Черно-фиолетовая груда мышц носилась по космическому кораблю (хотя, учитывая размеры, Гулу смело можно было назвать станцией) и уничтожала все на своем пути. Огромная, размером с половину Вергилия туша сносила некоторые особо обветшалые перегородки, не зная преград. Тварь передвигалась на четырех конечностях. Задние были гораздо короче передних и служили исключительно для бега. Зад твари венчался крохотным, можно даже сказать забавным (учитывая то, как активно вилял им монстр) хвостом. Передние конечности – какие-то гипертрофированно мускулистые, гранитоподобные лапы, были выгнуты, как у некоторых пород собак. Венцом же кровожадной твари являлись три головы, каждая из которых имела пасть норовившую цапнуть любого встречного.
Что, собственно, тварь безустанно и делала, размазывая каннибалов ровным слоем ошметков по полу их вотчины. Киллиан, застывший перед галопанелью, не без удовольствия наблюдал за расправой над выродками.
Изображение продемонстрировало мемору одну из немногих хаотичных контратак людей Дево. Несколько мужчин использовали груду хлама в одном из коридоров станции, как баррикаду и начали палить в тварь из нескольких орудий. Монстр приблизился, не обращая внимания на такие мелочи, как потоки когерентного излучения и выстрелы плазмометов и принялся «раскапывать» баррикаду, когда двое выродков «набросились» на него сзади. Полноценным отпором монстру назвать это было сложно, ведь только один из нападавших имел стрелковое оружие.
Эта безумная атака больше походила на агонию, загнанной в угол крысы.
Один из выродков бросился к твари с легким импульсником, а его совсем уж оптимистично настроенный товарищ прыгнул на спину монстра с ножом.
Как ни странно, именно атака второго достигла цели. Именно цели, ведь успехом назвать это было сложно. Каннибал – седеющий мужчина в кожаном фартуке, вонзил свой нож в спину монстра и повис на нем, как скалолаз на отвесной стене. Монстр и не думал стряхивать своего наездника, а продолжил крушить все вокруг. Товарищ «скалолаза» угодил в правую пасть твари и был перекушен пополам.
Груда хлама разлетелась в стороны, и монстр завершил разгром «ловушки», активно поработав над телами охотников зубами.
Лишь обезглавив последнего каннибала и прожевав его череп, тварь заметила присутствие наездника. Монстр повалился на зад и попытался стряхнуть помеху задней ногой. Киллиан даже улыбнулся, когда увидел, как коротенькая задняя лапа монстра активно бьет по воздуху, пытаясь почесать спину. Монстр наконец-то смог удобно устроиться и достать до лишенной волос спины пастью.
Обезумевший от страха каннибал так и висел на спине твари, не в силах отпустить кинжал. Зубы левой пасти монстра, работавшие с неимоверной скоростью, за несколько секунд превратили «скалолаза» в груду перемолотых останков.
Триумфальное шествие монстра по Гулу продолжалось.
Чернильные глаза, расположенные строго по бокам голов, постоянно выискивали жертву, а крохотные уши на трех лысых макушках были вздернуты, улавливая любые звуки.
Наблюдая за тварью, Сивар понял одну вещь - монстр не хаотично мечется по коридорам Гулу, уничтожая все живое. Тварь периодически останавливался и втягивала воздух двумя отверстиями, что совсем не выпирали из верхней части головы и поэтому не могли именоваться носом.
Тварь что-то искала.
Киллиан, наблюдая, как существо пробирается внутрь корабля, совсем забыв, что он сам на нем же и находится. Вспомнил мемор об этом, когда увидел, что монстр застыл у закрытой двери. Тварь разбежалась и ударила в перегородку всеми тремя головами.
Дверь в капитанскую рубку вогнулась.
Киллиан обернулся к двери и начал судорожно перебирать варианты спасения. Галопанели перестала его интересовать.
Он бросился к дальнему концу кабинета, в котором находилась ещё одна дверь. Киллиан замер у панели ввода, вспыхнувшей у двери рядом цифр и начал набирать первые попавшие комбинации. Дверь раз за разом отвергала Сивара. Скрежет гнущейся перегородки заставил Киллиана вжаться в стену. Он совсем по-детски сел и начал загораживать лицо руками, будто это могло спасти его от существа, чьи когти так легко разрывали листы многослойной корабельной брони. Монстр ещё раз разбежался и снёс дверь, словно та была выполнена не из прочнейшего материала доступного человечеству, а состояла из гнилых досок.
Трехголовое существо секунду озиралось, переминаясь передними лапами, словно в нерешительности. Потом тварь клацнула зубами, перекусив неподвижное тело Мозгуна, лежавшее рядом со входом, пополам и одним прыжком оказалось рядом с Дево. Капитан Гулу, о существовании которого Сивара совсем забыл, будто дикий зверь попавший в капкан, пытался отсечь себе руку ножом Таэра, который он таки смог вытащить из потолочной панели. Он уже начинал пилить себе кость, когда тварь, нависшая над ним словно грозовой фронт, разинула пасть и одним махом отсекла каннибалу голову. Центральная голова монстра начала пережёвывать череп Дево, усердно хрустя костями, крайние же чуть было не повздорили, начав набрасываться друг на друга в попытках решить, кому же достанутся самые лакомые кусочки капитана Гулу. Чавкая и раздирая плоть, они поедали человека, пока от него не осталось и следа. Киллиан вжавшись в угол наблюдал за всем этим не в силах двинуться с места. Страх и ужас в его голове невообразимым образом гармонировали с чувством удовлетворения, от того что этот тип именно так закончил свою жизнь. Если бы Киллиан был далеко от этой твари и ее жертвы, он бы даже улыбнулся - каннибал оказался съеден.
