– Взаимно, я тоже тебя терпеть не могу, Барбати!
И хоть оба улыбались, казалось, между ними летают молнии. Развернувшись, они ушли каждый в свою сторону…
Всего пару минут назад все было нормально…
Обычная болтовня ни о чем по пути на работу. Темы менялись в зависимости от настроения и происходящего в их жизни. Они вполне могли обсуждать будущий ужин, выбирая какое вино подойдет лучше, или внезапные изменения в погоде, и спорить на сколько хватит детской радости очередному внеплановому снегу. Что было неизменно, так это улыбки и смех. Трудно поверить, что за этим можно было что-либо скрывать.
В тот день они с Рэй на время расстались, потому что парень хотел купить Ной подарок. А, когда вышел из магазина, все безвозвратно изменилось…
– Вот мы и встретились вновь, Виктор.
– Я надеялся, что мы больше никогда не увидимся, Джин…
Он выхватил пистолеты, но не выстрелил сразу. Той доли секунды, что медиум колебался, хватило, чтобы девушка скрылась из виду за вуалью произнесенного заклинания. Мужчина перестал палить и прислушался, озираясь по сторонам.
Он так гордился своими навыками…
Пистолеты, что друзья подарили ему, были прекрасны. Он чувствовал себя маленьким мальчиком, которому купили дорогую игрушку. Потом мог часами пропадать на стрельбище… И ему это никогда не надоедало — запах пороха, звуки выстрелов, отдача и тяжесть оружия в руках — приносили удовольствие и делали сильнее. Если бы не это…
Шок от боли. Много крови. Страх перед сильным противником. Несмотря на «потерю» ведущей руки, он смог навести оставшийся пистолет на приближающегося, как ему казалось, врага и спустить в него всю обойму. Чем это было - иллюзией или правдой? Сейчас уже никто не скажет, но он не хочет опускать руки. Только не сейчас.
Эти пять лет правая рука служила ему с перебоями и жуткой ноющей болью. Иногда Виктор терял чувствительность и контроль на ней — приходилось резать себя, чтобы вернуть это. Иллюзия, что не отличить от реальности. Несуществующий враг и боль от отрубленной руки. На такое был способен только очень талантливый маг. Вирджиния, которую он знал, не была такой, но... Есть множество причин, почему человек не может в полной мере использовать свои способности. Одна из них — характер. Скромность и застенчивость не красит мага, а делает его слабым и бесполезным. Только посмотрите на Глена — этот человек никогда не признает, что неспособен на что-либо, поэтому он отличный маг — редкий алмаз в горе стекляшек. Но алмазом можно стать не только родившись таким — при достаточных усилиях, им может стать уголь… Избавившись от неуверенности в себе, от чувств, что тормозят, девушка смогла раскрыться. Кто-то взял ее под крыло, помог ей преодолеть свои недостатки. Его можно было бы поблагодарить, если бы не явный злой умысел…
– Вижу ты избавился от чувства вины…
– Приятно, когда тобой интересуются…
Вот только враг был далеко позади и не думала подходить близко. Стоило всему завершиться, пелена перед глазами спала — рука оказалась на месте, а вместо трупа врага — тело любимой женщины. Глен был прав, она улыбалась. И эта улыбка еще долго преследовала его и во сне, и наяву…
Виктор встряхнул головой, прогоняя воспоминания. Он слышит голос, но не знает откуда тот доносится. Она могла быть где угодно, даже стоять перед ним в нескольких сантиметрах, и убить в любую секунду… Он улыбается и, вздыхая, разводит руками, что заняты пистолетами.
– Это невозможно, поверь мне… Но есть люди, которые принимают меня со всеми недостатками и совершенными ошибками… И всегда были.
– Слишком поздно дошло, не считаешь?
– Пожалуй. Но неужели уже нельзя ничего исправить? Если я могу…
Заклинание растворилось, открывая ее прямо перед ним. Небольшой кинжал, что она держала в руках уже впивался ему в живот, царапая острием. Мужчина улыбнулся, припоминая, что подобная ситуация уже имела место быть в его жизни — в прошлый раз он был готов умереть, хотя ему не угрожала настоящая опасность, но не сейчас…
Выстрел. Невысокое женское тело пронзила пуля, но оно стало превращаться в дым, пока полностью не рассеялось. Снова иллюзия… Виктор медленно повернулся туда, откуда донесся звук, только что спасший ему жизнь.
– Героям принято опаздывать, скажешь нет? Где Ной?
