Циркулируя по улице по своим чрезвычайно важным делам, большинство людей совершенно не задумываются о том, что эти улицы и составляет. Часто ли вы задумываетесь об окружающих вас рядах окон, о том, что происходит по ту их сторону?

Вот среди рядов почти одинаковых белоснежных стеклопакетов выбитым зубом выступает пара деревянных рам с горочкой мусора между двумя заляпанными непонятно чем стеклами. Чей взгляд падает из-за порванной старой занавески сквозь это окно на освещенный желтым фонарем клочок дороги? Может, это полоумный старик, уличающий всех родственников в желании присвоить его квартиру, а потому не видевший их последние два с половиной года? Или же неблагополучная семья с пьющим, бьющим жену и младшую дочь отцом и старшим сыном, сидящим за торговлю наркотиками? А может быть, одинокий моряк дальнего плаванья, что бывает дома раз в полгода? Вариантов можно придумать множество, но это не изменит того факта, что вы не знаете правды.

Я знаю.

Я – Дом. Девять этажей, три подъезда, чуть больше сотни квартир, аптека и небольшой магазин продуктов на первом этажей. Почти двести человек каждый день просыпаются во мне, почти полторы сотни чистят зубы, затем все завтракают, собираются, идут куда-то. И каждый знает только одну историю – свою. Изредка кто-то задумывается, и пытается представить другую жизнь, но быстро сдается, предоставляя свой мозг другим мыслям, более занимательным и интересным. Ведь что такого интересного может происходить в другой квартире, чтобы тратить на это драгоценное свободное время?

Вот шестой этаж третьего подъезда. На нем всего три двери – две квартиры скупил один человек и совместил, а выход в подъезд в одной из них замуровал. Во всех трех квартирах живут бабульки с труднопроизносимыми именами-отчествами из тех, что сидят на скамейке у подъезда и поносят всех жителей дома. Вот только Нинель Афиногеновна, та бабулька, что живет в «сдвоенной квартире», не знает, что ее соседки с гораздо большим удовольствием обсуждают ее, ее племянника, который и устроил ей «жилье класса люкс», ее внешний вид и достаток. Впрочем, можно было бы сказать, что подруг лучше Нинель Афиногеновна и не заслуживает. Хотя мне ли судить? В конце концов, я просто дом.

В пятнадцатой квартире живет жена дальнобойщика. Как несложно догадаться, сам дальнобойщик тоже должен в ней жить, но профессия говорит сама за себя – к жене он приходит хорошо если раз в месяц, принять душ и поесть супа. Он и сам не рад, да только надо кормить семью. Если двух не можешь содержать, то больше и подавно.

А его жена в это время выучила два иностранных языка, и подрабатывает теперь переводами. Ну как, подрабатывает – получает за неделю столько, сколько муж ее за тысячу километров пути. И сидит она, вкусно готовит, ходит по театрам да кино и получает удовольствие от жизни. Почему не скажет? А кто ее знает, я не телепат. Я всего лишь дом, в котором женщина предпочитает видеть любимого человека раз в месяц.

В квартире номер 77 живет бабушка. Не такая, как Нинель Афиногеновна и ее «подружки». Эту бабушку постигла одна из худших судеб – она пережила последнего из своих внуков уже на 3 года. Несчастье сломило бы ее, но на помощь пришла вера. Теперь в уголке на специальной полочке стоят кроме иконок несколько фотографий, и почти всегда стоит свечка.

А в четвертой квартире живет мужчина, чья жена умерла во время родов. Теперь он каждодневно ломает себя, чтобы не дать печали поглотить его, чтобы у его дочери было счастливое детство. За всеми заботами у него не остается времени на что-либо другое. Впрочем, для одного он нашел время. В первый же день, когда он протрезвел, во дворе дома начала собираться кучка икон, образков, пара крестиков, и сверху – порванная в клочья Библия. Через пятнадцать минут она уже полыхала. Соседи не сильно возмущались по поводу кострища во дворе – сарафанное радио выполняло свою работу, и неслышавших о его несчастье не было. Там, где один человек нашел спасение для себя, утешение, другой нашел выход своей ярости. Там, где один пришел к вере, другой покинул ее.

В восемнадцатой квартире обитает Аркадий Павлович, учитель. Несмотря на преклонный возраст, он по-прежнему преподает, является любимцем как учеников, так и своих коллег, и не дает старости ни единого шанса.

В девятнадцатой – Александр Александрович. Бывший ученик Аркадия Павловича, он очень горд тем, что не дожив еще до 30, он уже получил степень профессора, пользуется авторитетом в научной среде, публикуется, и что там еще делают профессора. Из-за всего вышеперечисленного он растерял всякое уважение к бывшему учителю и даже не здоровается, встречаясь с ним на лестничной площадке.

Еще недавно из двадцатой квартиры доносились смешки человека, слышавшего о достижениях Александра Александровича. Однако получив очередной грант, он в спешке собрал вещи и уехал в Японию. Теперь в его жилище изредка заглядывают риелторы с потенциальными покупателями.

В сороковой ветеран войны в Афгане. В пятидесятой среднестатистическая семья с двумя детьми. В шестнадцатой бывший заключенный, твердо решивший стать на путь исправления вопреки системе, что пытается загнать таких в могилу как можно быстрее. Из девяносто восьмой два дня назад увезли другого бывшего зека – вернувшегося к своим грязным делам сразу, не успев распаковать вещи. В сто четвертой музыкант. В пятьдесят пятой – художник. В седьмой – нытик, что никогда не понимал причин своих поражений, а потому не побеждающий никогда. В восьмидесятой – недавно обретший слух парень, что теперь мучает всю семью музыкой все дозволенное законом время. Они, впрочем, относятся с пониманием.

Множество людей, почти одинаковых, но поразительно разных. В каждой квартире – история жизни, или несколько, и все их я бережно храню. Может, они и неинтересны большинству – но как минимум двоим: мне и герою каждой истории.

Когда будете снова идти по улице, поднимите взгляд. Вглядитесь в нутро стоящего перед вами дома. Что за мир скрывается за стеклом? Кто в нем обитает? Солдат? Писатель? Строитель? Ученик, учитель? Несчастный человек или счастливый? Честный, или отъявленный лгун и предатель? Милосердный или беспощадный? Вы не знаете.

А я знаю.

А в той квартире с грязными окнами никто уже не живет. Бедняга-аллергик вернулся из отпуска, и не знал о поселившихся в его кровати клопах. А он ведь даже не знал о своей аллергии.