Предыстория пиздеца
Самым эпохальным событием в моей жизни, положившим начало моим приключением было то, что меня выперли нахрен из дому. Ну, как это обычно случается у подростков, повздорить с маман, пошвырять тарелки, объявить, что тебя никто нихуя не любит, акромя жаб в болоте, и пойти в оное болото топиццо.
Топиццо был не сезон, потому как на улице стоял суровый, как товарищ Берия, декабрь, и все болота закрылись до лета. И жабы там тоже заперлись в свои жабячьи домики и не квакали. Поэтому я приняла стратегически важное, мать его, решение, за которое себя прокляла потом неоднократно - упиздовать от родни в Москву. Не, не покорять столицу, неее... Таких планов у меня не было. Мной двигала только тупиздень 15-летнего подростка - "потеряюсь, убьюсь, умру, ВОТ ВАМ ВСЕМ ХУЕВО БУДЕТ!"
Справедливости ради надо отметить, что моя маман к этому порыву отнеслась похуистично. В плане, меня никто не ловил, домой не тащил, а мобильника 11 лет назад у меня не было и в помине, поэтому я внезапно разом лишилась любого родительского контроля, чему рада была до выпрыгивания из штанов.
Вот так и началась моя жизнь по разнообразным тусовкам и сборищам. Первая зима ознаменовалась приобретением мною второй семьи, но об этом позже, когда я получу с них разрешение на разглашение сведений. А пока лучше для начала расскажу историю про астрал.

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. АСТРАЛ

Ебанутых людей, в принципе, много. Да по-хорошему, копните у себя в голове - а нет ли у вас шизы, которая отличает вас от стопроцентно психически здорового человека? У меня таки есть. Я бабочек до обморока боюсь, а гусениц и того хуже. Но речь не о моей шизе.
Во всякую неведомую ебаную хуйню я всю дорогу верила со скрипом. В плане, большинство водяных, домовый, слендерменов и прочей мистической еболы мерещится людям с укура или с белки, и на этом я стою и не могу иначе.
Та зима на шизу в неформальных тусовках выдалась особо урожайной - все массово ходили в астрал, желая свалить туда на ПМЖ. Я же на ниве этой была созданием на редкость бездарным - на сраке в позе лотоса сидела, чай травяной хлестала, мантры повторяла, на рисунок пялилась, но нихуя! В астрал так и не вышла, решив для себя раз и навсегда, что все это поебень на постном масле и дурь редкостная.
В общем, возвращаясь в очередной раз домой (т.е. в убогое пристанище на краю мира, где обитала я, моя подруга и еще какие-то деятели, постоянно менявшиеся, но уже две недели мы жили вдвоем, пытаясь отчистить эту тараканью халупу от говна и пустых бутылок), я и не думала, что меня там ждет пиздец.
Дом встретил меня тишиной и убранностью. Это уже было подозрительно. Скинув в прихожей ботинки, я заорала:
- Все ли подохли?
Мне ответил дружелюбный голос мое душевной подруги Саньки:
- Сюда вали, чучело, я тебя с гуру познакомлю!
Означенная гуру сидела на почетном, незасранном грязной посудой и тетрадями с обрывками приходного бреда, диване. И представляла из себя зрелище преизрядное - тощая, как жердь бабенка с короткими пережженными перекисью волосами, сильно заветренным таблом, прищуренными глазками, выдававшими презрение к предметному миру и отсутствием половых признаков. Замотана она было в какие-то хуй пойми занавески с кучей самодельных амулетов. Один больше всего напоминал цельноспизженную с болота килограммовую корягу и неторопливо раскачивался там, где у нормальных баб есть сиськи.
Охуев с такого зрелища, я усадила жопу на неработающую посудомойку.
- Детей не будет! - Грозно зыркнула на меня гуру.
- И хуй с ними, мне не надо! - Не затормозила с ответом я. Новая постоялица мне нихуя не нравилась, каким-то жопным чувством я чуяла, что проблем с нее будет дохрена и больше. И мои предчувствия меня не подвели.
Вопщем, вывела я под благовидным предлогом переворошить старые шмотки Саньку на балкон.
- Ты кого привела, дурында? - Ласково поинтересовалась я у подруги. - Что это за хтоническое уебище в занавесках?
Санька наморщила табло и задрала кверху и так курносый нос.
- Много ты понимаешь, темная баба! Это ж ниибацо гуру, она всех учит в астрал выходить. За деньги, причем.
Ох, ебануццо аргумент. Да каждая вторая бабка-шептунья живет богаче, чем мы уж явно.
- Санькаааа... - протянула я ласковым голосом, каким обычно говорят с умалишенными или детьми. - Ты ебнулась в край? Откуда у нас бабки? Мы ж нищие шопесдец!
И была я не так уж далека от правды. В те годы я могла подрабатывать только промоутером или корчить у метро жалобную моську, выклянчивая пятачок на проезд. И, ёб же ж мать, последнее приносило мне больше бабла, чем официальный труд. Плюс ко всему, когда мне покупали злосчастный билетик, я не отказывалась, а скопив их у себя штук 10, поутру песдовала к метро. Чтоб там, в час пик с сотенными очередями впарить добрым людям халявой доставшийся билетик по двойному, а то и тройному тарифу. Чем дохуя злила уже прикормившихся там барыг, но бегала я быстро и наглость имела неимоверную, съебывая по заборам и посылая всех нахуй. Как только не опиздюлилась ни разу - секрет.
Но это лирическое отступление, такой вот из меня сбивчивый повествователь. А Санькино табло озарилось внеземным светом.
- А мы ей дадим у себя пожить, а она вместо оплаты нас всему научит!
Хлебальце Саньки так светилось, что послать ее нахуй и вытолкать стремотную гуру у меня не поднялась рука. К тому же хата была не моя.


