Жила была девочка, и была она следователь или дознаватель. Никогда точно не понимал разницы, тем более что было это где то в конце нулевых, начале десятых годов, сейчас всё может быть по другому.
Работала девочка, ведь служат только собачки, в ОВД не очень большого провинциального городка, и была у нее мама чиновница из администрации, а папа как то так коммерс. И была у девочки мечта - шоб все про нее знали, уважали и опасались даже за пределами ее Мухосранска. Потом что нигде кроме городка, который действительно был типичным, очень провинциальным Мухосранском, благодаря стараниям и ее папы-мамы, ее никто не знал, не уважал, и даже место ей в соседнем большом городе в автобусе никогда не уступали. Возможно потому что она не слишком часто ездила в автобусе, но это уже совсем другая история.
Просто однажды ей всё же повезло. Одним прекрасным и почти солнечным днем, в одном свеже-построенном коттедж ном поселке, придатке при её городке, обворовали скромный домик местного «авторитетного бызнессссмэна» занимавшегося автосервисом, ремонтом местных бюджетных учреждений, и даже державшего целых два места на рынке. Очень уважаемый был человек! И домик был красивый, весь такой в завитушках и статуях.
«Опа!» - решила девочка, и поныв немного папе и маме получила дело в производство, или как то так.
«Гы!» - поржали более опытные и более работящие сотрудники «органов», которые и так охотно сплавили бы это дело девочке, но не знали как бы это всё провернуть. Потому что «потерпевший» был человеком очень неприятным даже по меркам мелкого городка, и было дело тем, что называется «висяк» или «глухарь», что к концу квартала было не очень приятным состоянием дел.
А вот девочка была ТП, с упором на «тупая». Но взялась за дело с энтузиазмом. Ведь благодарность местного «торгового прынца» можно было бы легко превратить в известность во всех двух местных газетах… А может даже… Но об этом она пока даже боялась думать.
Просто решила сделать все невозможное. И вдруг обнаружила что именно невозможное ей и придется делать.
Потому как, зацепок, следов или улик было - ну вот почти ничего. Точно было известно только одно, когда потерпевший «в состоянии алкогольного опьянения» гонял очередную «бывшую» по поселку, кто то очень неизвестный зашел в дом, и «совершил дерзкое хищение» вынеся многое из того, что было не прикручено к полу. И что можно было продать за деньги «правильным людям», а не только лоху торгашу из «тоже граждан».
То есть факт совершения преступления был в наличии. А вот благодаря репутации «потерпевшего» никто ничего не видел. И не желал видеть… Или «сотрудничать со следствием». Дело стремительно становилось… Не «таким»… Каким-то не очень «раскрывательным».
Стоя у сухой канавы заполненной мусором Девочка сурово оглядывала окрестности, ожидая где нибудь поблизости увидеть наглых воров ныкающих «не капиталистически» нажитое добро. Но видела только ряды домиков, заборов, деревьев, убого вида велосипедиста прокатившегося по мостку через канаву, мимо убогого домишки на другой стороне, с висевшими на его стенах…
Она вдруг поняла, что она снова очень важная персона. Потому что на этом абсолютно нищебродском домике, в виде простой кирпичной коробки в три этажа, висели подозрительно знакомые предметы! Прям как у папы на работе! Видеокамеры наружного наблюдения!
«Ага!» - возликовала Девочка, и прихватив с собой оперативного сотрудника помчалась «проводить оперативно следственные мероприятия». Этот нищебродский домик находился буквально метрах в двадцати, пара камер совершенно точно захватывало «усадьбу» Потерпевшего и дорогу возле неё, так что можно было считать, что все дело уже раскрыто, нужно было только пройти по широкому мосту из нескольких бетонных плит, на другую сторону неглубокой бетонной канавы. И…
«Следователь-Очень-важная-Девочка-мне-необходимо-получить-записи-с-ваших-видеокамер-требую-немедленно-предоставить» взмахнув своей «ксивой», скомандовала Девочка вышедшему на балкон зевающему, совершенно не гламурному толстячку, в старых полосатых трениках.
