markusvannorlen

Он осторожно вылез из спальника и высунулся из пещеры — никого. Тишина. Даже птицы не пели. Ни ветерка, ни тучки на небе. Солнце стояло в зените. Вероятно произошла ещё одна вспышка, пока туристы спали. Сумрак покосился на Алёну и подумал было дать девушке нагоняй за то, что она его не разбудила, но быстро сдался и отогнал эту мысль — всё равно он не высидел бы всю ночь.

Выбравшись на полку, Лёха приметил сухую ветку, застрявшую между камней, и решил, что неплохо было бы развести костерок. Он конечно понимал, что это весьма небезопасно, но газ закончился, а из провизии у него в основном были крупы и макароны. У Алёны тоже с провиантом оказалось не густо, потому Сумрак решил оставить консервы на крайний случай.

Наломав веток, Лёха сложил костёр прямо на камнях у входа и вернулся в грот за спичками. Таня уже не спала. Она молча наблюдала за Сумраком, взгляд её показался ему более осознанным что ли, чем вчера. По крайней мере она не билась в истерике и не собиралась спрыгнуть с обрыва. Возможно Алёне удалось её как-то убедить, мол, они — это настоящие они.

— Привет, — сказал Лёха. — Ты как?

— Да иди ты! — прохрипела Таня. — Ты ещё осмеливаешься спрашивать после того что пытался сделать?

— Э-э-э… — Леха потерял дар речи. — Ты про вчерашнее?

— Не придуривайся. Я всё рассказала Алёне.

Сумрак замер не зная что и сказать.

— Хорошо, — он выдавил улыбку. — Тебе лучше?

Таня отвернулась, показывая, что разговор окончен. Сумрак хотел было сказать что-то ещё, но Алёна дёрнула его за штанину и взглядом показала на выход. Лёха взял спички и, пожав плечами, вышел.

Развёл огонь и стал собирать что-то наподобие очага, благо мелких камней у грота валялось в избытке. Вскоре к нему присоединилась Алёна, в руках она несла походную аптечку.

— Что она такое говорила? — спросил Сумрак.

Девушка окинула Лёху задумчивым взглядом, будто решала: рассказывать или нет.

— Она сказала, что ты пытался её изнасиловать, — на одном выдохе сказала Алёна.

— Что?! — Лёха дёрнулся как от удара током. — Я?! Что за чушь, да она от Жеки не отходила все те дни, пусть не мелит ерунды!

— Тише, — Алёна покосилась на тёмный зёв пещеры. — Я знаю. Она сказала, что это было вчера. За час до встречи с нами.

— Твою же... — выругался Лёха. — А я говорил тебе, что видел Жеку и других и они были странными. Вот тебе ещё одно доказательство.

— Я верю тебе, — Алёна села напротив костра и протянула руки к огню.

— Что она ещё рассказала? — Лёха водрузил последний камень и поставил котелок на огонь.

— Она думает, что мы все маньяки или наркоманы. Что затащили её в поход, опоили и… ну ты понимаешь.

— Да уж, — хмыкнул Лёха. — В принципе, её понять можно: нас она вообще не знает, а с Жекой встречается что-то около месяца.

— С Женей мы вместе уже три недели, — сказала Таня, выходя из грота.

Она прихрамывала на правую ногу, а на лбу её набухла шишка.

Лёха отвернулся. Ему было до слёз обидно, что его могли уличить в чём-то таком, а чём он даже подумать боялся. Сумрак два месяца готовил этот поход: изучал отчёты, штудировал карты, подбирал снаряжение. Выбирал место у моря, где можно арендовать домики или место под палатку и даже забронировал столик в ресторане к последнему дню, который планировал провести у берега моря.

«Твою мать…» — зло подумал Сумрак и швырнул камень в пропасть.

— Как твоя голова, — спросила Алёна, изучая содержимое аптечки.

— Нормально, — буркнул Лёха и уже мягче добавил: — Спасибо. Благодаря тебе, всё как рукой сняло.

— Где мой парень? — Таня уселась на камень и закатала штанину — на голени её красовался внушительный синяк.

— Доедает очередного туриста, — буркнул Сумрак.

— Лёша, — Алёна посмотрела на него с укором.

Сумрак лишь отмахнулся и ушёл в грот за рюкзаком.

— Я серьёзно, ребята, — настаивала на своём Таня. — Это уже не смешно.

— Хочешь знать, где Женя? — Сумрак стал выкладывать продукты на камни. — Алёна неси всё, что у тебя осталось, надо составить новую раскладку по еде.

Алёна дала Тане тюбик с мазью и ушла в грот.

— Ну и? — спросила Жекина подружка, растирая ушиб.

Лёха рассказал ей свою историю в деталях. Алёна добавила красок поведав свой взгляд на всё происходящее. Таня слушала молча.

— Хочешь сказать, это был не ты? — спросила она.

— В яблочко.

— Но…

— Это всё, — Лёха обвёл лес и горы рукой, — реальнее некуда. Так что, либо смирись и помогай нам, либо заверши начатое.

Сумрак кивнул в сторону обрыва.

— Лёша! — Алёна пихнула его в бок.

Лёха и сам не понимал, что на него нашло, но Таня раздражала его с первого дня, а после обвинений, пускай и вполне реальных с её точки зрения, и вовсе видеть девушку не мог.

— У нас нет времени на выяснения отношений, — смягчив тон, сказал он. — Надо выбираться. Еды осталось дней на пять в лучшем случае.

— И ты знаешь куда нам идти? — Алёна повела бровью.

— Знаю, — соврал Лёха. — На юг. Люди всегда селятся на юге.

Пообедав, туристы собрали рюкзаки и вылезли с карниза обратно в лес. Тане пришлось помогать, так как нога её оставляла желать лучшего. Перелома вроде не было, но травма оказалась серьёзной и карабкаться по камням девушка самостоятельно не могла.

Стрелки часов приближались к двенадцати, поэтому Лёха решил переждать новую вспышку на ровной поверхности. По его расчётам следующим должен идти сосновый бор, и Сумрак надеялся, что там будет день, а ещё лучше — утро. Лёха старался не думать о том, что это за вспышки и почему они происходят. Были ли это перемещения по измерениям или мирам — значения не имело: гадать бессмысленно — всё равно верного ответа Лёхе не получить. Но одно он знал наверняка: один из миров-измерений был его родной мир или похожий на него, ведь им с Алёной удалось выйти к турстоянке «Восточный Суат». И памятник там был, как на фото из отчётов.

Вспомним окровавленный кроссовок и мужика с дубиной, Лёха зябко передёрнул плечами.

— О каких вспышках идёт речь? — спросила Таня, когда туристы выбрались наверх.

— А ты не заметила? — хмыкнул Лёха. — Вчера, когда ты упала туда, — он кивнул в сторону обрыва, — был день, а потом ночь. Были сосны, стало это.

Он обвёл рукой с зажатым топорищем лес. Таня покосилась на топор и сглотнула.

— А тебе обязательно им размахивать? — спросила она.

— Да.

Сумрак сбросил рюкзак и сел на толстый корень букового дерева.

— Не хочешь рассказать свою историю? Где ты ушибла ногу?

Таня спрятала руки в рукава свитера и понурила голову.

— Мы все проснулись на поляне, — начала она. — Всё было нормально. Позавтракали, собрали палатки и вышли на маршрут. Ты, как обычно, убежал вперёд, а мы неторопливо шли следом.

— Прям так всё нормально? — удивился Лёха. — Ничего подозрительного? Еда нормальная была?

— Да, — кивнула Таня. — Всё, как и в прошлые дни. Я уже было полюбила походы. Дура наивная.

Она покачала головой и продолжила:

— Не знаю, как это случилось, но я отстала. Кажется я пыталась что-то сфотографировать, но телефон заглючил.

Лёха понимающе кивнул, а Алёна многозначительно хмыкнула.

— Когда я опомнилась, то все уже ушли. Тогда я решила пробежаться до развилки, оступилась и сильно ушибла ногу. Стала звать на помощь, но никто не вернулся. Я попробовала позвонить Жене, но связь пропала. Не знаю, сколько времени я там плакала, но потом появился ты. Помог мне и вместе мы пошли, как мне показалось, догонять группу. Но вот мы шли и шли, а ребят всё не было. А потом… потом ты…

— Всё, — Лёха вскинул руку. — Я понял. Ты убежала, а спустя какое-то время встретила нас?

— Да.

— Дела-а-а… — протянул Лёха. — Выходит тут по лесу шатаются наши двойники?

— Почему наши? — удивилась Алёна. — Пока речь только о тебе.

— А как же Жека, Виталик и Маша? — не согласился Лёха. — Я их тоже видел. Не хочешь же ты сказать, что я встретил настоящих ребят?

— Не хочу.

— Вот то-то и оно, а значит ещё есть шанс встретить их нормальные копии, — сказал Лёха и сам усомнился в своих словах.

Алёна ничего не ответила. Лёха заметил в её взгляде некий скепсис, мол, хотелось бы верить, но ты же понимаешь. Сумрак понимал. Изувеченная человеческая нога и мужик с дубиной, который шагом перемешается быстрее чем Лёха бегает — одно только это могло заставить усомниться. Что уже говорить об иных странностях этого леса. Ребята могли и не пережить встречи с очередным местным ужасом.

— Будем надеяться на лучшее, — сказал Лёха ни к кому конкретно не обращаясь.

Вспышка случилась, когда стрелки часов подползали к половине первого: лес пошёл рябью, раздался низкий звук, которого раньше не было, и местность изменилась.

В сосновом бору вечерело. Кажется, Лёха опознал это место: вчера, когда он бежал за Таней тропинка шла под уклоном, а по обеим её сторонам залегли овраги. Вот и сейчас туристы оказались на тропе, а слева и справа просматривались глубокие балки. Сумрак услышал журчанье. Неужели вода?

Он водрузил на голову налобный фонарь и стал спускаться. Поиски его увенчались успехом: Сумрак обнаружил под коренастым пнём родник, который изливался прямо из-под корней. Вода была кристальной чистоты.

— Вот бы ещё ящик тушёнки найти, — хмыкнул Лёха.

Пока Лёха набирал воду, Алёна продолжила сбор грибов и по возвращению Сумрака у неё уже набралось на приличное лукошко. Грибами, конечно, не наешься, но хоть что-то. Свои вчерашние мысли по поводу вреда подобной пищи Лёха выбросил из головы — судя по всему группе придётся выживать, а здравый смысл всегда уступает голоду. Впрочем, он всё же опасался есть эти грибы и надеялся выйти к людям раньше, прежде чем ему придётся перейти на подножный корм.

Сумерки быстро сменились непроглядной тьмой. С приходом ночи лес словно оживал: то тут, то там стали слышны шелесты, уханье совы, от которого у Алёны вздрагивали плечи, ревел лось и фыркали ежи. Лёха на каждый шорох врубал фонарь в режим «Турбо» и крутил головой из стороны в сторону, от чего рука затекла, а в висках снова поселилась тупая боль.

На небе взошла луна, когда туристы вышли к очередной вырубке. Нет, это была не та громадная делянка по которой Лёха убегал от Кати, здесь площадь лесозаготовки выглядела скоромнее, но Сумрак нутром чуял исходящую от этого места опасность, а потому повёл группу по кромке леса.

— Жутко как-то, — сообщила Алёна.

— Да, — согласился Сумрак. — Лучше обойдём.

— А нам обязательно идти ночью? — спросила Таня, она явно притомилась и ещё сильнее припадала на ногу.

Лёха взглянул на часы — без двадцати четыре.

— Можем сделать привал, но не тут, — сказал он. — Часа через два будет снова вспышка.

— Я уже не могу, — взмолилась Таня.

— Давайте уйдём с этой вырубки. Мне кажется, что…

— Смотрите! — перебила Алёна и указала рукой на центр делянки.

— Гаси свет! — приказал Лёха и вырубил фонарь.

Присел, увлекая за собой замешкавшуюся Таню. Алёна замерла рядом. В середине полянки, среди одиноких пеньков появилась женщина в белом платье, её кожа, казалось, светилась изнутри бледным молочным светом. Волосы её были заплетены в длинную косу, а на голове красовался пышный венок из трав. Женщина словно парила над землёй, кружась. Через миг к ней присоединилась вторая, а затем и третья. Женщины взялись за руки и стали водить жуткий хоровод. Лёха почувствовал, как волосы на предплечьях встали дыбом. Он вжался в траву и дёрнул Алёну, которая замерла в ступоре с открытым ртом.

— Мать честная, — вырвалось у Тани.

— Тихо, — Лёха одарил девушку злобным взглядом.

С противоположной стороны вырубки мелькнул огонёк. Послышался мужской голос. Луч фонаря скользнул по макушкам сосен. Второй фонарь мелькнул чуть левее. Женщины, или призраки, тут уж Лёха терялся в догадках, замерли, а затем повернулись в сторону леса. Та, что была посредине вдруг резко обернулась и Лёха встретился с ней взглядом. Пустые глазницы призрака, казалось, заглянули в саму душу и Лёха подавился кашлем. В этот момент на делянку выскочил человек с рюкзаком и высветив женщин фонарём замер. Его товарищ показался леве. Пару мгновений незнакомцы и призраки изучали друг друга, наконец, первый парень не выдержал и побежал обратно в лес.

Странные женщины, казалось, только того и ждали. Они в один голос изобразили жуткий вой, от которого кровь стыла в венах и бросились следом за беглецом. Второй парень побежал в противоположную сторону.

Лёха понял, что это их шанс.

— Бежим, — приказал он и бросился в лес.

Алёна сопела рядом. Таня стенала позади, но не отставала. Призраки снова завыли. Лёха стал спотыкаться — ноги налились свинцом и не слушались. Кислая слюна заполнила рот — Сумрак с трудом поборол приступ рвоты.

Он бежал без оглядки. Панический ужас гнал вперёд. Дальше. В лес. Ещё дальше. Алёна обогнала его и теперь ветки кустарника, задеваемые девушкой больно хлестали по лицу, но Лёха не обращал на это внимания.

Кто-то закричал. Это был крик полный ужаса и боли. Но Лёха и не думал останавливаться. Таню он больше не слышал, а Алёна умчалась куда-то вперёд, но Сумрака это уже не волновало.

Убежать. Скрыться.

Ещё один крик или предсмертный вопль прозвучал уже на значительном удалении. Ему вторил пронзительный вой. Леха бежал, но силы уже покидали его. В какой-то момент он понял, что остался один. Зацепился о поваленное дерево и растянулся на земле. Замер.

Сердце бешено колотилось, а в груди сипело. Каждый его толчок отзывался болью в висках. Перед глазами плыли круги. Сумрак перевернулся на бок, сплюнул кислую слюну и закашлялся. Больше никто не кричал и не выл. Бледного света луны было достаточно, чтобы Лёха мог ориентироваться в темноте не включая фонарь. Он притаился вслушиваясь в ночной лес. Где-то запел сверчок. Фыркнул ёж.

Лёха выругался и встал с земли.

«Ну и где мне теперь их искать?» — с горечью подумал он.

Сумрак взглянул на люминесцентную стрелку компаса, отмечая направление. Нужно как-то скоординировать своё движение и понять откуда он прибежал и где искать друзей, правда без видимых ориентиров это сделать было трудно.

Слева раздался треск ветки и Сумрак напрягся, сжав древко топора. Впрочем, против бесплотного тела призрака — или какая там гадость собралась на полянке? — его топор ничего не стоил.

— Эй, — раздался шёпот. — Лёша?

Сумрак присел. Он уже ничему и никому не верил, а потому не спешил отзываться.

— Леша, ты где? — снова прошептали ближе.

Кажется, это была Алёна. Леха сжал кулаки и нашёл в себе смелость отозваться:

— Я тут.