– Отправил ее с эскортом, думаю, уже где-то в безопасном месте.
– И, что будем делать теперь?..
Пока они разговаривали, враг не дремал. Девушка уже не пряталась, в руках она держала старинный фонарь…
– Заговоренный голубой огонь… Впервые вижу.
– Что это значит? Впервые слышу…
– Я и не сомневался, однопрофильный ты наш… Если честно, магия иллюзий требует большого таланта. Поэтому она так редка — люди, обычно, способны только на фокусы, что мы с удовольствием смотрели на ярмарках,- Глен улыбнулся, припоминая прошлое,- Странно, что в Академии никто не разглядел такой талант… Впрочем, мне всегда не нравилась…
– Да-да, я в курсе… Ближе к сути.
– Злой ты. Совсем испортился.
– В любом случае, есть два вида Иллюзий. Одни я бы сравнил с представлением — им необходим зритель. Маг заставляет человека видеть и слышать то, что ему нужно — как будто показывая спектакль. Эффект зависит от того насколько человек восприимчив к этому, как в гипнозе. Другой… Созидание… Делать иллюзию неотличимой от реальности… Ее частью…
– Надеюсь, она не опустится до чего-нибудь банального, вроде восстания мертвецов..,- сказал Виктор, когда увидел, как земля возле ее ног расступается, выпуская кого-то наружу.
– Не волнуйся. Ее душа должна была покинуть этот мир. Даже если нет, тело сожгли и развеяли прах в другом месте.
– Когда все закончится, я потребую у тебя ответы на все свои вопросы, так что будь готов…- они встали спина к спине,- Особенно, что касается Рэй и… Ной.
Маг посмотрел на него через плечо. Что он сможет ответить этому человеку, когда и сам не понимает ее состояние…
– Големы, да?.. Неприятно, одними пулями, даже заговоренными, здесь мало что сделаешь… Уж лучше бы мертвецы — выстрел в голову и готов, а в этих сколько не стреляй — все одно..,- пожаловался Глен, выпуская очередной снаряд в огромные каменные глыбы, копирующие человеческую анатомию, и медленно окружающие их.
– Бежать? Раз Ной в безопасности, не вижу необходимости с кем-либо воевать — пусть разбирается Департамент… Если только… ты здесь не из-за мести?
– …Не могу отрицать, но… Я ведь и правда виноват, поэтому хотел сделать что-нибудь, чтобы двигаться дальше.
– Спасти еще одну заблудшую душу?.. Уверен, что ей нужна Твоя помощь?
– Ладно, я понял,- обреченно выдохнул Глен, свободной рукой поправляя очки,- Тогда нам нужен план…
Алекс принес Ной к своему фургону и положил на кровать. Достав из небольшой жестяной коробочки колокольчики, которые девушка отдала ему пять лет назад, он привязал их к левому рогу. Кто бы мог подумать, что они им еще пригодятся? Алхимик сел на стул, но долго ждать не пришлось. Демон очнулась почти сразу. В голове был туман. Что произошло? Ее пытались убить и она… Снова. Это снова произошло. Она потеряла над собой контроль. Но ее остановил Виктор, а теперь… Ной подняла руку. Где он?
– Я должна идти..,- она сорвалась с места.
Алекс попытался остановить ее, но девушка была непреклонна. Почему он не остался с ней? Здесь что-то не так. Она снова не у дел. Он вновь решил, что справится сам, а ведь она думала, что смогла достучаться до него…
Парень шел за ней. Но дорогу им преградил мужчина. Алекс его быстро узнал, хоть и прошло уже четыре года. Этого человека он презирал сильнее всех. Ван Барбати. Младший брат его отца и бывший глава, оставивший свою семью на произвол судьбы. Из-за него погибла та, которую парень любил всем сердцем. Она до самого конца верила, что он вернется. Ярость внутри него кипела, вместе с воспоминаниями о тех днях.
– Вы и правда наши копии. Еще пару лет, и будете совсем не отличимы,- заговорил мужчина,- Какая жалость. Ты так прекрасна, совсем, как она,- он посмотрел куда-то вверх, в сторону Куба,- Но ничего не поделаешь. Похоже, мой младший брат сделал ставку на вас, а я не могу допустить, чтобы он исполнил задуманное и… Спас этот чертов мир. Он заслуживает того, чтобы сгнить вместе со всеми, кто его населяет. Раз и навсегда. Поэтому, прости, но я должен убить тебя.
– Что за ересь ты несешь?
