает рядом с медиумом, который повернулся лицом к светилу. Они любуются на эту картину, взявшись за руки…

Глен же, словно в противовес, стал чаще видеться с ней. Перестал ходить на собрания Совета и частично на учебу, посвящая время только подготовке к экзаменам. В июле он уже выпустится из Академии, так что дальше пусть разбираются сами. После него Президентом станет доверенное лицо. Маг все еще не знал, что будет делать дальше. Единственный путь, который он видел - остаться на острове и продолжить изучать магию, но парень просто устал от этой клетки. Хотелось совершенно другого, но чего именно он и сам не знал. К тому же, разве может он оставить сестру одну?

Ной шла на занятие. Увидев, как Виктор выходит из кабинета вместе с Джин, она мигом повернула в сторону и спустилась на этаж ниже. Выдохнув, когда они прошли мимо, девушка выглянула из-за угла, глядя им в спины. Она испуганно спряталась, когда, остановившись на лестнице, он повернулся назад. Демон поняла, что медиум заметил ее и уже идет сюда, когда кто-то затянул ее в кабинет рядом. Это был Максвелл, который жестом показал ей, чтобы она молчала. В коридоре Виктора встретил брат. Медиум спросил у него, видел ли он Ной, но Глен сказал, что нет. Здесь никого нет, только он. И тогда парень, еще один раз оглянувшись, ушел обратно к ждущей его девушке. Демон вышла чуть погодя. Она поблагодарила их, и Максвелл ушел по своим делам. Перемена была достаточно длинной, чтобы можно было поговорить с братом. Они отошли к окну.

– Не хочешь сходить куда-нибудь на выходных?- спросил Глен. Девушка обрадовалась. Они давно не гуляли только вдвоем, да так, чтоб целый день. Это даже показалось странным. Она знала, что он расстался с девушкой той ночью. У него были свои проблемы, но ему пришлось утешать ее. Из-за этого она чувствовала себя, словно виновата перед ним. А он говорил, что все нормально, и называл ее глупой.

– Я, чтоб ты знала, уже влюблен в кое-кого…

Эта новость и правда удивила девушку и она спросила: «Кто же это?». В синих глазах он увидел любопытство. Они заворожили его. Так давно не испытывал этого чувства, что, казалось, сейчас утонет в этом океане. Маг медленно поднимает руку, указывая пальцем на девушку. Но в последний момент передумывает. Улыбаясь, делает шаг в сторону и потрепав ее по голове, произносит:

–Секрет,- и уходит.

Демон смотрит ему вслед, надув щеки. Потом она поворачивается к окну и видит на улице Рэйну. Она словно ждет кого-то. Через какое-то время, брат подходит к ней и они уходят, о чем-то разговаривая. Она замечала это и раньше. Глен всячески помогал и присматривал за девушкой. Он говорил, что чувствует себя ответственным за нее и не может бросить на произвол судьбы. Может ли быть так, что?... Ной улыбается. Рейна нравилась ей гораздо больше, чем Хана. Они быстро нашли общий язык. Если золотоволосый демон станет ей старшей сестрой, это же просто замечательно. Думая об этом, Ной направилась на урок.

Виктор быстро смекнул, что Ной вновь взялась его избегать. Ему это не нравилось и нервировало. Когда совсем не осталось сил терпеть, он подговорил Рэй, чтобы она позвала девушку гулять. Когда демон пришла к месту встречи и увидела там Виктора, ничего не осталось кроме как поздороваться и побыстрей уйти.

– Не составишь мне компанию?- у него в руках был баскетбольный мяч. Девушка попыталась отказаться, сказав, что у нее дела, но он прекрасно знал, что это ложь. Ной чувствовала, что он злится и только поэтому согласилась. Они пошли в спортивный зал, так как на улице все еще лежал снег.

Ной вела, но Виктор не давал ей сделать и шагу. Он практически наступал ей на носки. Куда бы она не бросилась, там уже стоял медиум. Теряя мяч, девушка оказывается в ловушке из крепких объятий.

– Что ты делаешь? Это против правил,- нервно смеется она, но довольно быстро становится не до смеха. Девушка пытается отойти от него, но он держит ее крепко,- Серьезно, отпусти меня. Вдруг нас кто-нибудь увидит? Они же все не так поймут…

– Мне плевать. Я не отпущу тебя, иначе ты вновь куда-нибудь исчезнешь.

– Это нечестно…

– Это кто тут еще нечестный,- отвечает Виктор,- Вдруг стала избегать меня. Как я должен к этому относиться?

– Но ведь у тебя есть девушка. Ты должен проводить время с ней…

– Ха-а? И поэтому ты избегала меня? Совсем дурочка? Я сам решу, с кем мне проводить время.

Он был прав. Вместо того, чтобы поговорить с ним начистоту и все выяснить, она вновь сделала им больно. Ной перестает сопротивляться. Они опускаются на колени. Она плачет ему в майку и извиняется. Медиум гладил ее по голове и улыбался.

На следующий день, Ной застала Виктора и Джин выясняющими отношения. Точнее, говорила в основном только девушка. Оказывается, кто-то все же видел их вместе в спортзале и рассказал ей. Демон подошла к ним уже когда они почти закончили. Скай уходит, оставляя парню пощечину, а девушке недобрый взгляд мокрых глаз.

– Если ты хочешь сказать, что это твоя вина, лучше молчи,- опередил ее Виктор. Ной осеклась, именно об этом она и подумала,- Я не собираюсь строить отношения с теми, кто указывает мне, что делать. С кем дружить или не дружить. Если она ревнует уже сейчас, то лучше поскорей порвать, чем через пару лет осознать, что у этих отношений с самого начала не было и шанса. И ты уж точно здесь не причем.

Он улыбнулся, потрепав ее по голове. На лице парня буквально читалось облегчение, словно камень упал с плеч.

После этого вокруг демона вновь поползли плохие слухи. Зато все вернулось на круги своя. Посиделки в библиотеке, когда каждый занят своим. Совместные обеды и выходные. Только теперь их стало четверо. Рэйна вписалась в их компанию так, словно всегда там была. До этого Виктор общался с ней только в магазине. Девушка помогала с расстановкой товаров, уборкой территории и иногда заменяла продавцов. Несмотря на амнезию, с ней интересно было разговаривать. Всевозможные знания занимали место в ее черепной коробке, память же возвращаться никак не хотела. Виктору нравилось слушать ее игру на рояле. Она играла колыбельную этих мест и говорила, что это единственное, что знает. Почему-то все страхи и тревоги уходили, стоило ей оказаться в стенах Храма и заиграть.

Однажды, после очередной игры, Виктор обмолвился, что влюбился. Ной застыла с бутылкой в руках, забыв, что хотела отпить. Увидев ее реакцию, он понял, что не должен был это говорить. Но почему-то именно с Ной ему хотелось делиться всеми своими переживаниями. Рука вскинулась к затылку.

– Прости, глупость какую-то вякнул…

Демон пришла в себя. Это было неожиданное признание. Ясно было, как день, что оно адресовано не ей. В груди защемило, но это уже пройденный этап. Они друзья. У него полюбому появится девушка. Просто смирись. Убеждала она саму себя. Как друг, она хотела знать обо всем, что его тревожит. Ведь именно в этом и заключается дружба - делить и радости, и горести; всегда поддерживать друг друга.

– Не говори так, Виктор. Расскажи. Мне интересно. Кто это? Я ее знаю?

– Да. Мы видимся с ней каждый день… Это Рэй. Думаешь, у меня есть шанс?

Эта информация удивила ее еще больше. Она предполагала, что в нее влюблен братик. А теперь еще и Виктор. Золотоволосый демон хорошо общалась и с одним, и с другим, так что у обоих был шанс. И все же, что она должна сказать? Ему явно нужна поддержка, так что…

– Конечно, дерзай. Я держу за тебя кулачки.

Через пару дней, под ветвями дуба, которые только начали зеленеть, Виктор признался Рэй в любви и предложил встречаться. Девушка удивилась, но вежливо отвергла его. Как выяснилось, они уже некоторое время встречались с Гленом, просто решили повременить с оглаской. Медиум был ошарашен, но сказал, что все понимает и они еще какое-то время проговорили. Она ответила, что понимает каково ему. После признания, маг не сразу согласился. Сначала он объяснил ей свои чувства.