— Леша, слава богу, — Алёна выскочила из кустарника и замерла. — Где ты?

— Тут, — Лёха помахал рукой. — Повтори фразу, которую ты сказала у полянки.

— Что? Терехов, нашёл время.

— Повтори, — Лёха стоял на своём.

— Я сказала: жутко как-то. Доволен? Где Таня?

— Не знаю.

Лёха поднялся с колен. Глаза Алёны блестели при свете луны, создавая жуткое впечатление. Девушка тяжело дышала, а в руках сжимала какую-то палку. Бесполезно, но Лёха был рад, что Алёна не пала духом и держалась вполне бойко, чего нельзя было сказать о нём.

— Сиди тут, я пойду поищу её, — сказал он.

Глупое решение, но надо как-то реабилитироваться в глазах Алёны. В конце концов он тут мужчина, а повёл себя, как перепуганная девчонка. Он снял рюкзак и на ватных ногах пошёл в обратном направлении, поглядывая на стрелку компаса.

Мягкая подложка из хвои слегка пружинила под ногами, что в сочетании с трясущимися ногами создавало странное ощущение нереальности происходящего. Впрочем, Лёха отдавал себе отчёт, что всё реальнее некуда, а призраки с вырубки только что убили двух человек, в этом Сумрак не сомневался. Душераздирающий вопль всё ещё стоял в ушах. Он сжал топор влажными от пота ладонями и устремился во мглу.

— Подойдём? — спросила Алёна.

— Что-то не хочется, — нахмурился Лёха.

После встречи с «друзьями» ком до сих пор подкатывал к горлу.

— Да ладно тебе, — Алёна закатила глаза. — Вот ты точно Сумрак — хмурый и нелюдимый.

— А что ты хочешь у них узнать?

— Ну просто, — девушка вскинула бровь. — Поприветствовать туристов, может они видели наших. Так хоть будем знать, куда они пошли. Хотя мне всё ещё кажется, что нам стоило остаться у родника-бочки.

Лёха решил не спорить. Он проверил легко ли выходит рукоять топора из бокового кармана, за что заслужил недоверчивый взгляд Алёны. Одногруппница поджала губы, многозначительно моргнула пару раз и разве что пальцем у виска не покрутила. Пускай. Бережёного бог бережёт или кто бы там ни был? Сумрак не отличался религиозностью, но события минувшего дня сильно пошатнули его убеждённости.

Под навесом лежали вещи на коврике, рядом стоял рюкзак. Возле кострового места на камнях исходил паром котелок. Лёха предположил, что там заваривался чай — пахло травами. Всё выглядело так, словно хозяин только-только отошёл.

— Пойдём, — предложил Лёха.

Вроде бы никакой опасности, но противный холодок пробежал по спине, будто за ним кто-то наблюдал. Сумрак медленно, так чтобы не видела Алёна, вытянул топор из кармана рюкзака и засунул древко в рукав, благо армейская крутка широкого кроя позволяла это сделать. Резинка манжета плотно облепила рукоятку, а сам топор Лёха зажал пальцами обухом вперёд.

«Ну прям диверсант», — он удивился тому, что делает.

— Фу, Лёша, что это? — Алёна прикрыла рот рукой и стала пятиться.

Сумрак проследил за её взглядом: у костра возле кучки дров стоял кроссовок, из которого торчали наполовину обглоданные берцовые кости. Ноги подкосились. Лёха выхватил топор и стал озираться. Теперь он нутром чуял: за ними наблюдают.

— Ну теперь ты веришь? — спросил Лёха.

Глупая фраза, но Сумраку очень хотелось разделить свой страх с кем-то ещё.

— Я… что… что это Лёша? — Алёна была бледнее мела. — Это ваша очередная шуточка?

— Нет, — серьёзно сказал Лёха. — Уходим.

Он взял девушку под локоть и потянул за собой. Алёна, не сопротивлялась, но и ноги она переставляла еле-еле. Лёха её понимал, но задерживаться на поляне не хотел. Рой мурашек теперь волнами сползал от затылка вниз по спине, а чувство незримой опасности усилилось.

— Лёша, там была нога? Ты видел? Чья-то нога. — Она смотрела на него с ужасом в глазах.

— Видел, — кивнул Сумрак, продолжая пятиться и тащить девушку за собой.

Он продел кисть в темляк топора и решил, что лучше его вообще не выпускать из рук. Где-то ухнула сова. Только этого не хватало.

— Давай назад, к бочке, — приказал Лёха и побежал, но Алёна, кажется, впала в ступор и не отреагировала.

— Алёна, давай! — крикнул Лёха.

Девушка дёрнулась и растерянно озираясь, засеменила следом. Уже на краю поляны Лёха заметил движение у стана: из леса вышел мужчина в камуфляже, в руке он сжимал то ли биту, то ли палицу, Лёхе показалось, что он увидел бурые пятна на дереве. Впрочем, это могло быть всего лишь игрой его воображения — у страха глаза велики.

— Эй! — крикнул мужчина. — Привет! У вас всё нормально?

— Да, — зачем-то ответил Лёха.

Но незнакомца его ответ явно не удовлетворил, и мужчина продолжил идти им навстречу.

— Отдышись, — понизив голос сказал Лёха Алёне. — А когда я скажу — беги назад к роднику и не останавливайся. Ты поняла?

Алёна кивнула. Лёха хотел было добавить что-то ещё, но запнулся на полуслове: мужик с палицей каким-то чудом в два шага преодолел половину поляны и быстро приближался. Лёха обратил внимания на его глаза — пустые ничего не выражающие. В них не было ни злости, ни ненависти ни даже азарта охотника, загнавшего дичь, ничего, будто человек этот впал в забытьё.

— Бежим!

И они побежали. Алёна поначалу оступалась, путалась в ногах, но через пару десятков метров собралась и задала приличный темп, так что Лёхе пришлось поднажать, чтобы не отставать.

Мужик кажется не бежал вовсе, он просто шёл, но расстояние от того между ним и туристами не сокращалось вовсе, а напротив — каннибал, а Лёха решил называть его так про себя, догонял.

В какой-то момент Лёха обернулся и вовремя, так как преследователь уже занёс руку для удара и тяжёлая палица устремилась к Лёхе. Сумрак вжал голову в плечи, а древко просвистело над ним, задев верхний клапан рюкзака. От удара Лёху кинуло в бок и он с трудом удержал равновесие.

Сумрак понимал, что убежать им не удастся, а потому решил принять бой. Или верную смерть. Страха больше не было, а лишь злость на себя — его первый поход в роли руководителя обернулся чёрт знает чем. Он сжал рукоять топора и уже был готов резко остановиться и влепить остриём мужику в голову, как лес вдруг пошёл рябью и изменился. Лёха снова оказался в сосновом бору.

Каннибал исчез. Он рассыпался мириадами искр, которые развеял порыв ветра. На песчаный грунт с глухим звуком упала палица и Лёха отвёл взгляд: к дубинке в толстой части прилипла бурая масса похожая на кусок кожи с клочком волос. Проверять Лёха не решился.

Он покрутился вокруг своей оси в поисках опасности, но нападать на него никто не собирался.

— Лёша! — прокричала Алёна и крик этот был полон ужаса. — Сними её! Лёша! Не-е-т!!!

Сумрак побежал на помощь и обнаружил девушку в овраге. Алёна каталась по песку, кричала и словно пыталась оторвать что-то от лица, но Лёха ничего такого не видел, будто она боролась с чем-то невидимым. Тогда он спустился к ней и попытался поймать её за руку. На лице девушки появлялись и исчезали глубокие порезы, словно что-то царапало её кожу.

— Н-е-е-т! Леша! Убери её! Убери!

Сумрак замер в нерешительности не зная как ему поступить. Ведь осязаемой опасности он не видел и даже провёл рукой над лицом девушки, но зацепил лишь воздух. Тогда Лёха снял с пояса флягу и вылил её содержимое Алёне на голову. Это дало результат: порезы исчезли, а девушка забилась в плаче. Сумрак обнял её и прижал к себе.

— Всё, всё, — шептал он. — Оно ушло. Тише.

Алёна вдруг резко отстранилась и вскочив на ноги стала ощупывать своё лицо.

— Что у меня с лицом? Лёша, что с моим лицом?!

— Всё хорошо.

— Нет! Сова! Огромная сова! Она вцепилась в меня.

Алёна стала снимать рюкзак, но Лёха не дал ей этого сделать, ухватив за руки.

— Послушай, — он притянул её к себе. — Сейчас не время. Нам надо уходить. С твоим лицом всё в порядке. Поверь мне, хорошо?

Алёна снова разрыдалась и стала кивать в знак согласия. Но вдруг отстранилась, словно что-то вспомнила.

— Где мужик? Лёша, где тот мужик?!

— Не знаю, — Сумрак сжал топор и осмотрелся. — Исчез.

— Боже! — рыдала Алёна. — Лёша, скажи, что это всё не взаправду. Пусть это будет неправда. Это наркотики? Точно, Жека подмешал нам что-то в коньяк! Твой друг тот ещё идиот! Ну, конечно, это всё он?

Алёна с надеждой посмотрела на Сумрака, но взгляд его говорил об обратном — всё реальнее некуда.

— Прости.

— Ох… — выдохнула Алёна и опустилась на землю.

Сумрак решил дать ей время прийти в себя и переварить информацию. Он помнил какие мысли лезли ему в голову.

Вернувшись к сброшенному рюкзаку, Лёха оценил с какой силой ударил палицей каннибал: верхний клапан рюкзака разорвало по шву молнии, а одна из застёжек «Фастекс» отсутствовала. Попади эта дубина в голову и череп бы наверное треснул, как спелый орех. Лёха передёрнул плечами и снова осмотрелся. Дубинка всё ещё валялась на земле, от неё словно веяло холодом. Сумрак отвернулся.

Сосновый бор был точно таким же, каким Лёха его запомнил с прошлого раза. Впрочем, Сумрак не мог с уверенностью утверждать, что перед ним всё тот же лес. Он глянул на компас, попытался отыскать горы в просветы, но ничего знакомого не заметил. Просеки с вырубкой тоже не наблюдалось. Наверное, это хорошо, так как встречаться с теми, кто встал лагерем возле делянки ему не хотелось.

— Лёша, что нам делать? — Алёна выбралась из оврага и села рядом.

— Я думаю стоит немного пройти на юг. Если в этих изменениях есть какая-то закономерность, то у нас есть ещё несколько часов до следующей смены.

Лёха взглянул на часы — половина второго.

— Ты о чём? — спросила Алёна.

— Этот лес меняется.

Девушка сглотнула, вытерла слёзы рукавом и кивнула.

— Ты можешь идти? — спросил Лёха, перекладывая вещи из разорванного клапана.

— Думаю, да.

— Тогда лучше не задерживаться.

От часов толку не было — время они показывали скорее всего неверно — поэтому Лёха решил перевести стрелки на двенадцать, добавив десять минут. Стоило попытаться отметить хронологию этих изменений. По ощущениям Лёхе казалось, что лес меняется раз в шесть часов.

Алёна притихла. Она, понурив голову, брела следом за Лёхой, иногда всхлипывая. Сумрак злился, что помочь ей ни чем не может, так как сам был готов расплакаться и сдерживало его лишь присутствие девушки. Он понятия не имел как им быть дальше? Куда идти, что есть, как сопротивляться этому лесу, миру или где они, чёрт возьми, оказались? Хорошо хоть с водой пока не было проблем.

Минутная стрелка часов отмерила два оборота, а лес всё не кончался. Наконец Алёна сдалась и просто упала на колени, вылезла из-под рюкзака и стала скручиваться в позу эмбриона.

«Плохо дело», — подумал Лёха.

Он отыскал взглядом низину и отволок туда рюкзаки. Вернулся за Алёной и накинул девушки на плечи свою последнюю куртку. Поймал себя на дежавю: недавно он точно так же укрывал плечи Кати. Вздрогнул от вставшего перед глазами звериного оскала и попытался поднять Алёну.

— Пойдём.

— Куда? — девушка поднималась неохотно.

— Надо перекусить.

Переместив одногруппницу в овражек, Лёха достал из рюкзака горелку и последний баллон. Голова снова разболелась.

— У тебя остались ещё таблетки? — спросил он.

— Угу, — буркнула Алёна, копаясь в рюкзаке. — Мы ведь умрём, да?

— Нет, — отмахнулся Лёха. — Перестань.

— А может мы уже умерли?

— Ага, и попали в персональный туристский ад, — Сумрак пытался шутить.

— Но как это всё можно объяснить тогда? — Алёна протянула Лёхе аптечку и снова сжалась в комочек.

— Я не знаю, — вздохнул Лёха, принял лекарство, поморщился. — Есть шанс встретить кого-то… нормального. Раз мы с тобой нашли друг друга, то должны быть ещё какие-то туристы с поляны у бочки. Ты же сегодня говорила о двух группах?

— Я не хочу никого встречать. Я хочу домой.

Лёха промолчал. Что он мог ответить? Он и сам не шибко верил своим словам.

Поднялся ветер и Лёха стал городить из коврика ветрозащиту для горелки, не хватало ещё израсходовать газ и остаться без обеда. А горячего ой как хотелось. Нужно было чём-то растопить тот ледяной ужас, что засел в груди и сжимал желудок.

Но у «леса» видимо были иные планы.

— Ау! Люди! Помогите! — голос этот Лёха узнал бы из тысячи.

Катя.

Алёна было дёрнулась, но Сумрак прижал её к земле и приложил палец к губам.

— Ни звука, — прошептал он и выключил шипящую горелку.

На четвереньках подполз к краю оврага и осторожно высунулся. Катя брела шатающейся походкой шагах в пятидесяти. Удалялась. Лёха выдохнул. Замер. Алёна вскарабкалась следом, и припала к земле.

— Это она? — прошептала девушка.

— Да.

— Лю-ю-ю-д-и-и-и! А-а-у-у!

Лёха отметил что рыжая была в его куртке. Значит есть какая-то закономерность. Всё, что случилось вчера — случилось реально.

Вскоре Катя скрылась среди стволов и Лёха облегчённо вздохнул. Впрочем, опасность всё ещё витала в воздухе. В этом лесу нельзя задерживаться на одном месте. Как только останавливаешься, сразу что-то происходит. И как правило это что-то весьма жуткое.

Заварив быструю лапшу, туристы наспех перекусили и собрались в путь. Благо Катя ушла на восток, что слегка обнадёживало. Хронометр отмерил три часа с момента изменения, а солнце всё ещё стояло в зените, словно зависло на одном месте.

Спустя пол часа лес немного изменился. Появилось что-то наподобие тропинки, и уклон. Слева открывался вид на массивные скалы, которые, казалось, тянулись до самого горизонта. Вдали виднелся горный пик укутанный облаками — ничего знакомого. Лёха надеялся, что на юге будет море, как и должно было быть в реальном мире, но судя по всему сосновый бор с четырёх сторон окружали скалы.

Стрелки показали плюс пять с половиной часов от вспышки — Лёха решил про себя так называть это явление, — а солнце и не думало смещаться к горизонту, хотя как в прошлый раз время напротив бежало с утроенной скоростью.

Алёна немного пришла в себя, если конечно можно было так выразиться, и теперь выискивала под деревьями грибы, а из глубоких карманов Лёхиной куртки, которую девушка по всей видимости не собиралась возвращать, торчали шляпки маслят. Та ещё затея собирать грибы в неизвестном месте, но Сумрак решил, что пусть Алёна отвлечётся. Да и ему так было спокойнее: бледное лицо девушки с впавшими глазами добавляло жути, а так хоть щеки снова порозовели.

«Как же мы попали», — Лёха сжал рукоятку топора, которую теперь не выпускал из рук.