Алекс вышел вперед, встав перед Ной. Он достал из кармана кастеты и поднял взгляд. Несколько лет ждал возможности расквитаться с этим человеком. Лисьи уши с сиянием появились у него на голове. Впитывая его чувства и мысли, Ляо тоже была зла.Парень повернулся к Ной:
– Уходи, ты ведь спешишь?- девушка подняла к нему голову, взглянув в глаза,- Я здесь все улажу. Можешь не волноваться.
Он улыбнулся. И почему-то от этой улыбки демону стало не по себе. Она отличалась от той, которой он обычно одаривал ее - доброй и игривой. Сейчас она еще больше стала похожа на акулью - шипастую, в три ряда, и способную растерзать любого на раз-два.
Она вздрогнула и отмерла, побежав в сторону. Но не успела преодолеть и несколько метров, как кто-то напал сверху. Демон отскочила назад и поставила невидимый щит между собой и неприятелем. Резкие, автоматические движения. Это была кукла. Голыми кулаками, она била в стену, которую никто не видел. Постепенно становилось все больше трещин, пока барьер не разбился. Следующий удар уже парировал алхимик, закрывший Ной. Лисьи реакции позволили ему нанести удар, отправив врага в полет. Встретившись с ним взглядами, демон поняла, что он вновь прогоняет ее и убежала…
Кира и Атрид пришли слишком поздно. Стоило все же рассказать ему о том, что Вана видели в городе. Этого человека алхимик ненавидел больше кого бы то ни было. До безумия. Мало кто мог выдержать одержимость духом лисицы-оборотня. Он медленно съедает своего хозяина изнутри. Алекс мог. До поры, до времени…
Это уже второй раз, когда их души настолько сплетаются, что практически становятся одним целым. Первый произошел сразу же после того, как он схватил посмертный огонь, приковав ее к себе. И тогда его успокоила Ной. Сейчас ее не было рядом и никто не мог сделать этого. Работа «Дворняг» истреблять тех, кто опасен для общества. Без суда и следствия.
Перед ними существо, которое уже не может стоять на двух ногах. Его притягивает к земле. Он не разбирает человеческой речи и сам не способен на коммуникацию. Призрачные хвосты, два лисьих уха и что-то вроде маски с вытянутой мордой и горящими глазами. Он словно одет в шкуру убитого зверя. На его теле множество ран и ссадин. Видно нежелание проигрывать бой и сделало его таким. Чуть в стороне валяются три тела, их уже невозможно опознать.
Сестры переглядываются. Кира стоит, скрестив руки на груди, у них нет другого выхода - она еле заметно кивает и Ат делает шаг вперед, раскладывая посох и ударяя им по земле. И только тогда существо, что совсем недавно было молодым парнем, обращает на них внимание. Лицо еле узнается из-под маски. Он издает вопль ярости и бросается на гомункула, прыгая на нее сверху с ужасающей скоростью.
Один удар и все замирает…
– Глен, осторожно,- крик Виктора прошелся по пространству. Он видел, как они, не сговариваясь, ринулись на одного «врага». Но сделать ничего не мог — не стрелять же в них, а добежать он просто не успеет. Маг навел револьвер на единственную девушку, но так и не выстрелил, пока они не достигли цели…
Виктор повернулся на голос, который никак не ожидал услышать. В нескольких шагах позади него стояла Ной. Пара колокольчиков висела на левом роге, позвякивая в унисон ее движениям. Времени на удивление не было. Он перехватил ее, сделавшую шаг к месту действия. Иллюзия должна была развеяться, когда спектакль достиг кульминации, но там все еще было опасно, да и незачем ей видеть это вблизи. Девушка тянула руку вперед, пытаясь достичь мужчину, словно это могло чем-то помочь, она сопротивлялась, но медиум крепко держал ее, прижимая к себе.
– Хватит, Ной… Ты ничем не поможешь! Не сейчас… Зачем ты вернулась, глупая?..
Она не обращала внимания на его голос, словно не слышала — сейчас ее взгляд был направлен лишь в одну сторону, и все внимание было приковано к, атакованному своими же людьми, Глену.
