Адмирал Империи
ГЛАВА 14
«Одинокий» на полной скорости шёл по направлению к Тире-7. Траектория полёта, которую высчитала и загрузила в маршрутизатор Алекса, была признана мной, как самая оптимальная и кратчайшая до столичной планеты.
Крейсер периодически потрясывало от постоянно включаемого на двигателях режима «форсажа». Если средняя скорость «Одинокого» составляла – 18, то в режиме ускорения её можно было довести до 22-23 единиц, что считалось максимумом в военном флоте для кораблей подобного класса. Расход топлива от таких частых переключений, был огромным, баки с «интарием» пустели прямо на глазах. Но несмотря на это, я всё равно отдал распоряжение – не жалеть, ни двигателей, ни «горючки», так как рассчитал, что и того и другого ресурса хватит до конечной цели нашего маршрута.
Главное было успеть вернуться назад к «Измаилу» и предупредить «наших», о гибели эсминца «Зоркий», и о появлении в системе «Бессарабия» вражеской эскадры. Если честно, разгоняя силовые установки до максимума, я лишь перестраховывался, ибо был уверен, что кораблей противника у столицы не застану. Более того, по моим прикидкам, они не появятся в данном секторе ещё минимум двое суток.
Почему же «Одинокий» летел именно к Тире, ведь совсем недавно я объяснял своим офицерам, что основными целями противника будут межзвёздные переходы? Именно контроль «космических врат», прежде всего «врат» ведущих в систему «Таврида», являлся залогом победы наших незваных гостей. Зачем же османам и американцам в данный момент идти к столичной планете? Безусловно, здесь находилась космическая крепость и основные стратегические объекты системы, но только ради «Измаила» тратить драгоценное время, этого конечно не могли позволить себе вражеские адмиралы...
А вот я вёл «Одинокий» в этот сектор пространства, как раз потому, что здесь находился упомянутый мной «Измаил». Что из того, если я окажусь прав, и американцам нужны именно межзвёздные переходы и они поведут свои дивизии для их скорейшего захвата? Разве мой крейсер, несмотря на то, что является одним из самых боеспособных кораблей Черноморского Императорского флота, сможет в одиночку помешать противнику в его планах? Сколько минут контактного боя он продержится против совокупной огневой мощи десятков вымпелов врага? Десять минут – это максимум, а затем, надо будет, либо уходить, спасаясь через то же переход в другую систему, либо героически погибнуть на месте...
Ни то, ни другое в мои ближайшие планы не входило, поэтому я решил заранее обзавестись надёжным союзником в предстоящем сражении, которое я намеревался дать в ближайшее время. Таким союзником и опорой на миллиарды километров вокруг являлась лишь наша легендарная крепость, стоящая сейчас у орбиты Тиры-7. Именно к ней я и спешил «на всех парах» так как только во взаимодействии с дальнобойной артиллерией «Измаила» и с его непробиваемой бронёй, можно было удержать хотя бы один межзвёздный переход до подхода наших подкреплений. Конечно не факт, что и в «спарке» с крепостью мы сумеем продержаться – слишком много было вымпелов у врага, но попытаться явно стоило...
Основной проблемой, которую мне предстояло решить, была та, каким образом я сумею быстро транспортировать «Измаил» от его нынешнего местоположения до нужного перехода. По умолчанию я решил что «врата», которые в первую очередь необходимо защитить, это те, что ведут в звёздную систему «Таврида». Именно в «Тавриде» были сосредоточены главные силы Черноморского флота, а так же развёрнута эшелонированная система оборонительных сооружений. Заход вражеского флота через «Бессарабию» в данную систему, обрекал сразу несколько наших линейных дивизий на уничтожение.
Но каким образом, и с помощью каких средств доставить космическую крепость к переходу, располагавшемуся от неё в шестистах миллионах километров, причём это надо было сделать в кратчайшие сроки? Всё это я не очень себе представлял. «Измаил» необходимо буксировать с помощью самых мощных транспортников, которые перед этим мне нужно будет реквизировать на орбите Тиры у гражданских логистических компаний. Визг их директоров меня мало волновал, а вот хватит ли «лошадиных сил» у всех этих судов, чтобы разогнать громадину крепости до приемлемой скорости? Вот тот вопрос, который по настоящему меня мучил. А если не получится, и американцы подойдут к переходу первыми? Что тогда ты будешь делать, стратег? Чёрт, слишком много сомнений начинает вертеться в голове...