Сперва Сумрак подумал, что ему показалось: какая-то тень шмыгнула через тропу ниже по склону. Он присмотрелся. Силуэт человека в тёмно-синей куртке мелькнул в зарослях карликовой берёзы и вскоре тот выбрался на тропинку — точнее девушка с короткой мальчишеской стрижкой. Куртка показалась Лёхе знакомой, да и девушка тоже, — кажется, это была Таня.

— Это Таня? — Алёна тоже увидела девушку.

— Не знаю. — Лёха напряг зрение. — Вроде похожа.

— Эй! — крикнула Алёна.

— Зачем, — Сумрак нахмурился и напрягся, ожидая развязки.

Но Таня или кто бы там ни был просто развернулась и побежала прочь.

— Стой! — снова крикнула Алёна и, повернулась к Лехе, сказав: — Лёша, надо догнать её.

— Это плохая мысль. — Сумрак озирался по сторонам.

— Но она убегает, а не нападает. Вдруг это реально она. Лёша!

— Ладно, — сдался он. — Только держись рядом.

Идея Лёхе не нравилась вовсе. Уж лучше пусть Таня убежит, чем снова вляпаться в какую-то каннибальскую историю. Сумраку хватило встречи с «друзьями», но в словах Алёны всё же была некая логика: Таня убегала, а не нападала. Впрочем, это вполне могла быть очередная хитрость здешних обитателей.

Туристы нагнали Таню быстро. Жекина подруга видимо повредила правую ногу и теперь припадал на неё. Она часто оборачивалась и, кажется, плакала.

— Таня, стой! — крикнул Лёха. — Это мы.

Хотя Сумрак понимал, что его — «Это мы» — прозвучало глупо. Если Тане довелось пережить хотя бы половину из того, что выпало на долю Лёхе, то простыми словами девушку не убедить и не остановить.

— Таня, остановись. — Алёна тоже попыталась вразумить её. — Таня!

Но та, рыдая, волочила ногу, но не сдавалась. Лёха понял, что надо просто повалить её на землю, пока она не сверзилась в какой-нибудь крутой овраг, которые теперь появились слева и справа. Сумрак скинул рюкзак, отбросил топор, и придал прыти.

Когда до беглянки оставалось шагов десять снова случилась вспышка. Лёха моргнул и оказался в кромешной темноте. Замер. Позади взвизгнула Алёна. А спереди послышался звук падения и глухой удар. Всхлип. Протяжный стон и тишина.

— Твою мать, — выругался Сумрак. — Алёна стой на месте.

— Стою.

— Есть фонарь?

— Да.

— Свети.

Пока девушка возилась, Лёха впотьмах на ощупь пошёл к ней. Луны на небе не было, а лес, кажется, снова стал другим — лиственным. Воздух сделался холодным и тяжёлым. Пахло мхом и прелыми листьями.

— Она разбилась? — Алёна включила фонарь и Сумрак зажмурился.

— Не знаю. Посвети.

Отыскав рюкзак и топор, Лёха водрузил темляк на правую руку, поменял в своём фонаре аккумуляторы и водрузил его на лоб. Осмотрелся. Громадные замшелые валуны, словно кем-то рассыпанные вздымались то тут, то там. Растительности прибавилось. В темноте Лёха плохо различал, но кажется лес стал смешанным: буки и грабы. За склоном начинался обрыв. Таня скорее всего упала туда.

Подойдя к краю, Лёха включил режим «Турбо» у фонаря и сфокусировал луч. Синюю куртку он обнаружил сразу. Тане повезло: Жекина девушка пролетела пару метров и застряла между камней. Но расшибались люди и с меньшей высоты, а Таня не шевелилась, что вызывало тревожные мысли.

— Я спущусь, посвети, — сказал Лёха и начал спуск.

Таня была жива и на первый взгляд выглядела сносно. Крови Лёха не заметил, руки ноги не вывернуты, дыхание ровное, без сипов. Сумрак осветил фонарём округу. Он стоял на полке, а в стене скалы виднелся тёмный провал — скол или карстовая промоина. Лёха высветил лучом дальнюю стенку грота, готовый в любой момент к тому, что из темноты на него прыгнут, но к его облегчению в пещере никого не было. Лучшего места для ночлега не придумать.

— Спускайся, — позвал он Алёну.

Таня застонала и перевернулась на бок. Заметив Лёху она сдавленно промычала, а из глаз её прыснули слёзы.

— Эй-эй, тише, — Лёха убрал топор в рюкзак и перевёл фонарь на слабый режим. — Это я, Лёша. Со мной Алёна. Таня, успокойся.

— Не подходи… — прохрипела она. — Не подходи.

Лёха понимал, что если её не остановить, то она сползёт по камням дальше и уже наверняка сверзится в пропасть. Он попытался её схватить, но девушка изворачивалась и пиналась, словно загнанная в угол разъярённая кошка.

— Помоги, — Сумрак позвал Алёну.

— Может не стоит её тревожить, — Алёна замерла в нерешительности. — Она ведь рухнула с высоты, может быть внутренне кровотечение.

— Да пофиг уже! — рявкнул Лёха, его начинало раздражать происходящее, а ещё шли вторые сутки без сна. — Либо мы её оттянем, либо она рухнет вниз. Давай.

Он навалился на Таню всем телом и скрутил той руки. Оттянул от обрыва и при помощи Алёны затянул в грот. Таня выбилась из сил и больше не сопротивлялась.

— Всё, — выдохнул Лёха. — Ночуем здесь. Я уже валюсь с ног.

Он окинул Таню беглым взглядом и пошёл за рюкзаками. Жекина девушка забилась в угол и бросала боязливые взгляды из-под бровей. Сумраку показалось, что вывести Таню из этого состояния у них не получится. Она явно пережила нечто такое, о чём и думать не хотелось.

— Я вздремну пару часиков, — сказал Лёха Алёне, расстилая коврик. — Уже не могу. Хорошо? Ты справишься?

Он кивнул в сторону Тани.

— Да, хорошо, — Алёна прикусила губу. — Поспи, конечно.

— Никуда не ходи, — сказал он и добавил шёпотом: — Если она убежит, то… мы сделали, всё, что могли.

Алёна кивнула, а Сумрак забрался в спальник, перевёл часы на двенадцать тридцать и моментально отключился.

— Я ел только гречку, — прошептал он.

Но желудок не внемлил посылам. Лёха едва успел высвободить руку из лямки рюкзака и отвернуться в сторону, как его вытошнило.

Выдрав пучок травы, Сумрак вытер рот и отполз в сторону. Темляк топора перекрутился и никак не хотел слезать с кисти. Лёха поволок его за собой.

«Ещё то зрелище», — подумал он.

Голова кружилась, а в ушах стучали молоты. Лёха завалился на бок и решил полежать немного, потому как боялся встать, что с большой вероятностью повлекло бы за собой новый приступ рвоты.

Задремал.

— Эй! Тут есть кто-нибудь?! — Сквозь дрёму услышал Лёха.

Приподнялся. Прислушался — не привиделось ли?

— Эй! Ребята, это уже не смешно!

Алёна. Голос её. Лёха встал на четвереньки, нащупал рукоять топора и попытался встать на ноги, опираясь о ствол бука.

— Эй! — снова крикнула Алёна.

Сумрак заметил движение за кустарником. Замер, выставив топор перед собой, но одногруппница, кажется, его не замечала. Она озиралась по сторонам и зябко потирала плечи.

— Ребята!

Лёха перебирал мысли в голове: спрятаться, бежать или подождать? Впрочем, первое ему вряд ли удастся, так как его ярко-синий рюкзак не заметить будет сложно.

— Стой где стоишь! — Лёха хотел сказать это громко и чётко, но вышло какое-то хриплое кудахтанье.

Но Алёна услышала. Она обернулась на голос и дёрнулась, испугавшись, — или сделала вид, что испугалась, — а после закатила глаза и упёрла руки в бока.

— Терехов, что за детские шуточки?

— Не подходи, — сказал Лёха.

Он пятился к рюкзаку стараясь не выпускать Алёну из вида, попутно осматривая окрестности.

— Лёша, ты в норме?

— Да, всё отлично, — буркнул Сумрак.

Он попытался надеть рюкзак, но голова всё ещё кружилась, а потому Лёху повело в сторону и он припал на колено. Алёна кинулась на помощь, но Сумрак рывком вскинул руку и чуть было не попал девушке топором в голень.

— Не подходи! — повторил он осипшим голосом.

Алёна взвизгнула и отпрянула за дерево.

— Ты идиот?! Совсем крыша поехала?! — выругалась она.

Лёха мельком взглянул на неё и что-то в лице девушки его насторожило: щёки её горели румянцем, глаза метали искры, рассыпавшиеся волосы волнистыми прядями спадали к плечам. Из верхней одежды только майка, шнурки трекинговых ботинок не завязаны, а заправлены внутрь. Алёна выглядела так, словно недавно вылезла из палатки. Она казалась вполне реальной. И… нормальной?

Пошатываясь Сумрак кое-как поднялся с земли и снова огляделся. Если кто-то и сопровождал Алёну, то показываться не спешил. Одногруппница осмотрела Лёхину одежду, его самого и взгляд её разом растерял всю злобу.

— Лёша, что происходит? — тихо спросила она. — У тебя кровь на голове?

Сумрак приложил руку к виску и поморщился от боли: под запёкшейся коркой набухала гематома.

— Лёша, — снова повторила она.

Но Сумрак отказывался верить, что перед ним действительно та девушка, которой он посвятил стихи. Вчера Жека выглядел тоже вполне себе как настоящий, да и Виталик с Машей.

«Стоп. Вчера? — Лёха нахмурился. — Или сегодня? День наступил так внезапно».

— Лёша, не молчи. Ты меня пугаешь. — Алёна вышла из-за дерева и сделала шаг в сторону Сумрака.

Топор Лёха больше не поднимал, но древко плотно сжимал в руке, готовый в любой момент нанести удар.

— Остановись, — попросил он и Алёна замерла. — Хорошо. А теперь расскажи мне всё.

— Что всё? — девушка попыталась улыбнуться, но вместо этого у неё получилась глупая ухмылка.

— Ну про стоянку, про драку, про чувака с топором, — стал перечислять Лёха. — Про сов, да, про сов в особенности. Что у тебя на обед сегодня, что нынче туристы подают к гречке?

— Ты бредишь? Лёша, мне кажется ты ударился головой и теперь у тебя шоковое состояние.

— Ещё какое, ты себе даже не представляешь, — Лёха выдавил кривую усмешку. — Ну рассказывай, что же ты?

— Что я должна рассказать? — Алёна развела руками.

— А тебя ничего не смущает?

— Смущает?! — в глазах её снова вспыхнули недобрые огоньки. — Да, Лёща, меня сильно смущает, что ты после вчерашнего вечера ведёшь себя как ребёнок. Смущает, что твой дружок снова подговорил тебя на какую-то идиотскую шуточку и ты вот теперь ломаешь передо мной комедию. Да, Лёша, представь себе, меня это всё очень сильно смущает.

Лёха пропустил колкости мимо ушей.

— И всё? — спросил он. — А место тебя не смущает? А отсутствие людей и мобильной связи? То, что ты бродишь одна по лесу? В конце концов, где твои вещи?

— Ты серьёзно? — Алёна выдержала паузу внимательно изучая лицо Сумрака. — Вон там журчит родник-бочка, за моей спиной наша стоянка. Когда я уходила искать вас, то на поляне собирали рюкзаки как минимум ещё две группы. О чём ты…

Алёна хотела было добавить что-то ещё, но запнулась на полуслове, поджала губы и лишь махнула рукой.

— Я возвращаюсь, — сказал она. — Играйте в ваши игры без меня.

Сумрак проводил её взглядом. Кажется, это была Алёна, настоящая Алёна. Впрочем, Лёха сделал определённые выводы после прошлых двух встреч и сперва решил проверить родник — умыться бы не помешало.

При виде Алёны у Лёхи на сердце сделалось тепло, этого он не отрицал, но вот остальное в голове не укладывалось. Сумрак хотел было подняться по склону и осмотреть местность, но передумал. Да и что он там хотел увидеть? Вырубку или, быть может, ту безумную троицу, которая… что? Завладела телами его друзей? Или это на самом деле были они — друзья? Очень странные друзья с очень странной кашей в котелке.

— Да ну, нет, — мотнул Сумрак головой. — Бред это всё.

Окинув склон задумчивым взглядом, Лёха побрёл на звук воды. Буковый лес раздался и перед Сумраком возникла знакомая поляна с брёвнами-лавочками, костровыми местами и родником-бочкой. Вроде бы со вчерашнего дня, а судя по ощущениям с момента пробуждения в шалаше не прошло и суток, на поляне ничего не изменилось. Правда туристов, о которых упоминала Алёна, на стоянке не оказалось. Сама она сидела на бревне у палатки и смотрела в телефон. Лёха отметил, что двухместная палатка Жеки отсутствовала.

Умывшись у родника, Лёха с опаской покосился на железную бочку: уж не в ней ли дело? Как будто всё крутилось вокруг этого места, а точнее вокруг этого странного родника.

Глупая мысль.

Подул ветер. Снова этот запах. Плесень? Быть может, споры грибов? Лёха осмотрелся. Никого и ничего. Лишь Алёна ходила с телефоном вокруг палатки, явно пытаясь поймать связь. Он вспомнил себя, как днём ранее носился в сосновом бору в поисках связи. Как карабкался на скалу. Как изнывал от одиночества. Улыбнулся.

Близость Алёны придавала сил, впрочем, необъяснимости продолжали пугать, а доносившийся запах не давал окончательно успокоиться. Лёха решил всё же сходить на этот раз и отыскать источник вони, хотя и понимал — увиденное его вряд ли успокоит, скорее напротив.

Наполнив флягу и двухлитровую баклажку, Лёха решил сфотографировать родник, но камера отказывалась работать. Вернее она срабатывала как надо, но вместо фотки на экране был чёрный экран. Появившаяся было эйфория куда-то улетучилась.

Сумрак пошёл к стоянке.

— Не работает? — спросил он, присаживаясь на бревно.

— Нет, — буркнула Алёна.

— И туристов нет?

— Ушли.

— Ладно, — кивнул Лёха.

Он поставил кружку на горелку, а сам обошёл стан по кругу. Кроме четырёхместной палатки, рюкзака Алёны, её коврика и спальника на стоянке больше ничего не было. Будто друзья реально собрались и ушли, бросив девушку одну.

Возможно Алёна права? Что если Жека всё это придумал? С него станется ведь. Подмешал что-то Лёхе в коньяк вчера, отволок утром в лес…

«Бред… вздор… чушь...» — Лёха поморщился.

Хотя в лагере у вырубки Сумрак вчера видел именно эту четырёхместную палатку. Быть может, всё же галлюцинации? Не могла же палатка перемешаться во времени? Или могла? Или это Лёха переместился? Или всё-таки дело в коньяке?

«Ну вот если это твои шуточки, Жека, я за себя не ручаюсь», — Лёха до хруста сжал кулак.

— Попробуй сделать фото, — попросил он Алёну.

— Да у меня телефон, наверное, накрылся, — Алёна покрутила смартфон в руках и спрятала в карман. — Связь не ловит, камера не работает.

— С телефоном, скорее всего, всё в порядке. У меня тоже самое. Хотя Жека как-то связался с МЧС.

— С МЧС?

— Наврал. Да и не он это был.

— Лёша?

— Что?

— Ты сам с собой разговариваешь?

— Извини. Задумался.

Лёха подошёл к Алёне и взял её за руку: ладонь девушки была тёплая, а кожа бархатная на ощупь, чистые ногти, бугорки вен. Сумрак окончательно уверовал, что перед ним его Алёна. Он помнил какой холодной и безжизненной оказалась ладонь Кати, какой стала её кожа, её вены. Лёха передёрнул плечами.

