Чтобы подготовиться к неизбежной войне, нужно было тянуть время. Чтобы тянуть время, надо закрыть глаза на мелкие и не очень «шалости» итальянцев. Включая потопленные британские суда. «Всё ради дружбы с дуче и величия империи», — думал премьер-министр Великобритании Чемберлен в 1937-м.
В 1937 году элите Британской империи казалось, что она повсюду окружена врагами. Япония вторглась в Китай и нацеливалась на британские колонии в Южной Азии. Италия захватила Эфиопию и угрожала владениям империи в Африке и на Ближнем Востоке. Наконец, Третий рейх стремительно перевооружался и увеличивал своё влияние в Европе. На континенте ощутимо запахло войной.
И вот именно в это время, 28 мая 1937 года, премьер-министром Великобритании от Консервативной партии стал Невилл Чемберлен.
Авторитарный нарцисс
Чемберлены были известной политической династией. Перед тем, как стать премьером, Невилл Чемберлен побывал канцлером казначейства (то есть министром финансов). Он был опытным политиком, но в то же время властным и упрямым человеком. После назначения на пост главы правительства он любил рассказывать родным, как, если он захочет, «по его щелчку вся Европа выстроится в шеренгу».
На посту премьера Чемберлен озвучил свой план покорения мира и спасения империи. Раз конфликт в Европе на носу, а Британия к нему не готова с военной точки зрения и денег в казне нет, — надо изо всех сил оттягивать начало войны. Выиграть время для перевооружения армии и флота. Как это сделать? Умиротворить Германию или Италию, пожертвовав им что-нибудь ненужное. Например, чужие колонии — португальские или бельгийские — или внешние рынки, скажем, в Латинской Америке, или даже позиции в Европе. Что угодно, лишь бы выиграть время и накопить денег. А вот потом, когда Британия вооружится, она опять будет рулить судьбами континента.
Оставалось только определиться, чьи аппетиты надо удовлетворять в первую очередь. Выбор ожидаемо пал на Италию.
Средиземноморская империя
В 1929 году Муссолини объявил, что Италия собирается доминировать в Средиземном море и строить свою Африканскую империю. После захвата Эфиопии дуче стал прямо угрожать красноморскому судоходству и позициям Британии на Ближнем Востоке.
Помимо прочего, фашистские эмиссары нашли благодарные уши внутри британских колоний. Рим стал вкладываться в арабское национальное движение. Увеличение итальянской военной группировки к западу и югу от Суэца и рост профашистской пятой колонны на Ближнем Востоке убеждали любого скептика, что с итальянцами надо что-то делать.
В былые времена Италии просто выставили бы ультиматум. Но сейчас она оказалась в союзе с Германией. Чтобы развалить этот альянс, надо было чем-то пожертвовать. На эту роль идеально подходили Эфиопия и Испания. Эфиопию следовало признать итальянской. С Испанией обстояло сложнее.
Дуче не скрывал, что хотел бы сделать из Испании свою марионетку. Правда, мешало республиканское правительство. Ультраправый мятеж генерала Франко предоставил Муссолини такую возможность. Десятки тысяч солдат и офицеров, сотни стволов артиллерии, тонны боеприпасов, дипломатическая и финансовая помощь… Было понятно, что Италия прочно увязла в Испании.
Помимо стратегических соображений, переговоры по Испании облегчались тем, что Чемберлен сочувствовал Франко и не любил республиканское правительство. Собственно, такого же мнения придерживалась бо́льшая часть его кабинета. Дело дошло до того, что за всё время пребывания в Лондоне посла Испанской Республики Пабло Аскарате Чемберлен так и не удосужился его принять. Зато с личным посланником Франко герцогом Альбой премьер регулярно вёл тёплые, ламповые беседы.
Граф Гранди и его гранд-стратегия
Переговоры с итальянской стороны вёл граф Дино Гранди — экс-глава МИД. В 1932 году он впал в немилость из-за своей умеренности — дуче нужны были горячие головы, готовые рисковать и действовать агрессивно. А умного интригана, который вдобавок был его недавним конкурентом, Муссолини в 1932 году отправил с глаз долой в Лондон.
В британском высшем свете Гранди быстро стал своим человеком. Он был другом консервативного истеблишмента, и тот отвечал ему взаимностью.
С Чемберленом Гранди был на короткой ноге. В июле 1937 года между двумя странами начались переговоры.
Гранди пошёл с козырей и сыграл на тщеславии Чемберлена, предложив ему написать Муссолини письмо. Это сразу вывело переговоры на новый уровень. Посол заверял Чемберлена, что его дружба с Муссолини — это залог мира в Европе. Ради этого всего-то и надо — признать захват Эфиопии и закрыть глаза на действия итальянского флота в Средиземном море. В случае отказа Гранди угрожал тесным сближением Италии и Германии.
По сути, итальянский посол толсто намекал британскому премьеру, что если он будет тянуть резину, то дуче сдаст рейху южную и центральную Европу. Лондону следовало поторопиться, чтобы не оказаться без надёжного средиземноморского союзника.
