Мне 22, у меня рассеянный склероз (не буду вдаваться сейчас в подробности).

Иногда у меня бывают обострения, во время которых мне довольно трудно стоять. И вот, сегодняшним утром, когда я никого не трогая направлялся в больницу на автобусе, в этот самый автобус зашла женщина средних лет (на вид 50–55). Она бегло окинула автобус своим взглядом. Все сиденья были заняты.

В итоге она увидела меня (довольно молодого парнишку, который занимает сиденье). Далее завязался разговор:

Ж: Молодой человек, не хотите ли вы мне уступить место?

Я: Не могу, я болею.

Ж: Я тоже болею, а ещё я старше тебя, а старшим нужно уступать.

Я: Мне тяжело стоять, я не могу уступить вам место.

После этого подключается сидевший рядом мужчина (лет 30-35!):

М: Уступи женщине место, че ты как не мужик

(Вот бесит меня эта фраза — "Че ты как не мужик").

В итоге это услышала кондуктор и, с довольно приказным тоном, сказала:

К: Как тебе не стыдно! Ну воспитали же детей. Не дети, а прямо уроды какие–то!

И далее вся передняя часть автобуса начала галдеть о том, какой я видите ли плохой и не уступаю пожилой женщине место. На мой вопрос: "А почему из вас никто не уступит место?" я получил много ответов в стиле: "Ну ты же молодой", "Тебе же не трудно" и "А почему это я должен уступать место, когда ты такой бесстыдник (завуалированное оскорбление) не можешь поднять свою пятую точку (тоже завуалированно) и уступить место женщине!"

Смешно наблюдать за тем, как взрослые и вполне здоровые люди говорят о том, как плохо не уступать место.

В итоге я просто вышел из этого бардака и тихонечко дошёл до больницы.

Что я хочу сказать:

1) Если вы видите человека (пускай внешне здорового), то не думайте, что он здоровый. Возможно, он неизлечимо болен. Возможно, он что–то не делает не потому что у него нет совести, а потому что он не может.

2) Не поймите меня неправильно, я уступаю места, когда вижу, что девушке/женщине/дедушке/ не важно кому плохо и он физически не может стоять. Но вот так требовать — это перебор.

Всем добра и не болейте!

Жил-был в XIV веке король Кастилии и Леона по имени Альфонсо XI справедливый.

Король Альфонсо в представлении художников XIX века

И была у него жена, Мария Португальская, которая родила ему двух детей, из которых выжил только один, Педро.

Мария Португальская

А еще была любовница, Леонора де Гусман, которая родила десять. Из внебрачного потомства выжили семеро, двое стали основателями родов, а старший из выживших — родоначальником династии. Будущие католические короли, объединители Испании Фердинанд и Изабелла — потомки Леоноры де Гусман.

Альфонсо и Леонора

Но это будет потом, а пока Альфонсо XI умер от чумы в 1350 году. На престол вступил его единственный законный сын — Педро, которого потом прозовут Жестоким. Воспитывала Педро матушка вместе со своим любовником Хуаном Альбукерке, поэтому он был очень к ней привязан и очень ненавидел любовницу своего отца и всех ее детей. Придя к власти, Педро по просьбе матери бросил Леонору в тюрьму, а затем приказал казнить. Это не улучшило его отношений с незаконнорожденными братьями, которые обладали богатством и титулами.

Леонора прощается с сыном

В 1353 году матушка и ее фаворит организовали брак своего единственного сына с 14-летней Бланкой Бурбонской, однако у Педро уже была любовница, Мария де Падилья, которой он был так увлечен, что через три дня после свадьбы бросил жену и уехал к Марии. Детей от законной жены он, следовательно, не имел, а от Марии выжили только девочки.

Примечательно, что и Марию Педро подобрал добрый Альбукерке в надежде влиять на молодого короля. Якобы чтобы у наследника точно возникло чувство, 16-летнюю Марию показали ему во всей красе.

Неудачная и навязанная ему жениться (есть версия, что малолетняя жена даже умудрилась ему изменить с его незаконным братом, да еще и приданное не пришло из Франции) подорвало отношения Педро с матерью и Хуаном Альбукерке, те едва не устроили ему переворот, но он удержался и подавил сопротивление.

Педро Жестокий

Своим правлением Педро настроил против себя значительную часть кастильской знати и церковь. Папа Римский в конце концов пригрозил скандальным любовникам отлучением от церкви, если они не прекратят свою публичную связь. Мария де Падилья была вынуждена уйти в монастырь, где и умела в 1361 году от чумы. Буквально тогда же умерла в тюрьме и законная жена Педро, вероятнее всего, он ее убил.

Спасала Педро от свержения постоянная война с Арагоном, которую прозвали Войной двух Педро (короля Арагона звали Педро IV Церемонный). Однако в 1369 году ситуация вышла из-под контроля, началось восстание. Старший из единокровных братьев Педро, Энрике де Трастамара, поддержанный французами, разгромил брата в битве и убил его.

Энрике де Трастамара

Французский хронист Жан Фруассар так повествует о его гибели:

Как только король Энрике вошел в спальню, где находился дон Педро, то сказал: «Где этот сын еврейской шлюхи, что называет себя королем Кастилии?». Дон Педро, который был таким же смелым, как и жестоким, выступил вперед и сказал: «Так же как ты сын шлюхи, я — сын Альфонсо». Сказав это, он схватил своими руками короля Энрике и начал с ним бороться и, будучи сильнее, он подмял его под себя на обарду, или, как ее называют по-французски, на шелковое стеганое покрывало или одеяло. Схватившись рукой за кинжал, он бы непременно его убил, если бы не присутствовавший здесь виконт де Рокаберти, который, схватив дона Педро за ногу, перевернул его, благодаря чему король Энрике оказался наверху. Он немедленно извлек свой длинный кинжал, который носил за поясом, и вонзил его в тело дона Педро. Сопровождавшие короля люди вошли в шатер и помогли ему покончить с доном. (...) Те, кто убили его, оставили тело три дня без погребения, что очень печально с точки зрения гуманности, а испанцы над ним смеялись».