0 просмотренных постов скрыто
Бэн, это Данила, ай нид хэлп.
Уважаемые пикабушники, требуется помощь в виде грамотного и объективного мнения каждого из вас. Я не участник ситуации, но ее невольный свидетель. Многие из вас наверное в курсе того, что по всей нашей матушке-России стали появляться частные социальные приюты для одиноких и престарелых. Кстати, есть директива с самого верху, чтобы к 2020 году все государственные дома-интернаты перешли в руки частников, ибо содержание оных обходится казне слишком дорого, но сейчас не об этом, а о том, что как раз на волне этой медведевской задумки там и тут стали свиваться эти гнезда добра и милосердия.
Дошло эта модное веяние и до нашего захолустного, насквозь коррумпированного городка, в котором любая проблема решается методом шести рукопожатий, или точнее - шести звонков.
Организовался усилиями одной ушлой бабенки, работавшей всю жизнь отнюдь не в социальной сфере, но продавцом, в октябре прошлого года такой вот приют. Здание - пустовавшая несколько лет до этого конторка. Два повара, две дневных, две ночных санитарки, в штат берет исключительно девчонок с непростой жизненной ситуацией - практически все малоимущие матери-одиночки, з/п у всех 10000 рублей, никому НИ РАЗУ не выдала месячный заработок полностью, только частями по 1-3 тысячи. Моя подруга, с чьих слов я знаю происходящее — единственная, кто проработал у нее со дня открытия и до вчерашнего дня. Всех остальные уходили, не выдерживая жизни на 2 т.р. в две недели, никому, кроме одной-единственной бойкой разведенки, не выплатила причитавшееся за ней. Но речь не об этом, это просто штришок к портрету.
В жестоком и грубом обращении с проживающими там людьми моя подруга владелицу приюта не замечала. Но есть несколько нюансов, на мой взгляд, мягко говоря, неправомочных. Их оценку я и хотела бы услышать от людей со стороны.
Медицинского контроля за состоянием проживающих (а надо отметить, здоровых там нет от слова совсем) не было и нет. За исключением ежемесячных визитов в кабинет владелицы нашего единственного на весь район психиатра, о беспринципности и алчности которого у нас знает каждый. Никого из проживающих там он не осмотрел за это время ни разу, однако после его визитов у хозяйки приюта появляются рецепты на фенозепам, который она ежевечерне лично вместе с ночными санитарками дает ВСЕМ ДО ОДНОГО БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ, несмотря на то, что проблем с бессонницей у проживающих замечено не было. Дает еще какой-то препарат, названия которого моя подруга не запомнила, но явно имеющий угнетающее действие на психику. Насчет доз распоряжается лично, дает указания санитаркам, по сколько таблеток кому давать. Старики днем находятся в подгруженном состоянии.
Вода привозится в ограниченном количестве, расходуется очень экономно, на дне накопительного бака толстый слой грязи и плесени, оттуда же вода идет в питье и на приготовление пищи. Водоотведение в септик, только от раковин и унитаза. Помывка, внимание - раз в месяц, в ванне, которая не имеет слива, затыкается пробкой, наполняется на треть водой и, еще раз внимание - в которой моют трех-четырех стариков по очереди, не меняя эту воду соответственно.
Никаких, абсолютно никаких предметов личной гигиены, ни мыла, ни зубных щеток, ни полотенец.
Один из проживающих - умственно отсталый парень с сахарным диабетом, получающий льготные препараты для снижения уровня сахара. Так вот, таблетки, которые хозяйка приюта получает по бесплатному рецепту, она отдает ему для его личного, самостоятельного, бесконтрольного приема. Подруга видела, как он и по три-четыре выпивал за раз.
В данный момент там находится одинокая женщина, проработавшая всю жизнь учительницей, судя по описанию ее состояния подругой, у нее деменция. В последние дни она лежит не вставая, со страшным пролежнем, на дне которого уже позвоночник просматривается. На профилактику и обработку пролежней хозяйкой ничего не выделяется. Насколько я поняла, в наступлении смерти своих клиентов она весьма заинтересована, так как очередь из звонящих ей наследников/глав сельских поселений/работников социальных служб нашего города и проч. к ней настолько велика, а количество мест ограничено, что она умудряется срубать нехилые разовые профиты с заинтересованных лиц за пристраивание к себе нуждающегося в присмотре человека.
Питание скудное от слова весьма, подруга работала поваром, несколько раз на жалобы на практическое отсутствие продуктов, она отвечала ей «Ну выкрутись как-нибудь, дорогая».