«Не выйдет…» - почесывая пузо выглядывающее из под майки-алкашки и меланхолично глядя в вечность, ответил ей «жирный нищеброд».
«?????????» Девочка даже не поняла сразу, что именно она услышала.
Ее «ксива» и фамилия папы-мамы как то отучили её от подобного, обычно местные реагировали как то иначе, когда она подавала им команды. А вот это ощущение было какое то… Странное такое. Она даже повнимательнее огляделась вокруг, как бы опасаясь, не попала ли она в какую то параллельную реальность, где её «ксива» и фамилия значит куда меньшем чем она привыкла. Но вроде бы все было как всегда.
Тот же город, таже убитая дорога тянущаяся вдоль рядов домишек разной степени убогости. Чуть дальше по дороге гордо высится стильный дом «потерпевшего», так разительно отличающийся от соседнего с ним нищебродского домика-коробки из белого кирпича, с невысоким заборчиком из дешевой сетки, выкрашенным в зеленый цвет. У которого стоит Девочка и подержанная машина, хоть и иномарка, но далеко не «лексус» и не «беемве» на которых только и могут ездить «уважаемые люди»…
В общем ничто не говорило о то, что ее магическая власть куда то могла исчезнуть.
«Гражданин…» - в этот раз Девочка говорила медленно, простыми словами, чтобы до толстяка дошло как можно яснее, что не хрен с горы к нему обращается, «У вашего соседа случилась неприятность. Его обокрали. Я следователь Девочка» - выделила она свою фамилию на случай если этот дебил не расслышал всё сразу, «Я веду розыск похищенного. Ваши видеокамеры направлены на дом потерпевшего. Мне нужны записи этих камер. Вы отдадите их добровольно или мне просто зайти и изъять их?»
«Ну просто так зайти и изъять вы не можете без постановления…» - толстый «колхозник» упорно не желал приходить в сознание, «А камеры…», но Девочка уже не могла ничего слушать, ее моск просто вскипел возмущением.
«В общем мне это надоело!» - рявкнула девочка, «В особых случаях следователь может входить куда угодно!» и пинком распахнув незапертую калитку вломилась на «территорию чужого землевладения», без приглашения и «постановления на обыск»…
«!!!!!!» воображала себя валькирией Девочка.
«Круто!» радостно думал Оперативный Сотрудник.
«??????» возможно удивился такому нарушению капиталистической законности толстяк в майке и трениках.
«Гыыыы!» подумали бы все соседи, если бы это увидели. Не любили они толстячка… В шестых за то что он был тем, кем был и не собирался с ними квасить, а пятая, четвертая, третья, вторая и первые причины их нелюбви… Они копошились на задах этого нищебродского дома, пытаясь вырыть из земли особо наглого крота или еще какую землеройку портившую им настроение, просто фактом своего существования.
Ни Девочка, ни Оперативный сотрудник не позаботились прикрыть за собою калитку, как делают все «простые люди». Она закрылась сама по себе, грохнув металлом об металл на весь участок…
Вот тут то Девочка и узнала про пять остальных причин, по которым старые соседи этого участка, теперь так не любили его новых владельцев. Эти причины радостно появились в поле ее зрения. Добровольно выскочив из-за дальнего угла дома.
Весело улыбаясь во весь рот к ней и прихваченному ей оперативному сотруднику неслись пять больших сук. Во всех смыслах этого слова. Во первых у них был очень мерзкий характер, во вторых были они больше сорока сантиметров в холке, а ещё они действительно все пятеро были суками. Ротвейлерами. И хотя одна из них была нечистокровной, но сути это не меняло.
