saifiew

Как известно любому малолетнему идиоту, в истории Советского Союза не было ничего, кроме репрессий. На протяжении 73 лет нашей истории — сплошные репрессии, тотальное уничтожение народа и пожирание младенцев лично Сталиным. Одна половина страны сидела, а другая охраняла. Не было ни свободных людей, ни свободного труда. Ни гигантских всенародных строек (без участия заключённых), ни великих свершений (без участия заключённых), ни полётов в космос (без участия заключённых). Ничего вообще не было — только лагеря от Москвы до Колымы. И повсюду, понятно, репрессии.

Собственно, вопрос о репрессиях — лакмусовая бумажка, мгновенно выявляющая психбольных с нездоровой фиксацией. "Ты что, хочешь сказать, репрессий не было?!" — вопрошает малолетний психбольной, вчера узнавший Правду. Малолетний не в курсе, кто довёл страну до трёх революций (все революции устроил лично Сталин, чтобы уничтожить русский народ), малолетний ничего не знает о трагедии гражданской войны (гражданскую войну устроил Сталин, чтобы уничтожить русский народ, который не смог уничтожить за три революции). Познания малолетний черпает из передач Сванидзе и Познера, которые черпают знания из подшивки перестроечного журнала Огонёк.

Так были в России репрессии или их не было? Само собой, были. В России была революция, а значит — были репрессии. Ибо не бывает революций без репрессий. Были революции в Англии — были в Англии и репрессии, были революции во Франции — были во Франции и репрессии. Ровно то же было и в России. По большому счёту любая смена власти влечёт за собой репрессии разной степени жестокости. Убивают ли при этом людей? Да, убивают всегда. Является ли Россия чем-то исключительным в вопросе пост-революционных репрессий? Никак нет, Россия точно такая же страна, как и все остальные. В ней всё происходит по тем же самым общественным законам.

Сколько человек было уничтожено в ходе репрессий в СССР? Про это нам давно рассказал Солженицын: в ходе репрессий было убито 110 миллионов человек. Естественно, данный бред безоговорочно принимается идиотами на веру. Естественно, именно данный бред был использован как идеологический таран для развала и уничтожения страны. Разве может существовать государство, котрое уничтожило 110 миллионов человек? Нет, не может, его само надо уничтожить. Что, собственно, и произошло.

Однако известно, что Солженицын в жизни не видел ни единого документа по репрессиям, а цифры просто выдумывал. Что никак не мешает психбольным в его бредни верить. Десятилетиями вместо фактов публике преподносится либо бред сумасшедшего типа солженицынского, либо откровенная ложь типа передач на ТВ. Задай вопрос о реальных цифрах репрессий — и малолетний идиот зайдётся в истерике, задыхаясь от визга "ты отрицаешь сам факт репрессий!" и демонстрируя глубину психического расстройства.

Неудивительно, что реальные цифры репрессий в демократической России — строгое табу. Либеральная идеология решительно отметает научный подход, ибо промывание мозгов базируется не на науке, а на обращении к эмоциям. Ведь если назвать реальные цифры, становится несколько неясно: ради чего уничтожили страну? Ради чего загубили людей? Ответов на эти вопросы надо тщательно избегать, ибо если дать на них ответ — придётся отвечать за содеянное. Но, тем не менее, изредка встречаются попытки научного подхода к проблеме. Например, гражданин Земсков поработал в архивах и опубликовал некоторые цифры.

Следует понимать, что гражданин Земсков далеко не идеальный исследователь — местами сугубо предвзят, местами делится "либеральными взглядами". Не следует воспринимать его слова как откровение. Задача историка — не раскрытие "моральных аспектов происходившего", ибо с точки зрения морали вся история человечества есть не что иное, как цепь чудовищных преступлений. В наглухо накрытой пропагандой России уже практически никто этого не понимает. Не понимает этого и Земсков, что достаточно странно для историка.

Следует понимать, что гражданин Земсков далеко не идеальный исследователь — местами сугубо предвзят, местами делится "либеральными взглядами". Не следует воспринимать его слова как откровение. Задача историка — не раскрытие "моральных аспектов происходившего", ибо с точки зрения морали вся история человечества есть не что иное, как цепь чудовищных преступлений. В наглухо накрытой пропагандой России уже практически никто этого не понимает. Не понимает этого и Земсков, что достаточно странно для историка.

И тем не менее, гражданин Земсков работал с документами и местами говорит интересное.

Итак, интервью.

- Существуют ли точные цифры жертв сталинских репрессий?

— Термин «репрессии» можно толковать по-разному. Я ограничиваюсь «политическими репрессиями», то есть теми гражданами, которым была инкриминирована статья 58 УК (контрреволюционная деятельность и другие тяжкие преступления против государства) и которые были приговорены к расстрелу или другим мерам наказания. С 1921 по 1953 год таких было около 4 млн. человек. Из них около 800 000 были приговорены к расстрелу. Кроме того, мы предполагаем, что около 600 000 умерли в тюрьме, так что общее число жертв достигает 1,4 млн. человек.

- Входят ли в число этих 4 млн., из которых 1,4 погибли, «кулаки», депортированные народы и т.д.?

— «Кулаки» подразделяются на 3 категории. В одну из них входят арестованные и осужденные как политические преступники. Да, они учтены в нашей статистике. Другую группу составляют арестованные и высланные на север, а третью — те, кто просто был изгнан из деревни и стал работать на заводе. Последние две группы — самые многочисленные — нами не учитывались, так что среди этих 4 млн. «кулаков» немного.

- Почему их не включили? Разве высылка на север и депортация не являются репрессиями?

— Да, но они не были осуждены. Их только депортировали, и у них конфисковали имущество. Есть повод поспорить…

- То есть, если нет официального приговора, то нет и репрессий?

— Это единственный способ провести различие между политически репрессированными и теми, кто испытал страдания в целом. Мы считаем, что с 1918 года, когда началась экспроприация землевладельцев, капиталистов и духовенства, репрессированными являются те, кто был арестован ВЧК, хотя, даже если они не были арестованы, они потеряли всю свою собственность. К «кулакам» бы подходим с таким же критерием: репрессированные — это арестованные, в то время как депортированные просто стали жертвами социально-экономических преобразований — жестоких и основанных на уравниловке. Это может быть применимо к большинству населения СССР, поскольку в той или иной степени оно испытало страдания: голод, плохие условия жизни и т.д.

- Да, это так, однако репрессированными следует считать и других жертв террора, смертность среди которых зачастую была очень высокой. Например, наиболее убедительные исследования показывают, что 1,1-1,2 млн. членов семей «кулаков» были разрушены в процессе коллективизации, а сколько человек из этих 5,5-6 млн. умерли?

— Цифра еще не установлена. В библиографии приводятся абсурдные цифры — от 6 до 10 млн. погибших; среди них от 3 до 7 млн. на Украине. Однако благодаря демографической статистике мы знаем, что в 1932 году на Украине родилось 780 000 человек, а умерло — 668 000, в то время как в 1933 году родились 359 000, а умерли — 1,3 млн. В эти цифры включена естественная смертность, однако ясно, что главной причиной смерти в эти годы стал голод.

- Украинские националисты считают это национальным геноцидом против украинцев; вы с этим согласны?

— Нет, поскольку в таком же положении были жители Северного Кавказа, Поволжья и Казахстана, где тоже царил голод. Нужно было выполнить план, конфисковав часть урожая, однако из-за засухи пришлось конфисковать весь урожай. Государство совершило преступление против всех крестьян, независимо от их национальности.

14 народностей СССР были депортированы полностью, а 48 — частично. Только среди кавказских этнических групп было депортировано 650 000 человек: это было осуществлено в ходе трех военных операций, в которых приняли участие 100 000 военнослужащих, не считая 19 000 сотрудников НКВД. Что вы скажете о смертности в этот период?

— В ходе самой операции по депортации она была не очень велика. К примеру, если говорить о крымских татарах, в каждом железнодорожном составе погибали 2-3 человека, главным образом старики. Всего погибли 191 человек. Однако после прибытия в Узбекистан умерли десятки тысяч людей. В первые года после переселения смертность в несколько раз превышала рождаемость. Что касается чеченцев, то точные цифры неизвестны, однако по дороге тоже погибли немногие, а на новом месте — да.

- Почему был избран такой временной период: 1921-1953? Разве после 1953 года репрессий больше не было?

— В период с 1937 по 1953 год в ходе репрессий погибло много людей. В самых жестокий период — 1937-38 годы — были осуждены более 1,3 млн. человек, из которых почти 700 000 были расстреляны. В 1951 году было осуждено почти 55 000 человек, в 1952 — 29 000…Обратимся к 1958 году, когда Сталина уже не было: число осужденных было меньше, чем в 2000 году; среди них были приговорены к расстрелу 69 человек. То есть размах репрессий уменьшился в 20 раз по сравнению с началом 50-х годов, и в сотни раз по сравнению с 30-ми годами. Начиная с Хрущева, цифры репрессированных уже были незначительными.