Для поддержания чистоты — пара бутылок АОСа и белизны для унитаза на месяц, плюс порошок для стирки белья. Вложений на начальном этапе в мебель, мягкий инвентарь и посуду со стороны хозяйки не было, была чья-то помощь со стороны на благое дело.
С визитами вежливости были главы нашего отделения Роспотребнадзора, управления соцразвития, опеки и попечительства, районной администрации вместе аж с вице-спикером заксобрания области. Никто не открыл ни одну тумбочку, не залезал в шкафчик с продуктами, не заглядывал в туалет, не оценивал объективное состояние проживающих. Все умилялись до слез положенной инициативой с обещаниями взаимовыгодного сотрудничества.
Еще один штришок к портрету, личная цитата хозяйки «Кто мне поперек дороги встанет, сама лично глотку любому перегрызу». А сейчас у нее в планах выбивание халявной земли под строительство большого здания под приют в деревеньке 9 км от города подальше от глаз любопытных, где она наберет местных безработных в штат, которым 7 тысяч небом в алмазах покажутся и которые за эти деньги за нее мать родную продадут.
Что мы имеем: активную гражданскую позицию, четырех свидетелей - бывших работниц, согласных публично подтвердить на детекторе лжи то, что они видели собственными глазами, увы, отсутствие каких-либо фото- и видеодоказательств (никто этим не заморачивался до момента ухода), потенциально - рецепты на снотворное (по новым требованиям хранятся в течение трех месяцев в аптеке) и стопроцентно положительные результаты химико-токсикологической экспертизы, если она возникнет.
Имеет ли смысл с таким багажом замахиваться на огласку в федеральных СМИ?
Обращение с жалобами в любые надзорные органы нашего насквозь прогнившего криминального городка и областного центра однозначно бессмысленно, дело замнется и никто этих девчонок-свидетельниц потом не найдет, инфа 124 %. Да и к любой ПЛАНОВОЙ визуальной проверке она подготовиться сможет, нужны внезапность и независимость.
Кто устал читать, простите. Очень жду комментариев по делу, кто бы как поступил, и стоит ли вообще поступать?
Показать полностью
Тетеньку подрезали
Дяденька вину отрицает
Продолжим о конверсиях: всем по помпе!
Первый экземпляр неизвестного происхождения, бесспорно, великолепен: как из спичек и желудей превратить болтовую винтовку в помпу.
Со вторым все проще. Берем AR-15, добавляем 350 баксов и ставим подвижное цевье, связав его с затвором через отверстие от бывшей газоотводной трубки.
Vektor H5 - помповый "Галиль" по-южноафрикански.
(бесспорно, в списке самого уродливого оружия он будет не на последнем месте)
А не хотите ли снайперскую помпу? Пожалуйста - Troy Defence Federal Pump-Action Rifle 338 калибра. Помпа с точностью полминуты на сотне - теперь вы видели все.
Если же взять румынский АК, то из него получится PAR-3.
Показать полностью
6
Самый вкусный торт - СЕМИФРЕДО – мороженое с безе
Для приготовления этого чудесного десерта нужны сливки, безе и мороженое. Что готовить самостоятельно, а что купить в магазине, решайте сами, ориентируясь на свое время и желание.
Я безе делаю сама, а мороженое использую готовое.
ПРОДУКТЫ:
Яичный белок - 2
Сахар 140 г
Сливки 33-35% 200 мл
Мороженое 300 г (любое)
Взбейте белки с щепоткой соли и когда масса станет очень пышной, постепенно введите сахар. После этого взбивайте, пока масса не станет плотной и блестящей.
Отсадите безе на пергамент и поставьте сушиться в духовку, разогретую до 90° примерно на 1.5-2 часа. Оно не должно быть тягучим.
Готовое безе поломайте.
Мороженое достаньте из морозильника, чтобы оно стало мягким.
Сливки взбейте до устойчивой пышной масса и смешайте с безе.Форму застелите пищевой пленкой и на дне разровняйте половину сливок, сверху аккуратно выложите мороженое и вторую половину сливок.
Уберите в морозильник до полного замораживания.
Показать полностью
4
1
Попалась
Показать полностью
1
Портфель иностранных заказов на военную продукцию РФ превысил $50 млрд
К вопросу - нафига нам эта Сирия, зачем мы там? Помимо того что мы громим врага на чужой территории ещё и вон чего.