Как назло у меня не было никакой возможности предупредить Волынца о том, что «Зоркий» погиб, а в системе, уже часов двенадцать, как хозяйничает вражеская эскадра. Сигнал связи так и не мог пробиться сквозь помехи, посылаемыми радиозондами противника. Скорей всего зонды принадлежали американцам. В отличие от османов, которые относились мягко сказать «прохладно» ко всем этим дорогостоящим «безделушкам» в виде автономных мини станций РЭБ, во всех флотах АСР на подобные системы денег не жалели.
Каждая американская дивизия имела в своём распоряжении несколько сотен подобных зондов. При необходимости, рой маленьких автономных станций разлетался по назначенному сектору пространства и полностью блокировал любые сигналы на сотни миллионов километров в окружности. Да, зонды легко засекались и уничтожались, но слишком большое их количество делало подобную охоту за ними, совершенно бесполезным занятием – только время зря потеряешь. Так что сейчас мне приходилось смиренно ждать момента выхода из «мёртвой» зоны действия этого треклятого «роя».
До Тиры «Одинокому», несмотря на всю героическую работу его двигателей, было лететь ещё минимум пять стандартных часов. Связь с каким-нибудь из наших объектов, гражданским или военным, без разницы, появится, конечно, раньше этого времени, но раньше не на много.
— Наэма, — я включил канал связи с майором Белло, — прикрепляй к своим истребителям дополнительные топливные баки...
— Ко всем? — спросила та, через несколько секунд размышлений, что такого нового придумал Васильков, и куда «соколам» столько «интария».
— Да, вторые баки должны стоять на всех машинах, включая и твою, через пятнадцать минут, — ответил я. — Готовьтесь к вылету...
— Цель? — Наэма решила оставаться краткой.
— Траектория движения «Одинокого» у тебя на компьютере есть, — утвердительно сказал я, — так что разминуться в дальнейшем, мы не сможем, даже если сильно этого захотим... Как только эскадрилья будет готова, вылетаешь по направлению к ближайшему объекту рядом с Тирой-7...
МиГи на короткой дистанции развивают скорость в три раза большую, чем крейсер – соответственно, ты со своими ребятами быстрей всех сможешь выйти из зоны действия «глушилок» связи. Пусть это будет хоть на час раньше «Одинокого» – уже хорошо... Нужно как можно скорей предупредить Волынца и передать ему моё распоряжение, о подготовке крепости к эвакуированию...
— Так, — подытожила майор Белло, — не жалея топлива, мчусь к Тире – это понятно... Сообщаю генералу о вашем приказании – тоже ясно... Теперь вопросы: Послушает ли он, меня? И вообще, какой смысл лететь всей моей эскадрильей, только для того, чтобы передать «весточку» на «Измаил»? Крейсер на несколько часов останется без прикрытия истребителей, а это может быть опасно...
— За «Одинокий» не беспокойся, — улыбнулся я. — Ты видишь, с какой скоростью он идёт? Ни один вражеский корабль не сможет его догнать. Я же в свою очередь обещаю, что не буду ввязываться в артиллерийскую дуэль, если такая встреча произойдёт. А летишь ты со всей эскадрильей за тем, что сразу после прибытия к крепости, займёшься одним очень важным делом...
— Каким?
— Все транспорты с силовыми установками, сравнимыми по мощности с крейсерскими, должны быть отконвоированы к «Измаилу», — ответил я. — Я сказал «отконвоированы», по отношению к тем судам, капитаны, либо владельцы которых, не захотят выполнять распоряжение генерала Волынца и не пожелают быть реквизированными, хотя бы даже на время... Я этих людей отчасти понимаю, никому не охота отдавать свой корабль, на котором ты работаешь и зарабатываешь, в руки каких-то военных... Война пришла в их дом неожиданно, поэтому многие могут по шумок саботировать наши планы.
— Они, как владельцы крупнотоннажных судов, прекрасно знают, что их корабли могут быть реквизированы в случае необходимости, — пожала плечами Наэма. — Это стратегический транспортный ресурс, который Империя вправе изъять и использовать по своему усмотрению... Пусть радуются, что не навсегда забираем их баржи...
— Слышу твою решимость в голосе, и поэтому именно тебя и твоих «соколов» посылаю в помощь коменданту «Измаила», — сказал я. — Только прошу, без лишней агрессии. Не забывай, это, прежде всего гражданские люди, веди себя с ними корректно...