- Что вы можете сказать о числе репрессированных и погибших в СССР, которые назывались во времена холодной войны?

— Речь шла о дискредитации противника. Западные советологи утверждали, что жертвами репрессий, коллективизации, голода и т.д. стали 50-60 млн. человек. В 1976 году Солженицын заявил, что в период с 1917 по 1959 год в СССР умерли 110 млн. человек. Трудно комментировать эту глупость. На самом деле темпы прироста населения составляли более 1%, что превышало показатели Англии или Франции. В 1926 году в СССР было 147 млн. жителей, в 1937 году — 162 млн., а в 1939 году 0 170,5 млн. Эти цифры заслуживают доверия, и они не согласуются с убийством десятков миллионов граждан.

- Какова была реакция на цифры, названные вами?

— Известный писатель Лев Разгон вступил со мной в полемику. Он утверждал, что в 1939 году в лагерях находилось более 9 млн. заключенных, в то время как архивы называют другую цифру: 2 млн. Им двигали эмоции, но он имел доступ на телевидение, а меня туда не приглашали. Позднее они поняли, что я прав, и замолчали.

- А на Западе?

— В первых рядах моих критиков был Роберт Конквест, чьи цифры репрессированных в 5 раз превышали документальные свидетельства. В целом, реакцией со стороны историков было признание. Сейчас в университетах обучаются уже по моим цифрам.

- До какой степени точны архивы ГУЛАГа, НКВД и т.д., доступ к которым вы впервые получили благодаря Горбачеву?

— Статистика ГУЛАГа считается нашими историками одной из лучших.

- Другими словами, руководители страны точно знали о размерах своих репрессий и числе расстрелянных?

— Да. Сталина регулярно информировали. В каждом случае иcчезновения или побега заключенного поднимались все его досье и вся переписка.

- Вам что-либо известно о том, как Сталин и его окружение аргументировали необходимость подобного насилия и убийств?

— Думаю, что таким образом они хотели отделаться от людей, которые не вписывались в проект строительства коммунистического будущего, а также от тех, у кого был силен инстинкт самосохранения, хотя формально они были ни в чем не виноваты. Это была превентивная мера. Молотов сказал журналисту Феликсу Чуеву, такую фразу, которая говорит о многом: «Мы не ждали, пока нас предадут, мы брали инициативу в свои руки и их опережали».

- Каково ваше мнение, как историка. До какой степени российская история уникально с точки зрения высокой политической смертности?

— Если сравнивать с историей Англии 17 века, Франции 18 века и Германии 19 века, то история уникальна тем, что все это произошло в 20 веке, когда уже была создана сложная интегрированная экономика, которую похоронила революция. Когда в 1920 Герберт Уэллс приехал в Россию, он увидел совершеннейшую дикость: разбирали железнодорожные пути, не было электричества, все разваливалось, а народ умирал от голода и холода. А перед этим — хотя Россия находилась на европейской периферии — она была цивилизованной страной. То есть, чем более цивилизована страна, тем менее желательна революция, принимая во внимание ужасные последствия, которые она за собой влечет.

- Вы хотите сказать, что именно близость к нынешней эпохе, имея в виду более современные средства уничтожения, делает Сталина более опасным, чем Чингисхан?

— Да.

- Имеет ли что-то общее со всем этим коммунизм и идеология? До какой степени имеет смысл для верующего изучать жертвы Католической Церкви, убитые во имя Бога?

— Имеет смысл, поскольку нельзя иметь абсолютную веру в Бога; эта вера конкретна. Все те несчастные, которые были сожжены на костре, умерли за то, что их вера была ошибочной, она отклонялась от нормы и вступала в противоречие с подчинением Папе Римскому. Идеология? Создавалось новое общество, и для строительства коммунистического будущего был необходим новый человек. Те, кого убили в 1937 году, не поддавались изменению. Убивали бесполезных.

— Можно ли обвинять Христа за инквизицию, или Маркса за Сталина?

— Маркс создал свою теорию для Европы, а не для России, и уж, конечно, не для Китая. Ни в одном коммунистическом режиме репрессии невозможны; они возможны лишь там, где есть сильная и жестокая деспотическая власть, например в сталинской России или маоистском Китае. Репрессии как таковые были уже невозможны при Хрущеве, Брежневе или Дэн Сяопине.

— О чем вы подумали, впервые открыв секретный архив ГУЛАГа и узнав, что число репрессированных значительно меньше, чем считалось и говорилось?

— Сначала было удивление. Затем я быстро понял, что на Западе были введены в серьезное заблуждение на этот счет; но несмотря на это, все выводы о террористическом характере режима и репрессиях, которым подвергались люди, остаются в силе. Это важно прежде всего для того, чтобы все это не повторилось.

Рассказы про то, для кого Карл Маркс придумал коммунизм — оставим на совести ангажированного Земскова.

Но в целом примерно (примерно) так.

http://pikabu.ru/story/istorik_boris_yulin_o_kulakakh_294325...

... стенограмма разговора...

Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Сегодня у нас в гостях историк Борис Витальевич Юлин. Мы сегодня поговорим об одной сильно всех тревожащей теме. Борис, добрый день.

Борис Юлин. Добрый день.

Д.Ю. Поступают многократные послания от граждан. Вот была у нас Гражданская война, Революция и всякое такое. И совсем недавно выяснилось, что у нас в стране были только одни дворяне и мегасостоятельные крестьяне. У всех и каждого либо предка расстреляли, либо кого-то раскулачили. Вот раскулаченных особенно много. Каждый из них упорно рассказывает, что кулак – это тот, кто очень хорошо работал на селе. Он просто хорошо работал, и за это подлые большевики его раскулачили. Я обычно задаю вопрос: что положительного граждане видят в слове кулак? Это обозначает что-то хорошее, доброе, светлое, по всей видимости, нет? Название-то народное, да?

Борис Юлин. Да, народное.

Д.Ю. Тут начинают теряться, и, естественно, тут же переходят к оскорблениям: «ваши коммунисты – сволочи!». Хотя какие они наши – такие же, как и ваши, в общем-то. Что такое кулак? Откуда он взялся? Что обозначало это слово? Что, собственно, с ними происходило?

Борис Юлин. Ну, во-первых, слово «кулак» - оно придумано не большевиками, и не во времена большевиков, а задолго до них. Оно известно с 19 века, оно есть даже в словарях Российской империи. Что оно означает? Оно означает, действительно, зажиточного крестьянина. Но определяется он не по зажиточности. Дело в том, что в Российской империи была, собственно говоря, какая вещь: была земля помещичья, была земля крестьянская, и было то, что, допустим, скупали, когда уже становились богатыми, кулаки. Что такое крестьянская земля? Крестьянская земля – это земля общины. Почитать достаточно произведений того же самого периода поздней Российской империи, как крестьяне друг с другом бились из-за межевых камней и так далее, т.е. где поставить, как участок разграничить. Земля эпизодически в общине переделивалась. Земли крестьянам не хватало. Не хватало жутко. Постепенно сенокосы распахивались под зерно…

Д.Ю. Речь идёт о том, что не хватало для того, чтобы полноценно питаться, не богатеть?

Борис Юлин. Да. Скотины становилось всё меньше, крестьяне питались всё более скудно. По отчёту военного ведомства в 1905 году 40% призывников (они почти все шли из деревни) мясо впервые попробовали в армии.

Д.Ю. Я всё думаю, откуда это, я помню, что я где-то читал, это то есть военное ведомство сообщало.

Борис Юлин. Да, это как раз жалобы в военном ведомстве, типа того: недокормленные призывники, нужно подкармливать дополнительно, чтобы они соответствовали воинским кондициям. И вот тут возникает какой момент: дело в том, что земля крестьянская – она не находилась в частной собственности крестьян.

Д.Ю. Именно поэтому её переделивали.

Борис Юлин. Да.

Д.Ю. А чьей она была?

Борис Юлин. Общины. То, что называлось «миром». Типа всем миром сирот воспитывать, всем миром восстанавливать избу, допустим, сгоревшую, кому-нибудь. И было такое понятие как «кулак». Чаще всего он, в итоге, ещё получал такое название «мироед», т.е. живёт за счёт «мира». Кулаками назывались те крестьяне, которые занимались ростовщической деятельностью.

Д.Ю. Так, так, так.

