Соболево. Глава 17
Всем привет! Это заключительная часть ознакомительного фрагмента данного произведения. Я оформил книгу на ЛитРес: Самиздат и дальнейший сюжет будет выкладываться там. Так же у меня есть страничка на бусти, где помимо глав будет выкладываться и иной контент (квесты, концепты, дополнительная инфа по сеттингу и т.д.). Если кого-то из читавших предыдущие главы Соболево увлек сюжет, то напишите мне на почту, она в профиле. Я вам дам ссылки, где можно будет прочитать дальше. Здесь не могу, т.к. правила вроде как запрещают постить ссылки на ресурсы с подписками и тому подобным. В заключении хочу добавить, что это только первая книга большого цикла, самое начало сеттинга, развитие которого распланировано на многие годы вперёд. Приятного чтения!
В углу больничной палаты Андрея стоял цветок в огромном горшке. Его названия капитан не знала, но, глядя на цветок, могла проследить весь его жизненный цикл. Она просто смотрела на него, и перед её глазами разворачивалась целая эпопея, в которой цветок играл главную роль. В его сущности она видела теплоту солнца, облака, воздух, воду, землю и миллионы паразитов и микроорганизмов, роящихся в ней. Она так же видела и то, как он, будучи семенем, раскрылся, прорвался из темноты в свет, и теперь стоит здесь, собирает пыль. Она видела и то, как он со временем скрючится, станет коричневым и сухим. Как листья его опадут, а ствол рассыпется в пыль. Это ещё не произошло, но произойдет когда-то, и ей это ведомо не просто как фактическое знание, она может увидеть это прямо сейчас. Это началось через несколько дней после того, как Ахнаир открылся ей. Как и всегда, Виктор не солгал. Его слова о том, что Ксения приобретёт знание, открытое для тех, кто может видеть Его, оказались чистой правдой. Легко улыбнувшись, Ксения закрыла глаза и, решив поразмышлять о чем-нибудь более интересном, развалилась в кресле. Теперь этот процесс доставлял ей великое удовольствие. Всё, о чем бы она не подумала, давалось ей легко, будто она заранее знала ответ. И только она устроилась поудобнее, как за дверью послышались шаги. Ксения открыла один глаз и стала ждать, кто войдет. Постучав скорее ради приличия, чем для предупреждения, в палату вошел Илья Семенович. Девушка пристально смотрела на него, а он прятал глаза, роняя неразборчивые слова. Со дня операции он никак не может остановиться - он всё говорит, говорит, говорит, но понять его никто не может. Он сам понимает всё до единого слова, но ответить не в состоянии, только иногда пишет. Рецепты, например.
- Здравствуйте, Илья Семенович.
- Быр дулгур пурум пам пум, Пржевич! - ответил врач.
Ей было жаль врача, но всё же она была рада, что он остался жив, хоть и потерял часть своего рассудка. Ему, как и ей, очень повезло в тот день. Ксения выжила благодаря тому, что один из ассистентов опередил её в своем желании убить себя. Илья выжил благодаря тому, что в момент явления Ахнаира не выдержал и потерял сознание. Теперь он всегда прячет взгляд, как тогда, на операции, если Ксения рядом. Она знала, что было причиной его страха. За те две недели, пока Андрей лежал здесь под препаратами, которые удерживали его в бессознательном состоянии, Виктор ежедневно обучал Ксению тому, что ведал сам. Она мало-помалу обзаводилась аурой, от которой хотелось вывернуть себя наизнанку или просто застрелиться. Источником этой силы был Ахнаир. Да, в отличие от Виктора, её аура была ещё слаба, и только однажды почувствовавший на себе присутствие Господа мог почувствовать её, но... Это был лишь вопрос времени, когда Ксения будет вынуждена прятаться в подвалах храма так же, как это делает Виктор. Всё чаще и чаще её единственным собеседником будет становиться этот старик.
Доктор подошел к Андрею, поднял одеяло и начал осмотр.
- Стрг пардыр курлг фхтагн, - задумчиво пробормотал он.
Немного пританцовывая, врач убедился, что всё теперь в порядке, вернул одеяло на прежнее место и обошел кровать. Одну за другой он бережно доставал иглы, всего четыре штуки, а когда закончил, то принялся откатывать стойки, на которых висели пакеты с препаратами. Илья указал пальцем на циферблат часов, висящих на стене, постучав туда, где была цифра три. Потом жестом он дал понять, что в три часа он поднимется. Ксения кивнула ему. Сейчас на часах было около половины второго.