– Получить признание после признания. Забавно, правда?- она рассмеялась,- Но почему-то меня совсем не удивили его слова. Словно я все это время догадывалась, а сейчас мои догадки просто подтвердили и поставили перед фактом… «Ах, ну, точно. Я знала», так и подумала. На самом деле, я думала, что ты тоже… Хоть и встречался с другой. Как ее звали? Джин? Между вами совсем не ощущалось какой-то привязанности. Хотя не так, не «между вами», а «от тебя». Девушка-то практически светилась от счастья.

Виктор отвернулся. Неужели его чувства так легко прочитать? Кончики ушей уже пылали красным. С Джин и правда получилось не очень хорошо. Он это понимал. Это была его ошибка - считать, что простое влечение может перерасти в любовь. С тех пор, она не общалась ни с Ной, ни с ним. Бросила стрельбу. К нему уже приходили ее подруги и пытались уговорить начать все сначала, но для него это был пройденный этап. И все, что мог сделать для Вирджинии - это больше не попадаться на глаза и позволить поскорее себя забыть.

– Ах, прости. Разговорилась. Не бойся ей я ничего не скажу.

Он, вроде, признаваться в любви сюда шел, так почему они говорят о его чувствах к другим?.. Сюр. И как ему теперь злиться на нее? Нет, он не способен. Эта девушка, словно те звезды, за которыми он наблюдает. Далекие, но прекрасные. И навсегда такими останутся.

Глен без проблем выпустился и, после множества раздумий и разговоров, решил уехать с Архипелага. Ему пришлось весь июнь бегать по инстанциям и договариваться о том, что он продолжит изучение магии в Столице. Рэй он забрал с собой. Это было трудное решение, ведь он оставлял Ной один на один с этим жутким миром, но девушка была уверена, что все будет хорошо. Она не одна. С ней оставался Виктор, и у нее было много других знакомых. Так что она с улыбкой проводила их на поезд. А уже следующим утром они разговаривали через бабочек, словно он никуда и не уезжал.

Но рано девушка расслабилась. С их отъезда, медиум, казалось, приуныл. Было лето, они вновь взялись за подработки и развлекать детей. У них не было и минуты свободной. Но, когда уже оставалась пара дней до нового учебного года, Виктор обронил следующее:

– Ной, я подумываю уехать в Столицу…

Они сидели под ветвями их дерева. Читали, изредка прерывая тишину на короткие диалоги. Ной не удивилась. Она уже давно готовилась к чему-то подобному. Он же ей сказал, что не собирается оставаться здесь навсегда.

– Езжай. Ты мне ничем не обязан. Если так решил, значит надо.

– Спасибо.

Он простоял на перроне вплоть до последнего гудка, но Ной так и не показалась. Не мог винить ее. Уже когда дверь закрылась, парень увидел девушку, бегущую за поездом. Она все же пришла, но опоздала. Пока пыталась пройти мимо толпы приезжих, поезд тронулся. Ной упала на колени. По щекам потекли слезы, пока она наблюдала за медленно удаляющимся составом. В руке была записка. Внезапно, кто-то подошел сзади и забрал у нее клочок бумаги. Максвелл свистнул и к нему подлетела маленькая птичка-фамильяр.

Виктор был рад, что она появилась, но жаль, что не смогли нормально попрощаться. Он ненавидел способ, которым общается с ней Глен. Этот голос в голове. Поэтому теперь не знал, когда в следующий раз сможет просто услышать ее. Поговорить обо всем и ни о чем. Хотелось уже сейчас. Он простоял в коридоре, пока к нему не обратились с просьбой показать билет. Потом медиум прошел в свое купе, когда услышал стук в окно. В поезд залетела маленькая птичка с красно-черным оперением. Она села на сидение, моргая своими глазками-бусинками. Виктор увидел записку, что была привязана к ноге и отвязал ее. В ней значился номер телефона и инициалы Н.П.Р. Улыбнувшись, парень погладил гонца и отпустил домой, закрыв окно.

Ной уже вернулась и сидела в кресле, уставившись в потолок, где сверкали искусственные звезды. Она не ждала, что он позвонит ей сразу или как только приедет, но все равно не могла спокойно заниматься своими делами в предвкушении. Девушка долго выбирала телефон. Она попросила Хэлен сходить с ней, но та тоже мало что в них соображала. Но все же какой-то они купили. Девушка вздрогнула от мелодии входящего вызова, а потом подняла трубку. И голос, что раздался по другую сторону, теперь она будет слышать чуть ли не каждый день…

***

– Место встречи – под облаками.

Он нажал на кнопку последнего этажа и вышел из кабины лифта. Развернувшись лицом, Александр подмигнул и улыбнулся ей своей акульей улыбкой. Ной почувствовала, словно что-то теряет и поддалась вперед, но двери захлопнулись, а она осталась стоять по другую сторону. Соприкоснувшись холодного металла лбом, девушка произнесла:

– Спасибо тебе, мой дорогой друг.

***

...Она вернулась, когда он смирился. Уселась ему на голову, свила гнездо из его волос, клевала затылок, била крыльями, звонко чирикая, и, наконец, затихла, роняя птичьи слезы.

Шаг. Всплеск. Вокруг безграничный океан. Все, что осталось от его пустыни - маленький островок. Сколько б стен из песка он не строил – все бесполезно, и ему это известно. С каждым её словом, которым она пытается достучаться до него, с каждым шагом к нему навстречу, островок все меньше и меньше, пока волна не сносит его, лишая опоры под ногами.

Он тонет, опускаясь все глубже, но дна не было, а вода так и оставалась прозрачной лазурью – через неё можно было рассмотреть каждую рыбку, проплывающую мимо и меняющееся впереди небо. Этот океан не был похож на черные воды болота, в котором он тонул до этого. Он нежно обволакивал и вычищал всю грязь, что копилась на нем ежедневно. Медиум был уверен, что даже на самом глубоком дне будет способен дышать и чувствовать себя в безопасности.

–  Не молчи. Ответь же мне, Виктор…

Капли воды разбиваются о его лицо, стекая ручейками вниз, и тогда он открывает глаза, упираясь взглядом в небо. Оно хмурится и просыпается снегом на эту землю, словно стараясь полностью укрыть ее белым ватным покрывалом. Несмотря на то, что рядом с ними снег превращается в дождь, Виктор совсем не ощущает холода.

– Сделай уже, в конце концов, то, чего желаешь сам!..

Виктор посмотрел на неё. Он поднял руку и коснулся её лица, подушечкой большого пальца вытирая соленую воду с щеки, пока четыре остальных бережно убирали волосы за ухо, открывая небольшую сережку. Какое-то время медиум просто смотрел на украшение, вспоминая тот момент, когда покупал их.

Когда-то ему уже говорили нечто подобное – «Хватит думать о других. Это не твое дело… Счастье каждого в его собственных руках». И медиум был рад, что послушался. Впервые за долгое время, он чувствовал, что принял верное решение. Ветер, наконец, подталкивал его в спину, а не дул в лицо, как обычно. Закончилось же все тем, что он пытался подавить эти чувства долгие пять лет. Но у него так и не получилось сделать это…

– То, чего я желаю, да?..

Ной подняла голову, посмотрев на него через пелену бегущих слез. И одновременно с этим, мужчина приподнялся на локтях. Он утонул в её глазах, которые сейчас напоминали два синих блюдца. Удивление в них застыло подобно витиеватым узорам. Один раз моргнув, веко слегка закрыло их.

Её ответ был соленым от бегущих слез, из-за чего свежая ранка на его губе отдавалась болью. Закончив, они отстранились друг от друга всего на пару сантиметров. Прозрачные ручейки стекали по её щекам из закрытых глаз. Виктор улыбнулся и молча приблизился к ней так, чтобы соприкасаться лбами.

Один поцелуй объяснил им больше, чем сотня слов…

Потом он вновь коснулся ту печать, что включала карусель и все остановилось. После этого парень нажал уже на крышу. Вмиг стены и потолок озарились сияющими точками. Девушка удивленно подняла голову. В ее глазах отражались знакомые созвездия. Он рассказывал о них, когда они ездили к пруду. Это была точная карта того звездного неба. Для этого ему тоже пришлось покопаться в книгах и собственных воспоминаниях. К счастью, это было очень запоминающееся событие. Она сделала несколько шагов назад, уперевшись спиной в стол и застыла. Это было невероятно. Парень же вновь стал рассказывать ей о скоплениях небесных тел и планетах Солнечной системы. Слушая его голос, наблюдая за сиянием искусственных звезд, которые он сделал специально для нее, у Ной заслезились от счастья глаза. Все-таки она его любит. Сейчас эти чувства все еще слишком слабы. Но когда-нибудь она обязательно расскажет ему о них.