— У тебя нежная кожа, — сказал он.

— Нашёл время, — Алёна закатила глаза, но руку не убирала. — Давай я твою рану осмотрю.

Лёха кивнул. Он уселся возле горелки, достал карту и попытался поискать что-то похожее на сосновый бор в радиусе пары десятков километров, но ничего даже отдалённо напоминающего тот лес не обнаружил.

— Алён, я тебе сейчас расскажу кое-что, а ты постарайся поверить, — попросил он.

— Ох, — вздохнула девушка, приложив ватный тампон смоченный перекисью водорода к голове Сумрака. — Ну давай уже.

Лёха не стал ходить вокруг да около и рассказал всё, что с ним случилось за последние сутки до мельчайших подробностей. Алёна слушала молча, но рука её заметно подрагивала.

— Терехов, — сказала она. — Я не сомневаюсь, что с фантазией у тебя всё в порядке и ты бездарно разбазариваешь свой талант к сочинительству. Но поверить в этот бред? Ну признался бы, что подговорил остальных уйти раньше, чтобы провести время со мной. Неужели это так сложно для тебя?

Лёха не знал: радоваться или грустить. С одной стороны ему было чертовски приятно, что Алёна сама придумала такое экстравагантное объяснение всему происходящему, мол, Лёха всех подговорил, создал некую романтическую обстановку, хотя сам даже боялся подумать о чём-то подобном двумя днями ранее. А ну как друзья поднимут его на смех? С другой стороны он понимал, что всё случившееся, скорее всего, не сон и не выдумка. Слишком многое не состыковывалось. Что-то случилось, что-то поменялось. Алёне придётся поверить и лучше, если она это сделает как можно раньше. Впрочем, ещё оставался шанс, что Лёха таки вернулся в нормальную реальность, а все те ужасы остались позади. Но вот запах.

Снова подул ветер.

— Ты слышишь этот запах? — спросил Лёха.

— Да, вчера этого не было. — Алёна сложила грязные тампоны в пакет и спрятала в рюкзак. — Всё. Рана неглубокая. Скажи, а это тоже часть вашего плана? Рана реальная. Тебя Жека приложил или ты сам?

— Не убедил? — печально вздохнул Сумрак.

— Не-а, — Алёна улыбнулась одними глазами. — Вы как дети, ей-богу.

— Хотел бы я тебе верить, — прошептал он. — Очень хотел…

— Что ты там всё бормочешь? Мы сегодня пойдём вообще куда-то или у нас будет романтический вечер здесь?

Лёха улыбнулся и задумался. А ведь действительно, что делать дальше: остаться на поляне и ждать или куда-то идти? Но куда?

— Давай перекусим, — предложил он. — Вода закипает. Если не сложно, приготовь что-нибудь. Я пока наберу воду во все ёмкости.

— У нас, что, не будет больше родников на маршруте? — удивилась Алёна.

— Тут вода вкусная, — соврал Лёха.

Он собрал пустые баклажки, освободил свой рюкзак и, запихнув в него пустую тару, направился к бочке. Ветер тянул откуда-то с востока или северо-востока принося странный запах, и Сумрак решил немного пройтись в этом направлении.

Спустившись в балку, Лёха осмотрелся. Местность вроде была точно такой же, как и два дня тому, когда группа проходила тут в поисках тропы. Щебетали птицы, журчал ручеёк, с севера вздымались скалы.

Сумрак решил взобраться на противоположный склон. Он вытащил топор из бокового кармана рюкзака, надел темляк и стал подниматься.

«Вот будет ситуация, если кто-то сейчас выйдет навстречу», — мысленно улыбнулся Лёха.

— Маньяк, не иначе, — вслух сказал он. — Да уж…

Выбравшись из балки, Сумрак склонился и стал жадно хватать ртом воздух. Голова снова разболелась и Лёха пожалел, что решился на эту дурную авантюру, потому как ничего кроме развилки с жёлтым маркером и зарослей кустарника он наверху не обнаружил. Она даже приметил место, где два дня тому группа вставала на привал. Там и трава была всё ещё примята.

Отдышавшись, Лёха прошёл ещё метров сто на восток. Но источника запаха так и не обнаружил, да и сам запах, кажется, пропал или ветер сменился? Сумрак решил не испытывать судьбу и повернул назад. До него только сейчас дошло, что Алёна на поляне осталась одна. Он вдруг испытал острое чувство беспокойства и выругал себя за столь опрометчивый поступок.

Уже спускаясь обратно в балку, Лёха заметил слева какое-то движение. Он прикрыл глаза рукой и попытался рассмотреть что там такое. Трое туристов с рюкзаками преодолели подъём со стороны турстоянки «Поляна» и теперь неторопливо шли траверсом по склону в сторону Лёхи. Завидев Сумрака туристы замерли, затем сбросили рюкзаки и встали в ряд — плечо к плечу. С такого расстояния Лёха лиц не видел, но мог бы поклясться, что два парня и одна девушка просто стоят: они не двигались, не переминались с ноги ногу, не пили воду, не делали всего того, что обычно делают туристы после длительного перехода.

Лёха поборол приступ страха и стал спускаться. Его подмывало перейти на бег, но это могло вызвать подозрение: одинокий турист с топором убегает от случайно встреченных людей. Мало ли у кого какие мысли могут возникнуть?

Троица, внимательно следила за Сумраком, пока тот не скрылся в буковом лесу. Лёха с минуту наблюдал за странными туристами, но те будто видели его даже сквозь густые заросли кустарника, продолжая смотреть в его сторону.

— Нет, тут явно что-то не так, — прошептал Лёха и дал дёру.

Слава богу с Алёной ничего не случилось. Она крутилась подле горелки и слушала музыку с телефона. Увидев Сумрака, девушка помахала тому рукой.

— Терехов, где тебя носит? — крикнула она. — Я уже и макароны сварила и стол накрыла.

— Пять минут, — ответил Лёха и побежал к бочке.

Аппетит разом улетучился, а потому ел Лёха плохо. Алёна что-то рассказывала, Сумрак лишь кивал и улыбался, а сам косился в сторону балки, ожидая, что вот-вот от туда поднимутся туристы. Но неизвестные не спешили, а вот Лёха решил, что на «Суате» они не останутся. Он вспомнил, о чём думал вчера и решил не менять план: выйти к официальной стоянке «Восточный Суат», что располагалась в километре южнее. А там уже по обстоятельствам. Если всё происходящее проделки Жеки, то друг сам виноват, пусть теперь выбирается как хочет. В конце концов у него есть навигатор, да и нитка маршрута ему известна. Возможно появится связь.

Впрочем, Лёха на это не сильно надеялся.

— Не вкусно? — Алёна надула губы.

— Очень вкусно, просто голова разболелась, — Лёха старался держаться расслаблено. — Дай анальгина или что там есть в аптечке?

Пара таблеток обезболивающего притупили прострелы через ухо в шею, и слегка затуманили сознание. Но расслабляться Сумрак не стал. Пока Алёна мыла посуду, он упаковал палатку, на ходу придумывая историю для одногруппницы — почему они должны покинуть «Восточный Суат». Слава богу, Алёна не спорила.

Лёха оставил все попытки убедить девушку в том, что случившееся с ним вполне реально, а их поход из весёлой прогулки превратился в жуткое, сюрреалистическое выживание. Иного определения происходящему Лёха дать не мог. Как он ни старался убедить самого себя, что виной всему проделки Жеки, что жуткая Катя и каннибалы в образе его друзей всего лишь галлюцинации, но факты говорили сами за себя. Сумрак вдруг отчётливо осознал, что стошнило его у родника именно гречкой, хотя как в тот волшебный вечер, когда звучала гитара и звонкий девичий голос тянул слова «Воина вереска», на ужин у них был суп из чечевицы, консервы и бутерброды с паштетом. Гречку в тот день туристы не употребляли вовсе.

Катя пожала плечами. Сумраку показалось, что черты лица её заострились ещё больше, а быть может, это всего лишь игра света?

— Ты же тоже видела просеку?

— Кажется, да, — кивнула Катя.

— Давай попробуем добраться до неё, — предложил Лёха.

— Давай.

Сумрак переключил фонарь на максимальный уровень и просветил путь. Никого.

С наступлением темноты Лёхе теперь мерещилось всякое: шорохи, мелькающие серые тени в периферическом зрении, голоса. Ему не доводилось ранее путешествовать по ночному лесу, и пускай Лёха отдавал себе отчёт, что это всего лишь игра воображения, но избавиться от постоянно нарастающей тревоги ему не удавалось. Хорошо, что он был не один. Как Катя бродила в одиночестве в этом лесу — он даже представить себе не мог.

Ночной лес оживал. Где-то заревел лось, да так неожиданно, что Лёха дёрнулся и выронил компас. Сумрак надеялся, что это был лось, хотя как ревёт это животное он не знал.

— Слышала?

— Ерунда, — отмахнулась Катя. — Звери должно, быть. Надо бояться сову.

— Сову?

— Да.

Сумрак поджал губы.

«Странная она какая-то».

Фонарь он теперь не переключал с максимального режима: уж лучше высадить аккумулятор, чем натурально обмочиться при встрече с лосем или ещё кем. Трусом Лёха себя не считал и, быть может, легко прогулялся по ночному лесу, если бы не одно «но»: всё, что случилось с ним, явно граничило с фантастикой, а при таком раскладе может случиться всё что угодно. В голову лезли всякие дурные мысли о вампирах или оборотнях.

Лёха ускорил шаг.

— Почему сову, — спросил он.

— Совы не то, чем они кажутся.

— Блин, ты серьёзно? — Лёху передёрнуло. — Зачем ты это вспомнила?

Сумраку привиделось движение и он перевёл фонарь влево, затем вправо, потом назад.

— Меня всегда пугал Твин Пикс.

— И ты решила напугать меня, — буркнул Лёха. — Поздравляю — у тебя получилось.

— Прости.

Сумрак выругался про себя, отогнал возникшие образы из сериала и ещё сильнее ускорил шаг чуть ли не переходя на бег.

Взобравшись на очередной холм Лёха наконец заметил просеку метрах в двухстах левее. Осветил фонарём округу — вроде спокойно: ни людей ни животных ни какой ещё иной твари, силуэты которых теперь мерещились чуть ли не за каждым стволом.

— Я туда не пойду, — Катя замерла и нервно зыркала по сторонам. — Только не туда.

— Почему?

Рыжая начинала раздражать Сумрака.

— Я… я не знаю.

— Так, слушай, — Сумрак старался не повышать голос. — Я понимаю, что тебе страшно. Я тоже готов ссаться под каждой сосной и если бы не ты, то наверное уже бы так и сделал. Смотри, лес, наконец-то, стал меняться. Это наш шанс. Давай выберемся хотя бы к воде.

— Нет, я не могу, — Катя отступила на шаг.

— Катя, послушай, — Лёха приблизился к ней и положил руку девушке на плечо. — Нам нужно…

— Нет! — воскликнула она и зашипела, словно разъярённая кошка.

Сумрак прикусил язык от неожиданности. Ноги словно свинцом налились и он не мог пошевелиться. Лицо девушки исказилось: и без того бледная кожа покрылась серыми пятнами, а глаза рыжей превратились в звериные, белки вспыхнули ярко-жёлтым, а зрачки сузились в две точки. Катя вскинула руки и попыталась схватить Сумрака за грудки, но он нашёл в себе силы извернуться и задал стрекача.

— Лёша! Стой. Не бросай меня! — прокричала она.

Но Сумрак и не думал оборачиваться. Он бежал без оглядки, сглатывая кровь наполнившую рот от прокушенного языка. Его мутило, а сердце казалось готово было выскочить из груди, но он бежал.

К просеке.

Катя кажется не преследовала его. Она продолжала кричать ему вслед, но голос её удалялся. Лёха перескакивал через поваленные брёвна, скатывался боком в овраги, карабкался на четвереньках вверх, вскакивал и снова бежал. Наконец ему удалось добраться до просеки.

Выскочив на широкую дорогу со следами старой колеи, Сумрак замер. Высветил фонарём лес за спиной — никого.

— Мать твою, — выдохнул он.

Но липкий страх и не думал отступать. Какая-то неведомая сила толкала Лёху вперёд, предупреждая об опасности. Он посветил фонарём и приметил пеньки. Много пеньков. Вырубка? Колея? Неужели он добрался к людям? Впрочем, секундная радость сменилась новым приступом панического ужаса, стиснувшего желудок ледяной хваткой: за спиной ухнула сова и раздалось хлопанье крыльев. Сумрак поборол желание обернуться и снова побежал.

К вырубке.

Поляна оказалась огромной, мощности фонаря не хватало, чтобы высветить её край даже сфокусировав луч. Лёха бежал. Дыхание его сбилось, а в груди сипело. Перед глазами поплыли круги, но Сумрак не сдавался, продолжая переставлять ноги, хотя скорость его заметна упала. Лямки рюкзака врезались в плечи и Лёха подумывал сбросить ношу, но боялся замедлиться даже на секунду.

Лес остался далеко позади, когда силы окончательно покинули Сумрака и он рухнул на колени. Скинул рюкзак, трясущимся руками открыл молнию нижнего входа и, вытащив топор, вскочил на ноги. Лёха бешено крутил головой из стороны в сторону выискивая опасность, но нападать на него никто не спешил.

— Бред, всё бред, — бормотал Лёха. — Ну, выходи! Где ты, тварь?!

Тишина. Ни сов, ни лосей, ни рыжей твари в облике Кати. Она сразу показалась ему странной. Всё это не укладывалось в голове. Лёха помнил её по стоянке «Восточный Суат». Даже если предположить, что он — Сумрак уже готов был поверить в любую небылицу — оказался в ином мире или параллельном измерении, или где-то ещё, то и Катя должна была переместиться вместе с ним. А значит с ней что-то случилось уже здесь.

— Или я всё-таки сошёл с ума, — печально ухмыльнулся Лёха. — Вот уже сам с собой разговариваю.

Рассказ рыжей был полон изъянов. И даже если допустить, что девушка рассказала правду, ну или полуправду, то история с её спутником в силу последних событий представлялась Лёхе теперь иначе. Эта Катя вполне могла что-то сделать со своим спутником, что-то такое, о чём Сумрак боялся подумать. Её звериные глаза крепко отпечатались в памяти.

Взошла луна, осветив округу мягким серебристым светом. Вдали виднелся лес. Леха сумел добежать до центра вырубки и теперь чувствовал себя одиноким островком среди мрачного, таящего опасности соснового бора. Никаких намёков на пребывание людей Сумрак не обнаружил: ни строительных вагончиков, ни техники, ни домиков, ни свежих опилок. Видимо эту делянку вырубили давно. Ну хоть что-то. Хоть какая-то информация. Люди здесь всё-таки обитали.

Лёха потушил фонарь и сел на пенёк. Света от луны было достаточно, чтобы различать предметы, а вот его фонарь способный достигать яркости в две тысяч люменов в режиме «Турбо» мог легко выдать Сумрака на открытом участке. Страх отступил, а на смену ему пришла усталость. Лёгкие всё ещё горели, а прокушенный язык распух и прилип к небу. Леха достал флягу и сделал несколько маленьких глотков. Литровая фляжка и треть двухлитровой баклажки — вот и весь запас воды. Не густо.

У края вырубки мигнул огонёк. Лёха напрягся. Он прижался к земле и затаился. Луч мощного фонаря бегло пробежался по вырубке и скрылся. Сумрак ждал, но более ничего не происходило. Он выждал ещё полчаса, но тот, кто светил фонарём либо скрылся, либо притаился так же как и Лёха. Сумрак взглянул на стрелку компаса покрытую люминесцентной краской — судя па направлению, фонарём светили с юга. Это слегка обнадёживало. Но вот после встречи с Катей, Лёха теперь опасался заводить новые знакомства в этом лесу.

