Некоторые люди очень любят оскорблять давно умерших, думая что их действия останутся безнаказанными. Но мертвые могут отомстить.
Над степью взошла огромная луна, мягким светом освещая долину реки Литтл-Бигхорн. Грузный мужик, поднимаясь на холм, споткнулся и растянулся прямо на колкой степной траве.
— Блядь! — выругался он. И на кой чёрт он решил, что перед дорогой к монументу на Литтл-Бигхорн ему нужно выпить? Пошатываясь, он поднялся и продолжил восхождение. Непросто было попасть сюда незаметно. Но он смог. Мужик сам себе довольно улыбнулся. Вот они! Ублюдки! Лежат! Д’Алкота окинул мутным взглядом холм, усыпанный небольшими надгробиями. Седьмой кавалерийский, почти полным составом. Все двести с лишним человек. А вот и он…
— Ну здравствуй… мразь нацистская… Вот я до тебя и добрался, — д’Алкота сплюнул в сторону и криво улыбнулся. Он показал средний палец, представляя себе подыхающего Генерала Кастера, ползающего на коленях перед коренными американцами. Бравыми индейцами. Воинами, защищавшими свою землю и уничтожившими в тот день почти триста белых расистских мерзавцев.
— А знаешь… что если… — он засмеялся и попробовал расстегнуть ремень. В этот момент кто-то дотронулся до его плеча. Д’Алкота, вздрогнув, резко обернулся, но сзади никого не оказалось. Он слегка закашлялся и шмыгнул носом.
— Ха… Показалось, — вандал снова повернулся к надгробию, пытаясь трясущимися руками справиться с ремнём. В этот момент ему отчётливо послышалось тихое конское ржание прямо за спиной. Он снова резко повернулся и чуть не упал.
— Вообще-то мои останки перевезли в Вест-Пойнт…
Перед ним стоял молодой мужчина, держа коня под уздцы. Белая кожа незнакомца в свете луны будто отливала синевой. Короткие, растрёпанные кудри казались пепельными. На виске виднелась пулевая рана, из неё тонкой струйкой сочилась почти чёрная кровь. Пронзительные голубые глаза изучали д’Алкоту так пристально, что ему показалось, будто на улице резко похолодало. Он узнал его. Не сразу, но мозг подсказал, перед глазами мелькнули чёрно-белые фотографии.
— Г-г-генерал К-к-кастер? — заикаясь спросил д’Алкота, вытирая рукой вдруг выступивший на лбу пот. В синих глазах, кажется, мелькнул слабый интерес.
— Вы знаете меня? Вас мне не представляли… — голос звучал глухо, будто издалека.
— Н-но вы же… умерли, — он был не в силах оторвать взгляд.
— И довольно давно… — кивнул генерал и сделал шаг к д’Алкоте. Он снова попятился, но споткнулся.
— Кажется, вы собирались осквернить это место? — уточнил Генерал, хотя лицо его оставалось всё так же безразличным.
— Н-н-нет… Я-я-я… Вы убийца! — выкрикнул д’Алкота, а Кастер наклонился. Мёртвое лицо генерала было в нескольких миллиметрах от него. Синие глаза вдруг побелели.
— Тогда беги! — д’Алкота обдало ледяным паром из уст Генерала, в нос ударил запах сырой, словно могильной, земли. Он в ужасе попытался отползти. Призрак, кажется, не отреагировал. д’Алкота поднялся и бросился прочь от монумента, замок на ремне наконец-то открылся и тот теперь совершенно не держал джинсы. Он падал, спотыкаясь на собственных сползающих брюках, поднимался и снова бежал.
— Беги! — прямо перед ним снова возник Генерал. Д’Алкота вскрикнул и добавил прыти. Фигура призрака мелькала то спереди, то справа, то слева.
— Беги! Беги! Беги! — слышалось со всех сторон. И он бежал, поддерживая спадающие джинсы. Бежал, как никогда в жизни, не разбирая пути и дороги. А голоса всё так же твердили со всех сторон одно и то же слово. Д’Алкота споткнулся и кубарем полетел с холма.
— Трус… — было последним словом, которое он услышал прямо над самым ухом перед тем, как потерял сознание.
— Эй, Билл! Тут, кажется, человек. Эй, мистер! Вы живы? — над д’Алкотой склонился темноволосый молодой человек с явным индейским происхождением. Когда он открыл рот, молодой человек в форме полицейского даже слегка отшатнулся.
— Пьяный! Билл, помоги-ка… Иностранец что ли? — к индейцу подошёл белый полицейский и тоже осмотрел лежащего человека.
— Вам нельзя лежать здесь, сэр… Вы говорите по-английски? Как вы вообще тут оказались? — два американца вопросительно смотрели на пытающегося прийти в себя абсолютно седого русского туриста.