Борис Юлин. Т.е. давали зерно, деньги в рост, напрокат лошадь за большие деньги. А потом всё это выжимали обратно, очень жёстко. Вот как раз хорошие методы, которые дали название этому подклассу крестьян. И второе, чем они занимались – они использовали наёмный труд. Вот где они использовали наёмный труд? Часть земли они покупали у разорившихся помещиков, а часть отжимали за долги у общины. Правда, если отжимали слишком много, слишком быстро и так далее, то крестьяне могли собраться на сход, взять этого кулака и утопить его в ближайшем пруду. Такое тоже бывало, это называлось «самосуд», потом приезжали жандармы и пороли всю деревню, потому что виновника непосредственного выяснить не удавалось, и в деревне снова наступало благолепие. До появления следующего кулака. Ну и, разумеется, кулак, так как сам держать в подчинении деревню не мог, то он стал использовать тех людей, которые называются «подкулачники». Т.е. допускать часть крестьян к дележу пирога за то, что они приедут, кому нужно, допустим, руку сломают…

Д.Ю. Тут я сразу тебя, извини, перебью. Я в своё время, извините за нескромность, занимался ростовщической деятельностью, и вынес из этого следующее знание, что самое главное в ростовщической деятельности – это не наличие у тебя денег, и не способность эти деньги дать в долг. Самое главное – это способность деньги забрать, и желательно забрать со своими процентами. И то, что ты говоришь (многие, как обычно, не поймут) – речь идёт про сельского Цапка. Цапок – это глава местной ОПГ – организованной преступной группировки. А подкулачник – это подельный, подручный, он же «бык», «солдат», «торпеда», называйте, как хотите. Это люди, которые у тебя всё это отнимут, т.е. ключевое, значит: есть кулак – ростовщик на селе, который даёт деньги, и есть люди в бригаде, которые ходят и эти деньги отжимают. Эти люди кого-то непрерывно бьют, кого-то калечат, т.е. мы имеем на селе всем понятного Цапка.

Борис Юлин. Так Цапок и был кулаком.

Д.Ю. Так точно. И при этом, обращаю внимание, все православные, все в бога верят, и прочее, и прочее, а организовано вот так.

Борис Юлин. Именно. Так вот, и при этом подкулачники – обычно это тоже были не самые трудолюбивые крестьяне, потому что они предпочитали как раз не пахать, а кому-нибудь сломать руку.

Д.Ю. Это гораздо выгоднее, да, в материальном плане. Делать ничего не надо, а деньги идут. Плохо ли?

Борис Юлин. Пускай не такие, как самому кулаку, но больше, чем то, что остаётся от крестьян. Собственно говоря, отчасти этот процесс зарождения кулачества на Руси – в середине, в конце 19 века, он был экономически обоснован. Дело в том, чтобы механизировать сельское хозяйство, сделать более товарным его, т.е. увеличить товарооборот на селе, надо было укрупнять земельные наделы. У нас крестьянство было малоземельным, т.е земли ничтожно мало. Ты можешь обработать, трудолюбивые и так далее, ты можешь работать с утра до вечера, работать идеально, мастерски, но хоть ты тресни, с 6 соток ты тонну картошки не соберёшь, хоть облезь. Ну не бывает, потому что на такой земле столько не вырастет. И всё. Поэтому крестьяне, как бы напряжённо он не трудился, обычный честный крестьянин, он богатым стать не мог, потому что с такого куска земли много не вырастишь, а нужно ещё подати государству заплатить.

Д.Ю. Только пропитание, да.

Борис Юлин. Пропитание и подати, больше ни на что, в общем-то, не хватало. Тем, кто работал не совсем хорошо, не идеально хорошо, те не могли даже выкупные платежи заплатить за освобождение от крепостного права. Ведь они же были после революции 1905 года отменены, как раз в результате этой революции, а до этого они опутывали большую часть крестьянского населения. Почему? Нет возможности заработать. И когда говорят, что кулаки хорошо трудились, что, они распахали в 10 раз больше земли? Так её нет. А вот есть у кого-то отжать – она есть. И вот кулачество, оно, в принципе, экономически было вроде бы выгодным, поэтому, когда проводилась реформа Столыпина, то как раз таки упор делался в значительной мере на кулаков. Т.е. нам нужно разорвать общину, народ выселить на выселки, на хутора, чтобы разорваны были связи общинные. Часть отправить поселенцами в Сибирь и так далее. Чтобы как раз таки проходил процесс пауперизации, т.е. обедневшие крестьяне становились либо батраками, либо вообще выдавливались в город, кто не сдохнет с голоду, а те, кто забогателые крестьяне – они будут для того, чтобы поднимать рентабельность и товарность сельского хозяйства, покупать веялки, сеялки и так далее, т.е. для того, чтобы именно прибыль росла. Вот ставка была на такое капиталистическое развитие, правда крестьянство это не приняло. Большая часть тех, кого отправлял Столыпин на поселение, вернулись обратно, причём сильно озлоблённые. И Столыпина, собственно говоря, на деревне сильно ненавидели за попытку разрушить общину. И вот у нас Первая мировая война, Революция, декрет «О земле». Декрет «О земле» о чём был отчасти: он решал проблему малоземельности крестьянства. У нас четверть всей земли к моменту Революции принадлежала помещикам. Вот эту землю взяли у помещиков, отобрали, разделили по числу едоков. Т.е. прирезали к общине. Вот, собственно, вся суть декрета «О земле».

Д.Ю. Обманули ли при этом большевики крестьян?

Борис Юлин. Нет. Они себе никакой земли не зажали, т.е. вся сельскохозяйственная земля – она вся была отдана крестьянам. Большевикам он была, в общем-то, без надобности. Я слабо представляю Яшу Свердлова, пашущего землю.

Д.Ю. С сохой.

Борис Юлин. Даже его слабо себе представляю, сидящего на своей фазенде, где крестьяне-арендаторы пашут его землю. Даже так представить себе не могу. Он вообще, он в городе. Т.е. землю отдали крестьянам реально. Но при этом она была отдана не в частное владение, она была отдана в пользование. Т.е. земля должна была эпизодически переделиваться по числу едоков, её нельзя было продавать и покупать. Вроде бы вот у нас благость наступила для крестьян. Но крестьяне по-прежнему малоземельные, всё равно есть большая проблема, которую решали как раз таки коллективизацией. Но суть сейчас о кулаках. Дело в том, что те, кто были кулаками при царе, вот землю переделили, вроде бы всё нормально, но подкулачники в деревне остались, кулаки остались. Что, они будут просто так смотреть? Они опять кому-то мешочек зерна в долг дали, потом подсчитали, а ты мне должен два. Давай сломаем ему руку, этому дочку изнасилуем и так далее. И опа! Опять земля отжата. Часть крестьян превращается в батраков, а их земля принадлежит кулаку. Но при этом принадлежит, скажем честно, совершенно противозаконно. Он же не имеет права эту землю купить. А тот не имеет права эту землю продать. Но за долги её отобрали. Т.е. это нарушение закона напрямую. Дальше – эксплуатация человека человеком запрещена в государстве. Использование труда батраков – это что? И, кроме того, ростовщическая деятельность частным лицам в Советском Союзе 20-х годов была запрещена. А тут она во весь опор. Т.е., как ни крути, кулаки нарушали, в общем-то, все доступные им законы Советского Союза. Что они могли нарушить – они нарушили. И вот, собственно говоря, когда встал вопрос о коллективизации, основными противниками коллективизации были именно кулаки. Почему? Потому что в колхоз кулак не вписывается вообще никак. Он на колхозе теряет всё. И поэтому было основное сопротивление как раз со стороны кулаков.

Д.Ю. Ну и, соответственно, постольку поскольку это люди богатые на местном, так сказать, фоне, то, естественно, они обладали серьёзным влиянием на умы в своей деревне. А помогали им в этом подкулачники. Т.е. тот, кто не подпадает под влияние, подпадёт под молотки, и нормально у него с головой, заработает в ту сторону. Соответственно, они формировали общественное мнение, которое тоже не хотело.

Борис Юлин. Формировали не только общественное мнение. Они формировали вооружённые отряды, которые убивали милиционеров, например. Которые убивали председателей колхозов, часто вместе с семьями, и, собственно говоря, когда встал вопрос о раскулачивании, т.е. освободить крестьян от кулаков. Опять же, правительство не отбирало у кулаков себе ничего. Ленину корова не нужна, Сталину тоже. Он даже не знает, наверное, что с ней особо делать.

Д.Ю. Расстрелять только.