— Поняла, за неповиновение не расстреливать...
— Правильно поняла...
— Хорошо, сделаем, шеф... Но как быть с самим генералом? Будет ли он выполнять ваш приказ о начале эвакуации крепости? — спросила Белло. — По тому, каким он мне показался при нашей первой встрече – этот человек не из тех, кто любит подчиняться, тем более флотским...
— А вот его, если он заартачится, разрешаю пустить в расход, — пошутил я, выключая связь.
Я был уверен, что принимаю верное решение, посылая Белло вперёд, она быстра на действия и чётко выполнит мой приказ – к прибытию «Одинокого» к Тире, в секторе крепости уже будут стоять «буксировщики». Только хватило бы мощности всех их двигателей, чтобы разогнать «Измаил» до нужной скорости. И ещё, не сцепилась бы Наэма снова с Дибич, ведь конфликт между ними оставался так и не улажен. Хотя майор пообещала мне не драться, а её обещаниям я привык верить... Ладно, как-нибудь разберутся, в любом случае девчонкам сейчас будет не до этого – война же началась...
За адреналином и напряжением последних часов я как-то не успел ещё осознать, что началась именно – война. Настоящая, страшная, перемалывающая в своих железных жерновах миллионы человеческих жизней. Война принципиальная, между теми, кто давно её хотел и готовился к ней. От этого приходило понимание, что крови и боли скоро будет так много, как возможно не было никогда до этого.
Американские адмиралы не раз хотели поставить зарвавшихся «раски» на место. Российские эскадры в составе союзных экспедиционных корпусов на протяжении двух десятков лет постоянно портили им победные реляции. В военных кампаниях против своих врагов, американцы регулярно вынуждены были встречаться с нашими кораблями. Российская Империя, не вступая в открытое противостояние с флотами АСР, помогала государствам, противостоящим Сенату, всеми возможными способами, включая собственные экспедиционные боевые группы.
Каждый капитан американского флота знал, что если на трёхмерных тактических картах среди вражеских эскадр светятся изумрудные треугольники русских крейсеров – сражение будет тяжёлым и упорным до предела. Российские корабли были первыми в атаке и последними из тех, кто покидал сектор боя, в случае проигрыша их союзников. Редко когда русских удавалось наголову разбить – даже в момент поражения они были крайне дисциплинированы и спокойно и уверенно отступали, ведя заградительные арьергардные бои.
Для Дэвиса, для Дрейка, да и для других адмиралов, наши эскадры постоянно были, как кость в горле. Вроде основной их противник уже разбит и вот-вот выкинет белый флаг, но тут снова появляются сумасшедшие «раски» и всё портят. Своим примером стойкости и отваги собирают вокруг себя разбитые союзные дивизии и сражение разгорается с новой силой.
Так происходило, и во время Войн Лиги, когда Дэвис ломал через хребет независимые европейские звёздные республики, так происходило и при вторжении в системы Арабского Халифата – постоянно русские корабли были на острие сопротивления. Самым раздражающим фактором для американцев являлось то, что они не имели возможности полноценно наказать своих противников – открытой войны между АСР и Российской Империей не было и сражения между нашими флотами носили локальный характер. Мы при необходимости всегда могли «нырнуть» в свои национальные системы, если сильно припекало, и американцам приходилось разворачиваться и уходить не с чем, проклиная мирный договор между нашими державами.
Данный договор был подписан ровно тридцать лет назад, став итогом тяжёлой для нас – Александрийской войны. Мы проиграли тогда, во всяком случае, официально это было признано нашей стороной. Да, потери Империи были очень высоки – враг превалировал над нами в течение всего хода военной кампании, и в космосе, и в битвах на планетах. Однако российский флот не был до конца разбит, хотя понёс значительные потери, решимость к сопротивлению и продолжению борьбы была на самом высоком уровне у каждого космоморяка и пехотинца. Я не находил в архивных материалах ни одного упоминания о массовом бегстве, дезертирстве, либо паникёрских настроениях на кораблях и в гарнизонах Империи. Нет, наоборот, все кто взялся за оружие горели желанием драться за свою Родину до победы.
Этой возможности нам тогда не дали. Руководство, кстати, в лице сегодняшнего императора – Константина Александровича Романова, решило, что данная война проиграна и самым разумным решением будет заключить мир с американцами на их условиях. Новый император, только получивший престол по результатам голосования Великого Имперского Собора, долго не решался на такой тяжёлый и унизительный для его государства шаг.
