Свежие посты от 13 декабря 2023, страница 11

1 год назад

Серия История нашего мира в художественной литературе

История нашего мира в художественной литературе. Часть 37.2. «В древнем царстве Урарту»⁠⁠

Всем привет!

Как и предыдущая, хронологически эта заметка должна была появиться гораздо раньше, но у меня опять возникли траблы, и я уже отказалась было вообще писать на эту тему, и если б не совет, данный мне в коммах, то этого поста не было бы вообще. Так что выражаю благодарность человеку под ником UvidusVermis, который подсказал мне сегодняшнюю книгу. Возможно, некоторые уже догадались, что речь пойдет об Урарту.

История нашего мира в художественной литературе. Часть 37.2. «В древнем царстве Урарту» Обзор книг, Что почитать?, История (наука), Урарту, Ассирия, Длиннопост

Итак, что мы знаем об этом государстве (а знаем мы о нём меньше, чем хотелось бы)? Как союз племен такая страна (под именем Наири) существовала примерно с XIII-го века до н.э., а именно как государство – с IХ-го, примерно с 860-х годов до н.э. Узнали о нём, можно сказать, случайно – из раннесредневековых записей армянского историка Мовсеса Хоренаци (ок. 410-490), писавшем в числе прочего о городе возле озера Ван, где позже были обнаружены надписи, сделанные явно не на ассирийском языке (хотя позже инфа об Урарту во многом черпалась именно из ассирийских источников), а на каком-то другом, как оказалось урартском. И именно возле озера Ван (а это современная восточная Турция) возник знаменитый город Тушпа, столица Урарту. Само государство со временем, раскинувшись на Армянском нагорье, заняло территории нынешних восточной Турции, северо-западных окраин Ирана, частично Азербайджана и, конечно, Армении. Теперь не секрет, что племена, населявшие Урарту, участвовали в этногенезе армян.

Урартский язык был родственен хурритскому – оба входили в хуррито-урартскую языковую семью. Так что можно предполагать, что одной из этнических групп там оказались хурриты, которые когда-то населяли древнее царство Митанни, ~~съеденное~~ поглощенное Ассирией. Так что в дальнейшем ассирийцам и урартам явно было от чего враждовать, не территориальными спорами едиными. И предполагают также, что население Урарту состояло как из кочевников, так и полукочевых, и вообще оседлых жителей, в том числе городских. Крупнейшими урартскими городами были, помимо Тушпы, ещё Мусасир (Ардини), Арзашкун, Тейшебаини (недалеко от озера Севан) и Эребуни. Руины двух последних теперь оказались в городской черте Еревана, на расстоянии примерно 7,4км друг от друга. И, если судить по фоткам, стены там сделаны добротно так.

(Вот, например, стены Эребуни)

Первым царём Урарту стал Арам (ок. 860-844 гг. до н.э.), современник Салманасара III и его противник, который предположительно и объединил разрозненные племена в единое государство, чтобы противостоять ассирийцам, которые устраивали регулярные набеги на их земли. Кстати, с ним связана ещё одна занятная легенда – о царевиче Ара Прекрасном, который будто бы погиб в битве с ассирийцами, хотя царица Шаммурамат, влюбленная в него, приказывала взять его живым и привести к ней. На эту тему есть и живописные произведения, и литературные. Например, пьеса Тэффи (да-да, той самой Н.А. Лохвицкой) – «Полдень Дзохары», которую мне довелось прочитать, пока я искала книги о Семирамиде. Признаться, пьеса произвела на меня тягостное впечатление и показалась и слишком сумбурной, и довольно-таки жуткой. Пожалуй, тот ещё разрыв шаблона – прочитать подобное от известной писательницы юмористических рассказов. История там вышла нихрена не веселая.

