Система высшей школы в последние годы просто обезумела (часть 2)
Чего проще – оценить в науке человека по его работе. Кто публикуется, знает: по моей специфике в мире есть 5-6 имен, они и написали основные книги. А кто такой Пупкин, знают только в этом вузе. Он деньги делит. Чемпион по сноскам, пока делит.
Еще в поздние советские времена был сформирован частокол формальностей, обойти которые способен только изощренный ум пустого службиста, а не ум ученого. У нас весь менеджмент вузов, вплоть до завкафедрами сегодня состоит из этих службистов. «Все правильно сделал», живи дальше. Галочки только вовремя ставь, и пиши свои компиляции куда надо, платить не забывай. Заведование кафедрами превратилось в место для битья, и знаю десятки случаев, когда с этой должности нормальные люди уходят в преподаватели с меньшим окладом. Это проще, чем заполнять бесконечные бессмысленные формы, выступая мальчиком для битья всех верхов и тучи тетушек внутри вуза, которые заняты «контролем» всего, чего угодно. Их скоро больше преподавателей станет.
Система высшей школы в последние годы просто обезумела на почве формализации. Она стала жестко выбрасывать из себя всех, кто имеет хоть какую-то самостоятельность мысли. А потому, что управлять легче запуганными безработицей бесправными препами. Вузы-то сокращают. Трепещите! И безработными становятся именно те, кто менее всего формализован, но способен к творчеству в науке. Вот как характеризует эту девятую фазу в развитии любой организации американский ученый И. Адизес:
«Фаза IX – бюрократизация. Закукливание с разрывом связей с внешним миром. Правят бюрократы, а инициативные сотрудники уходят. Бюрократизация делает организацию бессмысленной. Она работает вхолостую, а бюро перемалывают горы входных и выходных документов. Однако информационные связи между подсистемами нарушены».
Это очевидное свидетельство наступающего краха нашей высшей школы.
А по сути?
Современная система непрерывного образования подразумевает совсем другие формы поиска, фиксации, обработки и использования информации. Это первое, а второе – а зачем информация? Что с ней делать будет тот, кто ее накопил? Она ведь нужна или для проекта, или для принятия решений.
Я убежден, что в профессиональном смысле педагог может передать студентам только одно – свой способ работы. Если он у него есть. А стремительно обновляющиеся знания передавать бессмысленно. В любых предметах.
Что происходит в реальности? Однажды студенты на лекции отвесили мне комплимент: вы единственный преподаватель, кто с нами разговаривает. Я опешил. А остальные что делают? О! Они приходят, полчаса заполняют журнал – отчетность!, открывают учебник – и диктуют, диктуют, диктуют…
Надеюсь, не все. Но такая «китайская читка» – бессмысленное времяпровождение, и это при реальном дефиците времени. А вот держать такого правильного «преподавателя» начальству удобно: он все делает по букве инструкции. И все предоставляет вовремя. И при чем тут студенты, которые над этим ржут, они же за дипломом пришли, пусть терпят.
Интересно, что они потом делают с конспектом, который от книги (учебника за 100 р. или бесплатного – в интернете) ничем не отличается. Наверное, свято хранят, как я храню свои студенческие конспекты, с той разницей, что в моем времени таких доступных учебников не было и лекции нам читали не из них. Тогда удавалось учиться у преподавателей, и я их всех помню поименно. Нас же назавтра забывают, а что, собственно, помнить?
Сейчас на первых лекциях по любой дисциплине я сразу даю студентам десяток-два электронных учебников по данному предмету и около. Разной степени сложности. И дальше говорю: если предмет вам нужен, вы там найдете все нюансы. А все, что могу для Вас сделать я – это создать каркас из схем, на который все знания по этому предмету развешиваются. Если Вы этот каркас поймете и усвоите на уровне оперирования, он станет деревом для любого информационного поиска в нужной ситуации.
Усваивают единицы.
