Сашка вытер мокрые ладони о потрепанные, но чистые штаны – самые приличные, которые у него были.
Он уже несколько минут мялся на крыльце, не решаясь войти. Прокручивал в голове: что скажет, как поздоровается, куда будет смотреть и куда денет руки, которые имеют подлую привычку становиться в такие моменты будто чужими, мешать и нелепо болтаться вдоль тела.
Над головой вспыхнула вывеска: «Бюро добрых дел». Сашка вздрогнул: раз включили подсветку, значит скоро откроются. Надо идти! Но страшно. Как же всё-таки хочется произвести приятное впечатление, запомниться! Он не может себе позволить провалить эту стажировку. И дело не только в матери, которая уже надорвалась на своих трёх работах, и не в многочисленных их долгах. Дело в том, что на эту работу Сашка бы пошёл, даже если бы был миллионером.
Набрав побольше воздуха в грудь, он толкнул дверь вперёд и тут же неловко ввалился в прохладу торгового зала, запнувшись одной ногой о другую. Но не успел он пролепетать и трёх слов, как его остановили:
– Молодой человек! Мы ещё закрыты. – Мужчина в безупречном костюме-тройке окинул Сашку оценивающим взглядом, – А, вы новенький. Вход для персонала с другой стороны здания. Прошу запомнить. Посетители не должны видеть курьеров, это дурно влияет на выручку. Дважды повторять не стану.
Сашка постарался скрыться с глаз как только мог быстро, но вопрос всё же догнал его у самого порога:
– Как вас зовут, молодой человек?
– Александр Васильев, – обреченно ответил Сашка.
Ну вот его и запомнили. К сожалению, не так, как хотелось бы.
***
Конкурс на стажировку был просто огромным. Каждый видел в этой возможности что-то своё: кто-то – стабильный заработок, кто-то – удобный график, престижного работодателя. Но Сашка хотел сюда по другой причине.
Как только он научился читать, истории о магии и супергероях стали его самыми любимыми. Всеми правдами и неправдами он добывал редкие издания биографий богатырей, личные интервью Супермена, ранние дневники Бэтмена… Денег на это в их семье не было, особенно после того, как ушёл отец. Но что-то можно было взять в библиотеке, одолжить, выиграть, выменять, найти в интернете…
Сашка страшно жалел, что появился на свет в эпоху вырождения магии. Драконы и волшебники давным-давно вымерли, на русской земле уже сотни лет не рождались благословлённые природой. Разве что за океаном, в Америке, еще осталась магия. Да и то с натяжкой – Супермен все-таки был инопланетянином, добрая часть героев – мутантами, а Бэтмен так и вообще обычным человеком, просто богатым и технически продвинутым. Скука.
Попасть за океан Сашка и не мечтал. На родине же только в одном месте уцелели крупицы магии – в сети «Бюро добрых дел». Жалкие крохи, буквально пыль, но она была. И ради того, чтобы прикоснуться к этому чуду, Сашка был готов работать всю жизнь и забесплатно. Но, на его счастье, за эту работу платили – если не завалишь стажировку и попадёшь в штат, конечно.
Полдела уже было сделано. Едва Сашке исполнилось семнадцать, он тут же подал заявку, и стал самым молодым кандидатом в курьеры из всех прошедших конкурс в этом году. И за своё место он готов был бороться.
Даже если надо было бороться с собой.
Проглотив горечь обиды и разочарования, Сашка направился к задней двери, изо всех сил делая вид, что такая неудачная встреча с управляющим его не расстроила. У Казимира Михайловича была репутация человека сурового и резкого, любезного к клиентам, но не к работникам. Так что надо будет здорово постараться, чтобы Сашкина оплошность не сыграла против него через полгода, в день принятия решения.
И как он только мог упустить такую важную деталь, как отдельный вход для персонала?
