***
Дедушка Миша - мудрый человек. Хоть он и не настоящий дедушка, но растит как своего собственного внука.
Мне всегда симпатизирует его позиция, он ни на кого не похож в нашем селении во взглядах. Он никогда никого не судит, а просто высказывает свое мнение о вещи или ситуации. Он может одним взглядом или парой слов убедить тебя в своей правоте.
Виксин не любит выходить из храма, все время там проводит, хотя деда Миша и живет с ним в храме, но он много и часто гуляет в отличии от него и не замыкается в храме.
Миша говорит, что раньше было много книг, даже очень; все они были доступны всем людям в любой точке земли. Однако, люди предпочитали не читать книги, они всегда находили занятие поинтереснее. Он сильно жалеет, что был таким же, что многое упустил, что сейчас не в силах исправить вещи, которые лучше было бы не совершать.
- Жень, почему ты всегда такой грустный? Что тебя печалит? Тебя кто-то обидел? – сказал дед.
- Нет дедушка, я просто, - никак не мог подобрать слова, - просто немного задумался. Ответь мне дедушка, вот если до потопа все были такими умными, то почему кроме нас никто не выжил, неужто лучшие умы человечества не способны были ничего предпринять?
- К счастью, Женя, ты не застал те времена, - и в его памяти всплыла картина его молодости, - в те времена людей было много, но большинство из них было бездумным стадом, у которого не было шансов спастись. Все произошло буквально за день. Вода взялась из неоткуда и затопили все, можно сказать, смысла всю грязь с Земли, умыла её, чтобы настал новый день для человечества. Возможно вода когда-то отступит и люди снова заселят всю планету, но я очень сильно надеюсь, что это будут люди, сильно отличающиеся от тех, которых смыло, и от нас тоже. Я очень сильно надеюсь, что это будут новые люди без предрассудков и бредней.
- Но как ты так можешь рассуждать о всех людях, со слов моих родителей население составляло порядка нескольких миллиардов человек. Разве ты со всеми был знаком дедушка? Вот у нас в поселении все люди разные, - немного задумавшись, я рефлекторно добавил, - мне так кажется.
- Возможно, ты прав: все люди разные, но толпа всегда бездумное стадо, а один человек в нем часть, ни на что не влияющая...
***
А знаете, мои родители были лучшими людьми в этой долбанной деревушке, в деревушке полной тупых слепых фанатиков, которые готовы по первому велению Виксина хоть себя сжечь. Лучше бы они сожгли именно себя, СЕБЯ, а не моих родителей. Неужто знания могут кому-то навредить, неужто мои родители хотели причинить кому-то вред. Кроме моих родителей в нашем поселении никто больше не желал рассказывать о прошлом, ни у кого и знаний то не было достаточных, чтобы нам поведать нечто важное о том мире. Знаний и ума у этих фанатиков хватало лишь на то, чтобы сказать: "На все воля Виксина. Как он скажет, так было и будет во все времена".
И я бежал от них, бежал бы очень далеко, если бы мог, но к сожалению, мне пришлось вскоре остановиться у берега, и просто упасть от бессилия… Здесь меня встретил Миша, не знаю, зачем он пришел сюда, но сейчас он просто стоял на берегу и смотрел за горизонт.
- Знаешь, Жень, раньше, чтобы увидеть море, люди проезжали огромные расстояния, - вдруг он начал говорить.
- Я их понимаю, когда смотришь на море всегда восхищаешься его силой, его независимостью, его спокойствием и постоянством. Море было здесь до нас и будет после нас. – и тут я подумал, - мне бы эту силу, я бы не дал умереть моим родителям, я бы помешал Виксину и его долбанным фанатиками, я бы затушил пожар и утопил всех фанатиков, я бы…
- Чтобы всех победить тебе никогда не хватит никакой физической силы. Ты же видишь, даже великому морю не хватило сил смыть всех людей и всех глупцов с планеты, мы ещё живы и поклоняемся не горам, на которых мы спаслись, а простому человеку, - с печалью в голосе произнес он.
- Но не может быть власть над душой человека выше физической, - сказал я.
- Женя, к сожалению, ты многого не знаешь в этой жизни, вырастешь, поймешь. И заканчивай здесь сидеть, теперь я буду о тебе заботиться, - с приободрением сказал он.
- Но зачем я тебе?
