Едет мужик на велике, в динамике играет гимн союзов и реет флаг СССР... Что это было? Призрак коммунизма?

*Я яичницу готовлю.*

- Итак, разогрейте сковороду… Надо найти сковороду.

Фёдор оглядел кухню, освещенную лучами весеннего солнца. Потёр заспанные, в меру опухшие глаза. На кухне царила утренняя тишина, за стенами кухни тревожно подвывал соседский перфоратор. Фёдор прищурился на самых высоких тонах перфораторной свирели и посмотрел на то место, где вот-вот, судя по звукам, появится глазок на кухню соседа. Он подошёл к раковине, полной беспорядочно напиханной посуды, двумя пальцами приподнял закрывающую пол - раковины широкую тарелку. То, что он увидел под ней, ему не понравилось, и он аккуратно вернул всё в былое состояние покоя. Подумал немного, взял средство для мытья посуды и, снова приподняв край широкой тарелки, обильно туда полил. Опустил широкую тарелку и, нахмурив брови, полил её тоже.

- Сковороды нет! – констатировал Фёдор. Открыл шкаф над мойкой и оглядел чистые тарелки. В широкой металлической полке аккуратно торчали два чайных блюдца, в чистоте которых можно было не сомневаться, так как Фёдор вообще не помнил, когда ими пользовался, и было ли такое вообще хоть раз. Половину полки занимала большая керамическая супница – вещь необходимая в хозяйстве для любого человека и для Фёдора в частности. Хотя так случилось, что суп в ней был последний раз давно, а вот пельмени буквально на днях. Выше немногочисленной посуды на своей полке подрагивали от соседского перфоратора неаккуратно составленные кружки. Фёдор не был высоким, поэтому далеко стоящие кружки были обделены вниманием и со временем зарастали пылью. Все кружки были перевёрнуты, кроме одной стоящей ближе всего. Из нелепого интереса Фёдор достал её и заглянул за непрозрачные границы, на которых красовалась надпись «BOSS». Половину BOSS-а занимало что-то тёмное и жидкое, он попробовал, снова посмотрел в таинственную чёрную глубь BOSS-а.

- Сковороды нет, - не отрывая взгляда от кружки, сказал Фёдор. – Супница есть, кофе есть, сковороды нет.

Фёдор сперва решил было помыть кружку, но, посмотрев в раковину, просто долил воды из-под крана и поставил BOSS-а в микроволновку. Нажал на пуск и отряхнул руки так, будто они замарались. Залитые солнцем квадратные метры, несмотря на свою немногочисленность, очень умело спрятали единственную сковороду. Фёдор, прищурившись, уставился в последнее место, где могла прятаться сковородка – в духовку. В духовке кроме тусклого электрического света и неестественного запаха горелого железа не было больше ничего. Ясность, наведённая прищуриванием в меру опухших глаз Фёдора, позволяла с достаточной уверенностью утверждать: «Сковороды нет».

-А ну и хер с ней. Пойдём дальше. – Фёдор закрыл бесполезную часть плиты. – Итак, разогрейте сковороду и смажьте сливочным маслом. Ага, масло! – он приподнял брови и прикусил нижнюю губу, пытаясь вспомнить - есть ли масло и, если есть, то где.

Но вспомнилось ему другое, почему-то это весеннее утро и эта не лучшим образом обставленная кухня напомнили ему детство. Не всё детство, а кое-что более конкретное. Ему вспомнилось как ругался отец, точно вспомнить темы разговора того далеко утра Фёдор не пытался. Во первых это было дело бесполезное, а во вторых ему больше запомнилось другое.

- …И снова суббота, и снова этот мудак ставит меня в смену, – отец ударил ребром широкой мозолистой ладони по пустому месту между тарелками на столе. И стал дальше закладывать гречневую кашу между седеющими бородой и усами.

- Что ты?... Федя закрой уши, – всполошилась сидящая рядом мать.

- Ну мам, – возразил было чуть выглядывающий над тарелкой лохматый Федя. – Я ем.

- Федя или уши или выйдешь из-за стола, – мама выглядела достаточно серьёзно. Федя уши закрыл. Он конечно слышал половину того, что говорили родители. Он расслышал, как мама ругала отца за то, что тот ругается при ребёнке, он расслышал, как оправдывался отец. Мама показала Фёдору, что можно открыть уши.

- Запомни Федя, слово, которое ты услышал, оно только для взрослых людей, для тех, кто стал таким же большим, как твой папа. А если ты будешь говорить это слово, то так и останешься маленьким.