Остальные отвыкли мыслить, и чем дальше, тем ситуация хуже. В последний год я потерпел первое в жизни фиаско: никакими ухищрениями не смог разговорить на лекциях целый курс, они затравленно смотрят на меня и на мои вопросы молчат, как партизаны. Их забили, как гвозди, по самую шляпку. А по глазам вижу, что некоторые рыпаются хоть что-то сказать. Но молчат. Какое это страшное «молчание ягнят». Будущих специалистов.
Формализация достигла своей цели. Создала покорную немую массу.
Иногда я поступаю наоборот: даю студентам книги в электронном виде и прошу из всех 20 книг выстроить логическое дерево тем по предмету. Озабоченные немалой сложностью этой работы, студенты начинают задавать вопросы. Хотя опять немногие, которые на этом пути понимают, что такое ракурсы, аспекты, повороты темы предмета в освещении разных наук.
Я предпочитаю с ними беседовать, поскольку это раньше можно было с кипой конспектов прожить всю жизнь специалистом. А сегодня и книг в Интернете полно, и знания меняются со скоростью ракеты. Смысла в диктовке нет, поскольку типографии и принтеры непрерывно работают.
Одно время я даже записывал себя на лекциях на диктофон, но вскоре понял, что это не имеет конца – одна и та же тема в разных аудиториях разная. Схемы одинаковые, а уровень их понимания – всегда разный. Зависит и от возраста, и от факультета, и от формы обучения, и даже от настроения группы и погоды. Поэтому конечный текст лектора – всегда продукт импровизации. Если лектора интересует результат. Или же он просто «громкоговоритель».
Иногда я начинаю первую лекцию с постановки целей. Привожу студентов в состояние «момента истины» и развожу аудиторию на тех, кому нужен диплом, и – кому нужно образование. Пропорция всегда примерно одна и та же: 95/5. Работать дальше надо с теми, кому нужно образование. Дипломы у нас получают все. И им образование не нужно. Им нужен статус.
Трясти студента, чтобы он «сдавал» предмет по темам, вел конспекты, что-то писал, проходя по лесенке образованности – это старая университетская традиция. Только сегодня от нее проку как от паровоза: КПД 5%.
Я перестал понимать смысл высшего образования, как оно у нас есть. Оно развернуто в прошлое, а не в будущее.
Россия – единственная страна, где студенты платят, чтобы не получать образования
Однажды я задался вопросом? Откуда у заведующего кафедрой вдруг появляется новенькая иномарка. При условии, что кредитов он не брал.
Профессора наивны. Но их способна просветить любая секретарша в вузе. И меня просветили несколько таких секретарш в разных вузах. Поделюсь. Я простейший, умею делиться.
Идея проста, как три рубля.
Все те разновидности макулатуры, которые я перечислял выше, проворачиваются внутри вуза и систем покрупнее. Если к вам по должности попадают рефераты, курсовые и дипломы, это ваш Клондайк. Поскольку нигде больше они не нужны, только в вузе. И значит, их вполне можно продать следующим потокам студентов. Студентам, дипломникам, аспирантам, их мамам-папам, знакомым и т.п. Преподаватели довольны – можно поставить галочку – все сдали. Студенты меньше, но тоже довольны – чего морочиться, и тоже получают свою галочку в зачетку. А больше всех довольны начальники, которые получают все галочки на месте плюс необлагаемый доход. За который и можно купить иномарку.
Хорошее дело кооперация. Между родственными вузами можно меняться этой макулатурой, что и происходит по естественным причинам: преподаватели работают, как правило, в нескольких вузах, чтобы выжить.
Вопли об этом, видимо, просочились в верхи. И был придуман АНТИПЛАГИАТ. Якобы он студентам не дает не то что повторно использовать уже готовое, но и списывать. Но системы антиплагиата не являются обязательным требованием везде, где-то об этом и не слыхали, а поэтому старые схемы крутящегося потока макулатуры все еще приносят прибыль кому надо.