– Добро пожаловать в «Бюро добрых дел»! – сухо проговорила женщина в форменном костюме. – Для начала хочу напомнить, что из всех вас, – она окинула взглядом несколько десятков собравшихся, – в штат попадёт не больше пяти человек. Все наши сотрудники очень ценят свои места, и вакансий у нас появляется мало. При принятии решения будет учитываться всё. И начнём мы с пунктуальности. Вы, вы и вы, – аккуратный наманикюренный пальчик выцепил троих из толпы. – Вы вошли в зал уже после начала рабочего дня.
– Но я же ничего не пропустил! Я слышал каждое ваше слово! – попробовал было возмутиться один из несчастных.
– Инструктаж я начала в девять ноль две. Вы вошли в девять ноль одну. Добрые дела не могут ждать. Прошу на выход.
Бейджи незадачливых стажеров загорелись красным, не давая им ни шанса затеряться и остаться в здании.
– Это правило касается не только опозданий на работу. У вас будут заказы, которые нужно выполнить к определённому часу, срочные доставки… Скорость – одно из важнейших достоинств курьера добрых дел. Ни пробки, ни погодные условия не станут вашим оправданием. Мы ценим железную дисциплину и безупречную исполнительность.
Суровый взгляд добрался до каждого, усиливая эффект слов. Сашке захотелось втянуть голову в плечи. Может и хорошо, что он попался управляющему. Кажется, эта дама просто отправила бы его прочь безо всяких разговоров.
– Меня зовут Алевтина Игоревна. Я ваш наставник, и буду делать из вас настоящих курьеров добрых дел – из тех, из кого вообще возможно сделать хоть что-то путное. Прошу за мной.
К концу двухчасового инструктажа голова у Сашки кружилась. Он и представить себе не мог, что между ним и волшебством будет столько… бюрократии.
– И напоследок. Помните, что те поступки, которые вы будете совершать – это не ваши добрые дела. Это – дела наших клиентов. Вы просто те, кто доставляет поступок от заказчика к получателю. Точка. Вы не герои, ваше время и действия оплачены другими людьми, поэтому не стоит заблуждаться и приписывать себе чужие заслуги. На сегодня у меня всё. Вопросы?
Вопрос у Сашки был только один: когда он сможет увидеть или поработать с волшебной пылью. Но задавать его было страшно. Пока он собирался с духом, рыжий парень рядом с ним поднял руку.
– А нам выдадут униформу?
Алевтина Игоревна смерила его долгим взглядом и ответила лаконично:
– Нет. Ещё вопросы?
Через несколько минут Сашка решился. Алевтина Игоревна усмехнулась.
– Обычно стажёры не работают с волшебной пылью, разве что в виде исключения. Могу сказать, что и в дальнейшем вы будете сталкиваться с ней крайне редко. Как правило, добрые дела обходятся безо всякого волшебства… но вы это скоро поймёте. Если вам удастся остаться с нами к этому времени. В отличие, например, он вашего соседа. Да-да, вы.
Рыжий парень покрылся пунцовыми пятнами.
– В своих сотрудниках мы ценим сообразительность. Как я уже говорила, курьер – просто посредник между клиентом и получателем. Он не должен оттягивать на себя славу клиентов, а следовательно – быть заметным. И естественно, курьеры не носят униформу, которая бы выделила их из толпы. Ваш вопрос был самым глупым из всех, которые я услышала сегодня. Всего доброго.
– Н-но… я имел в виду, а как же клиенты поймут, кто мы? Впустят нас в дом, например? – пролепетал рыжий.
– Для этого у вас будут удостоверения. Точнее, – наставница обвела рукой присутствующих, – у них будут. У вас – уже нет. Прошу на выход.
Не обращая больше внимания на изгнанного, она продолжила:
– Пора приступать к работе, мы и так потеряли непозволительно много времени. Вы впятером сегодня стажируетесь в отделе технической поддержки. Вы, вы и вы – будете помогать обрабатывать онлайн заказы….
Когда очередь дошла до Сашки, Алевтина Игоревна снова едва заметно усмехнулась.
– Мечтатель пойдёт стажироваться в торговый зал. Пойдёте один, посетителям незачем смотреть на толпу стажеров. И вам крупно повезло: сегодня на кассе сам управляющий. Любит он у нас быть ближе к клиентам. Говорит, что это помогает вести дела.
