Как я впервые стал женщиной и не заметил этого⁠⁠

Читать без картинок: https://dzen.ru/suite/1e4f002e-312d-4865-be0c-ac8cf6a1aeaf

Страница в ВК : https://vk.com/public189072634

Телеграм: https://t.me/maximillianman

Серия "Бессмертные"

Предыдущие эпизоды:

1. Бессмертный Роб

2. Адмирал Иванова

3. Тессеракт

4. Кеша и Хтонь

5. Пионеры

6. Бот

7. Молчун

8. Письмо счастья

9. Прыжок

10. Приземление

11. Предложение, от которого невозможно отказаться

12. Той ночью

13. Луна

Эпизод 14 "Как я впервые стал женщиной и не заметил этого"

Признаюсь, такого и я не мог ожидать. Рождение большой луны уничтожило моё физическое тело, и я оказался в пространстве червя. Точнее, я – это громко сказано. Никакого я не осталось. Осталось присутствие. Я мог наблюдать червя и даже ощущать, как он движется в прорытых им в этом необычном пространстве проходах. Червь полз по ним, медленно передвигая своё грузное тело, то застревая и ворочаясь, то соскальзывая в гигантские полости. В них не то чтобы смешивались верх и низ, но и измерения могли повышать и понижать свою размерность. И это говорю вам я, бессмертный, никогда не ступавший в четырехмерное сознание.

В конце концов червь свернулся в сферу в одном из “гротов” и застыл. Страх, борющийся с любопытством, распирал меня до того, что я коснулся его своим присутствием. Внутри червя циркулировала энергия. Любопытство окончательно победило, и я проник в неё целиком. Моё сознание наполнило существо, хотя точнее было бы сказать, что я впустил червя в сознание. И тут же произошло зачатие.

Я проснулась на больничной койке посреди военного госпиталя. Рядом стонали раненые, и медбратья бродили среди них делая особенно несчастным уколы, после которых те успокаивались и ненадолго затихали.

— Как ты оказалась здесь, сестра? — произнёс один из лежачих, в полудрёме оглядывая меня с соседней койки.

Не найдя, что ответить, я лишь глупо моргала, рассматривая его изувеченное лицо.

— Контузия? — спросил он участливо, — А меня вот видишь, подразодрало… — и солдат приподнял своё покрывало, показав мне лишь половину тела.

Тошнота подступила к горлу, и я повернулась в бок, где рядом с кроватью оказалось ведро, куда меня тут же вырвало.

Под грохот канонады меня выкинули из госпиталя, сразу как прибыла новая партия раненых. Выдали мне чье-то рваное платье больше на несколько размеров, и я вышла на слепящий свет обоих солнц. Вокруг, куда ни глянь были палатки. Сюда, со всего фронта свозили тех, кто прогневил фортуну и оказался на передовой не в том месте и не в то время.

Воспоминаний о том, кто я такая и откуда взялась не было совсем. Но простая работа получалась у меня хорошо, и я устроилась убирать койки и мыть раненых. По началу отвращение было непреодолимым, я не могла скрыть свой ужас. Но сострадание, просыпавшееся в груди вслед за омерзением, пересиливало, и я бралась за дело.

Один несчастный назвал меня Распри, по имени своей возлюбленной, и имя прижилось. Они полюбили меня, эти искалеченные души, тянущие к моему сердцу ростки своих рук. А я полюбила их в ответ. Лишь медбратья вызывали у меня страх и оторопь. Я слышала истории от других случайно попавших на фронт женщин, как здоровые мужчины насиловали их по ночам в бараках, приходили толпой и снимали накопившийся за бесконечно долгие дни стресс. Те не роптали. Но почему-то меня их судьба обходила стороной.

Тот же солдатик, что дал мне имя, ввел меня в контекст происходящего. Война Лун длилась уже добрый десяток лет. “Мы” воевали на стороне Ханства Циферблата, вторгшегося в соседнюю Ирию. Но за время войны были оттеснены в глубь своей же территории и сейчас изо всех сил старались не дать противнику захватить Манейские высоты, откуда открывалась дорога на столицу. Наш госпиталь находился в одном из поселений на высоте 372, на соседней же горе была артиллерийская батарея шестого гвардейского полка. И я поняла, что это был за грохот, будивший меня в любое время дня и ночи.