Глен поднимает голову, и видит, как Виктор перехватывает Ной. Немного тяжело сконцентрироваться, но если сейчас он расслабится — все кончено. Это показалось гораздо безопаснее, чем дать себя ранить со всех сторон. С их места не видно, так что застывшее выражение ужаса на лицах можно понять, но, на самом деле, ни одно из орудий, которыми его пытались убить, не достигло цели — секира у плеча, копье со спины и глефа спереди даже не поцарапали его. Вместо этого они вошли внутрь Теневого портала — он никогда не открывал несколько «дверей» сразу, пусть и небольшого размера. Воронки находились слишком близко к нему, поэтому были опасны. Это все равно, что войти в клетку к дикому зверю — тьма не любит, когда с ней играют.
Маг все еще держит револьвер у лба феникса, но стрелять уже поздно, да и не может он, как бы ни кичился тем, что пойдет по их головам, если нужно. Вот именно, что сейчас это не нужно — он готов был ради нее на все, но сейчас Ной в безопасности, может его странствию, наконец, пришел конец? Теперь он расскажет все Азимову и они все вместе решат, что делать дальше. Да, неплохо — такой план ему подходит…
«И все-таки… Всего лишь «братик», да?», думает он, печально улыбаясь. Это сойдет за ответ.
Рассел разжимает руку, оружие падает рядом с ними, пролетая несколько сантиметров по земле. Он опускает ладонь на голову Мэй, улыбаясь. Девушка поднимает к нему удивленные глаза, в которых так и читается вопрос «Почему?». Почему он просто не убил их, когда они были достаточно далеко? Он хотел, но… Может, у него все же получится стать достойным лидером?
Выстрел, словно гром средь ясного неба, кажется всем чем-то инородным, невозможным, хотя именно с выстрела все и началось. Они слишком расслабились, а враг не дремлет. По звуку, что отразился от стен, не определить откуда стреляли.
– Черт..,- Глен делает усилие, чтобы оттолкнуть девушку подальше. Пуля всего лишь ранила его, но из-за чертовой боли контролировать заклинание стало гораздо сложнее. Воронки пульсируют, то сужаясь, то расширяясь. Если они будут слишком близко, их тоже засосет внутрь. Он был слишком самоуверен и все это время ходил по лезвию ножа. Но, на самом деле, Глен никогда не рискует без уверенности, что есть выход из любой ситуации — при провале плана «а», всегда есть план «б»…
– Уходите оттуда, чего застыли!- голос в наушниках заставил их отмереть. Двое мужчин пришли в себя первыми, поспешив убраться подальше, один из них взял на себя Мэй, которая была не в силах даже пошевелиться.
Глен вытаскивает глефу, отбрасывая ее подальше, как и копье сзади, хотя это удается ему сложнее. Секира слишком тяжелая, так что ничего не поделаешь. Маг закрывает глаза, чтобы сконцентрироваться, но бесполезно — все вышло из-под контроля и теперь лишь вопрос времени, когда его тело, что ослабло от боли и раны, полностью погрузится в пространство абсолютно тьмы…
– Я готов,- Рассел делает глубокий вдох, он произносит это тому, кто по ту сторону наушников, но, скорее, уговаривает сам себя, поднимая голову и открывая глаза, Глен натыкается взглядом на все еще сопротивляющуюся Ной, и Виктора, что держит ее, но с ужасом смотрит за происходящим. Все верно. Пусть так и будет,- Стреляй! Это приказ!
– …Слушаюсь..,- новый выстрел и время словно бы замерло…
Виктору кажется, что это лишь сон — продолжение очередного кошмара, после которого просыпаешься весь в поту, судорожно хватая ртом воздух, сжимая кулаки до хруста костей и боли от впившихся в ладонь ногтей.
Расстояние не дает увидеть картину в полной мере, но и без этого прекрасно ощущается весь ужас ситуации. Ему показалось, что этих пяти лет и не было — перед ним снова улыбающийся, как идиот, труп любимого человека. Только теперь это лучший друг…
Ной более не сопротивляется. Несколько секунд назад, он был готов отпустить ее, но, видно, она и сама почувствовала, что уже поздно куда-либо бежать. Один выстрел был от врага, другой — от союзника. Это первый и последний, единственный приказ, который отдал лидер «Маяка». Приказ, что приговорил его к смерти.