Целый час Сумрак пытался решить дилемму: идти или не идти? Наконец любопытство взяло вверх. Чем чёрт не шутит, а там могли быть лесорубы. Ну или кто-то из «нормальных» туристов, а быть может лесник или егерь. В конце концов, эта Катя могла привидится Лёхе с перепугу. Стресс и всё такое. Лёха отказывался верить увиденному, а возможно его мозг так защищался, блокируя анализ ситуации.

Собравшись с духом, Сумрак влез под рюкзак, продел кисть в темляк топора и пошёл туда, где видел свет фонаря. За ориентир Лёха взял созвездие Волопаса. Этого, конечно, не требовалось, но Сумрак немного успокоился созерцая знакомые звёзды на ночном небосводе — хоть что-то тут было родным.

Подходя к краю поляны, Лёха приметил среди деревьев отблески костра и не поверил своим глазам. Замер прислушиваясь. Ветер иногда доносил мужские голоса. Сумрак пригнулся и стал пробираться к свету короткими перебежками от дерева к дереву. Глупая затея, но так, кажется, было менее тревожно. Лёха хотел послушать о чём говорят.

У костра сидели двое. Стояла палатка, лежали рюкзаки. Очень знакомая палатка.

— Говоришь — никого?

Голос принадлежал Жеке. Лёха облегчённо вздохнул и хотел было кинуться к другу, но одёрнул себя. Надо присмотреться. Случай с Катей не шёл из головы.

— Да, нет никого, — ответил Виталик. — Я посветил фонарём, но тишина. Если бы кто-то был, то отозвался.

— Думаешь он не вернётся?

— Не знаю. Странный он какой-то.

«Всё. Это точно ребята».

Леха вышел на пятачок света и кашлянул.

— Кого-то потеряли? — спросил он.

Жека выхватил палку из костра и вытянул её перед собой в сторону Сумрака, но разглядев лицо друга, выругался в пол голоса и залился улыбкой.

— Сумрак! Живой!

Жека отбросил палку и бросился к Лёхе с объятиями. Но тот отстранился.

— Но-но, давай вот без этого. — Лёха вскинул руки.

Жека, кажется, был вне себя от счастья. Он хлопнул Сумрака по плечу и потянул в лагерь. У костра сидел Виталик, на скуле его красовался кровоподтёк, а на лбу бугрилась шишка. Скалолаз устало кивнул Сумраку, и подбросил дров в огонь. Из палатки высунула голову Маша и радостно воскликнула:

— Лёша!

— Привет, — кивнул Сумрак.

— Ты цел? — Жека осмотрел друга со всех сторон. — Мы думали те скоты тебя утащили с собой.

— Скоты? — Лёха снял рюкзак и подсел к огню, запах дыма и тепло очага разогнали остатки леденящего душу ужаса.

— Да жесть вообще. На поляне такое творилось, — Жека кивнул в сторону Виталика. — Глянь как Виталю приложили.

— Да я там метался с бревном, отгонял этих взбесившихся, как тут сзади как влепили, — Виталик скривился, потирая скулу.

— Стой, — Лёха вскинул руку. — Давайте по порядку. Я эту историю про поляну уже слышал, а потом видел такое, что… У вас тут всё нормально? Не встречалась вам Катя, или совы? Вы, как погляжу, сидите тут не таясь.

— Вот ты чудак, — Жека улыбался во весь рот. — Ты даже не представляешь, как я соскучился по твоим глупым шуткам.

— Да я не шучу, — обиделся Лёха. — Была со мной Катя. Это вообще жесть полная.

Лёха показал предплечье где до сих пор бегали мурашки.

— Веталь, а тот чудак тоже про какую-то Катю рассказывал. Ну Олег этот.

— Кажется, было дело, — скалолаз кивнул.

Леха вспомнил, что Катя тоже упоминала не то Олега, не то Андрея.

— Что за чудак? — спросил он.

— Да был тут один, — отмахнулся Жека. — Убежал вот вечером от нас. Больной какой-то.

Маша закуталась в спальное одеяло и села рядом с Виталиком на бревно. Лёха покосился на палатку, ожидая, что от туда выберется Алёна, но там, кажется, больше никого не было.

— А где Таня и Алёна? — спросил он.

Жека поник.

— Не знаю, — сказал друг. — Они пропали ещё на стоянке. Как там её, восточный там какой-то аут.

— Суат.

— Ага. Он самый.

— Нужно отыскать их, — Лёха встрепенулся.

— Да мы искали, третий день уже ищем вас всех. Благо связались с МЧС, теперь вот ждём помощи.

Лёха не поверил своим ушам.

— Как связались? — Он вытянул смартфон из кармана, но антенн не было. — Нет же связи.

— Нет, — Жека вытащил свой телефон. — Но я отправил СМС на номер экстренной службы. Видать где-то связь проскочила и смс-ка улетела. А вчера пришёл ответ. Вот.

Жека показал экран. «Оставайтесь на месте. Команда выехала. Включите GPS», — прочитал Сумрак.

— Ну слава богу, — вздохнул Лёха. — Так что случилось? И вас не смущает, что мы совсем в ином лесу?

— Почему в ином? — удивился Жека. — Лес как лес.

— Да потому, что возле плато Мараби нет таких сосновых боров.

— Да и хрен бы с ними. Вот прибудут МЧС-ники и расскажет всё.

Лёха готов был поспорить, но сил на это уже не нашлось. К тому же разболелась голова и хотелось есть. В котелке у ребят что-то варилось и от аромата у Лёхи сводило живот.

— Ладно, — согласился он. — И хрен бы с ним. Рассказывай, что случилось на поляне.

— Да бред, говорю же, — Жека вскинул брови. — Я такое только в фильмах ужасов видел. Туристы словно взбесились. Они бросались на всех подряд: кто с кулаками, а кто и с ножами. Мы с Виталиком отбивались как могли, а потом собрали вещи и дали дёру. Ни тебя ни Тани с Алёной. Я когда проснулся, то вы уже пропали.

Лёха на это лишь хмыкнул.

— Продолжай.

— Ну а что продолжать, — Жека пожал плечами. — Дальше мы стали бродит тут. Вышли на эту вырубку и встали лагерем. Вчера к нам пришёл Олег. Мы его накормили, а он, в благодарность, украл мой нож и убежал. Сучок.

— Почему?

— Да хрен его знает, — Виталик подкинул новую порцию дров в огонь. — Вскочил и побежал.

— Хм, м-да, — хмыкнул Сумрак. — Ну и всё же. Неужели вы не видите, что лес тут другой?

— Ну мы не ты, — Жека пожал плечами. — Как по мне, лес как лес. Звёзды те же. МЧС-ники вот ответили. Найти бы ещё Алёну и с Таней.

— Ну а ты, Лёха, — спросил Виталик. — Ты куда пропал?

Лёха пересказал всё, что с ним случилось за этот день.

— День? — Маша удивлённо взглянула на Сумрака. — Как день?

— Да вот и Катя тоже удивилась, — нахмурился Лёха. — Как-то так.

— М-да, — протянул Жека задумчиво. — Родник тот же, а местность другая. Может коньяк палёный был?

— Да иди ты, — обиделся Лёха. — Что у вас там?

Сумрак кивнул на котелок.

— Гречка с тушёнкой, — отвела Маша и заглянула под крышку. — Ещё пять минут и будет готово.

— А что не так с Катей? — спросил Жека.

— Я не знаю… она странная, — Сумрак мотнул головой, отгоняя звериный образ девушки. — А может мне привиделось. Но нам стоит оставлять дежурных на ночь.

— Ты серьёзно? — Жека обвёл окружающих растерянным взглядом.

— Лучше перебдеть, — кивнул Лёха. — А что те, ну взбесившиеся? Не объявлялись?

— Да там такое завертелось. Как бы не поубивали они там друг дружку. Наркоманы чёртовы, — скривился Виталик, и снова ощупал скулу.

Маша сняла котелок с огня и стала насыпать гречку в железные миски. Лёха сглотнул слюну, и выудив складную вилку-ложку и бокового кармана рюкзака принял из рук девушки свою порцию. Что может быть лучше гречке с домашней тушёнкой ночью посреди леса в компании друзей?

Прокушенный язык мешал жевать, но Сумрак так изголодался, что не обращал внимания на болезненные ощущения. Умяв в один присест половину порции Лёха заметил в миске какой-то странный предмет и включил фонарик. На дне лежало человеческое ухо — левое.

Лёха откинул миску и с трудом поборол рвотный позыв.

— Что за хрень?!

— В смысле? — Жека повернул голову в сторону Сумрака.

Друг улыбался. Он обгладывал какую-то косточку сильно походившую на человеческую фалангу. Виталик тоже покосился на Лёху, на ложке скалолаза лежало второе ухо — правое.

Сумрак стал отползать. Он нащупал древко топора и вцепился в него. Холодная волна ужаса пробежала от затылка до самых пяток. Желудок норовил вытолкнуть содержимое и Лёха закашлялся.

— Не подходите! — прохрипел он, вытянув руку с топором перед собой.

— Сумрак, ты в норме? — Жека продолжал обгладывать палец как ни в чём не бывало. — Может добавки?

Лёха не слушал. Он отыскал взглядом свой рюкзак, вскочил на ноги, размахивая топором перед собой и стал закидывать лямку рюкзака на плечо.

— Я шибану, отвечаю!

— Вот чудак-человек, — рассмеялся Жека.

Виталик с Машей тоже прыснули. Хохот этот показался Лёхе настолько жутким, что все сомнения разом развеялись: эта троица — не его друзья.

Справившись с рюкзаком, Сумрак переключил фонарь в режим «Турбо» специально метя лучом лжетуристам в глаза, а потом пустился наутёк. Второй раз ему приходилось убегать. Что творилось в этом лесу и кто эти люди — Лёха старался не думать. Он усилием воли сдерживал рвотные позыва и нёсся куда глаза глядят. Кажется начался спуск. Сумрак пару раз скатывался на пятой точке вниз, но не останавливался и не оборачивался. Наверное его не преследовали, но проверять он не хотел.

Где-то слева пронзительно завыла собака или волк и Сумрак прибавил ход. Он перепрыгнул через поваленный ствол, зацепился о торчащий корень и, не удержавшись на ногах, кубарем полетел вниз по крутому склону. Три раза перекувыркнувшись через голову, Лёха со всего маха влетел спиной в ствол дерева. Рюкзак смягчил удар, но дух из груди вышибло, а из глаз посыпались искры.

Лёха хотел было подняться, но голова пошла кругом, а мир вокруг вдруг вспыхнул яркими красками. Прежде чем отключиться, Лёха заметил, что настал день, а лес вокруг превратился в буковый. Где-то журчала вода.

Лёха высунулся из спальника и обомлел. Вместо привычной сероватой ткани палатки над головой торчали дряхлые замшелые палки. Шалаш? Сумрак даже моргнул несколько раз и протёр глаза, но груда сухих веток никуда не делась. Рядом никого. Он осмотрел вещи. Легко нашёл прожжённый на днях участок в верхнем углу коврика и пятно сажи на светлой ткани внутренней стороны спального мешка. Определённо эти вещи были Лёхиными.

Его же рюкзак и берцы стояли у входа в шалаш. Всё выглядело так, будто он вчера ушёл из лагеря, соорудил это укрытие и завалился спать. Сумрак напряг память. Коньяка ребята вчера употребили достаточно, но не до такой же степени! Лёха отчётливо помнил, как залезал в палатку, как обнял Алёну. Помнил — о чём думал, когда засыпал под монотонный бубнёж Виталика, который доказывал что-то Жеке у костра.

Ерунда какая-то.

Натянув берцы, Сумрак выбрался из шалаша и осмотрелся. Местность изменилась до неузнаваемости: вместо букового леса вокруг вздымались сосны, а мягкий песчаный грунт сплошь усеянный опавшей хвоей проминался под ногами; ни брёвен-лавочек, ни костровых мест, ни палаток, ни души. Лёха грешным делом подумал, что друзья решили приколоться над ним: каким-то чудом смогли вытащить его спящего из палатки и определить в этот шалашик.

— Бред, — вслух сказал он. — Нет я сплю. Ну точно, это сон.

Сумрак даже ущипнул себя, хотя всегда кривился, когда нечто подобное встречалось в фильмах или книгах. Если ты реально не можешь отличить сон от яви, то тебе прямой путь к психиатру. Тут щипай не щипай — всё едино. Но верить своим глазам Лёха отказывался, хотя в глубине души понимал — случилось что-то непоправимое. Что-то из ряда вон выходящее. Последние сомнения развеялись, когда Сумрак увидел родник-бочку: она была точно такой, какой Лёха запомнил её вчера. Сумрак даже сверился с фотографией сделанной давеча на смартфон — бочка такая же, один в один, даже форма мха, которым зарос металл у основания. Родник тот же, только местность вокруг иная. Среди макушек сосен просматривались скалы, но горы казались чужими.

Лёху кинуло в жар и сразу в холодный пот, ноги подкосились и он прислонился к стволу дерева. Вдохнул, выдохнул. Пахло хвоей и чем-то ещё, чем именно Сумрак понять не мог.

Где-то хрустнула ветка и Лёха встрепенулся. Он напряг взор, силясь рассмотреть движение, но это всего лишь оказалась птица, которая спорхнула с ветки, обломив её. Сумрак выругался и направился к роднику. Умылся. Непонятно зачем понюхал воду, напился. Холодная вода слегка взбодрила. И тут Лёху осенило и он полез в карман за телефоном. Разблокировал трясущимися руками экран и с надеждой уставился на антенны — связь отсутствовала. Но Сумрак не сдавался, он отыскал взглядом подъём и побежал вверх. Остановился лишь у скалы, но и тут связи не было. Лёха перезагрузил телефон — тщетно. Попробовал набрать «112» — глухо.

— Бред, — выдохнул Сумрак. — Бред…

Он перезагружал телефон раз за разом, бросал его, потом подбирал, взбегал на холмики и даже вскарабкался на скалу, но связь отсутствовала. Мерзкий холодок зарождался где-то в районе солнечного сплетения. Первобытный ужас сковал конечности и Лёха понял, что не может спуститься.

С горем пополам, сдирая руки в кровь, Сумрак сполз с каменной стены и обречённо побрёл обратно к роднику. Волоча ватные ноги, Лёха перебирал в голове варианты. Человеческий мозг устроен так, что не готов принимать любые перемены сразу как должное: раз — и всё. Сумрак вспомнил из курса психологии о степенях принятия неизбежного: отрицание, гнев, торг, депрессия и, наконец, принятие. Он был готов сразу переключиться на последнюю и постараться выстроить план спасения, но не понимал от чего ему спасаться. Лёха был готов принять любую бредовую идею: НЛО, отравление, наркотики на худой конец, но из головы не шло одно — родник-бочка. Не могла точно такая же бочка, как на «Восточном Суате» оказаться где-то ещё. Прокручивая в голове возможности, Лёха всегда приходил к выводу, что вероятность подобного события стремилась к нулю.

В «лагере» всё было без изменений: журчал родник, стоял Лёхин рюкзак возле шалаша, пахло хвоей и чем-то ещё. Сумрак тяжело вздохнул и стал разбирать вещи. В рюкзаке всё лежало на своих местах — так, как Лёха оставил вчера вечером: две банки консервов, две банки тушёнки, пачка гречки, сублимированные супы и мясо в упаковках, два баллона газа, горелка, топорик и всякие прочие походные принадлежности, типа мультитула, паракорда, НАЗа и ещё какой-то бушкрафтерской ерунды, о которой Лёха сейчас думать не хотел; тёплые вещи, запаянный по старой советской традиции коробок спичек в толстый полиэтилен, фонарик, набор аккумуляторов и повербанк с солнечной панелью.