***
– Здесь, должно быть, какая-то ошибка! – толстоватый мужчина явно нервничал и потел несмотря на то, что в зале было ощутимо прохладно.
– Петр Алексеевич, никакой ошибки нет. В прошлом месяце у вас заказов меньше чем на десять тысяч, равно как и в двух предыдущих. Количество дел также не дотягивает до порогового значения. На основании квартальных данных по двум основным показателям ваш рейтинг пересмотрен.
Пётр Алексеевич вытер лоб тыльной стороной ладони.
– Это просто возмутительно! Я ваш клиент уже столько лет! Неужели нельзя было сделать исключение?
Казимир Михайлович беззвучно вздохнул. Две трети жителей города были их клиентами, а почти вся остальная треть – получателями услуг. Если всем делать исключения, то что станет с системой?
– Вы же знаете – правила есть правила. Но есть довольно простое решение: увеличить объемы добрых дел, и статус «уважаемый гражданин» будет снова ваш.
Пётр Алексеевич покраснел.
– Дорого, знаете ли, обходятся ваши добрые дела. А у меня и своих забот хватает. Дети, ипотека, собака вот заболела…
– В таком случае могу предложить вам изменить форму участия с «благодетель» на «получатель», – немного ехидно предложил управляющий.
– Что я вам, нищий? – взорвался клиент, – Рыбкины не принимают подачек! Мой отец, мой дед были уважаемыми гражданами! Не «рядовыми гражданами». «Уважаемыми»! Вы понимаете, что это значит?
– Наверное то, что мне следует показать вам каталог наших обновлений? – вкрадчиво предложил Казимир Михайлович. Пётр Алексеевич сник.
– Показывайте.
– В прошлом месяце в городе запустили две новые дороги, и, следовательно, добавились новые точки услуги «Перевести бабушку». Кстати, о бабушках – увеличилось число одиноких пенсионеров, нуждающихся в помощи. Мы сделали скидку на услугу «проводить до поликлиники» и объединили в выгодный пакет «привезти лекарств» и «сходить в магазин за продуктами». Также появились новые предложения по уходу за бездомными животными…
– Нет, – поморщился Пётр Алексеевич, – возни с животными мне и дома хватит. Давайте бабушку. Сколько раз надо к ней сходить, чтобы статус вернулся?..
С сожалением протянув карточку для оплаты, клиент, ворча, ушёл.
– Видишь ли, какая штука, – вполголоса сказал Казимир Михайлович, не глядя на Сашку, – все хотят быть добрыми, щедрыми, благородными, уважаемыми. Но никто не хочет для этого реально что-то делать. И вот казалось бы: появились мы. Больше не нужно стараться самому. Хочешь прослыть спасителем животных, но боишься подхватить лишай? Наши курьеры сделают всё за тебя, а мы позаботимся, чтобы весь город знал, что Вася Пупкин или, вот, скажем, Петя Рыбкин – благодетель всех брошенных собак в округе. Но хорошая репутация стоит дорого. Хочешь выделиться, быть не как все – плати больше остальных. Так нет же, не хотят… И вот здесь наступает время для искусства. Знаешь, в чем состоит задача человека за этой стойкой?
Управляющий вдруг повернулся и посмотрел прямо на Сашку. Пока Сашка думал, как правильно ответить на вопрос, Казимир Михайлович продолжил сам, назидательно подняв вверх указательный палец:
– Задача состоит в том, чтобы клиент заплатил. Потратил больше, чем собирался, и продолжал платить дальше. И вёл себя так, чтобы платили и остальные. Никто же не хочет быть неудачником, нуждающимся в чужой помощи, а? Или иметь репутацию бессердечного человека, которого не печалят горести ближнего. Потребность в благородстве – хитрая вещь. И нужно уметь на ней зарабатывать… Учись, мальчик, учись делать деньги на добрых делах…
Сашка энергично кивал. Хотя в глубине души и не понимал, зачем всё так усложнять. Хочешь сделать доброе дело – сделай. Зачем все эти рейтинги и пляска вокруг таких простых, обыденных вещей вроде переведения бабушки через дорогу? Вот то ли дело – настоящее волшебство. Но за весь день никто ни разу не заказал ничего магического.