(Знаменитая картина армянского художника В.А. Суренянца «Семирамида у трупа Ара Прекрасного»)

Короче, если не растягивать рассказ, то вначале ассирийцы били жителей Урарту, а потом – наоборот. Уже Сардури I, наследник Араму, многое сделал для централизации и укрепления молодого государства, а примерно с правления царя Менуа (ок. 810-786 до н.э.), сына Ишпуини и внука Сардури, начался настоящий подъём – были построены многочисленные дороги и оросительные каналы, расширились границы. Расцвет пришелся на правление его сына, Аргишти I (786-764 до н.э.), основателя многих поселений и крепостей. Правда вот уже его сын и внук, Сардури II (764-735 до н.э.) и Руса I (735-714 до н.э.), конкретно сплоховали и позволили ассирийцам практически свести на нет все прежние успехи Урарту. После этого царь Аргишти II (714-685 до н.э.) сидел тихо и с походами предпочитал ходить на восток. Его сын, Руса II, с некоторым успехом пытался это исправить, но уже при внуке дела пошли совсем плохо, и Урарту превратилось в фактического вассала Ассирии. К этому периоду я ещё вернусь.

Предположительно в конце VII-го века до н.э. крах Урарту ускорил государственный переворот, в ходе которого трон занял некий Эримена. Именно при его сыне и внуке не только рухнула Ассирия, но и само государство Урарту прекратило своё существование. Столица из Тушпы была перенесена ещё при Русе II в Русахинили, однако Тушпе это никак не помогло: в самом начале VI-го века её разрушили мидийцы. Такая же судьба постигла и Русахинили.

Мидийцы продолжали забирать южные урартские территории, а севера всё наступали киммерийцы и скифы. Последние (предположительно) в 585-м году до н.э. разрушили и Тейшебаини, последний оплот урартской государственности. На этом славному царству Урарту пришёл конец, и постепенно память о нем исчезла, а восстановить его историю удалось лишь много веков спустя. Не могу тут удержаться и не процитировать-таки коротенький эпизод из художественного рассказика в историческом труде Р. И. Рубинштейн «У стен Тейшебаини»:

«…Наступила роковая ночь. Жара душного августовского дня сменилась ночной прохладой. От реки потянуло свежим ветром. Луна еще не взошла, на темном бархатном небе мерцали звезды. Было так темно, что едва различались смутные очертания крепостных стен. Вокруг тишина. Только слышно журчание волн от быстрого течения Ильдаруни да всплески воды, когда рыбы всплывали на поверхность и тут же погружались в глубину. Время от времени прорезал тишину протяжный крик. Это перекликались часовые на сторожевых башенках крепости.

Во дворце было темно. Повсюду погашены огни, все спят глубоким сном, в надежде, что и эта ночь пройдет так же спокойно, как и все предыдущие. Да и чего бояться - ведь самое опасное место - южные ворота - хорошо укреплены, и надежные стражи там дежурят днем и ночью. Только у небольших ворот со стороны города в маленькой сторожке светился огонек. Оттуда никто не ждал нападения скифов, и их охрана была поручена старику сторожу. Он сидит сгорбившись и коротает ночь за любимым занятием - вырезает из рога оленя фигурку грифона. Перед ним на лежанке, рядом со светильником, стоит образец статуэтки, и он все время на нее поглядывает, чтобы получилась точная ее копия. На полу, рядом со стулом сторожа, кучей навалены рога и кости крупных животных. Это заготовки сырья для фигурок, которые сторож задумал выполнить.

Вдруг сторож опускает руки и поднимает голову. Прислушивается. Ему показалось: откуда-то издалека донесся шум, топот коней, бряцание оружия... Нет, просто почудилось. Опять тишина. И снова шум, на этот раз ближе. И вот уже совсем ясно различаются голоса, гиканье всадников, ржание коней, удары копыт о каменную дорогу... Часовые на башнях подняли тревогу. Туча скифских всадников уже вплотную приближалась к стенам крепости с западной стороны. Еще мгновение - и начался яростный штурм Тейшебаини. Несметное число скифских воинов непрерывно посылают в крепость звенящие стрелы с острыми бронзовыми наконечниками. Одни застревают в кирпичных стенах снаружи, другие перелетают через стену, попадают внутрь и ранят людей. Они только что крепко спали и, разбуженные криками и свистом массы летящих стрел, проснулись, не помня себя от страха. Одни вскакивают и бегут, не отдавая себе отчета куда, другие пытаются что-то захватить с собой, не имея представления, куда прятать, где укрыться.