- Жсыкль, - важно сказал он ей на прощание и скрылся в дверном проёме.
Ксения снова осталась наедине с собой. Ещё добрых полтора часа она придавалась размышлениям. Порой, в её голове возникали дурные мысли и она прогоняла их, но были и те, которым она была рада. Она развивала их, визуализировала, фантазировала. В общем и целом, она проводила время так весело, как только могла. Это продолжалось до трёх часов дня. Когда истекло данное доктором время, Ксения принялась ходить взад-вперёд по палате, выжидая момент, когда проснется Андрей, но Андрей не торопился. Она уже хотела было позвать Илью Семеновича, но только она успела подумать об этом, как тело парня зашевелилось. Он сперва подергивал ступнями, потом кистями. Следом в движение пришли руки и ноги, а потом и голова. Лицо было замотано, и сейчас, в тусклом помещении, глаз его тонул в черной тени глазницы, и Ксения не могла разобрать, очнулся Андрей или нет. В конце концов она села рядом с ним, и принялась его будить. Её волновал один вопрос, ответ на который она не решилась искать даже у Виктора. Мог ли Андрей, как и все остальные, во время операции свихнуться от влияния Ахнаира?
- Андрееей, - потянула она его имя, - Ты в безопасности. Это я, капитан. Ксения. Помнишь меня? Под деревом мы познакомились.
Андрей что-то промычал в ответ. Его слипшиеся губы еле разомкнулись, он повертел головой и тяжело выдохнул.
- Да...
- Ты помнишь, что случилось?
- Да.
Он не сразу понял, о чем речь. Иногда люди просыпаются средь бела дня и не могут вспомнить, какой сейчас год. Спавший две недели человек нуждается в небольшом восстановительном периоде. Но, в случае Андрея, катализатором к восстановлению послужила Ксения. Едва он успел вспомнить произошедшее, как все те эмоции, которые он проглотил в день пытки, хлынули наружу так, как рвется вода сквозь стены разрушеной дамбы. Андрей утробно завыл и принялся рыдать. Его грудь неуклюже сотрясалась всякий раз, когда он резко вдыхал воздух, и пусть его лицо и было скрыто под бинтами, он всё же спрятал его за ладонями. Всё собралось в кучу: невозможность связаться с семьёй, полное отсутствие понимания происходящего, авария и погибший в ней водитель, и главное, пытка, которой он подвергся... за что? Просто так? Рыдая, Андрей перевернулся на бок, спиной к Ксении, и свернулся как ребенок.
- За чтооо?! - протянул он, - Это ты?!
- О, нет, дорогой мой, это случилось не по моему приказу, - принялась успокивать его Ксения, - Это всего лишь ошибка, помутнение рассудка. Понимаешь? - она принялась гладить его, - Не переживай, тебя больше никто не обидит теперь, - она улыбнулась.
- А тот кудрявый? Он же меня убьет!
- Он уже никого никогда не убьет. Его больше нет, Андрюш, его расстреляли.
Андрей, не смотря на слова капитана, не унимался. Он и рад бы собрать волю в кулак, да как-то слишком много всего навалилось, и успокоиться у него не получалось. В голове начали всплывать картины того, что с ним сделал бывший отряд капитанши, потом он представил седеющую мать, у которой пропал сначала старший сын, а теперь и младший. Потом снова пытки, снова мать и так по кругу. Ксения утешала его, не останавливаясь.
- Расстреляли?!
- У нас с тобой всё будет хорошо теперь, Андрей. Ты слышишь? Успокойся, ну-ну, - она говорила это так ласково, как только могла.
Андрей, услышав о "них", тут же вспомнил слова кудрявого конвоира, который бредил о том, что у них с капитаншей, с этой Ксенией, будет какая-то связь. Судя по его словам, они, кажется, должны будут переспать друг с другом. Прерывисто дыша, пытаясь подавить истерику, Андрей спросил у неё об этом.
- У нас с тобой? - он нахмурился, - Ты о чем?
- Мы с тобой связаны, дорогой мой, с того самого дня, как ты пришел в деревню, - отозвалась она.
- Как связаны? Чем?