Виктор закрывает Ной глаза ладонью, потому что ей лучше не видеть этого. Как пространство абсолютной тьмы, где нет и намека на какой-либо свет, медленно пожирает тело ее брата. Есть знания, которым не стоило рождаться на этот свет, но люди слишком любопытны и упрямы. Открыв нечто плохое, они запечатали его внутри человека и попытались забыть. Заклинание, что передавалось новому поколению в их семье, но никогда и никем не использовалось. Чтобы его по-настоящему контролировать нужно быть сильным магом. Глен легко справлялся с ним, словно дрессировщик в цирке, потому что все это время у него была конкретная цель — свет, что всегда выводил наружу. Сейчас его воля ослабла, тьма почувствовала это и решила отомстить за все эти годы несвободы. Конечно, это все надумано, ослаб не поводок, а сам дрессировщик. Если бы не выстрел…
Следующую сцену не видит никто, кроме Виктора — медиума. Это черный столп тянущийся в небеса, протыкающий их насквозь и рассыпающийся в стороны. На самом деле, это не совсем так. Но издалека именно так и кажется. Каждая частичка этого — маленькое черное насекомое с серебряной каймой крылышек. Бабочки — проявление его души, очень редкое явление. Животные всегда считались проводниками в потусторонний мир и медиумы часто используют их образы для своей работы. Но так, чтобы сама душа принимала такую форму — он видит это впервые. Это зрелище вселяет спокойствие и грусть одновременно, по крайней мере, его душа не будет вечно скитаться по бесконечным лабиринтам тьмы, не имея возможности найти покой. Но это так же значит, что он точно мертв.
Несколько сотен бабочек меняет направление, пролетая мимо. Одна из них садится на щеку Ной, двигая усиками. Он не знает слышит ли девушка что-либо, или это просто совпадение и насекомое потеряло направление, отбившись от своих. Виктор берет ее себе в ладонь. Она не сопротивляется, передвигая лапками по руке, останавливаясь только на кончиках пальцев.
– Идиот, разве это можно назвать победой…
Смех в голове сопровождает взмах крылышек, и она улетает догоняя черное облако, что распадается, исчезая…
Ной тоже кое-что слышала и это заставляет слезы литься ручьями из глаз. Она моментально вызывает Грам. Огненный меч входит в плоть, словно в масло, пока кинжал — в тело мужчины, который только заметил врага, что подкрался так близко. Демон пришла слишком поздно, практически к концу «спектакля», и на нее иллюзией не воздействовали, как и на того снайпера, что убил Глена, но его спасло расстояние и незнание ведьмы. Именно Рассел дал ему это оружие в свое время, подметив навыки, именно он поставил его на крышу сегодня. Ведь знал, что они появятся, даже если специально не звал их с собой. Думать о безопасности соратников больше, чем о жизни самого Глена — это была его просьба. Но, в конце концов, тот только и смог, что выполнить первый и последний приказ своего Лидера…
Ной вытаскивает меч из тела врага, которого всегда считала своим другом, роняя его на землю. Облик вновь распадается дымом. Но демона это не волнует, она поворачивается к Виктору, которого все-таки успели ранить, лишь небольшие размеры кинжала и вовремя оказанное магическое лечение, спасают его. Медиум в благодарность проводит ей по щеке рукой и слабо улыбается. Ной помогает ему подняться. Потом их внимание привлекает перебранка сбоку. Тело Глена было полностью затянуто в воронку тьмы, которая закрылась, исчезнув из этого мира, вместе с ним и секирой. Феникс пытается убедить своих друзей, что надо его спасать, и если они не хотят, она найдет способ и сделает это одна. Он может быть жив — они не знают наверняка. Когда вмешивается Виктор, со всей уверенностью заявляя, что он мертв, и им лучше оставить это — незачем рисковать ради пустой оболочки, девушка все равно упрямо хватается за свои слова, потому что не хочет верить ему и не желает признавать, что это конец. Все очень устали и на нервах, поэтому ее можно понять, но… Ной устала гораздо больше — за сегодня она почувствовала столько всего, что этого хватило бы на целую маленькую жизнь — она была счастлива, испугана, расстроена, ей овладевало безразличие и жажда крови, которое сменилось ненавистью и горем. Пощечина заставляет Мэй заткнуться и остолбенеть. Демон готова выбить из нее эти мысли даже если придется избить до полусмерти, но Виктор вновь удерживает ее, впрочем, прекрасно понимая, чем это вызвано - девушка не хотела, чтобы те, кого спас ее брат напрасно рисковали жизнью. В конце концов, она теряет сознание, словно расправляется пружина, что все это время сжималась внутри нее…
Виктор стоит на месте происшествия, закуривая сигарету, потому что, наконец, есть время. Думая о том, что как-то слишком часто они пользуются запретными техниками и нарушают закон, он выпускает сизый дым из легких и вздыхает — ничего не поделаешь, это все ради нее.