А в это время вдруг вся округа озаряется ярким дрожащим светом. Скифы стали забрасывать в крепость горящие смоляные факелы, рассыпающие снопы сверкающих искр. Прежде всего загорелись хижины беженцев из города, ведь их крыши были сделаны из сухих веток. Пламя тут же перекинулось на кровлю дворца. И вот уже вся крепость пылает, как гигантский костер, освещая багровым заревом всю долину Ильдаруни…».

(Осада крепости Сугунии. Фрагмент Балаватских ворот Салманасара III. IX в. до н. э.)

Именно на труды ученых, археологов и историков, в том числе советских, имевших доступ к развалинам крепостей на территории Армении, и ссылалась в послесловии своей повести К.М. Моисеева, рассказавшая о времени противостояния ассирийского царя Асарххадона и урартского царя Русы II. И сегодняшнее произведение:

«В древнем царстве Урарту» К.М. Моисеевой

Время действия: VII век до н.э., время правления ассирийского царя Асарххадона (ок. 680-669 до н.э.) и урартского царя Русы II (ок. 685-639 до н.э.). В отрывке выше – 585-й год до н.э., время правления последнего урартского царя Русы IV (ок. 595-585 до н.э.).

Место действия: Ассирия (территория современного Ирака), Урарту (территории современных Турции и Армении).

Интересное из истории создания:

Клара Моисеевна Моисеева (1910-2001) начала свой жизненный путь в Цюрихе, а закончила в Москве, успев за свою долгую жизнь и получить педагогическое образование, и поработать на заводе, но прославилась как журналистка и писательница. Повесть «В древнем царстве Урарту», написанная в 1953-м году, стала её литературно-художественным дебютом, но далеко не последним произведением. Моисеевой принадлежит целый ряд исторических повестей для детей среднего и старшего возраста, рассказывающих о различных странах и культурах Древнего мира и Средневековья. Очевидно, во многом цель её при создании всех этих книг была просветительской, и, надо признать, задуманное ей, несомненно, удалось. Но об этом чуть позже.

О чём:

Действие разворачивается сразу в двух враждующих государствах – Ассирии и Урарту, и история начинается с жертвоприношения, устроенного царем Асарххадоном для того, чтобы узнать, каковы его шансы на успех при новом походе в урартские земли. Параллельно с этим идёт бурная строительная и хозяйственная деятельность в Урарту, где строят оросительные каналы, собирают подати, заключают братские союзы со скифами и явно не очень-то подозревают соседей в намерении снова напасть.

В центре повествования оказываются урартские рабы в Ниневии – Аплай и Габбу, которым было поручено создание статуи бога Шамаша. Именно благодаря этому поручению старик Аплай и прознал о планах ассирийского царя, после чего уговорил помощника бежать и предупредить урартского царя о готовящемся нападении. Двигали им не только патриотические чувства: он предполагал, что на родине мог всё ещё жить его сын. И, кстати, не ошибся в этом. История побега Габбу вместе с киммерийцем Рапагом – пожалуй, самая захватывающая часть повести, поэтому рассказывать подробности я не буду, предоставив воодушевленным читателям прочитать об этом самим.

Отрывок:

В тексте много внимания уделено созидательной деятельности урартских мастеров, и моё внимание привлекла одна хорошая, хотя и давно известная мысль из одного эпизода. Его и процитирую:

«…В живописной долине, среди высоких гор, били горячие ключи. С незапамятных времен люди ходили сюда лечиться от разных недугов. Иные селились здесь в маленьких, нескладных домишках, сделанных из обломков камня. Так здесь постепенно выросло селение, и называли его «Священные ключи».

Слуга Иштаги пришел к «Священным ключам» в полдень, когда солнце стояло в зените и хорошо было искупаться в волшебном ручье, который образовался от охлажденной воды источника. Всякий, кто хоть раз купался в этом ручье, никогда не забывал его и не терял случая побывать здесь еще раз. После купания слуга Иштаги в добром настроении отправился на поиски мастера. Тут же, недалеко от ручья, на самой окраине селения, он увидел небольшой дворик, обнесенный зеленой изгородью дикого винограда. Во дворе был разбросан скарб литейщика: формы глиняных фигур, слитки бронзы, глыбы глины, а главное – своеобразный очаг.