Казимир Михайлович глянул на часы. До закрытия оставалось десять минут.
– Думаю, сегодня ты уже ничего полезного здесь не увидишь. Но если хочешь, могу дать тебе первый заказ. Давай немного поддержим нашего Петра Алексеевича. Вот путевой лист, нужно будет сходить в магазин и аптеку для почтенной дамы. Если денег она не даст, то покупка пойдёт в счет клиента, лимиты расходов указаны на обороте. И пусть получательница напишет письмо своему благодетелю – клиенты это любят. Только проверь, какой у нее почерк, если некрасивый – пусть постарается, переписывает, пока не получится поприличнее. На всякий случай дам несколько бланков. Завтра поместим в рамку и отправим Рыбкину, пусть повесит на стенку и радуется. Вопросы?
Сашка мотнул головой. У него не было вопросов, ему не терпелось как можно быстрее выполнить задание и сгладить утренний конфуз.
Глядя ему вслед, Казимир Михайлович так же негромко, обращаясь к неведомому собеседнику сказал:
– Пётр Алексеевич хочет казаться добряком и готов отдавать чуть ли не последнее. Мальчишка хочет произвести хорошее впечатление, и готов без вопросов стараться бесплатно, после окончания рабочего дня, у чёрта на рогах. Государство сокращает социальных работников и приюты, и даёт нам налоговые льготы. Воистину, разбираясь в людях, никогда не останешься без прибыли…
***
Адресатом услуги оказалась такая древняя бабуля, что Сашка и не взялся бы определить её возраст. Сощурясь подслеповатыми глазами на его удостоверение, она спешно открыла дверь.
– Ой, а я и не думала, что кто-то так быстро придёт… Спасибо тебе, от всей души спасибо! У меня же всё записано – и что в аптеке взять, и в магазине… Мне-то не дойти уже, совсем негодная стала…
Когда Сашка вернулся с продуктами и лекарствами, бабуля попросила его донести пакет до кухни, где на столе исходил паром горячий чайничек, а в щербатой вазочке был налит до краёв душистый мёд.
Сашка вдруг вспомнил, что не ел сегодня целый день. Стажёров не кормили бесплатно, а на столовую денег у него не было.
– Уважь бабушку, посиди со мной. Внучек мой всегда любил горбушку с мёдом…
Торопиться, в общем-то, было уже некуда. В булочной Сашка постарался выбрать самый свежий хлеб, и при мыслях о хрустящей горбушке со сладким чаем желудок громко заурчал.
Стараясь не накинуться на угощение как голодный бродяга, Сашка слушал рассказы бабушки о её прошлом. Несмотря на возраст, ум у неё был всё еще ясный, рассказывала она хорошо, и постепенно каждая фотография на стене обретала смысл и свою историю.
– А потом как-то так получилось… Сынок мой от инсульта вперёд меня прибрался, внук на машине разбился… Невестка к сестре жить уехала. Хорошая она, но до неё теперь километров больше тыщи… А тут ноги совсем отказывать начали. Вышла на той неделе за хлебом и крупой, а голова кружится, коленки подкашиваются… Думаю – хорошо, если сразу помереть, а если упаду и поломаюсь? Благо вот мир не без добрых людей. А ты ко мне теперь всегда приходить станешь?
Разомлевший от чая и беседы Сашка вдруг встрепенулся:
– Наталья Ивановна, тут же какое дело! Не меня вам благодарить надо! Я же просто курьер! Меня к вам Пётр Алексеевич Рыбкин направил, и на лекарства денег тоже он добавил! А давайте ему письмо напишем, а? Ему приятно будет!
Наталья Ивановна вдруг усмехнулась, показавшись лет на тридцать моложе. Даже старушечий выговор почти пропал.