— Ну хоть что-то, — печально ухмыльнулся Сумрак. — Сдохну не сразу.

На пустой желудок думается плохо, а потому Лёха решил перекусить банкой кильки в томате, да заварить пакетик кофе «три в одном». Ветер иногда сменялся и непонятный запах усиливался. Это нельзя было назвать вонью, но пахло чем-то знакомым и отталкивающим, как у бабушки на чердаке — старостью и прелостью. Правда искать источник Лёха побаивался.

GPS на телефоне так же не работал, и офлайн карты с таким стараньем загруженные по тайлу под каждый зум оказались теперь бесполезны. Зато верный компас исправно показывал на север: на родник-бочку и плато Мараби, впрочем, теперь это вероятно были какие-то другие горы. Поразмыслив, Сумрак решил идти на юг, к основной стоянке «Восточный Суат», быть может, там будут какие-то следы пребывания людей.

Пока закипала вода, Лёха боролся с мыслью остаться на месте: ошибка выжившего и всё такое, что у вероятности быть найденным там где тебя потеряли более высокий потенциал.

К черту вероятности! К бесу теории!

Лёха начинал злиться.

— Гнев, — хмыкнул он.

А ещё его терзали мысли, что всё происходящее — его больное воображение. Не сон, а бред сумасшедшего. Что если он лежит сейчас в палатке, корчится в судорогах и пускает пузыри, а перепуганные друзья вызывают МЧС? Леху передёрнуло от подобного предположения. Но если всё так, то тогда нет никакой разницы, что он будет делать в плену собственного сознания: пойдёт ли на север, или на юг, умрёт ли, если сверзится со скалы или снова очнётся в этом шалаше? Последнее проверять не хотелось — оцарапанные руки саднили натурально.

Выудив из НАЗа перекись водорода и ватный тампон, Сумрак обработал ссадины. Затем собрал рюкзак, выпил кофе, осмотрел ещё раз внимательно округу и двинул в путь. На юг.

В сосновом бору ничего не росло. Лишь местами через плотный слой сухой хвои пробивалась сорная трава. Лёха шёл по азимуту. Тропу он искать не стал. Местность хорошо просматривалась, но для Сумрака всё было чужим, никаких намёков на вчерашний день. Лёха даже пытался как-то сопоставить складки ландшафта с горизонталями на карте, но сходства не находил. Но не сдавался. Если его выводы окажутся верными и он выйдет на стоянку «Восточный Суат», то тогда можно будет хоть за что-то зацепиться. Хоть какие-то ориентиры.

Но надежды Сумрака не сбылись: он шёл уже битый час, но так и не встретил намёков на турстоянку. Ни кострищ, ни мусора, ни мест под палатку — один сплошной сосновый бор куда глаз ни кинь. Появившаяся было надежда улетучилась как дым на ветру.

Солнце, если это было Солнце, перевалило за полдень и Лёха решил сделать привал. Панический страх, будто этот лес бесконечен, вцепился в горло и не отпускал. Единственный источник воды остался далеко за спиной, а без знания местности найти новый в этом океане хвои проблематично. Но и поворачивать назад Сумрак не желал, вернее боялся, так как потерял бдительность и забыл главное правило нахождения в лесу — оборачивайся и запоминай ориентиры. Без этого обратный путь будет казаться таким же неизвестным, как если бы Лёха не ходил тут вовсе. Промахнуться мимо бочки — раз плюнуть даже имея азимут.

«Будь что будет. Двигаемся вперёд».

С этими мыслями Лёха поставил кипятиться воду, а сам доедал остатки изюма, как вдруг услышал чей-то всхлип. Замер. Женский голос выругался, затем хрустнула ветка, снова всхлип перешедший в рыдания.

Лёха притаился.

— Ау!!! — крикнула девушка. — Помогите!

Сумрак сдался и побежал на зов.

Метров в пятидесяти от стана Лёха заметил в овраге девушку. Она сидела на поваленном бревне и пыталась разжечь костёр, чиркая кремниевой зажигалкой, но та либо отсырела, либо сломалась, так как искры даже не вылетали из-под ударника.

— Эй, — позвал Лёха.

Девушка встрепенулась. Заметив Сумрака, она ухватила палку и выставила перед собой.

Лёха поднял руки в примирительном жесте.

— Я не опасен, — он выдавил что-то наподобие улыбки.

— Ты кто? — Незнакомку его ответ не убедил.

— Турист. — Сумрак пожал плечами. — Алексей.

Девушка опустила палку и убрала за ухо рыжий локон. Прищурилась, а потом радостно воскликнула:

— Точно! Ты тот парень у которого Игорь спрашивал дорогу. Ну с навигатором, помнишь?

— Помню, — Лёха кивнул и у него словно гора с плеч свалилась.

Значит всё-таки он не сошёл с ума.

Девушка выбросила деревяшку и стала карабкаться вверх по склону. Лёха уцепился за кустарник и протянул руку, а когда незнакомка ухватилась за неё, вытянул девушку из оврага.

— Я Катя, — представилась она. — Спасибо.

Сумрак бегло оглядел туристку: рыжие волосы, светлые глаза, кожа бледная, губы посинели, а черты лица как будто заострились. В целом она выглядела весьма странно, но Лёха решил списать это на усталость или стресс. Впрочем, кажется он видел эту Катю вчера на поляне.

— Ты одна?

— Одна, — кивнула рыжая. — Что случилось на поляне?

— А что случилось? — удивился Лёха.

— Как? Ты что, там не был? — она вытаращила глаза.

— Я помню, что лёг спать в палатке. У костра ещё сидели наши ребята, — стал вспоминать Лёха. — Где-то тоже гуляли. А сегодня проснулся у родника-бочки и там всё изменилось, если это можно так назвать.

— Сегодня? — И без того бледная Катя и вовсе сошла с лица. — Ты шутишь?

— Нет.

— Бред. Я тут брожу уже третий день. Со мной был какой-то парень, но мы потерялись. Или он сбежал с моими вещами. Да, точно, он ведь сбежал?

Катя кажется выпала из реальности и смотрела прямо перед собой расфокусированным взглядом.

— Ты голодна? — Леха решил сменить тему.

Возможно горячий суп и кружка чая приведут её в чувства.

— Да, наверное.

Катя обхватила себя руками за плечи и Сумрак обратил внимание на её кисти: ногти сбиты, кожа словно истончилась и натянулась так, что стали видны синие вены — они сплетались в причудливый узор, будто руки девушки покрывали кустарные татуировки.

— Ты в норме? — спросил Лёха. — Твои руки.

Катя смущённо спрятала кисти в рукава грязного свитера. Сумрак только сейчас заметил, что одежда туристки походила на какие-то старые обноски, будто девушка путешествовала в ней несколько месяцев.

— Идём, — сказал Лёха. — У меня есть перекись, надо обработать твои ссадины.

Катя кивнула и заковыляла следом за Сумраком. Лёха краем глаза следил за ней, но девушка словно не замечала его, погрузившись в свои мысли. В лесу вдруг стало как-то неуютно, Лёхе стали чудиться тени за каждой сосной, а леденящий ужас вновь поселился в животе.

Сумрак взглянул на часы и присвистнул: стрелки показывали половину шестого. Неужели он столько времени потратил на переход?

У стана ничего не изменилось, только вода давно выкипела, а металлическая кружка покрылась цветами побежалости — горелка продолжала шипеть, расходую газ.

— Ну ё-моё, — выругался Лёха и откинул кружку в сторону.

Катя села на песок и прислонилась к дереву. Сумрак сполоснул кружку, налил в неё воду и водрузил на ножки горелки. Газа в баллоне должно хватить ещё на одну порцию.

— Сколько времени мы разговаривали? — спросил Лёха.

— Что? — Катя подняла уставший взгляд.

— Ну вот с того момента, как ты меня увидела, сколько, по-твоему, прошло времени?

— А, ты про это, — рыжая махнула рукой. — Даже не пытайся. Тут время течёт иначе.

— Тут? — Лёха вскинул бровь. — А где это тут?

— Спроси что-нибудь попроще, — Катя печально улыбнулась.

— Ладно. — Лёха сел напротив спутницы. — Тогда расскажи всё с самого начла. Что случилось на поляне у родника?

Где-то ухнула сова и Катя боязливо покосилась в сторону.

— Было утро, — начала она. — Я проснулась от громких криков. Выскочила из палатки. А там творилось нечто странное. Парни дрались, девушки кричали. Кажется кого-то убили. Ты можешь себе такое представить? Те дружелюбные туристы вдруг взбесились и… так много крови…

Лёха сглотнул и до белых костяшек сжал кулаки.

— А потом на меня бросился парень с топором и я побежала куда глаза глядят. Он преследовал меня довольно долго, а потом отстал. Мне запомнились его глаза: пустые, без эмоций… ну знаешь, когда человек вдруг задумается, то смотрит в одну точку.

Сумрак кивнул.

— А дальше я плохо помню. Кажется я хотела вернуться, но заблудилась. Лес стал каким-то другим, он и сейчас меняется. Вот посмотришь, завтра тут всё станет не таким.

Лёха молчал. Катя облизала сухие губы и продолжила:

— Потом я встретила его. Антон, Олег? Не могу вспомнить имени. Он кажется был с группой, которая стояла рядом с нами. Парень неплохо ориентировался, и уверенно вёл куда-то, будто знал где мы оказались. Но лес не кончался и не кончался, а на второй день мы вышли обратно к роднику, к бочке, но там уже ничего и никого не было.

— Вы шли без компаса? — Лёха задумался. — Такое возможно. Люди начинают ходить кругами в лесу.

— С компасом. Говорю же: парень хорошо ориентировался.

Сумрак посмотрел на стрелку компаса, вроде ничего не поменялось: север был с той стороны откуда Лёха пришёл.

— Мы заночевали в шалаше у родника.

— В шалаше? — удивился Лёха. — Я проснулся сегодня в шалаше у родника.

— Мы там, кажется были вчера, — Катя нахмурилась. — А потом парень пропал.

— С твоими вещами?

— С какими вещами?

— Ну ты перед этим сказала, что он сбежал с твоими вещами.

— А, ну да, — рыжая закусила губу. — Я когда убегала из лагеря, ну от парня с топором, то машинально схватила рюкзак.

«Чего-то она не договаривает», — подумал Лёха.

— Ладно, — вслух сказал он. — Вечереет. Нужно где-то укрыться. У меня нет палатки, только спальник и коврик, а ночью будет холодно.

Лёха втянул носом холодный воздух спускавшийся с гор. Снова ухнула сова. Катя поджала ноги и, обхватив их руками, положила подбородок на колени и словно сжалась в комочек.

— Тебя пугает сова? — предположил Сумрак.

— Меня пугает ночь.

Катя практически не ела и не пила, что вызывало у Лёхи тревожные чувства, так как он понимал, что на голодный желудок много не находишь, да и обезвоживание ещё никому на пользу не шло. Сумраку не хотелось остаться один на один с ослабшей спутницей, так как понимал, что придётся бросить её.

Лёха собрал рюкзак и ещё раз сверился с компасом. Сумраку почему-то казалось, что в следующий раз, когда он на него посмотрит, то увидит бешено крутящуюся стрелку, как в фильмах про Бермудский треугольник. Но север оставался на том же месте.

— Откуда ты пришла? — спросил Лёха.

— Наверное, от туда, — Катя указала на север.

Это вполне совпадало с её историей, так как родник-бочка тоже остался в той стороне.

— Давай пройдём немного на юг, пока не стемнело, — предложил Лёша. — У меня есть неплохой фонарь, так что можем идти даже в полной темноте.

Катя не возражала. Сумрак накинул ей на плечи свою запасную куртку и был вознаграждён довольно милой улыбкой. Он вспомнил Алёну и представил её лицо, если одногруппница увидит их с Катей вместе. Вот будет номер.

— Что? — спросила Катя.

— Да так, — отмахнулся Лёха. — Представил, что нас увидит моя, хм, девушка.

— Ты был тут с девушкой?

— Да.

— Сочувствую.

Лёха хотел было что-то ответить, но в очередной раз ухнула сова, на этот раз где-то рядом. Катя резко дёрнулась.

— Пошли быстрее, — сказала рыжая.

Далась ей эта птица? Впрочем, судя по внешнему виду Кати, можно было предположить, что натерпелась она за эти несколько дней порядочно. Сумрак не стал уточнять, что так пугает девушку. Нужно торопиться и пройти ещё хоть сколько-нибудь до наступления темноты. Лёха хотел уже выйти хоть куда-нибудь из этого леса, хоть к какому-то ручейку, хоть к скалам, но далёкие горы, кажется, нисколечко не приблизились.

Затянув лямки рюкзака, Сумрак надел налобный фонарь и устремился в путь. На лес опускались сумерки, и зловещие тени теперь мерещились под каждым кустом.

Сегодня должны дежурить Жека и Таня, но стрелки наручных часов показывали начало восьмого. Рано. Лёха решил, что даст группе ещё часик другой на сон, а сам решил прогуляться. Он хотел изучить местность при свете дня и поискать ориентиры: нужно точно определить место, где группа встала на ночлег. Благо при свете дня это сделать гораздо легче, да и в спину никто не подгоняет, можно спокойно заняться ориентированием.

Миновав поляну, поросшую крупным лопухом, Лёха поднялся на пригорок и вышел на тропу. Достал компас, отметил направление, зафиксировал в памяти расположении реки, сверился с картой и довольный собой пошёл дальше. Поиски увенчались успехом: через триста метров Сумрак вышел к памятнику партизанам с характерной табличкой «Дедов Курень». Лёха быстро нашёл одноимённую вершину на карте, опознал речку, возле которой группа встала лагерем и определил место стоянки.

— Навигаторы, — буркнул он и сел на ствол поваленного дерева. — Технологии.

Разложив карту на коленях, Лёха стал изучать маршрут на сегодняшний день, а ещё лучше — на пару дней вперёд. Он теперь чётко представлял как все эти горизонтали, цифры, сокращения и прочие топографические обозначения сочетаются с реальной местности. Практика и теория — это не одно и то же. Набив пару шишек Сумрак понял: одно дело сидеть дома и слушать разглагольствования очередного блогера и совсем иное — оказаться с природой один на один под тяжёлым рюкзаком. А когда к этому весу добавляется груз ответственности, то принимать правильные решения, не имея опыта — непосильная задача.

С хорошо проработанным маршрутом и даже несколькими его альтернативами, с приподнятым настроением Лёха вернулся в лагерь. Там уже бурлила жизнь: Жека возился у костра, а Таня мыла посуду у ручья; Алёна с Виталиком собирали палатку, а Маша раскладывала спальники на солнечной полянке. Сумрак даже удивился и расплылся в улыбке. Ведь про себе он решил, что не будет никого будить и займётся приготовлением завтрака сам, а тут такое. Неужели в группе наконец-то появляется дисциплина?

— О, Сумрак, — Жека улыбнулся во весь рот. — А я думал ты дрыхнешь. Куда ходил?

— Изучал окрестности.

— И как?

— У нас есть маршрут! — Лёха потряс картой. — Так что спрячь свой ГПС куда поглубже.

— Грубо.

Алёна увлечённо собирала дуги и Сумрака даже не замечала. Лёха закусил губу, но тут же спохватился и отвёл взгляд.

«Всё верно, — подумал он. — Так и должно быть».

Наспех перекусив и выпив чашку кофе, Лёха собрал рюкзак и решил выйти первым. Благо тропа тут была одна, и сбиться с пути группа не должна без его чуткого руководства. Впрочем, Сумрак всё же перестраховался и объяснил Жеке какого направления следует придерживаться, если вдруг на пути появится развилка.