Девушка забрала карусель к себе в комнату и теперь почти каждый вечер включала ее перед сном, засыпая под немного измененную колыбельную своего детства.

Узнав, что этот месяц Ной почти не выходила из комнаты, кроме как на учебу, парень рассердился. Одного занятия физической подготовки в неделю явно было мало. Сам он все еще работал в магазинчике, помимо этого приходил обедать с Гленом под дубом и каждый день менял учебный корпус на библиотечный комплекс. В общем, вел вполне активный образ жизни. Конечно, то, что девушка посвящает всю себя делу жизни это хорошо, но и о здоровье забывать не надо. Поэтому он взял баскетбольный мяч у секции и забил окно. И теперь приводил Ной на поле, чтобы целый час гонять ее по нему. Несмотря на малоподвижный образ жизни, девушка была гибкой и ловкой. Возможно, все дело было в возрасте. Все же у детей больше энергии. Он постоянно забывал, что ей всего тринадцать. И, каждый раз вспоминая об этом, лишь больше убеждался, что ей еще рано думать о любви и отношениях. Но в последнее время его волновало не только это. Когда оглядывался на проведенные здесь дни, не покидало чувство, словно все это время им манипулировали. Все его решения - не его. Точнее, кто-то умело пользовался тем, как он думает и ведет себя. И кое-что лишь подтверждало догадки - поведение Глена. Он отстранился от них. Стал пропадать в Совете. Чаще выпивать. Виктор с первого дня заметил его чувства к сестре, но старался не обращать внимания. Пока это не коснулось его было не важно - пусть разбираются сами. Лезть в чужие отношения себе дороже. Но сейчас казалось это касалось его всегда. Эта неопределенность, неразбериха в душе, бесила. И все же, он что-то чувствовал к Ной. Но теперь не уверен, что это любовь. Точнее, что эта любовь настоящая, а не навязанная ему извне. А если так, ничего хорошего из этого дерева не выйдет. Он не может позволить ему вырасти еще больше.

Пока парень потерялся в мыслях, Ной выхватила у него мяч и побежала к кольцу. Она прыгает вверх. Бросок. Виктор застыл в ожидании, но через секунду понимает, что девушка не рассчитала силы и сейчас упадет на паркет, больно ударившись спиной. Медиум срывается с места и ловит ее, но падает сам. Когда девушка пришла в себя, поняла, что сидит на нем. Виктор приподнимает верхнюю часть тела, держась за голову, которой умудрился стукнуться, зато уберег глупую подругу. Их лица оказываются близко друг к другу, а время, казалось, остановилось. Ной закрывает глаза. Ее щеки слабо-пунцовые. И она сжимает кулак, пытаясь подавить дрожь. Замечая все это, медиум тяжело вздыхает. «Дурочка, не заставляй себе, если все еще боишься», думает он и ударяет лбом ей по голове.

– Долго еще собралась сидеть на мне?

Он встает, скидывая ее на пол. Она еще сильнее покраснела от неловкости всей ситуации. Парень отряхивается, а потом смотрит на нее, понимая, что отреагировал слишком резко.

– Идем,- он протягивает ей руку, улыбаясь. Ной смотрит на него. Она понимает, что все хорошо. Он не заметил. С его помощью девушка встает. Они вспоминают о броске, но никто из них не видел залетел ли мяч в корзину. Впрочем, это уже не важно. Парочка идет переодеваться и сдавать инвентарь.

Дальше по расписанию у них готовка. Виктор обещал ей слепить и сварить пельменей. А потом придет братик и они будут смотреть кино. Поэтому парочка сначала идет в магазин. По дороге они болтают о том, что можно поделать в следующие выходные. Медиум вспоминает, что уже совсем скоро зима, а у него нет теплой одежды. И они договариваются сходить в магазин.

Пока Виктор оплачивал покупки на кассе, демон заметила бабочку на улице. Она выходит из помещения, протягивая руку к насекомому. Когда к ней присоединяется парень, Ной объясняет, что у брата срочные дела, поэтому он не сможет посидеть с ними и желает приятно провести время. Она улыбается, но он знает, что лишь притворяется. Девушка соскучилась по Глену, но не может ничего сказать. Он отдает ей ненадолго пакет с продуктами и возвращается в магазин. Его нет буквально пары минут. Медиум вручает ей мороженое и забирает поклажу. Открывая свое, делает шаг прочь. Ной улыбается уже искренне. Она догоняет его и начинает о чем-то говорить. У них разные вкусы, поэтому они с удовольствием пробуют друг у друга, оценивая и предлагая поменяться.

Виктор учил Ной лепить пельмени. По внешнему виду легко было судить, где чьи. Она сидела за столом, пока он варил их порцию. Часть они убрали в морозильник. Девушка любовалась им, но внутри ее съедала тоска. Ей было мало встреч с братом на обеденном перерыве. К тому же, он стал часто есть за работой, так что иногда они могли не видеться несколько дней. Она ждала этого дня с нетерпением еще и потому, что они будут все вместе. Виктор пытался поддержать ее, убедить, что это всего лишь такой период, и его надо переждать. Она согласилась и попыталась сделать вид, что все хорошо. Ужин получился очень вкусным. А вот кино слишком скучным. Медиум взял ноутбук у Николаса, а фильм из библиотечной коллекции. Девушка заснула уже на середине. Разбудив ее, он проводил в общежитие. Когда Виктор вернулся назад, Глен уже был дома. Подвыпившее тело лежало на кровати, закрыв рукой лицо. Вода на плите кипела. Виктор тяжело вздохнул и сварил ему порцию. Съев только те, что были явно больше и менее аккуратные, маг вернулся на кровать и приоткрыл окно.

Ной уже почти спала, когда сквозь сон услышала шорох крыльев. Она открыла створку и легла на руки на подоконник. Бабочка двигала усиками, приземлившись ей на голову и передавая сообщение. Брат извинялся, что не пришел и пожелал ей спокойной ночи. Ной ответила тем же и заснула…

Наконец, пришла зима. Ной спокойно переносила любую погоду, ведь ее грело собственное пламя. Если система работала правильно, ей было все равно, сколько на улице градусов. А вот Виктор не мог терпеть ни холод, ни жару. Они купили ему теплую одежду, но он не прекращал жаловаться, ведь глядя на демона, которая носила всё тоже самое, его самого пробирали мурашки. Девушка же завидовала ему, ведь он мог то, чего не могла она - спокойно гулять под снегом и играть в снежки.

Теперь на обед, Ной приходила в комнату к брату. А гонять мяч - в зал. Иногда медиум устраивал парные матчи. За это им разрешали брать инвентарь. Виктор все еще занимался программированием, работал в магазинчике, иногда приходил на тренировки по стрельбе, готовил обеды и проводил выходные с демоном. Он купил телефон. Ему было интересно покопаться в его магическом коде. Ной же большую часть дня отводила учебе. Глен, словно специально, почти не появлялся в комнате. Казалось, он переехал жить в кабинет Студ.Совета.

В конце месяца, парочка пришла поддержать Джин на соревнованиях, но лично с ней так и не встретились до самого конца. Из-за правил безопасности они смотрели за выступлениями по телевизору, находясь в совершенно другой комнате. Девушка выглядела очень уверенной и собранной. Казалось, стрела моментально появилась из ниоткуда и была выпущена прямо в цель, угодив в самый центр. Друзья буквально плясали от радости. Лучница заняла второе место. Девушку это устраивало. На улице ее встретил Виктор, поздравляя.

– А где Ной?

– У нее дополнительные, но она передавала поздравления, и, что очень за тебя рада.

– Спасибо.

– Не хочешь перекусить? Я угощаю.

– С удовольствием.

Джин обрадовалась, но постаралась ответить сдержано. То, что демона не было рядом, было ей на руку. Сегодня особенный день, ей везет, надо сделать очередной шаг.

Они пришли в небольшое кафе, где Виктор и Ной подрабатывали летом. Сели возле окна. Девушка выбрала себе десерт и молочный коктейль. Парень просто чашку кофе. Официанты мило беседовали с ним по старой дружбе и зазывали поработать еще. Медиум вежливо отказывал. Когда они отходили, он извинялся перед Джин, ведь они пришли сюда вдвоем, но их вечно перебивают, и предлагал пойти в другое место. Она говорила, что все хорошо, хотя, на самом деле, чувствовала, что время ускользает, как и ее решимость. Нельзя было больше откладывать. Но, когда она уже было хотела что-то сказать, к парню снова подошли. Теперь это были девушки, что видели его здесь в качестве сотрудника. Они начали в открытую флиртовать с ним, не обращая внимания на то, что он не один. И медиуму пришлось довольно агрессивно отдернуть их.