И второе – антиплагиаты превратили написание текстов в идиотическую борьбу за цифру «процента антиплагиата», полностью уничтожив культуру цитирования: а любое цитирование машина распознает как плагиат. Между тем любой классический труд в науке – на треть цитирование, возьмите хоть Дарвина, хоть Маркса, да кого угодно. То есть, в борьбе за деньги (там на прибыли сидит одна группа, тут другая) была мгновенно уничтожена важнейшая часть технологии личного сбора информации: выписки и цитирования.
Против лома есть приемы. И вот возник окончательный шедевр этой машины бессмыслицы – посредники, пишущие для студентов и аспирантов любые тексты. Мало того, что идея свести на одной площадке «спрос и предложение» проста как блин, именно эти посредники получают колоссальные прибыли, использую теперь преподавателей в качестве дойных коров по изготовлению текстов. Но в другом коровнике, вне своего вуза.
Видели бы вы этих посредников в натуре! Их главное свойство – жадность, замешанная к тому же на презрении к нищим преподавателям, временно безработным мамочкам и пенсионерам. Они обирают их как липку. Примерное соотношение такое: если заказчик платит 1000 руб. за текст, посредник забирает себе около 700-800. Определить это несложно, достаточно войти на сайт как заказчику – одна сумма и потом – как исполнителю – вторая сумма. Это деньги из воздуха. Крутятся они в Интернете, где законами и не пахнет.
Но мне говорят, что такие сайты круто защищены – у них все по закону. Они предприниматели! Святое дело для либералов.
Если то и так, то эта ржавчина, поедающая остатки высшей школы, у нас вполне узаконена. А может даже и моральна – люди ведь создают рабочие места!
Мне вспомнился то ли фильм, то ли спектакль, где в американском городе N была организована посредническая фирма по секс-услугам. И замужние дамы втихаря там подрабатывали, а их мужья втихаря ее посещали. Пока муж не наткнулся на жену. Но концовка – все чинно гуляют по набережной, ничего ведь не случилось.
И ТУТ У НАС ТОЖЕ САМОЕ. Но еще нелепее: заставлять студентов готовить курсовые, а потом через посредников писать эти же курсовые – рано или поздно, вы получите свой текст. В самом большом выигрыше будет посредник, а студент платит за то, чтобы не по
Еще в поздние советские времена был сформирован частокол формальностей, обойти которые способен только изощренный ум пустого службиста, а не ум ученого. У нас весь менеджмент вузов, вплоть до завкафедрами сегодня состоит из этих службистов. «Все правильно сделал», живи дальше. Галочки только вовремя ставь, и пиши свои компиляции куда надо, платить не забывай. Заведование кафедрами превратилось в место для битья, и знаю десятки случаев, когда с этой должности нормальные люди уходят в преподаватели с меньшим окладом. Это проще, чем заполнять бесконечные бессмысленные формы, выступая мальчиком для битья всех верхов и тучи тетушек внутри вуза, которые заняты «контролем» всего, чего угодно. Их скоро больше преподавателей станет.
Система высшей школы в последние годы просто обезумела на почве формализации. Она стала жестко выбрасывать из себя всех, кто имеет хоть какую-то самостоятельность мысли. А потому, что управлять легче запуганными безработицей бесправными препами. Вузы-то сокращают. Трепещите! И безработными становятся именно те, кто менее всего формализован, но способен к творчеству в науке. Вот как характеризует эту девятую фазу в развитии любой организации американский ученый И. Адизес:
«Фаза IX – бюрократизация. Закукливание с разрывом связей с внешним миром. Правят бюрократы, а инициативные сотрудники уходят. Бюрократизация делает организацию бессмысленной. Она работает вхолостую, а бюро перемалывают горы входных и выходных документов. Однако информационные связи между подсистемами нарушены».
Это очевидное свидетельство наступающего краха нашей высшей школы.
А по сути?
Современная система непрерывного образования подразумевает совсем другие формы поиска, фиксации, обработки и использования информации. Это первое, а второе – а зачем информация? Что с ней делать будет тот, кто ее накопил? Она ведь нужна или для проекта, или для принятия решений.
