В году 3880 в граде Копенгагене встал на дубовых бревнах зал Медовый, как то на тинге решено было. Для того встал, чтоб слово тинга в нем сбиралось невозбранно. И стали Даны в нем решать, чему быть, а чему – быть не надобно.
А тем временем, от воев Конунга весть пришла добрая, да весть с охраною – нашли вои под горой Молленхой, от которой Годено воды свои началом берет, богов чужеземных святилище древнее. Да в месте том золота нашли и сокровищ немеряно – и в Копенгаген, народу Данов отправили.
На золото то решил тинг поля богатые у бондов независимых выкупить, да треллов на них выставить, чтоб рожь и овес в город текли рекой золотою. На то золото зерняное и полновесного золота не жаль – обернется то сторицей.
И только лишь поля урожай первый дать успели, как пришла весть иная от конунга, да какая весть! – вода большая легла пред стопами воинов наших. На юго-востоке, за лесом великим, лежит море пенное, бурливое. И радуются глаза Данов, на волны свинцовые глядя. И руки древки копий сжимают, будто в природе то нашей – оружье нести над водами бескрайними. Да кому то ведомо?... Не знаем пока мы ответа.
И так, вдоль моря дивного, по лесу темному, пошли вои на юг, где укрывище лесное нашли, дарами древних полное.
И дальше на юг прошли, где город увидели у самых берегов моря теплого раскинувшийся. И постучали в ворота вои датские, и вышло к ним посольство многолюдное, и дары те люди принесли воинам нашим богатые. И двинулись на восход люди конунга, до течения Скерно дойти вознамерившись.
Доносились в то время в Копенгаген слухи странные, что в землях далеких боги чужие просыпаются, что зовут их люди, и они приходят. Что дарят народам, к ним воззвавшим, чудеса неземные.
Но не убоится народ Данов богов чужеставленных, живет город, дышит, говорит тинг в стенах зала медового. Говорит о том, что волен народ наш, что Воля – это наш путь, что тем мы сильны будем. О том тинг решает, что нужно нам – то ли треллов закупить, для работы тяжелой, то ли части людей скарб собрать, да на землю новую двинуться, народа датского владения расширяя. Обсудил все тинг многолюдный, и во чреве спора тяжкого родилась мысль иная – еще воев собрать средь народа надобно, ибо лишь тот, кто меч с копьем держать может, смотреть без страха в будущее способен. А мы Даны. С мечом мы рождаемся. С копьем обручены становимся. Соломенную смерть мы презираем.
А на площади тинга тем временем монумент встал приснопамятный. И под монументом тем снова люд засобирался. Кто говорит – герб нам надобен, есть мол у всех знамена, а нам тоже нужно, чтоб реял над городом, да рядами нашими.
А @Cyapa другое молвил, и народ прислушался. Не надобен нам говорит, зал медовый для тинга многолюдного. Недоброго от него больше, чем здравого. Бражничают, не вникая в вопросы решаемые, говорит. Народ ушлый, не из народа Данов заходит, да голос свой отдает. А иные и по три раза зайти, да выкрикнуть могут. Не дело то, говорит. Вывести тинг на солнце пресветлое снова надобно! И подумал люд, и на том согласился.
А еще согласился гражданство принять, что треллов ниже бондов ставит, и согласился треллов в поля отправить, чтобы богатство народа Данов умножить.
И лишь отгремели споры по поводу граждан, лишь закончили наши мастера гончарные круги вертеть, да глину обжигать научившись, как пришло новое.
Сам конунг воев оставил, да в Копенгаген весть принес. нашли они на дальнем берегу Скерно руины диковинные, словно длинный дом датский выстроенные. А в доме том нашли руны. Датские руны! Но не так сложенные, как мы, гадая, выкидываем, а на дощечках вощеных выбитые, на камне вырезанные, коже вытертые. И поняли мудрецы наши, что рунами теми, коль вот так их друг за другом ставить, что угодно записать можно. Такова весть была, важная, что сам конунг в Копенгаген с нею явился.
Но не успел конунг @sachaperkow на дорогу южную вернуться, как вскричал бонд @Lutwiy – Не любо нам, конунг, то, что ты из Данов лепить вздумал! Не так живем мы, и не так жить будем! Почему – молвит - вы, люди вольные, так мало решаете? Почему не меняете ничего? Неужели конунг вам мешает?
И пошел тинг, и полетели слова сетью мелкою, ловя неосторожных, на сильных рвущеюся. И будет спор долог, и будет решено то, что любо. Тем живет народ Данов. Тем силен, что вместе решает.
