Если сделать мысленное усилие, еще можно вспомнить благословенные времена, когда доллар стоил рублей 30. Я в ту пору была маленькой, выглядела наивно и располагала к себе. И вот вроде бы в Турции (или Египте, или Марокко, мб) оказалась наша семейно-приятельская компания в каком-то ресторане. И так получилось, что папа взял меня с собой к барной стойке посидеть на высоком стуле, который манил меня со страшной силой.

Бармен, разумеется, тут же начал всячески дитятке улыбаться, выдал печенек и завел светскую беседу. Для меня встреча с незнакомым, иностранным и потому крайне интересным человеком означала одно - надо было проявить дипломатию и выказать все знания о международных отношениях. Бармен был лепетом смышленого ребенка доволен, накидывал вопрос за вопросом.

Разговор дошел и до области финансов. Я гордо достала из кармана различные мелкие деньги и продемонстрировала нашу национальную валюту во всем, так сказать, великолепии. Бармен сие рассмотрел и изъявил желание для прикола приобрести russian денег, обменяв на доллары. Папа сделал неопределенный жест, дав на то свое родительское благословение, после чего иностранец принял максимально серьезный вид и спросил у меня:

- Знаешь, какой сейчас курс доллара у вас?

- 30, - отвечаю, упиваясь собственной осведомленностью.

И тут этот чел берет и меняет деньги... по 30 долларов за рубль.

О напряженной борьбе в душе моего отца на тот момент я узнала лишь несколько лет спустя. Кажется, он не пресек кидалово в зародыше исключительно потому, что не смог упустить возможность увидеть лица остальных взрослых представителей нашей компании, когда я "порадовала маму" своими успехами и выложила на стол долларов 200.

Плохо онкобольному. Никто на скорой не любит такие вызовы. И сама болезнь, и та психологическая атмосфера в квартире больного, и то чувство, что чем-то существенно помочь ты не сможешь... Всё это оставляет гнетущий осадок собственной беспомощности и ненужности.

Дед реально умирал. Рак четвёртой степени. Без давления, без движения, находясь сознанием там, куда скоро и весь уйдёт навсегда. С кем-то разговаривал на непонятном языке, периодически открывая глаза, но уже ничего не видел на этом свете.

Вокруг — родственники, умоляющие сделать хоть что-нибудь. Не желающие понять сути происходящего.

Среда. Последняя среда перед Пасхой. Завтра Чистый четверг. Фельдшер был один. Да даже, если бы в бригаде было трое, как в советские времена, — что бы они сделали? Смерть беспощадна.

Но фельдшер всё равно поставил капельницу. Капельница для родственников — мерило врачебного долга. Есть капельница — значит, медик на совесть трудится. Нет — могут и жалобу написать. Плохо, дескать, работал ваш медик.

В капельницу было заряжено всё что можно. А может, и больше. Не знаю. Главное, чтобы в карте всё было написано по стандартам. Как будто все больные наши — стандартные. Но дед всё равно умирал.

— Что ж ты делаешь? — бормотал фельдшер, переводя капельницу на максимальную скорость введения раствора. — Мне ж писанины будет на полдня. И почему сегодня? Давай на Пасху. А? Говорят, кто на Пасху умирает, сразу попадает в рай. Давай, дед. Повремени.

Через пять минут дед задышал ровнее, артериальное давление пошло вверх и остановилось на отметке 100/60.

— Ну, как-то так, — произнёс фельдшер и, собрав пожитки, тихо удалился из квартиры.

Дед прожил ещё три дня и умер на Пасху, на рассвете. Констатировал его смерть тот же самый фельдшер. Душа деда точно в Раю. Ему фельдшер обещал. А Бог никогда не подставляет ребят со скорой.

Автор: Дмитрий Беляков.

Был уже в общей ленте, хочу тут разместить. Пластика сонет, фимо эффект, 50Х50 мм., цвета получены путем смешивания.