- Я морально обязан твоим родителям, они были единственным лучиком света для меня в этом поселении, теперь их нет...и света больше нет, - и как только он сказал это солнце полностью скрылось за горизонтом.
***
В течение последнего года я очень страдал, тяжко и невыносимо жить в окружении тех, кто сжёг твоих родителей заживо, не колеблясь выполняя приказ Виксина. Только сейчас я понял, что он ни капли не умней и не мудрей своих чокнутых фанатиков. Он, так же, как и они, рехнулся на своей исключительности, избранности и предопределенности для великих свершений.
Вместо школы моих родителей, все стали ходить в храм к Виксину. Уж я не знаю, что он им там рассказывает и чему учит, но я ни разу за год не появился там, в его храме глупости.
- Раньше Виксин был совершенно другим, он вообще не этого хотел. Виксина испортила абсолютная власть над этими фанатиками, испортило честолюбие. Раньше он был умнее, лучше… Хотел сделать и мир лучше… Мы были с ним друзьями, хорошими друзьями, а сейчас он изменился, его мнимая богоизбранность свела его с ума. Не прислушивается он уже ни к моему мнению, ни к какому-либо другому, - однажды начал дед.
- Я его ненавижу, он должен ответить за убийство моих родителей, - сказал я.
- Смерть Виксина не вернет тебе духовного спокойствия, не вернет твоих родителей, но убьет в тебе все хорошее, все лучшее, что в тебе осталось от родителей. А потом тебя растерзают его фанатики.
- Я просто не могу жить среди этих людей, не найду я счастья среди них никогда, - с яростью закричал я.
- Но и месть тебе счастья тоже не принесёт. Прошу тебя, не надо, - спокойным голосом продолжал Миша.
- Только лишь потому, что ты просишь, только ради тебя и родителей, ради их памяти, - мне пришлось подчиниться и согласиться с ним
Я очень хотел отомстить Виксину за смерть моих родителей, но Миша, возможно, был прав. Глупцов не изменить и не переубедить, всему придет своё время…
18 лет.
Сегодня умер Виксин. Умер Бог.
Но у меня в душе смешанные чувства, дедушка был прав, его смерть не принесла мне облегчения...
Тело Виксина мы сожгли и развеяли прах над морем.
Родители рассказывали мне, что раньше всех людей закапывали в землю и на этом месте устанавливали табличку с именем, того кто здесь закопан, даже говорили, что у некоторых вместо таблички стоял огромный памятник. Мне это кажется каким-то странным обычаем. Вот я помню своих родителей и никогда их не забуду, как и Миша. А зачем ещё кому-то знать, что такие люди, как мои родители существовали? Незнакомцы всегда пройдут мимо, а вот я их никогда не забуду, и своим детям расскажу, а большего и не надо. История всех рассудит и обо всем важном расскажет, рано или поздно. Но это же какой-то верх самолюбия, устанавливать себе памятник. Конечно, возможно, у некоторых это единственный способ оставить свой след на земле, но мои родители воздвигли памятник нерукотворный, памятник внутри моей души, внутри души Миши, внутри всех душ тех людей, которых они когда-либо видели. Это лучшее наследие.
Главой поселения после смерти Бога стал Миша. Он стал жить в комнате Виксина в храме, как глава нашего селения. Миша позвал меня занять его бывшую комнату в храме, стать его правой рукой, и я согласился.
Я не был в храме с тех пор, когда сожгли моих родителей. Здесь ничего не изменилось, но все воспринимается как-то по-другому. Уже нет того детского завороженного восторга перед высшими силами, способными на все. Храм уже воспринимается как нечто древнее и величественное, но в данный момент потерявшее своё значение для настоящего.
- А, вот и ты, мой мальчик. Решился наконец. Здесь никто и ничто не кусается. Проходи, - как всегда, по-доброму, сказал дедушка.
- Мне все ещё не по себе здесь находится, - заметил я, заходя в храм.
На следующее утро я зашёл в бывшую комнату Виксина в поисках дедушки, но его там не оказалось. Вдруг я увидел у него на полках, среди прочей белиберды, написанной Виксином, книгу, очень старую и потертую, она не была похожа на прочие. Я её раньше не видел. Мне казалось, что я прочитал всё стоящее на этом островке. Эта книга была не похожа на все прочие, и я взял её себе прочитать.
Как только наступил вечер я начал читать эту книгу. На первой странице было аккуратно выведено:
«Дневник» Виктор Синяков.