Москва. 21 февраля. INTERFAX.RU - Объем экспорта российской продукции военного и двойного назначения растет, пакет заказов от иностранцев на начало 2018 года составляет более $50 млрд, заявил глава Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Бондарев.
В РОССИИ
21 февраля 2018
Володин опроверг заявления США о срыве контрактов в сфере ВТС России на $3 млрд
Читать подробнее
"У нас много закупщиков продукции военного и двойного назначения и без США с их сателлитами: это страны ШОС, БРИКС, ЕАЭС, АСЕАН. Причем пакет заказов от иностранцев растет. На начало 2018 года, по данным "Рособоронэкспорта", он составляет более 50 млрд долларов", - сказал Бондарев "Интерфаксу" в среду.
Так он прокомментировал заявления Вашингтона о том, что российский бюджет потерял $3 млрд в результате американских оборонных санкций.
"К числу наших долгосрочных торговых партнеров в сфере вооружения относятся Китай, Алжир, Ирак, Египет, Индия, Индонезия. Появились новые зарубежные претенденты на покупку российских вооружений. Заключили контракт с Турцией на поставку средств ПВО С-400", - отметил сенатор.
По словам Бондарева, в ходе контртеррористической операции в Сирии РФ испытала несколько сотен образцов вооружений, военной и специальной техники, показала их мощь. "Поэтому, конечно, они будут востребованы и найдут достойных покупателей среди стран, желающих укреплять свою обороноспособность", - считает он.
Данные США о якобы трехмиллиардных потерях российского бюджета из-за американских оборонных санкций "взяты с потолка", заявил Бондарев. "Утверждение США о потерях российского бюджета из-за санкций - откровенный информационный вброс. Часть гибридной войны, которую ведут американцы в преддверии выборов президента России", - сказал он "Интерфаксу".
США в связи с законом "О противодействии противникам Америки путем санкций" (CAATSA) предостерегают и отговаривают страны по всему миру вести бизнес с российскими предприятиями оборонно-промышленного комплекса, заявила ранее в среду официальный представитель Госдепартамента Хизер Нойерт. "Мы удовлетворены тем, что некоторые страны остановили покупки определенных российских материалов и товаров. Мы считаем, что мы смогли остановить транзакции на сумму более 3 млрд долларов США", - сказала она журналистам.
Показать полностью
"Кто-то же должен..."
В школьные годы я учился в физико-математической школе, которая находилась на одной улице, что и мединститут, мой дом и больничный городок. Последний состоял из нескольких старинных зданий, где располагались хирургическая, акушерско-гинекологическая, кожно-венерологическая и детская клиники. Там же дислоцировались соответствующие профильные кафедры мединститута с профессорами, доцентами, ассистентами и прочими работниками.
Мой отец – доктор медицинских наук – был сотрудником факультетской хирургической клиники с отделением абдоминальной хирургии, а параллельно – консультантом (подчёркиваю, безвозмездным) акушерско-гинекологического стационара. Почему так сложилось? Отец долгие годы работал хирургом в отдалённом районе нашей республики и, в силу отсутствия соответствующих специалистов, освоил как урологические, так и акушерско-гинекологические дисциплины. Замечу, что оперировал он также больных с нейрохирургической, травматологической, челюстно-лицевой и ЛОР-патологией. По тем временам в этом было ничего особенного (вспомните, например, М. Булгакова, В. Вересаева) и диктовалось жизненной необходимостью, а также дефицитом необходимых кадров.
…В нашей «хрущёвке» я спал в зале, а у моего изголовья стояла тумбочка с городским телефоном. В младших классах я не понимал смысла ночных звонков, отцовского приглушённого разговора и его последующего ухода в ночь. Когда я подрос, я уже сам снимал трубку телефонного аппарата и, крадучись, шёл в комнату родителей и будил отца. Однажды, классе в седьмом, я подслушал ночной разговор двух врачей и, на свой страх и риск, напросился пойти с отцом. Как это ни странно, он возражать не стал. По дороге отец объяснил мне суть дела, сказав, что беременной женщине срочно нужна хирургическая помощь. Помню только, что я очень удивился тому, что больной, находящейся в больнице, необходимо вспоможение врача, работающего в другом лечебном учреждении. А где же врачи, которые работают там днём?