Тварь перешагнула кровавые ошмётки, оставшиеся от Дево, слизала огромным синим языком кровь с пасти и направилась к Киллиану.
Сивар зажмурился в тот самый момент, когда центральная пасть монстра застыла в десятке сантиметров от его головы.
Сивар не мог пошевелиться. Всякий раз, представляя себе момент смерти, он думал, что ему, как героям фильмов, которые изредка демонстрировали курсантам, дабы их мозги окончательно не изжарились от бесконечной муштры, привидятся все самые важные моменты его жизни - он увидит дом; увидит топаз с его необыкновенным небом; увидит детство - детство простого отпрыска Выживания, лишённое тепла и мелких радостей, навроде дней рождения и праздников. Но вместо этого был страх, обернувшийся в плащ из пробиравшего до пяток холода. В Лабиринте он не успел понять, не успел подумать, что его ждёт впереди. Адреналин от схватки с оборотнями, вперемешку с болевым шоком не давал мозгам нормально думать. Он просто не осознавал, что возможно уже никогда не откроет глаза. Но сейчас, когда он чувствовал дыхание скалоподолной твари, застывшей от него в считанных сантиметрах, он начал понимать. Тьма и пустота будущего кристаллизовалась в мириады осколков льда и кололи его нутро. Пронизывали его плоть, заставляя терять власть над телом.
«Неужели вот так бывает? Крошечный центр мироздания, крошечный мир, с собственными законами и причудами, может в раз перестать существовать? Неужели за этим белковым экзоскелетом не стоит ничего, что достойно существования и после смерти? Неужели крошечная вселенная моего тела и разума рассыплется на составляющие не оставив после себя и следа?"
Киллиан задавал себе эти вопросы и получал ответы от единственного возможного собеседника.
Тьма, прокравшаяся в него из гиперсна, тьма, поселившаяся в его душе с началом путешествия, злобно смеялась внутри его сознания, обдавая холодом. Она продолжала терзать разум Сивара иглами безнадёжности, приговаривая себе под нос:
«Конец… Конец… Конец»
Холодные иглы страха и боли, пронизывая тело мемора, выходили наружу и таяли, согретые все ещё бьющимся сердцем. Холодный пот морозил спину дрожащего всем телом Сивара.
Вывел Киллиана из состояния забвения, заставив прервать панихиду по самому себе, странный звук, доносившийся от монстра, который не спешил приниматься за трапезу.
Юноша открыл глаза. Их примеру собирался последовать рот Сивара, но тот вовремя смог остановить, начавшую было отвисать челюсть.
Трехголовый монстр и не думал расчленять свою жертву. Вместо этого он прижал головы к полу, согнув передние лапы, карикатурно задрал круп вверх и производил манипуляции отростком, заменявшим ему хвост. Довершали образ языки, вывалившиеся из двух периферийных ртов твари. Монстр возбуждённо дышал – именно этот звук и привлек внимание мемора, активно махая задом. Киллиан не сразу сообразил, что зверюга от него хочет, благо монстр оказался настойчив и указал «глупому человечишке», что от него требуется.
Зверь на секунду приподнялся и толкнул центральной головой кость, лежавшую между ним и юношей.
Свежеобглоданная, с ещё видневшимися шматками мяса, часть ноги человека (судя по размеру - она принадлежала Дево, так как Мозгун был маловат для такой внушительной части скелета) была выбрана зверем для забавы. Толкнув кость монстр вновь припал у полу раскуроченной капитанской рубки и нетерпеливо задергал хвостоподобным задозавершающим отростком.
Киллиану осторожно, как можно более плавно потянулся к кости, приковав внимание трёх мелких пар глаз чудовища. Стоило Сивару поднять вожделенный "снаряд", дрожь из хвоста подчинила все тело зверя, и монстр в нетерпении задергался.
Сивар что есть силы замахнулся и бросил кость в проход. Кость, вращаясь и скидывая с себя ещё не запекшуюся кровь, улетела во мрак, царивший в коридоре, словно флейта крысолова, увлекая за собой трехголового "вредителя". Зверюга, торопливо мельтеша лапами по гладкому полу и снося все на своем пути, бросилась вдогонку.
Сивар осторожно поднялся, только для того, чтобы быть прижатым к стене тварью, вернувшейся с выловленным в коридоре Гулу снарядом.
Зверь приблизился к Сивару, бросил к его ногам кость и принялся возбуждённо дышать, разгоняя тяжёлый корабельный воздух мощными лёгкими. Монстр секунду пялился на Киллиана, а потом перешёл в наступление, продемонстрировав человеку его – монстра, отношение. Шершавые, теплые языки твари, вывалившись из пасти на добрый метр, принялись елозить по Киллиану, пропитывая своей вязкой слюной волосы и комбинезон юноши. Трехглавый зверь не успокаивался пока Сивар почти полностью не покрылся слюной и лишь затем отступил. Да и сделал он это не из-за того, что лобызание наскучило - зверя привлекло к себе движение в дальнем углу рубки.
Киллиан присмотрелся и увидел, как "дыхательный аппарат" Мозгуна, медленно перебирая щупальцами-ножками, пробирается к расчлененному зверем человеку.
Продолжение следует... и будет сегодня, если мне не надоест)
