Бюро добрых дел (продолжение)
Начало истории: Бюро добрых дел
Глядя на безупречно прямую спину, Сашка перебирал в уме все возможные свои косяки. Ну разве что кто-то всё-таки видел сегодня его с Иваном? Но тогда бы он уже наверняка услышал коронное «прошу на выход»…
«Да ну к черту! – вдруг зло подумалось ему, – выгонят, так выгонят. Жаль только мама расстроится…».
Вся бравада улетучилась, когда они остановились у кабинета управляющего. Алевтина открыла дверь, кивнула, но сама не пошла.
Казимир Михайлович отвлекся от монитора и посмотрел прямо на Сашку. И не отвёл, по обыкновению, взгляд, когда заговорил.
– Ну что, Васильев Александр, вот почти и кончилась твоя стажировка. Рад за тебя, что продолжил ты лучше, чем начал. Ни единого опоздания, жалобы, нарушения правил. Исполнительность, дисциплина, скромность, скорость. Алевтина Игоревна тобой очень довольна, да и я тоже. Мы долго думали, кому поручить это задание, и помним твой интерес к волшебству. Думаю, лучшего кандидата не найти.
Управляющий встал и подошёл к большой металлической двери. Приложил свою карточку, ввёл код, дал отсканировать сетчатку. Но даже после этого дверь открылась не сразу и как бы нехотя.
– Тебя, наверное, удивляет, почему наши клиенты заказывают так мало чудес, и почему волшебство такое дорогое?
Сашка вошёл вслед за Казимиром Михайловичем и огляделся по сторонам. Помещение было битком набито обычными с виду вещами, и только один предмет отличался и приковывал взгляд – что-то отдаленно похожее на аквариум, больше чем наполовину наполненный странным, чуть светящимся песком.
Неужели это…?
Перехватив Сашкин взгляд, управляющий кивнул.
– Да, ты всё правильно понял. Это – наше волшебное хранилище. Всё здесь заряжено магической пылью, а там – она сама. Как видишь, её немного. Крайне затратная в производстве штука, должен я сказать! И крайне неэффективная. Вот смотри, – управляющий двумя пальцами, брезгливо, поднял за голенища пару красивых сапог, – сапоги-скороходы. Стоят в десять раз дороже электросамоката, а прослужат в тысячу раз меньше. Ковры-самолёты, скатерти-самобранки – с современными изобретениями и сервисами – бесполезное барахло. Продавая такое, много не заработаешь.
– А как же настоящие чудеса?! – не выдержал Сашка.
– Настоящие? – усмехнулся управляющий, – а это какие? Лечебный эффект у пыли ненадежный, равно как и косметический. Медицина лучше справляется. А то срастишь ты себе открытый перелом таким порошком, через месяц его действие кончится, а ткани-то и не регенерировали до конца… Или красавица опять старой и толстой просыпается поутру… Скандал!
– А почему тогда про ваше волшебство так много пишут?
– Маркетинг. Рейтинг, это, конечно, здорово, но недостаточно. Людям нравится быть причастными к чему-то особенному… А здесь любой имеет возможность побыть в некотором роде магом. Разве ты сам не за этим к нам пришёл?
Сашка кивнул и спросил:
– Но неужели волшебная пыль совсем не может ничего особенного?
– Отчего же, – улыбнулся управляющий, – ещё как может. Помочь влюбить кого-то, что-то навсегда забыть, убедить в чем-то. На самом деле, на сознание она действует куда лучше, чем на предметы или органы. Вот только это всё незаконно. У Бюро, которые нарушают правило неприкосновенности разума, отнимают лицензии. Но – спасибо что спросил. Собственно, за этим мы с тобой сюда и пришли. Скажи, хочешь ли ты лично совершить настоящее чудо?
В горле застрял ком, но Сашка всё-таки нашёл в себе силы и кивнул. Казимир Михайлович аккуратно зачерпнул лопаткой волшебной пыли и спрятал её в маленьком мешочке, туго затянув завязки.
– Не хотелось бы поручать такое дело стажеру, но есть некоторые нюансы. Тот, на кого накладывается заклинание, должен быть расслаблен и доверять. Открытый разум очень важен! А в моем случае, боюсь, такого эффекта уже не добиться.
У Сашки во рту вдруг пересохло. Он, кажется, понял, о ком пойдёт речь.
– Мы звонили нашему «другу», под видом опроса по качеству сервиса. Просили назвать курьера, который ему больше всего понравился. Догадываешься, чью фамилию он назвал? Это будет твоим последним заданием. Справишься – завершишь стажировку досрочно. От себя лично обещаю, что в твои смены все заказы, связанные с волшебством, будут доставаться тебе. Но если провалишься, или, что хуже – попадешься, я буду все отрицать и скажу, что пыль ты украл. О краже заявлять не стану, пойдём на мировую, но работать ни в одном из Бюро добрых дел ты потом не сможешь, даже за границей.
Сашка, не мигая, смотрел на мешочек с волшебной пылью. Разве не за этим он сюда пришёл? Прикоснуться к настоящей магии. Вот она – только руку протяни. Да ещё и запретная.
– Пусть Иван передумает насчет бесплатных добрых дел. Захочет к нам курьером, переехать, уйти в монастырь, да хоть с моста спрыгнуть – неважно. Главное, чтобы больше не мешал нам работать.