Я убежден, что в профессиональном смысле педагог может передать студентам только одно – свой способ работы. Если он у него есть. А стремительно обновляющиеся знания передавать бессмысленно. В любых предметах.
Что происходит в реальности? Однажды студенты на лекции отвесили мне комплимент: вы единственный преподаватель, кто с нами разговаривает. Я опешил. А остальные что делают? О! Они приходят, полчаса заполняют журнал – отчетность!, открывают учебник – и диктуют, диктуют, диктуют…
Надеюсь, не все. Но такая «китайская читка» – бессмысленное времяпровождение, и это при реальном дефиците времени. А вот держать такого правильного «преподавателя» начальству удобно: он все делает по букве инструкции. И все предоставляет вовремя. И при чем тут студенты, которые над этим ржут, они же за дипломом пришли, пусть терпят.
Интересно, что они потом делают с конспектом, который от книги (учебника за 100 р. или бесплатного – в интернете) ничем не отличается. Наверное, свято хранят, как я храню свои студенческие конспекты, с той разницей, что в моем времени таких доступных учебников не было и лекции нам читали не из них. Тогда удавалось учиться у преподавателей, и я их всех помню поименно. Нас же назавтра забывают, а что, собственно, помнить?
Сейчас на первых лекциях по любой дисциплине я сразу даю студентам десяток-два электронных учебников по данному предмету и около. Разной степени сложности. И дальше говорю: если предмет вам нужен, вы там найдете все нюансы. А все, что могу для Вас сделать я – это создать каркас из схем, на который все знания по этому предмету развешиваются. Если Вы этот каркас поймете и усвоите на уровне оперирования, он станет деревом для любого информационного поиска в нужной ситуации.
Усваивают единицы.
Остальные отвыкли мыслить, и чем дальше, тем ситуация хуже. В последний год я потерпел первое в жизни фиаско: никакими ухищрениями не смог разговорить на лекциях целый курс, они затравленно смотрят на меня и на мои вопросы молчат, как партизаны. Их забили, как гвозди, по самую шляпку. А по глазам вижу, что некоторые рыпаются хоть что-то сказать. Но молчат. Какое это страшное «молчание ягнят». Будущих специалистов.
Формализация достигла своей цели. Создала покорную немую массу.
Иногда я поступаю наоборот: даю студентам книги в электронном виде и прошу из всех 20 книг выстроить логическое дерево тем по предмету. Озабоченные немалой сложностью этой работы, студенты начинают задавать вопросы. Хотя опять немногие, которые на этом пути понимают, что такое ракурсы, аспекты, повороты темы предмета в освещении разных наук.
Я предпочитаю с ними беседовать, поскольку это раньше можно было с кипой конспектов прожить всю жизнь специалистом. А сегодня и книг в Интернете полно, и знания меняются со скоростью ракеты. Смысла в диктовке нет, поскольку типографии и принтеры непрерывно работают.
Одно время я даже записывал себя на лекциях на диктофон, но вскоре понял, что это не имеет конца – одна и та же тема в разных аудиториях разная. Схемы одинаковые, а уровень их понимания – всегда разный. Зависит и от возраста, и от факультета, и от формы обучения, и даже от настроения группы и погоды. Поэтому конечный текст лектора – всегда продукт импровизации. Если лектора интересует результат. Или же он просто «громкоговоритель».
Иногда я начинаю первую лекцию с постановки целей. Привожу студентов в состояние «момента истины» и развожу аудиторию на тех, кому нужен диплом, и – кому нужно образование. Пропорция всегда примерно одна и та же: 95/5. Работать дальше надо с теми, кому нужно образование. Дипломы у нас получают все. И им образование не нужно. Им нужен статус.
Трясти студента, чтобы он «сдавал» предмет по темам, вел конспекты, что-то писал, проходя по лесенке образованности – это старая университетская традиция. Только сегодня от нее проку как от паровоза: КПД 5%.
Я перестал понимать смысл высшего образования, как оно у нас есть. Оно развернуто в прошлое, а не в будущее.