Борис Юлин. Да, расстрелять корову. Сослать на Колыму. И вот сразу пошло, во-первых, подразделение по категориям кулаков, т.е. определить, с чем мы имеем дело. И вот была первая категория кулаков – это контрреволюционный актив, т.е. организаторы террористических актов и восстаний. Это типа самые опасные враги советской власти. Те, кто вооружённым путём убивали председателей колхозов, милиционеров; которые подбивали народ на восстание против советской власти. Вторая часть – это контрреволюционный актив из наиболее богатых кулаков и полупомещиков, такой термин тоже был – «полупомещики». Которые вообще всю деревню под себя полностью подмяли. Они назывались полупомещиками. Так вот, эта часть контрреволюционного актива – они восстания не устраивали, милицию не убивали, но, при этом, во всех остальных отношениях они просто сурово грабили народ. И третья категория – это остальные кулаки, т.е. люди, которые занимались ростовщичеством и использованием труда батраков. И вот здесь есть такой интересный момент. Говорят, типа… (это и по фильмам судят, и по книгам, и так далее). Начинают говорить: «вот пришли к нашему дедушке, у него было 5 лошадей, и за это его раскулачили». Дело в том, что 5 лошадей – это не 5 свиней, которых можно съесть и так далее, это не 5 горшков с цветами на подоконнике. В то время лошадь – это средство обработки земли и транспортное средство. Лишнюю лошадь ни один крестьянин держать не будет, потому что её нужно кормить, её нужно содержать. Крестьянину больше одной лошади для ведения своего хозяйства не нужно. Почему? Потому что он на ней может пахать, может запрячь телегу и куда-то поехать. А если у него 5 лошадей? Как мы придём, допустим, к какому-нибудь фермеру. Он говорит: «Я всё делаю своими руками». А почему у тебя в гараже стоит 5 тракторов?

Д.Ю. Как ты на них одновременно делаешь свои дела?

Борис Юлин. Именно. Я ими управляю силой мысли, да? Так вот, дело в том, что наличие нескольких лошадей означало автоматом, что он использует наёмный труд. А если он использует наёмный труд и 5 лошадей, значит, у него явно не только своя земля, потому что свою землю он, извини, за полрабочего дня распашет на одной лошади. Крестьяне малоземельные. Без особого труда можно обработать землю одной лошадью и время ещё останется. Если у тебя 5 лошадей – ты используешь наёмный труд, и используешь для обработки не принадлежащей тебе по закону земли. Значит, если 5 лошадей – ты кулак, и тебя нужно раскулачивать. Но ты относишься в данном случае, если на тебя других показаний нет, к третьей категории. И, собственно говоря, что делали с этими категориями? Ясно, что первую категорию сжигали живьём, вторую вешали на деревьях и так далее. Нет. На самом деле, всё получилось более скромно. То есть, допустим, читаешь, что делали с кулаками первой категории. Семьи кулаков первой категории, сами кулаки и их семьи, высылались. А тех, кого повязали за конкретные преступления, допустим, убийство милиционера или председателя колхоза, их расстреливали. Самого кулака, не семью. Но в первой категории подлежали кулаки высылке как раз за Урал, ещё куда-нибудь, в Казахстан.

Д.Ю. Как при Столыпине, да?

Борис Юлин. Да, как при Столыпине, но при Столыпине просто крестьян туда высылали, а тут теперь кулаков за вину. И чаще всего не для занятий сельскохозяйственной работой. И вот их высылали вместе с семьями. Вторая категория – это наиболее богатые кулаки и полупомещики, которые всю деревню под себя подмяли, но в прямом сопротивлении советской власти не пойманы. Высылке подлежали сами кулаки, без семьи. А третья категория высылке подлежали, вот кулаки с семьями, но в пределах своего уезда. Т.е. их просто из этой деревни убирали, типа на хутор переселить или в соседнюю деревню, чтобы разорвать связь кулака с подкулачниками и с запуганным населением. И вот сколько людей вот так высылали?

Д.Ю. Есть цифры?

Борис Юлин. Ну как, есть цифры, допустим, от великого, кристально честного человека Солженицына.

Д.Ю. 15 миллионов мужиков, кабы не больше.

Борис Юлин. И это только выслать в дальние края, по сути, первая категория.

Д.Ю. На верную смерть в Сибирь.

Борис Юлин. Так вот, всего, по данным ОГПУ, а у них бухучёт чёткий, потому что…

Д.Ю. Везти, кормить, медицина, конвой.

Борис Юлин. Да, это деньги, это расходы, это рабочая сила, т.е. всё учитывается. Это бухгалтерия, причём бухгалтерия внутренняя, с ней не нахимичишь, разве что чисто себе во вред из сурового мазохизма. Так вот, всего раскулачиванию подверглось 1 млн. 800 тыс. человек, это, считай, с членами семей.

Д.Ю. Человек, не мужиков.

Борис Юлин. Всех, с жёнами, с детьми и так далее.

Д.Ю. Много ли это, давай сразу определимся, это много или мало?

Борис Юлин. Ну как, сначала сколько мужиков. Мужиков было раскулачено, т.е. раскулачиванию подверглось семей, либо только мужиков высылают, либо целиком семью – полмиллиона (чуть меньше полумиллиона, 400 с чем-то тысяч) мужиков. Это раскулачено, это сколько семей подверглось раскулачиванию в той или ной мере. 400 с лишним тысяч. Меньше 500 тысяч. Много это или мало? С одной стороны, абсолютная цифра, конечно, огромная. Не 15 миллионов, но всё равно огромная. А с другой стороны, сколько было населённых пунктов в Советском Союзе? Примерно 500 тысяч. Т.е. получается, что было раскулачено, в среднем, чуть меньше одной семьи на одну деревню. Т.е. не везде даже кулаков нашли. И в одной деревне такой ситуации, типа того, что там трое-четверо кулаков, или вообще всю деревню сослали – этого не было. То есть кулак – это обычно тот Цапок, который давит деревню. И вот этого кулака, его раскулачивают. Деревня свободна. Иногда за особо тяжкие преступления тех же самых подкулачников могли наказать. 2-3 семьи страдало на деревню.

Д.Ю. То есть ни о каких массовых ликвидациях деревень речь не шла?

Борис Юлин. Можно и по-другому, опять же, посчитать. Сколько было крестьян в Советском Союзе в то время? Около 120 миллионов. Раскулачено 1 млн. 800 тысяч. Где-то 1/70.

Д.Ю. По всей видимости, т.е. опять таки, очень часто речь идёт о том, что несправедливо всё происходило. Я, как в некотором роде бывший милиционер, очень редко встречал людей вообще, которые считали, что они осуждены за дело. Так практически не бывает. Все закрыты по беспределу. Социальные опросы, в целом, которые проводят в местах лишения свободы, показывают, что 97% осужденных считают, что их ни за что посадили. По всей видимости, большинство из раскулаченных, естественно, он просто хорошо работал, и в этом железно уверены все потомки. В частности, уголовные дела они никогда не смотрят, чем занимались их предки и за что были осуждены, поэтому они все хорошие. Дедушка плохим быть не мог. По всей видимости, были и не справедливо, наверное, выселенные, раскулаченные. Были выселенные справедливо, но с ними сводили счёты. Они-то всегда правы, как ты понимаешь, а счёты свели те, кто не правы категорически. Обиженных, естественно, всё это наплодило огромное количество, но цифры, как-то с Александром Исаевичем не бьётся, 15 миллионов мужиков. А если с ними семьи, то это в целом, обычно как у него получается, значит, 45 миллионов переползло в Сибирь куда-то. И там все, наверное, умерли, раз следов нет.

Борис Юлин. Ну да. Раз до сих пор там меньше половины населения страны проживает, значит, все умерли. Они и жертв там огромное количество указывают, но, опять же, жертвы…

Д.Ю. Кстати, извини, ещё раз перебью. Про нас. пункты, в которых не было кулаков. Например, в селе Герасимовка, где проживал небезызвестный Павлик Морозов, кулаков не было, там были только ссыльнопоселенцы вот эти самые, которых отправляли. А своих не было. И хлеб там не рос. Так, и дальше.

Борис Юлин. Так вот, например, говорят: «все умерли». То есть большинство умерло, привезли, в сугробе умер. Вот, допустим, смотрим, опять же, распоряжение ОГПУ. Отмечается, что по сообщению начальника Сиблага ОГПУ из состава прибывших из Северного Кавказа в Новосибирск поселенцев общей численностью 10185 человек, в пути умер 341 человек, 3,3%. Значительное количество от истощения. И тут дальше разбирается именно, почему такая высокая смертность, т.е. 3,3% считается безумно высокой смертностью. Во-вторых, собственно говоря, эта записка легла на стол самого Ягоды.

Д.Ю. Так.

Борис Юлин. Так вот, по этому делу провинившихся в том, что погибло 3,3% переселяемых кулаков, были сурово наказаны вплоть до расстрела, и на этом фоне утверждение, что большая часть кулаков погибла в пути, когда их выкинули в сугробы и так далее, как-то тоже странно смотрится. А что бы сделали с теми, у кого погибло не 3,3%, а 50%? Если тех, кто допустил гибель 3,3%, т.е. 1/30 – их расстреляли. Если это дошло до руководителя ведомства.

Д.Ю. До Ягоды. Ягода – это, если кто не знает – предшественник Ежова, который, в свою очередь, предшественник Лаврентия Палыча, т.е. это верх в иерархии. Следует отметить, по всей видимости, вот мы сейчас наблюдаем, т.е. это не в порядке пляски на костях, или что-то такое. Это, по всей видимости, говорит о том, что туда погрузили стариков и больных. Которые физически не могли доехать просто, и они в пути умерли. То, что умерли от истощения – это не про то, что их не кормили. Если бы их не кормили в пути, умерло бы гораздо больше. Это умерли люди, которых кормить было уже бесполезно, это больные люди.