Мешочек лёг в протянутую ладонь. Хоть волшебная пыль и была похожа на песок, но оказалась гораздо легче, почти невесомой. И светилась даже сквозь плотную ткань.
Дело оставалось за малым – пустить её в ход.
***
– Я так тобой горжусь! – сияющая мама подлила в тарелку борща. Жирного, наваристого. Такого пира Сашка не помнил уже давно. – Вот получишь первую зарплату, сразу расплатимся за коммуналку наконец. И соседу долг отдадим. И может даже тёте Тане. А со следующей – обувь зимнюю купим, и тебе и мне – ну сколько можно в латанном-перелатанном ходить, а? А там, глядишь, и ремонт сделаем… А может я даже с одной из работ уволиться смогу. Сашка, какой ты у меня молодец! Иногда так тяжело было, думала уж и не дотяну. Бывало, тебя уложу, поплачу, и в ночную иду… Как же быстро ты вырос! Настоящий мужчина!
В качестве дополнительной мотивации к мешочку с пылью Сашке выдали оффер. Пыль он спрятал в карман, а вот оффер – не догадался, так и пришёл домой, растерянно прижимая бумажку к груди.
Глядя на счастливую маму, он не смог сказать, что его приём на работу еще пока под вопросом. Молчал, когда она побежала к его крёстной – в очередной раз занять денег, смотрел, как хлопотала на облезлой кухоньке…
Сашка вдруг увидел их квартиру будто в первый раз. Продавленные диваны, стулья с настолько изношенными сиденьями, что они давным-давно перестали быть мягкими. Всё потрескавшееся, до безобразия старое.
Единственная статья расходов, по которой у них не было долгов – это ипотека, иначе б их давно выгнали из дома. На всё остальное время от времени приходилось занимать – на экстренную починку обуви и одежды, на лекарства, иногда даже на еду. Долги росли быстро, а отдавались очень медленно.
Сашка был единственным в классе, кто не мечтал стать выше. Потому что каждые несколько сантиметров роста означали, что ему нужны новые вещи, в то время как его мама будет в пятый раз носить в ремонт зимние сапоги. Каждая отметка на двери была прочно связана с острым стыдом, за то, что он снова вверг семью в траты. Странное дело – ведь мама никогда не попрекала его ничем. Даже когда он однажды порвал недавно купленные штаны, зацепившись за гвоздь на скамейке.
Но он и сам очень быстро понял, как ей тяжело, насколько они бедны, и как дорого он обходится.
Теперь можно было поставить точку в истории беспросветной нищеты. Бюро очень хорошо платило даже курьерам, а уж если получится подняться повыше…
Сашка долго не мог уснуть. Незаслуженный борщ давил на желудок, а в комнате вдруг оказалось нестерпимо жарко. Не выдержав, Сашка тихонько встал, оделся и вышел на улицу.
Адрес Ивана он помнил наизусть.
Волшебная пыль в кармане стала вдруг тяжелой. Сашка никак не мог перестать думать о словах управляющего. Неужели магия и правда стала настолько ненужной?
Вот проехала мимо машина – ковёр-самолет. Из кафе на улицу высыпалась смеющаяся компания. Радовались ли бы они больше, если бы вместо повара еду им сотворила скатерть-самобранка?
Волшебство стоит дорого. Магия не окупается…
– Молодой человек!
Сашка замер. Подошедший к нему полицейский козырнул, представился и спросил:
– А что это вы так поздно делаете на улице, а? И что у вас там, в кармане? Тааак… а документы на этот порошочек у вас есть? Пройдёмте-ка со мной…
Каждая трещинка в побелке на потолке была знакома Сашке наизусть. А вон то желтое пятно осталось с тех пор, как у тёти Кати прорвало трубу. Сон отпускал постепенно, но Сашка вдруг резко сел на кровати, стряхивая прилипшую простынь.
От осознания, что патрульный ему только приснился, накатило не облегчение, а разочарование. Кляня себя за трусость, Сашка схватил вещи и выскочил в коридор. Часы показывали четыре часа ночи, но это не остановило. В крайнем случае, он дождется утра во дворе у Ивана.
Когда он пешком добрался до нужного дома, начало светать. Солнце разгоняло сизые сумерки, согревало, наполняло решимостью. Её хватило, чтобы пройти мимо скамейки во дворе, войти в подъезд, постучать в дверь. Последняя отчаянная надежда что Иван не проснётся, не откроет, не сбылась. Немного помятый и удивлённый, он распахнул дверь пошире.
– Заходи. Ты чего так рано?
***
Сашка и не думал, что всё пройдет так быстро. Что выбор будет сделать так легко. С плеч будто гора свалилась, а голова немного гудела.
Невесомый мешочек лежал на ладони. Повозившись с завязками, Сашка вдруг засомневался на секунду – но может хотя бы…?
За окном квартиры на первом этаже включили телевизор. Волшебное зеркало в 4К.
Зажмурившись, Сашка вытряхнул пыль. Она долго не оседала, сверкая и переливаясь на утреннем солнце. Так долго, что он даже загадал желание, хоть и без особой надежды.
«Пусть мама меня простит и на расстраивается. Я обязательно помогу ей. Но… как-нибудь по-другому».