Продолжаю учиться рисовать портреты. (А3, сухая кисть, карандаш)

Материалы: гипс Г16 - практически все украшения выполнены из него (По причине веса. При использовании «эпоксидки» болтер весил бы 10 кг), кожа (рукоять), шпатлевка, багет (обрамление), металлическая цепь, пол года боли.

Автор и фотограф Артем Халитов(https://vk.com/id97951290)

Болтер реклюзиарха Мордреда из ордена Чёрных Храмовников был создан Адептус Механикус по его личному заказу на лучших оружейных кузницах Марса. Со смертоносностью этого оружия может сравниться только красота его отделки. Болтер реклюзиарха является легендарным артефактом, чутко хранимым орденом Чёрных Храмовников.

Комплекс витражей на болтере Мордреда символизирует цель жизни Чёрного Храмовника. Соединяясь с мечом крестоносца, центральный витраж говорит о ценность жизни и подвигов Астартес.

Левая гравюра: "Я не боюсь зла, я не боюсь смерти, потому что сам Император явится за мной.".

Правая гравюра: "Я уничтожу всех, кто хочет уничтожить меня''.

Эмблема Механикус:Только самые ценные образцы оружия выпущенные на марсианских кузницах несли на себе это особое клеймо Механикус. Болтеры ангелов смерти Императора достойны сказаний, но даже среди них болтер Мордреда выделяется благодаря красоте исполнения и легендарной личности владельца.

Аквилла :Болтер Мордреда украшен острогранной аквиллой, что символизирует собой суть характера Чёрных Храмовников – вспыльчивый и нетерпимый к врагам Империума.

Гравюра на основании:''Страх ничтожен, потому как вера моя сильна''.

Знамя черных храмовников закрепленное черепами и цепью:Даже смерть не осквернит победы Чёрных Хромовников! И знамя их, пострадавшее в сотнях сражений, восстанет над полем брани, когда пробьёт час славы Империума!

Знак подразделеня Мордреда:Отделения и роты Астартес по традиции отмечают свои силовые доспехи и личное оружие особыми символами подразделений. Болтер Мордреда несёт эмблему в виде серебряного восьмиконечного креста. Серебро – символ чистоты веры, а крест посылает лучи её во все стороны мира.

Прочитал тут посты про армию, дедовщины и прочее, решил поделился своей историей. История моя и написана по реальной истории.

Я называл его адиабатическим человеком. потому как перед уходом в армию прочел об адиабатном двигателе, то есть который без системы охлаждения, все тепловые процессы в нем замкнуты внутри него самого. Но звали его конечно по другому, а называли по кличке все, вплоть до офицеров. палить человека не хочется, ибо кличка была по фамилии, так что назову я его Урукхай, потому что очень созвучно.

Он был казахом, ростом был примерно с 1,5 метра. и за всю службу он не сказал ни слова. вообще ни одного слова им было не сказано, он понимал нас, кивал головой когда соглашался или отрицательно качал, когда был против, но добиться от него - "Дежурный по роте! Так точно! Никак нет!", и прочей армейской ерунды было бесполезно. Его били (несильно, ввиду слабости общей конституции тела), он не вылезал из нарядов, но слова от него добиться было невозможно. Насколько я понял, он попал в такую агрессивную для него среду, что не нашел иного выхода, как замкнутся в своей скорлупе молчания. Замкнулся он конечно намертво, но я два раза увидел как он выглянул из своей скорлупы.

Итак случай первый. Зимой мы чего то сильно накосячили ротой всей. До того сильно, что нам объявили пожар, потом отбивали на плацу до полуночи, потом просто били. Вот последнее было самое тяжелое. Мороз стоял просто трескучий, мы стояли шеренгой, а старшина, уже немолодой прапор пинал нас ногами. Падать было нельзя, тогда начиналось все заново. Я то понимал за что нас учат, ибо сам принимал участие в косяке, но стоять на морозе неподвижно, и ждать удара не самое приятное занятие. Ну и вот этот Урукхай не выдержал, вышел из строя и под крик прапора поперся в казарму. Тот орал, что если он не вернется, то мы тут все сдохнем ну и прочие глупости. Он остановился, поднял голову, посмотрел на нас, повернулся к нам и пошел назад, а мы ему начали шептать - иди ты типа нах, в казарму. Все равно нас он не убьет, мол побоится, а если захочет то не сможет, только дурь выбьет. Тут он остановился, опять поднял голову и мы увидели что он плачет. Он махнул рукой и ушел в казарму. Потом было опять больно, холодно, тяжело, но как всегда, все это имеет свойство заканчиваться. Когда мы улеглись в свои принесенные койки, по взлетке шмыгнул тенью Урукхай, но никто ему ничего не сказал, мы или устали слишком, или что-то поняли в этой гребанной жизни.

Потом Урукхай опять спрятался в свою скорлупу, на долгие месяцы. Так же молча тянул лямку солдатской жизни, не вылазил из нарядов, работал рядом с нами на всяких колхозных полях, частных дачах, базах отдыха. Так же с нами копал землю, клал плиты, ложил кирпич, вообщем занимался тем, чем занимается солдат в армии, то есть увеличивал добавленную стоимость офицерского имущества. Когда подошел дембель, нас построил наш замполит, вывел Урукхая и сказал - этот солдат уходит завтра, он честно оттянул свою лямку, и ни разу не сказал ни слова. Я хочу чтобы он ушел при параде отсюда. Ему нашли новую форму, обшивали всей ротой эту форму всякой дребеденью, которая считается жутко красивой там, начистили ему сапоги, и отправили с ним офицера и меня на вокзал, провожать.

Провожать надо было потому, что в городе где стояла часть, всяких военных частей полно, и патрулировался военными город жестко, а бессловесного солдата при параде, раздели и ободрали бы за сутки. Ну ладно, вообщем стоим мы на перроне, смотрим уходящим вагонам, я отчаянно завидую ему, уезжающему домой. Тут Урукхай выглядывает в окно и орет на своем казахском, и машет нам руками. Кричит много, чего то говорит. Я тогда впервые услышал его голос, обычный впрочем голос.

Потом мы идем с офицером обратно в часть. Капитан растроганно говорит - ну вот засранец, заговорил же. Армия она такая, даже из такого дурака человека сделает. А я шел и мычал утвердительно, но думал конечно, что и мне скоро домой. А теперь вспоминаю и думаю, что Урукхай кричал нам? И когда он сбросил свою скорлупу и стал обычным человеком, в вагоне? И вряд ли армия из него сделала человека, скорее наоборот чуть не испортила, но он нашел способ защиты. Пусть такой.

Купила себе цветную ручку для замёток, чтобы другие перестали просить подписать свои бумажки (естественно безвозвратно) на перерыве решила опробовать.