– Да знаю, знаю я. Чай не вчера родилась, а конторе вашей-то уже не один десяток. Я и сама когда-то благодетельницей была. Да вот только пустое это всё. Не Пётр Алексеевич ко мне пришёл, сумки таскал, разговоры разговаривал, а ты. Но порядок есть порядок. Тебе же, наверное, и бумажку красивую дали? Чтоб потом в рамку вставлять…
Вместо того чтобы обрадоваться тому, что всё так легко уладилось, Сашка, протягивая заготовленный бланк, отчего-то мучительно покраснел.
***
Прошло уже три месяца, а Сашка так и не увидел ни волшебной пыли, ни магических предметов. Как и обещала наставница, добрые дела в большинстве своём оказались вполне обыденными. За столько времени ни один клиент бюро в Сашкину смену не захотел сделать для кого-то настоящее чудо.
Чудеса стоили дорого. Очень дорого. И, как объяснили стажерам, были не очень-то выгодным делом для клиентов: рейтинг можно заработать подвигами попроще и подешевле.
До стажировки Сашка и подумать не мог, что рейтинг так сильно влияет на всё. Нет, он, конечно, знал, что за дела дают баллы, и что у каждого участника есть возможность видеть свой прогресс, сравнивать себя с остальными, что есть какие-то звания… Но это казалось побочным прикольным эффектом, игрой, развлечением.
На деле же оказалось, что без этого «развлечения» львиная доля клиентов вообще бы не вкладывалась ни в какие добрые дела.
«Вы не понимаете! – трагично заламывала руки нервная женщина лет сорока с хвостиком, – За Кариночкой ухаживает такой положительный мужчина! Порядочный, обеспеченный. С безупречным статусом! Он же помешан на благотворительности, и не свяжет себя с девушкой с низким рейтингом! А у нас сейчас столько расходов! Неужели мы не можем получить какую-нибудь скидку?»
«Тут… это, – скрёб щетину мужчина, будто вышедший из фильма про бандитов из девяностых, – клиент не хочет со мной работать, потому что меня нет в программе вашей. Говорит, плохо, что обо мне данных нет, сомневается в моей порядочности. Кому здесь заплатить надо, чтобы статус сразу хороший был?».
Родители школьников приходили обеспечить своим чадам положительную характеристику для поступления в ВУЗ. Сами студенты тратили в Бюро стипендию в надежде впечатлить предмет воздыхания своим великодушием. А для кого-то статус в программе был сродни индульгенции – неважно, что ты развалила семью сына, неважно, что от тебя шарахается собственная собака. Зато восемьдесят процентов жителей города могут увидеть, что Мария Ивановна – почётная гражданка, сделавшая так много хорошего!
Две недели Сашка провёл в отделе по работе с жалобами и претензиями, и ещё две – в отделе контроля качества. В контроле качества было скучно. Клиенты не интересовались исполненными заказами, им было всё равно, что сталось с получателями, если заявка закрывалась в срок. Заявления от получателей же рассматривались только письменные, и с одной точки зрения: не пострадают ли от этого продажи?
А вот от жалоб телефоны разрывались: почему я оплатил заказ вчера, а рейтинг не обновился? Почему некорректно отобразился список дел за прошлый месяц? Почему так сильно подорожала услуга «покормить бездомное животное? В смысле – они не хотят столько есть, слишком много желающих?? Выдавайте порции поменьше!»…
Сашка и раньше осознавал, что волшебства в его работе будет не очень много. Но почему-то считал, что хотя бы делать что-то хорошее для других будет приятно. И быть окруженным людьми, которые заботятся о других – тоже.
Реальность оказалась иной. Несколько курьеров вылетели со стажировки за то, что получатели доброго дела начинали горячо благодарить их прилюдно, и это дошло до руководства. Наученный таким опытом, Сашка теперь старался для заказов, которые надо было выполнить на улице, находить самые безлюдные места. Пару раз он этим даже пугал адресатов.
Но до счастья адресатов редко кому было дело, пока не выходило каких-то публичных конфузов или скандалов.
