Лига спасателей

Запах кофе и теплого хлеба еще витал на кухне, когда Алексей застегивал последнюю пуговицу форменной рубашки. Маша, успевшая забыть свой утренний вопрос, сосредоточенно мазала варенье на хлеб. Младший, Антошка, капризно ковырял ложкой в тарелке с кашей.
— Не забудь зайти в магазин, Леш? Молоко закончилось, — напомнила Ольга, поправляя ему воротник. В ее прикосновении была привычная нежность, смешанная с той самой, глубоко запрятанной тревогой.
— Зайду, обязательно, — Алексей поцеловал ее в щеку, стараясь звучать легче, чем чувствовал. — Сегодня спокойный день обещают. Постараюсь пораньше. Может, в кино сходим? — Он бросил взгляд на детей, пытаясь поймать ускользающее ощущение обычного утра.
— Папа, кино! — оживилась Маша.
— Спасибо, герой, — Ольга слабо улыбнулась, но глаза оставались серьезными. Она знала цену его обещаниям. «Постараюсь» – самое частое слово в их семейном словаре.

***

В части царила утренняя, почти медитативная суета. После проверки дыхательных аппаратов (каждый баллон, каждый манометр под пристальным взглядом) и отработки слаженного надевания боевки за минуту, наступило короткое затишье. На старом, заляпанном чернилами столе в караульном помещении Семен уже расставлял фигуры на потертой шахматной доске.
— Ну что, Лëха, готов к поражению? — Семен щелкнул пешкой, его широкое лицо расплылось в хитрой ухмылке. Он был гроссмейстером части в деле по разрядке обстановки. — Сегодня тебе шах и мат в десять ходов. Гарантирую. Огонь потушим быстрее.
— Горишь сам, Семыч, — Алексей сел напротив, передвигая короля. — Твои атаки как тот прошлогодний вызов на дачу – много дыма, огня мало. — Ход за ходом, под мерный стук фигур по дереву, напряжение после разговора с Машей понемногу отпускало. Здесь, среди своих, в ритме знакомых шуток и концентрации на игре, Алексей чувствовал себя на своем месте. До поры.
Дверь в караулку резко распахнулась. На пороге стоял новобранец Игорь, бледный, с трясущимися от волнения руками, которые он безуспешно пыталcя засунуть в карманы брюк. Его глаза метались по комнате, цепляясь за оборудование, за лица старших товарищей.
— Товарищ старший прапорщик… — голос Игоря срывался. — Разрешите обратиться? Вахта сказала… что скоро проверка готовности к выезду… а я… я боюсь, что… не успею…
Алексей отодвинул шахматную доску, жестом приглашая парня подойти. Семен понимающе крякнул и начал собирать фигуры.
— Присядь, Игорь, — Алексей указал на табурет. Его голос был спокоен, без тени насмешки. — Первый раз всегда страшно. Огонь не спрашивает, новичок ты или старик. Он просто есть.
Игорь кивнул, глотая воздух. Видно было, как бьется сонная артерия на его шее.
— Главное, что ты должен помнить, — продолжил Алексей, глядя парню прямо в глаза, — дыши. Ровно. Глубоко. Сквозь маску, сквозь дым, сквозь крики. Если ты перестанешь дышать, или забудешь, как, если паника сожмет легкие – огонь съест тебя раньше, чем ты его победишь. Воздух в баллоне – твоя жизнь. А ровное дыхание – твоя голова на плечах. Понял?
Игорь сделал еще один глубокий, чуть менее дрожащий вдох.
— Понял, товарищ старший прапорщик. Дышать.
— И смотри под ноги, — добавил Семен, убирая последнюю ладью. — А то у нас один поэкспериментировал с дырочкой в полу на третьем этаже. Не понравилось.
Игорь попытался улыбнуться, но получилось напряженно. Алексей похлопал его по плечу.
— Соберешься. Все через это проходили. Иди, перепроверь свой аппарат еще раз. И маску. Она должна прилегать к лицу идеально.
Новобранец, чуть выпрямившись, вышел. Алексей посмотрел в окно. Город жил своей обычной жизнью под утренним солнцем. Машины, люди, спешащие на работу. Такой хрупкий, этот обычный мир. И лишь тонкая перегородка отделяла его от мира огня и дыма, куда они могли ринуться в любую секунду. Он мысленно повторил свой же совет Игорю: Дыши. Сегодня нужно было дышать ровно. И спасти. Обязательно.
В этот момент тишину караулки разорвал резкий, пронзительный вой сирены.

Пятилетняя Маша уткнулась лбом в грудь отца, ее голос прозвучал шепотом:
— Папа, ты сегодня спасешь кого-нибудь?
Алексей Петров, тридцатипятилетний командир отделения пожарной части № 12, улыбнулся, гладя дочь по мягким волосам.
— Постараюсь, солнышко, — ответил он, глядя через ее голову на жену Ольгу. Та молча поставила перед ним кружку дымящегося кофе. В ее глазах читалась привычная тревога, спрятанная под маской утренней суеты. За окном кухни пылал рассвет, окрашивая панельные дома в розовое золото. Два мира Алексея – уютный, с запахом свежего хлеба и детскими рисунками на холодильнике, и другой, где пахло гарью и опасностью – пока мирно сосуществовали.

***

Пожарная часть №12 была его вторым домом. Старое кирпичное здание с облупившейся краской, вечно скрипящими воротами и мощеным двором, вытоптанным десятилетиями сапог. Утро здесь начиналось с грохота железа и запахов: едкого масла от техники, пота после изматывающей физподготовки и сладковатого дыма из курилки. Алексей вошел в гараж, кивнув на хриплое приветствие напарника Семена.
— Петров, не проспал? — крикнул Семен, вытирая лицо рукавом. Он поливал из шланга блестевший каплями воды АЦ-40.
— Ты бы сам поспал с двумя детьми, — отозвался Алексей, направляясь к стойке с боевками. Его движения были отработаны до автоматизма – спокойные, точные. Но внутри, как всегда после вопроса Маши, клубилось знакомое напряжение.
Он подошел к старому деревянному столбу, где висел табличный журнал вызовов – толстая, потрепанная книга в кожаном переплете. Листы пожелтели от времени и пальцев. Алексей провел ладонью по гладкой поверхности стола рядом с журналом. Здесь, среди запаха пыли и старой бумаги, его настигло воспоминание. Не крик, не пламя, а тихий, жалобный звук... и пустота в руках потом, когда дым рассеялся над обугленным домом старика Никифорова. Котенок. Рыжий комочек, запертый в горящей кладовке. Он видел его испуганные глаза в щели двери, чувствовал слабые царапины на руке, пытаясь ухватить... а потом обрушилась балка, и спасать пришлось уже самого себя. Пустота. Не горечь поражения, а ледяная, тошнотворная пустота.
Алексей резко одернул руку от стола, словно обжегшись. Взял журнал. Спокойствие, лишь внешняя оболочка. Внутри, как тлеющие угли под слоем пепла, жила та пустота и немой вопрос: А если снова не успею? Сегодняшняя смена только начиналась. Где-то в городе уже мог клубиться первый дымок беды. Он глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. Сегодня нужно было спасать. Обязательно.