«Чо за нах…» - озадаченно подумала девочка тупо наблюдая за несущейся к ней примерно четвертинкой тонны чистой радости…
«…Мать…» подумал оперативный сотрудник, в отличии от девочки понимавший, что могут сделать пять таких собак с ним и с его новенькими шмотками, даже если они с девочкой успеют выхватить свои пистолетики.
«Етить твоююююю…» - очень вслух думал владелец домика швыряя вниз тапок, когда увидел, что пухлые недо-лошади делают с рассадой цветов, высаженной его уважаемой супругой у ограды, и представивший, что она ему опять скажет когда вернется. Особенно узнав что вчера он немного «того» и опять забыл закрыть вольер…
Вообще собачек можно было понять. Тяжело им жилось. Нет кормили их хорошо, и разрешали спать на диване и ковре, но зато запрещали всё остальное подряд. Им нельзя было…
Гонять соседских коз, хотя они сами нарывались.
Цапать коров за холку и ноги весело их перепрыгивая, впрочем без перепрыгивания цапать их тоже было нельзя.
Жрать кошек, впрочем поймать этих тварей еще ни разу не удавалось.
Кусать соседских собак, даже если они были привязаны, а не привязанные тоже как то не сильно стремились дружить.
И особенно строго им запрещалось «дружить со всеми человеками», ну если конечно эти человеки сами не желали познакомиться поближе, заглянув на участок…
«Прееевееед!!!!!» думали собачки стремительно приближаясь к своим новым лучшим друзьям.
К их сожалению, как минимум один из незванных гостей, не пожелал с ними дружить.
Им казался Оперативной сотрудник, парень он был хоть и карьерист, зато физически крепкий, всегда радовавший начальство своей физической формой и сдачей нормативов без коньячка, а местных девок радовавший вообще без всякой формы. И к своему удивлению, к физической форме он оказался еще и немного соображающим. Поэтому сообразив, что вряд ли ему светит хорошая карьера «если что», он одним рывком схватив все так же тупящую Девочку, сумел перепрыгнуть через забор, услышав за спиной только «бум, бум, бум, бум, бум» и заметив краем глаза пять мокрых носов пытавшихся протиснуться сквозь крупную ячею сетки, и десять печальных, разочарованных глаз с тоской глядящих ему вослед.
«А ну отпусти меня» - рявкнула Девочка оказавшись за пределами этой наглой твердыни неуважения к авторитетам, «Значит постановление казлу старому надо, ну так я ща ему устрою. А ты следи чтобы этот пердун, ни шагу на улицу не сделал!»
«Я это! Щас машину подгоню, чтоб если чего догнать!» успел крикнуть в спину уносящейся фурии. И услышав в ответ «Ладно!» помчался через мостик к дому потерпевшего, где все ещё возилась следственная группа. Но само собой не для того чтобы «машину подогнать», а просто чтобы рассказать всем «ржаку», про то, как он ловко сумел облапать Девочку…
Спустя какое то время, скорее поздно чем вовремя, к дачному домику подкатил «пазик». Из которого выскочили Девочка и штук восемь богатырей в камуфляже цвета «мокрый асфальт». Восемь это немного! Но и «пазик» не был «пучиной моря», или как там было у классика.
Что девочка плела начальству, что и какие рычаги задействовали папа-мама осталось неизвестным, но видимо было много чего разного, потому, даже сейчас спецназ «просто так» не приезжает из большого города, на помощь каждой девочке из провинции.
А еще у девочки имелось свежее постановление «об проведении обыска и изъятии», вот его получить было как два пальца об асфальт, потому что родственники у Девочки, работали не только в администрации, но еще повсюду в городке. И всегда были рады прийти на помощь. Впрочем как и простые «добрые люди» всей душой стремящиеся помочь молодой девице, которая за все доброе, супротив всего злого и старых, жирных казлов!
Девочка больше не видела никаких препятствий для восстановления «закона и порядка» на отдельно взятом участке.