Романов сам являлся боевым адмиралом, героем и непосредственным участником той войны. До своего выдвижения и избрания на пост императора, Константин Александрович был одним из первых, кто ратовал за продолжение боевых действий и сопротивлению врагу до конца. Однако, как только корона коснулась его головы, этот человек вынужден был кардинально поменять своё мнение. Та информация, о тяжёлом положении во флоте и экономике, которой он не обладал ранее, и которая цифрами потерь свалилась на него, заставила императора запросить немедленного перемирия с Сенатом Американской Республики...
Прошло уже три десятка лет, а споры, прежде всего, в среде флотских офицеров, не утихают – таким ли уж необходимым был этот треклятый мирный договор? Ведь по нему, мы признавали себя побеждённой стороной, выплачивали огромную денежную и материальную контрибуцию, а также теряли главный повод и цель той войны – экзопланету Александрия-3, ну и соответственно, звёздную систему, в которой она находилась...
Обида от унижения и невозможности что-либо уже исправить осталась в сердцах у всех ветеранов той войны, ведь никто из них не считал себя побеждённым и горел желанием драться. Присяга и дисциплина удержали большинство флотских от противозаконных действий, когда те узнали условия, выдвинутые американцами. Открытого мятежа не последовало, но именно с того момента, популярность и поддержка императора среди моряков стала падать и уже никогда высоко не поднималась. Не могли они простить такого предательства, что самое страшное, со стороны их бывшего боевого товарища.
Тем не менее, мир был заключён, условия договора выполнены, и император начал постепенно восстанавливать разрушенное войной государство. Нужно признать, что администратор из Константина Александровича получился достойный, возможно даже лучший, чем адмирал. С годами его репутация в среде военных выправилась, и государя уже не считали непосредственным виновником проигрыша. Поражение, как правило, списывали на ошибки флотоводцев, чиновников и просто на случай.
Чувство недовольства, обиды и какой-то утраты преобразовались в открытое желание взять реванш. Слишком много ещё было не решено между русскими и американскими моряками, нам просто не дали такой возможности. Даже прошедшую Александрийскую войну, в среде нашего офицерства было принято называть – 1-ой Александрийской, намекая на то, что обязательно будет и – 2-ая... В том числе, и поэтому наши экспедиционные эскадры так досаждали Дэвису и его компании, мол, смотрите «победители», как вас взгревают «побеждённые»...
Так что, сегодняшней войны, которая началась несколько часов назад, очень ждали и хотели обе стороны. И почему-то я был уверен что, несмотря на всю масштабность и потери 1-ой Александрийской, 2-ая – оставит её далеко позади себя...
Всегда бодрый голос майора Белло вернул меня к действительности:
— Шеф, машины заправлены, дополнительные баки установлены... Разрешите вылет?
— Удачи, Наэма... Вылет разрешаю... Иди на полной скорости, постоянно пробуй выходить на связь. Как только сигнал появится – передавай открытым текстом всю информацию о вторжении противника. Пусть как можно больше колонистов знают, что происходит в системе, тогда у них будет возможность успеть эвакуироваться...
— Поняла...
— Ты помнишь, что обещала мне при нашем последнем разговоре? — спросил я девушку, намекая на поединок с Дибич.
— Да, помню, шеф, — Наэма явно не хотела возвращаться к этой теме. — Что я, идиотка совсем, чтобы сейчас думать о такой мелочи, как несостоявшаяся дуэль... Сегодня я увидела своих настоящих врагов, пусть даже пока только на экране, при просмотре видеозаписи самописца с «Зоркого». «Янки» уже близко и для меня не существует других врагов, кроме них...
— Тогда, счастливого пути, — улыбнулся я. — Встречай меня у Измаила через несколько часов...
Я отключил связь и повернулся к Алексе. Мой старший помощник всё это время находилась за главным пультом управления, продолжая анализировать информацию, поступающую с радаров и сканеров «Одинокого».
— Общая обстановка? — спросил я скорей по привычке, ведь прекрасно и сам видел, что ни на карте, ни на мониторах слежения не появилось ничего нового.
— Без изменений, господин адмирал, — ровным голосом сообщила девушка-андроид, как всегда улыбаясь и смотря на меня приветливым взглядом. — Наши сигналы связи по-прежнему не могут пробиться сквозь помехи... В близлежайшем секторе пространства кораблей противника не обнаружено... На борту без происшествий, каждый член экипажа на своём номере...
