"Руха". 02 14 «Пещера»
По мере того, как мы топали по правому хребту, мы удалялись от 4005. А это значит, что высота постепенно снижалась. Вещмешки своим весом вдавливали позвоночник в самую жопу, казалось, что половину позвоночника уже выдавило в трусы. Но, дышать всё-таки становилось легче и легче.
После того, как мы долго-предолго шли над кишлаком, мы вышли на широкую духовскую тропу. По сравнению с теми тропами, по которым мы лазали несколько дней, это был почти что Проспект Ильича. Тропа была широкая и плотная.
На фотографии бойцы идут с "Рюкзаками Десантника". То есть, это не наш батальон, однако, местность и тропа очень похожи на условия в ущелье Пини.
Я так понимаю, что из Пини в Хисарак и обратно, духи курсировали именно тут. Таскали по этой тропе хавчик, водили здесь своих ишаков и ханумок. Поэтому мин здесь можно было не опасаться. Откуда было духам додуматься, что шурави выскочат из скал и попрут прямо по ихнему проспекту?
Мысль была защитана здравой, мы выскочили на этот «пропект», неслись вперёд с выпученными глазами, мин почти не сцали. От этого пёрли пуще прежнего.
Если бы мне в Союзе сказали, что я буду разгуливать с центнером железа на плечах и радоваться, что высота всего лишь две пятьсот, а я от этого буду испытывать удовлетворение, то я посчитал бы это наитупейшей шуткой. Идиотской небылицей. Однако, я шел по старинной утоптанной духовской тропе и испытывал удовлетворение! Как мало, оказывается, человеку надо для удовлетворения! Для этого надо всего лишь человека долго-предолго, сильно-пресильно мучать. Потом, когда сильно мучать человека перестанешь и начинёшь мучать не так сильно, оказывается, человек способен испытать удовлетворение! В тот день я понял, что все, кто производят конфеты, они занимаются ерундой. Конфеты, это никчемная безделица и бесполезная растрата ресурсов. Этой безделицей занимаются только лентяи. Потому что им лень мучать людей.
- Товарищ старший лейтенант, вон какая-то пещера! – Какой-то офигеть наблюдательный баран подал голос из колонны солдат, шагавших впереди Рогачева.
Наблюдательный он от того, что заметил. А баран потому, что никак не мог запомнить, что инициатива в армии наказуема.
- Касьянов, - Рогачёв обернулся и обратился к находившемуся ближе всех к нему бойцу. А ближе всех к нему находился я.
- Вещмешки на землю, оружие с собой и прошмонать.
- Есть. – Я скинул с груди один мешок. Он клацнул об тропу содержимым, как будто в нём были чугунные гантели. Скинул второй. Поправил на плече пулемёт и пошел к пещере.
Пещера располагалась метрах в ста от тропы в небольшом распадке, прорытом в горах ручейком.
Ручеёк вытекал из пещеры, разливался по дну распадка, образовал какую-то срань глубиной в пару миллиметров. Я говорю слово «срань» потому что это был не ручеёк, и не болотце. Это было непонятно что. Под моими армейскими гамашами чавкало что-то слизкое от мха, каких-то водорослей и ещё какой-то скользкой параши, которая покрывала все камни на дне ущелья и на скале, перед входом в пещеру. Пить очень хотелось, очень-очень. Но напиться там было нечем. Можно было только лизать влажные камни. Однако, для того, чтобы расплодились какие-то зелёные сопли, влаги было достаточно. Я прочавкал подошвами по зелёным соплям ко входу в пещеру. Он был расположен на уровне моего подбородка. Мне надо было подпрыгнуть, немного подтянуться, затем сделать выход силой. Я подпрыгнул, но подтянуться не смог. Потому что руки соскользнули по зелёным соплям. Я грохнулся на камни, вымазался этим зелёным паскудством. Кое-как встал, попробовал упереться ногой в скалу. Нога соскользнула, я снова грохнулся. Тогда я попробовал подняться рядом со входом по сухому месту на скале, но всё равно грохнулся.
- Х@ли ты там сепаешься, как беременный? - Рогачёв подал командирский голос. Он не выдержал моего седьмого (или восьмого) падения на камни. – Тебя целая рота ждёт!
После чудотворящего голоса Командира, я вспорхнул внутрь пещеры, аки горный сокол.
Пещера была не глубокая, уходила в скалу метров на десять, не больше. Внутри она была пустая. Ну, не совсем, пустая. На полу возвышался длинный бруствер из крупной щебёнки.
Я посмотрел вверх, на свод пещеры, пытался понять, как эта щебёнка сюда попала. Было очевидно, что не сверху, не с потолка. В таком случае откуда? Получается, что через вход. Насколько сложно сюда попадать через вход, мне уже стало известно: попадал - все рёбра отбил. А кто-то корячился, затаскивал сюда камни. Кряхтел, старался. Интересно, кто? Наверное, местные душманы. А зачем? Наверное, затем, что хотели что-то спрятать под этими камнями.
Может быть душманы спрятали под этим бруствером ДШК? Попробовать поднять камушек, заглянуть под него? А вдруг под ним установлена разгрузочная мина? Я бы точно поставил мину. ДШК всё-таки, это не кусок навоза. За ДШК Кэп обещал Орден Красной Звезды. А зачем человеку, которому разгрузочной миной оторвёт руки, (или бошку), зачем ему Орден Красной Звезды? Я стоял, смотрел на кучу щебня, муторно тупил.
- Ну что там у тебя? ДШК видишь? – Снаружи долетел голос Рогачева.
- Никак нет, ДШК не вижу. – А про себя подумал: - «Щебёнку вижу».
- Тогда вали оттуда! Нефиг там торчать!
Кое-как я спустился из этой грёбаной пещеры. В очередной раз долбанулся на камни. Вымазался в отвратительных зелёных соплях, вприпрыжку поскакал на тропу. Без ордена, зато целый.