Россия – единственная страна, где студенты платят, чтобы не получать образования
Однажды я задался вопросом? Откуда у заведующего кафедрой вдруг появляется новенькая иномарка. При условии, что кредитов он не брал.
Профессора наивны. Но их способна просветить любая секретарша в вузе. И меня просветили несколько таких секретарш в разных вузах. Поделюсь. Я простейший, умею делиться.
Идея проста, как три рубля.
Все те разновидности макулатуры, которые я перечислял выше, проворачиваются внутри вуза и систем покрупнее. Если к вам по должности попадают рефераты, курсовые и дипломы, это ваш Клондайк. Поскольку нигде больше они не нужны, только в вузе. И значит, их вполне можно продать следующим потокам студентов. Студентам, дипломникам, аспирантам, их мамам-папам, знакомым и т.п. Преподаватели довольны – можно поставить галочку – все сдали. Студенты меньше, но тоже довольны – чего морочиться, и тоже получают свою галочку в зачетку. А больше всех довольны начальники, которые получают все галочки на месте плюс необлагаемый доход. За который и можно купить иномарку.
Хорошее дело кооперация. Между родственными вузами можно меняться этой макулатурой, что и происходит по естественным причинам: преподаватели работают, как правило, в нескольких вузах, чтобы выжить.
Вопли об этом, видимо, просочились в верхи. И был придуман АНТИПЛАГИАТ. Якобы он студентам не дает не то что повторно использовать уже готовое, но и списывать. Но системы антиплагиата не являются обязательным требованием везде, где-то об этом и не слыхали, а поэтому старые схемы крутящегося потока макулатуры все еще приносят прибыль кому надо.
И второе – антиплагиаты превратили написание текстов в идиотическую борьбу за цифру «процента антиплагиата», полностью уничтожив культуру цитирования: а любое цитирование машина распознает как плагиат. Между тем любой классический труд в науке – на треть цитирование, возьмите хоть Дарвина, хоть Маркса, да кого угодно. То есть, в борьбе за деньги (там на прибыли сидит одна группа, тут другая) была мгновенно уничтожена важнейшая часть технологии личного сбора информации: выписки и цитирования.
Против лома есть приемы. И вот возник окончательный шедевр этой машины бессмыслицы – посредники, пишущие для студентов и аспирантов любые тексты. Мало того, что идея свести на одной площадке «спрос и предложение» проста как блин, именно эти посредники получают колоссальные прибыли, использую теперь преподавателей в качестве дойных коров по изготовлению текстов. Но в другом коровнике, вне своего вуза.
Видели бы вы этих посредников в натуре! Их главное свойство – жадность, замешанная к тому же на презрении к нищим преподавателям, временно безработным мамочкам и пенсионерам. Они обирают их как липку. Примерное соотношение такое: если заказчик платит 1000 руб. за текст, посредник забирает себе около 700-800. Определить это несложно, достаточно войти на сайт как заказчику – одна сумма и потом – как исполнителю – вторая сумма. Это деньги из воздуха. Крутятся они в Интернете, где законами и не пахнет.
Но мне говорят, что такие сайты круто защищены – у них все по закону. Они предприниматели! Святое дело для либералов.
Если то и так, то эта ржавчина, поедающая остатки высшей школы, у нас вполне узаконена. А может даже и моральна – люди ведь создают рабочие места!
Мне вспомнился то ли фильм, то ли спектакль, где в американском городе N была организована посредническая фирма по секс-услугам. И замужние дамы втихаря там подрабатывали, а их мужья втихаря ее посещали. Пока муж не наткнулся на жену. Но концовка – все чинно гуляют по набережной, ничего ведь не случилось.
И ТУТ У НАС ТОЖЕ САМОЕ. Но еще нелепее: заставлять студентов готовить курсовые, а потом через посредников писать эти же курсовые – рано или поздно, вы получите свой текст. В самом большом выигрыше будет посредник, а студент платит за то, чтобы не по
