Наши следователи – люди особого склада. По молодости они беспечно считают, что любое дело можно расследовать бесконечно долго. Как в полиции Майами, отдел нравов, с 4-ой серии по 94-ую. Но после хорошего орального ceкcа в прокуратуре (надзирающий за следствием прокурор орет, следователь слушает) эти жрецы Фемиды постигают страшную правду: сроки расследования ограничены. Очень жестко и конкретно. И за нарушение этих сроков оральный ceкc уже может перейти в aн@льный.

Это была присказка, для понимания обстановки. Сказка начинается, когда только что отceкcованная у прокурора девочка-следователь стала срочно закруглять дело. Прокурор до конца недели потребовал или дело, или хорошую порцию вазелина, не будем уточнять зачем. Так вот, в четверг бедная девочка обнаружила, что в деле нету почерковедческой экспертизы. Чертова экспертиза должна была стать основным доказательством вины злодея, без нее в прокуратуру можно было идти только с вазелином. И девочка поплелась к экспертам.

А в ЭКУ сидит Павел Стаканыч (назовем его так) – подполковник, отпахавший 27 лет на экспертизах. Стаканыч за свою службу выпил спирта больше, чем многие люди воды, умел ВООБЩЕ все, выслужил себе повышенную пенсию и никого не боялся. Тем более пигалицу-следователя, которой больше всех надо. И на просьбу срочно учинить экспертизу предложил девочке зайти за результатом через месяц… Или через два… А если не перестанет нудеть, то и через три. От безысходности девочка сорвалась на запрещенный и особенно ненавистный Стаканычу прием: — Но мне очень надо! Я же женщина!

Стаканыча этим не проймешь: — Тут нет женщин, тут все сотрудники! Через месяц приходи!

Но и девочка твердо решила не отступать: — Но я же КРАСИВАЯ женщина!

И вот тут Стаканыч сорвался: — Ах, значит красивая?! А голую ж@пу покажешь? Чтоб мы тут все твою красоту заценили?

Вместо того, чтобы хамить или в слезах выскочить вон, девочка пошла ва-банк: — Если для вас это так важно… Честное слово – вы мне завтра экспертизу, а я вам голую попу!

Весь отдел затаил дыхание. Девочка поставила себя в очень сложную ситуацию. Или она теперь прослывет на всю контору мошенницей почище своих клиентов – то есть теряет лицо, — либо завтра устроит публичный стриптиз – то есть опять-таки теряет лицо. Но Стаканычу было море по колено: — Договорились! Приходи завтра.

Вечером Стаканыч засиделся в отделе за полночь и сделал злополучную экспертизу по всем правилам искусства. На следующий день на работу пришли все эксперты, включая тех, кто был в отгуле и отпуске. До нас слухи дошли неисповедимыми путями, и у нас куда-то пропала половина оперов. В оговоренное время девочка снова заявилась в ЭКУ. Стаканыч на глазах своих коллег, приблудных оперов и просто зевак с торжеством выложил на стол заключение экспертизы. И вот тут-то я и понял, чем юрист отличается от простых смертных. Девочка спокойно убрала заключение в большой пластиковый пакет и ласково сказала: — А теперь показываю голую попу!

Из того же пакета был извлечен и развернут свежий номер свежий номер журнала «Хастлер». На развороте красовалось полноцветное и крупноформатное изображение. Гордо показав журнал ошеломленному Стаканычу, девочка повернулась и была такова. Ни до этого случая, ни после я не видел старика в таком состоянии. По всем понятиям, девочка свое слово сдержала, да еще при этом не уронила авторитет. Она же не обещала, что покажет именно СВОЮ часть тела, а не журнальную! Еще пару недель после этого Стаканыч вышвыривал в окно кабинета таинственным образом попадавшие на его стол журналы для взрослых…