Борис Юлин. Кстати, после этого отдельное распоряжение было Ягоды о том, чтобы детей до 10 лет оставлять родственникам, и не перевозить, во-первых, те семьи кулацкие, где по той или иной причине не осталось трудоспособных мужчин, и пожилых людей, которые могут не выдержать перевозки.

Д.Ю. Вот. Я о чём это. Это взяли (опять-таки, некоторым образом, как специалист), это, если перевозят семьи, то стариков заберут обязательно, в каком бы состоянии они не были. А если вы хотите оставить стариков, это значит, придётся оставить половину семьи для ухода за стариками. А поскольку поступила команда перевезти, то оставить они их не могут. Пока в пути кто-то не помрёт, административные колёса не провернутся. И не будет приказа «не забирать детей, не забирать стариков», т.е. ну что сказать? И сейчас, ты знаешь, люди ездят на отдых и там умирают, во всяких Таиландах, Турциях, Египтах и прочее. Это здоровые, относительно молодые. Что уж говорить про стариков.

Борис Юлин. И на отдыхе.

Д.Ю. Ничего в этом хорошего нет, людей жалко, умерли – это неправильно, но, тем не менее…

Борис Юлин. Но виновных за это наказали.

Д.Ю. Виновные наказаны, хотя они, если разбираться, не сильно в чём виновны, если уж на то пошло. Надлежащую медицинскую помощь не оказали, и прочее, и прочее. 3,3% - это не 15 млн. человек.

Борис Юлин. И 3,3% - это залёт, частный, конкретный случай. Это многократное превышение обычной нормы.

Д.Ю. По которому приняты меры социалистической законности. Люди, которые рассказывают, как кого-то уморили здесь, уморили там, они почему-то всё время забывают, что режим был беспощаден ко всем. Если ты нарушал закон, то и к тебе принимались точно такие же меры. Кулак плох, но ты, сотрудник НКВД, который приморил людей собственной дуростью, ничуть не лучше. И тебе пулю в башку запустят.

Борис Юлин. Здесь есть ещё интересный момент. Если сейчас поспрашивать, опять же, людей, то учитывая, что у нас чуть ли большая часть населения почему-то оказались потомками дворян или кулаков, то как раз таки их приморили меньше всего.

Д.Ю. Да. И вот эти ещё замечательные рассказы, что в пути по ходу следования горы трупов, естественно, образуются в поезде, несчастные люди своих родных, только что умерших, были вынуждены выкидывать в окна на ходу из составов. Мне это всегда интересно. Ты знаешь, с вами едет ряд оперуполномоченных, в этом самом составе, а вы трупы бросаете в окно, и как только мы приехали на конечный пункт, где сидят другие оперуполномоченные, происходит перекличка граждан по документам, а вот этих нет. Возникнет вопрос: а где они? И тут, значит, отвечают, да, они умерли. И мы их выкинули в окно. Это означает ровно одно: это ты организовал им побег, прикрываясь, так сказать, смертью. И за это первым тебя же под пулю и отправят. Кто такое мог делать, что вы там выдумываете всё время? Умер, значит, погрузят в вагон, где лежат те, кто умер, либо в уголок, где такого вагона нет.

Борис Юлин. Отчётность.

Д.Ю. Так точно. И доедет до конечного пункта этот труп, который точно так же подотчётно сдадут, оформят, запишут. Не может такого быть, и не было, чтобы кого-то бросали в окно.

Борис Юлин. Кстати, про то, что привезли, куда-то выкинули в тяжкие условия и так далее, типа в голую степь. Дело в том, что выселению именно в спецпоселение трудовое, но, опять же, поселение не в сугроб, подлежали только кулаки первой категории. А что происходило с другими кулаками? Есть у нас кто-нибудь известный из кулаков и их детей? Есть. Например, некто Николай Ельцин был раскулачен, и в качестве страшной меры его направили в Свердловск, где он участвовал в строительстве предприятия, а потом на этом предприятии работал бригадиром. А его страшно поражённый в правах сынуля Борис Николаевич Ельцин стал руководителем Свердловского Горкома партии.

Д.Ю. Коммунистической.

Борис Юлин. Коммунистической. А впоследствии дорос до президента Российской Федерации. Сначала президента РСФСР, а потом президента Российской Федерации.

Д.Ю. Вот так жестоко был поражён в правах. Ему было запрещено селиться в Москве, учиться в ВУЗах, занимать должности, да. Жесточайший режим.

Борис Юлин. Всех бы так карали, да? При этом его отец тоже работал, мягко говоря, не в кандалах в каменоломне, он работал бригадиром. Начальником. И это раскулаченный непосредственно.

Д.Ю. То есть ему большевики кровавые доверили руководство.

Борис Юлин. В общем-то да. Кроме того, были особые постановления, допустим, не препятствовать детям кулаков, которые не замешаны сами в каких-либо преступлениях, т.е. ни в чём непосредственно не виноваты, не препятствовать в получении с 16 лет паспорта, и выезда с места поселений (это даже для первой категории), с места поселений на учёбу или работу. Это в 38 году издано было такое распоряжение.

Д.Ю. А вот раз затронули тему паспортов. С паспортами как было? Были ли в тот момент паспорта у жителей деревень? Могли ли они покидать свои деревни? То есть понятно, ссыльный поселенец жил, как при комендатуре, по всей видимости. То есть, есть участковый, к которому он обязан ходить отмечаться ежедневно, еженедельно, что он не убежал, а действительно находится там, куда его…

Борис Юлин. Где-то 200 тысяч кулаков из 1 миллиона 800 тысяч сосланных сбежали с мест поселения, рассредоточились по стране.

Д.Ю. Как не трудно догадаться, многие даже прибежали обратно, по месту бывшего жительства и жили дальше там, и никто их оттуда не гнал, как-то так получалось. Часть попряталась. Можно ли было всё это производить бес паспорта? Были ли у крестьян паспорта?

Борис Юлин. У крестьян паспортов, собственно говоря, не было. Их не было и при Российской империи у крестьян, т.е. советская власть паспорта у крестьян не отбирала. У них просто не было вообще. И просто так в Советском Союзе, на самом деле, именно куда захотел - туда поехал – оно было ограничено чем? Любой крестьянин мог взять, допустим, справку, в сельсовете и поехать в город чем-то закупиться, в гости к родным и так далее. Т.е. никто его кандалами к деревне не приковывал. Горожане могли тоже ездить, в принципе куда угодно. Но им обычно выдавали паспорта, причём, в городах были паспортные столы. В деревне просто было технически сложно получить паспорт. Всеобщая паспортизация ещё не настала, печатные возможности были меньше.

если бы поменять русских и поляков местами и рассказать о "Чуде на Висле" поменявшись местами? Я вам гарантирую - весь интернет был бы завален красочными и понятными картами - вот как эта польская сегодня:

Сдесь очень наглядно и впечатляюще показана максимальная территория которую русские в 1920 году смогли занять. Впечатляет? Больше половины Польши заняли орды. Насиловали и грабили мирный ЧУЖОЙ край...

Правильно я говорю? Это что есть сейчас. Полный интернет карт, картинок и фильмов. Объясняющих как орда пьяных диких оборванцев пришла в чужой дом...

А теперь попробуйте найти красивую, четкую и понятную карту западных границ Российской Империи на 1914 год?

Просто проведите маленький, крошечный эксперимент - попробуйте быстро найти в интернете где и у каких городов проходила граница русского государства всего за несколько лет до "Чуда на Висле".

Попробуйте и охереейте с русских. Как это назвать? Жалость? Презрение? Сожаления?

Знаете как это выглядело бы с польской стороны? Вот так:

Находим карту с границей 1914 года

Переносим старую границу на пафосную картинку "максимальной территории Польши которую русские в 1920 году смогли занять"

И охреневаем от того - что проклятые русские варвары не то что захватывали чужих стран - они даже половины дороги до границ своей Родины не дошли. 

Люди даже не дошли до границ страны в которой они родились...

И теперь даже в русской пропаганде они остаются захватчиками... Дикими захватчиками - которых было правильно убить и всех заморить голодом в плену...

Заметьте - я не говорю за историю. Я отлично помню про разделы Польши и все прочее. Я говорю за историческую пропаганду.

Вот как можно не упомянуть, что после этого "страшного захватнического похода на чужие земли" в плену оказалось сотни тысяч русских солдат. Солдат - которые вполне возможно родились в этих "чужих краях". Если кто не знает - в конце 19 века в "Привислинском крае" жило около 10 миллионов человек. По крайней мере МИЛЛИОН из них были русские...