Беда не приходит одна. Где одна смерть, там и десять… Перед ним призрак молодого человека. Это один из тех случаев, когда медиум даже рад своей сущности, что досталась от ненавистного отца. У него копна крашеных волос и изумрудные глаза, а в ухе серьга. Голова повязана банданой на рокерский манер. Его можно назвать симпатичным, хотя не мужчине об этом судить. Сейчас медиума раздражает даже сам факт того, что он мог позволить ему забрать Ной. Интересно, тоже ли самое чувствовал Глен в свое время?..
Алхимик так же смотрит на медиума не самым добрым взглядом. Впрочем, он то к нему привык, а вот парню явно не по себе. И это доставляет Виктору своего рода удовольствие, потому что так ему и надо… Заканчивая с сигаретой, уходит, а Алекс послушно следует за ним, понимая, что от него требуется, хотя они не обменялись ни словом.
На Перепутье один путь — через зеркало. Но, если ты не призрак или медиум, это невозможно. Прежде чем привести туда алхимика, Виктор дал Ной зелье, которое на время лишит ее жизни. Это запрещено и опасно, но у них нет другого выхода. Поэтому, когда они появляются внутри лапшичной, она уже там. Медиум уходит, чтобы дать им время и следить за ее телом. Девушка в слезах, бьет его в грудь кулаками и проклинает за то, что они с Ляо посмели умереть, а себя, что оставила их одних, хотя чувствовала, что что-то не так. Все это время, парень может лишь печально улыбаться и молчать, пока она заливается слезами на его груди. Но, прежде чем навсегда раствориться с этим миром, выполнив свое обещание, алхимик в последний раз позволяет себе немного больше, чем дозволено и целует ее.
Терпеливо ожидая, Виктор все это время держит Ной за руку, сидя возле кровати. Когда она просыпается, какое-то время просто смотрит в потолок, который расплывается из-за слез. Они молчат и эта тишина не мешает, а погода за окном стремительно портится…
Ной стоит возле окна, глядя на улицу, где воет метель. Бешеный ветер проносится мимо, вихрями поднимая снег с земли, завывая, словно раненый зверь. Город накрыло белой мглой и не повезло тому, кто оказался на улице в такую погоду.
Виктор остановился в проеме, взволновано глядя на неё. Девушка чувствует этот взгляд спиной, вздыхая и поворачиваясь к нему, она произносит:
– Похоже, не у нас одних случилось что-то плохое…
Эта разбитая улыбка – её будто склеили из сотни абсолютно разных. Не выдержав этого, медиум уходит на кухню, тихо проронив что-то про согревающий кофе. Стол невиновно страдает от его кулаков. Неужели ему никак не помочь ей?..
«Идиот, куда ты ушел?.. Я так и не расспросил тебя о том, что происходило все это время…».
Он слышит шум, который не относится к бушующей стихии. Влетая в комнату, Виктор замирает. Ной открыла окно, высунувшись туда и… Кричит со всей громкости, на которую только способно её горло, словно пытаясь перекричать ветер…
Из-за снега, что растаял под её рукой, она соскальзывает с внешнего подоконника и теряет равновесие, опасно свешиваясь на улицу.
– Глупая, что ты делаешь?
Он хватает её и затаскивает обратно в квартиру, падая на пол, медиум ударяется спиной о столешницу, от боли перехватывает дыхание.
Тихо произносит Ной. Она замерла у него в руках, словно потерявшая волю раненая птица.
Окно все еще открыто, запуская снежинки и холодный воздух в помещение. Виктор смотрит в этот белоснежный туман, обнимая её и чувствуя тепло, которое она распространяет независимо от того хочет этого или нет. Это идеально описывает её, как человека.
Он понимает, что это адресовано не ему одному. Она одновременно извиняется перед всеми, кто погиб в эти дни, кто погиб от её руки когда-либо, перед теми, кто погиб из-за неё, пусть даже косвенно.
Все это время что-то внутри проклинало её – собственный голос. Если некому ненавидеть её, она будет ненавидеть себя сама.
Зная насколько это тяжелая ноша, единственное, что он может сделать для любимого человека, это быть рядом, чтобы в нужный момент помочь подняться и идти дальше…
Виктор тихонько кивает и, принимая её извинения, согласно что-то мычит, и так всякий раз, как она произносит это слово. Пришла его очередь терпеливо ждать, пока не закончатся все извинения, чтобы, наконец, сказать, что все будет хорошо. Он больше не даст этим часам остановиться, даже если их осталось всего двое…
