Часть 1 - http://pikabu.ru/story/moy_opyit_rabotyi_v_yuzhnoy_koree_cha...

Забегая наперед, скажу, что работа в Корее бывает разная. Она может быть нелегкой. Иногда попадается «халява» (это та работа, где не устаешь физически. Посидеть в офисе перед ноутбуком мне там не доводилось). Но иногда встречается настоящая жопа. Такой была моя первая работа.

Это было большое поле, на котором выращивали сладкую картошку (батат). Засохшие бабушки-азиатки со спинами с профилем ятагана с утра до вечера собирали батат в ящики. Бабушек было жалко – выглядели они очень замученными такой жизнью. Я неоднократно слышал от русских и узбеков в Корее, что у корейцев нет пенсий, поэтому они вынуждены гнуть спину до самого гроба. Печальные обстоятельства. Но про бабушек я забыл сразу, как только увидел ИХ. Пару русских мужиков, которые, как выяснилось позже, работали там уже две недели. В этих потухших глазах было всего одно выражение: куда я, блять, приехал.

Нашей задачей было хватать полные ящики и переносить их по полю до ближайшего паллета, аккуратно выставляя из ящиков стопки по шесть штук. Один ящик, второй ящик, третий... Шестой ставишь уже над головой. Повторять с шести утра до шести вечера каждый день без выходных в течение двух месяцев. Через два часа я уже не обращал внимания на то, насколько аккуратно я ставлю ящики – мои руки отказывались слушаться. Кто-то скажет, что я просто слабак и будь я физически крепким, то даже не вспотел бы таскать 30-ти килограммовые ящики. Я действительно щуплый и физической работой занимался до этого мало. Но со мной вместе было еще три парня, которых можно назвать крепкими – выглядели они тоже очень уставшими всего за несколько часов работы.

Знакомьтесь - это батат, и я его не ем.

В общем, мы не доработали на этом поле и дня. Когда я в очередной раз с рывка ставил шестой ящик, я случайно зацепился его углом за другой. Ящик упал, картошка рассыпалась. Ко мне подскочил их главный «колхозник», который до этого наблюдал за общим процессом и руководил. Он начал орать и брызгать слюной, жестами показывал, что мы неправильно обращаемся с его любимой сладкой картошечкой и вообще неотесанные болваны. В подтверждение своих слов, он скинул пару ящиков на землю, рассыпав содержимое. Это было уже слишком. Один из нас не выдержал и громко да с оттяжечкой послал пиздоглазого фюррера на простой отечественный йух. Главный на секунду удивленно замолчал. Я уверен, что он не знал ни слова по-русски. Он просто все понял по интонации. Спустя мгновение он снова истошно вопил, показывая пальцем то на нас, то в ту сторону, где стоял автобус, на котором возили работников. Стоящий рядом с ним водитель кивнул и жестом указал нам идти за ним. Мы сели в автобус, и он повез нас назад в нашу конуру. Нас уволили!

Повезло, что агент, который засунул нас в эту задницу, считал своим долгом нас из нее вытащить. Мы ему позвонили, все рассказали, и он пообещал приехать и устроить нас на другое место работы. Ждали мы его полдня. Настроение у нашей «картофельной четверки» было упадническое. С одной стороны, было хорошо, что, так или иначе, мы освободились из этого рая для заводного болванчика (он же – ад для живого человека). Но с другой стороны, мы по-прежнему были далеко от дома, без денег, да еще и без работы. К слову, платить нам на картошке должны были 80 тысяч вон в день. Обед за счет работодателя, ужин своими средствами, плюс проживание – отдельная маленькая квартира (малосемейка, как у нас говорят) с газом и горячей водой.

Наконец, агент приехал, посадил нас в машину и повез в другую часть страны устраивать нас на другую работу. По дороге рассказал, что мы теперь будем заниматься поливкой тепличных растений какими-то «лекарствами» (он настаивал именно на этом слове) за 70 тысяч вон в день. Мы не возражали. Стемнело, за окном проплывали то поля, то огни городов. Все вокруг напоминало сон и казалось не совсем реальным. Впереди еще было много резких поворотов…

пикабушникам есть что предложить