Кстати - точных цифр сколько же русских жило в западных губерниях Российской Империи в 1914 году вы тоже нигде не найдете. Хотя в 1897 году там тоже проходила гигантская перепись населения. И все данные можно найти до последнего человека. Но снова попытайтесь найти что-то по запросу "сколько русских жило в Привислинском крае/Царстве Польском/Варшавском генерал-губернаторстве". Казалось бы - возьми в библиотеке подробнейшее тома и сложи данные по нескольким губерниям (которые потом вошли в состав Польши). Но даже в серьезных томах - вы этих примитивнейших данных не найдете.

И если вам это не надо - то мне поляку тем более не надо...

Так что с учетом всех семей военных и русских чиновников/педагогов и всяких полицейских/железнодорожников и прочих отчасти подневольных и мобильных профессий - русских на этих землях могло в конце 19 века родиться даже до миллиона русских (округлять так округлять) - которые могли просто попытаться вернуться к себе домой после того как отсюда убрались германские войска? Помните - что я вам показываю как выглядело бы "Чуде на Висле" если бы историков поменять местами.

Еще один момент - заметили, что я везде пишу "русские" - а не "советы красные большевики комиссары" - как это принято теперь? Так вот - жертвами "Варшавской битвы" стали не только "красные"

Дело то там еще в том, что тот же страшный лагерь в Стржалково, где содержали и утилизировали тысячи русских пленных "Чуда на Висле" построили ведь не поляки. Он достался Польше как наследство от Германии. Это немецкий лагерь, построенный для русских пленных Первой Мировой. И достался он новорожденному польскому государству в 1918 году не пустой...

Так вот - мало кто знает, что в этих самых лагерях для "большевистских агрессоров" сидели не только эти самые большевики, но и пленные из царской армии, оставшиеся от немцев и даже интернированные белогвардейцы. Так что не надо лукавить. Сидели там не потому что были красные, синие или малиновые - а потому что русские.

И главным доказательством тут может быть просто могилы этих пленных.

Польша - приятный лесок над какими-то рытвинами. Цементный заводик. Мусорная свалка на городской окраине. А под ними – слоями - тысячи и тысячи русских людей. Сотни скромных надгробий, сваленных кучами с морозящими кровь в жилах надписями: "РУССКИЕ"

Просто на секунду представьте такой вид в Катыни....

Просто сотни "русских" без имени, семь и даже номера. Многие кричат о уродах-совках которые хоронили "жертв репрессий" - "просто под номерами". Так по номеру хоть какие-то шансы есть узнать кто там лежит. Тут просто "РУССКИЕ" - имя которого никто никогда больше не узнает. Да и надгробия давно свалены в кучи. Даже лиц их почти не осталось - фотографий русских пленных почти нет. Ну или их не спешат выкладывать. Хотя лощеные польские офицеры очень любили фотографироваться с пленными дикими орками:

Хотя попадаются просто удивительные кадры - например ДЕСЯТИЛЕТНИЙ русский пленный большевик:

Интересно под каким камнем в мусорной куче он лежит?

Вот такие вот научные дискуссии и "русско-польские центры исторического примирения"

в продолжения поста http://pikabu.ru/story/kormila_li_rossiya_polevropyi_5168496

а зачем вообще советскому руководству в конце 1920-х годов вдруг понадобилось «загонять крестьян в колхозы»?

Вопрос этот далеко не праздный. Ведь если верить нынешним обличителям «тоталитаризма», никаких разумных причин для подобных действий не существовало в принципе, и объяснялись они исключительно злокозненностью Сталина и его ближайших соратников. Другими словами, большевистское руководство состояло сплошь из патологических злодеев и маньяков, поставивших себе целью извести как можно больше народу, в особенности крестьян. В результате коллективизация «разорила сельское хозяйство», а колхозники «были низведены до рабского состояния».

На 1931 год городской пролетариат был в мизерном меньшинстве. Индустриализация только начиналась, еще не выполнена программа ЛикБеза - а неграмотного лаптя никто к импортному дорогостоящему станку не подпустит.

В аграрном секторе СССР было занято около 120 млн человек. В результате коллективизации и индустриализации, ручной труд был массово и планово заменен на тракторный, что позволило освободить колоссальное количество рабочей силы, без которой страна ЗАДЫХАЛАСЬ! На несколько тысяч новых крупных заводов, в основном с импортными станками и оборудованием - требовались десятки миллионов людей, на строительство всего этого, плюс инфраструктура - Ж.дороги, автодороги, жилье для рабочих, программу тотального образования - когда надо учить не только детей, а всех (осмыслите этот объем!)

На фоне всего этого - что творится на селе? Частник (не важно, кулак, батрак или просто мужик с небольшим наделом) не желает продавать излишки зерна государству, по закупочным ценам, так как лучше дождаться зимы-весны и своему же голодающему неурожайному соседу-бедняку продать по тройной (спекулятивной!) цене.

В итоге расхваливаемые иногда "крепкие хозяйственники" - сотни пудов зерна закапывали в землю, закладывали в сырые погреба и тд. За такое вредительство - предупреждено было все население, но народ наш всегда был упрямым, не вам ли знать?

Это была отработанная практика с 1918-1920 годов, но в 1931 году начался глобальный неурожай. У советских частных аграриев тоже самое, многие семьи не смогли на земле прокормить себя и свои семьи. А кулаки хихикали в кулачки, потирая ладошки, ожидая зимнего голода. У кого находили зерно в больших объемах, наказывали.

В результате коллективизации - эта проблема отпала полностью - земля обрабатывалась не плугом, а тракторами, урожай собирался комбайнами и в срок. Зерно никто никуда не мог прятать, голод к 1934 году в СССР был ГАРАНТИРОВАННО и СИСТЕМНО побежден!

А теперь сухие итоги - в результате массированной механизации сельского труда, в города и на заводские станки было поставленна большая половина населения страны, а в аграрном секторе осталось менее 60 млн человек, которые МОГЛИ ПРОКОРМИТЬ не только себя, но и всю страну, и плюс - давали ТОВАРНОЕ ЗЕРНО, которое можно было за ЗОЛОТО продавать за рубеж, покупая необходимое импортное оборудование и технологии, тратить эти деньги на дальнейшее развитие страны.

Крестьяне раскачивались более 12 лет, и упорно саботировали из года в год государственную заготовку товарного и продовольственного зерна, то голодая, то спекулируя на черном рынке зерна, радуясь и наживаясь на неудачах своего же голодающего соседа. А государство - ни одного крестьянина проблемы государства и надвигающейся ВОЙНЫ не волновали.

посмотрите на карту Украины и увидите что четверть территории была в 1939 году присоединена Сталиным к УССР в результате возврата западных областей, после Брестского мира отошедших Польше.

Земли то не пустынные были, люди там жили.

А термин "Голодомор" - лучше или брать в кавычки, или не использовать вообще. Был страшный голод, в результате ошибок в управлении сельским хозяйством, нехватки тракторов, и сильнейшей 3 года подряд засухе 1931, 1932 и 1933 года.

Голодомор - это понятие о создании некоего злонамеренного исскуственного голода среди населения, который якобы "задумали и осуществили коммунисты, москали" и тд на подвластных им "землях". Однако, почему то в голоде 31-33 гг очень много умерло населения и в западных областях Украины, а это: Галиция - Львов, Тернополь, Станислав (совр. Ивано-Франков), Волынь (Ровенщина) - Луцк, Ковель, Ровно; Закарпатье - Ужгород, Подолье - Хмельницкий; Северная Буковина...

Кто же там морил голодом хохлов? Там до 1939 года Советской власти не было и быть не могло!!!

Прежде чем начать разговор о подлинных масштабах раскулачивания, давайте выясним, а зачем вообще советскому руководству в конце 1920-х годов вдруг понадобилось «загонять крестьян в колхозы»?

Вопрос этот далеко не праздный. Ведь если верить нынешним обличителям «тоталитаризма», никаких разумных причин для подобных действий не существовало в принципе, и объяснялись они исключительно злокозненностью Сталина и его ближайших соратников. Другими словами, большевистское руководство состояло сплошь из патологических злодеев и маньяков, поставивших себе целью извести как можно больше народу, в особенности крестьян. В результате коллективизация «разорила сельское хозяйство», а колхозники «были низведены до рабского состояния».

В подкрепление своей «концепции» сторонники подобных взглядов любят ссылаться на благословенное дореволюционное время, когда никаких колхозов не было и в помине, а при этом «Россия к 1913 году собирала пшеницы больше, чем США, Канада, Аргентина вместе взятые, и кормила хлебом чуть ли не полмира...». Или как пишет другой автор: «К 1909 г. Россия выходит на первое место в мире по производству зерна и выращивает более половины мирового сбора ржи, более четверти — пшеницы, овса, ячменя. В 1913 г. урожай зерновых был на треть выше, чем в США, Канаде и Аргентине вместе взятых».

Чтобы докопаться до истины, нам тоже имеет смысл вернуться из сталинской эпохи на несколько десятилетий назад и посмотреть, как же в действительности обстояло дело с сельским хозяйством в Российской Империи.