– Ты правда не хочешь уйти в другое место? Похоже, это было плохой идеей идти сюда. Здесь слишком много знакомых.

– Нет, ничего страшного. Мне кажется, так будет везде. Разве, когда вы гуляете с Ной, такого не происходит?

– Нет. Если я сам не подхожу, нас обычно не замечают. Даже если это общие знакомые.

– Да? Хотя… Я понимаю. Когда вы с ней вдвоем, к вам просто неловко подходить.

– Что? Почему?

– Ну…

«Не заставляй меня произносить это», подумала девушка. Но, похоже, парню и правда было интересно. «Разве не ясно, что со стороны вы похожи на парочку?..».

– Просто вы кажетесь такими достаточными. Словно вам хватает друг друга, и других не надо.

Виктор впервые слышал о таком. Они действительно так похожи на парочку? «Заткнись», припугнул он сердце, что забилось чаще. «Здесь нечему радоваться». Что, если он мешает ей найти кто-то? Пока он рядом никто не осмелиться подойти к ней, даже если захочет?

– Но это глупо. Мы ведь просто друзья.

– Тогда, есть ли кто-то, кто тебе нравится?

Первой в голову, конечно же, приходит Ной. Но здесь слишком много «но», мешающих ему признать это. Поэтому…

– Нет.

– Может, тогда у меня есть шанс?

Виктор почувствовал прикосновение к руке. Он повернул голову, взглянув ей в глаза. Девушка выглядела очень серьезной. Медиум и раньше замечал ее заинтересованность, но старался игнорировать. Ведь все его мысли были заняты Ной, а она ее подруга. Но… Какое отношение это имеет к нему? Может, и правда попробовать? Джин его привлекала. А симпатия могла перерасти в любовь.

Близился Новый год. Многие улицы были украшены разноцветными гирляндами. Ной нравилось это время года. Вокруг бело от снега. Ночное небо становится ближе к серому, чем черному. Полугодовые экзамены сданы и впереди была неделя каникул. Внутри все пело.

В ночь на первое Глена пригласили на свидание. Хоть и не особо любила Хану, демон поддержала брата. Она проводила его с улыбкой, а сама решила купить торт и встретиться с Виктором. Даже факт того, что он ушел с Джин ни о чем не сказал ей.

Лучница пригласила Виктора на свидание. Они пришли на площадь к дубу. Его голые ветки были усыпаны снегом, а вокруг природа постелила белоснежное покрывало. Там не было ни единого следа, кроме их. Чуть позже крупными хлопьями повалил снег. Увидев эту картину, первое, что подумал медиум - «это бы понравилось Ной. Вот бы показать ей». А Джин, которая прочитала эту мысль на его лице, приревновала. Этой ночью она призналась ему, предложив встречаться. Он долго раздумывал о том, что произошло в тот день, и решил ответить на ее чувства взаимностью.

Хорошее настроение, как корова языком слизала. Только над ней снег превращается в дождь. Ной останавливается. Перед ней целующиеся Виктор и Джин. Казалось, она уже вечность наблюдает за этим действием. Девушка делает шаг назад и, развернувшись, убегает. Она не хотела, чтобы они увидели ее здесь сейчас. Не хотела неловких ситуаций. Если подумать, ничего не произошло. Между ними ничего не изменилось. Они ведь просто друзья. Медиум никогда не говорил ей, что любит. Он свободен и может целоваться с кем хочет. Как и Джин. Почему же слезы бегут по щекам и так больно в груди?..

Шестое чувство весь вечер стучало Глену по голове. Что-то было не так. Пока Ханна примеряла очередное колье, любуясь собой в зеркале, парень решил проверить, как дела у Ной. Он видел все от начала и до конца. Демон убежала к ним в общежитие, видно забыв, что у него свидание. Маг просто не мог оставить ее одну. Глен объясняет все девушке, отменяя их совместные планы. Она срывается, начинает кричать и называть его помешанным. Он перехватывает пощечину и говорит, что знает о всех их грязных делишках, что никто из них и пальца его сестры не стоит, и пригрозил расплатой за любые попытки мстить. Оскорбленная, девушка вырывает руку и уходит. Маг знал, что когда-нибудь все так закончится. Это не те отношения, которые ему хотелось бы развивать. В отличии от девушки, которая уже спланировала их дальнейшую жизнь, вплоть до одинаковых гробов и места на кладбище. Для нее он был словно дорогое колье - нечто, что подчеркивало ее статус. Его же это не устраивало. Никто не будет пользоваться им. Парень делает шаг, желая поскорее добраться до сестры и успокоить ее.

– Глупая, а если бы меня до самого утра не было? Или я пришел сюда не один?..

Ной отрывает голову от колен и смотрит на него, протягивающего ей руку. Она не может сдержаться и кидается ему на грудь. Маг обнимает и мягко гладит ее по голове.

– Почему все так получается? Я ведь люблю его…

Когда она успокоилась, они разрезали и съели торт. Он пытался развеселить ее фокусами и шутками. В конце концов, она заснула за столом, устроившись на своих руках. Глен укрыл ее и вышел покурить, набирая свободной рукой знакомый номер.

– Надеюсь, не оторвал..,- Рассел говорил своим обычным тоном,- Давай встретимся сейчас… Да, как обычно.

Медиум пришел вторым и первым же делом получил хук правой, отлетев к стволу дерева. Придя в себя, он произносит:

– Какого черта ты делаешь?...

– Хм, странно. Не сработало,- ответил Глен,- Я думал, если хочешь просто подраться - бей первым…

Маг улыбался, будто просто шутил. Вот только глаза выдавали его злость. Виктора передернуло от царившей там тьмы. Без очков это было очень хорошо видно.

– Мне плевать с кем ты обжимаешься, только избавь нас от подробностей. Ной видела, как вы целуетесь…

От услышанного сердце парня на секунду ёкнуло. Ненадолго он пожалел о том, что допустил подобное. Что позволил себе сдаться и выбрать самый легкий путь. Но потом раздражение перекрыло все. Почему все диктуют ему, что он должен чувствовать? Каждый пытается манипулировать им, осознанно или нет. Встреться они при других обстоятельствах, если бы никто не лез в их отношения - изменилось бы хоть что-нибудь? Чего стоят его чувства, если он и сам в них не уверен…

– Хочешь подраться? Хорошо, будет тебе драка…

Виктор кидает снежок и, пользуясь замешательством Глена, отвечает ударом на удар. Как же его раздражает этот напыщенный индюк, решивший, что может сыграть в купидона. Прежде чем лезть в чужие отношения, лучше бы разобрался в своих чувствах. Что в них плохого, даже если он влюблен в нее? Если уж на то пошло, то лучше его кандидатуры не найти, аж бесит…

– Просто признайся ей, что любишь, и живите счастливо, в чем проблема-то?

– Не говори глупости. Она моя младшая сестра.

– Между вами нет кровного родства, так какая разница? Наоборот, вы знаете друг друга лучше, чем кто бы то ни был. Никому не сравниться с этим.

– Тебе не понять,- медиум вновь оказывается на земле, маг выдыхает. Он видел, как она росла. Как он может питать эти грязные чувства к кому-то настолько дорогому? Не хочет, чтобы она узнала о них. Нет, она не должна узнать о них,- В этом нет смысла. Она любит тебя. Так что ты, черт возьми, делаешь?

Что он делает? Убегает. Ведь никогда до этого его никто не любил так, как она. Его ни к кому так не тянуло душой, как к ней. И он с самого детства так не боялся не соответствовать кому-то. У него ничего нет - руки пусты. Всеми брошенный, вечно скитающийся, и ни в чем не преуспевший. Так как такой, как он может быть с ней? Нет, он знает. Его съест это несоответствие изнутри. И не дай бог он возненавидит ее. Рядом с ней всегда был тот, кто достоин этого места больше. Кто сможет осчастливить ее. Это не говоря уже о том, что он неуверен в своих чувствах - так ли крепка его любовь? Может, это всего лишь результат чьих-то манипуляций? Или у него развился синдром спасателя? И, как вишенка на торте, он не собирается здесь задерживаться. Когда-нибудь медиум покинет Архипелаг. И она обязательно последует за ним, а он не хотел, чтобы эта девушка жертвовала своей мечтой ради него. Какие бы чувства они не питали, слишком много «против» для их союза.

