Роман "Нити. Красная Хроника" - Мария kotatsu Соляк
Начну здесь публиковать частями свою книгу, каждый день по отрывку. Вдруг кому понравится.
Немного о том, кто я: Мое имя Мария. Известна так же под ником kotatsu. Базируюсь в Сибири, 30lvl. Кошатник, меломан и просто скучная личность. Отаку со стажем. Веду маленький личный блог в телеграме, где жалуюсь на прокрастинацию, отписываюсь о творческих муках и высказываю свое очень ценное мнение по поводу и без. Недавно закончила свою первую книгу, над которой трудилась долгие годы. Буду рада, если она вас заинтересует и вы решите досрочно ознакомиться со всем текстом, как это сделать можно найти здесь.
Нити. Красная Хроника - салат из мистики и городского фэнтези, под соусом из романтической повседневности, поданный на тарелке альтернативной реальности.
В центре повествования - жизнь и отношения троих молодых людей и девушки-демона. Их окружение - целый мир, что соткан из историй, словно полотно из Нитей.
Аннотация:
«Офис» - место, куда можно обратиться, если у тебя проблемы и нет денег. Вот только вместо «Организации благотворительной помощи», как написано в документах, их давно уже воспринимают «Мастерами на все руки», готовых помочь в любой ситуации.
И, конечно, когда ты батрачишь на бесплатных началах, должно быть что-то, чем зарабатываешь себе на хлеб. Так что у сотрудников «Офиса» есть и свои проблемы, которые тоже нужно решать. Нет, ну а что, в мире, где есть магия, сверхъестественные существа, а причиной всему огромный черный Куб, о спокойной жизни (или смерти) можно только мечтать...
Пролог.
«...Но наградою нам за безмолвие
Обязательно будет звук».
В.Высоцкий
Позвольте поведать вам историю одного человека.
Человека, который больше, чем кто-либо другой, не желал признавать действительность.
Убегая от проблем, он очень долго игнорировал свое собственное «Я».
Слабости прятал за улыбающейся маской «Комедии», выставляя напоказ лишь то, что считал правильным и достойным уважения.
Он сознательно отрицал все то, что было важно для него самого: саморазрушение стало для него спасением, а самозаклание – единственным выходом.
Как улица после Карнавала. Веселье ушло. Остались только тишина, мусор и одиночество. Именно так представлялся ему окружающий мир.
Любое положительное событие непременно сменялось отрицательным. Подобно клавишам рояля, что были знакомы ему с детства.
И, как бы Судьба не старалась разукрасить его будни во все цвета радуги, жизнь всегда казалась лишь набором черно-белых кадров, запечатленных объективом фотоаппарата…
Под ботинки затекает липкая алая жидкость, окрашивая подошвы в цвета смерти. Стоя на границе между реальностью и последними импульсами внутри черепной коробки, более не ощущаешь ни холода, ни боли:
Сзади прошлое, к которому нет дороги назад.
За спиной ночное небо, полное разноцветных взрывов, оставляющих блики на крыше высотного здания, где он всего лишь бездыханное тело с навсегда застывшей улыбкой на устах – последний подарок для той, что сейчас проливала слезы; обвиняя в несдержанном обещании, она молила его остаться.
Впереди – будущее. Столь же туманное, как и фьорды юго-восточной Аляски. Есть ли хоть что-то стоящее за той пеленой?..
Когда он поднял взгляд, картина сменилась, словно кто-то установил новый слайд, проектируя старые снимки на белую простыню:
Ветер гулял средь листвы старого высокого дуба, шелестя ей, и раскачивая ветви. Широкий ствол, повидавший на своем веку многие встречи и расставания, высился над площадью из белого камня, окруженной со всех сторон домами с покатыми красными крышами. Корни дерева глубоко впились в землю, поросшую молодой травой, образующей вокруг него круг мягкого покрывала.
Под куполом из зеленых листьев кто-то стоял.
Тени от ветвей бросали причудливые узоры, закрывая выражения лиц, оставив лишь доброжелательные улыбки. Ветер играл с её золотистыми волосами, что волнами ниспадали за спину, и путались в аккуратных круглых рожках. Иллюзорное солнце блестело в стеклах его очков. Они стояли безмолвно и терпеливо ожидали его.
И тогда он сделал первый шаг, наполненный напускной решимостью, оставляя позади все то, чего так рьяно желало его сердце...