– Саша! Саша, вот здорово, что я тебя встретила!
Знакомый голос выдернул Сашку из тягостных раздумий. Он с удивлением увидел Наталью Ивановну, к которой последнее время частенько захаживал.
– Соблазнилась я хорошей погодой, вышла на лавочке посидеть, а подняться обратно не могу! И все мимо бегут, всем некогда! Не поможешь по лестнице взобраться?
Сашка автоматически глянул на часы, тут же ощутив укол совести. Но быстро оправдал себя: ему нельзя опаздывать с заказами! Но сейчас время у него ещё было, и он ответил:
– Конечно помогу. Я вас понимаю, я бы и сам в такую погоду дома не захотел сидеть… А лестница-то у вас и правда высокая у подъезда, редко где такие увидишь.
Едва они начали подъём, мимо промчался один из курьеров.
– А ты чего тут возишься? У нас же нет такой услуги?.. Видел сообщение? все заказы приостановили на сегодня, какое-то срочное совещание!
Сашка схватился за телефон. И правда, заболтавшись с Натальей Ивановной, он пропустил входящее. Увидев время сбора и прикинув в уме маршрут, Сашка с тоской глянул на оставшиеся ступеньки. Нет, опоздать никак нельзя!
Будто почувствовав его смятение, Наталья Ивановна вдруг перестала опираться на его руку.
– Саша, ты иди. Я же все понимаю. Торопишься ты, да и не заплатят тебе за это… Не обращай на меня внимания, я старая уже, забываюсь иногда. В моей молодости добро было принято делать даром и тихо… Сейчас по-другому. Ты беги, а то опоздаешь и совсем ко мне потом не придёшь – выгонят.
Сашке вдруг дико захотелось задержаться и помочь одолеть проклятые ступеньки. Но их оставалось еще много, поднималась старушка еле-еле, а времени не было совсем.
«Ты все сделал правильно» – сказал внутренний голос. Но – как-то неубедительно.
***
Зал гудел и вибрировал. Сашка впервые видел всех сотрудников сразу, от курьеров до заместителя управляющего. Как удалось уловить из обрывков разговоров, такие собрания не были обычным делом, значит, произошло что-то неординарное. Обеспокоена была даже невозмутимая Алевтина Прошу-на-выход, которую вне инструктажей все стажёры обходили по кривой дуге – на всякий случай.
Казимир Михайлович вошёл в зал последним, и сразу встал за трибуну. Он начал говорить, не дожидаясь тишины, в своей обыкновенной манере – вполголоса, ни на кого не глядя. Присутствующие тут же смолкли в попытках расслышать речь начальника.
– Вы все знаете, что я не люблю такие собрания, и считаю их тратой времени. У каждого присутствующего есть своё место и информация, которой он должен обладать. Всё остальное – пустое просиживание штанов, потеря эффективности и прибыли. Но сегодня – особый случай. То, о чём я скажу, относится ко всем присутствующим, и более того – ставит под угрозу наше существование в принципе. Один из горожан начал делать добрые дела бесплатно.
По залу прокатился удивлённо-возмущенный вздох. Сашка недоуменно оглянулся. И эта новость стоила целого собрания?? Лучше бы он с Натальей Ивановной остался…
– Кому-то из вас это может показаться незначительным. Ну делает и делает, подумаешь. В конце концов, всплески альтруизма бывают почти у каждого. Но здесь другой случай. Это не эпизодическая доброта, тот человек делает много, часто и целенаправленно. И – о нём уже начали говорить. То есть, он приобрёл репутацию бесплатно. Вне системы! И оттого она ещё ценнее. Его пример стал заразителен. Замеры альтруизма в том районе впервые за десятки лет приблизились к пороговым значениям. Вы же понимаете, что это означает для нас?
Сашка завертел головой в поисках других стажеров, приглядываясь к выражению их лиц. Он один не понимает, что происходит, или всё-таки нет? На счастье, вопрос оказался риторическим.
– Если люди начнут делать добро сами, и сами формировать мнение о репутации друг друга, спрос на наши услуги упадёт. Мы потеряем свою идентичность и уникальность, обесценимся. И мы не можем этого допустить.