– А это не твое дело,- медиум поднимается, но не успевает ударить.

Их прерывает раскат грома среди зимы. Потом где-то вдалеке в землю ударяет молния. Она не затихает добрых тридцать секунд, освещая собой пространство вокруг и темные небеса. Когда все затихает, они переглядываются и срываются с места.

Улицу освещает тусклое свечение, что исходит от арки с человеческий рост, стоящей посреди дороги. Между косяками искрится и пробегает электричество. Это портал, но таких Глен никогда не видел.

Они подходят ближе, когда внутри арки различается чья-то фигура. Рассел поддается вперед, чтобы поймать того, кто падает ему в руки. Это девушка с золотистыми волосами. Последнее, что видят голубые глаза, смыкаясь, лицо Глена, который ей что-то говорит. Подзывая Азимова, маг передает ее ему на руки, а сам встает и подходит к порталу.

– Что ты делаешь?

– Внимательно посмотри ей на голову. Она вся в крови. Не знаю, что произошло, но не хотелось бы, чтобы ее преследователи проникли сюда следом…

Виктор смотрит на девушку и различает свежую рану, которая все еще кровоточит, окрашивая светлые волосы в алый. И круглые рожки на голове. Глен осматривает арку, пытаясь понять, как ее закрыть. Но он ничего не успевает сделать, портал закрывается сам.

– Ладно, теперь пошли отсюда поскорее….

Они принесли ее в свою комнату, разбудив Ной. Она залечила рану, перевязав голову. Брату это не нравилось, но обратиться к кому-то другому они не могли. Все присутствующие впервые видели другого демона и было непонятно, как к ней отнесутся на Архипелаге, если узнают. Но это так же была одна из причин почему они не могли бросить ее на произвол судьбы.

Глен сказал, чтобы Виктор проводил Ной до общежития, а сам он останется на случай, если их гостья вдруг проснется. Когда девушка попыталась отказаться от сопровождения, маг настоял на том, чтобы парень пошел с ней. Она уже заметила, что они выглядят какими-то потрепанными, все в ссадинах. Особенно, медиум. У него на щеке «красовался» довольно заметный синяк. И теперь чувствовала себя виноватой.

Шли молча. Снег уже не валил. Дошли до площади и Ной остановилась. Этот вид все еще прекрасен, не смотря на то, что она здесь увидела. Виктор снимает куртку и набрасывает ей на плечи. Лучше мерзнуть самому, чем смотреть на нее, одетую не по погоде. Демон не может даже взглянуть на него и что-то сказать. Так дело не пойдет. Это уже пройденный этап. Нужно заставить себя улыбнуться. В конце концов, это не конец света. А лишь разбитые иллюзии. Ей казалось, у них все взаимно, но это не так. И только она виновата в том, что напридумывала воздушных замков. Для него ничего не изменилось, наоборот, начинается нечто прекрасное и будет странно, если она заплачет. Девушка поворачивается и спрашивает:

– Так вы теперь… Встречаетесь? С Джин?

Виктор кивает и подтверждает это. Ной вновь отвернулась, почувствовав, что сейчас расплачется. Стараясь сдерживать эмоции, она говорит:

– Хмм, а я даже не заметила, что вы настолько близки,- она неловко улыбается ему,- Так себе из меня подруга…

– Не наговаривай на себя, Ной. Я..,- его серьезный тон удивляет ее.

– Все нормально. Я не серьезно… Прости.

Девушка переводит взгляд под ноги. Воцаряется тишина. Она должна что-то сделать. Если так продолжится и дальше, они не смогут нормально общаться. Виктор хотел что-то сказать, но она опережает его.

– Поздравляю. Я так рада за вас. Ты и Джин - мои единственные настоящие  друзья. И это замечательно, что вы нашли друг друга.

Да что она, черт возьми, такое несет? Медиум был зол на самого себя. На свою слабость. Ей приходиться тащить весь разговор на себе. Через боль и слезы. Но что он может сделать? Ведь решил уже. Они не могут быть вместе. Слишком много «против», а «за» только их желание. Он слишком боится, что лишь ранит ее. Если бы он мог знать все наперед…

Неожиданно, Ной подается вперед. Она отдает ему куртку и при этом целует в щеку. Синяк, оставленный Гленом, с сиянием исчезает. В замешательстве, парень не успевает ее остановить и девушка убегает. Спустя полминуты, он слышит свое имя и переводит взгляд. Демон улыбается и машет ему. Из-за дома встает ленивое солнце, озаряя площадь и ослепляя.

– С Новым годом! Надеюсь, он будет счастливым.

Теперь точно. Он остался один. Надевая куртку, которая все еще хранит ее тепло, медиум чертыхается. На душе скребли кошки. Почему все так получилось?

Впервые Глен решил не следить за ними. Он попытался задремать, сидя на стуле, но сон не шел. В тот момент, когда пытался закрыть портал, что он увидел? Чей-то очень знакомый силуэт. Пытаясь понять свои чувства, закрыл глаза, но его прервал вернувшийся Виктор. Медиум не сказал ни слова, просто сел за стол, и положив на него руки, опрокинул на них голову. Маг почувствовал слабое удовлетворение. Он не стал ничего спрашивать. Все равно скоро все узнает.

Гостья проснулась через полчаса. Рассел выпрямился. Решил не вставать, чтобы не пугать ее еще больше. Он тихо, разборчиво заговорил с девушкой, что молча слушала его практически вжавшись в стенку. Виктор тоже повернулся к ней и замер. Объяснив кто они, где находятся и, как встретились, маг задал встречный вопрос.

– Не… Не знаю,- демон схватилась за голову, что внезапно заболела, тогда же заметила, что она перевязана,- Рэй… На… Не помню. Ничего не помню.

Внезапно ее охватил страх. Дыхание сбилось, будто она долго бежала. Стук сердца отзывался в висках. Она зажмурилась и согнулась от боли. Тогда-то парни и повставали с мест, но не успели они и дойти до кровати, как девушка вновь потеряла сознание.

С тех пор ее стали называть Рэйна. Какое-то время она жила у Глена в комнате. Виктор снял себе однокомнатную квартиру и съехал с общежития. Через неделю они решили рассказать все Хэлен и Николасу. Те, конечно, были не в восторге, но понимали - девушке опасно раскрываться перед магами, а раз она ничего не помнит, все, что они могут - дать ей время. Используя свое положение и связи мужчины в Совете Острова, они смогли подделать ей документы, а рога спрятали за магическими барьерами. Демон переехала в комнатку на втором этаже магазинчика, где раньше жил медиум, притворяясь дальней родственницей хозяйки. И стала помогать по хозяйству.

Ной было любопытно узнать о демонах - есть ли еще другие, где и как девушка жила до этого - но из-за амнезии эти вопросы так и остались без ответа. С памятью и мозгом не так все просто. Со временем вспомнит. Никто не пытался подгонять эти процессы.

Девушку разрывало от чувств. Ей приснился странный сон. К тому же, она заснула на улице рядом с другим человеком. И это даже не брат. Это не укладывалось у нее в голове. Неужели она так привыкла к нему? Для нее спать рядом с кем-то значит доверять ему, но… Кто для нее этот парень? Почему сердце так рвется из груди? Почему ей одновременно так страшно и, словно бы хорошо? И так неловко смотреть на него? Что это за чувство? Есть ли у него название? Вдруг в голове вспыхнуло слово, которое заставило ее щеки запылать алым.

К дереву подходил Глен. Медиум тоже приподнялся. То, что девушка так отреагировала вовсе не удивило. Он, и правда, позволил себе лишнего. Просто ее спящее лицо, находящееся так близко, что можно было рассмотреть каждую ресничку, словно бы заворожило его. Заметив слезы не удержался, чтобы не вытереть их.

– Сегодня пообедаю в кабинете,- маг наклонился и взял свой контейнер. Ему хватило и секундного взгляда на Ной, чтобы понять, о чем она думает и, что чувствует. Он развернулся и сделал шаг,- Спасибо за еду.