А вот спецназ, по вводной ожидавший увидеть здесь целый цирк с «айнанене и конями», резко затормозил увидев только довольно пожилого толстяка торчавшего у скромной калитки, скромного дачного участка. Еще они увидели что забор из сетки Рабица как то странно дергается в некоторых местах, но что именно там творилось выяснять они не стали. Им было достаточно того, что владельца дома они оказывается знали.
-Здравствуйте ребята… - вежливо поздоровался с Командиром Спецназа и его помощниками владелец нищебродского домика, тоже довольно хорошо знавший в лицом Командира спецназа. Который в свою действительно очень хорошо знал толстячка в трениках. И просто в лицо, и работали часто вместе. Ведь это был уже отпущенный на волю, но не совсем еще отставленный в отставку, работник областной прокуратуры, старший советник юстиции и т.д. и т.п.
«Что за нах…» - озадаченно подумал Командир, вслух очень вежливо поздоровавшись с хозяином дома, и обрадовавшись что он не успел войти в калитку. Во первых он был очень вежливым Командиром Спецназа, а во вторых знал про увлечения почти бывшего прокурора крупными и «дружелюбными» собачками. И быстро сообразил, кто именно там может трясти забор, затаившись в кустах и прочих растениях.
«Что за нах…» - так же озадаченно подумал и Потерпевший, маячивший за спинами Девочки и ее Войска, и собиравшийся «в рамках помощи следствию» поговорить с владельцем нищебродского домика, «по братски» объяснив ему «что людям надо помогать», особенно таким как он. К счастью для себя он обладал острым чувством ощущения опасности для его личной шкуры, поэтому особенно не отсвечивая тихо растворился в неизвестности, чтобы больше никогда не появиться в нашей истории.
«Что за нах…» за компанию подумал Оперативный сотрудник.
А вот сама Девочка будучи тупой, ну реально тупой, поэтому не посвященной в такие тонкости жизни за пределами ее городка, не обращая внимания на возникшее в атмосфере напряжение, понеслась к калитке размахивая бумагой.
«Значит так Гражданин! Вот постановление, ознакомьтесь, и щас организуем понятых, чтобы было как вы любите! По правилам…» она зловеще усмехнулась. Ну так ей казалось что это зловеще, и что от ее улыбки все должны немедленно признаваться во всех грехах.
Однако толстячок-старичок не пал ниц, признавая её своей «бохиней», а просто вытащил из ее рук бумагу и начал читать, с таким видом будто бы он что-то там понимал.
«Ну да, ну да…» толстяк вежливо читал постановление, и довольно кивал башкой, «очень подробно и толково все составлено! И получено очень быстро!» чувствовалось, что он искренне одобряет такую отлаженную работу государственных органов, «но вынужден обратить ваше внимание, вот тут у вас наличиствует небольшая ошибочка…»
«Чо? Какая еще ошибочка!» начала злиться Девочка.
«Ну как же, вот смотрите» - старый нищеброд был все так же вежлив и дружелюбен, водя грязным пальцем по свежеотпечатанному постановлению, «вот у вас написано «по адресу посёлок Огородник, улица Огородников два»? А вот этот дом, где мы все изволим находиться, у него адрес посёлок Садовод, улица Садоводов один… Понимаете? Место совершенно другое…»
«Чо за нах…» наконец то подумала Девочка, «Улица то одна и та же?».
«Вообще то гражданин прав…» - как то не очень вовремя подтвердил Оперативный сотрудник, печально сообразивший второй раз за день, что карьерный рост с именно этой Девочкой дело не очень веселое, и возможно не совсем возможное даже при наличии папы-мамы… «Огородник, это на той стороне, а здесь Садовод, и улицы действительно разные, у гражданина Потерпевшего улица Огородников, а здесь у гражданина улица Садоводов. А граница у них как раз по водоотводной канаве проходит. У них еще правления постоянно ругаются кому из них забор оплачивать, и на чьей земле его ставить. Они сперва хотели прямо по канаве сделать, один общий забор, но не получается…»
«Почему?» вот всё, что смогла произнести Девочка. Возможно она хотела сказать что нибудь другое, но в ее мыслях образовалась такая странная пустота, от неправильности всего происходящего вокруг неё.