«Но разве ваша уникальность не в умении творить волшебство?» – крутилось на языке, но Сашка молчал. Он прекрасно помнил, что бывает с людьми, задающими неправильные вопросы.
На проекторе появилась фотография молодого мужчины. Сашка узнал его – это был один из их клиентов. Точнее, один из адресатов услуг. После тяжелой аварии он нуждался в помощи, а родных у него не было. Сашка заходил к нему всего однажды, в самом начале стажировки, но запомнил. Немудрено: врачи после аварии обещали, что пациент никогда не сможет нормально ходить, а мужчина уже тогда добился таких результатов, что все только руками разводили. Как говорится, если пациент хочет жить, медицина бессильна…
– Это – враг нашей организации. Злейший враг. Он был в нашей системе, пользовался добротой наших клиентов. А теперь причиняет нам вред. С ним пробовали разговаривать, но он отказывается понимать последствия своих действий.
С этого дня обязанность каждого присутствующего в зале – помешать. Но действовать надо тихо. Если мы начнём противиться в открытую, наша репутация пострадает, а его станут уважать ещё больше. Соблюдайте максимальную осторожность! Мешайте там, где можно помешать, дискредитируйте, распускайте слухи, умаляйте заслуги. Запомните, Иван Смолин – враг нашей системы, и долг каждого – испортить ему репутацию, и не допустить распространения его влияния. Вопросы?
***
Дождь был мелкий, но ужасно мерзкий. Да еще и шёл с самого утра.
Мокрый Сашка уныло брёл по городской окраине, завершив последнюю на сегодня доставку. До конца стажировки оставалось всего несколько дней, но радости он не испытывал.
Ему удалось избежать гнева Алевтины Игоревны и остаться в десятке финалистов. Мама была просто в восторге, и уже думала, на что потратит первую Сашкину зарплату. Маме помочь хотелось.
Но еще больше хотелось прекратить стажировку и уйти.
Сашка так и не смог определиться, что его злило больше всего: невозможность принять благодарность людей, которым он помогал, отсутствие волшебства, получатели, принимающие добрые дела с таким лицом, будто Сашка у них занял денег и не отдал, истеричные равнодушные клиенты, или крысиная возня из-за Смолина.
В отделе жалоб даже разработали специальный скрипт, как отвечать на такого рода претензии.
«Почему я должна платить вам каждый месяц, а какого-то выскочку пригласили на интервью на местный телеканал?»
«Почему мои соседи знаю о нём, а обо мне – нет?»
«Почему вы не можете сбавить цены на свои услуги, если есть люди, которые вообще помогают бесплатно?»
«Я готов сам делать добрые дела, а вам буду платить, только чтобы об этом узнавали другие. Сколько такое будет стоить?».
Несколько стажёров вылетели из-за того, чем грешил и сам Сашка – помощи вне путевого листа. Выгоняли их публично, и не Алевтина Игоревна, а сам управляющий.
«Что вы о себе возомнили? – непривычно громко вопил он, – Вы собираетесь работать в организации, которая зарабатывает на коммерческих добрых делах! Как мы будем платить сотрудникам зарплату, если вы будете вредить рынку? Что? Вас получатели попросили о дополнительной помощи? И что? Вас попросили, потому что вы неправильно себя вели! Настоящий курьер добрых дел обязан позиционировать себя правильно! Не вы герои-добряки, щедрые люди! А клиенты, заплатившие за этот заказ! Ваша задача – выполнить заявку и заработать репутацию для клиента! Для клиента, не для себя! А вы чем занимаетесь??»
Сашка думал, что идёт работать в одно из лучших мест в мире. А попал в какой-то цирк…
– Парень! Эй, парень, подойди сюда, пожалуйста!
Двое мужчин, грязных с головы до ног, стояли сзади ржавенькой «Волги».
– Машина застряла, а вдвоём не вытолкать, помоги!