Медиум проводил его взглядом. Учебный год - работы невпроворот. Потом он обернулся на Ной, чтобы пригласить ее к трапезе. Заметив, как порозовели ее щеки, парень испугался, что девушка простыла. Он протянул руку, прикасаясь ладонью к ее лбу, и спрашивая:

– Все в порядке, Ной? Какая-то ты красная…

Девушка еле заметно вздрогнула от внезапного контакта, а потом убирая его руку и вставая, проговорила:

– Да, что-то мне нездоровится… Прости, ешь без нас,- она убежала быстрее, чем он смог бы вставить слово. Но даже если бы захотел догнать ее, не смог бы, потому что увиденное им пурпурное лицо заставило его застыть от осознания произошедшего. Она вовсе не чувствовала себя плохо, просто девушка кое-что про себя поняла…

Ной догнала брата, врезавшись и зарывшись носом ему в спину, схватилась руками за рубашку. Ее била дрожь. Слезы бежали по щекам. Стук сердца отзывался по всему телу. То место, которого он коснулся, казалось, пылает. Что с ней? Неужели это и правда любовь? Ей страшно и неловко, но, что конкретно пугает и смущает, девушка понять не могла.

Глен не желал, чтобы она страдала. Девушка многое пережила, «романтическая любовь» - новое чувство для нее, прежде оно ассоциировалось с чем-то плохим, грязным и извращенным. Но сейчас этот образ придется разрушить и выстроить заново. Понять, что в этом нет ничего страшного и плохого. Точно не в ее…

Он развернулся, мягко обняв ее. Единственное, что может - просто успокоить, а потом дать время обдумать и переварить понятое. Время - сейчас их единственный друг. Лишь бы они оба поняли это.

– Все хорошо, Ной,- когда она перестала трястись и дыхание её выровнялось, он отстранился и вытер следы от соленой воды с щек,- То, что ты чувствуешь - нормально. Не пытайся отрицать это, не убегай от своих чувств. Возможно, потребуется какое-то время, но, поверь, ты найдешь свой ответ. Иди в общежитие. Я принесу твой обед.

Маг зарылся рукой ей под челку, дождался пока девушка осознает сказанное и уйдет, а сам вернулся к дубу. Виктор все еще не приступил к еде. Глен прошел мимо него и наклонился, чтобы взять контейнер Ной.

– Как она?- спросил медиум.

– Так себе, но ничего страшного,- ответил Глен,- Ей просто нужно время. Это ее первая влюбленность, в конце концов.

– Ясно.

Глен мельком глянул на него. Кончики ушей медиума побагровели. Он явно пытался скрыть радость. Маг развернулся и ушел, оставив Виктора вновь одного.

Сложно было контролировать себя. Улыбка так и просилась на лицо. Пытаясь скрыть ее, он закрыл лицо рукой. Почему-то ее неловкость передалась и ему. Он впервые видит, как кто-то осознает влюбленность. Это было тревожно, ведь непонятно, что будет дальше, но очень приятно. Он мог сколько угодно видеть признаки и подмечать знаки, но, когда догадки подтвердились воочию, это совсем другое дело.

«Тише, сердце, не выдавай», упрашивал он, но сердцу хотелось петь…

Следующие несколько дней друзья обедали раздельно. Джин приходила в комнату Ной и они ели вместе. Или ходили в столовую. Никто не объяснил причины, но по поведению этих троих, девушка примерно понимала, что произошло.

Ной плохо спала. Ей вновь и вновь снился тот сон. Она боялась, что он пророческий. И, сама того не осознавая, начала сторониться Виктора, словно если уйдет первой, меньше будет страдать. Ной не могла даже смотреть на него без приступа паники, не то, что разговаривать или находиться рядом. Но девушка так привыкла к его компании, к их разговорам ни о чем, к его урокам, что это вынужденное расставание приносило ей одну лишь боль.

Его образ, улыбка, глаза, голос, прикосновения, воспоминания об этом казались очень хрупкими, неустойчивыми, она боялась потерять их навсегда. Если это «любовь», то лучше бы она никогда не знала этого чувства. Девушка хотела, чтобы все стало, как прежде. Ведь настоящая дружба - такая, как между ними до этого - всегда была чем-то, о чем она мечтала и, чем восхищалась. Так почему она должна теперь лишиться этого просто потому, что влюбилась в него? Что, вообще, такое, эта «любовь»?

Первые дни Виктор, казалось, летал от чувства непонятной эйфории. Радость переполняла и воодушевляла. Его не волновало то, что они не видятся, потому что он верил - очень скоро все вернется на круги своя. Вернется и станет, как прежде. Ему было достаточно осознания, что она в него влюблена. Но он сомневался, что девушка променяет их повседневность на что-то столь эфемерное, как любовь. Точнее, он не хотел этого. Свои чувства не тяготили медиума. Когда узнал о ее прошлом, решил для себя раз и навсегда - пока девушка не осознает своих чувств, он не станет предпринимать никаких действий. Потому что боялся напугать ее, сделать больно и потерять навсегда. А сейчас…

– Что? Хочешь спросить, почему я выгляжу таким довольным?- Виктор обратился к черной кошке, что сверлила его своими голубыми глазами. Когда появилась эта привычка? Разговаривать с кошками так, словно они тебя понимают? Он и раньше замечал, словно они его слушают и даже отвечают. Но, на самом деле, это был, скорее, разговор с самим с собой,- «Счастье - знать, что тебя любят те, кого любишь ты», или как там? Возможно, это оно.

– Тогда не хочешь осчастливить ту, кто делает тебя счастливым?

Виктор знал, что Глен рядом. Он стоял за углом, прислонившись спиной к стене. Знал, но не отреагировал. Почему ему вечно нужно вмешиваться в их отношения? Чего он пытается добиться? И почему сам не хочет посмотреть правде в глаза?

– Не смеши. У такого, как я не выйдет. Уверен, она найдет себе кого-нибудь достойнее. Кто будет наравне с ней и любить так же искренне, с такой же силой,- он восхищался ей, и знал, что однажды возненавидит за это и себя за слабость,- К тому же, я не собираюсь оставаться здесь навсегда. Когда-нибудь нам придется расстаться…

Он встал, собрал пустые подносы с земли, выбросив их, и скрылся за дверью. Маг тяжело вздохнул. Недостаточно хорош? Поэтому будет отрицать и прятать свои чувства? Шила в мешке не утаишь.

Теперь Глену было в два раза больнее. Видеть, как она страдает, было невыносимо. Но все, что он мог - ждать. Потому что чувства, их принятие, это не то, с чем он мог бы помочь ей…

Еще через неделю Виктор впервые забеспокоился. Чувство эйфории прошло. Ной все еще избегала его. Завидев, она убегала в панике, словно от огня. Ему это не нравилось. Нельзя больше тянуть, надо поговорить с ней. Подумав так, он поймал ее в коридоре, схватив за руку.

– Не убегай, Ной,- она заметно вздрогнула. Слезы выступили в уголках глаз. Девушка не смотрела на него, пытаясь вырвать руку и скрыться,- Давай поговорим. Так не может больше продолжаться.

Демон словно не слышала. Она все еще не смотрела на него и вырывалась. Вспышка ярости. Он резко потянул ее на себя и прижал к стене, нависнув над ней. Девушка ударилась спиной, на секунду перехватило дыхание. Она застыла, ее пробивала дрожь. Он понял, что переборщил и злость ушла.

– Прости, но…

Он просто больше не мог так жить. Без нее дни стали серыми и унылыми. А осень не способствовала разнообразию. Темные небеса, казалось, поселились и в их комнате. Не прошло и месяца, так почему те дни, когда они смеялись вместе, казались сном? Что изменилось? Почему она так боится его? Почему не смотрит ему в глаза? Глен все говорит о том, что нужно больше времени, но медиум не мог больше ждать.

– Давай поговорим, Ной. Уверен, вместе мы со всем разберемся, только не избегай меня. Прошу тебя. Я не хочу, чтобы так продолжалось и дальше.

Ной посмотрела на него удивленно. Она впервые осознала, что причиняет боль не только себе. Но ничего не могла с собой поделать. Тело дрожало. Он был слишком близко. Его грудь не дает ей убежать. Она не могла выдавить из себя и слова.

Внезапно кто-то схватил парня за предплечье и заставил отстранится. Это был Глен. В глазах его выла метель. Давно Виктор не видел, как его друг настолько зол.

– Не видишь, ты пугаешь ее. Я говорил, что нужно больше времени.

Оказываясь на свободе, девушка бросается за спину брата, словно там единственное безопасное для нее место. Это становится последней каплей и вновь злит медиума, прежде чем он понимает причину. Она сделала свой выбор. Парень резко вырывается. В порыве чувств он машет на них рукой и, уходя, произносит:

– Да пошли вы. Делайте, что хотите. Задолбало.