«А канава она водоканалу принадлежит, она не дачная!» словоохотливо пояснил Оперативный сотрудник, «Водоканал ее задаром отдавать не хочет. Да и граждане привыкли уже ходить тут. Вон и мостик сделали. А если забор поставить им в обход далеко будет. А тут раз и всё!» поняв неуместность своей речи он заткнулся.
И Девочка тоже молчала, не зная что еще сказать, пока хозяин дачного домика и видеокамер, этот оборотень в трениках, не кашлянул, взмахнув постановлением и привлекая внимание Девочки. Заодно он привлек к самой Девочке совершенно ненужное теперь внимание всех окружающих, и такие недобрые взгляды Спецназа и его Командира.
«Так вот адрес немного неправильный, это конечно так, но это всё ерунда, я просто вам всё время пытаюсь сказать, но вы всё время убегаете. Про мои видеокамеры которыми вы интересуетесь. Дело в том, что вы не можете получить записи с них, не потому что я против помощи следствию, а потому что камеры не работают…»
«Почему…» невольно вырвалось у Девочки.
«Ну я не знаю» - мерзкий старикашка пожал плечами, «Я в этих новомодных вещах не очень разбираюсь. Повесили мне их еще вчера, а вот подключить сразу не смогли, что-то там с проводкой не так. Нужно что то специально сделать, так что подключать их мне будут только послезавтра…»
«Почему?» только и смогла снова спросить Девочка. Она словно забыла все остальное слова, и ей, честно говоря, было плевать когда и почему будут подключить камеры этому… Этому… Но она ничего не могла с собой поделать.
«Потому что завтра меня дома не будет», все так же доброжелательно объяснил толстяк, «у меня банкет…»
И совершенно внезапно, даже для себя самой, но больше ничего не говоря, Девочка медленно, хорошо поставленной походкой провинциальной манекенщицы, удалилась в закат. Чтобы никогда больше не возвращаться в «органы», а выйти на работу к маме, в отдел администрации. Потому что хотя папа дочку любил, но не настолько, чтобы к себе юристом брать.
Смеркалось… Вежливо распрощавшись все причастные удалились со сцены, и только пять несчастных собачек, которым так и не дали ни с кем подружиться, долго смотрели на опустевшую улицу…
Эпилог
Нет, спору не будет, - будь обитатель этого домика не сотрудником областной прокуратуры, хоть и собирающимся на «заслуженный отдых», но ранга все ещё высокого. Или не знай начальник спецназа его в лицо…
То история могла бы закончиться совсем по другому. Для всех…
Смешно здесь не это.
А то, что не будь девочка настолько Т и такой П, то раскрыла бы свое вожделенное «дело века» буквально бы к вечеру.
Ведь хотя ей сказали абсолютную правду - видеокамеры на доме не были подключены. В тоже время одна работающая видеокамера поблизости имелась! И она все исправно записывала!
Это было время когда видео-регистраторы для автомобилей, хотя и не были еще так распространены, некоторым категориям граждан они были уже доступны. И один такой регистратор как раз висел в праворульной «тойоте», стоявшей у невысокого заборчика, нищебродского домика, принадлежавшего бывшему сотруднику прокуратуры, который кроме собачек любил еще и японские машины.
И если бы кто нибудь посмотрел запись сделанную этим регистратором, то мог бы легко увидеть и номера машины на которой вывозили награбленное, и даже смог бы различить лица заезжих маргиналов. Но не судьба… Вежливость это не трусы со стразами, поэтому «авторитетным девочкам» из провинции вещь неизвестная.