…Операционная встретила нас запахами, прежде мною никогда не «нюханными». Сипел наркозный аппарат, рядом с которым сидел полусонный анестезиолог. На операционном столе лежала укрытая простынями женщина с торчащей изо рта толстой трубкой. Подле находились гинеколог с мокрым лицом и трясущимися руками и операционная сестра, она же – ассистентка. Из лапаротомной раны тоненькой струйкой стекала кровь, которая на полу постепенно образовывала небольшую лужицу. Сказать, что оперирующий обрадовался отцу – значит, не сказать ничего. И уже вдвоём они начали искать источник кровотечения.
Я стоял рядом в огромном для меня халате, шапочке, без конца сползающей на лицо и душной маске, пропитанной каким-то антисептиком.
Я впервые в жизни заглянул в чрево человека! Как же там тесно! И откуда течёт кровь? Ничего не понимаю! Это было и страшно, и интересно одновременно.
Время от времени, в зависимости от этапа операции, ко мне обращалась операционная сестра с просьбой подать или какой либо инструмент, или пачку салфеток из бикса. Поскольку я и понятия не имел, чем отличается почкообразный тазик от банного, то она мне всё это терпеливо объясняла и показывала, не отходя ни на шаг от операционного стола.
Поскольку я был не «стерильный», в отличие от других членов бригады, приходилось пользоваться инструментом, который я выучил в первую очередь – корнцангом. Им я лазил в биксы, доставал шовный материал и иголки из стальных противней, залитых спиртом, а также необходимые инструменты и трубки. В последующем я научился вытирать лоб участникам операции, чесать им там, где «чешется» и подносить баночки для экстренного мочеиспускания. Одному гинекологу я прикуривал «Беломор» во время небольших передышек во время сложных операций. Иногда меня посылали позвонить по городскому телефону профессору или доценту кафедры акушерства и гинекологии, но эти потуги никогда не достигали цели, ибо домашние аппараты их молчали, как рыбы. Чтобы члены бригады случайно не поскользнулись на лужах крови, стоя за операционным столом, я брал в руки простую советскую швабру из старых бинтов и многократно протирал полы.
Да, я не стоял помощником за операционным столом, но, поверьте – работы мне хватало за троих. Ещё по окончании операции я помогал анестезиологу перекладывать больных на каталки и отвозить их в палаты, развязывать узелки операторам на халатах, собирать окровавленное операционное бельё и кидать его в угол, помогать откатывать тяжеленный наркозный аппарат на место и пр., пр., пр.
Самое интересное то, что мне это всё нравилось! Сама атмосфера операционной. Запахи. Суета. Процесс операции. Чёткие команды (иногда, правда, – мат-перемат). Обсуждение этапов. Находки. Работа во спасение жизни человека. Совсем неважно, кто лежал на столе – женщина после криминального аборта с перфорацией матки или проститутка, над которой надругалась пьяная солдатня – мы работали. Мы были командой. Маленькой, но сплочённой. Преданной другими, которые «не слышали» ночных телефонных звонков. Которые потом, на утренних пятиминутках, с заумным видом, тыча указательным пальцем в потолок, бахвалясь своими званиями и степенями, говорили, что надо было делать не так, а вот так. Когда я уже был студентом – я их, наконец-то, увидел – самонадменных, самодовольных, важных-эпатажных, но пустых внутри, как оркестровый барабан. И понял, почему они не брали телефонные трубки по ночам.
С тех пор я постоянно ходил по ночам с отцом в эту клинику. И каждый раз исполнял те или иные объёмы работ. Я многому научился и многое понял. Конечно, я потом клевал носом на уроках, даже пару раз засыпал и получал двойки. От меня пахло «мясом», мочой и рвотными массами. Некоторые одноклассники шарахались от меня, как от прокажённого и обходили за три версты. Но главное - я был счастлив!
Я уже загодя знал – кем буду по окончании школы, усиленно занимался спортом, а для тренировки пальцев научился играть на гитаре и вязать на спицах.
Я понял, почему в клинике братьев Мэйо поломойками и санитарами работают школьники, ибо врач начинается не с диплома, а с судна с мочой или заблёванного пола в приёмном покое.
…Только двух вещей я не мог понять – как отец потом утром шёл к себе на работу и оперировал уже своих больных, оставаясь с ними до позднего вечера, и почему эти «левые» гинекологические операции никогда не оплачивались?
Когда я его об этом спросил, он сказал: «Кто-то же должен делать эту работу».
А ночные операции эти, оказывается, довольно неплохо оплачивались, только деньги за них получали посторонние люди. Но это, уже, совсем другая история.
Автор: Владислав Маврин
Показать полностью