Ной выглядывает из-за спины мага, провожая медиума взглядом. Она медленно выходит вперед, а потом ее бросает на колени. Девушка не ожидала такой реакции. Своим поведением она словно намерено отстраняет его от себя. Слезы во всю струились по лицу.

– Почему все так происходит? Почему все не может быть, как прежде…

Глен обходит и опускается перед ней на колени. Он гладит по голове, а потом прижимает к себе.

– Не торопи себя, Ной. Все будет хорошо. Когда-нибудь мы будем смеяться и ностальгировать, вспоминая это время. Вот увидишь.

Виктор натягивал тетиву и матерился. Прошла еще неделя. Джин стояла рядом с ним, но его шепот не давал ей сосредоточиться. Каждые несколько дней они встречались здесь и с каждым разом он становился все раздражительней.

– «Время»… «Дай ей время». Да сколько можно? Скоро уже месяц, но ничего не сдвинулось с мертвой точки…

Девушка выпустила стрелу и та улетела в «молоко», после чего она уже не выдержала. Отбирая лук у медиума, произнесла:

– Что ты там бубнишь себе под нос? Сосредоточиться не даешь. Займи себя каким-нибудь делом, может, полегчает…

В конце года у нее было очень важное соревнование. Она готовилась к нему каждый день. Для Джин стрельба была чем-то важным. Хотя начинала она с подачи родителей, которые считали такой вид спорта полезным для ее магических навыков. Что-то, что учит сосредотачиваться и держать внимание. А еще контролировать поток Эфира. Но напряжение в отношениях друзей ее бесило, и для этого у нее была причина, о которой она не могла никому сказать.

Нечто важное… Виктор ходит сюда уже несколько месяцев, но явных результатов до сих пор не добился. Ему нравилось стрелять из лука, но, казалось, это не его. Не чувствовал азарта, желания развиваться. Когда впервые пришел сюда, он увидел магию, и это заворожило. Приспособление, которое позволяло даже такому, как он, делать что-то столь невероятное - вот, чем он, на самом деле, хотел бы заниматься. Может, и правда, попробовать? Что ж, ему ничего не мешает обратиться с этим вопросом к Николасу…

Джин так же продолжала обедать с Ной. Демон ходила понурой. Все чаще ее мысли ускользали куда-то далеко и она выпадала из их разговоров. На какое-то время Виктор перестал ходить на тренировки. Похоже, он последовал совету лучницы. Парень полностью ушел в изучение нового для себя занятия. Вместо художественной литературы начал читать трактаты о магии. И днями где-то пропадать. Поэтому Вирджиния решила, что можно попробовать помочь и тут.

– Как твои дела, Ной?

Вопрос заставил девушку вынырнуть из омута своих мыслей.

– Все хорошо,- соврала она,- А у тебя? Как со стрельбой?

– Благодаря кое-чьей размолвке, так себе,- эта фраза заставила Ной извиниться и поникнуть еще больше,- Но теперь уже гораздо лучше. Спасибо.

– Я рада,- попыталась улыбнуться девушка,- А как дела у?..

– Виктора?- Ной запнулась, но подруга быстро подхватила,- Даже не можешь произнести его имя?... Чего ты от него, вообще, хочешь?

– Что? Я?

– Да, что ты хочешь? Подумай о нем. Представь его облик. Что приходит на ум? Услышать голос? Прикоснуться? Обнять? Поцеловать?... Заняться любовью?

На последних словах Джин смущенно отвернулась. На долю секунды показалось, словно всего этого хочет она сама.

– В любом случае, в этом нет ничего плохого,- подытожила девушка,- Чего бы ты ни хотела, иметь любимого человека это прекрасно.

Ной же потеряла дар речи. Ее удивила прямота подруги и она так и не смогла ничего ответить. Они доели в тишине и пошли на занятия, притворившись, словно этого разговора не было. И только вечером, когда уже легла спать, демон вновь вернулась мыслями к этой теме. Несмотря на всю неловкость, что девушка ощущала, думая об этом, «Чего ты от него хочешь?» - очень хороший вопрос.

«Подумай о нем». Демон закрыла глаза, до этого устремленные в потолок. «Представь его облик». Карие глаза, в которых, казалось, целая пустыня эмоций. Всегда такая разная. Игривая. Нахальная. Увлеченная. Добродушная. Нежная. Бывает и печальная. И даже злая. Непослушные волосы цвета вороньего крыла. Захотелось к ним прикоснуться. Как он всегда делает. Высокое и сильное тело. Крепкие, но аккуратные объятья. Поцелуй… Сбилось дыхание. Ной резко открыла глаза, наполненные слезами. Тело, казалось, пылает, а щеки - горят. Только через несколько секунд смогла прийти в себя.

Как ей понять свои чувства? Ей больно, но нестерпимо хочется увидеть его вживую. Прямо сейчас. Поговорить, как раньше. Почувствовать, что тобой заинтересованы. Что ты нравишься такой, какая есть. Увидеть это во взгляде. Любовь ли это? «Плохо» ли это? Она вспомнила слова Глена про то, что это нормально, и нельзя убегать от своих чувств.

В открытую форточку залетела бабочка брата. Ной приподнялась и протянула руку, думая, что он хочет пожелать ей спокойной ночи. Время уже было позднее. Но девушка ошиблась. Глен попросил ее принести ему ужин, который забыл на столе. Хоть ей и показалось странным место, где они договорились встретиться - в том читальном зале, где она всегда занималась - но это не было чем-то совсем уж невозможным, ведь брат помогал в делах всем на острове, и часто задерживался допоздна. Поэтому она не придала этому особого значения. Демон забрала контейнер из комнаты, что была открыта и вышла из общежития. Девушка не так часто гуляла по ночам, тем более одна, но ее успокаивало маленькое насекомое, что летело рядом. Когда она добралась до комплекса, бабочка улетела, оставив ее одну. Ной шагнула внутрь, поднялась на четвертый этаж и прошла по коридору до нужной комнаты. Там не горел свет, но она все равно решила проверить и зашла внутрь. Оглянувшись, Ной позвала брата, но никто не ответил. Потом девушка заметила тусклое сияние в задней части комнаты, за книжными шкафами и прошла туда. На свободном пространстве между стеллажами и стеной была расстелена тонкая ткань и расставлено множество предметов. Помимо света с окна, это место освещала напольная лампа. Среди всего этого, сидя, спал Виктор. Пакет с едой выпал из рук и испугавшись шума, что сама же и создала, демон развернулась и убежала.

Медиум тут же проснулся. Все еще в полудреме, потирая глаза и зевая, он оглянулся и увидел на полу пакет с едой. Удивившись, парень встал и подобрал его. Он ночует здесь какую ночь и постоянно забывает взять с собой что-нибудь перекусить. Знать об этом мог только Глен, но зачем бросать еду на полу и уходить? Внезапно ему в голову пришла одна глупая мысль: что если маг попросил кого-то принести контейнер, но не сказал кому? Если так, то единственный, кто отреагировал бы таким образом, была…

Парень сорвался с места. Он выбежал в коридор и помчался к лестнице. Но было уже поздно. Девушка давным-давно убежала. Медиум выругался, приводя дыхание в порядок. Может, добежать до женского общежития? Залезть на дерево, как тогда? Нет, если она убежала, значит еще не пришла в себя и, скорее всего, не выглянет. Он только заставит ее паниковать. И привлечет ненужное внимание. Виктор вернулся в комнату, и, сев за стол, стал есть. Хоть он и нашел дело, которым мог занять мозг, этого было недостаточно, чтобы полностью избавиться от мыслей. Если же Глен и правда устроил это, то, возможно, признал свою неправоту и ему еще выдастся шанс поговорить с девушкой.

Ной казалось, она пробежала марафон, но только оказавшись в своей комнате, девушка смогла выдохнуть и перевести дыхание. Почему там был Виктор? Она, конечно, хотела увидеть его, но… Все еще было страшно.

Теперь, когда Ной немного успокоилась и почувствовала себя в безопасности, ей стало любопытно. Что он там делал? Вокруг было много вещей, беглого взгляда не хватило, чтобы понять для чего они нужны. Но, похоже, он нашел занятие, которое увлекло его по-настоящему, раз заснул на месте, а не дома. Улыбка сама поселилась на лице. Ей захотелось увидеть его, занятым любимым делом. Огонек в глазах. Послушать объяснения.