В груди поселилось какое-то мерзкое чувство и Лёха решил заглушить его усиленным маршем по пересечённой местности. В одиночестве. Думать о чём либо ему совершенно не хотелось, а потому Сумрак просто шёл напевая незатейливый мотивчик себе под нос и через двадцать минут вышел к броду через довольно широкую по здешним меркам реку.

Чуть поодаль Лёха приметил табличку и несколько оборудованных костровых мест с импровизированными лавочками из толстых буковых стволов и столиками в виде перевёрнутых деревянных чурок. Сбросив рюкзак, Сумрак осмотрел брод и пришёл к выводу, что вода едва доходила ему выше щиколоток, так что хвалёные берцы хрен пойми какой армии должны справиться и разуваться не придётся. Чего на самом деле ему не хотелось, так как вода оказалась ледяной.

Умывшись, Лёха направился к табличке и не сильно удивился прочитав: «Поляна». Некоторые кострище ещё чадили дымом. Сумрак на это отрицательно покачала головой, так как предпочитал заливать тлеющие угли водой и требовал этого от остальных участников похода. Разворошив остатки костра палкой, Лёха приметил пустую пятилитровую баклажку и решил пролить костровище. Ему не сложно, да и правильно так.

Идти дальше Сумрак опасался, так как тропинки от стоянки расходились в разные стороны. Он уселся возле родника, достал карту и принялся изучать маршруты. Сегодня Лёша планировал короткий переход и всё сводилось к тому, что следующим местом для лагеря будет «Восточный Суат» — единственная турстоянка, которая не предполагала сброса или наборы высоты.

Вскоре к реке спустились остальные. Жека бодро вёл группу за собой и завидев Сумрака, помахал тому рукой. Лёха помахал в ответ. На первый взгляд туристы выглядели бодро: Таня с Машей о чём-то весело щебетали, Виталик не вынимал из рук фотоаппарат, и лишь только Алёна держалась обособленно и плелась в хвосте.

— Она не заболела? — спросил Лёха, когда Жека, скинув рюкзак, уселся рядом.

— Кто?

— Алёна.

— Да вроде нет. — Друг развёл руками. — С чего бы?

— Тихая она какая-то.

— М-да... — Жека расплылся в широкой улыбке. — Гляжу я на вас и прямо руки чешутся любовный роман написать. Двое в горах, не, не так. Поход, как средство от одиночества? А?

— Ты ещё скажи Горбатая гора, — ухмыльнулся Лёха. — Сюжет по тебе как раз.

— У меня с этим всё в порядке, — Жека кивнул в сторону Тани, — а вот ты таким макаром до чего-то подобного как раз и дойдёшь.

— Да иди ты, — не зло буркнул Сумрак. — Смотри сюда.

Лёха раскрыл карту и ткнул в неё пальцем.

— Идём на Восточный Суат. Часа через три доберёмся и будет такая себе полу днёвка.

— А потом куда? — Жека прильнул к листу бумаги.

— Посмотрим. Я думаю на водопады.

— Да, хорошая идея, — кивнул друг.

— Как группа?

— Бодрячком.

Пополнив запасы воды, туристы перешли брод и бодро взбежали на косогор. Отсюда местами проглядывались скальные обрывы плато Мараби восточнее и острый хребет южнее, название которого Лёха забыл. Настроение в группе сменилось с задумчивого на восторженно-приподнятое. Алёна даже улыбнулась Лёше, а Сумрак уже в который раз пожалел, что бросил блокнот со стихами в костёр. Впрочем, те строки он помнил наизусть.

На развилке туристы встретили небольшую группу, которая по всей видимости шла в том же направлении и Лёха решил задать темп, чтобы оторваться. Предсказания о толпах народа похоже начинали сбываться, а потому следовало ускориться и прибыть к стоянке раньше других. Что-то Лёхе подсказывало, что если не поторопиться, то можно остаться без хорошего места и без нормальных дров для костра.

Стоянка «Восточный Суат» располагалась у подножия плато Мараби в буковом лесу и выйти к ней сразу у Лёхи не получилось, так как у самого плато тропа вдруг резко растворилась, вернее будет сказать — раздвоилась, и маркированная часть уводили куда-то южнее. Пришлось немного побродить, прежде чем Сумрак нашёл нужную тропу и вывел группу к турстоянке, но несколько иной, как позже выяснилось.

Сказать, что Лёха опешил — ничего не сказать. Посреди буков вдруг откуда ни возьмись перед туристами выросла бочка — привет из СССР — в такой раньше возили или молоко или квас, Лёха не был точно уверен, но то что она из глубокого прошлого, сомневаться не приходилось. Самая настоящая железная бочка видавшая виды. Кто-то проделал в ней отверстие сбоку из которого приличным напором струилась вода. Оставалось лишь гадать: кто и когда затащил железяку в горы. Каких бы то ни было упоминаний в сети о подобном «чуде природы» Лёха не встречал, хотя перелопатил кучу отчётов разных годов.

Чуть в стороне от родника-бочки располагались привычные оборудованные костровые места. И ни души. Лишь где-то в дали слышались приглушённые голоса — возможно в той стороне как раз находилась основная стоянка «Восточный Суат». Лёха иронично хмыкнул себе под нос: видимо промахиваться со стоянками у него входило в привычку. А быть может, оно и к лучшему, ведь туристам представилась отличная возможность выбрать козырное место ближе к роднику.

Единогласным решением группа утвердила: с Сумрака на сегодня снимаются все обязательства по бытовым вопросам в лагере. Довольный собою Лёха, развалившись на коремате, мечтал о вкусном бутерброде со шпротами и зелёным лучком, аромат которого уже щекотал ноздри, вызывая обильное слюноотделение. Сумрак сглотнул и перевернулся на бок.

Таня с Алёной усердно орудовали ножами нарезая хлеб и зелень, Виталик с Жекой ускакали в лес по дрова, а Маша носила воду из родника-бочки, наполняя котелки и большую складную ёмкость. В одном из котелков охлаждалась бутылка коньяка. Ветер шумел в кронах деревьев, а птицы, казалось, соревновались между собой, кто кого перепоёт. Идиллия. Иначе и не скажешь.

Кажется Лёшино настроение передалось остальным. Ну, по крайней мере, Сумраку так показалось. Алёна нет-нет да и поглядывала в его строну, а в глазах её играли озорные искорки, которых ранее Сумрак не замечал. Он усилием воли заставил себя отвести взгляд, чтобы не зайтись краской.

— Лёша, тебе какой паштет намазать? — спросила Алёна.

— Любой, — улыбнулся он. — Я голоден как лев.

«Лёша?»

Сумрак попытался вспомнить, когда она его так называла и называла ли вообще?

— Как думаете, откуда тут эта бочка? — спросила Маша.

— Понятия не имею, — Лёха принял бутерброд из рук Алёны и откусил приличный кусок. — Может вертолётом закинули?

— Я читала, что где-то в этих горах есть старая вертолётная площадка, — сказал Алёна. — Какой-то домик или приют. Типа там советские чиновники тусили.

— Да, — кивнул Сумрак. — Тоже что-то такое попадалось. Но это, кажется, совсем в другой стороне.

— Тебе виднее. — Алёна стрельнула глазками. — Ещё я читала, что там даже баня есть. Представляете, баня в горах!

— О да, — мечтательно закинула голову Таня. — Баня… не травите душу.

— Я видел у кого-то походный душ. — Лёха потянулся за следующим бутербродом. — Можно набраться воды и подвесить где-то на солнце.

— Ты шутишь? — округлила глаза Алёна. — Да тут же всё как на ладони видно.

— Ну мы можем из тента палатки соорудить какое-то подобие кабинки.

Алёна повела бровью, но промолчала, а Лёха смутился, подумав, что сморозил очередную глупость. Он смущённо улыбнулся, дожевал бутерброд и решил развести костёр. Пока Сумрак собирался мелкие хворостинки и расчищал старое костровище от мусора, в лагере вернулись ребята с охапками дров. Не сговариваясь Виталик с Жекой накинули на оставшиеся бутерброды и с довольными физиономиями теперь следили за Лёхой.

Спустя пять минут Сумрак развёл небольшой костерок и подвесил котелки над огнём. Трос он решил не натягивать, а воспользовался старыми железными рогатинами то ли из толстой катаной проволоки, то ли из арматуры, кем-то когда-то вбитые в землю. Возможно, эти металлические штырьки завезли сюда те, кто установил бочку, а быть может, это сделали туристы. Значения не имело. Главное, что выглядели они надёжно, а потому Лёхе оставалось лишь срезать толстую сырую ветку и водрузить на рогатины. Короткое ножовочное полотно мультитула отлично справилось с поставленной задачей, Лёха оценил удобство инструмента, довольно хмыкнув.

Девчонки вооружившись расчёсками и флаконом шампуня убежали к роднику, а Жека предложил скоротать время за игрой в карты. Он извлёк из котелка бутылку коньяка, выудил из верхнего клапана своего рюкзака кожаный футлярчик в котором хранились маленькие стопки из нержавеющей стали.

Лёха и не заметил, как за игрой в карты пролетел час, а вместе с ним и опустела на половину бутылка коньяка. Впрочем, это обстоятельство никого не смутило, так как все знали, что Жека прихватил с собой на отдых целых три бутылки. Сумрак же резонно опасался: а не решит ли друг распить их все сегодня вечером? С него станется.

Солнце скрылось за горной грядой, а на полянку с плато стал спускать холодный воздух. Объявились первые группы туристов. Кто-то, явно зная о существовании этой скрытой турстоянки, спешил занять свободные места. Кто-то же спешил добраться засветло куда-то ещё и останавливались у родника-бочки лишь за тем, чтобы набрать воды. От одной такой группы отделился молодой паренёк и направился к притихшим туристам Лёхиной группы.

— Прошу прощения, — сказал парень и показал GPS-навигатор. — Тут сигнала нет вообще. Не подскажите, где мы находимся?

Сумрак оживился. Вот оно! Пришло время его триумфа. Он с довольной ухмылкой выудил карту из глубокого кармана камуфлированной куртки и, раскрыв её, стал деловито водить пальцем попутно сообщая пареньку всё что знал. Тот же внимательно слушал и лишь молча кивал.

— Спасибо, — сказал турист. — Наверное, мы тоже встанем тут. Дело к вечеру идёт.

Лёха кивнул, а парень направился к своим.

— Ну ты и топограф, Лёха, — ухмыльнулся Жека. — Так чувака залечил, что он теперь пол вечера будет голову ломать: о каких таких горизонталях и магнитных склонениях ты ему втирал.

— Ну да, увлёкся, — Лёха виновато оглянулся в сторону удаляющегося паренька. — Ну и ладно. Главное, что они решили тут остаться, а значит не заплутают. А вообще не это главное вовсе. ГПС-то не ловит. А? Видали? Вот вам и наглядный пример, как ходить только по навигатору.

Сумрак вытащил смартфон и скривился увидев лишь одну антенну.

— Пойду заберусь повыше, — сообщил он. — Надо домой позвонить, пока связь хоть какая-то есть. Вам советую сделать то же самое, так как дальше мы вероятнее всего спустимся в ущелье, а там связи уже не будет вовсе.

От родника поднималась довольно широкая тропа, или даже грунтовая дорога. Пройдя по ней метров сто, Лёхе удалось поймать устойчивый сигнал. Но даже при наличии двух антенн, дозвониться с первого раза у него не вышло. Наконец на том конце ответили. Мама, как обычно бывало в таких случаях, выдала Лёхе кучу напутствий, задала сотню вопросов и только потом передала трубку отцу. Тут уже Лёха зашёлся соловьём и вывалил папе всё то, о чём стеснялся говорить ребятам: как он ловко подмечал ориентиры, выдерживал азимут и вообще даже помог смежной группе с ориентированием на местности.

А туристы всё прибывали. С этой высоты Сумраку удалось рассмотреть отблески костров вдали. Иногда ветер приносил звонкие голоса и звуки музыки. Всё-таки основная стоянка «Восточный Суат» была там.

В волю нахваставшись отцу, Лёха поспешил обратно в лагерь и не зря. За время его отсутствия на стоянке собралась буквальна толпа народу. Сумрак даже опешил от неожиданности, будто и не в горах он был вовсе, а где-нибудь у реки за городом на первое мая. Впрочем, некая ирония в этом определённо присутствовала, так как на экране смартфона красовалась дата «1 мая».

За прошлые походы Лёха не встречал в этих горах столько народу. Сразу стало как-то неловко. Сумрак отряхнул штаны, покосился на заляпанные грязью берцы и хотел было пройти к бочке, чтобы помыть обувь, но замер, так как у родника уже выстроилась целая очередь. Среди туристов Лёха приметил и Жеку с Виталиком.

— Сумрак! — окликнул его Жека. — Дуй в лагерь, там девчонки одни остались.

— Понял, — кивнул Лёха.

«Помыться не удастся», — печально подумал он.

Девушки уже вовсю крутились подле кипящих котлов, а потому Сумрак решил не мешаться под ногами и занялся обустройством лагеря: натянул верёвку, обтесал топориком острые выступы на лавочках-брёвнах, сложил в стопку дрова поближе к палаткам и собрал раскиданные вещи. Впрочем, все опасения оказались напрасны. Туристы — это особый подвид человека, как определил про себя Лёха. Тут как бы действовал естественный отбор: такие понятия, как туризм, активный отдых, выход из зоны комфорта, становились барьером между туристами и всякого рода маргинальными личностями. Понаблюдав за суетящимися людьми на стоянке, Лёха пришёл к выводу, что все кто здесь находились — это некое братство. Никто не ругался матом во всё горло, никто не толкался локтями у очереди к роднику, никто не дрался за охапку дров и не пытался выгнать другого с занятого места. А когда Сумрак услышал звук перебираемых струн гитары и тонкий девичий голос напевающий «Двери Тамерлана», то с трудом сдержал слезу.

— Вот зря ты, Лёха, отказался брать гитару, — вздохнул Жека выискивая взглядом костёр откуда доносилась песня.

— Зря, — согласился Лёха. — Хорошо поют.

— Да-а-а... — протянул Виталик. — А небо-то какое!

Лёха закинул голову. Млечный путь причудливой волной разделял ночное небо, а вон там Кассиопея и Волопас. Сколько звёзд.

— Вот ради такого стоит ходить в походы, — сказала Алёна и положила голову Лёхе на плечо. — А гитары и правда не хватает.

— Соглашусь, — улыбнулась Таня и прильнула к Жеке. — Ради этого вечера всё-таки стоило сбивать ноги. Кажется, я заразилась вашим туризмом.

Сумрак даже не понял, когда успел обнять Алёну за талию, видимо коньяк придал храбрости. Но руку убирать не хотелось. Он прижал её к себе и замер, пытаясь задержать этот момент настолько долго насколько это вообще возможно. Волосы Алёны пахли полевыми цветами, где-то снова запели «Мельницу», а костёр трещал, выхватывая из темноты силуэты деревьев.

Жека подхватил мотив «Воина вереска», а за ним подтянулись и остальные, тихо подпевая.

— … и не сомкнуть кольцо седых холмов… — протянул Лёха.

«Наверное, ничего лучше уже не случиться в этой жизни», — подумал он и улыбнулся.

Сменив термобельё на ходовые штаны и свежую футболку, приготовленную ещё с вечера, Лёха выволок свой рюкзак, отыскал там кулёк с грязным бельём и решил, что лучше займётся стиркой сейчас. Даже если вещи не успеют высохнуть, то их всегда можно приторочить к рюкзаку и к обеду ткань уж наверняка просохнет, благо дождь на сегодня не обещали.