Гвардейцы уже начали паковать свои орудия, и это было дурным знаком. Но, по словам моего информатора, не все так гладко было и на стороне противника. Ирия, так же несла тяжелые потери и победы доставались им большой кровью. Особенным ударом для них было образование новой луны и потеря десятой бригады башен. Фактически это событие похоронило боеспособность харада Мануспа, одного из крупнейших городов кочевников. Но и этим событием хитрые Ирийцы сумели воспользоваться. При помощи древних левитационных платформ, доставшихся им еще от далёких предков, упавших с небес, они сумели доставить на вновь образовавшуюся луну свою артиллерию, чем угрожали безопасности госпиталя и шестого гвардейского полка.

Через несколько месяцев раны солдата зажили, и я узнала, что его зовут Каплан. Был он идеалистом и мечтателем. Хотел свергнуть правительство Ханства и установить республику. О чем повествовал всем вокруг в госпитале. Многие смеялись над ним, а кто-то даже обещал написать донос. Вот только писать было некому, все высшее командование давно сбежало в столицу. Но были и те, кто прислушивался к Каплану. Вскоре их встречи и обсуждения стали постоянными. И я бывала почти на каждой из них. Каплан говорил так вдохновенно, что в груди моей рождалось пламя революции, разжигаемое искрами в глазах пришедших послушать его.

В то же время у меня начались странные сны. Мне снилась темнота, поглощавшая жизни, и что я служу ей. Во снах я работала на необычной машине, запускающей живых людей в эту тьму. И сердце моё было объято невыносимой печалью от этой работы. Ладно бы один или два, но сны эти стали столь частыми, что я иногда не могла сообразить, какую жизнь я живу. Тут, в госпитале, или там, на…пусковой. Откуда взялось это слово в моей голове?

Но каждый раз, когда по вечерам я слушала Каплана, я забывала и про пусковую, и про госпиталь. Его мечты захватывали меня, и я чувствовала, как я сама становлюсь его словами и лечу через пустыню, чтобы смести старое и на его месте возвести новый мир, свободный от Ханства и харадов.

Все закончилось с приходом зимы. Наш кружок разогнали, а нескольких “зачинщиков и смутьянов” арестовала и тут же расстреляла военная полиция. Меня не тронули, потому что в тот день пришло много раненых, и я просто не успела на встречу этой печальной судьбе.

Я долго горевала и сны мои стали острее. В них появились персонажи, которых я узнавала. Вызывающий отвращение старик, старый глупый робот и человек в белых одеждах. Порой весь сон состоял из того, что мы спорили с ним, но поутру я не могла вспомнить ни слова из этих потусторонних бесед. Горе потери хватало мое сердце с каждым пробуждением и сжимало так, словно хотело выжать его как влагу из кактуса.

Но одной такой ночью я проснулась от прикосновения. Почти вскрикнула, но чья-то рука накрыла мой рот. Глаза мои забегали в ужасе, ожидая что наконец-то пришёл мой черед бесчестья. Но передо мной возникло лицо Каплана, приложившего палец к губам.

— Тише! —прошептал он, — Пройдём.

— Куда? О луны! Я думала ты погиб. — прошептала я.

— Прочь отсюда. Меня не так легко достать. Нам помогут.

— Но…

— Что тебе терять кроме этой клетки?

Мне действительно не за что было держаться, и я кивнула. Наши тени проскользнули между палаток спящей охраны, и мы оказались на горной тропе спускавшейся в сторону пустыни, за которой лежала столица.

Внизу стояла повозка запряженная селектозаврами, а в мешках были лепешки, на которые я набросилась словно никогда… И тут я вспомнила вкус хлеба на спутнике Литиуса. Это было в паре парсеков от пусковой, и я летала туда… Воспоминание больно кольнуло пониже груди, и я застыла с хлебом во рту.

— Что случилось? — спросил Каплан, правя животных через пески.

— Э-э-э, ничего, какое-то дурное наваждение, — промямлила я, и хлеб посыпался из моего рта.

Стыдясь собственной неуклюжести, я отложила лепешку и принялась собирать крошки с платья.

— Страх проникает глубоко, — кивнул молодой человек, — но нельзя давать ему управлять тобой.

Я глупо закивала. Он наклонился ко мне и поцеловал в губы. Голова моя закружилась, а сердце заколотилось как бешенное. Каплана подбросило в воздух и швырнуло куда-то далеко в пустыню.

В ужасе я смотрела на горизонт, куда улетел единственный близкий мне человек. А за спиной моей что-то шевелилось. И с каждым таким движением я вспоминала и вспоминала. Вспоминала как попала сюда с пусковой, вспоминала, что была биологическим бессмертным мужчиной, вспомнила про червя и про импринт, про луны и Роба…

— А-а-а-а-а! — схватилась я за голову и закричала на всю пустыню, — За что мне всё это?