О Саньке. Санька была тощеватой, похожей на птичку блондинкой мышастого колёру, с зелеными блядскими глазищами и настолько детски-невинным личиком, что возраст ее не читался в принципе. Че-то около 19 на тот момент ей было, не спрашивайте, точнее не скажу. Сраная хата ей досталась толь в наследсво, толь еще по какой подобной причине, хотя подъездные бабки были свято уверены, что наторговала хату себе Санька песдой, и не иначе. Совсем уж нимфоманкой, Санька, конечно не была. Если не давать ей пить. А поутру своим подвигам ужасалась. Поэтому ей до жути понравилась некосеющая с любого количества бухла я, которая, прикинув хер к носу, могла отличить прЫнца от коня и стащить Саньку с последнего и пинками загнать домой. Вот так и зародился наш союз. Санька нихуя не работала, как и я, перебиваясь подработками и гнусавыми из-за гайморита песнями в переходе под гитару. А еще Санька в те годы была доверчивой шо песдец. Именно такие люди, как она по сотом разу вкладывают бабки во всякие МММы, даже если их уже 99 раз наебали. Верила она в любую хуету, лишь бы умели красочно ее подать. И это был наш общий геморрой, потому как бросить Саньку на произвол судьбы мне не позволяла совесть.


Теперь вам понятно, какой холод взял меня за чисто гипотетические яйца. Я поняла, что оставлять Саньку тут один на один с этой гуру нихуя нельзя, если я не хочу, шоб она тут жила вечно. И потому мужественно решила еще разок попробовать выйти в астрал.
Но для начала гуру потребовала жрать. В ультимативной форме. Я паскудно ржанула и сказала, что из хавки у нас только клейстер для обоев и моя пачка чипсов, но она моя, поэтому два оставшиеся рыла в квартире могут идти в пень. Саня такому единоличию не обрадовалась, хотя обычно меня понимала и принимала такой, какая я есть.
Поэтому меня срочно отпнули до магазина, купить жратвы, при этом запустив руки в ту заначку, которую я оставляла на оплату этой тараканьей хатки.
В магазинчике, где скучала единственная продавщица, я долго пырилась на полку со съедобными штуками, после чего честно спросила у тетеньки есть ли у нее что-нибудь дешевое и в меру отвратное. Тетенька, глянув на меня и признав постоянного клиента, выставила на прилавок двухлитровый баллон с пивом. Я грустно вздохнула.
- Теть Тань, мне жратва нужна. Причем такая, от которой гости съебывают, забывая тапочки.
Теть Таня уставилась на меня глазами невыспавшейся совы, потом перевела взгляд на полку.
- Держи, - Теть Таня флегматично поставила на прилавок пачку хер знает как оказавшейся в этой палатке смеси риса с горохом и специями. - Если будешь варить точно по инструкции, редкостное говно выйдет.
Поблагодарив тетеньку, я вщемила обратно до дому до хаты, где Санька уже в комнате занималась медитациями со своей гуру.
"Ну, щас отведаете у меня фирменного блюда!" - мстительно подумала я.
Мои умения в готовке всегда были весьма специфичны. Вы, к примеру, часто видали баб, которые варят суп в сковороде? Короче, готовить я умею. Вот только жрать это могут не все. А еще у меня нездоровая любовь к определенным специям. Не к травочкам для запаху, а к всем-всем-всем перцам.
Короче, схема приготовки мной риса такова - еще на процессе варки вхуярить в кастрюлю столько перца, чтоб вода казалась красной в черную крапинку. А в процессе жарки добавить еще чуть-чуть. Ну как чуть-чуть... Полпакетика где-то. Или больше.
Короче, через час я вломилась в комнату, где на диване восседала Гуру (как ее звали, запамятовала, поэтому буду звать ее только так) и вещала какую-то поебень раскрывшей хлебальце Саньке.
- Кушать подано, идите жрать, пжалста! - громко заорала я и чихнула. Потому как на перец не реагировали только мой рот и желудок, а вот в носу у меня в процессе готовки свербело и не раз. И угадайте, в сторону чьей тарелки я чихала?
Короче, собрались мы на кухне. Я опять угнездилась на посудомойке, на диване расселась Гуру, а Санька оккупировала старый табурет, в котором было три ножки вместо шести изначальных, причем все разной длины.
К извратам моей готовки Санька была непривередлива, а в силу природной дистрофичности и желания жрать все в любых количествах по этому поводу, на количества перца плевала. Как и вообще на вкусовые качества еды. Это про нее ходила знаменитая байка в наших кругах, что с голодухи Санька, найдя в холодильнике только бинты и горчицу, полила первое последним и схомячила.
А вот Гуру стойкости не хватило.
- АААААААААААЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫББЛЛЛЛЛЛЛЛЪЪЪЪЪЪ!!!!!! - Исторгла Гуру во всю мощь своих легких и раненым сусликом щеманулась к крану. Лучше б она этого не делала. Посуду мы с Санькой на тот момент не мыли - нас пугало семейство тараканов, жившее в раковине и охранявшее свою территорию. А шоб вода не с