У меня совсем вылетело из головы, что объявленная на «Одиноком» ещё несколько часов назад, боевая тревога, до сих пор не отменена и моя команда полностью находится на своих боевых постах. А ведь ребятам нужно время, чтобы отдохнуть... Я сначала внезапно выдернул их из крепости, а теперь ещё этот скоротечный бой с османами...
— В расчётах оставить только дежурную смену, остальным – отдыхать... — отдал я распоряжение Алексе. — Возможности выспаться в ближайшие несколько суток не предвидится...
— Слушаюсь, — ответила старпом и, включив громкую связь, объявила по кораблю – «Отбой».
Затем она снова обратилась ко мне:
— Вам также необходимо отдохнуть, господин контр-адмирал. Я полностью согласна с предположением о том, что последующие пятьдесят-шестьдесят стандартных часов, после прибытия к Тире-7, полноценного отдыха не будет ни у кого из команды крейсера. В том числе и у вас...
В то время когда она говорила, я действительно поймал себя на том, что слушаю её с закрытыми глазами – усталость как-то внезапно навалилась и расплющила меня в кресле.
— Вы не спали уже более суток, — продолжала Алекса, — поэтому я настоятельно рекомендую вам пойти в каюту и отдохнуть...
— Сутки – это не считается, — махнул я рукой, не придавая словам моей помощницы особого значения. — Было время, когда я и по десять смен не спал... Помнишь, в крайнюю кампанию против тех же османов? И ничего, как видишь, жив-здоров...
— Безусловно, я это не забыла... Во-первых, вы применяли тогда медицинские препараты, поддерживающие функциональность организма. Причём применяли их с явным нарушением доз и инструкций, — напомнила мне Алекса, осуждающе нахмурив брови. — А во-вторых, как бы это выразиться, вы уже не так молоды, чтобы повторять подобные эксперименты над собой...
— Что, «не так молод»? — я даже сумел открыть один глаз от удивления. — Тебе, конечно, хорошо говорить, облачённой в цельно-углеродный корпус, срок эксплуатации которого истекает только в следующем веке...
— Через восемьдесят шесть лет, — уточнила девушка.
— Вот-вот, поэтому не надо посмеиваться над нашими бренными человеческими тушками, — продолжал я. — И вообще, о каком возрасте ты говоришь, ведь с османами война была всего три года назад? Неужели я так успел состариться за это время?!
— Я анализировала показатели здоровья вашего организма, после каждой из полугодовых регулярных медицинских комиссий. Они сигнализируют о его быстром износе...
— Эй, я молод и горяч! — у меня открылись оба глаза. — И перестань постоянно следить за мной как бешеная мамаша!
— «Бешеная мамаша»? — Алекса пыталась понять смысл данного выражения.
— И слово какое-то придумала «износ», — продолжал наступать я, втайне надеясь, что подобной атакой смогу отстоять своё право на бодрствование.
— Не заговаривайте мне зубы, господин адмирал, — раскусила меня Алекса, по привычке, или правильней сказать, по традиционной схеме, уткнув руки себе в бока. — Вы же знаете, что я не отстану, пока вы не покинете мостик и не ляжете в постель...
— Ладно, пойду... — я сразу предпочёл сдаться, потому что спорить с роботом бессмысленно. — Можешь не повторять, я всё прекрасно помню, в тебе заложена программа по обеспечению жизнестойкости корабля...
— Правильно помните, — кивнула девушка, — и сейчас вы сонный и уставший являетесь самым слабым её звеном...
— Но-но, полегче, — проворчал я, вставая с кресла и двигаясь по направлению к выходу из рубки.
— Я как-никак твой командир... Вот влеплю за такие слова пять нарядов вне очереди, будешь знать...
Алекса очаровательно хихикнула, понимая, что подобная угроза могла бы подействовать на человека, но точно не на андроида. Старпом итак несла службу без какой-либо очереди, каждую вахту без перерыва...
Я доковылял до своей каюты, автоматически снял мундир и рухнул на кровать. В голове крутилось невероятное множество мыслей, навеянных сегодняшними событиями. В этом ворохе сознания я незаметно для себя вспомнил об османском линкоре...
— «Абдул Кадир», снова мы с тобой идём пересекающимися курсами…
Полностью роман можно прочитать здесь: https://www.litres.ru/dmitriy-nikolaevich-korovnikov/admiral...