А как же Франция? За исключением Альфреда Дафф Купера — Первого лорда Адмиралтейства — и главы МИД Энтони Идена весь кабинет Чемберлена был жёстко антифранцузским. Британцы подозревали, что французы всё-таки влезут в гражданскую войну в Испании на стороне республиканцев, тем самым нарушив провозглашённую в 1936 году политику невмешательства. И тогда локальный конфликт станет мировым — а это угроза для выживания Британской империи, которая к такому повороту вообще не готова.
Слова Гранди упали на подготовленную почву. Очень скоро Чемберлен стал использовать аргументы посла во время споров со своим же главой МИД.
Закрыть глаза и не отсвечивать
Третьего августа 1937 года Франко, сильно зависящий от итальянской помощи, попросил у Муссолини не допустить прибытия советских судов с вооружением для республиканцев. Дуче ответил согласием. Итальянские подлодки стали охотиться за торговыми судами, идущими в Испанию. «Купцов» топили, глава британского МИД требовал привлечь Италию к ответственности, но Чемберлен колебался. Формально Италия не брала на себя ответственность за нападения. В конечном счёте, британский премьер решил: надо привлечь Италию к системе сопровождения торговых судов. И даже допустил возможность досмотра итальянцами любых кораблей, если они шли в Испанию.
От такого глаза на лоб полезли даже у профашистских членов кабинета. Первого сентября 1937 года неподалёку от Испании итальянская подлодка «Ирида» неудачно атаковала британский эсминец «Хавэк». Британская разведка взломала итальянские морские шифры, поэтому узнать, кто напал на корабль, труда не составило.
Казалось, после такого Чемберлен должен был заморозить все переговоры и начать прессовать итальянцев.
Но ничего подобного не произошло. Предложение лордов адмиралтейства жёстко покарать дуче, утопив хотя бы часть итальянских торговых судов или военного флота, было отвергнуто. На одном из совещаний премьер вообще заявил, что «демократические государства не могут по-гангстерски третировать Италию».
Такая безнаказанность не прошла даром. Третьего сентября 1937 года итальянские подлодки утопили английский танкер «Вудфорд». Это была ни много ни мало восемнадцатая по счёту атака итальянцев на британские корабли. Многие британские СМИ сорвались с цепи и всё настойчивее требовали «утопить хотя бы одно итальянское судно».
Несколькими днями ранее, 30 августа и 1 сентября, итальянцы отправили на дно советские пароходы «Тимирязев» и «Благоев». При этом ничто не мешало флоту мятежников задерживать советские теплоходы (например, «Москва») или наносить по ним удары авиацией. Так как националисты в 1937 году не считались «воюющей стороной», их действия на море могли рассматриваться как пиратские. Однако Чемберлен предусмотрительно закрывал на это глаза. Не очень-то хотелось портить отношения с другом Гранди и другом Муссолини.
Четырнадцатого сентября 1937 года Великобритания, Франция, Болгария, Египет, СССР и ряд других стран подписали соглашение («Ньонская конференция») о патрулировании районов Средиземного моря. Цель была простая — прекратить атаки подлодок на торговые суда. Однако с 4 сентября Рим, поняв, что стоит на грани морской войны с Британией и, возможно, Францией, прекратил свои атаки (за которые — спойлер — Италия так и не понесла никакого наказания).
Дуче понял: ради союза с Римом британский лидер готов на всё. От Гранди потребовали усилить нажим, чтобы Чемберлен признал захват итальянцами Эфиопии. На это премьер Великобритании был готов сразу же закрыть глаза, хотя так и не решился признать её захват де‑юре.
Снабжение Франко и итальянских войск в Испании продолжилось. Но в то же время Муссолини пообещал когда-нибудь вывести итальянских добровольцев из Испании. Надо же было дать Чемберлену хоть что-то, чем бы он мог козырять!
Эпилог
В 1937 году британский премьер на Италии обкатал свою «политику умиротворения». Италии понравилось. Британское правительство сдало республиканскую Испанию дуче. Гражданская война в Испании закончилась в 1939 году победой генерала Франко.
Шестнадцатого апреля 1938 года было подписано англо-итальянское соглашение. Муссолини обязался вывести войска из Испании к концу 1938 года. Британия признала фактический захват Эфиопии. Заодно гарантировала итальянцам военные кредиты, несмотря на то, что денег в казне было мало.
Параллельно с этим Чемберлен заморозил программу перевооружения армии и флота. Сильно поссорился с французами. Словом, сделал всё, чтобы подружиться с Муссолини.
Дружба носила односторонний характер, так как дуче благоразумно ничего не обещал Чемберлену.
Подозрительный Советский Союз называл такую политику уступок фашистской Италии (а потом и нацистской Германии) «умиротворением агрессора».
Что это дало Британии? Ничего. Муссолини не стал препятствовать аннексии Австрии рейхом в 1938 году. В том же году дуче выступил союзником Гитлера при разделе Чехословакии. А вскоре Чемберлен обнаружил, что всё, что он сделал, оказалось зря: 10 июня 1940-го Италия объявила войну Великобритании и Франции.
Источник