Сашка замер на полпути. «Помощь на дорогах» была в каталоге услуг их сети. Он уже открыл рот, чтобы порекомендовать оформить заявку и пообещать, что курьер от кого-то из горожан будет здесь в самое ближайшее время… да так его и закрыл. Потому что одним из мужчин оказался Иван Смолин собственной персоной.
– О, а я тебя помню! – радостно улыбнулся «злейший враг организации», – ты курьер добрых дел. Ну, так и будешь стоять, или всё-таки поможешь? Или ты не при исполнении мимо человека в беде пройдешь, а?
Пристроившись в лужу за машиной, Сашка всё же украдкой оглянулся. Но улица была пуста – мерзкий дождь разогнал всех по домам.
Радостный водитель спасённого автомобиля весело бибикнул, прощаясь. А Иван протянул Сашке пачку сигарет.
– Не хочешь?... Да, я тоже не курю. Бросил. Но с собой ношу, на всякий случай, вдруг кого угостить надо. А я тебя правда помню. Ты приходил ко мне тогда, навестить.
– Зачем вы это всё делаете? – выпалил Сашка. Ему вдруг стало всё равно, что его могут заметить рядом с Иваном. А тот невесело улыбнулся, безуспешно пытаясь хоть немного стряхнуть с джинсов налипшую грязь.
– Знаешь, когда тебе в тридцать с небольшим говорят, что ты не сможешь ходить, это здорово заставляет задуматься. Да и времени в больничке на это предостаточно… Я же всю жизнь пахал как проклятый, всё хотел побыстрее денег заработать, на машину, квартиру, чтоб без ипотеки и кредитов. С друзьями встречаться некогда было, так и растерял всех. Даже девушку не заводил, всё думал: вот сейчас ещё немного, и сразу буду искать, чтоб жениться.
А потом всё. Секунда – и вся жизнь псу под хвост. Сбережения на лечение ушли, а меня даже проведать некому было. Вот только из вашей конторы и приходили иногда. А знаешь, как я тебя запомнил?
Сашка мотнул головой.
– Ты же один раз всего приходил. Но был единственным, кто со мной разговаривать начал. Нормально, а не только по делу. Поддержал. Не помню, о чём мы говорили даже, но помню, как мне легче стало. И я тогда понял, что не только в апельсинах принесённых дело, и не в том что мне размяться кто-то поможет. Отношение важно. Личное участие. Вот мы сейчас этому мужику помогли – лично, от души. А он нам спасибо сказал – тоже от души. А когда к тебе кто-то с пряниками приходит, потому что ему за это денег дали… А дающему тому и дела нет, жив я или помер давно – ну разве это правильно? Вот и загадал, что если восстановлюсь – обязательно людям помогать буду. Сам. А начальники твои мне теперь весь мозг вынесли. Говорят, что из-за меня количество добрых дел уменьшится. Только я вот с ними не согласен.
Сашка вдруг понял, что дождь кончился. Пожав протянутую руку, он побрел к остановке – нужно было сдать путевые листы и заполнить отчеты. Иначе у заказчиков не обновится вовремя рейтинг…
***
В курьерской было на редкость шумно. Один из стажёров взахлеб рассказывал о доставке скатерти-самобранки. Его с интересом слушали даже опытные сотрудники – такие заказы были в диковинку.
– А он мне такой: и что, ко мне теперь приходить никто не будет? А я ему – да вам и не надо! Вы у этой скатерти всё что угодно попросить можете – хоть еду, хоть лекарства! Её раз на двадцать должно хватить, а то и больше, если без изысков! И скатёрка сама у вас останется, даже когда волшебство закончится. На память.
– А он что?
– Да ну его, чудака старого! Сказал, что лучше б кто-то заглядывал к нему, а то помрёт – и не узнает никто. Блин, ему на старости лет такое счастье привалило, а он не оценил! Еле уговорил благодарственное написать…
Разговор прервала внезапно вошедшая Алевтина Игоревна. Беседа смолкла как по волшебству, все даже замерли.
– Васильев, прошу за мной.
Продолжение истории: Бюро добрых дел (продолжение)