– Эй, мальчуган! – слуга окликнул чернокудрого мальчика, склонившегося у скульптуры крылатого льва. – Не здесь ли живет сын Аплая?

– Здесь живет Аблиукну, сын Аплая, – ответил мальчик.

– А где же он? – спросил слуга.

– Его сейчас нет, он ушел за песком.

– Я подожду его. – С этими словами пришедший вошел в калитку.

Он уселся на камне, а мальчик продолжал свою работу. Слуга долго рассматривал скульптуру: крылатый лев с человечьей головой привлек его внимание.

– Неужто твоя работа? – удивился он.

– Немного и моя, – ответил мальчик, сверкнув умными карими глазами. – Я помогаю дедушке. Это статуя крылатого льва для храма в Тушпе.

– Но ведь это трудно! – удивился слуга.

– Да нет, не трудно, – подумав, ответил мальчик. – Когда любишь свою работу, тогда ничего не трудно.

– А ты, видно, любишь эту работу, – продолжал собеседник, – так ловко у тебя получается.

– Да не очень ловко: дед недоволен, – нахмурился мальчик.

– Вот как! Однако ты умелый… Скажи мне имя твое. Когда попаду в Тушпу, буду знать, кто сделал львов, что будут стоять у входа в храм.

– Мое имя Таннау, – ответил мальчик.

– С кем ты там разговариваешь? – послышался голос из-за зеленой изгороди. – Помоги мне втащить эту корзину.

Таннау бросился к калитке, открыл ее…».

Что я обо всём этом думаю и почему стоит прочитать:

Читая эту повесть, я почему-то с досадой подумала, что я ведь на самом деле ничего толком о древнем Урарту не знаю. Вот описывает Моисеева красоты Армянского нагорья – у меня есть картинка, воочию представляются и горы, и холодные горные реки, и зеленые горные луга, и стада овец. А вот когда дело доходит до крепостей и артефактов, я вдруг понимаю, что вид и урартских крепостей, и оружия, и статуй, и тканей, и всего остального мне незнаком. А Моисеева-то наверняка их видела, хотя бы в виде фотографий. Вообще самая большая ценность этой повести для меня именно в том, что она повествует о древнем государстве, о котором мне, например, даже в школе когда-то не рассказывали, и о котором я узнала уже во взрослом возрасте, заинтересовавшись историей. И ведь белых пятен там и поныне хватает.

Что же касается художественной составляющей, то тут, видимо, всё-таки придется принять во внимание то, что читательская аудитория К.М. Моисеевой – это школьники, и цель её, очевидно, была просветительской. Повесть написана, с одной стороны, максимально простым языком, с другой – явно с некоторой попыткой передать дух старины, и в этом смысле он неплохо поддерживает атмосферу древности. В то же время автор сильно концентрировалась на материальных проявлениях и ассирийской, и урартской культур. Если в книге есть красочные иллюстрации, то текст наверняка заходит на ура. Но у меня вот не было( А слабое знакомство с урартским искусством самой представить всё описанное мне, как я призналась, мешало. Если у кого-то есть та же проблема, то, наверное, перед прочтение имеет смысл посмотреть побольше фото-материалов, быть может, тогда текст заиграет новыми красками. Без этого, боюсь, некоторые эпизоды в повести могут тяжеловато читаться. Хотя последние главы определенно стоят того, чтобы до них добраться. Забавно, правда, читать, как Габбу помогал киммериец, который, потрясая кулаками, грозился потом со своими собратьями пойти войной на Ассирию, зная, что именно киммерийцы потом ударили по Урарту с севера.

В целом могу сказать об этой повести так. Мне было любопытно с ней ознакомиться. Её самыми слабыми местами я лично вижу некоторую наивность и то, за что я так не люблю ряд других произведений и авторов того периода – это концентрация на теме рабства и отношений подданных с правителями под определенным углом, что я, хоть в меня и кидают за это тапками, считаю в исторических произведениях зачастую неуместным. В остальном же это простая и незамысловатая, но по-своему увлекательная книга, и, несомненно, классика среди художественно-исторических произведений.