Итак, первый тезис — «Россия, которую мы потеряли» собирала очень богатые урожаи, в доказательство чему приводится сравнение с «США, Канадой и Аргентиной вместе взятыми», которых мы опережали то ли по суммарному сбору зерновых, то ли по одной пшенице.

Здесь следует сразу отметить вот какой момент. Если бы поклонники самодержавия начали хвастаться, что Россия собирала хлеба больше, чем, например, Бельгия, Голландия и Люксембург вместе взятые, им бы резонно возразили: «Нашли с кем сравнивать — эти три государства в совокупности тянут на одну российскую губернию». То есть, должного впечатления подобное сравнение явно не произведёт. Другое дело США, Канада, Аргентина — страны крупные, солидные. Однако не мешает уточнить, сколько там в 1913 году проживало населения. Оказывается, в США тогда насчитывалось 98,8 млн. жителей, в Канаде — 7,2 млн., в Аргентине — 8,0 млн. Таким образом, суммарное население этих трёх стран составляло 114 млн. человек, в то время как население России (без Финляндии) — 170,9 млн, т.е. в полтора раза больше. Получается, что бахвалиться особо нечем: даже если предположить, что Россия в те времена и выращивала чего-то на треть больше, чем США, Канада и Аргентина вместе взятые, на душу населения это всё равно выходит меньше.

Теперь посмотрим, каков был на самом деле урожай зерновых в перечисленных странах. В 1913 году там было собрано (в тыс. пудов):

Как мы видим, процитированные выше утверждения не соответствуют действительности. Если брать урожай пшеницы, то хотя наша страна и опережала в 1913 году по этому показателю Соединённые Штаты, однако США, Канаде и Аргентине в совокупности она уступала. Если же рассматривать не только пшеницу, а суммарный урожай пяти основных зерновых культур, то здесь она уступала даже одним США. Ну а если ещё и разделить эти цифры на количество жителей в каждой из стран, результат будет и вовсе безрадостным: получается, что если в России в 1913 году было собрано 30,3 пуда зерна на душу населения, то в США — 64,3 пуда, в Аргентине — 87,4 пуда, в Канаде — 121 пуд. Таким образом, по сбору зерна на душу населения Соединённые Штаты опережали царскую Россию в два, Аргентина — в три, а Канада — в четыре раза.

Следующий тезис — что дореволюционная Россия якобы кормила своим хлебом если не полмира, то уж по крайней мере пол-Европы.

Давайте разберёмся и с этим вопросом. Вот сводные данные об экспорте пяти основных зерновых культур (пшеница, рожь, ячмень, овёс, кукуруза) в 1913 году

Впрочем, приведённая таблица не совсем верно отражает картину мирового хлебного рынка, поскольку в неё затесались страны (Голландия, Германия, Бельгия, Австро-Венгрия), которые на самом деле являлись импортёрами, ввозя хлеба больше, чем вывозя. Например, активно занимавшаяся транзитной хлеботорговлей Голландия в 1913 году при собственном урожае 57 430,0 тыс. пудов умудрилась вывезти 219 382,0 тыс. пудов, поскольку ввезла ещё больше — 325 130,0 тыс. пудов. Поэтому чтобы разобраться, кто кого кормил, следует рассматривать не общий объём хлебного экспорта, а разницу между вывозом и ввозом. При этом список стран-доноров выглядит следующим образом

Итак, на радость поклонников Столыпина, «Россия, которую мы потеряли» действительно являлась крупнейшим экспортёром хлеба. Триумф несколько омрачает то обстоятельство, что это звание она делила с насчитывавшей в 21,4 раза меньше населения Аргентиной. Разумеется, о том, чтобы кормить «полмира», не могло быть и речи — хотя бы потому, что свыше 98% экспортируемого Россией хлеба шло в Европу. Однако и «пол-Европы» накормить тоже не получалось: в 1913 году зарубежная Европа потребила 8336,8 млн. пудов пяти основных зерновых культур, из которых собственный сбор составил 6755,2 млн. пудов (81%), а чистый ввоз зерна — 1581,6 млн. пудов (19%), в том числе 6,3% — доля России. Другими словами, российский экспорт удовлетворял всего лишь примерно 1/16 потребностей зарубежной Европы в хлебе.

Если же учесть, что «не хлебом единым жив человек» и вспомнить хотя бы о картофеле, объёмы международной торговли которым были незначительны и которого одна Германия вырастила в 1913 году в полтора раза больше чем Россия (в России в тот год было собрано 2 191 291 тыс. пудов картофеля, в Германии — 3 301 381 тыс. пудов, образ «кормилицы Европы» ещё больше потускнеет. Неудивительно, что когда после начала Первой мировой войны вывоз русского хлеба практически полностью прекратился (в 1915 году было экспортировано 17 452 тыс. пудов пяти основных зерновых культур — в 32 раза меньше, чем в 1913-м, когда, как мы помним, этот показатель составил 554 549 тыс. пудов), выяснилось, что Европа вполне может без него обойтись.

Но может быть, сам факт вывоза хлеба из России свидетельствует о том, что в стране было изобилие продовольствия? Откроем такой авторитетный дореволюционный источник, как «Новый энциклопедический словарь» Брокгауза и Ефрона. Что же мы там обнаруживаем? Статью «Голод», а в ней — обширный раздел «Голод в России»:

«В 1872 г. разразился самарский голод, поразивший именно ту губернию, которая до того времени считалась богатейшей житницей России. И после голода 1891 г., охватывающего громадный район в 29 губерний, нижнее Поволжье постоянно страдает от голода: в течение XX в. Самарская губерния голодала 8 раз, Саратовская 9. За последние тридцать лет наиболее крупные голодовки относятся к 1880 г. (Нижнее Поволжье, часть приозёрных и новороссийских губерний) и к 1885 г. (Новороссия и часть нечернозёмных губерний от Калуги до Пскова); затем вслед за голодом 1891 г. наступил голод 1892 г. в центральных и юго-восточных губерниях, голодовки 1897 и 98 гг. приблизительно в том же районе; в XX в. голод 1901 г. в 17 губерниях центра, юга и востока, голодовка 1905 г. (22 губернии, в том числе четыре нечернозёмных, Псковская, Новгородская, Витебская, Костромская), открывающая собой целый ряд голодовок: 1906, 1907, 1908 и 1911 гг. (по преимуществу восточные, центральные губернии, Новороссия)».

Как мы видим, в дореволюционной русской деревне голод был отнюдь не редким гостем. Чем же объяснялось подобное состояние сельского хозяйства?

«Причины современных голодовок не в сфере обмена, а в сфере производства хлеба, и вызываются прежде всего чрезвычайными колебаниями русских урожаев в связи с их низкой абсолютной величиной и недостаточным земельным обеспечением населения, что, в свою очередь, не даёт ему возможности накопить в урожайные годы денежные или хлебные запасы. Несмотря даже на некоторый подъём абсолютных величин русских урожаев (за последние пятнадцать лет на 30%), они всё ещё остаются очень низкими по сравнению с западноевропейскими, а самый подъём урожайности происходит очень неравномерно: он значителен в Малороссии (на 42%) и на юго-западе (47%) и почти не сказывается в Поволжье, где крестьянские ржаные посевы дают для последнего десятилетия даже понижение урожаев. Наряду с низкой урожайностью, одной из экономических предпосылок наших голодовок является недостаточная обеспеченность крестьян землёй. По известным расчётам Мареса в чернозёмной России 68% населения не получают с надельных земель достаточно хлеба для продовольствия даже в урожайные годы и вынуждены добывать продовольственные средства арендой земель и посторонними заработками. По расчётам комиссии по оскудению центра, на 17% не хватает хлеба для продовольствия крестьянского населения. Какими бы другими источниками заработков ни располагало крестьянство, даже в среднеурожайные годы мы имеем в чернозёмных губерниях целые группы крестьянских дворов, которые находятся на границе продовольственной нужды, а опыт последней голодовки 1911 г. показал, что и в сравнительно многоземельных юго-восточных губерниях после двух обильных урожаев 1909 и 1910 гг. менее 1/3 хозяйств сумела сберечь хлебные запасы».

О том, чем оборачивался вывоз хлеба для российского крестьянства, писал в 1880 году известный агроном и публицист Александр Николаевич Энгельгардт:

«Когда в прошедшем году все ликовали, радовались, что за границей неурожай, что требование на хлеб большое, что цены растут, что вывоз увеличивается, одни мужики не радовались, косо смотрели и на отправку хлеба к немцам, и на то, что массы лучшего хлеба пережигаются на вино. Мужики всё надеялись, что запретят вывоз хлеба к немцам, запретят пережигать хлеб на вино. “Что ж это за порядки, — толковали в народе, — всё крестьянство покупает хлеб, а хлеб везут мимо нас к немцу. Цена хлебу дорогая, не подступиться, что ни на есть лучший хлеб пережигается на вино, а от вина-то всякое зло идёт”. Ну, конечно, мужик никакого понятия ни о кредитном рубле не имеет, ни о косвенных налогах. Мужик не понимает, что хлеб нужно продавать немцу для того, чтобы получить деньги, а деньги нужны для того, чтобы платить проценты по долгам. Мужик не понимает, что чем больше пьют вина, тем казне больше доходу, мужик думает, что денег можно наделать сколько угодно. Не понимает мужик ничего в финансах, но все-таки, должно быть, чует, что ему, пожалуй, и не было бы убытков, если б хлебушка не позволяли к немцу увозить да на вино пережигать. Мужик сер, да не чёрт у него ум съел.