Как Лёха не противился, но группе удалось уговорить его: мол, пока ещё ловит связь и есть интернет, то стоит проверить погоду. Подобное действие, вроде как не нарушало правила «идём без GPS», к тому же ребята клятвенно заверили Сумрака, что только сегодня посмотрят прогноз, а дальше ни-ни. Лёха сдался, так как понимал, что информация о погоде, которую он мониторил дома, могла за два дня резко измениться — лучше подстраховаться. А ещё Лёха знал, что дальше в горах мобильная связь будет пропадать, не говоря уже про интернет, так что даже если кто-то захочет втихаря заглянуть в навигатор на телефоне, то будет разочарован. Ну это только в том случае, если этот кто-то загодя не загрузил офлайн карты в специальное приложение, как сделал это Сумрак. Поход походом, а личная безопасность превыше всего. Впрочем, Лёха сильно сомневался, что кто-то из туристов стал удручать себя подобными ухищрениями: есть руководитель — пускай он и отвечает. У лошади голова больше, вот она пусть и думает. И не поспоришь.

Виталик вчера натаскал дров с запасом, так что Сумрак решил развести огонь и вскипятить котелок воды для чая или кофе — кто что захочет. Баллоны с газом он решил пока не тратить, да и не любил он в походе использовать горелку, ну какой поход без костра?

Алёну Лёша будить не стал, хотя как дежурила их пара. Признаться честно, он так и не понял: пошутила тогда в поезде девушка насчёт дежурства или нет? А судя по тому, как она вчера помогала Виталику, то вполне могла сказать правду. Тогда получалось, что Лехе в напарницу остаётся брать только Машу, но Сумрак решил, что справится сам: сегодня в меню на завтрак были овсяные хлопья, быстрая лапша, бутерброды с остатками сухой колбасы и сыра, которые не доели вчера. Ну если кто-то пожелает, то можно и банку консервов открыть.

Набрав два котелка воды, Лёха подцепил их на тросик над огнём, а сам уселся на бревно. Замер прислушиваясь. Со всех сторон доносилась мелодичная трель пернатых обитателей леса. Ветер шумел в кронах деревьев. Вода журчала в ручейке, а дым от костра стелился вдоль его русла. Лёха снова поймал себя на том, что просто наслаждается обстановкой. Нет ни проблем, ни тревог. Вскоре проснутся остальные, лагерь оживёт, а через час-другой на поляне не останется и следа от присутствия туристов. Сами же они устремятся в путь.

Сумрак полез в карман за картой, но замер, нащупав маленький блокнот. Оглядевшись по сторонам, Лёха вытащил его и стал читать строки. Перевернул лист. Прочитал. Вернулся к началу. Снова прочитал. Наконец закрыл блокнот, грустно улыбнулся и бросил его в костёр, прошептав:

— Да ну тебя к чёрту. Дурь какая-то.

С души словно камень свалился. Лёха вытащил карту, положил рядом компас и стал изучать нитку сегодняшнего маршрута. Впрочем, спустя время эйфория прошла, и Лёха стал поглядывать на догорающий блокнот.

— Доброе утро! — воскликнул Жека, высунув голову из палатки. — Ну ты и надымил. Фу.

— Давай, хорош дрыхнуть. — Лёха схватил палку и стал запихивать блокнот в угли. — Тент снимай сразу, надо просушить палатки.

— Угу, — буркнул Жека и скрылся.

Вскоре из двухместной палатки послышался девичий смех и какой-то рык — парочка явно развлекалась. Лёха на это лишь покачал головой.

— Доброе утро, — сказала Маша, щурясь на яркое солнце.

Следом из палатки выбралась Алёна и потянувшись уставилась на Лёху, так словно видит его первый раз:

— Терехов, почему меня не разбудил? Сегодня же наша очередь дежурить.

Лёха выругался сквозь плотно сжатые губы.

— Да тебя не поймёшь, — сказал он вслух. — Ты вчера весь вечер Виталику уделяла внимание, так что, пожалуй, переиграем — я буду дежурить с Машей, если она, конечно, не против.

— Я? — Маша растерянно посмотрела на Лёху, а затем перевела взгляд на Алёну. — Я не против, наверное. Просто…

— Ой, да уж и даром не надо, — психанула Алёна и направилась к ручью. — То буду, то не буду…

Лёха проводил девушку взглядом и только потом понял, что губы его растянулись в улыбке. Жека из палатки показывал ему поднятый большой палец.

«Как глупо…» — печально подумал Лёха.

— Я, наверное, что-то не то сказала? — Маша закусила губу, и нервно перебирала выбившуюся прядь волос.

— Нет, — Лёха попытался говорить как можно мягче. — Помоги лучше: порежь хлеб и колбасу.

Вернувшись, Алёна вела себя как ни в чём не бывало: смеялась с Жекиных шуток, шушукалась с Таней, и даже с Машей держалась непринуждённо; Лёху же предпочитала не замечать. Сумрак решил, что так даже лучше.

Виталик вылез из палатки последним, он улыбался во весь рот и, кажется, лучился от счастья. Скалолаз либо не слышал утреннего разговора, либо делал вид, что не слышал, но у Лёхи к нему претензий не было, так что в целом общее настроение в группе оценивалось на четвёрку с минусом. Сумраку такой расклад нравился. В конце концов, главное поход, а остальное приложится.

«Холодный ручей» группа покинула поздно, солнце уже взобралось высоко, и Лёха откровенно нервничал, но повлиять на ситуацию не мог. Если он и Алёна собрались довольно быстро, то остальные долго возились с компрессионными мешками, силясь запихнуть в них спальники; по нескольку раз перекладывали рюкзаки. Ну тут уже ничего не поделать, подобный опыт приходит не сразу. Так что Лёхе оставалось лишь ждать да иногда помогать.

Перепад высот от стоянки до плато составил пятьсот метров, а длина пути чуть больше двух километров — это Лёха прикинул навскидку. Естественно все выдохлись, и у «Кордона» устроили долгий привал. «Кордон» представлял собой старенькую избушку лесника у развилки, да какие-то хозяйственные постройки, огороженные забором. Тут сходилось несколько троп: одна вела на горное плато, вторая уходила в буковый лес, третья устремлялась на юг — это направление Лёха сразу отмёл. Сумрак решил для себя и поставил всех перед фактом, что в ближайший день другой о южном направлении даже не думаем, если не хотим выскочить на оживлённые маршруты. Он хорошо помнил пару фотографий, где на тропе похожей на козью тянулась вереница людей, словно там проходил целый караван. Сумрак считал это настоящим абсурдом: уйти в горный поход, чтобы сменить лишь антураж. Один чёрт, что час-пик в метро, что толпа на горной тропе: обстановка меняется, а атмосфера та же — никакой романтики.

На «Кордоне» встретились первые туристы в количестве десяти человек, они заняли небольшую полянку и организовали перекус. Ещё была экскурсия на двух УАЗах, но эти быстро умчались на плато, подняв облако пыли.

Пока девушки готовили перекус, Лёха решил немного углубиться по тропе в буковый лес. Виталик увязался следом.

— Слушай, Лёх, — сказал он. — Я не знаю как у тебя с Алёной, но мне кажется…

— Всё нормально, — Сумрак резко вскинул руку. — Забей. У нас с ней ничего, так что делай, как знаешь.

— Ну… я не знаю, как-то неправильно, что ли.

— Веталь, всё, закрыли тему. Давай лучше делом займёмся.

Лёха раскрыл карту и ткнул в неё пальцем.

— Вот смотри, видишь, — он провёл пальцем по бумаге, — это источник Надежды, а мы тут на Кордоне. Давай пройдём по тропе немного и глянем, есть ли там родник. Тут на карте две тропы, а у нас, глянь, куча развилок.

— Давай разделимся, — предложил Виталик.

— Не стоит, идём.

Лёха не ошибся. Тропа вывела их к роднику, вернее к табличке, которая указывала, что где-то тут есть источник «Надежды», но родник либо пересох, либо туристы не смогли его обнаружить сразу. Впрочем, этого и не требовалось. Направление выбрано верно, а значит можно возвращаться.

На «Кордоне» людей прибавилось. Снизу от «Холодного ручья» поднялась ещё группа, видимо эти туристы прибыли в Солнцегорск утром и стартанули от Перевального сразу в горы минуя стоянку у ручья. Лёхе такой подход не нравился: сразу ломить без, так сказать, акклиматизации — то ещё удовольствие. Хотя вновь прибывшие не выглядели запыхавшимися.

«Спортсмены?» — подумал Лёха.

— Видал, — Жека кивнул в сторону туристов. — Да они даже не взмокли.

— Подумаешь, — буркнула Алёна, поправляя бафф.

Она попыталась сделать из трубы шапочку, но получилось скверно и теперь бафф на её голове напоминал сморщенный овощ.

— Видна подготовка, — сказал Виталик окинув группу оценивающим взглядом. — У нас на скалодром тоже приезжают чуваки, которые маршрут по скале в одного за пять секунд преодолевают.

— Смотри, у них и верёвки есть. — Жека продолжал удивляться.

Лёха не разделял радушия товарищей. Он скептически окинул смежную группу взглядом, отломил кусок хлеба и, положив сверху кусок консервированной сардины, сказал:

— Давайте собираться, нам ещё топать прилично.

Внутренний голос подталкивал Лёшу помочь Алёне с баффом, но он стоически сражался сам с собой. Девушка видимо что-то заметила, потому как сняла «шапку» и, распутав бафф снова в трубу, просто надела на голову. Сумрак решил, что возможно она делала это намерено, дабы привлечь его внимание, но тут же спохватился и отвёл взгляд.

Миновав источник «Надежды», группа взобралась на пригорок и снова очутилась в лесу. Здесь буки росли плотнее, закрывая пышной кроной небо. Влажный воздух ударил в нос — пахло сыростью и мхом. Широкая дорога с глубокой колеёй тянулась слева направо, а точнее с севера на юг, что не понравилось Лёхе. Он скомандовал привал, а сам пошёл разведать южное направление. Местами дорогу перекрывали большие лужи и Лёхе приходилось забираться в лес. Он тут же вспомнил про клещей и что не обработал одежду спреем. Решил вернуться от греха подальше, к тому же дорога сворачивала куда-то на юго-восток и шла вниз, а терять высоту Сумрак не хотел.

Вернувшись к туристам, Лёха наказал всем в срочном порядке обработать вещи. Видимо произнёс он это слишком резко, так как Таня тут же бросилась себя осматривать, а за ней паника распространилась на всех. В принципе, подобный осмотр друг друга на маршруте — хорошее правило. Но благо обошлось без эксцессов, хотя Сумрак сомневался, что подобного удастся избежать: и Таня и Виталик были в шортах. Лёха решил не читать им лекций насчёт правильной одежды, иначе не избежать задержек с переодеваниями.

— Ноги обработайте хорошо, — только и сказал он. — Да не надо так. Достаточно нанести по кругу.

Через час туристы встретили мужчину и женщину с треккинговыми палками и маленькими рюкзаками, литров на тридцать. Сумрак решил не тянуть кота за яйца и не выпендриваться, а спросить: выведет ли эта тропа к стоянке «Поляна».

— Да, — односложно ответила женщина и поспешила удалиться.

Её спутник и вовсе прошёл молча.

— А это не противоречит твоему правилу? — Алёна упёрла руки в бёдра и с укоризной смотрела Лёше в глаза.

— Нет. Спросить у кого-то дорогу — это, наверное, самый древний способ навигации. Ещё до изобретения компасов.

— Ну-ну.

Сумрак пропустил колкость мимо ушей и повёл группу дальше, но тропа вскоре стала петлять и забирать южнее, тогда как на карте штрих-пунктир вёл строго на восток. Лёха стал нервничать: неужели он выбрал неверное направление? Да и маркеры больше не встречались.

Тревога усилилась, когда туристы вышли к очередной развилке. Лёша приметил две вешки — рваные куски синего полиэтилена, завязанные на кусте, — но они никуда не вели: у края дороги начинался крутой спуск, но тропа не читалась. Либо кто-то пошутил таким образом, либо в этом году тут ещё никто не ходил.

«Чёрт! Вот тут бы пригодился навигатор», — подумал Лёша.

— Ну, Терехов, куда нам теперь? — спросила Алёна, согнувшись под тяжестью рюкзака.

Впрочем, не только она стояла буквой «Г» — это единственный способ снять нагрузку с плеч, не снимая рюкзак. Такому и учить не надо, как-то само собой получается.

— Надо осмотреться. Привал. — Лёха скинул рюкзак, вытащил карту и стал ходить взад-вперёд.

— Так, с меня хватит! — воскликнула Таня. — Женя, доставай навигатор.

— Не вздумай, — сообщил Сумрак, не отрывая взгляда от компаса.

— Э-э-э… — растерялся Женя. — Может всё-таки, как-то…

— Сейчас разберёмся. Смотри, мне кажется мы здесь. — Сумрак подсунул карту Жеке и ткнул пальцем. — Вот эти вешки явно ведут вниз к реке, а река выводит на Поляну. Но проверять, конечно, не хочется. В принципе, у нас есть вариант пойти на север и тогда мы тоже выйдем куда надо, только немного прогулявшись.

— Ты уверен? — спросил Женя.

— Да, — соврал Сумрак.

— Не знаю как вы, но я уже задолбалась от этих привалов и поиске какой-то тропы. — Таня не унималась. — Почему мы не можем идти как нормальные люди?

— Потому что наш руководитель надутый индюк. — Алёна вставила свои пять копеек. — Леша, всё. Твой план не удался. Включаем навигатор.

Лёха внимательно посмотрел на каждого. Внутри у него всё кипело, но Сумрак понимал, что эти люди доверились ему, а потому не стоило переходить черту из-за личных амбиций.

— Дайте мне шанс, — попросил он. — Обещаю, что если через пару часов не выйдем на верный маршрут, то включим навигатор.

— Я за, — Жека поднял руку.

— Согласен, — кивнул Виталик.

— Ох уж эта мужская солидарность, — буркнула Алёна, но руку подняла.

Таня лишь фыркнула, но промолчала. Маша пожала плечами, сказав:

— Меня всё устраивает. Не вижу причины для паники.

На том и порешали. Лёха не рискнул спускаться по вешкам, а повёл группу на север. Тут тропа шла ровно и не было сброса высоты, что уже радовало. Вскоре слева в низине стала просматриваться не то пересыхающая река, не то ручей. Впрочем, в этих горах все реки можно было считать ручьями и полноводными они бывали разве что по ранней весне или после хорошего ливня.

Тропа шла чётко на север, а через пару километров спустилась к ручью. Тут уже Лёха воспрял духом, так как смог опознать это место на карте. Однако его радости никто не разделял: туристы порядком уморились и поникли духом. Сумрак решил не лезть с разговорами, а доказать свою правоту делом. И он не прогадал.

К вечеру группа вышла к какой-то стоянке. Это, конечно, была не «Поляна», но со следами присутствия людей. Рядом шумел ручеёк, а где-то далеко звучали приглушённые голоса: звонкий девичий смех и мужские окрики — молодые люди явно веселились. Лёха смекнул, что веселье как раз могло происходить на турстоянке «Поляна».

Но как бы там ни было, а Сумраку удалось вывести группу к воде ещё засветло. И не в какую-то глушь, а к вполне оборудованному костровому месту. Да и чего нос воротить? Раз тут стояли, значит Лёшкина группа не первая и не последняя, кто будет ночевать здесь.

Но настроение у Сумрака было ниже плинтуса. Он быстро натаскал воды, развёл костёр, благо предыдущие туристы оставили кучку дров, и стал заниматься ужином, оставив прочие дела на остальных.

Отужинав, Лёха отказался от посиделок возле костра и ушёл спать. Хоть виду он и не подал, но вымотался сегодня как никогда. Завтра ждал ещё один трудный день, Сумрак бы даже сказал главный день в его жизни, потому как, если он завтра снова допустит ошибку, то Жека достанет GPS навигатор и всё — на репутации руководителя тогда можно ставить крест. И лучшее, что сейчас мог сделать Сумрак — это лечь пораньше и хорошенько выспаться.