Далее, на следующих страницах, менее аккуратно:
«Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам».
С. Есенин
12 марта 2010 года.
Честно говоря, я даже не знаю, зачем завел этот дневник, возможно, мне надо просто выговориться, создать своё откровение.
И вот, я снова пью. Пью и наслаждаюсь красотами ночного города, его огнями, редкими суетливыми движениями машин и людей. Как же иногда прекрасно просто посмотреть на это. Отвлекаешься от своих проблем, и наступает некое расслабление, чувство отстраненности, непричастности, спокойствия.
Пью я в одиночестве. Нет у меня компании, и не осталось у меня друзей. Дружба – очень странное явление, на мой взгляд.
Был у меня друг Вася. Пили и тусили все студенчество вместе, а вышло, что алкаш я, а он видите ли человек. В люди выбился за счёт своих родителей, которые нерадивого сынка устроили на тепленькое место по знакомству. Что же до меня, я очень во многом разочаровался, когда закончил институт. Оказывается, учись - не учись, а ты все равно никто, если твои родители простые работяги, а не интеллигенция как в случае с моим другом. Интеллигенция - какое умное и хорошее слово, которое должно было бы обозначать лучших людей общества, людей мысли, но, к сожалению, в наше время больше употребляется как ругательство, нежели почетный статус. Эти мысли не давали мне покоя, и я продолжал пить...
Из-за пьянства я рассорился со всеми и остался один. Одиночество оказалось не таким уж и плохим. В наши времена одинокий равен прокаженному, но одиночество даёт время подумать и поразмыслить над своей жизнью. Многие бояться своих мыслей поэтому бояться оставаться одни, хотя у многих и мыслей то своих нету, все у них забито всякой ерундой из телевизора и интернета, навязанной современным обществом и рекламой.
В один момент я просто задумался и начало что-то в голове шевелится, заскрипели шестеренки, хотя и шло это по началу очень трудно. Алкоголь туманил разум. Тогда я начал отказываться от алкоголя, так же, как и общество отказалось от меня, как от странного индивидуума. Но я понял, что они просто глупы и не понимают меня, я не похож на них, я не поступаю по шаблонам, которым они следуют и это отличает меня, на мой взгляд, в лучшую сторону.
По мере отказа от алкоголя, я начал возвращаться к жизни обычных людей. Решил найти себе работенку. Потихоньку начал восстанавливать старые контакты. Оказалось, мой старый собутыльник, Василий уже был уже главой местного филиала одной крупной фирмы и мне пришлось устроиться к нему в помощники за неимением других вариантов».
И тут в мою комнату зашел Миша.
- Где ты взял эту книгу? Кто позволил тебе читать её? – начал он кричать.
- Я даже не знал, что её нельзя читать, она просто лежала на полке у тебя в шкафу, вместе с другими книгами - оправдывался я как мог - да и с каких пор у нас чего-то читать нельзя, вроде ты всегда был сторонником чтения и развития…
- Это необычная книга, и тебе нельзя её читать, никому нельзя её читать, быстро отдай её мне - и при этих словах Миша силой выхватил книгу из моих рук, после чего я быстро выбежал из храма и побежал на побережье, поближе к морю и подальше от всех бредовых запретов.
Не может же власть так кардинально менять людей. Я не хочу, что дедушка Миша стал подобен Виксину, только не он. Он последний оплот благоразумия на островке фанатиков. Все эти мысли не покидали меня всю дорогу до берега.
Я надеялся, что море умирит бурю негодования во мне. Оно такое тихое, безмятежное. Оно все видело и все знает наперед. Величавое, сильное, грандиозное море.
Но сегодня оно не спокойно, его что-то беспокоит, разыгрались волны не на шутку. Гремит гроза и волны поднимаются высоко под каждый раскат грома.
Вдруг я услышал крик, еле различимый стон о помощи. И увидел я вдали что-то качающееся на волнах, отдаленно напоминало лодку, но это была не лодка. Вообще все это не имело значение, ведь сейчас эта штука летела на волнах прямо на скалы, где её неминуемо ждала погибель. Раскат грома. Удар о скалы. Хруст лодки. И не осталось никаких следов. Ничего не осталась. Так же и я когда-то просто исчезну, разобьюсь о жизнь.
Как я не старался, но не смог увидеть остатки. Может это мне всё привиделось. Ведь откуда взяться в открытом море чему-то. Мы последние люди на Земле и на нас её история закончится.