Еще в октябрьской книжке “Отеч. записок” за прошлый год помещена статья, автор которой, на основании статистических данных, доказывал, что мы продаём хлеб не от избытка, что мы продаём за границу наш насущный хлеб, хлеб, необходимый для собственного нашего пропитания. Автор означенной статьи вычислил, что за вычетом из общей массы собираемого хлеба того количества, которое идёт на семена, отпускается за границу, пережигается на вино, у нас не остаётся достаточно хлеба для собственного продовольствия. Многих поразил этот вывод, многие не хотели верить, заподозревали верность цифр, верность сведений об урожаях, собираемых волостными правлениями и земскими управами. Но, во-первых, известно, что наш народ часто голодает, да и вообще питается очень плохо и ест далеко не лучший хлеб, а во-вторых, выводы эти подтвердились: сначала несколько усиленный вывоз, потом недород в нынешнем году — и вот мы без хлеба, думаем уже не о вывозе, а о ввозе хлеба из-за границы. В Поволжье голод. Цены на хлеб поднимаются непомерно, теперь, в ноябре, рожь уже 14 рублей за четверть, а что будет к весне, когда весь мужик станет покупать хлеб...

Пшеницу, хорошую чистую рожь мы отправляем за границу, к немцам, которые не станут есть всякую дрянь. Лучшую, чистую рожь мы пережигаем на вино, а самую что ни на есть плохую рожь, с пухом, костерем, сивцом и всяким отбоем, получаемым при очистке ржи для винокурен — вот это ест уж мужик. Но мало того, что мужик ест самый худший хлеб, он ещё недоедает. Если довольно хлеба в деревнях — едят по три раза; стало в хлебе умаление, хлебы коротки — едят по два раза, налегают больше на яровину, картофель, конопляную жмаку в хлеб прибавляют. Конечно, желудок набит, но от плохой пищи народ худеет, болеет, ребята растут туже, совершенно подобно тому, как бывает с дурносодержимым скотом...

Имеют ли дети русского земледельца такую пищу, какая им нужна? Нет, нет и нет. Дети питаются хуже, чем телята у хозяина, имеющего хороший скот. Смертность детей куда больше, чем смертность телят, и если бы у хозяина, имеющего хороший скот, смертность телят была так же велика, как смертность детей у мужика, то хозяйничать было бы невозможно. А мы хотим конкурировать с американцами, когда нашим детям нет белого хлеба даже в соску? Если бы матери питались лучше, если бы наша пшеница, которую ест немец, оставалась дома, то и дети росли бы лучше и не было бы такой смертности, не свирепствовали бы все эти тифы, скарлатины, дифтериты. Продавая немцу нашу пшеницу, мы продаём кровь нашу, то есть мужицких детей»

Энгельгардту вторил другой русский публицист, убеждённый монархист, один из инициаторов создания монархической организации «Всероссийский национальный союз» Михаил Осипович Меньшиков:

«В старинные времена в каждой усадьбе и у каждого зажиточного мужика бывали многолетние запасы хлеба, иногда прямо сгнивавшие за отсутствием сбыта. Эти запасы застраховывали от неурожаев, засух, гесенских мух, саранчи и т.п. Мужик выходил из ряда голодных лет всё ещё сытым, необессиленным, как теперь, когда каждое лишнее зерно вывозится за границу»

«С каждым годом армия русская становится всё более хворой и физически неспособной. До трёх миллионов рублей ежегодно казна тратит только на то, чтобы очиститься от негодных новобранцев, “опротестовать” их. Из трёх парней трудно выбрать одного, вполне годного для службы. И несмотря на это, срок солдатской службы всё сокращается. Хилая молодёжь угрожает завалить собою военные лазареты. Плохое питание в деревне, бродячая жизнь на заработках, ранние браки, требующие усиленного труда в почти юношеский возраст, — вот причины физического истощения...

Сказать страшно, какие лишения до службы претерпевает иногда новобранец. Около 40 проц. новобранцев почти в первый раз ели мясо по поступлении на военную службу. На службе солдат ест кроме хорошего хлеба отличные мясные щи и кашу, т.е. то, о чём многие не имеют уже понятия в деревне...».

«Перестанемте, господа, обманывать себя и хитрить с действительностью! Неужели такие чисто зоологические обстоятельства, как недостаток питания, одежды, топлива и элементарной культуры у русского простонародья ничего не значат? Но они отражаются крайне выразительно на захудании человеческого типа в Великороссии, Белоруссии и Малороссии. Именно зоологическая единица — русский человек во множестве мест охвачен измельчанием и вырождением, которое заставило на нашей памяти дважды понижать норму при приёме новобранцев на службу. Еще сто с небольшим лет назад самая высокорослая армия в Европе (суворовские “чудо-богатыри”), — теперешняя русская армия уже самая низкорослая, и ужасающий процент рекрутов приходится браковать для службы. Неужели этот “зоологический” факт ничего не значит? Неужели ничего не значит наша постыдная, нигде в свете не встречаемая детская смертность, при которой огромное большинство живой народной массы не доживает до трети человеческого века?»

В самом деле, в конце XIX века в России до 5-летнего возраста доживало всего 550 из 1000 родившихся детей, тогда как в большинстве западноевропейских стран — более 700[20]. Как отмечали современники:

«Население, существующее впроголодь, а часто и просто голодающее, не может дать крепких детей, особенно если к этому прибавить те неблагоприятные условия, в каких, помимо недостатка питания, находится женщина в период беременности и вслед за нею»

После подобных свидетельств остаётся лишь повторить слова известного писателя-эмигранта (и кстати, убеждённого монархиста) Ивана Солоневича:

«Таким образом, староэмигрантские песенки о России, как о стране, в которой реки из шампанского текли в берегах из паюсной икры, являются кустарно обработанной фальшивкой: да, были и шампанское и икра, но — меньше чем для одного процента населения страны. Основная масса этого населения жила на нищенском уровне»

На этом фоне особенно безнравственным выглядит ликование некоторых нынешних «патриотов»:

«На европейском хлебном рынке Россия была со своим дешёвым и качественным зерном неоспоримым монополистом... Цена на зерно в Европе была бы намного выше, если бы русский экспорт дешёвого хлеба не сдерживал аппетиты американских, канадских и аргентинских поставщиков»

Поневоле хочется воскликнуть, наплевав на условности: «Чему радуешься, дурак? Тому, что Россия снабжала Европу задарма своим хлебом?» Ради чего терпели лишения русские крестьяне, ради чего голодали русские дети? Чтобы, не дай Бог, западный обыватель не переплатил лишний пенс или пфенинг за буханку? Достойная цель, ничего не скажешь!

Каким же образом удавалось выкачивать продовольствие из недоедающей страны? Основными поставщиками товарного хлеба являлись крупные помещичьи и кулацкие хозяйства, державшиеся за счёт дешёвого наёмного труда малоземельных крестьян, вынужденных за гроши наниматься в работники. Как писал по этому поводу всё тот же А.Н.Энгельгардт:

«Один немец — настоящий немец из Мекленбурга — управитель соседнего имения, говорил мне как-то: “У вас в России совсем хозяйничать нельзя, потому что у вас нет порядка, у вас каждый мужик сам хозяйничает — как же тут хозяйничать барину. Хозяйничать в России будет возможно только тогда, когда крестьяне выкупят земли и поделят их, потому что тогда богатые скупят земли, а бедные будут безземельными батраками. Тогда у вас будет порядок и можно будет хозяйничать, а до тех пор нет”»

Что же касается основной массы крестьян, то они были вынуждены продавать хлеб, которого им самим не хватало, для уплаты налогов и сборов:

«Увеличение нужды в деньгах для уплаты налогов, аренды и для удовлетворения собственных потребностей заставляет крестьянина выносить на рынок всё большее количество произведений своего хозяйства. В результате на рынок вывозится осенью даже тот хлеб, который затем весною самим же крестьянам приходится выкупать обратно. Вся разница в осенних и весенних ценах ложится на крестьянское хозяйство как следствие такой своеобразной залоговой операции. И поскольку общая совокупность неблагоприятных экономических условий заставляет прибегать к ней всё более широкие и менее обеспеченные собственным хлебом группы крестьянских хозяйств, постольку возрастает возможность возникновения острой продовольственной нужды»