Чего она хочет? Да, верно. Она просто хочет быть рядом с ним. И делить на двоих все эмоции, неважно - хорошие или плохие. Если это «любовь», то пусть так оно и будет. Теперь ей стали понятны так же и ее страхи. Удаляющаяся фигура, неспособность догнать его. Она боится, что он просто исчезнет. Бросит ее, как и другие. И хоть парень не давал ей повода так думать, этот нерациональный страх съедал изнутри…

В следующий раз Глен попросил ее об услуге через пару дней. Он извинился, что напугал и, что соврал. Девушка хоть и пообижалась, но недолго. Это была слишком ничтожная ложь, к тому же он лишь хотел помочь ей. Она вновь забрала контейнер с едой и отправилась в путь. На цыпочках, почти задержав дыхание, Ной прошла к месту работы медиума. Он снова спал, но в этом девушка и не сомневалась. Брат специально для нее подбирал такое время, ведь она все еще не могла с ним разговаривать. Демон поставила пакет на ткань и сама села на корточки, рассматривая вещи, что были разложены на полу. Внимание привлекла деревяшка, на ней карандашом был набросан рисунок бегущего волка. Там было еще несколько таких заготовок. Помимо этого рядом стоял открытый ноутбук, ушедший в спящий режим, мини-принтер для печатей и различные растворы. Ной удивилась. Неужели он решил попробовать себя в магии? Девушка передвинулась в другую сторону, пересев поудобнее, опершись на колени, и взглянула на его спящее лицо. Губы растянулись в улыбке. За время, пока они не виделись, у парня отросла челка. На голове был еще больший беспорядок. Интересно, что ему снится? Почему-то Ной почувствовала волнение. Она не должна задерживаться здесь, но уходить не хотелось. Девушка, казалось, могла бы вечность рассматривать его лицо. Она подалась вперед. Чуть ближе, и еще. Чтобы рассмотреть каждый сантиметр кожи. И сама не заметила, как оказалась слишком близко к его лицу. Так, что он вполне мог почувствовать ее дыхание. Испугавшись возникшего желания, девушка резко встала и убежала. Только добравшись до общежития, она смогла осознать, что хотела сделать. Ной коснулась пальцами губ. Лицо налилось краской. Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Эта ваша «любовь» причиняет только боль…

Все это время Виктор притворялся спящим. Было сложно подавить желание открыть глаза и посмотреть, что она делает. Еще сложнее было не заулыбаться. Ему приходилось прислушиваться к любому шороху. Потом появилось ощущение, словно на тебя пристально смотрят. Рассматривают. От этого стало не по себе. Но в самом конце ей удалось удивить его. Когда убежала, он был готов броситься за ней, но что-то остановило. Если она от простого разговора впадает в панику, то что будет сейчас? Парень поднял руку к шее. Кончики ушей пылали красным.

– Это нечестно…

С тех пор, Ной приносила ему еду каждые пару дней. Больше она не задерживалась, лишь изредка рассматривая все новые и новые детали и вещи, что появлялись вокруг него. Фигурки были не идеальными, но оттого они ей нравились еще больше. Это восхищало. Теперь помимо волков, он стал вырезать и летящих птиц. Все они застыли в разных позах. А иногда Ной издалека замечала, как Виктор сидит в классе Магического программирования или разговаривает о чем-то с Николасом, показывая ему записи в тетради. Ей это нравилось. Если медиум нашел нечто себе по душе, это прекрасно. Сама Ной теперь занималась дома. В глубине души, она подумала, что не хочет уступать ему. И это воодушевило учиться еще усердней.

Но однажды он заснул не как обычно в дальней части комнаты, а за столом. Лунный свет освещал это место не хуже фонаря или лампы. Воздух от него, казалось, и сам стал серебристым. Она поставила пакет на столешницу, а сама развернула стул и села по другую сторону. Медиум спал на своих руках. Рядом с ним стояла почти готовая карусель. Резные животные бегали по кругу на крутящемся барабане, а сверху их защищала крыша, похожая на зонтик. Казалось чем-то невероятным, что он сделал нечто подобное своими руками. Потом Ной посмотрела на него. Подперев рукой подбородок, она просидела так несколько минут. А потом медленно, почти боязливо, подняла руку, зарываясь пальцами в волосы. Казалось, она гладит какого-то длинношерстного пса и эта мысль повеселила ее. Но, внезапно:

– Больше не убежишь,- он схватил ее за руку, из-за чего Ной вздрогнула и встала со стула. Но через несколько секунд замешательства, она поняла, что он сделал это в полудреме и уже вновь спит. Девушка успокоилась. Его хватка ослабла и она смогла освободить руку. Что с ним сделало ее поведение, раз он ловит ее даже в полусонном состоянии?..

Виктор окончательно проснулся спустя пять минут. Когда парень открыл глаза, рядом никого не было, а ведь, казалось, он, наконец, поймал ее. Неужели ему только приснилось? Чертыхнувшись, он пнул стул и оперся локтями на столешницу, закрывая глаза.

Ной решила остаться и поговорить с ним, даже если придется переступить через себя. Девушка вышла всего на пару минут, чтобы собраться с духом, но, когда вернулась, застала сцену со стулом. Она ведь понимала, что все это время делает больно не только себе, так почему сейчас от нового осознания этого старого факта вдвойне тяжелее? Демон вошла в комнату и встала сбоку, рядом с ним. Она была готова расплакаться. Услышав шаги, парень выпрямился и медленно повернулся на звук. Он, казалось, не сразу поверил глазам. Но спустя долгие несколько секунд, встал и взял ее за руку, словно вновь боялся, что она убежит.

– Прости,- Ной подняла на него взгляд,- Прости меня, Виктор.

– Если тебя что-то беспокоит, мы всегда можем обсудить это,- сказал он,- Поэтому больше так не делай, Ной. Ты можешь поговорить со мной на любую тему, поверь.

Слабо улыбнувшись, он нежно заключил ее в объятья, плачущую ему в плечо. Просящую простить ее. Уже не важно. Главное, что все закончилось.

Потом они сели рядом на ткань и Ной попыталась ему объяснить свое поведение. Виктор притворился, будто не знает, а девушка, конечно, оставила свою влюбленность в тайне. Она испугалась того, что он бросит ее, уйдет, ведь это часто происходило с ней с самого детства. Девушка не выдержит этого снова.

– Не буду тебе врать, Ной,- начал он,- Я не останусь на Архипелаге навсегда. Однажды, мы и правда расстанемся, но это не значит, что мы перестанем быть друзьями. Где бы я ни был, никогда не забуду тебя. Даже находясь на другой стороне света. Поверь мне.

Он коснулся лбом ее виска, ненадолго замерев. Эта честность подкупала, хоть и причиняла боль. Медиум прав. То, что они не будут видеться, не значит, что забудут друг друга, что перестанут быть важной частицей жизни друг друга. Даже в этот месяц, когда они не разговаривали, не было и дня, чтобы не думали друг о друге и не хотели встретиться. Это желание - самого главное. Не будет его, не будет и дружбы. Они не знают будущего, но пока для Ной достаточно того, что он рядом прямо сейчас. А со своими чувствами она со временем разберется сама. Время еще есть.

После этого они проговорили полночи, словно боясь, что другого раза не будет. Каждому хотелось что-то сказать. Услышать голос, который не слышали все это время. Ной соскучилась по его прикосновениям. По эмоциям в глазах. С жадностью она поглощала информацию из его уст. И, в конце концов, они заснули рядом, опершись друг на друга…

Глен сидел в своем кабинете за кипой бумаг. Вокруг кружила бабочка. Что-то внутри разъедало его. Думал, что сможет «вылечиться», если она найдет себе кого-то, но чем ближе они становились, тем тяжелее было ему. Маг презирал себя за эти чувства, пытаясь утопиться в алкоголе, но это лишь временная мера - смыть эти чувства не выйдет. Дверь, скрипнув, отворилась. Девушка прошла внутрь. Они задержались здесь вдвоем. Он знал, что она сделала. Знал, что из себя представляет эта особа. Сколько в ней желчи, гордыни и тщеславия. С другой стороны, в ком их нет? Больше или меньше. Разъедая своего носителя или лишь мотивируя на свершения. Главное, чтобы всего в меру. Маг не зависит от этих отношений, но ему они выгодны. Пока от них есть польза. Она подходит, забирает у него бумаги и садится на колени, опуская руки к паху, расстегивая ширинку. Снимает свою кофту. Секс помогает ему снять напряжение, утолить желание. Это не волшебная пилюля, которая исправит все раз и навсегда. Но уж лучше так, чем когда-нибудь осознать, что больше не можешь сдерживать эти чувства…