Федя кивал, когда спрашивали, понял ли он и, напялив тяжелый тулуп и ушанку, помчался вливаться в строй орущей на горке детворы. В подъезде ему навстречу попался местный задира, учащийся на два года старше. Он сперва сделал вид, что Фёдор ему не интересен, но чуть только они разминулись на узкой лестнице, как по Фединой шапке сзади прилетел не сильный, но обидный подзатыльник. Фёдор ничего тогда не сказал вслух, но сразу как-то само собой стало понятно кто такой «мудак», а про себя Федя отметил, провожая взглядом исчезающего за лестницей задиру: «Вот мудак».

Единственное, о чём тогда в далеком детстве не предупредила мама, так это о том, что такие слова не только нельзя говорить, но и думать ими тоже нельзя. Годы прошли, задиру убили в 90-е годы те, кто видимо тоже был не доволен его мудацким поведением, а Федя так и не стал ростом с отца.

Завывающий перфоратор вернул Фёдора в настоящее, он потёр в меру опухшие глаза и снова посмотрел в рецепт: «масло». Включил плиту и рассчитывал пожарить яичницу прямо на камфорке. Это была вынужденная мера, во первых потому, что сковороду он не нашёл, во вторых потому, что камфорка выглядела достаточно чистой и в третьих потому, что он видел как в каком-то американском фильме жарили прямо на поверхности плиты, только чаще переворачивали. Он открыл холодильник и стал шарить взглядом по полкам, начиная с верхней. Там была обнаружена каким-то образом оставшаяся со вчера бутылка пива. Фёдор достал её, откупорил, бросил крышку в раковину и отпил пару глотков.

- Не кофе конечно, но тоже ничего! А, кофе… - Он вспомнил о BOSS-е, простоявшем в микроволновке уже достаточно долго. Фёдор достал кружку, отпил немного, обжёгся (BOSS был горяч), выругался и поставил кружку в буфет, чтобы остывала. За спиной не терпеливо пищал холодильник, сообщая о том, что Фёдор забыл закрыть дверцу.

- Да что ж за день то такой?! – Он закрыл холодильник, закрыл микроволновку, отпил пива.

-Разогрейте сковороду и смажьте сливочным маслом…Тааак!

Снова открыл холодильник. Напряженное разглядывание немногочисленного содержимого показало, что масла в холодильнике нет, зато нашлась сковорода. Федя открыл крышку, в ней явно что-то раньше было. В конце концов, следы подсыхающего подлива не могли врать. Он поставил сковородку под поток горячей воды и время от времени поворачивал её по мере того, как что-то отлипало от стенок. Потом некоторое время кружилось в мыльном вихре на широкой тарелке и исчезало. Попивая пиво, он поставил бутылку среди прочих стоящих возле раковины. Задумчиво поворачивая сковородку, Фёдор наблюдал за уходящими в небытие корабликами отстающего от сковороды жира. И так увлёкся, что взял из ряда бутылок не ту, даже поднёс её ко рту, но вовремя остановился.

- Подсолнечное масло…Ага… - он посмотрел в рецепт - …Смажьте сливочным маслом – снова посмотрел на бутылку – Подсолнечное масло – снова в рецепт – Смажьте…угу…маслом, -снова на бутылку – Угу…масло. Пойдёт.

- …на подготовленную сковороду вбейте, не размешивая, яйца, посолите по вкусу.

Фёдор вернулся к уже забытой на краю раковины сковородке, повертел её в руках, разглядывая в меру опухшим взглядом, насколько она чиста. Потряс ей в воздухе над раковиной, доводя до идеальной чистоты. Допил пиво и искренне хотел сразу выкинуть бутылку в мусор, чтобы не стояла. Но мусорного мешка на месте не было и он, второпях, засунул пустую бутылку к чистой супнице. Налил масло в сковороду, сверился с рецептом: «Смажьте», помотал сковородой, так, чтобы масло залило всю поверхность внутри, лишнее вылил в раковину. Фёдор поставил сковородку на плиту, зашипела не обтёртая со дна вода. Достал яйца, быстро разбил и посолил, подумал и разбил ещё пару, ещё раз посолил.

- Тааак. …Глазунья будет готова, когда подрумянится… Как может еда подрумяниться? Глазунья будет готова, когда поджарится! – рассудил Фёдор. - Когда затвердеет, – добавил он и утвердительно покачал головой.

Зазвонил телефон, за ним пришлось идти в спальню. На экране красовалась фотография улыбчивой девушки с совершенно не опухшими глазами, чуть ниже было подписано «Лена». Фёдор навис над скворчащей глазуньей и поднёс улыбчивое личико с подписью «Лена» к уху.

-Да… Возьми мне пива бутылку… Да хоть какого… Всё, давай, я яичницу готовлю.

28.03.2013 13:50 (серьёзная редакция 29.03.2013 17:09)