- Ну... - она немного замялась с формулировкой. Пока она думала, Андрей взял слово.
- Тот кудрявый, ну, который... Он сказал мне, что не позволит мне с тобой... - он мялся, выбирая слова, - Говорил о предписанном и о том, что это он будет с тобой детей рожать, а не я. Дальше я ничего почти не помню, кроме... - он резко замолчал, будто что-то вспомнил, схватил одеяло и поднял его.
Честно говоря, Андрей ожидал увидеть там что-то вроде культи, оставшейся от его былого мужского признака, но всё было в порядке. Когда он убедился в этом, то заметил, как Ксения тоже заглядывает под одеяло. Он резким рывком закрылся и уставился на неё.
- Я тебя умоляю, расскажи мне, что происходит!
- Ты в Соболево, - начала Ксения, - В месте, в которое нельзя попасть просто так, следуя указателям на трассе или свернув на нужную проселочную дорогу. Ты оказался здесь не случайно, Андрей. В тот день, когда ты потерял сознание в трактире, Егор Викторович положил тебя в своем номере, - она прижалась к нему, - А я, дорогой мой, каждый день делала так, чтобы ты не отдал Господу душу. Я тебя кормила, переодевала, даже разок искупала тебя, - она хитро улыбнулась, - Так что можешь не прятать под одеялом то, что я уже много раз видела. Тебе нечем меня удивить. Ты этого всего не помнишь, ведь ты был на грани между жизнью и смертью.
- Почему?..
- Почему я делала всё это? Потому что я должна была это сделать, Андрей. Потому что это было предписано, и Плокин, которого ты называешь кудрявым, знал это. Вот только он не знал, что предписанное уже исполнено, поэтому попытался пресечь всё это.
Ксения замолчала, глядя на парня. Кажется, он был растерян и не понимал ровным счетом ничего. Он молчал. Брови его то хмурились, то поднимались от удивления. Наконец он спросил.
- А что было предписано?
- Я должна была понести от тебя, Андрей. И, кажется, я хорошо с этим справилась. Ещё не точно, но, кажется, так оно и есть, - она пожала плечами и развела руки в стороны, - Ты рад?
- Как это понесла? Какого?! Что, мать вашу, вы вообще здесь делаете?! - заорал он, выпучив глаза, - А я?! Меня спросить не забыли?! - он начал шарить ладонью по спине на уровне пояса, пытаясь нащупать шрамы.
Ксения звонко засмеялась, когда поняла, что он ищет.
- Ты что, дурачок, думаешь, мы тебе почки выдернули?! - и снова захохотала.
Андрей, услышав это, покраснел от злости и пулей вылетел из палаты. Для человека, только очнувшегося после двух недель покоя, он был слишком бодр. На нем висел операционный халат. В нем то он и пошел по указателю, ведущему к гардеробу. Слушая, как его шаги удаляются, Ксения перестала смеяться и замолчала. Роль злобной суки ей была не с руки, но ей было велено как можно циничнее поведать ему обо всём, что произошло, и с задачей она справилась на ура. Она дала парню двадцать минут форы, прежде чем сама покинула палату. Пять минут сориентироваться, забрать одежду, одеться. Ещё пять на пускание соплей, сидя на лавочке под сиренью - именно так она представляла себе дальнейшие действия Андрея. И десять на то, чтобы определиться, куда ему пойти на этот раз. Она прошла по коридору быстрым шагом, минуя уборную и гардероб. Гардеробщица, увидев Ксению издалека, выкрикнула:
- Пулей вылетел! Даже штаны не одел! - и засмеялась.
Ксения, улыбаясь, кивнула ей в знак благодарности и пошла на выход. На улице было пусто. Она спустилась по ступеням крыльца и уселась на лавочку под сиренью, сорвала один из висящих пучков с цветками и поднесла его к носу, вдыхая аромат. Ксения закрыла глаза, наслаждаясь запахом, и ей вдруг захотелось понять, почему именно Андрей? Он же сопляк. Чуть что, сразу в слезы. Ответа не было. На некоторые вопросы нет ответов даже у Него, подумала Ксения, или их нет только для меня... Она посидела так ещё пару минут, наслаждаясь моментом, а потом встала, вышла на перекресток и увидела, как Андрей перелезает через окружающий трактир забор. Усмехнувшись, она направилась в противоположную сторону - к храму.
